Влюбленные антиподы

17.10.2019, 16:20 Автор: Ольга Горышина

Закрыть настройки

Показано 19 из 41 страниц

1 2 ... 17 18 19 20 ... 40 41



       Я смотрела в его прищуренные глазами своими, тоже прищуренными, и все равно жалела, что не достала из машины солнцезащитных очков — хоть какая-то защита была б от его оценивающего взгляда!
       
       — Даш, ну ты же от секса не отказалась после первого раза. Чем бег-то отличается, а? От него можно получать такое же удовольствие, уж поверь мне… Впоследствии.
       
       Я в самом начале знала, на что он намекал, но не думала, что он озвучит свою мысль до конца, как для тупой. И вообще — другого сравнения найти не мог? Или это намек на продолжение поцелуя?
       
       — Не сравнивай несравнимое!
       
       Я соскочила с машины и захлопнула багажник с такой силой, точно давала ему в нос или в пах, чего хотелось намного сильнее.
       
       — А я и не сравниваю…
       
       А что он делает? Его руки обвились вокруг меня, и я почувствовала затылком, за пять минут без кепки, раскалившимся до состояния сковородки, его губы… Точно губы… Но пальцы его сомкнулись не на моем пупке, а на кнопке машины. Пришлось откинуться головой ему на грудь, чтобы не схлопотать открывающимся багажником по носу. Зато этот самый нос получил короткий поцелуй.
       
       — Хоть бы какой фрукт предложила… Может ты не голодная, а я помираю с голоду…
       
       Кузьма так и не отпустил меня — пришлось нагнуться теперь уже вперед, чтобы он мог вытащить из пакета две огромные пузатые инжирины, зеленые с красноватыми прожилками у хвостика. Ну хватит! Я изогнулась и сумела подлезть Кузьме под руку — вернее вылезти на свободу!
       
       — Будешь? — ничего не сказав про мое бегство из его объятий, Кузьма протянул мне фруктину.
       
       — Она немытая…
       
       — Не надоело быть такой правильной?
       
       Он сунул руку обратно в багажник, достал бутылку и нацедил на инжирину пару капель, последних. Это даже не грибной дождик получился.
       
       — Считай, что вымыта…
       
       Он улыбался. Я пыталась не… Но с ним «не» у меня не получались.
       
       — Вкусно? — спросил засранец, когда я уставилась на розоватую мякоть инжира, от которого откусила сразу чуть ли не половину.
       
       С полным ртом я могла только кивнуть. С полным ртом я не смогла даже возразить, когда Кузьма, резко нагнувшись к моей руке, откусил оставшуюся половинку, оставив в моих пальцах лишь хвостик.
       
       — Э? — только и смогла буркнуть я, вместе полноценного «Что ты делаешь?»
       
       — Ем мытый инжир, чтобы ты не ругалась… — выдал он, не переживая о том, что нарушает запрет на разговор с набитым ртом.
       
       Это я глуха и нема не только за столом.
       
       — Кузь, ты чего, перегрелся?
       
       В ответ он схватил мою руку, в которой все еще был зажат хвостик от съеденного инжира, и приложил к своему лбу. Горячему.
       
       — Ну как? Здоров или болен?
       
       Я вырвала руку и замахнулась. Шутливо, но с большим желанием ударить.
       
       — Болен, точно болен… Если не будешь больше ничего жрать, поехали… Мы уже просрочили парковку…
       
       — Так никто ж не проверяет…
       
       Действительно, не только никто не проверял, никто здесь и не припарковался, кажется, после нас.
       
       — Дай машине еще пару минут проветриться, а то никакой кондей не поможет. Что-нибудь еще съедим? Еще по фиге?
       
       Я кивнула — а, была ни была… Хуже мне уже не будет.
       
       — Немытый… — покрутил он лакомством перед самым моим носом, и я, стиснув зубы, вырвала инжир из его цепких пальцев. — А ты исправляешься, Даша… На глазах… Теперь ты тоже не очень хорошая девочка, прямо как я… — он хихикнул. — Не очень хороший мальчик.
       
       Под моим испепеляющим взглядом он не покраснел, но… Ему краснеть дальше было некуда. Он и так был сеньором Помидором то ли от жары, то ли потому, что плохо намазался с утра кремом и обгорел. Свой инжир я съела первой и, наплевав на жару, села в машину. Иначе он никуда не поедет, пока не сожрет весь рынок.
       
       — Купаться или домой? — Кузьма начал водить пальцем по «коврику» между сиденьями, и карта на экране то уменьшалась, показывая море и острова, то увеличивалась до размера дороги, на которую нам предстояло выехать. — Можем поехать вперед…
       
       — Давай назад. У нас дома есть еда…
       
       Я с трудом произнесла слово «дом», но мое лицо тоже заранее покраснело — так что не страшно.
       
       — Я мяса в жару не хочу. Пойдем к братьям-хорватам за мидиями с белым вином… Ты обещала…
       
       — Когда?
       
       Я вжалась в дверь, чтобы оставить между нами хоть какое-то пространство, а то от движения горячих воздушных масс произойдет возгорание!
       
       — Вчера, когда я предложил тебе осьминога.
       
       — Разве я такое говорила? Я говорила, что в день делаю только одну новую вещь. Сегодня я бегала…
       
       — Боже, ну жрачку мы не будем к этому причислять. Давай на пляж. Мы же все равно взяли купальники. Поедим, поболтаем, покупаемся и пойдем домой… ужинать, — добавил он после паузы.
       
       В этот момент мой внутренний градусник взорвался.
       
       — Может, включишь наконец кондиционер?
       
       — Я хочу немного с открытыми окнами проехать. Пристегнулась?
       
       Пристегнулась… Только не чувствовала себя больше в безопасности.
       


       
       Глава 35 "Заноза"


       
       — Даш, куда ты смотришь?
       
       Так я ему и сказала, куда! На престарелую пару, курящую прямо перед нами. На фоне белого купальника ее кожа казалась бронзовой — на зависть красной мне; у него же была не кожа, а жировые складки, которыми он очень гордился… Или тем, что под боком имеется подтянутая баба, которую можно лапать за все места, которые ей, в ее возрасте, уже не помешало бы прикрыть… И вообще, чуваки, вы детей купать пришли или целлюлитный массаж друг другу делать? Зрелище, скажем, не из приятных. И вызывает совсем другие рефлексы, чем соответствующие ролики в сети…
       
       — Да вон, корабль возвращается… С рыбкой!
       
       Кузьма стоял надо мной в виде душа, который я не заказывала — пришлось перекатиться на самый край шезлонга. В субботу на пляже было чуть больше народу, и нам досталось место только во втором ряду — собственно их и было всего два, если не считать полотенчики и матрасики, разложенные отдыхающими самостоятельно в тени деревьев.
       
       — Наши мидии тоже только вчера плавали, — Кузьма схватил меня ледяной рукой за локоть и потащил на себя. — Так… — протянул он, когда я попыталась высвободиться, ударив его по руки со всей дури. Мне было холодно! — Иди купайся, а то у меня уже живот сводит.
       
       — А у меня ноги и без воды сводит.
       
       Он запрыгнул в море сразу, как мы завалились на пляж, минуя, конечно же, дом. Еще до того, как я вышла из кабинки в купальнике. Он правда махал мне рукой из воды, но я предпочла остаться на шезлонге. Погреться. А то меня что-то оторопь брала, вновь почувствовать его мокрые руки пусть и на мокром, но все же голом теле — купальник не в счет…
       
       — Даш, ну хватит валяться тут, точно старая баба! Сказал уже, что в воде станет легче. Ну неужели тебе не жарко? Давай в воду… До буйков и назад.
       
       — Не знаю, хочу ли я… До буйков!
       
       — Я хочу, чтобы ты поплыла со мной до буйков. Я хочу. Это недостаточный аргумент?
       
       Я молчала — вот как, его «хочу»… Его «хочу» красным флагом развевается над моей головой весь этот отпуск.
       
       — Даш, тебе табак нюхать не надоело?
       
       Вот это уже был аргумент. Самый главный. Никто не делал старым козлам замечание, хотя тут и младенцы рядом плескались…
       
       — Я до буйков не поплыву… — начала я, едва обмакнув в воду ноги.
       
       Вода казалась холодной. Даже слишком. Даже для гудящих ног.
       
       — Не доплывешь, ты хотела сказать… Ну пошли уже…
       
       — Мне холодно. Я сама…
       
       — Да ты час входить будешь…
       
       Он тащил меня за собой, а я упиралась. Тогда он двинулся в сторону водорослей.
       
       — Нет! — закричала я в голос. — Только не туда…
       
       — Да как с тобой иначе?!
       
       — Пусти!
       
       Но я уже наступила на водоросли — мы были на половине пути к лодкам, но Кузьма сжалился, но не повернул назад, а подхватил меня на руки. Вернее под ноги, под коленки — и чтобы удержаться, мне пришлось схватиться за его шею. Нос Кузьмы вновь торчал на уровне груди, и не только нос… Он проехался губами к шее, и я лишилась уверенности в том, что вода в Адриатике достаточно холодная для меня.
       
       — Я отпущу тебя на глубине.
       
       Кузьма запрокинул голову: на губах его дрожали капли морской воды. Или не воды… Не мог же он пускать по мне слюни…
       
       — Или не отпущу…
       
       Он снова уткнулся мне в шею и теперь кончиком языка пытался приподнять врезавшуюся в кожу завязку…
       
       — Прекрати!
       
       Но Кузьма только сильнее прижал меня к себе. Ему необходимо уйти на глубину, просто необходимо. Он же, дурак, не в шортах сегодня…
       
       — На нас смотрят…
       
       — Никто на нас не смотрит, — шептал он мне в шею. — И вообще, пусть обзавидуются, я не жадный… Ай!
       
       О, господи… Я пыталась быть осторожной. Стиснула ноги, чтобы не дай бог не задеть его мужское достоинство.
       
       — Я наступил на камень…
       
       О, господи… Слава богу, это не я… Он согнул ногу в колени и мне пришлось усесться на него, пока Кузьма тряс ступней.
       
       — Черт, застряло в пальцах…
       
       — Мне посмотреть?
       
       Сначала бы подумать, как это сделать…
       
       — Да сиди ты…
       
       Уж точно, я на нем именно что сидела! А он все тряс и тряс ногой, а потом, подхватив меня под ягодицы, допрыгал до того места, где вода стала доходить ему до пояса.
       
       — Плыви!
       
       Он отшвырнул меня еще дальше, чтобы мои ноги точно не коснулись водорослей.
       
       — Как нога? — спросила я, когда он вынырнул подле меня и затряс головой. Да так сильно, что пришлось уворачиваться от соляных брызг. — Вижу, что лучше…
       
       — Лучше, лучше… До буйков?
       
       — Зачем?
       
       — Для галочки! Давай, корова, давай, плыви…
       
       И я почему-то не сумела обидеться на «корову» — вообще-то я сама так себя назвала, когда получила первое приглашение на водный променад. Я плыла, я старалась, но почему-то дыхалка не желала мне в этом деле помогать. В каком деле? Деле покорения Кузьмы. Кажется, мои успехи радовали его больше, чем меня саму. Только бы он не постил их постоянно в сеть — точно отчет о дрессировке собачки. Его подружки тоже могли читать его посты. И читали, наверное. Уж сестренка точно следила за братцем… Или за мной. Почему бы нет? Что вообще ей еще делать…
       
       — Дашка, давай, давай, еще чуть-чуть…
       
       Еще чуть-чуть и я сдохну. Еще чуть-чуть и я схвачусь за мокрую шею и снова почувствую его грудь прижатой к моей, уже окончательно распрощавшейся с дыханием.
       
       — Да, Даш, с тобой просто беда… — он убрал волосы с моего лица и потерся носом о мой нос, совсем по-детски. — Тебя тренировать и тренировать на выносливость.
       
       — Мне это не нужно…
       
       — А что тебе нужно?
       
       Он сказал это как-то без улыбки. Слишком серьезно. И я тоже сделалась серьезной. Что мне нужно? Наверное, чтобы ты снова меня поцеловал. И чтобы ни о чем не спрашивал. И чтобы я смогла не думать, что все это закончится через семь дней. Забыть на неделю про всех девчонок, с которыми ты меня сейчас сравниваешь, и сравнение идет явно не в мою пользу. И чтобы я смогла — черт меня дери — первой тебя поцеловать, а то ты будто подачки мне кидаешь.
       
       — Даш… — почти пропищал он мне в губы, когда я врезалась в них с силой тарана.
       
       А только так — иначе я никогда этого не сделаю…
       
       — Мы сейчас потонем нахер…
       
       И он меня скинул. Да — именно что скинул: оторвал от себя, как липучку, и швырнул в воду. Как противную медузу, которых здесь не было. Странно… Как не было и шанса отмотать все назад и самой спрыгнуть с него без всякого поцелуя…
       
       — Первое правило безопасности на воде…
       
       Он подплыл ко мне и схватил за нос. Вот так прямо. За нос! Двумя пальцами. Большим и указательным.
       
       — Никаких поцелуев.
       
       — На суше тоже! — почти выплюнула я и рванула вперед.
       
       — А вот этого я не говорил!
       
       Он схватил меня за ногу. Я брыкнулась, но его рука все равно пошла дальше, по треугольнику купальника к животу, и меня выкинуло наверх. Черт — он проплыл подо мной и сейчас вынырнул прямо перед моим носом…
       
       — Да ты…
       
       Сказать, что я о нем думаю, я не успела… Он впился мне в губы, а я… Я ударилась пальцами ног в песок. Черт его дери — как он рассчитал. Я потянула назад губы. Но он снова поймал их и сжал ладонями мне щеки, чтобы мокрые волосы не лезли в лицо… Я, кажется, ни с кем не целовалась так долго… Да я, кажется, ни с кем вообще не целовалась… так… так…
       
       — Так всех мидий съедят… — прошептала я, когда он вопрошающе уставился на меня, точно тоже не понял, что это сейчас было.
       
       — А я чё-то как-то мидий больше и не хочу…
       
       — А вот я хочу…
       
       Мне даже хотелось ущипнуть его, только я боялась, что мне будет не прищипнуть его напряженные бицепсы. Ну никак…
       
       — В кой-то веке ты чего-то хочешь…
       
       Да, в кой-то веке я боюсь захотеть чего-то другого. Лучше дотянуть до ночи. Темнеет рано, не белые ночи — в темные южные можно и не покраснеть — хотя бы щеками.
       
       Мы точно плавали только до буйков? Или до того берега — потому что дыхание оба потеряли где-то на середине. На середине нашего поцелуя. Соленого и сладкого одновременно.
       
       — Даш, ты иди первой… — сказал Кузьма на берегу, схватившись за ногу. — Переодеваться.
       
       Боже, какое счастье… Я так боялась оказаться с ним в кабинке вдвоем. Понятно, что он бы не позволил себе лишнего. Понятно, что я все равно разденусь перед ним… Но не так же — не со скрученным в жгутик купальником в руках, оставившим на теле глубокие борозды. Я вся красная и местами белая. Когда только успела обгореть? Да, мы не намазались во второй раз, но и на пляже пробыли меньше часа. Или тело все еще горит от него, от его рук и губ…
       
       — Даш, у меня заноза… — Кузьма стоял, прислонившись к дереву, напротив выхода из кабинки. — Две я вытащил, а сбоку никак. Но ходить могу. У тебя случайно иголки нет с собой или… Щипчиков там?
       
       — Щипчики есть, — я вспыхнула. Я даже не поняла, как они оказались в косметичке. Предвидение? — Пойдем домой?
       
       — Ну, после мидий. Сказал же, что ходить могу.
       
       А вот я уже, кажется, не могла. У меня вдруг отчего-то затряслись коленки. Оттого что время ни остановить, ни повернуть вспять. Вечер наступит, а за ним и ночь придет…
       


       Глава 36 "Калькулятор"


       
       — Дашка, ты пить хочешь или напиться? Это как бы две большие разницы…
       
       Я поставила на стол бокал и только тогда поняла, что вина в нем осталось на донышке. Совсем на донышке. На самом. Вот совсем малипусечка. А бокал не маленький такой. Не огромный, как в ресторане, куда Таська меня как-то вытащила — там нам действительно на самое донышко налили не больше ста миллилитров домашнего красного вина. Сюда хорваты уместили целый полноценный стакан вина. Белого. И я даже не могла с уверенностью сказать, чтоб оно мне шибко и понравилось…
       
       — Я…
       
       Да знать бы еще, что я!
       
       — Воды заказать? Хотя нет, не надо мешать… Не смотри так…
       
       А я разве смотрела? Как-то по-особенному? Я просто не могла отвести глаз: наверное, гранеными стаканами можно пить только водку и то сразу отваливаться в койку. От вина в таком количестве человек через стол будет казаться эталоном мужской красоты. И без разницы, кто там сидит. Разве Кузька Тихонов мог за эти пять минут похорошеть, как плейбой на рекламе… Допустим, рекламе кроссовок… Для бега… Чего он все под стол-то смотрит? Ах, да, у него же нога… болит.
       
       — Болит? — спрашиваю вместо своего ответа по поводу выпитого вина.
       
       Но что-то взгляд Кузьмы с его собственной пятки снова переместился на мой бокал.
       
       — Ваши мидии. Приятного аппетита…
       
       Пришла официантка вовремя или все испортила — я точно сказать не могла. Вернее, решить… Сказать-то я вообще ничего не могла. Просто молча мяла подушечками пальцев соломинки салфетки, на которой стояла пока что пустая тарелка. Устрицы лежали в отдельной, с горкой, украшенные лимончиком.
       

Показано 19 из 41 страниц

1 2 ... 17 18 19 20 ... 40 41