Я снова привалилась к окну, но его холод не охладил горящее ухо. Отражения в стекле оказалось достаточно, чтобы понять, что на меня не смотрят. Впрочем, десять минут не бог весть какое время… Чтобы протрезветь и забыть руку, но… Сам Тони забыть незапланированное джентльменство успел и дождался, когда дверь ему откроет водитель. А потом — и когда откроют дверь мне. Водителю даже пришлось подать мне руку, но, к счастью, ноги твердо стояли на мостовой и меня не сдуло ветром от проехавшей мимо машины.
— Минут десять, не дольше, — кивнула я водителю и направилась к входу в гостиницу.
Нынче повезло — за нами поухаживал какой-то постоялец, но лифт вызвал сам Тони, хотя в прошлый раз заставил меня пешком подниматься на пятый этаж. Сейчас, по всей видимости, он не доверял моим ногам или же сам притомился к ночи. Интересно, как долго он завтра проспит и вообще, когда мне провожать его в аэропорт? Со мной вообще никто не поговорил, когда мы уходили. Надо будет из дома позвонить Ленке и узнать, что да как с завтрашним днем. Хотя какое звонить, уже одиннадцать. Дома я буду не раньше полуночи. Придется спрашивать самого Тони, который всем своим видом показал, что не собирается заключать еще какие-то контракты.
— Мне неловко это говорить, — поджала я свободные от помады губы, когда лифт взмахнул вверх, — но меня не поставили в известность по поводу завтрашнего расписания. Я нужна вам завтра?
Тони машинально взглянул на часы — что за идиот! Проверяет, когда наступит это самое завтра? Еще сегодня, еще сегодня…
— Я через час буду говорить с начальством. У них будет целый день, чтобы решить, что мне делать завтра. Так что я сам не знаю завтрашнее расписание, — улыбнулся он одновременно с открытием лифтом дверей.
С дверью номера Тони впервые решил задержаться в коридоре, пропуская меня вперед.
— Я должен извиниться, — он закрыл дверь и остался стоять на пороге гостиной. — Я отдал твой костюм в химчистку. Позвони уточнить, что с ним случилось. Они обещали доставить его в номер к девяти часам. Русская пунктуальность равна английской, если это не касается поездов и чая.
Шутка? Неудачная. Шутить, Энтони, вы все же не умеете. Пришлось прошествовать к столу — все же платье заставляет женщину чувствовать себя королевой. Взять раскрытую гостиничную карту и достать из сумочки телефон, даже не подумав воспользоваться интеркомом.
— Только не говори… — начал Тони, когда я закончила разговор. Ему явно не понравился мой тон.
— Это не последний мой костюм. Я заберу его завтра. К тому же, я не хочу задерживать вас своим переодеванием. И я обещала водителю не опаздывать, — говорила я, чувствуя, как под пристальным взглядом Тони покрываюсь мурашками даже в платье с длинным рукавом.
— Если костюм принесут утром, то ты можешь просто дождаться его здесь.
И сказано это было абсолютно серьезным тоном. Мои лопатки поехали вниз и сошлись вместе на напряженном позвоночнике, заставив ворот платья подтолкнуть шарфик к самому подбородку, который дрожал в надежде протолкнуть кислый ком обратно в живот.
— Извините? — решила сказать я вежливое «пардон?», чтобы убедиться, что я неверно истолковала сказанное им.
Но убедилась я в обратном.
— Ты же сама спросила, — Тони заслонял собой дверь и не думал отходить от нее, — понадобишься ли мне завтра. Ты можешь понадобиться мне прямо сегодня. Возможно, именно поэтому у тебя открытое расписание?
— Я вас не совсем понимаю… — начала я тихо, сильнее сжимая пальцы на крае стола.
Тони тряхнул головой, с которой не упал ни один прилизанный гелем волосок.
— Все ты прекрасно поняла, Кейт. И я понял и готов заплатить сверх договора. Сколько?
— Я — переводчик, — почти шепотом выдохнула я, не совсем готовая отражать подобную атаку.
— Я не прошу переводить в рубли. Называй цену в евро. Хотя сейчас выгоднее иметь в наличии доллары. Во сколько ты себя оцениваешь?
Он распластал руку по стене, будто искал в ней поддержку. Хотя поддержка нужна была именно мне, и я боялась сделать от столика даже один шаг. Впрочем, куда мне идти? Дверь одна. Вторая ведет в спальню, куда меня настойчиво приглашали пройти. Третья — на балкон, с которого можно только сигануть башкой вниз. Парашюта у меня нет.
— Я — переводчик, — повторила я. — Но могу поискать для вас кого-нибудь с фиксированной таксой. Я, честное слово, не знаю, сколько берут за подобные услуги.
— Ты не поняла, Кейт, — Тони сделал шаг от двери. Ко мне, но я не могла отступить от столика. Я держалась за столешницу влажными пальцами, чтобы не упасть. — Мне не нужна профессиональная шлюха. Я хочу тебя. Только тебя. И готов заплатить, сколько ты скажешь. Ну, называй цену одной ночи. Я жду.
— Почему меня? — с трудом произнесла я привычные английские звуки с ужасным русским акцентом.
— Потому что я тебя почти два дня знаю. И ты успела мне понравиться. Ты же все для этого делала. Разве я не прав?
Я на секунду перестала дышать, и в эту же секунду успела прокрутить в голове тираду про Крэга, про то, что Тони напоминает одного знакомого и я не могу вспомнить кого… Сейчас я ее скажу, и он меня отпустит. Ну он же в любом случае меня отпустит. Меня ждет машина и вообще можно элементарно закричать, если что… Ему неприятности не нужны. Мне тоже — с ним…
Глава 35. "Однажды в Питере"
— В Венеции? — переспросил Тони.
Я кивнула. Что его так удивляет? Может, тот факт, что Крэг не был ни в какой Венеции, а сочинил для меня свою биографию на ходу?
— Может, не в Венеции. Ну, ну мало ли на свете похожих людей… — лепетала я, уже пожалев, что вытащила имя Крэга для защиты. — Почти двойников. Послушайте, давайте просто забудем это недоразумение? Ну, я пойду домой?
Я сделала шаг от стола к двери. Не к Тони. Только он преградой продолжал стоять у меня на пути.
— Меня ждут. Я завтра заберу костюм, — продолжила я осторожно свое отступление-наступление, делая еще один малюсенький шажок к свободе или к полному плену…
Я не пошатнулась, не наступила ему на ногу, не увернулась от поцелуя — не сумела, хотя и была готова к атаке. Его руки скользнули по груди к шее и замерли на ней, как и мои — в миллиметре от его груди: я вдруг испугалась, что если ударю его, он причинит мне боль.
— Лет ми гоу… — проговорила я без всякого намека на американское произношение, когда получила свободу. Увы, только от его губ.
— Суши, хватит дурить!
Я замерла, хотя могла бы воспользоваться моментом и вырваться, но попала в плен голоса. Что? Он только что обратился ко мне действительно по-русски? Не чисто, но все же… Это же не…
Мои глаза превратились в океаны, в которых он мог бы утонуть, приблизь лицо хотя бы еще на миллиметр, но Тони не двигался. Тони?
— Крэг?
— There we go!
Руки с шеи спустились на грудь и застряли на талии, а потом подняли меня если не к небесам, то к потолку. Пусть и недостаточно низкому, чтобы я стукнулась головой. А я точно стукнулась…
— Как же я ждал окончания этого жуткого дня! — продолжил он уже по-английски, заставляя меня висеть в воздухе. — Все думал, кто из нас сорвется первым! Скажи честно, ты даже на минуту не усомнилась в том, что перед тобой именно Тони? Ну признайся!
Я ничего не могла сказать. Ничего.
— Я чуть чемодан не выронил в аэропорту. Как такое может быть! Я же видел имя переводчика в бумагах — Анна. Подумал сразу, ну какого хрена она мучила меня своим Суши! И тут ты снова представляешься Кейт… Суши, ну как такое возможно?
Я стояла уже на полу, но сжимала ладонями его ладони, чтобы он не вздумал убирать их с моей талии — без его рук я упаду, точно: если не в обморок, то к его ногам. Именно туда, куда боялась упасть со вчерашнего вечера.
— А я чуть не выронила табличку. Но зачем ты представился тогда Крэгом? Чем тебе твое настоящее имя не нравится?
Он молчал, только глядел на меня прищуренно. И в душе у меня начинало все бурлить — дайте мне полотенце с мылом и я отхожу эту дрянь по первое число, а потом отмоюсь от его лжи и грязи. Сказочник хренов! Язык мне заговаривал в аэропорту всякими братиками, Алинами, девочками с фломастерами, судами… Дебил!
Но в руках у меня ничего не было, кроме его пальцев, которые я сжимала теперь со всей силы, со всей злости.
— Оно мне нравится. Я представился своим именем. Я не Тони. Честно. Ну, я сейчас Тони, но я не Тони… Просто, я не мог сказать раньше… Я боялся, что ты сдашь меня с потрохами. Я просто… Я вчера стал дядей. Он не мог лететь в Россию. Ну, бизнес бизнесом, но ребенок рождается один раз… И пуповину должен перерезать отец, а не врач. Ну и… Я просто его подменил. На этот раз даже под его именем. Ну… Это же хороший повод… И… Я не завалил переговоры. Хотя мне было очень тяжело… Я боялся сорваться… Я жутко нервничал… И… Мне безумно хотелось тебя обнять. Но я не мог сделать это в образе Тони.
Я пыталась улыбаться, но губы дрожали — словно я хотела заплакать. Нет, не хотела… Даже от счастья. Я не чувствовала себя счастливой. Мной овладело чувство пришибленности.
— Ты попытался…
Я говорила про танец, но Крэг явно решил, что я намекаю на несостоявшуюся покупку ночи. Он вырвал руки и отвернулся: от двери и от меня. Прошел мимо стола и сел в кресло.
— Крэг… — позвала я тихо, не делая к нему шага.
Он вскинул голову, и я узнала взгляд — растерянный, тот, которым он наградил меня, когда я влепилась в него около душевой.
И снова опустил голову.
— Я вдруг испугался, что ты обыкновенная шлюшка. Думал, если предложу денег, и она согласится — выставлю вон и попрошу завтра кого-нибудь на замену. Ты хотела согласиться? Скажи честно! — почти выкрикнул он свой вопрос.
— Нет, — отрезала я.
— Даже ради чаевых? У тебя вдруг стало хорошо с финансами?
— Крэг, ты дурак?! — закричала я, забыв про соседей, как и он. — У меня есть мозги, которые я могу продать. И даже если бы умирала с голоду, не стала бы спать с первым встречным…
Крэг успел опустить глаза и сейчас вскинул их: в них светилось все то же удивление.
— Это было не то, что ты подумал… Это было совсем не то… — запуталась я окончательно в собственных словах. — А вот это было бы то самое… И этого бы никогда не случилось. Ты мне не веришь?
Он молчал.
— А я не верю тебе! — закричала тогда я.
Он смотрел на меня в упор, и мне пришлось продолжать:
— С чего, скажи, я должна верить в существование какого-то Крэга? Ни в жизни ты бы не полетел по поддельным документам! Никакого близнеца не существует. Ты разыгрывал меня все это время: цинично, причем!
— Я не летел по поддельным документам. Ты видела разве мой паспорт?
Он вскочил, метнулся к сумке и швырнул мне в руки синюю корочку, которую я не открыла.
— Мы не за один день решились на этот спектакль, но в один сделали мне русскую визу. Эта сделка была очень важной и отдавать ее кому-то другому Тони не хотел. Тем более, когда сделать это ничего не стоило. Он написал мне текст, и я его вызубрил и, кажется, не провалил роль.
— Ты хороший актер, — качнула я головой, чтобы чуть-чуть ослабить удавку из шарфа, которую сама же и затянула на собственной шее, которую чужие мужские руки чуть не переломили.
— Плохой. Бездарный. Поэтому мне так и не предложили ни одного контракта. Даже после года учебы в Лондоне.
— Ты — актер? — ахнула я.
— Да… — Крэг снова смотрел в пол. — По образованию и больше не по чему… Это было ошибкой. Но мне казалось, я что-то смогу… Но я не могу… То есть запомнить текст мне не составляет никакого труда, меня убивает рутина. В прямом смысле. Не могу победить себя. И лекарства не всегда работают. Я столько таблеток, сколько сегодня, давно не глотал. Но ведь я выглядел нормальным, скажи?
Сейчас он нормальным не был. Он нервно потирал запястья, чуть ли не засучив рукава пиджака, который проще было бы снять.
— Крэг…
Я сделала шаг к креслу, но он остановил меня поднятием руки.
— Суши, дай мне воды, пожалуйста.
Я вытащила из бара бутылку, взяла стакан и присела подле кресла, хотя могла сесть во второе. Крэг нервным движением вытащил из внутреннего кармана пиджака баночку из оранжевого пластика и достал таблетку.
— Не уходи, — прошептал он, облизав губы после проглоченной таблетки. — Я не хочу оставаться сейчас один на один с четырьмя стенами. Может, выйдем на воздух?
— Меня ждут.
Я попыталась подняться, но Крэг схватил меня за руку и притянул к креслу с такой силой, что я чуть не положила ему на колени трясущийся подбородок.
— Тебя никто не может ждать. Я помню про них всех и даже про твоего вьетнамца. Что могло поменяться за неделю? Отпусти машину.
— И что я скажу водителю? — подняла я глаза на его раскрасневшееся лицо.
— Что клиент заплатил за ночь, — Крэг не улыбался. — Я действительно заплачу тебе за помощь. Сейчас будет звонить Тони. Я хочу, чтобы ты присутствовала при разговоре на тот случай, если я буду не совсем адекватен завтра. Ну, понимаешь… Суши, пожалуйста. Я заплачу за твои мозги, потому что у меня нет своих. Пожалуйста, помоги. Тебе это ничего не стоит. А у меня на карте все. Тони меня отговаривал, а я сказал, что смогу. Я почти смог, слышишь? Почти… Может, если бы не ты, я бы и смог. Но мы снова встретились, это необъяснимое совпадение, и я ему рад… Ксения, — произнёс он мое имя почти без акцента, но продолжил все равно по-английски: — Мне нужна твоя помощь. Я никому не говорю про свою болезнь. Я не остаюсь с людьми, тем более с женщинами, больше, чем на три дня. И три дня я могу прожить без срывов, если не нервничаю. А тебе я признался во всем ещё в Германии. Не бросай меня, пожалуйста. Прояви милосердие. Я заплачу, сколько ты скажешь.
Я поднялась с колен, потому что меня больше не держали.
— Крэг, я помогла совершенно незнакомой девчонке-переводчице абсолютно бесплатно, только чтобы она не потеряла из-за простуды работу. Думаешь, я возьму деньги с человека, которого знаю целых два дня? И который мне уже заплатил авансом, будто чувствовал, что эта наша встреча не последняя.
— Я не платил тебе! — Крэг нервно сцепил пальцы и поднял к носу, который явно чесался. — Мне очень жаль, что ты так подумала.
Я на мгновение зажмурилась.
— Я не так подумала. Я просто не так сказала. Ты помог мне деньгами, чтобы я не попала в ситуацию, которую ты только что разыграл. Чтобы я смогла послать всех тех, кто пытается испортить мне жизнь. И ты представить себе не можешь, что произошло в моей жизни за каких-то, как ты говоришь, семь дней.
— Так расскажи, — Крэг нервно улыбнулся. — Или боишься, что мы встретимся в третий раз и тебе будет стыдно?
Глава 36. "Поцелуи под дождем"
— Не сейчас, Крэг… Не сейчас…
В моей руке задрожал телефон. Голос тоже дрогнул, когда пришло время сказать, что я остаюсь с мистером Макдевиттом, потому что тому понадобилась моя помощь. Формулировка на миллион! Но водитель даже не хмыкнул.
— Я позвоню вам, когда буду точно знать, во сколько мистеру Макдевитту потребуется машина, — говорила я чужим голосом, но водитель быстро и профессионально закончил разговор коротким «хорошо», оставив лишние мысли при себе.
При мне уже не было никаких мыслей. Крэг по-прежнему сидел в кресле и не двигался — словно истукан; однако глаза его следили за каждым моим движением.
