А я желаю поскорее пожелать вам «Доброй ночи и сладких снов!» И узнать о том, что на завтра в моих услугах вы не нуждаетесь.
Кстати, ел Тони довольно аккуратно. Так же аккуратно, как пил свой кофе водитель, с интересом подглядывая за клиентом. Похоже, таких любителей кексиков он еще не возил. Это вы его брата еще не видели! — смеялся мой внутренний голос, хотя мне было совсем не до смеха. К своему ужасу и сожалению, я все больше и больше видела в Тони Крэга и еле сдерживалась, чтобы не смахнуть с пледа одинокую крошку. Я никогда еще не чувствовала себя настолько одинокой, как сейчас, когда внутри все сжималось от мысли, что за океаном сейчас просыпается тот, кого бы я очень хотела увидеть сейчас перед собой. Просыпается, скорее всего, не один и обо мне уже и думать забыл.
Интересно, на фотографии он меня узнает? Я же к мастеру побегу совсем не для того, чтобы не опозорить Тони, а чтобы выглядеть на глянце на все сто… Так, на всякий случай. И на всякий случай я села вперед, чтобы создать между собой и двойником Крэга видимую преграду в виде подголовника, на который я, сама того не замечая, возложила подбородок.
— Что? — спросил вдруг Тони, и я точно очнулась от спячки.
Он смотрел на меня в упор, и я покраснела.
— Ничего, простите… Я задумалась…
— Ничего страшного…
Он скинул плед, схватил пиджак и вышел на улицу, чтобы одеться. Я тоже вышла к нему и решила, что если он еще раз поймает меня за разглядыванием своей персоны, так прямо и скажу, что он очень напоминает мне одного человека, которого я встретила в Венеции. Тони тут же скажет, что у него есть брат-близнец и он как раз жил какое-то время в Италии, так что вполне вероятно, что он напоминает мне его. Я кивну, сказав «да-да-да, конечно», и инцидент будет полностью исчерпан. Но что делать, если я и после признания продолжу пялиться на него?
Ксюха, соберись — с мыслями о работе. Ты тут в качестве переводчика и только. Улыбайся, улыбайся, улыбайся — только и всего. За вечную улыбку на лице тебе обычно больше всех чаевых отваливали. А сейчас косых взглядов, но не от мистера Макдевитта, а от русского контингента на переговорах. Да не могу я с похоронным лицом переводить. Меня вообще на ржач пробивает от внутреннего дискомфорта!
— Кейт, ты, надеюсь, вечером пить не собираешься? — выдал Тони в машине по пути в гостиницу.
Так неожиданно, что я чуть воздухом не поперхнулась. Дышать с ним одним и тем же было и без подобных вопросов очень сложно.
— Я не люблю пьяных женщин…
Боже, да у вас, милый, пунктик… Может, конечно, доведение девочки до самоубийства не прошло даром. Может, вы и не гад совсем? Просто маленький эгоист… А кто в пятнадцать — или сколько вам тогда было? — думает о другом? А ваши родители этакие последователи Дарвина: типа выживает сильнейший даже в семье. Но я все равно не понимаю, как можно так поступить с сыном и братом… И не понимаю, как Крэг смог сохранить с вами родственные отношения. Или не сохранил? Поэтому и сбежал от такой семейки в Европу? Зачем, зачем я задаюсь подобными вопросами?
— Я не пью, — отрезала я и не стала добавлять «на публике». — Я же на работе. Мое дело переводить.
— Я тоже на работе, так что проследите, чтобы ваши друзья не вздумали меня спаивать. Меня предупредили о русских штучках…
Я выдержала взгляд — да, языком Тони владеет намного хуже брата, и слово «stuff» к людям точно не относится. Я не штучка, даже в самом худшем значении данного слова. Я не глазки ему все это время строила, а действительно пялилась, как дура. Но ничего не могу с собой поделать. Я не профессионал. Я подменила профессионала, но не стала им. Хотя, будь на месте Тони кто-нибудь другой, я справилась бы на все сто! Наверное… А пока мне надо не упасть носом в бокал с шампанским.
Глава 33. "Личное одолжение"
У Тони с Крэгом одинаковые глаза, и цвет они меняют одинаково — и оба раза по одному и тому же поводу: из-за меня! Я стояла перед ним, точно на подиуме перед многочисленной толпой, испытывая невообразимое волнение, которое могло вылиться в мокрые подмышки раньше официального выхода в свет. Нещадное количество антиперспиранта не перекрывало количество обнажившихся нервов. Но не могла же я на деловую вечеринку оголить плечи — тогда грудь потребовала бы украшений, которых у меня не было, а тут повязал шелковый шарфик на тонкую шейку и полный порядок. Полного, впрочем, не было, но на то у меня и душа широкая, что здравый смысл по ней шатается как та самая субстанция в проруби — с меня действительно уже, кажется, семь ледяных потов сошло. Только бы горячей волной под конец не накрыло.
— Не сочти это за комплимент, но ты прекрасна. Это факт, — отрезал Тони, но, к общему нашему счастью, не поправил под шеей бабочку.
Престранный тип, но лучше не узнавать его близко. И божечки — он не подал мне руки. И я снова, точно швейцар, придержала дверь его номера. Да вы не просто женоненавистник, вы женоэксплуататор какой-то!
— Про алкоголь ты, надеюсь, помнишь? — точно желая принизить мою неземную красу, выдал Тони, устроившись в машине у самого окна, сохраняя между нами максимальную дистанцию. — В номере отличный бар. Сможешь потом выбрать себе, что хочешь. И взять домой, — добавил он, поймав мой немигающий взгляд.
— Я не пью не только на работе. Я вообще не пью, — соврала я, чтобы хоть как-то повысить статус русской женщины в глазах залетного американца.
— Мое предложение все равно остается в силе, потому что я к бару не прикасаюсь вообще.
Так и тянуло ответить — ваши проблемы! И не надо навешивать их на меня, как лапшу на уши! Я вам перевожу, чего же более? И дальше, как по классике, я не знала, что еще сказать и переняла его манеру общения — отвернулась к противоположному окну, успев перехватить взгляд водителя: он мне подмигнул. Ну, спасибочки! Интересно, это мне только такая поддержка выпала или всем девочкам, оказавшимся в этой машине с непонятными мальчиками?
И вот этот в какой-то мере понятный мне мальчик впервые подал мне руку и даже открыл дверь, не дожидаясь прихода водителя. Может, он задохнулся со мной в одной машине, потому что пролил на свою бабочку половину флакона туалетной воды? У меня от жгучего аромата щипало нос до еле сдерживаемого чиха. Его я глушила лучезарной улыбкой — ну чем не красная дорожка? Только тем, что под ногами обычный асфальт и ни одного фотографа, а я так старалась. Неужто зря?
Мы продолжали идти под руку, как пара, а не как залетный бизнесмен и его горе-переводчица, и такая перемена меня малость напрягла. Впрочем, Тони не зря беспокоился о платье. Наверное, так принято приходить на бизнес-вечера. Все девочки молоденькие с новомодным макияжем и в таких же брендовых тряпочках — на жен и даже подруг не особо тянут. Впрочем, знакомиться с ними мне никто не предлагал, а предлагали работать, потому что к нам подошли уже знакомые мне лица мужского пола. Тони явно не желал с ними общаться и незаметно, но явно сознательно протолкнул меня вперед, точно щит, но я успела уловить бегающий по колонному залу взгляд — он ищет, куда бы присесть. И к какому столу. Да у него время завтрака, обеда и ужина одновременно, а его пытаются раскрутить на бизнес-ток на голодный желудок.
Но я молчала, решив не лезть вперед паровоза с непрошенными объяснениями. Господа сами могли бы догадаться, что их заокеанский партнер к ночи будет чувствовать себя не шибко хорошо, а прямо скажем даже паршиво. Им важно другое — раскрутить его на еще большие деньги.
— Бла-бла-бла… — так, пожалуй, выглядел мой перевод, а хватка Тони на моем локте все усиливалась и усиливалась, и я терялась в догадках: он не рассчитал силу или ищет у меня помощи. — Простите, — решилась я на маленькую разведывательную вылазку. — Мне хотелось бы взять со столика воды.
Тони тут же метнул взгляд к самому дальнему, а я вспыхнула под недовольным взглядом своих работодателей. Непрофессионалка во мне ликовала. Если и лишат премии, то не меня.
— Мы сейчас вернемся, — сказал Тони фразу, которую поняли и без перевода, а вот мне самой через пару секунд переводчик ой бы как понадобился. — Предугадывать желания клиента входит в сферу твоей профессиональной деятельности?
Я шла вперед с высоко поднятой головой и с такой вытянутой шеей, что шарфик готов был прокрутиться на ней на все триста шестьдесят градусов.
— Просто я тоже не прочь перекусить. Вы же своим дневным сном лишили меня ланча.
— Так ты ничего не ела?
— Отчего же: два кекса, чтобы выбрать для вас лучший…
Я не хамила, не острила — я выходила из неприятной ситуации, но влипла в еще худшую.
— У нас сходятся вкусы, — ляпнул Тони серьезно, и я серьезно испугалась за свои ноги, которые могли подкоситься, а рука отвалиться от жесткой хватки на локте америрикано-финно-ирландской руки. — Интересно, что будет, если ужин выберу я?
— Если выбор вообще будет, — буркнула я, не имея никакого понятия ни про меню, ни про кухню, ни про официантов, которых я нигде не видела.
Вдоль стены стояли столы с закусками — неужто это все, что нам предложат? Ну, эти перманентно-силиконовые дуры, понятное дело, ничего не едят, но у мужиков не просто так пиджаки на пузе не застегиваются. Тони же был худой, как брат. Наверное, дело не в специальной диете, а в наследственности.
— Это будет как-то некрасиво, если вы принесете еду, — подняла я брови не удивленно, а во имя затеянной Тони игры.
— Я не собираюсь ничего тебе приносить, мы пойдем к столам вместе после того, как ты… выпьешь воды. Или это действительно был предлог?
Я скрутила с бутылки пробку и поймала себя на мысли, что хочу приложиться к горлышку всем назло. Но потом убедила совесть быть совестливой к Ленкиной сестренке, у которой и так жизнь не сахар, и налила полный стакан. Но потерпела полное фиаско, потому что стакан тут же исчез со стола. Хоть бы спасибо сказал! Но куда там! Налив второй бокал, я скосила подведенные глаза, и шестое чувство меня не подвело: глаза Тони горели озорным огоньком, и я расправила плечи. Уж очень он стал походить на брата, и я приготовилась к шутке с фонтаном. Нет, мистер Макдевитт, я с вами дружить не собираюсь.
— Кейт, ты танцуешь? — держал он стакан у самых губ.
— Здесь музыки нет, — улыбнулась я еще шире.
— А если будет? Понимаешь, Кейт, — он приблизился ко мне со стаканом воды, и я почувствовала нестерпимую жажду, которую не в силах была утолить минералка. — У меня не так много вариантов: либо есть, либо танцевать, либо отказывать в финансировании бесперспективных проектов. Я много не ем, отказывать людям не люблю, танцевать не особо умею, но выбор очевиден.
— Если вы не боитесь, что я отдавлю вам ноги.
— Не переживай, я отдавлю их тебе первым…
И улыбка — брата. Чёрт возьми! Все же вы чертовски похожи: и чувство юмора в тебе присутствует, но ты не мешаешь бизнес и личное, а вот сейчас, кажется, просишь у меня как раз-таки личное одолжение.
— Давайте начнем с еды?
— Отлично. Ты держишь тарелки, а я выбираю блюда. Я же сказал, что не доверяю женскому выбору.
— Я помню все, что вы сказали, мистер Макдевитт. Не переживайте.
— Я не переживаю. Это ты должна переживать. Ты же хочешь получить от меня положительный отзыв? Ты, как я понял, новенькая в фирме?
Я кивнула — лишняя личная информация ни к чему. Ни к чему хорошему обычно не приводит. Мне не нужен никакой отзыв, но расстраивать Ленку не лучшая поддержка деловых отношений. Кто знает, когда мне понадобится реальная помощь в трудоустройстве. Деньги Крэга очень скоро закончатся. Тони, конечно, может дать чаевые. С гидами именно так и происходит, но тут могут быть другие правила — я все же нанята не им, а принимающей стороной. Но деньги меня действительно не интересуют. Мне бы нервы целыми сохранить, общаясь с человеком, с которым я почти что спала.
Глава 34. “Удержать равновесие”
— Спасибо за танец!
Тони поднес мою руку к губам, не постеснявшись на виду у всех выказать джентельменскую благодарность, которую я не заслужила. Он танцевал отменно, и если считал себя плохим актером, то мне только и оставалось, что считать себя шарнирной куклой.
Плохому актеру, конечно, яйца мешают, но у Тони такой помехи не существовало, а меня ими природа не наградила от рождения. Мне мешала как раз-таки женская природа, которая подвела меня в танце и в этом платье, как давным-давно с Семеном — только под мышками была свежая защита, которая с достоинством выдержала выплеск женских гормонов. Свалим все на музыку, на живой квартет, играющий джаз, который продавал Родину иностранному инвестору, который в свою очередь не спешил ее покупать. Тони нуждался в партнере для танцев больше, чем в переводчике, потому что здесь к нему подступила молодежь во фраках, которая говорила на прекрасном английском — новое поколение бизнеса, в котором переводчице остается лишь неотразимая роль эскорта, с которой я справлялась профессионально, умея, стараниями Руслана, улыбаться на камеру.
И все же пару раз мне пришлось открыть рот по делу. Потом пошел обратный отсчет времени: даже с учётом того, что стрелки часов на каминной полке ползли все же вперед, хотя и со скоростью улитки.
С такой же точно скоростью я поглощала манговое суфле — крошечный плевок на крошечной тарелочки, но он как ни крути был пятым по счету. Два блюдечка мне вручил Тони, непонятно, от кого получив их изначально, но я не противилась незапланированному нарушению отсутствующей диеты. Я поголодала два предыдущих дня, решая дела сердечные, поэтому решая дела финансовые других людей, могла побаловать себя хотя бы едой. И вообще когда не дают говорить, лучше жевать. Особенно, когда пить не разрешают.
— Я думаю, для кофе уже поздно…
Я немигающе глядела на бокал шампанского, по стенкам которого уже не бежали пузырьки.
— Я не пью на работе, — напомнила я с улыбкой, чуть прикусывая губы, оставшиеся после десерта совсем без помады.
— Работа закончилась. Запивай сахар и поехали.
Летс-гоу! От выдохшегося шампусика башку не сносит — обычно активность повышается как раз-таки от сладкого, которого я наелась с избытком, поймав мимоходом косые взгляды некоторых дамочек. Сидите на диете, она у вас профессиональная. А у меня профессиональная задница от работы не очень профессиональной, и отрастить окорока за такой короткий срок я не смогу. Тем более сегодня, когда целый день была вынуждена сжимать от ужаса мышцы, которые волшебным образом связаны с теми, что держат задницу в тонусе и дают ей возможности цеплять всякие разные неприятности на два дополнительных полушария головного мозга.
Я осушила бокал почти что залпом — так хотелось пить, а не поразить заокеанского гостя, но он смотрел на меня с открытым ртом. Принесет второй — я вылью шампанское ему за шкирку, как брату, а потом пусть меня догонит…
Стоп, Ксюха… Ты окосела от одного бокала? Похоже, на то… И до машины не прогуляться по промозглой набережной — авто подадут к ступеням, как когда-то подавали кареты. И дождика нет. Но если б даже моросило, над нами бы заботливо держали зонт.
Сейчас же меня заботливо держали под локоть — не сильно, не больно, но и не нежно — к счастью, а то я бы могла и к плечику прижаться. Господи, дайте мне фен — я продую дурную голову через уши и возьму себя в руки, пока в руки не взяли меня… В не те руки, совершенно не те…
