Мама тут же повернулась.
– Ты плачешь, что ли?
– Нет, просто приболела.
Занавесив лицо волосами, я подошла к тумбочке и достала капли. Для отвода глаз сойдёт, а профилактика не помешает, тем более в такую контрастную погоду.
– Хоть бы завтра было теплее, – вздохнула мама. – А то плюс шестнадцать – и ты уже сопишь.
– Ну, сорок градусов тоже не годится. Помнишь, как позавчера маялись?
Но больше всего я маялась из-за тоски по мужчине, с которым толком не общалась. И проливала слёзы, каких не было даже после смерти дедушки и бабушки. Как так могло произойти…
14.07.15. Я беседовала в коридоре с учениками, и тут мимо прошёл Андрей. Как кстати! В два шага я оказалась рядом с ним, схватила его за рукав и безапелляционно заявила:
– Нам надо поговорить.
И мы поговорили, но уже вдали от учеников. Я смотрела, как Андрей улыбается, слышала его заразительный смех – а в голове бился только один вопрос: “Что это за магия, способная свести на нет любую злость?” Я тоже рассмеялась, и внезапно Андрей резко прервал меня поцелуем.
Не то чтобы наши отношения были гладкими – отнюдь. Иногда мы спорили, и не о чём-нибудь, а о том, стоит ли помогать в войне светлым магам.
Стоит, ведь она разгорелась не на шутку. Лицей перенесли в другой город, и всё бы ничего, но репутация у здания, мягко говоря, оставляла желать лучшего. Несколько лет назад там произошло массовое самоубийство сотрудников. Так что нам досталось проклятое место, хотя с виду ничего особенного – школа как школа, только тесновато.
Переполненная новая учительская вызывала ощущение скорее дискомфорта, чем жути. Тем более что вокруг стола развернулась бурная дискуссия о войне.
– Что думаешь, Олеся? – тон Андрея пропитывала искренняя заинтересованность.
– Не самый удачный план, Андрей Сергеевич. Я бы поступила так…
Через какое-то время я снова услышала Андрея, и слух резанул его официальный тон:
– Олеся Владимировна, если нужно повторить…
– Нет, Андрей, тут всё понятно.
Мне пришло в голову, что мы как дети: спорим, препираемся, играем словами, но чувствуем одно и то же. Подтверждение я получила в тот же день. Когда я и Андрей пересеклись в коридоре, то обернулись друг другу вслед. Добрая, примирительная улыбка скользнула по губам Андрея, и я ответила ему такой же.
24 июля я впервые за время отпуска пересеклась с Андреем. В тот день, возвращаясь с прогулки, я свернула к лицею, поскольку от Берёзовой рощи до дома так быстрее всего.
Андрей подходил к машине. “Загорел, – отметила я. – И ему определённо идёт стиль кэжуал”.
Мы всего лишь поздоровались. Будь Андрей обычным коллегой, я бы, может, завела разговор, спросила, как проходят каникулы. Но это был Андрей – человек, не так давно бросивший: “Компрометировать-то меня не надо”. И я просто прошла мимо.
Потом весь вечер в моей памяти воскресала сцена из “Пиратов Карибского моря”, в которой Джек Воробей говорил Уиллу Тёрнеру: “Если ты ждал подходящего момента, это был он”.
Через несколько дней началось моё второе путешествие за лето – в Петербург.
– Поздно тут темнеет, зато быстро! – удивилась Гретт, когда мы расположились в номере.
– Дааа…
В отель мы заехали в сумерках, и оформление не заняло много времени, но ночь опустилась мгновенно, не успели мы и глазом моргнуть.
Круглый столик в номере, освещённом мягким светом бра, ароматный чай с печеньем и звёздное небо красивого города за окном создавали идеальную атмосферу расслабленности. Я или Гретт открыла марафон смеха – уже не вспомнить. Но за одной шуткой последовала другая, та смоделировала третью, третья перешла в четвёртую… В итоге мы ночь напролёт “ржали аки лошадки”, как потом я записала в дневнике.
На исходе четвёртого часа ночи к нам постучалась владелица отеля.
– Девочки, можно потише?
Гретт закивала, сдерживая смех. Я хотела добавить “Конечно, можно”, но получилось беспрецедентное “Конёжно”. Последовавший за этим взрыв хохота был последним за ночь, но отнюдь не последним за время путешествия.
– Это немецкий? – уточнила я неделю спустя во время прогулки, привыкнув повсюду слышать иностранную речь.
Подруга оглянулась на прошедшую мимо компанию, потом обратила ко мне вытянувшееся лицо.
– Это парни на русском матерятся.
С тех пор у нас вошла в обиход поговорка “жёсткий немецкий”.
Если бы у меня спросили, есть ли в Ленинградской области по-настоящему мрачный город, я бы не задумываясь назвала Кронштадт. Но, несмотря на выбитые стёкла, пустынность дворов и общую неустроенность, даже он порадовал меня и Гретт.
Мы шли в музей Попова, знаменитого изобретателя радио, который родился в Кронштадте. Нам говорили, что горожане страшно гордятся этим фактом. Но сколько бы мы ни искали заветный флигель, попасть в музей оказалось нелёгким делом.
Надежда забрезжила, когда я увидела на окнах ближайшего здания большие листы.
– Всё, пришли, – выдохнула я. – Вон там старинные фотографии.
Однако вместо фотографий на запечатанных окнах “красовались” ржавые листы в разводах. И вроде жалеть надо было о неудавшемся визите в музей, но нас буквально разрывало от хохота.
За десять дней Гретт стала тем человеком, с которым я смогла отдохнуть от переживаний. Но однажды их источник сам напомнил о себе.
Я и Гретт шли по Невскому, пересекая Мойку, когда из моего телефона раздалась романтичная музыка. Я выхватила его из сумки обеими руками.
– Чтооо?
Хотела действий? Ну вот, пожалуйста.
Андрей звонил по рабочим вопросам, насчёт личных дел учеников, но говорил так приподнято и так искренне расстроился из-за новости о моём уходе, что у меня в животе заплясали тысячи бабочек.
– Уходите?! Что ж вы так…
– Ну вот так, да.
– А у вас есть скайп?
Я моргнула. Или последнее слово мне послышалось, или этот человек действительно…
– Что?
– Понятно, – внезапно оборвал он. – Что ж, удачи вам.
Мы очень неловко попрощались, а я всё гадала: “скайп” Андрей произнёс или “ватсап”. Невский – это идеальное место для игры в “Глухой телефон”. В любом случае ни того, ни другого приложения у меня не было, но идея установить их мгновенно захватила мой мозг.
Убрав телефон в сумку, я заметила долгий внимательный взгляд Гретт. Конечно, она всё поняла. А раз так, почему бы не поделиться и не рассказать всю правду…
В тот вечер беседа за ужином почти превратилась в монолог. У меня временами пересыхало горло, и тогда я поспешно отпивала из чашки зелёный чай – лучший напиток от жажды.
На протяжении всех оставшихся дней путешествия я частенько вспоминала какие-то детали общения с Андреем и наши фирменные шуточки. “Как впервые влюбившаяся школьница, которая обсуждает с подружкой понравившегося мальчика”, – пришло мне в голову однажды утром.
Когда за завтраком я рассказала Гретт об эпизоде с пикантным вопросом, она картинно всплеснула руками и рассмеялась:
– Ай-яй-яй, Андрей Сергеевич!
А проходя мимо банка “Пойдём!”, подруга обернулась ко мне и прокомментировала:
– Вот будешь идти с ним мимо этого банка и скажи: “Андрей, пойдём?”
Тут уже я расхохоталась.
– Ну а что? – подтрунивала Гретт, и я верила – в Андрея, в себя и в свои чары.
15.08.15. Ступени, пролёты, широкие окна с цветочными горшками… Хотя я никогда не была в гостях у Андрея, но точно поняла, что нахожусь в его подъезде. Лестницы двигались, соединялись и расходились, как в Хогвартсе, но вряд ли это могло мне помешать. Моей целью была компания девушек, которые упорно поднимались наверх. “К квартире Андрея”, – раздражённо отметила я и поспешила за ними.
Они подошли к одной из дверей на девятом этаже, и наиболее яркая девушка – высокая, с пышной причёской и в красном кожаном пиджаке – позвала из-за двери какого-то Николая.
“Не Андрея?” – я даже приоткрыла рот. А потом вышел тот самый Николай – копия Андрея, только подстрижен очень уж коротко. Это не шло ему и катастрофически не пошло бы Андрею.
Николай заговорил с девушками, но о чём – я не расслышала.
Через какое-то время я пришла в лицей показать своим фото из путешествия. Большой коридор выглядел как-то странно: со множеством невысоких лестниц, залитых ярким оранжевым светом. Там я и пересеклась с Андреем. После дежурных приветствий и обмена любезностями я достала телефон и предложила:
– А давайте сделаем селфи!
Спонтанная фотография получилась удачной. Я пошла дальше по коридору, не отрывая глаз от экрана и любуясь естественным и радостным выражением лиц. Андрей шёл за мной – так близко, что я слышала его дыхание. Он знает, знает о моих чувствах! И с ним происходит то же самое! Вот бы идти так долго-долго, ощущая присутствие друг друга и едва соприкасаясь…
В конце августа я действительно пришла в лицей, но не для демонстрации фото, а для написания заявления об уходе. Из-за неспособности с первого раза заполнить мало-мальски важный документ пришлось задержаться в приёмной надолго.
Отвлекало и присутствие Андрея. Он беседовал с секретарём и Натальей Владиславовной и сверкал пресловутым кольцом. “Перстень, это всего лишь перстень”, – говорила я себе и кривилась. Если верить интернету, безымянный – палец Солнца и отвечает за творческую энергию. Может, кольцо Андрею подарили родители, чтобы у него всегда были успех и вдохновение?
Сам Андрей ничего не комментировал, только посматривал на меня, ловя взгляды. А я просто бегло улыбалась и отводила глаза. Что это за недоразговор был у нас в начале месяца? Осознавал ли Андрей, что мы можем больше не увидеться? Я ведь уходила из лицея насовсем!
Дома, едва пообедав, я села за компьютер настраивать скайп.
– У тебя такое сосредоточенное лицо, – заметила мама, забирая с компьютерного стола свои документы.
Я рассеянно что-то промычала и продолжила работу. Скоро значок аватара украсило моё лучшее фото из последних, а подпись под профилем сообщала, что я дочь драконов.
Потом я занялась вторым важным делом и освободила место на телефоне для WhatsApp. “Передам Андрею с ненавязчивыми словами: “Звоните, пишите”. Что в этом такого?” Если он действительно искал предлог для неформального общения, теперь все карты будут у него в руках.
Месяц выдался жарким, а вот в церкви неподалёку от моего дома было прохладно и сумрачно. Мне повезло прийти в такое время, когда не проводилось ни служб, ни церемоний. Только несколько прихожан стояли у алтарей. Одна женщина, чуть покачиваясь, тихо молилась Богородице.
Я поставила свечку перед образом Иисуса и прикрыла глаза. “Боже, пожалуйста, помоги мне и Андрею Леонову увидеться 31 августа 2015 года. Я очень этого хочу”. Несколько раз повторив свою просьбу, я ещё постояла, глядя на ровный огонёк свечи. Когда глаза защипало, я несколько раз глубоко вздохнула и направилась к выходу. Говорят, в падающем самолёте атеистов нет. Видимо, в любви тоже.
У своего дома, рядом с соседним подъездом, я резко затормозила: за поребриком понуро бродил полосатый кот и жалобно, с надеждой, мяукал. Ну как спокойно на это смотреть? Ему же нужны ласка, внимание, забота. Прямо как мне.
Я подхватила кота на руки и решительно понесла домой.
– Пусть поживёт у нас, – заявила я родителям, запуская животное в комнату для гостей, которая обычно пустовала. – Пойду размещу объявление. Мы пристроим этого котика.
Папа недовольно ворчал, а Рыбка возмущённо шипела, но я уже загорелась энтузиазмом. В два счёта нашла фотоаппарат, сделала несколько снимков кота на живописном фоне из цветов и штор.
– Не упрямься, это для дела, – успокоила я хмурое животное.
Разместив о нём информацию в группах и на форумах, я выдохнула и занялась домашними делами, поминутно посматривая на телефон.
Долго ждать не пришлось. Часа через три мне позвонила женщина – насколько можно было судить по голосу, сильно в возрасте.
– Девушка, у меня неделю назад кот сбежал. А внук увидел вашу запись и сразу показал мне. Ваш кот прямо вылитый мой! Ну Васька же, один в один!
Я едва сдержала радостный возглас, но мысленно уже аплодировала своей удаче.
Через пару часов Янина Павловна приехала ко мне вместе со своим внуком Георгием. Но, когда она рассмотрела моего найдёныша, уголки её губ страдальчески опустились.
– Нет, это не Васька. Этот кот больше, и полоски немного другие.
Увидев, как ручища Георгия тянется к животному, я внутренне содрогнулась. Раздавит ведь! Но коту ласка пришлась по душе, и он тут же замурчал.
– Ба, давай возьмём его. Васька, может, уже не найдётся, зато этот будет.
Янина Павловна колебалась. Глазки-бусинки бегали по полу.
– Ну не знаю. Вдруг он заразный какой-нибудь…
– Давайте мы прямо сейчас поедем в ветеринарку, – предложила я. – Там его осмотрят и поставят ему прививки.
– А платить как? У меня пенсия небольшая…
Георгий строго взглянул на бабушку, но я опередила его с ответом:
– Расходы поделим пополам.
По дороге в клинику “Бэст” я и мои новые знакомые разговорились. В какой-то момент обсуждение кошачьих повадок сменилось беседой о жизни вообще и о том, как мы проводим лето.
– Гоша у меня такой хозяйственный, – заулыбалась Янина Павловна. – Всё делает по дому, всем помогает. Вчера вон вместе с моим зятем крышу на даче чинил.
– Ой, да ладно тебе, – Георгий поправил кепку, продолжая смотреть на дорогу. – Там больше Тёмкиной работы.
– А кто на прошлой неделе всю сантехнику нам сделал? Тоже Тёмка? – Янина Павловна укоризненно зацокала. – И ведь справился же.
Я повела бровью и решила не развивать тему. В конце концов, бабушки есть бабушки: столько гордости за любимых внуков, сколько и за детей не бывает.
В ветклинике доктор с мягкими руками и ласковым взглядом – по отзывам, одна из лучших в своём деле – осмотрела кота и сказала, что он ещё молодой, не старше трёх лет. Коту быстро поставили прививки и выписали глистогонное. Георгий тут же нашёл лекарство в интернете.
– Дешевле всего на Ленина, – сообщил он, убирая телефон в карман. – Едем.
Дорога пролегала по нескольким основным улицам, и то, что мы застрянем в пробке, было делом времени. Мои новые знакомые говорили о своём, а я, покусывая губы, рассеянно гладила притихшего кота и посматривала в лобовое стекло. На небе вовсю полыхал закат. А вдруг мы не успеем в аптеку?
То ли совпало так, то ли Георгий и правда понял, что я на нервах, но он включил музыку, и по салону понеслись успокаивающие фортепианные переливы. Поймав в зеркале взгляд молодого человека, я благодарно кивнула. Как жаль, что ему всего 23 и у него такая заурядная внешность.
Через час с небольшим лекарство было у меня. А ещё спустя двадцать минут я прощалась с Яниной Павловной, Георгием и котом у своего подъезда.
– Радость моя, у тебя теперь новые, заботливые хозяева, – приговаривала я, почёсывая мурчащее животное, которое уже устроилось на коленях Янины Павловны.
– Будем на связи, – сказал Георгий.
– Конечно. Если с питомцем будут проблемы, обращайтесь, я помогу.
Сообщение от моего нового знакомого пришло раньше, чем я ожидала, – следующим вечером, когда я была на даче и готовилась ко сну.
“Привет! Кота назвали Тимкой. У него всё хорошо, он свернулся калачиком на лежанке и спит))”.
Улыбки в сообщении были вполне понятны, но обращение на “ты” покоробило. Почему нельзя сначала на “вы”, а потом вежливо предложить перейти на “ты”? И почему Георгий – не Андрей…
“Рада за Тимку и надеюсь, что у него всё будет хорошо))”, – ответила я, не забыв про скобочки.
– Ты плачешь, что ли?
– Нет, просто приболела.
Занавесив лицо волосами, я подошла к тумбочке и достала капли. Для отвода глаз сойдёт, а профилактика не помешает, тем более в такую контрастную погоду.
– Хоть бы завтра было теплее, – вздохнула мама. – А то плюс шестнадцать – и ты уже сопишь.
– Ну, сорок градусов тоже не годится. Помнишь, как позавчера маялись?
Но больше всего я маялась из-за тоски по мужчине, с которым толком не общалась. И проливала слёзы, каких не было даже после смерти дедушки и бабушки. Как так могло произойти…
14.07.15. Я беседовала в коридоре с учениками, и тут мимо прошёл Андрей. Как кстати! В два шага я оказалась рядом с ним, схватила его за рукав и безапелляционно заявила:
– Нам надо поговорить.
И мы поговорили, но уже вдали от учеников. Я смотрела, как Андрей улыбается, слышала его заразительный смех – а в голове бился только один вопрос: “Что это за магия, способная свести на нет любую злость?” Я тоже рассмеялась, и внезапно Андрей резко прервал меня поцелуем.
Не то чтобы наши отношения были гладкими – отнюдь. Иногда мы спорили, и не о чём-нибудь, а о том, стоит ли помогать в войне светлым магам.
Стоит, ведь она разгорелась не на шутку. Лицей перенесли в другой город, и всё бы ничего, но репутация у здания, мягко говоря, оставляла желать лучшего. Несколько лет назад там произошло массовое самоубийство сотрудников. Так что нам досталось проклятое место, хотя с виду ничего особенного – школа как школа, только тесновато.
Переполненная новая учительская вызывала ощущение скорее дискомфорта, чем жути. Тем более что вокруг стола развернулась бурная дискуссия о войне.
– Что думаешь, Олеся? – тон Андрея пропитывала искренняя заинтересованность.
– Не самый удачный план, Андрей Сергеевич. Я бы поступила так…
Через какое-то время я снова услышала Андрея, и слух резанул его официальный тон:
– Олеся Владимировна, если нужно повторить…
– Нет, Андрей, тут всё понятно.
Мне пришло в голову, что мы как дети: спорим, препираемся, играем словами, но чувствуем одно и то же. Подтверждение я получила в тот же день. Когда я и Андрей пересеклись в коридоре, то обернулись друг другу вслед. Добрая, примирительная улыбка скользнула по губам Андрея, и я ответила ему такой же.
24 июля я впервые за время отпуска пересеклась с Андреем. В тот день, возвращаясь с прогулки, я свернула к лицею, поскольку от Берёзовой рощи до дома так быстрее всего.
Андрей подходил к машине. “Загорел, – отметила я. – И ему определённо идёт стиль кэжуал”.
Мы всего лишь поздоровались. Будь Андрей обычным коллегой, я бы, может, завела разговор, спросила, как проходят каникулы. Но это был Андрей – человек, не так давно бросивший: “Компрометировать-то меня не надо”. И я просто прошла мимо.
Потом весь вечер в моей памяти воскресала сцена из “Пиратов Карибского моря”, в которой Джек Воробей говорил Уиллу Тёрнеру: “Если ты ждал подходящего момента, это был он”.
Через несколько дней началось моё второе путешествие за лето – в Петербург.
– Поздно тут темнеет, зато быстро! – удивилась Гретт, когда мы расположились в номере.
– Дааа…
В отель мы заехали в сумерках, и оформление не заняло много времени, но ночь опустилась мгновенно, не успели мы и глазом моргнуть.
Круглый столик в номере, освещённом мягким светом бра, ароматный чай с печеньем и звёздное небо красивого города за окном создавали идеальную атмосферу расслабленности. Я или Гретт открыла марафон смеха – уже не вспомнить. Но за одной шуткой последовала другая, та смоделировала третью, третья перешла в четвёртую… В итоге мы ночь напролёт “ржали аки лошадки”, как потом я записала в дневнике.
На исходе четвёртого часа ночи к нам постучалась владелица отеля.
– Девочки, можно потише?
Гретт закивала, сдерживая смех. Я хотела добавить “Конечно, можно”, но получилось беспрецедентное “Конёжно”. Последовавший за этим взрыв хохота был последним за ночь, но отнюдь не последним за время путешествия.
– Это немецкий? – уточнила я неделю спустя во время прогулки, привыкнув повсюду слышать иностранную речь.
Подруга оглянулась на прошедшую мимо компанию, потом обратила ко мне вытянувшееся лицо.
– Это парни на русском матерятся.
С тех пор у нас вошла в обиход поговорка “жёсткий немецкий”.
Если бы у меня спросили, есть ли в Ленинградской области по-настоящему мрачный город, я бы не задумываясь назвала Кронштадт. Но, несмотря на выбитые стёкла, пустынность дворов и общую неустроенность, даже он порадовал меня и Гретт.
Мы шли в музей Попова, знаменитого изобретателя радио, который родился в Кронштадте. Нам говорили, что горожане страшно гордятся этим фактом. Но сколько бы мы ни искали заветный флигель, попасть в музей оказалось нелёгким делом.
Надежда забрезжила, когда я увидела на окнах ближайшего здания большие листы.
– Всё, пришли, – выдохнула я. – Вон там старинные фотографии.
Однако вместо фотографий на запечатанных окнах “красовались” ржавые листы в разводах. И вроде жалеть надо было о неудавшемся визите в музей, но нас буквально разрывало от хохота.
За десять дней Гретт стала тем человеком, с которым я смогла отдохнуть от переживаний. Но однажды их источник сам напомнил о себе.
Я и Гретт шли по Невскому, пересекая Мойку, когда из моего телефона раздалась романтичная музыка. Я выхватила его из сумки обеими руками.
– Чтооо?
Хотела действий? Ну вот, пожалуйста.
Андрей звонил по рабочим вопросам, насчёт личных дел учеников, но говорил так приподнято и так искренне расстроился из-за новости о моём уходе, что у меня в животе заплясали тысячи бабочек.
– Уходите?! Что ж вы так…
– Ну вот так, да.
– А у вас есть скайп?
Я моргнула. Или последнее слово мне послышалось, или этот человек действительно…
– Что?
– Понятно, – внезапно оборвал он. – Что ж, удачи вам.
Мы очень неловко попрощались, а я всё гадала: “скайп” Андрей произнёс или “ватсап”. Невский – это идеальное место для игры в “Глухой телефон”. В любом случае ни того, ни другого приложения у меня не было, но идея установить их мгновенно захватила мой мозг.
Убрав телефон в сумку, я заметила долгий внимательный взгляд Гретт. Конечно, она всё поняла. А раз так, почему бы не поделиться и не рассказать всю правду…
В тот вечер беседа за ужином почти превратилась в монолог. У меня временами пересыхало горло, и тогда я поспешно отпивала из чашки зелёный чай – лучший напиток от жажды.
На протяжении всех оставшихся дней путешествия я частенько вспоминала какие-то детали общения с Андреем и наши фирменные шуточки. “Как впервые влюбившаяся школьница, которая обсуждает с подружкой понравившегося мальчика”, – пришло мне в голову однажды утром.
Когда за завтраком я рассказала Гретт об эпизоде с пикантным вопросом, она картинно всплеснула руками и рассмеялась:
– Ай-яй-яй, Андрей Сергеевич!
А проходя мимо банка “Пойдём!”, подруга обернулась ко мне и прокомментировала:
– Вот будешь идти с ним мимо этого банка и скажи: “Андрей, пойдём?”
Тут уже я расхохоталась.
– Ну а что? – подтрунивала Гретт, и я верила – в Андрея, в себя и в свои чары.
15.08.15. Ступени, пролёты, широкие окна с цветочными горшками… Хотя я никогда не была в гостях у Андрея, но точно поняла, что нахожусь в его подъезде. Лестницы двигались, соединялись и расходились, как в Хогвартсе, но вряд ли это могло мне помешать. Моей целью была компания девушек, которые упорно поднимались наверх. “К квартире Андрея”, – раздражённо отметила я и поспешила за ними.
Они подошли к одной из дверей на девятом этаже, и наиболее яркая девушка – высокая, с пышной причёской и в красном кожаном пиджаке – позвала из-за двери какого-то Николая.
“Не Андрея?” – я даже приоткрыла рот. А потом вышел тот самый Николай – копия Андрея, только подстрижен очень уж коротко. Это не шло ему и катастрофически не пошло бы Андрею.
Николай заговорил с девушками, но о чём – я не расслышала.
Через какое-то время я пришла в лицей показать своим фото из путешествия. Большой коридор выглядел как-то странно: со множеством невысоких лестниц, залитых ярким оранжевым светом. Там я и пересеклась с Андреем. После дежурных приветствий и обмена любезностями я достала телефон и предложила:
– А давайте сделаем селфи!
Спонтанная фотография получилась удачной. Я пошла дальше по коридору, не отрывая глаз от экрана и любуясь естественным и радостным выражением лиц. Андрей шёл за мной – так близко, что я слышала его дыхание. Он знает, знает о моих чувствах! И с ним происходит то же самое! Вот бы идти так долго-долго, ощущая присутствие друг друга и едва соприкасаясь…
В конце августа я действительно пришла в лицей, но не для демонстрации фото, а для написания заявления об уходе. Из-за неспособности с первого раза заполнить мало-мальски важный документ пришлось задержаться в приёмной надолго.
Отвлекало и присутствие Андрея. Он беседовал с секретарём и Натальей Владиславовной и сверкал пресловутым кольцом. “Перстень, это всего лишь перстень”, – говорила я себе и кривилась. Если верить интернету, безымянный – палец Солнца и отвечает за творческую энергию. Может, кольцо Андрею подарили родители, чтобы у него всегда были успех и вдохновение?
Сам Андрей ничего не комментировал, только посматривал на меня, ловя взгляды. А я просто бегло улыбалась и отводила глаза. Что это за недоразговор был у нас в начале месяца? Осознавал ли Андрей, что мы можем больше не увидеться? Я ведь уходила из лицея насовсем!
Дома, едва пообедав, я села за компьютер настраивать скайп.
– У тебя такое сосредоточенное лицо, – заметила мама, забирая с компьютерного стола свои документы.
Я рассеянно что-то промычала и продолжила работу. Скоро значок аватара украсило моё лучшее фото из последних, а подпись под профилем сообщала, что я дочь драконов.
Потом я занялась вторым важным делом и освободила место на телефоне для WhatsApp. “Передам Андрею с ненавязчивыми словами: “Звоните, пишите”. Что в этом такого?” Если он действительно искал предлог для неформального общения, теперь все карты будут у него в руках.
Месяц выдался жарким, а вот в церкви неподалёку от моего дома было прохладно и сумрачно. Мне повезло прийти в такое время, когда не проводилось ни служб, ни церемоний. Только несколько прихожан стояли у алтарей. Одна женщина, чуть покачиваясь, тихо молилась Богородице.
Я поставила свечку перед образом Иисуса и прикрыла глаза. “Боже, пожалуйста, помоги мне и Андрею Леонову увидеться 31 августа 2015 года. Я очень этого хочу”. Несколько раз повторив свою просьбу, я ещё постояла, глядя на ровный огонёк свечи. Когда глаза защипало, я несколько раз глубоко вздохнула и направилась к выходу. Говорят, в падающем самолёте атеистов нет. Видимо, в любви тоже.
У своего дома, рядом с соседним подъездом, я резко затормозила: за поребриком понуро бродил полосатый кот и жалобно, с надеждой, мяукал. Ну как спокойно на это смотреть? Ему же нужны ласка, внимание, забота. Прямо как мне.
Я подхватила кота на руки и решительно понесла домой.
– Пусть поживёт у нас, – заявила я родителям, запуская животное в комнату для гостей, которая обычно пустовала. – Пойду размещу объявление. Мы пристроим этого котика.
Папа недовольно ворчал, а Рыбка возмущённо шипела, но я уже загорелась энтузиазмом. В два счёта нашла фотоаппарат, сделала несколько снимков кота на живописном фоне из цветов и штор.
– Не упрямься, это для дела, – успокоила я хмурое животное.
Разместив о нём информацию в группах и на форумах, я выдохнула и занялась домашними делами, поминутно посматривая на телефон.
Долго ждать не пришлось. Часа через три мне позвонила женщина – насколько можно было судить по голосу, сильно в возрасте.
– Девушка, у меня неделю назад кот сбежал. А внук увидел вашу запись и сразу показал мне. Ваш кот прямо вылитый мой! Ну Васька же, один в один!
Я едва сдержала радостный возглас, но мысленно уже аплодировала своей удаче.
Через пару часов Янина Павловна приехала ко мне вместе со своим внуком Георгием. Но, когда она рассмотрела моего найдёныша, уголки её губ страдальчески опустились.
– Нет, это не Васька. Этот кот больше, и полоски немного другие.
Увидев, как ручища Георгия тянется к животному, я внутренне содрогнулась. Раздавит ведь! Но коту ласка пришлась по душе, и он тут же замурчал.
– Ба, давай возьмём его. Васька, может, уже не найдётся, зато этот будет.
Янина Павловна колебалась. Глазки-бусинки бегали по полу.
– Ну не знаю. Вдруг он заразный какой-нибудь…
– Давайте мы прямо сейчас поедем в ветеринарку, – предложила я. – Там его осмотрят и поставят ему прививки.
– А платить как? У меня пенсия небольшая…
Георгий строго взглянул на бабушку, но я опередила его с ответом:
– Расходы поделим пополам.
По дороге в клинику “Бэст” я и мои новые знакомые разговорились. В какой-то момент обсуждение кошачьих повадок сменилось беседой о жизни вообще и о том, как мы проводим лето.
– Гоша у меня такой хозяйственный, – заулыбалась Янина Павловна. – Всё делает по дому, всем помогает. Вчера вон вместе с моим зятем крышу на даче чинил.
– Ой, да ладно тебе, – Георгий поправил кепку, продолжая смотреть на дорогу. – Там больше Тёмкиной работы.
– А кто на прошлой неделе всю сантехнику нам сделал? Тоже Тёмка? – Янина Павловна укоризненно зацокала. – И ведь справился же.
Я повела бровью и решила не развивать тему. В конце концов, бабушки есть бабушки: столько гордости за любимых внуков, сколько и за детей не бывает.
В ветклинике доктор с мягкими руками и ласковым взглядом – по отзывам, одна из лучших в своём деле – осмотрела кота и сказала, что он ещё молодой, не старше трёх лет. Коту быстро поставили прививки и выписали глистогонное. Георгий тут же нашёл лекарство в интернете.
– Дешевле всего на Ленина, – сообщил он, убирая телефон в карман. – Едем.
Дорога пролегала по нескольким основным улицам, и то, что мы застрянем в пробке, было делом времени. Мои новые знакомые говорили о своём, а я, покусывая губы, рассеянно гладила притихшего кота и посматривала в лобовое стекло. На небе вовсю полыхал закат. А вдруг мы не успеем в аптеку?
То ли совпало так, то ли Георгий и правда понял, что я на нервах, но он включил музыку, и по салону понеслись успокаивающие фортепианные переливы. Поймав в зеркале взгляд молодого человека, я благодарно кивнула. Как жаль, что ему всего 23 и у него такая заурядная внешность.
Через час с небольшим лекарство было у меня. А ещё спустя двадцать минут я прощалась с Яниной Павловной, Георгием и котом у своего подъезда.
– Радость моя, у тебя теперь новые, заботливые хозяева, – приговаривала я, почёсывая мурчащее животное, которое уже устроилось на коленях Янины Павловны.
– Будем на связи, – сказал Георгий.
– Конечно. Если с питомцем будут проблемы, обращайтесь, я помогу.
Сообщение от моего нового знакомого пришло раньше, чем я ожидала, – следующим вечером, когда я была на даче и готовилась ко сну.
“Привет! Кота назвали Тимкой. У него всё хорошо, он свернулся калачиком на лежанке и спит))”.
Улыбки в сообщении были вполне понятны, но обращение на “ты” покоробило. Почему нельзя сначала на “вы”, а потом вежливо предложить перейти на “ты”? И почему Георгий – не Андрей…
“Рада за Тимку и надеюсь, что у него всё будет хорошо))”, – ответила я, не забыв про скобочки.
