нового космического дома, искоркой светилось на боку маленького далекого бублика "Лагранжа-Пассажирской", поблескивало в конструкциях наполовину построенного металлургического комбината и в штабелях стройматериалов.
Совсем скоро вновь прибывшие монтажники начнут собирать каркас следующего колеса, предназначенного для Марса, возводить комплекс по металлообработке. А больше всего народа будет задействовано в строительстве заводика по изготовлению мельчайшей ионизированной пыли магния. Той самой " рабочки", на которой летают межпланетные корабли, и которая скоро унесет в черную даль моего Славика.
А мне из-за этого космопроходимца придется сидеть на Земле и люто завидовать друзьям, которые будут здесь всю эту красоту строить!
Задушу заразу! В объятиях, когда через четыре дня приземлюсь!
– Все-таки как же чудесно, что я смог это все еще раз увидеть! – раздался в наушниках такой родной чуть хрипловатый голос.
– Жалко, что тетя Настя… – вздохнула я. – Могла бы на Славку внучку оставить. Ничего страшного, ему это только полезно.
– Да, дело не в этом, – с явной грустью ответил дядя. – Врачи не пустили. Я еще кое-как прошел, а Настю сразу завернули. Не нравится им что-то в ее организме.
– Это плохо, – озабоченно произнесла я.
А саму как холодом космическим обдало. Вспомнилось, что в последнее время моя приемная мама основательно ослабила тренировки в додзё. Как, если думала, что ее никто не видит, опускала всегда развернутые плечи и сутулилась, совершенно не похоже на себя, всегда подтянутую и пружинисто активную.
– Надо, чтобы она прошла хорошее полноценное обследование, – сказала я.
– Уже, – ответил мой приемный папа. – Я как раз под предлогом предполетного контроля ее и затащил. Иначе упиралась. Ты же ее знаешь.
– И, что? – обмирая от страха, спросила я.
– Ничего определенного, – вздохнул дядя Игорь. – И это-то как раз плохо. Когда знаешь, как называется твоя болезнь, можно с ней бороться. А так… Организм износился. Слишком много Насте пришлось пережить. Нас, космонавтов, не зря выпихивают на пенсию в смешные пятьдесят пять и пятьдесят лет. Уж очень работа вредная. Ты же в курсе, что продолжительность жизни у нас лет на десять меньше, чем средняя по стране?
– Ну да, – пожала я плечами внутри скафандра. – Зато эта работа – самая интересная и важная. За все приходится платить.
– Вот и я о том же, – согласился дядя Игорь. – И мы с Настей не задумываясь заплатили бы еще раз.
– Да, но все равно… – начала я и замолчала.
Что тут скажешь? Все верно, но печально это.
– Ты не переживай слишком сильно, ладно?! – попросил мой приемный родитель. – Я уверен, что у нас с ней впереди еще много лет жизни. Просто… старость как-то внезапно подкралась и накинулась. Все ощущал себя и ее как вполне молодых людей, и вдруг…
Он рассмеялся не очень веселой шутке.
– Знаешь, что, папа, – решительно сказала я. – Хватит обо всякой ерунде говорить! Давай лучше я тебе экскурсию устрою! Ты как, летать еще не разучился?
– Обижаешь, доча! – возмутился он.
И мы полетели. Включили движки скафандров и отправились в путешествие по гигантской новостройке Лагранжского промышленного комплекса.
19.06.2068
Туйхоа, Вьетнам
– Погодь, Туан! – Хана осеклась, быстро взглянула на парня, извинилась: – прости, Зунг.
– Ничего, – пожал плечами с деланным равнодушием будущий космонавт. – Я привык, что меня постоянно путают с братом. Мы все-таки очень похожи.
– Да, но не совсем, – немного ворчливо заметила Хаякава.
– Знаю, – кивнул Фан Ши Зунг. – Я хуже.
– Не то чтобы…
– Но брат лучше подходил для космонавта, да? – немного жестковато прямо спросил молодой мужчина.
– Лучше, – согласилась японская космолетчица. – Он был более… жизнерадостным.
– Простите, Хаякава-сан, жизнь такая… – пожал плечами Зунг.
– Нечего на это кивать! – возмутилась Хана. – Раз ты взялся заменить брата, то старайся изо всех сил!
– А я что делаю?! – всерьез возмутился вьетнамец.
– Вот так лучше, – довольно сообщила бывшая космолетчица. – На самом деле, когда я говорила о жизнерадостности, я имела в виду боевой задор. Именно его тебе не хватает. Не упертость, с этим у тебя все нормально, а что-то…
– Понятно, – опять кивнул парень.
– Да ничего тебе не понятно, бестолочь! – ругнулась Хана. – Ладно, проехали, давай, повторяй маневр сначала!
Тяжело быть братом-близнецом погибшего героя.
Именем которого назвали центральную площадь в далеком мексиканском городе. И на ней же, на площади установили помпезный памятник. Космонавт, с зачем-то откинутым колпаком шлема, сжимающий рычаги – да, именно рычаги! – управления космическим кораблем, и сурово взирающий на толпы туристов. Зунгу памятник не понравился. Одно хорошо: лицо Туана слабо походило на его, Зунга. Да и на самого себя. Зунг был уверен, что брат в последние мгновения своей жизни не выпячивал так вперед подбородок и не пытался изобразить из себя супермена из комикса. Он просто делал свою работу и спасал людей. Обычное дело.
Ну, так вот, с одной стороны, родство с героем Вьетнама и кавалером высшего ордена Мексики открыло для Зунга многие двери. Сделало фильтрацию после плена простой формальностью, помогло без проблем поступить в Высшую школу космонавтов.
Но дальше…
Дальше все постоянно сравнивают его с Туаном, выискивают, чем он, Зунг, хуже брата. И всегда что-нибудь такое находят.
Но хуже всего было с Тиен.
Девушка почти что стала женой Фан Ши – младшего, и в одночасье превратилась в его почти вдову.
Зунг попытался утешить ее. И, что таить, заменить ей брата. Тем более, что чувствовал уже давно, что у них с Тиен настоящие чувства друг к другу. Но, чем больше молодой человек старался сблизиться, тем в более глухую оборону вставала девушка, пока не начала откровенно его избегать.
Но Фан Ши Зунг был умным парнем, и понял свою ошибку.
На какое-то время он вообще перестал искать общения с любимой, полностью сконцентрировавшись на учебе и тренировках, с остервенением и до исступления вгрызаясь в гранит науки и чуть ли не сутками зависая на тренажерах. На самом деле он уже давно превзошел брата по пилотским навыкам и космическим премудростям. Но все равно раз за разом наблюдал как преподаватели вздыхают и говорят: «Тебе еще далеко до Туана».
Вот и Хана Хаякава, которая вытребовала будущего космонавта в свои постоянные стажеры, воротила мелкий свой носик. По крайней мере Зунгу так казалось.
А Тиен… Когда через пару месяцев Зунг все-таки позволил себе зайти в столь знакомую и любимую им маленькую кафешку, то узнал, что девушка больше не работает в ней, а готовится к поступлению в университет, на факультет геологии и планетологии. Он считался очень престижным, потому что кроме Туйхоанского университета по этой специальности готовили только в Ханойском и Хошиминском.
И ведь поступила!
Еле-еле набрала нужные для прохода баллы, и была взята туда после собеседования, которое проводил лично Федор Мисалов.
Когда Зунг и Тиен встретились после экзаменов, парень не удержался и подколол:
– Тоже из-за Туана взяли.
Девушка тогда посмотрела на него обиженно и жестко ответила:
– Нет. Я это держу в тайне.
– Ну-ну, – чертик продолжал подначивать Зунга. – Можно подумать, наши гэбэшники этого не знают, и кому надо не намекнули.
– Зунг, почему ты так? – тихо спросила Тиен.
– Потому что… – парень отвернулся, сжал челюсти так, что набухли желваки, но все-таки продолжил: – потому что меня так же обижают.
– И ты решил выместить это на мне?
– Прости…
И вот уже полгода они почти что не виделись. У каждого свои дела, свои заботы, своя трудная, но интересная студенческая жизнь.
Вот только не отпускала Зунга любовь.
И, самое интересное, редкие встречи молодых людей с каждым разом становились все теплее. Фан Ши Зунг выбрал правильную тактику, сам того не до конца осознавая. Оставил девушку в покое, дал ей пережить произошедшее, разобраться в себе и своих чувствах.
И месяц назад, при очередном свидании, когда они просто гуляли по набережной, почти не разговаривая, она сама взяла его за руку.
Ну и… чувства, если они настоящие, все равно когда-нибудь прорвутся.
Так что сейчас, выбравшись из вирткапсулы, где Фан Ши Зунг проходил тренировку на пару с Ханой Хаякавой, молодой человек не злился на своего инструктора, а тихо улыбался, зная, что вечером вновь встретится с любимой. И на этот раз уже точно решится предложить ей руку и сердце.
Через два месяца Хана и Федор Мисаловы с удивлением держали в руках приглашение на свадьбу. Их студенты оказывается знакомы друг с другом, да не просто знакомы!
10.01.2069
Умгунгундлову, Южно-Африканская Империя
Мотоцикл был новый, сверкающий хищно заостренными обводами яркого пластика. Мощная и дорогая машина свежего, уже послевоенного, выпуска.
– Красавец! – выдохнул Ндаба и присел на корточки перед двухколесным конем. Нежно дотронулся кончиками пальцев до теплого бока. – Откуда такой?
– Отец подарил, – коротко усмехнулся Абимбола.
Бывший вождь племени львят вымахал в длинного худого юношу с пушком на подбородке, жестким и вызывающим опаску взглядом.
Ндаба никогда не сомневался, что его инкокели навсегда останется командиром. Пойдет по стопам своего отца – партийного функционера: сначала в молодежное крыло «Черных стражей», а потом и в саму правящую партию «Черного рассвета». Ну, или поступит в военное училище.
Но Абимбола предпочел сколотить собственную компанию парней, не всегда ладящих с законом. Он это сделал еще в старшей школе, но и после ее окончания в прошлом году не распустил, а, по слухам, наоборот упрочил авторитет своей банды в южном районе Умгунгундлову.
В той старшей школе, где начал учиться Ндаба, пацанов из «Команды Абимболы» старались не трогать ни учителя, ни тем более другие парни. Себе дороже.
Бывший инкокели несколько раз подкатывал к Ндабе с предложением опять пойти под его командование, но подросток отказывался. Не хотелось Ндабе связываться с полууголовными личностями. Но на просьбы починить сломавшийся мотоцикл или привести в божеский вид старенький электромобиль откликался. Почему бы не помочь старому приятелю, тем более, если это и самому интересно. Да и небольшие денюжки, которые платил за это Абимбола, лишними не были.
Семья Нгуэви не то чтобы бедствовала, но, лишившись отцовского жалования, вынуждена была подзатянуть пояса. А как это сделаешь, если сестренки-близняшки уже в четвертом классе и им, то красивые юбки подавай, то кофточки симпатичные приглянулись. Мама на это только вздыхала и принималась искать еще какую-нибудь подработку помимо основной и второй работы.
Ндаба смотрел на это и думал, что надо было не идти в старшую школу, а отправляться в технический лицей, как он и хотел. Но мама настояла, что надо получить нормальное образование.
Так что, когда Абимбола с приятелями вкатил в сарай, служивший Ндабе мастерской, мотоцикл, паренек обрадовался возможности подзаработать.
– Что с ним? – спросил Ндаба.
– Да комп слетел, – небрежно ответил Абимбола. – Что-то закоротило, и он напрочь выгорел, вон, видишь?
На приборном щитке слева выделялось темное пятно чуть взбугрившейся от жара пластмассы.
– Сможешь новый поставить?
– Смочь-то смогу, – с сомнением сказал Ндаба, задумчиво почесывая округлый и совершенно лишенный растительности подбородок. – Но придется на разборе искать, покупать…
– Это не проблема! – ухмыльнулся бывший вождь. Вот, держи на расходы! Потом за работу еще подкину! И, да, мне что-то цвет не нравится, слишком яркий. Перекрась в черный с серебром.
Говоря это, Абимбола раскрыл экранчик коммуникатора.
Ндаба последовал его примеру и принял транзакцию. Сумма была приличная, он сразу же прикинул, что по крайней мере треть ее сможет себе в карман положить.
Ну и славно! Будет на что книжки покупать! А то уже по которому кругу все старые перечитал!
Ндаба любил читать. Да, просто так, глазами. Не слушать синтезированных артистов, не смотреть комп- или виртпостановки, а завалиться на старенький диван с древней электронной книгой и читать с нее что-нибудь приключенческое или фантастическое, погружаясь в нафантазированный совместно с писателем мир.
– Ну, покеда! – махнул рукой Абимбола и направился к приоткрытым воротам. – Как сделаешь – маякни.
Ндаба вздохнул.
Ему не хватало старого вождя, такого, каким он был в годы их детских игр. В годы, когда еще был жив Готто.
Печаль опять накрыла юношу. Он почему-то был уверен, что старый друг остался бы с ним навсегда, разделил его любовь к книгам и мечтам.
Чтобы не поддаваться грусти, Ндаба принялся разбирать обшивку мотоцикла.
«Хм… такое ощущение, что внутри ковырялся кто-то жутко неумелый и неряшливый. А компьютер… Да на него просто подали сетевое напряжение! Вот же идиоты!»
Так что пришлось Ндабе отправляться на городскую свалку, рядом с которой устроился автомобильный разбор.
Помятый, вечно не выспавшийся торговец автоэлектроникой долго копался в ящичках и коробках, пока не нашел подходящий мозг для мотоцикла. Он был другой модели, но Ндаба прикинул, что сможет его перепрограммировать.
В воскресенье вечером паренек возился с мотоциклом, когда ворота мастерской скрипнули. Юноша обернулся и с удивлением увидел двоих полицейских. Тот, что постарше, шагнул в помещение, огляделся и, остановив взгляд на мотоцикле, сообщил:
– Вот и нашелся.
Ндаба, чувствуя нарастающее беспокойство, поднялся на ноги.
– Ну, что, парень, – обратился к нему полицейский, – ты залетел. Угон автотранспорта – статья серьезная.
«Только бы мама не узнала!» – думал Ндаба, пока трясся на заднем сиденье полицейской машины со скованными наручниками руками, пока шел по пустым гулким коридорам полицейского управления. Пока ждал следователя в пустом кабинете с забранным решеткой окном.
– Ну, рассказывай, как у тебя оказался этот мотоцикл? – спросил пожилой майор со шрамом от левого уха до подбородка.
А Ндаба не знал, что рассказывать! Не сдавать же своего бывшего командира! Это будет подлостью и предательством того, что было в детстве! Но, тогда, что придумать?
– Я нашел его… – беспомощно промямлил юноша.
– Под мостом, – кивнул майор.
– Да, под мостом… – повторил Ндаба.
– Парень, тебе так хочется в тюрьму?
– Нет! Совсем не хочется! – вскинул даба на следователя испуганные глаза.
– Тогда хватит изображать героя. Твои дружки, когда мы их найдем, а это будет очень скоро, поверь мне, сразу же тебя сдадут с потрохами, – следователь наклонился вперед и впился в Ндабу острым взглядом. – Даже если ты ни в чем не виноват, а я так думаю, тебя пристегнут к делу. Оговорят, сделают соучастником, а то и заказчиком. Так что у тебя единственная возможность – опередить их.
Ндаба молчал. Он все понимал и не надеялся, что Абимбола, каким он сейчас сделался, поступит как-то иначе. Но вот так предать прежнего приятеля?
– Совесть не позволяет? – мягко и сочувственно спросил следователь.
Ндаба кивнул, переглотнул вставший в горле комок, почувствовал, что предательски намокают глаза.
– Значит, я не ошибся, – с удовлетворением сказал майор. – Ладно, давай пока без имен. Просто расскажи, как у тебя оказался этот мотоцикл на самом деле, и почему именно к тебе его привезли.
Совсем скоро вновь прибывшие монтажники начнут собирать каркас следующего колеса, предназначенного для Марса, возводить комплекс по металлообработке. А больше всего народа будет задействовано в строительстве заводика по изготовлению мельчайшей ионизированной пыли магния. Той самой " рабочки", на которой летают межпланетные корабли, и которая скоро унесет в черную даль моего Славика.
А мне из-за этого космопроходимца придется сидеть на Земле и люто завидовать друзьям, которые будут здесь всю эту красоту строить!
Задушу заразу! В объятиях, когда через четыре дня приземлюсь!
– Все-таки как же чудесно, что я смог это все еще раз увидеть! – раздался в наушниках такой родной чуть хрипловатый голос.
– Жалко, что тетя Настя… – вздохнула я. – Могла бы на Славку внучку оставить. Ничего страшного, ему это только полезно.
– Да, дело не в этом, – с явной грустью ответил дядя. – Врачи не пустили. Я еще кое-как прошел, а Настю сразу завернули. Не нравится им что-то в ее организме.
– Это плохо, – озабоченно произнесла я.
А саму как холодом космическим обдало. Вспомнилось, что в последнее время моя приемная мама основательно ослабила тренировки в додзё. Как, если думала, что ее никто не видит, опускала всегда развернутые плечи и сутулилась, совершенно не похоже на себя, всегда подтянутую и пружинисто активную.
– Надо, чтобы она прошла хорошее полноценное обследование, – сказала я.
– Уже, – ответил мой приемный папа. – Я как раз под предлогом предполетного контроля ее и затащил. Иначе упиралась. Ты же ее знаешь.
– И, что? – обмирая от страха, спросила я.
– Ничего определенного, – вздохнул дядя Игорь. – И это-то как раз плохо. Когда знаешь, как называется твоя болезнь, можно с ней бороться. А так… Организм износился. Слишком много Насте пришлось пережить. Нас, космонавтов, не зря выпихивают на пенсию в смешные пятьдесят пять и пятьдесят лет. Уж очень работа вредная. Ты же в курсе, что продолжительность жизни у нас лет на десять меньше, чем средняя по стране?
– Ну да, – пожала я плечами внутри скафандра. – Зато эта работа – самая интересная и важная. За все приходится платить.
– Вот и я о том же, – согласился дядя Игорь. – И мы с Настей не задумываясь заплатили бы еще раз.
– Да, но все равно… – начала я и замолчала.
Что тут скажешь? Все верно, но печально это.
– Ты не переживай слишком сильно, ладно?! – попросил мой приемный родитель. – Я уверен, что у нас с ней впереди еще много лет жизни. Просто… старость как-то внезапно подкралась и накинулась. Все ощущал себя и ее как вполне молодых людей, и вдруг…
Он рассмеялся не очень веселой шутке.
– Знаешь, что, папа, – решительно сказала я. – Хватит обо всякой ерунде говорить! Давай лучше я тебе экскурсию устрою! Ты как, летать еще не разучился?
– Обижаешь, доча! – возмутился он.
И мы полетели. Включили движки скафандров и отправились в путешествие по гигантской новостройке Лагранжского промышленного комплекса.
Глава 3. Горячая замена
19.06.2068
Туйхоа, Вьетнам
– Погодь, Туан! – Хана осеклась, быстро взглянула на парня, извинилась: – прости, Зунг.
– Ничего, – пожал плечами с деланным равнодушием будущий космонавт. – Я привык, что меня постоянно путают с братом. Мы все-таки очень похожи.
– Да, но не совсем, – немного ворчливо заметила Хаякава.
– Знаю, – кивнул Фан Ши Зунг. – Я хуже.
– Не то чтобы…
– Но брат лучше подходил для космонавта, да? – немного жестковато прямо спросил молодой мужчина.
– Лучше, – согласилась японская космолетчица. – Он был более… жизнерадостным.
– Простите, Хаякава-сан, жизнь такая… – пожал плечами Зунг.
– Нечего на это кивать! – возмутилась Хана. – Раз ты взялся заменить брата, то старайся изо всех сил!
– А я что делаю?! – всерьез возмутился вьетнамец.
– Вот так лучше, – довольно сообщила бывшая космолетчица. – На самом деле, когда я говорила о жизнерадостности, я имела в виду боевой задор. Именно его тебе не хватает. Не упертость, с этим у тебя все нормально, а что-то…
– Понятно, – опять кивнул парень.
– Да ничего тебе не понятно, бестолочь! – ругнулась Хана. – Ладно, проехали, давай, повторяй маневр сначала!
Тяжело быть братом-близнецом погибшего героя.
Именем которого назвали центральную площадь в далеком мексиканском городе. И на ней же, на площади установили помпезный памятник. Космонавт, с зачем-то откинутым колпаком шлема, сжимающий рычаги – да, именно рычаги! – управления космическим кораблем, и сурово взирающий на толпы туристов. Зунгу памятник не понравился. Одно хорошо: лицо Туана слабо походило на его, Зунга. Да и на самого себя. Зунг был уверен, что брат в последние мгновения своей жизни не выпячивал так вперед подбородок и не пытался изобразить из себя супермена из комикса. Он просто делал свою работу и спасал людей. Обычное дело.
Ну, так вот, с одной стороны, родство с героем Вьетнама и кавалером высшего ордена Мексики открыло для Зунга многие двери. Сделало фильтрацию после плена простой формальностью, помогло без проблем поступить в Высшую школу космонавтов.
Но дальше…
Дальше все постоянно сравнивают его с Туаном, выискивают, чем он, Зунг, хуже брата. И всегда что-нибудь такое находят.
Но хуже всего было с Тиен.
Девушка почти что стала женой Фан Ши – младшего, и в одночасье превратилась в его почти вдову.
Зунг попытался утешить ее. И, что таить, заменить ей брата. Тем более, что чувствовал уже давно, что у них с Тиен настоящие чувства друг к другу. Но, чем больше молодой человек старался сблизиться, тем в более глухую оборону вставала девушка, пока не начала откровенно его избегать.
Но Фан Ши Зунг был умным парнем, и понял свою ошибку.
На какое-то время он вообще перестал искать общения с любимой, полностью сконцентрировавшись на учебе и тренировках, с остервенением и до исступления вгрызаясь в гранит науки и чуть ли не сутками зависая на тренажерах. На самом деле он уже давно превзошел брата по пилотским навыкам и космическим премудростям. Но все равно раз за разом наблюдал как преподаватели вздыхают и говорят: «Тебе еще далеко до Туана».
Вот и Хана Хаякава, которая вытребовала будущего космонавта в свои постоянные стажеры, воротила мелкий свой носик. По крайней мере Зунгу так казалось.
А Тиен… Когда через пару месяцев Зунг все-таки позволил себе зайти в столь знакомую и любимую им маленькую кафешку, то узнал, что девушка больше не работает в ней, а готовится к поступлению в университет, на факультет геологии и планетологии. Он считался очень престижным, потому что кроме Туйхоанского университета по этой специальности готовили только в Ханойском и Хошиминском.
И ведь поступила!
Еле-еле набрала нужные для прохода баллы, и была взята туда после собеседования, которое проводил лично Федор Мисалов.
Когда Зунг и Тиен встретились после экзаменов, парень не удержался и подколол:
– Тоже из-за Туана взяли.
Девушка тогда посмотрела на него обиженно и жестко ответила:
– Нет. Я это держу в тайне.
– Ну-ну, – чертик продолжал подначивать Зунга. – Можно подумать, наши гэбэшники этого не знают, и кому надо не намекнули.
– Зунг, почему ты так? – тихо спросила Тиен.
– Потому что… – парень отвернулся, сжал челюсти так, что набухли желваки, но все-таки продолжил: – потому что меня так же обижают.
– И ты решил выместить это на мне?
– Прости…
И вот уже полгода они почти что не виделись. У каждого свои дела, свои заботы, своя трудная, но интересная студенческая жизнь.
Вот только не отпускала Зунга любовь.
И, самое интересное, редкие встречи молодых людей с каждым разом становились все теплее. Фан Ши Зунг выбрал правильную тактику, сам того не до конца осознавая. Оставил девушку в покое, дал ей пережить произошедшее, разобраться в себе и своих чувствах.
И месяц назад, при очередном свидании, когда они просто гуляли по набережной, почти не разговаривая, она сама взяла его за руку.
Ну и… чувства, если они настоящие, все равно когда-нибудь прорвутся.
Так что сейчас, выбравшись из вирткапсулы, где Фан Ши Зунг проходил тренировку на пару с Ханой Хаякавой, молодой человек не злился на своего инструктора, а тихо улыбался, зная, что вечером вновь встретится с любимой. И на этот раз уже точно решится предложить ей руку и сердце.
Через два месяца Хана и Федор Мисаловы с удивлением держали в руках приглашение на свадьбу. Их студенты оказывается знакомы друг с другом, да не просто знакомы!
Глава 4. Подстава
10.01.2069
Умгунгундлову, Южно-Африканская Империя
Мотоцикл был новый, сверкающий хищно заостренными обводами яркого пластика. Мощная и дорогая машина свежего, уже послевоенного, выпуска.
– Красавец! – выдохнул Ндаба и присел на корточки перед двухколесным конем. Нежно дотронулся кончиками пальцев до теплого бока. – Откуда такой?
– Отец подарил, – коротко усмехнулся Абимбола.
Бывший вождь племени львят вымахал в длинного худого юношу с пушком на подбородке, жестким и вызывающим опаску взглядом.
Ндаба никогда не сомневался, что его инкокели навсегда останется командиром. Пойдет по стопам своего отца – партийного функционера: сначала в молодежное крыло «Черных стражей», а потом и в саму правящую партию «Черного рассвета». Ну, или поступит в военное училище.
Но Абимбола предпочел сколотить собственную компанию парней, не всегда ладящих с законом. Он это сделал еще в старшей школе, но и после ее окончания в прошлом году не распустил, а, по слухам, наоборот упрочил авторитет своей банды в южном районе Умгунгундлову.
В той старшей школе, где начал учиться Ндаба, пацанов из «Команды Абимболы» старались не трогать ни учителя, ни тем более другие парни. Себе дороже.
Бывший инкокели несколько раз подкатывал к Ндабе с предложением опять пойти под его командование, но подросток отказывался. Не хотелось Ндабе связываться с полууголовными личностями. Но на просьбы починить сломавшийся мотоцикл или привести в божеский вид старенький электромобиль откликался. Почему бы не помочь старому приятелю, тем более, если это и самому интересно. Да и небольшие денюжки, которые платил за это Абимбола, лишними не были.
Семья Нгуэви не то чтобы бедствовала, но, лишившись отцовского жалования, вынуждена была подзатянуть пояса. А как это сделаешь, если сестренки-близняшки уже в четвертом классе и им, то красивые юбки подавай, то кофточки симпатичные приглянулись. Мама на это только вздыхала и принималась искать еще какую-нибудь подработку помимо основной и второй работы.
Ндаба смотрел на это и думал, что надо было не идти в старшую школу, а отправляться в технический лицей, как он и хотел. Но мама настояла, что надо получить нормальное образование.
Так что, когда Абимбола с приятелями вкатил в сарай, служивший Ндабе мастерской, мотоцикл, паренек обрадовался возможности подзаработать.
– Что с ним? – спросил Ндаба.
– Да комп слетел, – небрежно ответил Абимбола. – Что-то закоротило, и он напрочь выгорел, вон, видишь?
На приборном щитке слева выделялось темное пятно чуть взбугрившейся от жара пластмассы.
– Сможешь новый поставить?
– Смочь-то смогу, – с сомнением сказал Ндаба, задумчиво почесывая округлый и совершенно лишенный растительности подбородок. – Но придется на разборе искать, покупать…
– Это не проблема! – ухмыльнулся бывший вождь. Вот, держи на расходы! Потом за работу еще подкину! И, да, мне что-то цвет не нравится, слишком яркий. Перекрась в черный с серебром.
Говоря это, Абимбола раскрыл экранчик коммуникатора.
Ндаба последовал его примеру и принял транзакцию. Сумма была приличная, он сразу же прикинул, что по крайней мере треть ее сможет себе в карман положить.
Ну и славно! Будет на что книжки покупать! А то уже по которому кругу все старые перечитал!
Ндаба любил читать. Да, просто так, глазами. Не слушать синтезированных артистов, не смотреть комп- или виртпостановки, а завалиться на старенький диван с древней электронной книгой и читать с нее что-нибудь приключенческое или фантастическое, погружаясь в нафантазированный совместно с писателем мир.
– Ну, покеда! – махнул рукой Абимбола и направился к приоткрытым воротам. – Как сделаешь – маякни.
Ндаба вздохнул.
Ему не хватало старого вождя, такого, каким он был в годы их детских игр. В годы, когда еще был жив Готто.
Печаль опять накрыла юношу. Он почему-то был уверен, что старый друг остался бы с ним навсегда, разделил его любовь к книгам и мечтам.
Чтобы не поддаваться грусти, Ндаба принялся разбирать обшивку мотоцикла.
«Хм… такое ощущение, что внутри ковырялся кто-то жутко неумелый и неряшливый. А компьютер… Да на него просто подали сетевое напряжение! Вот же идиоты!»
Так что пришлось Ндабе отправляться на городскую свалку, рядом с которой устроился автомобильный разбор.
Помятый, вечно не выспавшийся торговец автоэлектроникой долго копался в ящичках и коробках, пока не нашел подходящий мозг для мотоцикла. Он был другой модели, но Ндаба прикинул, что сможет его перепрограммировать.
В воскресенье вечером паренек возился с мотоциклом, когда ворота мастерской скрипнули. Юноша обернулся и с удивлением увидел двоих полицейских. Тот, что постарше, шагнул в помещение, огляделся и, остановив взгляд на мотоцикле, сообщил:
– Вот и нашелся.
Ндаба, чувствуя нарастающее беспокойство, поднялся на ноги.
– Ну, что, парень, – обратился к нему полицейский, – ты залетел. Угон автотранспорта – статья серьезная.
«Только бы мама не узнала!» – думал Ндаба, пока трясся на заднем сиденье полицейской машины со скованными наручниками руками, пока шел по пустым гулким коридорам полицейского управления. Пока ждал следователя в пустом кабинете с забранным решеткой окном.
– Ну, рассказывай, как у тебя оказался этот мотоцикл? – спросил пожилой майор со шрамом от левого уха до подбородка.
А Ндаба не знал, что рассказывать! Не сдавать же своего бывшего командира! Это будет подлостью и предательством того, что было в детстве! Но, тогда, что придумать?
– Я нашел его… – беспомощно промямлил юноша.
– Под мостом, – кивнул майор.
– Да, под мостом… – повторил Ндаба.
– Парень, тебе так хочется в тюрьму?
– Нет! Совсем не хочется! – вскинул даба на следователя испуганные глаза.
– Тогда хватит изображать героя. Твои дружки, когда мы их найдем, а это будет очень скоро, поверь мне, сразу же тебя сдадут с потрохами, – следователь наклонился вперед и впился в Ндабу острым взглядом. – Даже если ты ни в чем не виноват, а я так думаю, тебя пристегнут к делу. Оговорят, сделают соучастником, а то и заказчиком. Так что у тебя единственная возможность – опередить их.
Ндаба молчал. Он все понимал и не надеялся, что Абимбола, каким он сейчас сделался, поступит как-то иначе. Но вот так предать прежнего приятеля?
– Совесть не позволяет? – мягко и сочувственно спросил следователь.
Ндаба кивнул, переглотнул вставший в горле комок, почувствовал, что предательски намокают глаза.
– Значит, я не ошибся, – с удовлетворением сказал майор. – Ладно, давай пока без имен. Просто расскажи, как у тебя оказался этот мотоцикл на самом деле, и почему именно к тебе его привезли.
