Поверх теплой дубленой куртки на Китано была надета подвесная система. Мужчина бесцеремонно отодвинул со своего пути одного из пиратов и быстро накинул на канат тормозное устройство.
Выхватил из ножен прямой тонкий эвринбирский клинок и смело оттолкнулся от палубы, заскользил по звенящему от натяжения канату к вражескому кораблю.
Свистнули арбалетные болты, и капитан Торнон пораженно увидел, как молниеносным росчерком меча книготорговец отбил одну из стрел. Пружинно спрыгнул на галерею яхты и кинулся в бой, умело и азартно врубился в защитников.
А рядом с Китано уже спрыгивают головорезы его команды, один за другим включаются в танец смерти, и противник уже не выдерживает, теряя бойцов, отступает вглубь судна.
Стремительный лязгающий бронзой вихрь проносится по помещениям и коридорам небольшого кораблика, заливая алым тканевые стены и пол.
Китано, тяжело дыша, ввалился в распахнутую ударом ноги хлипкую дверь богато отделанной каюты.
Перед ним, неумело подняв клинок и широко расставив ноги, стял плотненький средних лет мужчина. За его спиной молодая женщина и маленький мальчик.
Китано ожгло воспоминание.
Тогда, много сезонов назад, он тоже вжимался в стену каюты рядом с мамой, а бородатый арлидарский пират как-то лениво и буднично зарубил его отца.
Китано сжал зубы до скрипа. И молниеносным финтом выбил оружие из рук противника.
Коротко, но сильно врезал мужчине по лбу плоскостью клинка.
Удар даже слегка отсушил Китано кисть, а мужчина свел глаза к переносице и плашмя рухнул на пол.
К нему кинулась женщина.
Китано запустил пятерню в ее волосы, намотал их на кулак, резко дернул, повалив ее на пол, потянул к двери.
Там уже маячит пара его бойцов.
- Поймайте щенка! – приказал Китано. – Мужика свяжите. И, чтобы ни одной царапины на них не было! Продадим за выкуп!
- А девка? – плотоядно, облизав губы, спросил один из абордажников.
- Попользуемся, - усмехнулся Китано. - Только я – первый!
- Это конечно! – с уважением сказал пират.
За последние полчаса авторитет хозяина «Ласточки» взлетел до небес.
Китано было противно то, что он сейчас делал. Но это было необходимо. Пора начинать очередной этап его плана, и то, что при этом придется пройти не только через кровь, но и через грязь, он знал наперед. По-другому никак.
Цель, стоящая перед агентом ФНТ была слишком важной, чтобы обращать внимание на собственную совесть.
21.09.З.995
Город Дунгрудад Вольный Край.
Ночью выпал снег. Он лег мягким пушистым ковром на мостовые, покрыл белым пухом серые голые ветви деревьев, как изысканный десерт красовался на вечнозеленых листьях кустарников.
Фабории было даже жалко нарушить эту сказочную невинность своими следами. Особенно потому, что скоро эта красота будет затоптана, а теплый ветер с океана расплавит снежинки. Климат в Вольном Краю, особенно на побережье, был даже более теплый, чем в ее родном Арлидоне. С севера страну прикрывал огромный массив высоченных Диких гор, а на юге распростерся Океан – теплый даже сейчас, в середине зимы. Циркулирующие течения доносили до единственного континента Жемчужины тепло из экваториального чуть, ли не кипящего под знойным Солом.
«Или не единственного континента? – подумала Фабория. – Интересно, как там с Великой экспедицией?»
Но мысль о грандиозном предприятии, которое совершала прямо сейчас ее бывшая родина, пролетела легкой тенью. Девушку гораздо больше заботило другое.
Например, то, что к ней термин «девушка» уже не применим. Все-таки уже седьмой месяц. Раньше в ее планы обзаведение потомством входило как что-то очень отдаленное. После окончания лицея, полетов на воздушных кораблях, занимания по праву принадлежащего ей места в отцовской фирме. Где-то сезонам к двадцати пяти, или даже попозже.
А тут… Ей только недавно исполнилось семнадцать. Да, она уже вполне себе совершеннолетняя, многие девушки выходят замуж и рожают первых детей именно в этом возрасте. Но она ведь не «многая»!
Но, рано или поздно, у любви и семейной жизни с Данго должны были появиться такие вот плоды. И, прислушиваясь к себе, Фабория с удивлением понимала, что очень и очень этому рада и ждет с нетерпением появления на свет маленького сына или дочки.
Плохо только, что сейчас надо все силы прилагать к подготовке первого в этой навигации плавания «Бережливого». Капитан Лидаар так на нее рассчитывает!
И, что совсем плохо, Данго вряд ли сможет помогать ей в этом деле.
Молодая женщина глубоко вздохнула, чуть подавившись морозным воздухом.
Ей было так непривычно оказаться одной.
За целый сезон, что миновал с их прибытия в Дунгрудад, она так привыкла к тому, что ее любимый муж всегда рядом. И теперь его отсутствие было очень неприятным.
Но, ничего не поделаешь, не мог ее самолюбивый супруг довольствоваться ролью вечного помощника в ее, Фабории, торговом агентстве. И, когда ему наконец-то предложили место рулевого на торговом бриге, он тут же согласился.
Где он сейчас? И думает ли о ней?
Первая смена. Данго волновался, но не подавал и вида.
Он вошел в командный зал без двух минут десять. Коротко, но глубоко поклонился капитану и специалистам. Так, как это было принято на его родине, ФНТ. Вежливо стукнулся ладонями со старшим рулевым, который передавал ему вахту.
И подошел к штурвалу.
Провел по нему кончиками пальцев.
Дерево было холодным и гладко отполированным многими-многими руками, что крутили колесо до него, Данго.
Юноша чуть усмехнулся и вытянул из кармана пару вязаных перчаток. Ощущая любопытные и насмешливые взгляды, неторопливо натянул их на руки. Тонкая мягкая шерсть сразу же начала согревать пальцы. А парень благодарно вспомнил свою жену, которая так старалась освоить вязанье и столько вечеров провела, связывая и вновь распуская эти самые перчатки, пока не добилась идеального соотношения размеров, мягкости и плотности.
Перчатки были белые как снег и в них молодой воздухоплаватель выглядел настолько фортово и изыскано, что смешки смолкли, не успев раздаться, и окружающие его опытные воздушные коты теперь смотрели на паренька даже с уважением, которое еще сильнее укрепилось, когда Данго, быстро и цепко взглянув на курсовую карту и сверив направление по компасу, спокойно и четко довернул руль ровно на две трети румба. Старший рулевой, который специально чуть отклонил корабль с маршрута, одобрительно хмыкнул:
- Вижу, что могу спокойно пойти отдыхать. Удачной вахты, Данго Ферици.
- Благодарю, мастер!
В конторе было тепло и уютно. В углу единственной комнаты маленькой квартирки по-домашнему потрескивала небольшая кирпичная печка.
«Хорошо, что я все-таки настояла и наняла бабушку Риланду!» – порадовалась про себя Фабория.
Старушка приходила убираться перед самым началом работы, топила печку, а потом, ближе к обеду, приносила удивительно вкусную стряпню. Это удовольствие стоило совсем немного, бабушка была тихой и очень доброжелательной. Она относилась к своей работодательнице и ее мужу чуть ли не как к родным внукам, особенно после того, как Фабория, после долгого сопротивления, все-таки рассказала ей историю появления у них с Данго на лбах этих жутких клейм. О том, как они спасались от охотников на «внезаконников», как путешествовали вдвоем по диким лесам. И о плавании с капитаном Лидааром.
Старушка восприняла все это очень живо и с тех пор старалась окружить молодую чету заботой. А Фабория невольно вспоминала совсем другую старую женщину, суровую и сварливую, но оставившую в ее сердце столько благодарного тепла. Как там бабушка Здрана? Не досталось ли ей за укрывательство беглецов? Не разорили ли егеря горный поселок?
Фабория поймала себя на том, что опять отвлекается. Последнее время ее мысли регулярно уплывали в самостоятельное плаванье.
«Наверное, глупею от беременности, - с усмешкой подумала она. – Это и понятно, мозг перетекает в ребенка. Вот выберется он на свет и скажет: «Мама, подвинься! Теперь я буду рулить делами!»
Но, пока этого не произошло, надо трудиться!
Фабория пододвинула к себе толстую тетрадь с заметками и раскрыла журнал карго. Углубилась в изучение записей и продумывание будущих сделок.
Она даже не сразу отовралась от дел, когда хлопнула входная дверь и в комнату вошел ее ученик.
Халаан был невысоким пятнадцатисезонным подростком, изо всех сил старающимся проходить на своего отца – капитана Лидаара. Но у юноши это выходило очень плохо. Уж больно живой был у него нрав, и изображать сонно-флегматичное безразличие, за которым прятался его родитель у паренька не получалось.
- Тё Фабория, здрасте!
- Дя, Халаан, привет! – в тон ему отозвалась Фабория.
Паренек чуть покраснел. Он упорно звал Фаборию, которая была всего на пару сезонов старше него, тетей и на «вы». Слишком серьезное уважение и чуть ли не преклонение он испытывал к этой строгой и уверенной в себе высокой светловолосой девушке, так много знающей о премудростях торговли и умеющей несколькими колкими словами проткнуть как шпагой насквозь.
- Как поживает домашнее задание? – вкрадчиво спросила Фабория.
- Вот! – юноша быстро вытянул из наплечной сумки тетрадку, протянул своей наставнице.
Та взяла ее, листнула до последних страниц и принялась читать, похмыкивая и временами плотоядно улыбаясь.
От этого Халаан, скинувший куртку и усевшийся на стул, весь сжался в ожидании разноса.
Но тот не последовал.
- В целом, неплохо, - нехотя похвалила его Фабория. – Но предпоследняя проводка никуда не годится! Переделай ее. И с какого перепугу ты выбрал скобяные изделия, и именно в количестве трех гроссов? Ты другие альтернативы просчитывал? Не очень хорошо? То есть никак! Ох, ну и как тебя отпускать через два месяца в плавание? Может мне все-таки самой отправиться? Рожу на корабле юнгу, буду его учить с первых дней плавать, выращу морского жителя… Тебе как такая перспектива?
- Э-э… - не нашелся что ответить густо покрасневший паренек.
- Вижу, что нравится, - ухмыльнулась Фабория. – Ладно, подсаживайся поближе, вместе будем твои ошибки исправлять.
Юноша благодарно задышал, пододвинул стул и чуть заискивающим тоном сказал:
- Тетя Фабория, а еще папа просил передать, что он точно решил в этом же рейсе доплыть до Силина. Он обязательно постарается переслать письмо, так что вы, пожалуйста, напишите его!
У Фабории сердце пропустило пару ударов. Даже голова закружилась.
«Так, спокойно! Не раскисать!» – обругала она себя.
Но унять волнение не удавалось. Стоило ей представить, как письмо, которое капитан Лидаар обещал вручить тому рыбаку, у которого Фабория с Данго прятались прошлой осенью, отправится дальше, через почту «дружески помогающих поддерживать порядок» федералов, в ее родной Арлидон. И что будет с ее папой, а, особенно, мамой, когда они его прочитают. Узнают, что их дочь, которую они давным-давно похоронили, на самом деле жива и обитает теперь на противоположном краю Мира. Что у них появился внук или внучка. И что они, родители, скорей всего, никогда не смогут повидаться с потомками.
От этих мыслей даже в горле заскребло, и Фабория поспешила уткнуться в бумаги, как бы ненароком смахнув с уголков глаз влагу.
Но Халаан, видимо, заметил и, умница, сделал вид, что ничего не увидел.
«Хороший он все-таки парнишка, - подумала с теплотой Фабория. – Если бы у меня не было моего Данго, кто знает, может быть хитрые планы его отца и осуществились бы».
Но Данго у нее есть и это счастье, которое перекрывает любые невзгоды.
15.01.В.996
База пиратов в Драконьих горах.
А я не люблю зиму и снег.
Раньше, дома, мне эти сезоны просто не нравились. Наша арлидонская зима нудная, хмурая, тягучая. Температура колеблется от трех до восьми градусов Кашиира выше нуля. Небо обычно затянуто скучными серыми тучками, чуть ли не постоянно идет холодный мелкий дождь, похожий на густой медленно опускающийся туман. А снег – редкость. Когда он выпадает, все радуются и чуть ли с ума не сходят. Играют в снежки, достают санки и просто всякие картонки и медные тазики, и катаются с каждой, пусть даже самой маленькой и пологой, горки.
Здесь я от восторженного отношения к твердой фазе воды излечилась.
Нет, очень красиво смотреть на ледяные вершины, на покрытые пушистым снегом леса игольников и альпийские луга. Но, это когда мы летаем. А в поселке…
В поселке вот сейчас под моими сапожками серая, утоптанная до зеркального блеска, наледь. Скользкая и бугристая.
Я уже перестала считать, сколько раз падала, отбивая себе локти и мягкое место. Это Чиируна умудряется не только удерживать равновесие, но и пристрастилась кататься на коньках на небольшой ровной площадке. Она даже подпрыгивает на них и исполняет всякие гимнастические пируэты. А недавно вычитала о национальной имперской игре «аоларо». Подговорила молодежь из нашего экипажа и абордажников и теперь они гоняют изогнутыми палками тяжелую полукруглую штуковину, разбившись на две команды.
Я в этом безобразии не участвую, но смотреть мне нравится.
Кстати, у Чиируны уже появились подражатели, и в начале следующего месяца пройдет первый чемпионат Республики. Ага, это на втором месяце весны! Тогда, когда у нас в Арлидоне все цветет и благоухает. А здесь зима даже и не собирается отступать.
У-у-у! Как же я хочу тепла, яркой зелени, теплого Океана!!!
Но, увы, приходится кутаться в шубку и, оскальзываясь, мелкими шажками пробираться между бревенчатых домов поселка, в вечном сумраке гигантской пещеры.
Так уж получилось, что казарма абордажников Трорвля и наш с Чиируной домик оказались почти на противоположных сторонах поселка.
Насчет «нашего с Чиируной» я немного приукрасила. На самом деле в этом бревенчатом срубе обитает семья горцев. Пожилой дедушка Рандак, его дочка, приблизительно одного возраста с Лайаной, и четверо ее детей от пяти до двенадцати сезонов.
Меня и Чиируну подселили к ним на прокорм и под присмотр. Сначала мне было неудобно, что тетя Шалия заботится о нас, словно мы ее детишки, но потом я привыкла. Наоборот, стало так уютно и тепло от ее мягкого внимания. И даже когда она прикрикивала на нас, чтобы мы помогали по хозяйству, было приятно. Как будто вернулась домой. Моя мама тоже иногда меня гоняла, когда я вместо уборки засиживалась над книжкой.
Жаль, что Чиируна относится к нашей хозяйке с вежливым холодком. Обидно, что и дома она не может расслабиться. Разве что, когда возится со старшими девочкой и мальчиком. Чии обучает их фехтованию и чтению. А я взяла на себя математику и естествознание.
Нет, детвора и без нас ходила в школу, которую построили по личному распоряжению адмирала. Но тут она совсем никакая, образование ниже настила гондолы. Да и относятся к нему горцы без особого рвения. Но с нашей помощью детишки явно подтянулись и выбились в отличники! Одни пятерки стали получать!
Смешно, правда? У нас в лицее пятерка – это средненькая оценка. Не то что семерка. А тут, как в Арлидаре, пять – максимум. А в Котелке и Белой Империи, кстати, счет идет до десяти, и я, круглая семерочница, была бы там всего лишь хорошисткой. Такая вот школьная арифметика.
За всеми этими мыслями я и не заметила, как прошла весь поселок.
Возле большого дома, где обитали бойцы Трорвля, было людно.
Выхватил из ножен прямой тонкий эвринбирский клинок и смело оттолкнулся от палубы, заскользил по звенящему от натяжения канату к вражескому кораблю.
Свистнули арбалетные болты, и капитан Торнон пораженно увидел, как молниеносным росчерком меча книготорговец отбил одну из стрел. Пружинно спрыгнул на галерею яхты и кинулся в бой, умело и азартно врубился в защитников.
А рядом с Китано уже спрыгивают головорезы его команды, один за другим включаются в танец смерти, и противник уже не выдерживает, теряя бойцов, отступает вглубь судна.
Стремительный лязгающий бронзой вихрь проносится по помещениям и коридорам небольшого кораблика, заливая алым тканевые стены и пол.
Китано, тяжело дыша, ввалился в распахнутую ударом ноги хлипкую дверь богато отделанной каюты.
Перед ним, неумело подняв клинок и широко расставив ноги, стял плотненький средних лет мужчина. За его спиной молодая женщина и маленький мальчик.
Китано ожгло воспоминание.
Тогда, много сезонов назад, он тоже вжимался в стену каюты рядом с мамой, а бородатый арлидарский пират как-то лениво и буднично зарубил его отца.
Китано сжал зубы до скрипа. И молниеносным финтом выбил оружие из рук противника.
Коротко, но сильно врезал мужчине по лбу плоскостью клинка.
Удар даже слегка отсушил Китано кисть, а мужчина свел глаза к переносице и плашмя рухнул на пол.
К нему кинулась женщина.
Китано запустил пятерню в ее волосы, намотал их на кулак, резко дернул, повалив ее на пол, потянул к двери.
Там уже маячит пара его бойцов.
- Поймайте щенка! – приказал Китано. – Мужика свяжите. И, чтобы ни одной царапины на них не было! Продадим за выкуп!
- А девка? – плотоядно, облизав губы, спросил один из абордажников.
- Попользуемся, - усмехнулся Китано. - Только я – первый!
- Это конечно! – с уважением сказал пират.
За последние полчаса авторитет хозяина «Ласточки» взлетел до небес.
Китано было противно то, что он сейчас делал. Но это было необходимо. Пора начинать очередной этап его плана, и то, что при этом придется пройти не только через кровь, но и через грязь, он знал наперед. По-другому никак.
Цель, стоящая перед агентом ФНТ была слишком важной, чтобы обращать внимание на собственную совесть.
Глава 6. Помощник рулевого.
21.09.З.995
Город Дунгрудад Вольный Край.
Ночью выпал снег. Он лег мягким пушистым ковром на мостовые, покрыл белым пухом серые голые ветви деревьев, как изысканный десерт красовался на вечнозеленых листьях кустарников.
Фабории было даже жалко нарушить эту сказочную невинность своими следами. Особенно потому, что скоро эта красота будет затоптана, а теплый ветер с океана расплавит снежинки. Климат в Вольном Краю, особенно на побережье, был даже более теплый, чем в ее родном Арлидоне. С севера страну прикрывал огромный массив высоченных Диких гор, а на юге распростерся Океан – теплый даже сейчас, в середине зимы. Циркулирующие течения доносили до единственного континента Жемчужины тепло из экваториального чуть, ли не кипящего под знойным Солом.
«Или не единственного континента? – подумала Фабория. – Интересно, как там с Великой экспедицией?»
Но мысль о грандиозном предприятии, которое совершала прямо сейчас ее бывшая родина, пролетела легкой тенью. Девушку гораздо больше заботило другое.
Например, то, что к ней термин «девушка» уже не применим. Все-таки уже седьмой месяц. Раньше в ее планы обзаведение потомством входило как что-то очень отдаленное. После окончания лицея, полетов на воздушных кораблях, занимания по праву принадлежащего ей места в отцовской фирме. Где-то сезонам к двадцати пяти, или даже попозже.
А тут… Ей только недавно исполнилось семнадцать. Да, она уже вполне себе совершеннолетняя, многие девушки выходят замуж и рожают первых детей именно в этом возрасте. Но она ведь не «многая»!
Но, рано или поздно, у любви и семейной жизни с Данго должны были появиться такие вот плоды. И, прислушиваясь к себе, Фабория с удивлением понимала, что очень и очень этому рада и ждет с нетерпением появления на свет маленького сына или дочки.
Плохо только, что сейчас надо все силы прилагать к подготовке первого в этой навигации плавания «Бережливого». Капитан Лидаар так на нее рассчитывает!
И, что совсем плохо, Данго вряд ли сможет помогать ей в этом деле.
Молодая женщина глубоко вздохнула, чуть подавившись морозным воздухом.
Ей было так непривычно оказаться одной.
За целый сезон, что миновал с их прибытия в Дунгрудад, она так привыкла к тому, что ее любимый муж всегда рядом. И теперь его отсутствие было очень неприятным.
Но, ничего не поделаешь, не мог ее самолюбивый супруг довольствоваться ролью вечного помощника в ее, Фабории, торговом агентстве. И, когда ему наконец-то предложили место рулевого на торговом бриге, он тут же согласился.
Где он сейчас? И думает ли о ней?
Первая смена. Данго волновался, но не подавал и вида.
Он вошел в командный зал без двух минут десять. Коротко, но глубоко поклонился капитану и специалистам. Так, как это было принято на его родине, ФНТ. Вежливо стукнулся ладонями со старшим рулевым, который передавал ему вахту.
И подошел к штурвалу.
Провел по нему кончиками пальцев.
Дерево было холодным и гладко отполированным многими-многими руками, что крутили колесо до него, Данго.
Юноша чуть усмехнулся и вытянул из кармана пару вязаных перчаток. Ощущая любопытные и насмешливые взгляды, неторопливо натянул их на руки. Тонкая мягкая шерсть сразу же начала согревать пальцы. А парень благодарно вспомнил свою жену, которая так старалась освоить вязанье и столько вечеров провела, связывая и вновь распуская эти самые перчатки, пока не добилась идеального соотношения размеров, мягкости и плотности.
Перчатки были белые как снег и в них молодой воздухоплаватель выглядел настолько фортово и изыскано, что смешки смолкли, не успев раздаться, и окружающие его опытные воздушные коты теперь смотрели на паренька даже с уважением, которое еще сильнее укрепилось, когда Данго, быстро и цепко взглянув на курсовую карту и сверив направление по компасу, спокойно и четко довернул руль ровно на две трети румба. Старший рулевой, который специально чуть отклонил корабль с маршрута, одобрительно хмыкнул:
- Вижу, что могу спокойно пойти отдыхать. Удачной вахты, Данго Ферици.
- Благодарю, мастер!
В конторе было тепло и уютно. В углу единственной комнаты маленькой квартирки по-домашнему потрескивала небольшая кирпичная печка.
«Хорошо, что я все-таки настояла и наняла бабушку Риланду!» – порадовалась про себя Фабория.
Старушка приходила убираться перед самым началом работы, топила печку, а потом, ближе к обеду, приносила удивительно вкусную стряпню. Это удовольствие стоило совсем немного, бабушка была тихой и очень доброжелательной. Она относилась к своей работодательнице и ее мужу чуть ли не как к родным внукам, особенно после того, как Фабория, после долгого сопротивления, все-таки рассказала ей историю появления у них с Данго на лбах этих жутких клейм. О том, как они спасались от охотников на «внезаконников», как путешествовали вдвоем по диким лесам. И о плавании с капитаном Лидааром.
Старушка восприняла все это очень живо и с тех пор старалась окружить молодую чету заботой. А Фабория невольно вспоминала совсем другую старую женщину, суровую и сварливую, но оставившую в ее сердце столько благодарного тепла. Как там бабушка Здрана? Не досталось ли ей за укрывательство беглецов? Не разорили ли егеря горный поселок?
Фабория поймала себя на том, что опять отвлекается. Последнее время ее мысли регулярно уплывали в самостоятельное плаванье.
«Наверное, глупею от беременности, - с усмешкой подумала она. – Это и понятно, мозг перетекает в ребенка. Вот выберется он на свет и скажет: «Мама, подвинься! Теперь я буду рулить делами!»
Но, пока этого не произошло, надо трудиться!
Фабория пододвинула к себе толстую тетрадь с заметками и раскрыла журнал карго. Углубилась в изучение записей и продумывание будущих сделок.
Она даже не сразу отовралась от дел, когда хлопнула входная дверь и в комнату вошел ее ученик.
Халаан был невысоким пятнадцатисезонным подростком, изо всех сил старающимся проходить на своего отца – капитана Лидаара. Но у юноши это выходило очень плохо. Уж больно живой был у него нрав, и изображать сонно-флегматичное безразличие, за которым прятался его родитель у паренька не получалось.
- Тё Фабория, здрасте!
- Дя, Халаан, привет! – в тон ему отозвалась Фабория.
Паренек чуть покраснел. Он упорно звал Фаборию, которая была всего на пару сезонов старше него, тетей и на «вы». Слишком серьезное уважение и чуть ли не преклонение он испытывал к этой строгой и уверенной в себе высокой светловолосой девушке, так много знающей о премудростях торговли и умеющей несколькими колкими словами проткнуть как шпагой насквозь.
- Как поживает домашнее задание? – вкрадчиво спросила Фабория.
- Вот! – юноша быстро вытянул из наплечной сумки тетрадку, протянул своей наставнице.
Та взяла ее, листнула до последних страниц и принялась читать, похмыкивая и временами плотоядно улыбаясь.
От этого Халаан, скинувший куртку и усевшийся на стул, весь сжался в ожидании разноса.
Но тот не последовал.
- В целом, неплохо, - нехотя похвалила его Фабория. – Но предпоследняя проводка никуда не годится! Переделай ее. И с какого перепугу ты выбрал скобяные изделия, и именно в количестве трех гроссов? Ты другие альтернативы просчитывал? Не очень хорошо? То есть никак! Ох, ну и как тебя отпускать через два месяца в плавание? Может мне все-таки самой отправиться? Рожу на корабле юнгу, буду его учить с первых дней плавать, выращу морского жителя… Тебе как такая перспектива?
- Э-э… - не нашелся что ответить густо покрасневший паренек.
- Вижу, что нравится, - ухмыльнулась Фабория. – Ладно, подсаживайся поближе, вместе будем твои ошибки исправлять.
Юноша благодарно задышал, пододвинул стул и чуть заискивающим тоном сказал:
- Тетя Фабория, а еще папа просил передать, что он точно решил в этом же рейсе доплыть до Силина. Он обязательно постарается переслать письмо, так что вы, пожалуйста, напишите его!
У Фабории сердце пропустило пару ударов. Даже голова закружилась.
«Так, спокойно! Не раскисать!» – обругала она себя.
Но унять волнение не удавалось. Стоило ей представить, как письмо, которое капитан Лидаар обещал вручить тому рыбаку, у которого Фабория с Данго прятались прошлой осенью, отправится дальше, через почту «дружески помогающих поддерживать порядок» федералов, в ее родной Арлидон. И что будет с ее папой, а, особенно, мамой, когда они его прочитают. Узнают, что их дочь, которую они давным-давно похоронили, на самом деле жива и обитает теперь на противоположном краю Мира. Что у них появился внук или внучка. И что они, родители, скорей всего, никогда не смогут повидаться с потомками.
От этих мыслей даже в горле заскребло, и Фабория поспешила уткнуться в бумаги, как бы ненароком смахнув с уголков глаз влагу.
Но Халаан, видимо, заметил и, умница, сделал вид, что ничего не увидел.
«Хороший он все-таки парнишка, - подумала с теплотой Фабория. – Если бы у меня не было моего Данго, кто знает, может быть хитрые планы его отца и осуществились бы».
Но Данго у нее есть и это счастье, которое перекрывает любые невзгоды.
Глава 7. Память.
15.01.В.996
База пиратов в Драконьих горах.
А я не люблю зиму и снег.
Раньше, дома, мне эти сезоны просто не нравились. Наша арлидонская зима нудная, хмурая, тягучая. Температура колеблется от трех до восьми градусов Кашиира выше нуля. Небо обычно затянуто скучными серыми тучками, чуть ли не постоянно идет холодный мелкий дождь, похожий на густой медленно опускающийся туман. А снег – редкость. Когда он выпадает, все радуются и чуть ли с ума не сходят. Играют в снежки, достают санки и просто всякие картонки и медные тазики, и катаются с каждой, пусть даже самой маленькой и пологой, горки.
Здесь я от восторженного отношения к твердой фазе воды излечилась.
Нет, очень красиво смотреть на ледяные вершины, на покрытые пушистым снегом леса игольников и альпийские луга. Но, это когда мы летаем. А в поселке…
В поселке вот сейчас под моими сапожками серая, утоптанная до зеркального блеска, наледь. Скользкая и бугристая.
Я уже перестала считать, сколько раз падала, отбивая себе локти и мягкое место. Это Чиируна умудряется не только удерживать равновесие, но и пристрастилась кататься на коньках на небольшой ровной площадке. Она даже подпрыгивает на них и исполняет всякие гимнастические пируэты. А недавно вычитала о национальной имперской игре «аоларо». Подговорила молодежь из нашего экипажа и абордажников и теперь они гоняют изогнутыми палками тяжелую полукруглую штуковину, разбившись на две команды.
Я в этом безобразии не участвую, но смотреть мне нравится.
Кстати, у Чиируны уже появились подражатели, и в начале следующего месяца пройдет первый чемпионат Республики. Ага, это на втором месяце весны! Тогда, когда у нас в Арлидоне все цветет и благоухает. А здесь зима даже и не собирается отступать.
У-у-у! Как же я хочу тепла, яркой зелени, теплого Океана!!!
Но, увы, приходится кутаться в шубку и, оскальзываясь, мелкими шажками пробираться между бревенчатых домов поселка, в вечном сумраке гигантской пещеры.
Так уж получилось, что казарма абордажников Трорвля и наш с Чиируной домик оказались почти на противоположных сторонах поселка.
Насчет «нашего с Чиируной» я немного приукрасила. На самом деле в этом бревенчатом срубе обитает семья горцев. Пожилой дедушка Рандак, его дочка, приблизительно одного возраста с Лайаной, и четверо ее детей от пяти до двенадцати сезонов.
Меня и Чиируну подселили к ним на прокорм и под присмотр. Сначала мне было неудобно, что тетя Шалия заботится о нас, словно мы ее детишки, но потом я привыкла. Наоборот, стало так уютно и тепло от ее мягкого внимания. И даже когда она прикрикивала на нас, чтобы мы помогали по хозяйству, было приятно. Как будто вернулась домой. Моя мама тоже иногда меня гоняла, когда я вместо уборки засиживалась над книжкой.
Жаль, что Чиируна относится к нашей хозяйке с вежливым холодком. Обидно, что и дома она не может расслабиться. Разве что, когда возится со старшими девочкой и мальчиком. Чии обучает их фехтованию и чтению. А я взяла на себя математику и естествознание.
Нет, детвора и без нас ходила в школу, которую построили по личному распоряжению адмирала. Но тут она совсем никакая, образование ниже настила гондолы. Да и относятся к нему горцы без особого рвения. Но с нашей помощью детишки явно подтянулись и выбились в отличники! Одни пятерки стали получать!
Смешно, правда? У нас в лицее пятерка – это средненькая оценка. Не то что семерка. А тут, как в Арлидаре, пять – максимум. А в Котелке и Белой Империи, кстати, счет идет до десяти, и я, круглая семерочница, была бы там всего лишь хорошисткой. Такая вот школьная арифметика.
За всеми этими мыслями я и не заметила, как прошла весь поселок.
Возле большого дома, где обитали бойцы Трорвля, было людно.
