Опустилась на пол. И заплакала. Но порыдать мне не дали. Зазвонил телефон. Звонила Маша с почты.
— Яна Игоревна, не могли бы вы приехать? У нас тут… Завал.
— А где Анастасия Сергеевна?
— Она тоже тут. Нам на прием посылок человек нужен.
— Так вы же взяли кого-то?
— Он отказался в последний момент. Сказал, что нашел с лучшей зарплатой.
— Так позвоните другому, предложите ему. Что такого сложного-то? Ладно, я приеду. Разберемся на месте.
Хорошо, что я вылила амаретто в раковину, а не в себя. Быстро накрасилась, влезла в джинсы и кофту с цветочками, схватила ключи и… только в машине обнаружила, что на пальце нет кольца. Вчера, за очередной промывкой мозгов, я все крутила его и не могла никак снять. Березов помог и сказал, что не мешало бы его растянуть — я выросла. И так кольцо я и не надела утром. Ничего…
— Маша, не знаешь, есть ли тут поблизости ювелирная мастерская? Мне кольцо надо растянуть.
Настя подала голос первой. А лучше бы молчала. Хотелось ее удавить! Но я лишь любезно поблагодарила. И сказала, что поработаю неделю, пока они не найдут какого-нибудь мальчика. Березов, типа, все равно свалил в Финку с собакой, а я могу поделить время между студией и почтой. Студия работала сама. Вернее, с удвоенным усердием. Отпуск у моей Анюты закончился расставанием. Да что за мужики-то такие у нас! Что стар, что млад!
Вечером, после работы, я притащилась домой без ног. Может, и хорошо. Лягу и отрублюсь. Сразу. Березов не позвонил. Боялся разбудить или даже не посчитал нужным сообщить, что добрался без приключений? Типа, я не переживаю. Да, не переживаю! С ним ничего не случится. Он первоклассный водитель. Утром тоже не позвонил. Зато позвонила мама.
— Твой муж поумнел или как?
— Или как, — улыбнулась я. — Смирился. Я отправила его с собакой в Финку. Ему надоело торчать в городе, а мне надо на почте помочь.
Мать съела мою ложь. Я — тоже. Будем считать, что я отправила его на озеро подумать, а не он уехал и оставил меня в городе — тоже подумать. О чем? Я не беру чужого ребенка и точка!
— Адресат получит вашу посылку через три дня.
Я улыбалась посетителям и начинала улыбаться в душе. Все будет хорошо. Хвойный воздух и чистая вода полезны для психического здоровья Березова. А для меня полезна тяжелая физическая работа.
— Девушка, извините.
Это было ко мне? Я обернулась и улыбнулась.
— Я ищу Анастасию Сергеевну.
— Идите прямо и налево.
Я отвернулась к двери. Пустой. И повернулась обратно, к подсобке, где располагался директорский кабинет. Тряхнула головой. Как же он похож на… Паясо! Точно. Только сутулится и… С бородкой. Что-то молодежь всем скопом решила не поддерживать производителей бритв и пены для бритья.
— Маша, подмени меня!
Я не знала, услышала ли она меня, но все равно выскочила на шумную улицу, увидев на телефоне номер мужа.
— Все в порядке? — спросила я вместо приветствия.
Три дня ни ответа, ни привета.
— У меня — да. А у тебя?
— Я на почте работаю. Ты тоже не умеешь выбирать молодых людей. Твой избранник не вышел на работу. Ищем другого.
— Что ж, выбирай теперь ты… — Березов замолчал. — Не передумала?
— Нет, — ответила я, уставившись в толпу. Бесцветную. Безымянную.
— Жаль. Ну пока.
И он сбросил звонок. Решил взять измором? Не поможет.
Я сунула телефон в карман и пошла по улице к ларьку купить кофе. Ресницы дрожали. Я боялась разреветься. У Березова съехала крыша. И он упорно добивается того, чтобы она поехала и у меня. Я даже похлопала себя по голове, проверяя, на месте ли она — голова оказалась на месте, только держала она теперь одни лишь волосы.
— Девушка, — я обернулась.
Снова этот парень. Нет, не похож на Адама. Показалось. Этот старше. И глаза голубые. Как у Березова.
— Вы на почте работаете, так ведь?
Я кивнула.
— Давно?
Что за допрос, в натуре?
— А что?
— Не знаю, идти или нет. Мне хозяин не очень понравился. Или я ему…
Я вскинула голову.
— Он не бывает здесь. И вообще не интересуется происходящим. Остальное вас устраивает?
— Кроме зарплаты.
Усмехнулся. Я тоже.
— Ищите что получше тогда. Удачи!
— Женщина, ваш кофе!
Вот так! Мальчики мне говорят — девушка, а девочки — женщина. Отлично!
— Куда прешь, дура?!
Кофе я не взяла. К счастью! Иначе бы окатила им малолетнюю дуру за рулем. Такой если и покупать, то только машину с камерой! Она нажала на тормоз. К счастью, не на газ.
— Ты в зеркала смотришь? — я стояла напротив водительского окна с опущенным стеклом. — Ты знаешь, где зеркало?
— Что ты орешь на меня? — ответило это нечто. — Вали отсюда!
— А что ты взрослым хамишь? Ты только что чуть не въехала в мою машину вообще-то.
— В твою?
Я вытащила из кармана ключи, и внедорожник подмигнул хозяйке.
— Вопросы есть? Вопросов нет. Вон там, — я ткнула указательным пальцем в дальний угол. — Вот туда ставь!
Я обернулась за кофе. Поблагодарила и пошла обратно на почту. Парень, о котором я и забыла, пошел следом.
— Вы уже познакомились? — вышла к нам Настя.
Как оказалось, к нам. Я обернулась к парню.
— Яна, — протянула я руку.
— Артем.
Я коснулась его пальцев лишь для приличия и направилась к стойке, где меня ждал новый сюрприз: девушка, чуть не снесшая бок моей машины, ввалилась к нам с коробками.
— Это еще не все, — сказала она, и я поняла, что Настя ее ждала.
Артем вызвался помочь. Я стояла в стороне.
— Это подарки в детский дом брату, — сказала Настя тихо и отошла.
Правильно сделала — я бы поддала ей хорошенько.
— Маша, оформи все, — сбагрила я с рук работу, потому что руки тряслись. И ресницы тоже. Я схватила чертов кофе и снова вышла на улицу.
— Яна!
Я повернулась к Артему. Он смотрел на стакан, который я держала рукой без обручального кольца. Ну? Он ничего не сказал. Сказала я:
— Поздравляю с работой. Она не пыльная.
Настя вышла на улицу, явно ища меня. К ней я тоже обратилась первой:
— Ну, я могу быть свободна? Ты Артему все сама покажешь-расскажешь?
— Могу рассказать…
Настя продолжала прятать глаза. Стыдно? Обязано быть стыдно.
— А я пошла дальше небо коптить, — выдала я зло, решив не сдерживаться.
Вернулась, схватила сумку. Бросила Маше короткое «пока» и пожелала Артему удачи. Только уехать не смогла. Меня заблокировали. Специально, да? Кто-то решил за девушку заступиться? В машине никого. Двойная парковка. Можно и гайцев вызвать.
— Яна, — это была Настя. Она шла ко мне бодрым шагом. — Глупо как все вышло. Я говорила Славе, что он должен сам тебе сказать.
Я кивнула. Нервно. Потом еще и еще. Как китайский болванчик.
— Мы с ним все обсудили. И он понял, что был не прав. И, — я подняла руку. — Не пытайся меня уговаривать. Я знаю, что девочка хорошая и желаю ей поскорее найти семью…
— Ты ведь знаешь, что у нее никаких шансов.
Я кивнула.
— Я ей подарок отправлю. Погоди паковать. Там есть где-то книжный. Я куплю парочку энциклопедий. Лично для нее.
И я пошла, шмыгая носом. Набрала килограмм на двадцать. Обернулась от кассы — Артем.
— Меня Анастасия Сергеевна послала помочь донести. Видимо, знала, что вы так много купите.
Я взяла верхнюю книгу. Остальное — он.
— Мне сказали, что вы хозяйка.
— Нас много здесь хозяев, — усмехнулась я. — Но я здесь тоже нечасто бываю. Только в аврал. Спасибо, что донес.
— Яна, — ко мне опять подступила Настя, но я остановила ее рукой:
— Настя, мир, дружба, жвачка. И больше ни слова про Елену Премудрую. Ни слова.
И тут же вышла на улицу — машина оставалась вне моего доступа.
— Короче, рабочий день не закончен, — решила я пошутить, но улыбнулся лишь Артем.
Нет, на Паясо он не похож.
— Подбросите до метро? — спросил Артем, когда я наконец смогла уйти.
— Прокатиться хочется?
— А как вы догадались?
Я взяла парня в машину. Разговорились. Никакой не студент. ПТУ, армия, попытка устроиться в жизни. Дурацкая попытка. Не местный. Из Ярославля.
— У брата живу.
— Молодец.
Больше и говорить не о чем с ним. А вот вспоминать есть что. Вернее — кого, Адама… Проревела полночи. Ждала звонка от Березова. Ждала! Но дождалась от матери.
— Яна, скажи мне правду.
— Мама, мы нашли на почту человека. Я купила билет и еду завтра к мужу. Какая правда тебе нужна?
— Это я и хотела узнать.
Билет я не купила. Но в сеть специально не выходила целых два дня. Шлялась по городу. Просто так. Потом схватила ключи от новой квартиры и пошла проводить ревизию. Вернее, я начала ее драить. Сама. По уши в пене и в мыле — зато без сил. На второй день притащила туда спальник и удрыхалась. Но проснулась среди ночи, чтобы выматериться. Мне приснился Артем. Сон на новом месте, сон в руку. Дождалась утра и позвонила Насте:
— Вы новым мальчиком довольны?
— Так себе. Еще он звОнит.
— Настя… А кофе вкусное теперь, забыла?
— Придешь на кофе?
— Приду.
Мы сидели в подсобке и говорили ни о чем. Главное, избегали темы детей. Даже внуков ее не обсуждали. До вечера просидели. А потом я сказала, что поеду в строительный за краской. Хочу перекрасить стены в новой квартире.
— Одна? Артема возьми. В качестве тягловой силы.
Он согласился. Тут же. Будто ждал приглашения.
— Ты в Питере. Мы все звонИм, понял? — начала я воспитательный процесс.
Он кивнул. Набрали красок, валиков и прочего барахла. В квартире он остолбенел. От размеров, планировки и цены — настоящей он, конечно, не знал. Я, кстати, тоже. Не подняла документы и вообще только сейчас взяла ключи. Березов квартиру так и не видел.
— А почему вы сами красите?
А что, нормальный вопрос.
— Мне нравится… — Ответ тоже ничего так. — … делать что-то в первый раз.
— У меня завтра выходной. Могу помочь.
Я согласилась. Зачем? Потому что мне было скучно. Одной. Березов так и не позвонил. Ничего, наши бабушки и дедушки девятьсот дней Блокады продержались. А я через девять, что ли, сдамся?
Никакой понедельник не был еще настолько тяжелым, как этот: я поняла, что старость не радость, когда оказалась не в силах подняться с пола даже после серии упражнений. Мантра моя была проста — я еще не старуха — без вдохов и выдохов, но ничего не помогало. Зато вся квартира сияла до рези в глазах. В дополнение к спине болела голова, от краски, которой я надышалась. В субботу я уехала, как стемнело, домой, оставив Артема ночевать в квартире одного, а в воскресенье осталась с ним, решив, что в моем состоянии лучше открыть окна и завернуться в спальник, чем рисковать своей и чужими жизнями, садясь за руль. Осталась спать. В прямом смысле.
Что скрывать… Я заглядывалась на Артема. Особенно, когда тот разделся по пояс, но всякий раз напоминала себе, что он не Паясо, что, несмотря на отсутствие на пальце кольца, я замужем и… что этот мальчик на меня работает и случись что, об этом тут же донесут мужу. Пусть я и безумно на него злюсь, но я не дура… Хотя бы в действиях. Мысли контролировать оказалось куда сложнее. Впрочем, Артем не делал никаких поползновений в мою сторону. Даже не бросал откровенных взглядов, как делал Паясо. Видимо, для него я была слишком стара. И все эти пляски вокруг меня были вызваны исключительно желанием удержаться на работе и получить прибавку к зарплате.
— У тебя есть дети?
Да, мы перешли на ты после третьей окрашенной стены.
— Сын. Но он вырос и живет один. Вернее, с девушкой.
Про мужа Артем тактично не спросил. Кольца нет. И баба в возрасте — моветон. А если бы спросил, ответила бы, что мужа нет. Не для того, чтобы дать Артему карт-бланш на отношения, а потому что злилась.
Мужа не было. Совсем. Не позвонил. Не написал. Мать тоже не звонила. Думала, я в Финке. Мыслями я была именно там, а телом здесь. И у Березова были все шансы потерять мое тело, прояви я чуть больше прыти. Неужели Артем отказался бы от меня? Неужели я могла предложить?
С Адамом все было романтично, а здесь никакой романтикой не пахло… Только обидой с моей стороны и жаждой благоустройства в чужом городе — с другой. Артем, возможно, не знает, как начать наступление. Квартира есть, машина есть, мужа нет, сын далеко — самое оно, чтобы запрыгнуть на трамплинчик… Какая пошлятина, господи…
Лежа на полу — руки вверх, ноги вниз — и глядя в белый потолок, который мы не трогали, я понимала, что мне плохо: и физически, и морально, и я просто обязана выйти из комнаты и что-то сделать. Но я лежала. Уже, кажется, целый час. И за этот час могла хотя бы доползти до кухни.
Артем ушел вчера вечером. Переодеться перед работой. И потому что я не предложила ему остаться. Сейчас он мог бы принести мне хотя бы кофе. Пусть даже и среднего рода. Пусть и из ларька. Нельзя в моем возрасте и в моем состоянии работать по-стахановски. Я поднялась, умылась, влезла под горячие струи воды, кайфуя от цветочного аромата геля для душа. Сейчас куплю кофемашину и можно сказать — переехала.
— Яна, где Артем? — услышала я в телефон очень странный вопрос.
— Настя, откуда мне знать…
Пауза. Театральная. Потом тихий голос.
— Прости, Яна, но когда я звонила ему вчера, он сказал, что он у тебя… Не мое дело, просто…
— Он действительно был у меня, — заскрежетала я зубами. Плевать, что она там подумала. Перед ней мне незачем оправдываться. Да и не в чем, в конце-то концов. — Но сегодня, где он, я не знаю.
— Если он тебе позвонит…
— Он мне не позвонит и даже не позвОнит. У него нет моего телефона. Если не придет на работу в течение часа, увольняй. Пусть переквалифицируется в моляры. Способный парень.
— Яна, я не скажу ничего…
— Настя, твою мать! Сколько ему лет? Ты паспорт видела, я нет. Он мне квартиру красил. Где он сейчас, я не знаю и знать не хочу. Ты сериалов пересмотрела.
— Ян, я действительно рада, если это так…
— Настя, ты ку-ку точно! Я сейчас поеду за кофемашиной. Приходи на кофе, полюбуешься нашей работой. Я тоже красила.
Телефон чуть ли не полетел в стену. Придурок малолетний! Какое счастье, что я с ним не переспала! Об этом знал бы уже весь Питер! А может и Ярославль! Впрочем, Артем мог ответить без всякого подтекста — не мог ведь паренек подумать, что старая бабка вообразит себе подобное. Нет, некоторым после пятидесяти пяти зомбоящик противопоказан! Хорошо не сказал: мол, она еще спит. Да, я спала. Даже в одном с ним спальнике. Спальник двуспальный. И, ужас, морозоустойчивый — по моему телу не пробежало ни одной мурашки.
Полдня я провела в магазине тканей. Выбирала цвета для штор, а потом в итоге поехала в салон и купила готовые. Помощь Артема очень бы понадобилась, но телефона его не было. Да я бы и не позвонила. Встала на стремянку и все сделала сама — при помощи сожженных нервов, такой-то матери и двух чашечек эспрессо из нового агрегата.
Теперь все было в цвет, кроме спальника. Но покупать кровать я не буду — без понятия, какого размера брать матрас: полуторку или двуспальный. Березов не звонил уже который день. Мать думала, что я в Финке. Все было великолепно. Особенно в табачном дыму.
Артем забыл сигареты. В пачке нашлась зажигалка. Я сидела посреди пустой комнаты в позе йога и изображала паровоз. Была бы выпивка, я б пила, но в ликероводочном магазине я не была. Увы… Завтра исправлю этот недочет.
— Яна Игоревна, не могли бы вы приехать? У нас тут… Завал.
— А где Анастасия Сергеевна?
— Она тоже тут. Нам на прием посылок человек нужен.
— Так вы же взяли кого-то?
— Он отказался в последний момент. Сказал, что нашел с лучшей зарплатой.
— Так позвоните другому, предложите ему. Что такого сложного-то? Ладно, я приеду. Разберемся на месте.
Хорошо, что я вылила амаретто в раковину, а не в себя. Быстро накрасилась, влезла в джинсы и кофту с цветочками, схватила ключи и… только в машине обнаружила, что на пальце нет кольца. Вчера, за очередной промывкой мозгов, я все крутила его и не могла никак снять. Березов помог и сказал, что не мешало бы его растянуть — я выросла. И так кольцо я и не надела утром. Ничего…
— Маша, не знаешь, есть ли тут поблизости ювелирная мастерская? Мне кольцо надо растянуть.
Настя подала голос первой. А лучше бы молчала. Хотелось ее удавить! Но я лишь любезно поблагодарила. И сказала, что поработаю неделю, пока они не найдут какого-нибудь мальчика. Березов, типа, все равно свалил в Финку с собакой, а я могу поделить время между студией и почтой. Студия работала сама. Вернее, с удвоенным усердием. Отпуск у моей Анюты закончился расставанием. Да что за мужики-то такие у нас! Что стар, что млад!
Вечером, после работы, я притащилась домой без ног. Может, и хорошо. Лягу и отрублюсь. Сразу. Березов не позвонил. Боялся разбудить или даже не посчитал нужным сообщить, что добрался без приключений? Типа, я не переживаю. Да, не переживаю! С ним ничего не случится. Он первоклассный водитель. Утром тоже не позвонил. Зато позвонила мама.
— Твой муж поумнел или как?
— Или как, — улыбнулась я. — Смирился. Я отправила его с собакой в Финку. Ему надоело торчать в городе, а мне надо на почте помочь.
Мать съела мою ложь. Я — тоже. Будем считать, что я отправила его на озеро подумать, а не он уехал и оставил меня в городе — тоже подумать. О чем? Я не беру чужого ребенка и точка!
— Адресат получит вашу посылку через три дня.
Я улыбалась посетителям и начинала улыбаться в душе. Все будет хорошо. Хвойный воздух и чистая вода полезны для психического здоровья Березова. А для меня полезна тяжелая физическая работа.
— Девушка, извините.
Это было ко мне? Я обернулась и улыбнулась.
— Я ищу Анастасию Сергеевну.
— Идите прямо и налево.
Я отвернулась к двери. Пустой. И повернулась обратно, к подсобке, где располагался директорский кабинет. Тряхнула головой. Как же он похож на… Паясо! Точно. Только сутулится и… С бородкой. Что-то молодежь всем скопом решила не поддерживать производителей бритв и пены для бритья.
— Маша, подмени меня!
Я не знала, услышала ли она меня, но все равно выскочила на шумную улицу, увидев на телефоне номер мужа.
— Все в порядке? — спросила я вместо приветствия.
Три дня ни ответа, ни привета.
— У меня — да. А у тебя?
— Я на почте работаю. Ты тоже не умеешь выбирать молодых людей. Твой избранник не вышел на работу. Ищем другого.
— Что ж, выбирай теперь ты… — Березов замолчал. — Не передумала?
— Нет, — ответила я, уставившись в толпу. Бесцветную. Безымянную.
— Жаль. Ну пока.
И он сбросил звонок. Решил взять измором? Не поможет.
Я сунула телефон в карман и пошла по улице к ларьку купить кофе. Ресницы дрожали. Я боялась разреветься. У Березова съехала крыша. И он упорно добивается того, чтобы она поехала и у меня. Я даже похлопала себя по голове, проверяя, на месте ли она — голова оказалась на месте, только держала она теперь одни лишь волосы.
— Девушка, — я обернулась.
Снова этот парень. Нет, не похож на Адама. Показалось. Этот старше. И глаза голубые. Как у Березова.
— Вы на почте работаете, так ведь?
Я кивнула.
— Давно?
Что за допрос, в натуре?
— А что?
— Не знаю, идти или нет. Мне хозяин не очень понравился. Или я ему…
Я вскинула голову.
— Он не бывает здесь. И вообще не интересуется происходящим. Остальное вас устраивает?
— Кроме зарплаты.
Усмехнулся. Я тоже.
— Ищите что получше тогда. Удачи!
— Женщина, ваш кофе!
Вот так! Мальчики мне говорят — девушка, а девочки — женщина. Отлично!
— Куда прешь, дура?!
Кофе я не взяла. К счастью! Иначе бы окатила им малолетнюю дуру за рулем. Такой если и покупать, то только машину с камерой! Она нажала на тормоз. К счастью, не на газ.
— Ты в зеркала смотришь? — я стояла напротив водительского окна с опущенным стеклом. — Ты знаешь, где зеркало?
— Что ты орешь на меня? — ответило это нечто. — Вали отсюда!
— А что ты взрослым хамишь? Ты только что чуть не въехала в мою машину вообще-то.
— В твою?
Я вытащила из кармана ключи, и внедорожник подмигнул хозяйке.
— Вопросы есть? Вопросов нет. Вон там, — я ткнула указательным пальцем в дальний угол. — Вот туда ставь!
Я обернулась за кофе. Поблагодарила и пошла обратно на почту. Парень, о котором я и забыла, пошел следом.
— Вы уже познакомились? — вышла к нам Настя.
Как оказалось, к нам. Я обернулась к парню.
— Яна, — протянула я руку.
— Артем.
Я коснулась его пальцев лишь для приличия и направилась к стойке, где меня ждал новый сюрприз: девушка, чуть не снесшая бок моей машины, ввалилась к нам с коробками.
— Это еще не все, — сказала она, и я поняла, что Настя ее ждала.
Артем вызвался помочь. Я стояла в стороне.
— Это подарки в детский дом брату, — сказала Настя тихо и отошла.
Правильно сделала — я бы поддала ей хорошенько.
— Маша, оформи все, — сбагрила я с рук работу, потому что руки тряслись. И ресницы тоже. Я схватила чертов кофе и снова вышла на улицу.
— Яна!
Я повернулась к Артему. Он смотрел на стакан, который я держала рукой без обручального кольца. Ну? Он ничего не сказал. Сказала я:
— Поздравляю с работой. Она не пыльная.
Настя вышла на улицу, явно ища меня. К ней я тоже обратилась первой:
— Ну, я могу быть свободна? Ты Артему все сама покажешь-расскажешь?
— Могу рассказать…
Настя продолжала прятать глаза. Стыдно? Обязано быть стыдно.
— А я пошла дальше небо коптить, — выдала я зло, решив не сдерживаться.
Вернулась, схватила сумку. Бросила Маше короткое «пока» и пожелала Артему удачи. Только уехать не смогла. Меня заблокировали. Специально, да? Кто-то решил за девушку заступиться? В машине никого. Двойная парковка. Можно и гайцев вызвать.
— Яна, — это была Настя. Она шла ко мне бодрым шагом. — Глупо как все вышло. Я говорила Славе, что он должен сам тебе сказать.
Я кивнула. Нервно. Потом еще и еще. Как китайский болванчик.
— Мы с ним все обсудили. И он понял, что был не прав. И, — я подняла руку. — Не пытайся меня уговаривать. Я знаю, что девочка хорошая и желаю ей поскорее найти семью…
— Ты ведь знаешь, что у нее никаких шансов.
Я кивнула.
— Я ей подарок отправлю. Погоди паковать. Там есть где-то книжный. Я куплю парочку энциклопедий. Лично для нее.
И я пошла, шмыгая носом. Набрала килограмм на двадцать. Обернулась от кассы — Артем.
— Меня Анастасия Сергеевна послала помочь донести. Видимо, знала, что вы так много купите.
Я взяла верхнюю книгу. Остальное — он.
— Мне сказали, что вы хозяйка.
— Нас много здесь хозяев, — усмехнулась я. — Но я здесь тоже нечасто бываю. Только в аврал. Спасибо, что донес.
— Яна, — ко мне опять подступила Настя, но я остановила ее рукой:
— Настя, мир, дружба, жвачка. И больше ни слова про Елену Премудрую. Ни слова.
И тут же вышла на улицу — машина оставалась вне моего доступа.
— Короче, рабочий день не закончен, — решила я пошутить, но улыбнулся лишь Артем.
Нет, на Паясо он не похож.
— Подбросите до метро? — спросил Артем, когда я наконец смогла уйти.
— Прокатиться хочется?
— А как вы догадались?
Я взяла парня в машину. Разговорились. Никакой не студент. ПТУ, армия, попытка устроиться в жизни. Дурацкая попытка. Не местный. Из Ярославля.
— У брата живу.
— Молодец.
Больше и говорить не о чем с ним. А вот вспоминать есть что. Вернее — кого, Адама… Проревела полночи. Ждала звонка от Березова. Ждала! Но дождалась от матери.
— Яна, скажи мне правду.
— Мама, мы нашли на почту человека. Я купила билет и еду завтра к мужу. Какая правда тебе нужна?
— Это я и хотела узнать.
Билет я не купила. Но в сеть специально не выходила целых два дня. Шлялась по городу. Просто так. Потом схватила ключи от новой квартиры и пошла проводить ревизию. Вернее, я начала ее драить. Сама. По уши в пене и в мыле — зато без сил. На второй день притащила туда спальник и удрыхалась. Но проснулась среди ночи, чтобы выматериться. Мне приснился Артем. Сон на новом месте, сон в руку. Дождалась утра и позвонила Насте:
— Вы новым мальчиком довольны?
— Так себе. Еще он звОнит.
— Настя… А кофе вкусное теперь, забыла?
— Придешь на кофе?
— Приду.
Мы сидели в подсобке и говорили ни о чем. Главное, избегали темы детей. Даже внуков ее не обсуждали. До вечера просидели. А потом я сказала, что поеду в строительный за краской. Хочу перекрасить стены в новой квартире.
— Одна? Артема возьми. В качестве тягловой силы.
Он согласился. Тут же. Будто ждал приглашения.
— Ты в Питере. Мы все звонИм, понял? — начала я воспитательный процесс.
Он кивнул. Набрали красок, валиков и прочего барахла. В квартире он остолбенел. От размеров, планировки и цены — настоящей он, конечно, не знал. Я, кстати, тоже. Не подняла документы и вообще только сейчас взяла ключи. Березов квартиру так и не видел.
— А почему вы сами красите?
А что, нормальный вопрос.
— Мне нравится… — Ответ тоже ничего так. — … делать что-то в первый раз.
— У меня завтра выходной. Могу помочь.
Я согласилась. Зачем? Потому что мне было скучно. Одной. Березов так и не позвонил. Ничего, наши бабушки и дедушки девятьсот дней Блокады продержались. А я через девять, что ли, сдамся?
Глава 15 "Любовь в спальнике"
Никакой понедельник не был еще настолько тяжелым, как этот: я поняла, что старость не радость, когда оказалась не в силах подняться с пола даже после серии упражнений. Мантра моя была проста — я еще не старуха — без вдохов и выдохов, но ничего не помогало. Зато вся квартира сияла до рези в глазах. В дополнение к спине болела голова, от краски, которой я надышалась. В субботу я уехала, как стемнело, домой, оставив Артема ночевать в квартире одного, а в воскресенье осталась с ним, решив, что в моем состоянии лучше открыть окна и завернуться в спальник, чем рисковать своей и чужими жизнями, садясь за руль. Осталась спать. В прямом смысле.
Что скрывать… Я заглядывалась на Артема. Особенно, когда тот разделся по пояс, но всякий раз напоминала себе, что он не Паясо, что, несмотря на отсутствие на пальце кольца, я замужем и… что этот мальчик на меня работает и случись что, об этом тут же донесут мужу. Пусть я и безумно на него злюсь, но я не дура… Хотя бы в действиях. Мысли контролировать оказалось куда сложнее. Впрочем, Артем не делал никаких поползновений в мою сторону. Даже не бросал откровенных взглядов, как делал Паясо. Видимо, для него я была слишком стара. И все эти пляски вокруг меня были вызваны исключительно желанием удержаться на работе и получить прибавку к зарплате.
— У тебя есть дети?
Да, мы перешли на ты после третьей окрашенной стены.
— Сын. Но он вырос и живет один. Вернее, с девушкой.
Про мужа Артем тактично не спросил. Кольца нет. И баба в возрасте — моветон. А если бы спросил, ответила бы, что мужа нет. Не для того, чтобы дать Артему карт-бланш на отношения, а потому что злилась.
Мужа не было. Совсем. Не позвонил. Не написал. Мать тоже не звонила. Думала, я в Финке. Мыслями я была именно там, а телом здесь. И у Березова были все шансы потерять мое тело, прояви я чуть больше прыти. Неужели Артем отказался бы от меня? Неужели я могла предложить?
С Адамом все было романтично, а здесь никакой романтикой не пахло… Только обидой с моей стороны и жаждой благоустройства в чужом городе — с другой. Артем, возможно, не знает, как начать наступление. Квартира есть, машина есть, мужа нет, сын далеко — самое оно, чтобы запрыгнуть на трамплинчик… Какая пошлятина, господи…
Лежа на полу — руки вверх, ноги вниз — и глядя в белый потолок, который мы не трогали, я понимала, что мне плохо: и физически, и морально, и я просто обязана выйти из комнаты и что-то сделать. Но я лежала. Уже, кажется, целый час. И за этот час могла хотя бы доползти до кухни.
Артем ушел вчера вечером. Переодеться перед работой. И потому что я не предложила ему остаться. Сейчас он мог бы принести мне хотя бы кофе. Пусть даже и среднего рода. Пусть и из ларька. Нельзя в моем возрасте и в моем состоянии работать по-стахановски. Я поднялась, умылась, влезла под горячие струи воды, кайфуя от цветочного аромата геля для душа. Сейчас куплю кофемашину и можно сказать — переехала.
— Яна, где Артем? — услышала я в телефон очень странный вопрос.
— Настя, откуда мне знать…
Пауза. Театральная. Потом тихий голос.
— Прости, Яна, но когда я звонила ему вчера, он сказал, что он у тебя… Не мое дело, просто…
— Он действительно был у меня, — заскрежетала я зубами. Плевать, что она там подумала. Перед ней мне незачем оправдываться. Да и не в чем, в конце-то концов. — Но сегодня, где он, я не знаю.
— Если он тебе позвонит…
— Он мне не позвонит и даже не позвОнит. У него нет моего телефона. Если не придет на работу в течение часа, увольняй. Пусть переквалифицируется в моляры. Способный парень.
— Яна, я не скажу ничего…
— Настя, твою мать! Сколько ему лет? Ты паспорт видела, я нет. Он мне квартиру красил. Где он сейчас, я не знаю и знать не хочу. Ты сериалов пересмотрела.
— Ян, я действительно рада, если это так…
— Настя, ты ку-ку точно! Я сейчас поеду за кофемашиной. Приходи на кофе, полюбуешься нашей работой. Я тоже красила.
Телефон чуть ли не полетел в стену. Придурок малолетний! Какое счастье, что я с ним не переспала! Об этом знал бы уже весь Питер! А может и Ярославль! Впрочем, Артем мог ответить без всякого подтекста — не мог ведь паренек подумать, что старая бабка вообразит себе подобное. Нет, некоторым после пятидесяти пяти зомбоящик противопоказан! Хорошо не сказал: мол, она еще спит. Да, я спала. Даже в одном с ним спальнике. Спальник двуспальный. И, ужас, морозоустойчивый — по моему телу не пробежало ни одной мурашки.
Полдня я провела в магазине тканей. Выбирала цвета для штор, а потом в итоге поехала в салон и купила готовые. Помощь Артема очень бы понадобилась, но телефона его не было. Да я бы и не позвонила. Встала на стремянку и все сделала сама — при помощи сожженных нервов, такой-то матери и двух чашечек эспрессо из нового агрегата.
Теперь все было в цвет, кроме спальника. Но покупать кровать я не буду — без понятия, какого размера брать матрас: полуторку или двуспальный. Березов не звонил уже который день. Мать думала, что я в Финке. Все было великолепно. Особенно в табачном дыму.
Артем забыл сигареты. В пачке нашлась зажигалка. Я сидела посреди пустой комнаты в позе йога и изображала паровоз. Была бы выпивка, я б пила, но в ликероводочном магазине я не была. Увы… Завтра исправлю этот недочет.
