Мой внутренний критик говорил: «Это маленький ребенок. Он ни в чем не виноват. Как можешь ты злиться на него?». Помню, что в тот период я читал форумы в интернете. О том, что пишут другие мужчины. Узнал понятие РСП (разведенка с прицепом, – примеч. ред.). Наткнулся на статью, что львы не усыновляют детенышей от другого льва, а убивают их. В общем, меня терзал раздрай. А еще иногда мелькала мысль, а может, восстановить отношения с прежней женой? Там все уже понятно и знакомо: мы прожили вместе семь лет, знали сильные и слабые места друг друга, находились примерно на одном уровне осознанности. Но я гнал от себя прочь подобные размышления.
Прошло около года с момента нашего знакомства. Мы временно жили неподалеку от дома Вериной мамы – в квартире у моей бабушки, которая на летний сезон переехала на дачу. Много проводили времени втроем: Влад после школы был то с нами, то у своей бабушки. Я был доволен жизнью. Но, видимо, только я один. Для структурной и последовательной Веры наши отношения были непонятными: кто мы друг другу? И это не давало ей покоя. Она не могла понять, какие у нас отношения, решила расставить все точки над «i» и выдвинула мне ультиматум.
Ничего не предвещало «беды». Мы шли с ней в кино, как обычно, держались за руки, говорили о чем-то хорошем, смеялись. А потом она вдруг слегка отстранилась, замолчала и каким-то слишком деловым тоном сказала: «Нам нужно серьезно поговорить». Я понял: «Ну вот, началось, попал. Надо бежать». И я убежал. Быстро и не оглядываясь. Шучу бежать было некуда.
– Я больше не готова встречаться с женатым мужчиной. Или ты разведешься, или нам придется расстаться.
На тот момент я еще был в официальном браке с первой женой.
– Зачем мне разводиться? Печать в паспорте ничего не значит. И я, и моя бывшая живем в разных отношениях.
– И, все-таки, пойми меня. Я не могу больше так. И я очень хочу быть с тобой.
– Хорошо, я разведусь.
Стоит ли говорит, что в кинотеатре мне было не до происходящего на экране…
А дальше произошло неожиданное. В день нашего развода мы с уже бывшей женой решили отметить это событие. Все-таки не чужие люди. И в процессе Катя неожиданно сказала, что любит меня и хочет все вернуть. Мне трудно объяснить свои мысли и эмоции, охватившие меня в тот момент, но мы поехали вместе на дачу.
Я позвонил Вере и сказал, что, между нами, все кончено. Мужества признаться в том, что я вернулся к бывшей жене, не хватило. Я соврал, выдумав глупый предлог: «Ты очень хорошая, но я не подхожу тебе». Вера звонила мне в тот вечер много раз, я не отвечал, а потом и вовсе выключил телефон.
Тем временем мы с Катей вспоминали наши прожитые вместе годы, то хорошее, что случалось с нами. Нашего пса – боксера по кличке Милана, которая жила с нами, когда мы были в браке, а потом осталась со мной, т.к. хозяином признавала только меня. Я знал, что Катя принимает мою собаку, Вера же – наоборот – настаивала, чтобы я ее отдал и поэтому в тот момент Милана отдыхала на даче у моей бабушки.
В какой-то момент бывшая сказала, что хочет от меня ребенка. И все сделает для того, чтобы у нас это получилось. Она была полна энтузиазма. Раньше, когда мы жили вместе, она не была готова к детям. Она работала в крупной фармацевтической компании, и в приоритете у нее была карьера, которой не готова была жертвовать. И вот теперь, Катя хочет ребенка.
А я был на распутье. Две женщины. Обе меня любят. А я… Я не знал, что делать...
Мне было тяжело на душе, я решил поговорить с Катей.
– Кать, мне стыдно перед Верой. Мы год были вместе, а я, не объяснившись, ушел. Не оставив ей даже денег.
– Слушай, ты сделал ей права, купил машину. Она не осталась в минусе.
Находясь со мной в отношениях, Вера не работала – я был против. Мне хотелось проводить больше времени вместе.
– Все равно хреново на душе. Я хочу оставить ей деньги.
– Вообще-то я год не отдыхала, лучше поехали на море.
Мы успели поругаться и помирится с Катей по этому поводу. Потом легли спать. И Катя заснула.
А я никак не мог. Лежал и думал. Что же мне делать? Либо пытаться принять ситуацию, либо… Мне хотелось искренне понять, чего же я хочу на самом деле. Я понимал, что передо мной встал выбор. И этот выбор повлияет на всю мою жизнь. Остаться в отношениях с Верой и ее сыном и отказаться от собаки, которая была семь лет со мной? Или попробовать все сначала с Катей, завести своих детей и оставить собаку? Однако с Катей мы часто ругались (из-за чего и расстались), а Вера меня во многом поддерживала. Помогала моим родственникам, налаживала наше с ними общение. Осталась ухаживать за прикованной к кровати бабушкой, папиной мамой, пока мы с дедом навещали родственников в Питере. Это был подвиг с ее стороны. И вообще ее любила вся моя родня (моя мама относилась немного ревностно, но это мелочи). Так ничего и не придумав, я уснул.
Утром, когда Катя ушла на работу, меня накрыло. Включив телефон, я увидел кучу сообщений от Веры. Она писала, что я абсолютно не синонимичный человек (если честно, я до сих пор так и не понял, что она имела ввиду, а она не раскрывает мне значение этого слова). Уникальный в ее жизни. Что она не понимает меня: как можно всю предыдущую ночь обниматься, а потом так резко уйти. Она просила меня позвонить, хотела, чтобы мы поговорили. От этих сообщений меня накрыла тяжесть. Мне стало невыносимо стыдно, ведь мы жили с Верой целый год, а я поступил как инфантил. А еще мне было больно. Как будто от меня отрезали часть. Каждый вздох давался мне с трудом: в груди ощущалась боль и словно не хватало воздуха…
Катя отпросилась пораньше с работы. Мы с ней весь день гуляли на ВДНХ. Я никак не мог расслабиться, и чтобы снять напряжение – пил. Одна бутылка пива. Вторая. Третья. И вот уже шестая. Но опьянеть и выключить голову мне никак не удавалось.
Катя быстро уснула. А я лежал. И в эту ночь снова не мог заснуть. Нужно решить! Нужно решить прямо сейчас! Сейчас! Потом будет поздно! И вдруг внезапно понял, что все это – не мое. Не мой дом. Не моя женщина. Не хочу так. Я понял, как мне не хватает Веры. И ее маленького Влада.
– Катя, проснись.
– Да, что ты хочешь?
– Кать, я не могу так. Не мое все. Я поехал. Прости.
– Куда поехал? Как это?
– Я поехал к Вере.
– Да пошел ты к черту!
– Спасибо, Кать, прости!
Я написал Вере: «Нужно поговорить, еду. Не засыпай».
Я гнал машину, словно участник ралли. В динамиках звучал тяжелый рок, каждый децибел отдавался у меня в голове, сердце бешено колотилось. Не став дожидаться лифта, который где-то завис на последнем этаже, я забежал на восьмой этаж почти бегом.
Хорошо, что Вера еще не успела съехать, и я застал ее в квартире бабушки. Когда я зашел, она молча обняла меня.
Взяв маленького Влада, который спал на нашей кровати, на руки я понес в другую комнату. Он был такой беззащитный и теплый, что все мое тело окутало какое-то трепетное чувство: вот она моя настоящая семья. И он – ее часть. Я теперь за него отвечаю. Я понял, что нигде и ни с кем больше я не чувствовал себя по-настоящему дома, только, когда они рядом – я счастлив. И именно в этот момент я принял решение. Осознанное. И единственно верное.
Уложив сына, я подошел к Вере, встал на колено и попросил быть моей женой. На следующий день мы подали заявление в загс.
Сейчас я понимаю, что должен был пройти ту историю возвращения к бывшей жене. Необходимо было закрыть гештальт и сделать осознанный выбор. Принять ребенка и не сомневаться в правильности своего решения.
Иногда мужики со мной советуются: нужно ли принимать чужого ребенка? Я могу ответить – нужно. Могу ответить – не нужно. Есть разные мнения, но каждый для себя находит ответ сам. И любой ответ верный. И имеет право на жизнь. Если кому-то такой вариант не подходит, то он может просто пройти мимо. Если вы в сомнениях, то лучше выйдите из ситуации. И тогда увидите, как лучше. Сможете принять решение. Все очень индивидуально. Принять Веру с ребенком я смог. Смог бы принять другую женщину с ребенком, я не знаю.
Каждая ситуация индивидуальна. Нужно стараться услышать себя и не быть заложником стереотипов. Одно могу сказать: если мужчина вступает в серьезные отношения с девушкой, у которой ребенок. Если выбор сделан в пользу таких отношений, ответственность за семью должна лежать на мужчине: он должен быть готов взять ответственность и за ребенка. Я так считаю.
Когда мы с Верой и Владом стали одной семьей, обеспечение сына я взял целиком на себя. Помню, я тогда даже уговорил жену не судиться с его отцом за алименты: теперь это моя территория, я за нее отвечаю. Не хотел, чтобы она что-то просила у него, тем более через суд. У него своя жизнь. У нас – своя.
12. Выход из зоны комфорта, или Бой в ММА на спор
В мировом рейтинге Sherdog боев ММА есть мой рекорд (4:3). Хотя на свой первый бой я попал уже во взрослом возрасте и, можно сказать, случайно. Выступать в профессиональных соревнованиях по ММА я не планировал. Решение пришло внезапно. Летом 2013 года я был зрителем одного крутого боя. Турнир по ММА в Украине проходил в ночном клубе Оплот, куда я приехал поддержать своего друга и тренера российского спортсмена Алексея Олейника, который дрался с американцем Джеффом Монсоном – одним из лучших мировых борцов, имеющим профессиональный рейтинг больше 80 боев. И мой Учитель его победил, финишировав его удушающим приемом! За всю карьеру никто не мог победить Монсона удушающим. Олейник стал первым и единственным, кто сделал это!
Отмечая этот знаменательный триумф и вместе с другими болельщиками поднимая бокалы вина за победителя, я от переполнявших меня эмоций, напился. В кураже, под впечатлением от боя, я подошел к Мастеру и заплетающимся языком объявил, что теперь тоже буду драться. Алексей предложил мне проспаться и поговорить на свежую голову.
Утром мой лучший друг и партнер Даня-рокер напомнил мне о моем «героизме». Я понимал, что вчера перебрал и сболтнул лишнего, но сам виноват: за язык никто не тянул. Давать заднюю было западло, поэтому при встрече с Наставником я подтвердил свое намерение. А через три дня Олейник сообщил мне, что меня могут включить в турнир по ММА на 31 августа. До боя оставалось всего полтора месяца. Я прекрасно понимал, что никогда не тренировался профессионально. Но мне на тот момент было 32 года. И я подумал о том, что время уходит, если я не сделаю этого сейчас, то уже не сделаю никогда. И дал согласие на бой.
Моим противником должен был стать 125-килограммовый боец. Чемпион Украины по Кикбоксингу в нескольких версиях. Полтора месяца я тренировался лично с Олейником. Шесть дней в неделю по две тренировки в день. Конечно, было страшно. Организм сопротивлялся. За несколько дней до боя у меня даже поднялась температура. Видимо, сработала психосоматика.
Бой проходил в ночном клубе Харькова. Мой противник был известен местным зрителям, ведь он был из Украины, плюс, имел множество регалий. Его встречали, за него болели, ведущий давал напутствия перед боем. На меня ставок не делали. Даже визуально я выглядел «скромнее»: был ниже и меньше его.
Самые сложные секунды были перед боем. Максимальный накал эмоций. Помню, как шел мимо столиков в сторону клетки. Адреналин зашкаливал. Я понимал, что через 15 минут только кто-то один из нас сможет выйти из нее на своих ногах. Как я себя чувствовал? Было ощущение дикой опасности, смешанное с пониманием неизбежности. Так бывает перед операцией, когда тебя везут в операционную на каталке. И тебе стремно. И вот осталось всего несколько минут до операции. Гипотетически ты можешь ее отменить. Но на самом деле – нет. И здесь также. Остались мгновения до боя. И ты не можешь отказаться, потому что ты должен это сделать!…
За нами закрылась дверь. Эти эмоции сложно сравнить с чем-то. Противник сразу повалил меня на настил. Прижал массой к полу и больше четырех минут бил меня по голове. В первую минуту у меня была одна мысль: сдаться и закончить это. Затем я почувствовал, что противник, как будто бы стал бить слабее. И понял, что смогу это перетерпеть. Терпел и ждал, когда у меня появится возможность. Когда его уверенность в победе еще больше рассосалась, в нужную минуту я использовал его ослабление. За 40 секунд до конца первого раунда, мне удалось выбраться из-под его тяжелой туши. И тогда я оказался сверху. Я понимал, что у меня осталось всего 30 секунд. Что шанс у меня есть только сейчас. Если я его не использую, то во втором раунде, скорее всего, проиграю. Энергии не было даже шевельнутся. Но я бил, бил, бил. Сначала двумя руками. Потом, когда силы были на исходе – бил одной.
И вот! Судья остановил бой! Победа техническим нокаутом! Я выиграл! У профессионального бойца, весившего больше меня на 23 килограмма. По профессиональным правилам ММА. Этот эпизод в жизни дал сил, раздвинул личные границы. Это помогло в бизнесе и в семье, и в ощущении себя. Были еще бои. Но этот стал для меня самым значимым и открывшим мой рейтинг бойцов ММА в мировом Sherdog.
Ведущий не скрывал удивления:
– Как? Как тебе удалось перевернуть соперника и победить? Мне казалось, ты готов был сдаться! – вопрошал он.
– «Прежде чем остановиться, сделай последний удар», – срывающимся от нехватки воздуха голосом, сумел я произнести напутствие родоначальника стиля Киокушинкай карате Масутацу Ояма своим ученикам.
– Ты сделал не один, а минимум двадцать последних ударов!
Позже, вспоминая эту битву, я понял, что победил соперника каким-то внутренним упорством. Ведь первые минуты ситуация едва не ушла из-под контроля. Я мог растеряться, сдаться и был близок к этому. Но соперник уступил мне. Не физически. Это трудно объяснить. Даже не эмоционально. А с точки зрения Духа, наверное.
После боя я чувствовал себя намного сильнее, чем до. Во мне было столько энергии внутри, что мне казалось, что я могу перевернуть весь мир.
Эмоциональный взрыв был у всех моих друзей и близких, кто видел этот раунд и в первую очередь у жены Веры. Стараясь уберечь ее от эмоционального потрясения, я наплел про проблемы с прямым эфиром. Она была беременна, и я страшно волновался за нее и будущего ребенка. «Нет, Вера! Никакой трансляции ты не увидишь! Ох Вера, Вера. Как же так!» Она все-таки нашла канал и видела тот сложный момент, когда соперник жестоко избивал меня, как злой Том милаху Джерри (эта метафора не моя, ее придумал комментатор на ринге).
Тот бой – стал одним из ключевых событий в моей судьбе, потому что он помог мне сделать два важных вывода в жизни. Первое: ограничения есть только у нас в голове, и мы сами устанавливаем границы своих возможностей. Мы можем гораздо больше, чем думаем. И второе, что на самом деле, ситуация на ринге очень похожа на жизнь. В ней тоже бывают сложности, трудности – и это все противники. И они могут быть такие же мощные, как боец – профессионал в 125 килограммов. Нужно перетерпеть, не сдаться. Появится момент, когда противник устанет или раскроется. И важно не упустить этот момент. Воспользоваться им. И бить, бить, бить.
13. О том, как я открыл столовую в офисе
В моей компании по продаже запчастей, выросшей во вполне крепкий средний бизнес с миллионными оборотами, работало человек сто. Помню, как ежедневно в обед, проходя по офисному коридору, я видел одну и ту же картину.
Прошло около года с момента нашего знакомства. Мы временно жили неподалеку от дома Вериной мамы – в квартире у моей бабушки, которая на летний сезон переехала на дачу. Много проводили времени втроем: Влад после школы был то с нами, то у своей бабушки. Я был доволен жизнью. Но, видимо, только я один. Для структурной и последовательной Веры наши отношения были непонятными: кто мы друг другу? И это не давало ей покоя. Она не могла понять, какие у нас отношения, решила расставить все точки над «i» и выдвинула мне ультиматум.
Ничего не предвещало «беды». Мы шли с ней в кино, как обычно, держались за руки, говорили о чем-то хорошем, смеялись. А потом она вдруг слегка отстранилась, замолчала и каким-то слишком деловым тоном сказала: «Нам нужно серьезно поговорить». Я понял: «Ну вот, началось, попал. Надо бежать». И я убежал. Быстро и не оглядываясь. Шучу бежать было некуда.
– Я больше не готова встречаться с женатым мужчиной. Или ты разведешься, или нам придется расстаться.
На тот момент я еще был в официальном браке с первой женой.
– Зачем мне разводиться? Печать в паспорте ничего не значит. И я, и моя бывшая живем в разных отношениях.
– И, все-таки, пойми меня. Я не могу больше так. И я очень хочу быть с тобой.
– Хорошо, я разведусь.
Стоит ли говорит, что в кинотеатре мне было не до происходящего на экране…
А дальше произошло неожиданное. В день нашего развода мы с уже бывшей женой решили отметить это событие. Все-таки не чужие люди. И в процессе Катя неожиданно сказала, что любит меня и хочет все вернуть. Мне трудно объяснить свои мысли и эмоции, охватившие меня в тот момент, но мы поехали вместе на дачу.
Я позвонил Вере и сказал, что, между нами, все кончено. Мужества признаться в том, что я вернулся к бывшей жене, не хватило. Я соврал, выдумав глупый предлог: «Ты очень хорошая, но я не подхожу тебе». Вера звонила мне в тот вечер много раз, я не отвечал, а потом и вовсе выключил телефон.
Тем временем мы с Катей вспоминали наши прожитые вместе годы, то хорошее, что случалось с нами. Нашего пса – боксера по кличке Милана, которая жила с нами, когда мы были в браке, а потом осталась со мной, т.к. хозяином признавала только меня. Я знал, что Катя принимает мою собаку, Вера же – наоборот – настаивала, чтобы я ее отдал и поэтому в тот момент Милана отдыхала на даче у моей бабушки.
В какой-то момент бывшая сказала, что хочет от меня ребенка. И все сделает для того, чтобы у нас это получилось. Она была полна энтузиазма. Раньше, когда мы жили вместе, она не была готова к детям. Она работала в крупной фармацевтической компании, и в приоритете у нее была карьера, которой не готова была жертвовать. И вот теперь, Катя хочет ребенка.
А я был на распутье. Две женщины. Обе меня любят. А я… Я не знал, что делать...
Мне было тяжело на душе, я решил поговорить с Катей.
– Кать, мне стыдно перед Верой. Мы год были вместе, а я, не объяснившись, ушел. Не оставив ей даже денег.
– Слушай, ты сделал ей права, купил машину. Она не осталась в минусе.
Находясь со мной в отношениях, Вера не работала – я был против. Мне хотелось проводить больше времени вместе.
– Все равно хреново на душе. Я хочу оставить ей деньги.
– Вообще-то я год не отдыхала, лучше поехали на море.
Мы успели поругаться и помирится с Катей по этому поводу. Потом легли спать. И Катя заснула.
А я никак не мог. Лежал и думал. Что же мне делать? Либо пытаться принять ситуацию, либо… Мне хотелось искренне понять, чего же я хочу на самом деле. Я понимал, что передо мной встал выбор. И этот выбор повлияет на всю мою жизнь. Остаться в отношениях с Верой и ее сыном и отказаться от собаки, которая была семь лет со мной? Или попробовать все сначала с Катей, завести своих детей и оставить собаку? Однако с Катей мы часто ругались (из-за чего и расстались), а Вера меня во многом поддерживала. Помогала моим родственникам, налаживала наше с ними общение. Осталась ухаживать за прикованной к кровати бабушкой, папиной мамой, пока мы с дедом навещали родственников в Питере. Это был подвиг с ее стороны. И вообще ее любила вся моя родня (моя мама относилась немного ревностно, но это мелочи). Так ничего и не придумав, я уснул.
Утром, когда Катя ушла на работу, меня накрыло. Включив телефон, я увидел кучу сообщений от Веры. Она писала, что я абсолютно не синонимичный человек (если честно, я до сих пор так и не понял, что она имела ввиду, а она не раскрывает мне значение этого слова). Уникальный в ее жизни. Что она не понимает меня: как можно всю предыдущую ночь обниматься, а потом так резко уйти. Она просила меня позвонить, хотела, чтобы мы поговорили. От этих сообщений меня накрыла тяжесть. Мне стало невыносимо стыдно, ведь мы жили с Верой целый год, а я поступил как инфантил. А еще мне было больно. Как будто от меня отрезали часть. Каждый вздох давался мне с трудом: в груди ощущалась боль и словно не хватало воздуха…
Катя отпросилась пораньше с работы. Мы с ней весь день гуляли на ВДНХ. Я никак не мог расслабиться, и чтобы снять напряжение – пил. Одна бутылка пива. Вторая. Третья. И вот уже шестая. Но опьянеть и выключить голову мне никак не удавалось.
Катя быстро уснула. А я лежал. И в эту ночь снова не мог заснуть. Нужно решить! Нужно решить прямо сейчас! Сейчас! Потом будет поздно! И вдруг внезапно понял, что все это – не мое. Не мой дом. Не моя женщина. Не хочу так. Я понял, как мне не хватает Веры. И ее маленького Влада.
– Катя, проснись.
– Да, что ты хочешь?
– Кать, я не могу так. Не мое все. Я поехал. Прости.
– Куда поехал? Как это?
– Я поехал к Вере.
– Да пошел ты к черту!
– Спасибо, Кать, прости!
Я написал Вере: «Нужно поговорить, еду. Не засыпай».
Я гнал машину, словно участник ралли. В динамиках звучал тяжелый рок, каждый децибел отдавался у меня в голове, сердце бешено колотилось. Не став дожидаться лифта, который где-то завис на последнем этаже, я забежал на восьмой этаж почти бегом.
Хорошо, что Вера еще не успела съехать, и я застал ее в квартире бабушки. Когда я зашел, она молча обняла меня.
Взяв маленького Влада, который спал на нашей кровати, на руки я понес в другую комнату. Он был такой беззащитный и теплый, что все мое тело окутало какое-то трепетное чувство: вот она моя настоящая семья. И он – ее часть. Я теперь за него отвечаю. Я понял, что нигде и ни с кем больше я не чувствовал себя по-настоящему дома, только, когда они рядом – я счастлив. И именно в этот момент я принял решение. Осознанное. И единственно верное.
Уложив сына, я подошел к Вере, встал на колено и попросил быть моей женой. На следующий день мы подали заявление в загс.
Сейчас я понимаю, что должен был пройти ту историю возвращения к бывшей жене. Необходимо было закрыть гештальт и сделать осознанный выбор. Принять ребенка и не сомневаться в правильности своего решения.
Иногда мужики со мной советуются: нужно ли принимать чужого ребенка? Я могу ответить – нужно. Могу ответить – не нужно. Есть разные мнения, но каждый для себя находит ответ сам. И любой ответ верный. И имеет право на жизнь. Если кому-то такой вариант не подходит, то он может просто пройти мимо. Если вы в сомнениях, то лучше выйдите из ситуации. И тогда увидите, как лучше. Сможете принять решение. Все очень индивидуально. Принять Веру с ребенком я смог. Смог бы принять другую женщину с ребенком, я не знаю.
Каждая ситуация индивидуальна. Нужно стараться услышать себя и не быть заложником стереотипов. Одно могу сказать: если мужчина вступает в серьезные отношения с девушкой, у которой ребенок. Если выбор сделан в пользу таких отношений, ответственность за семью должна лежать на мужчине: он должен быть готов взять ответственность и за ребенка. Я так считаю.
Когда мы с Верой и Владом стали одной семьей, обеспечение сына я взял целиком на себя. Помню, я тогда даже уговорил жену не судиться с его отцом за алименты: теперь это моя территория, я за нее отвечаю. Не хотел, чтобы она что-то просила у него, тем более через суд. У него своя жизнь. У нас – своя.
12. Выход из зоны комфорта, или Бой в ММА на спор
В мировом рейтинге Sherdog боев ММА есть мой рекорд (4:3). Хотя на свой первый бой я попал уже во взрослом возрасте и, можно сказать, случайно. Выступать в профессиональных соревнованиях по ММА я не планировал. Решение пришло внезапно. Летом 2013 года я был зрителем одного крутого боя. Турнир по ММА в Украине проходил в ночном клубе Оплот, куда я приехал поддержать своего друга и тренера российского спортсмена Алексея Олейника, который дрался с американцем Джеффом Монсоном – одним из лучших мировых борцов, имеющим профессиональный рейтинг больше 80 боев. И мой Учитель его победил, финишировав его удушающим приемом! За всю карьеру никто не мог победить Монсона удушающим. Олейник стал первым и единственным, кто сделал это!
Отмечая этот знаменательный триумф и вместе с другими болельщиками поднимая бокалы вина за победителя, я от переполнявших меня эмоций, напился. В кураже, под впечатлением от боя, я подошел к Мастеру и заплетающимся языком объявил, что теперь тоже буду драться. Алексей предложил мне проспаться и поговорить на свежую голову.
Утром мой лучший друг и партнер Даня-рокер напомнил мне о моем «героизме». Я понимал, что вчера перебрал и сболтнул лишнего, но сам виноват: за язык никто не тянул. Давать заднюю было западло, поэтому при встрече с Наставником я подтвердил свое намерение. А через три дня Олейник сообщил мне, что меня могут включить в турнир по ММА на 31 августа. До боя оставалось всего полтора месяца. Я прекрасно понимал, что никогда не тренировался профессионально. Но мне на тот момент было 32 года. И я подумал о том, что время уходит, если я не сделаю этого сейчас, то уже не сделаю никогда. И дал согласие на бой.
Моим противником должен был стать 125-килограммовый боец. Чемпион Украины по Кикбоксингу в нескольких версиях. Полтора месяца я тренировался лично с Олейником. Шесть дней в неделю по две тренировки в день. Конечно, было страшно. Организм сопротивлялся. За несколько дней до боя у меня даже поднялась температура. Видимо, сработала психосоматика.
Бой проходил в ночном клубе Харькова. Мой противник был известен местным зрителям, ведь он был из Украины, плюс, имел множество регалий. Его встречали, за него болели, ведущий давал напутствия перед боем. На меня ставок не делали. Даже визуально я выглядел «скромнее»: был ниже и меньше его.
Самые сложные секунды были перед боем. Максимальный накал эмоций. Помню, как шел мимо столиков в сторону клетки. Адреналин зашкаливал. Я понимал, что через 15 минут только кто-то один из нас сможет выйти из нее на своих ногах. Как я себя чувствовал? Было ощущение дикой опасности, смешанное с пониманием неизбежности. Так бывает перед операцией, когда тебя везут в операционную на каталке. И тебе стремно. И вот осталось всего несколько минут до операции. Гипотетически ты можешь ее отменить. Но на самом деле – нет. И здесь также. Остались мгновения до боя. И ты не можешь отказаться, потому что ты должен это сделать!…
За нами закрылась дверь. Эти эмоции сложно сравнить с чем-то. Противник сразу повалил меня на настил. Прижал массой к полу и больше четырех минут бил меня по голове. В первую минуту у меня была одна мысль: сдаться и закончить это. Затем я почувствовал, что противник, как будто бы стал бить слабее. И понял, что смогу это перетерпеть. Терпел и ждал, когда у меня появится возможность. Когда его уверенность в победе еще больше рассосалась, в нужную минуту я использовал его ослабление. За 40 секунд до конца первого раунда, мне удалось выбраться из-под его тяжелой туши. И тогда я оказался сверху. Я понимал, что у меня осталось всего 30 секунд. Что шанс у меня есть только сейчас. Если я его не использую, то во втором раунде, скорее всего, проиграю. Энергии не было даже шевельнутся. Но я бил, бил, бил. Сначала двумя руками. Потом, когда силы были на исходе – бил одной.
И вот! Судья остановил бой! Победа техническим нокаутом! Я выиграл! У профессионального бойца, весившего больше меня на 23 килограмма. По профессиональным правилам ММА. Этот эпизод в жизни дал сил, раздвинул личные границы. Это помогло в бизнесе и в семье, и в ощущении себя. Были еще бои. Но этот стал для меня самым значимым и открывшим мой рейтинг бойцов ММА в мировом Sherdog.
Ведущий не скрывал удивления:
– Как? Как тебе удалось перевернуть соперника и победить? Мне казалось, ты готов был сдаться! – вопрошал он.
– «Прежде чем остановиться, сделай последний удар», – срывающимся от нехватки воздуха голосом, сумел я произнести напутствие родоначальника стиля Киокушинкай карате Масутацу Ояма своим ученикам.
– Ты сделал не один, а минимум двадцать последних ударов!
Позже, вспоминая эту битву, я понял, что победил соперника каким-то внутренним упорством. Ведь первые минуты ситуация едва не ушла из-под контроля. Я мог растеряться, сдаться и был близок к этому. Но соперник уступил мне. Не физически. Это трудно объяснить. Даже не эмоционально. А с точки зрения Духа, наверное.
После боя я чувствовал себя намного сильнее, чем до. Во мне было столько энергии внутри, что мне казалось, что я могу перевернуть весь мир.
Эмоциональный взрыв был у всех моих друзей и близких, кто видел этот раунд и в первую очередь у жены Веры. Стараясь уберечь ее от эмоционального потрясения, я наплел про проблемы с прямым эфиром. Она была беременна, и я страшно волновался за нее и будущего ребенка. «Нет, Вера! Никакой трансляции ты не увидишь! Ох Вера, Вера. Как же так!» Она все-таки нашла канал и видела тот сложный момент, когда соперник жестоко избивал меня, как злой Том милаху Джерри (эта метафора не моя, ее придумал комментатор на ринге).
Тот бой – стал одним из ключевых событий в моей судьбе, потому что он помог мне сделать два важных вывода в жизни. Первое: ограничения есть только у нас в голове, и мы сами устанавливаем границы своих возможностей. Мы можем гораздо больше, чем думаем. И второе, что на самом деле, ситуация на ринге очень похожа на жизнь. В ней тоже бывают сложности, трудности – и это все противники. И они могут быть такие же мощные, как боец – профессионал в 125 килограммов. Нужно перетерпеть, не сдаться. Появится момент, когда противник устанет или раскроется. И важно не упустить этот момент. Воспользоваться им. И бить, бить, бить.
13. О том, как я открыл столовую в офисе
В моей компании по продаже запчастей, выросшей во вполне крепкий средний бизнес с миллионными оборотами, работало человек сто. Помню, как ежедневно в обед, проходя по офисному коридору, я видел одну и ту же картину.
