— Дашка, хватит!
Андрей поставил мне подножку и повалил на траву. Я замерла… От неожиданности. И он тоже. К счастью!
— Прекрати, я тебе сказал!
Чего прекратить? Я не могла пошевелиться. Под ним. Виски похолодели. Мы у самой реки. С участков берег не просматривается: делай, что хочешь…
Его рука лежала у меня под грудью. А что если она поднимется вверх? А если поползет вниз? Это же уже было… Тогда он чуть не довёл дело до конца. И ему было семнадцать. Сейчас он куда сильнее…
— Пусти… — не узнавала я свой голос. Писк! — Пожалуйста…
Вторая рука тут же оказалась у меня на щеке. Большой палец скользнул к губам. Сейчас ладонь закроет мне рот и все… Сколько раз бабушка говорила — не ходи никуда с местными. Запугают так, что никому ничего не расскажешь… А сосед-то чем лучше? Тем, что в городе живёт? Он не пугал. Сама испугалась тогда и молчала. И сейчас онемела. Ни крика, ни вздоха.
— Даша, прости меня.
Палец вдавил мою кожу в стиснутые зубы. Неужели я даже не сумею пошевелиться?
— Я повел себя, как дурак, признаю… Хочешь знать, почему?
Я молчала. Я не владела ни одним мускулом своего тела… Какой там язык!
— Я подумал, а вдруг ты такая же… и тоже придёшь. Прости… Я дурак… Сказал же тебе…
Он отдернул от меня руку, точно обжегся. И я села. Не знаю, как… И принялась растирать локоть. Не знаю, зачем…
— Я все еще хочу тебя…
— Дурак! — не выкрикнула, но хотя бы буркнула я.
— Наверное…
Он усмехнулся и снова потянулся к моей груди, но я ударила его по руке. Звонко. Хотя ладонь у меня оказалась мокрой. Не от вечерней росы. От пережитого страха…
— Блин, Дашка, у тебя же никого нет!
— Есть! — почти уже кричала я.
— Врешь! Твоя мать давно бы рассказала моей…
— Что?
А чего… Они с тётей Тамарой действительно иногда перезваниваются.
— А то! — этот козел почти смеялся. — У тебя вообще кто-то был?
Я сжала влажные кулаки. Урод! Моральный! Он ведь и в городе меня доставал после дачной неудачи… Нес чушь… Не о любви, нет… Совсем не о ней… Говорил, что девкам в этом плане намного легче: позвони любому, тут же прибежит. А парням поди уломай бабу… Но тогда ему хотелось попробовать, а сейчас-то что ему от меня надо? После Таськи и губошлепки, к тому же?
— У меня есть парень! — прорычала я. — Оставь меня в покое!
— Зачем ты мне врешь? Нет у тебя никого. Иначе бы так не завелась… Боишься пробовать? А ты не бойся…
Он протянул руку, но промахнулся — я сумела завалиться на бок, а потом подтянуть ноги и вскочить.
— …
Кажется, придурок что-то сказал, но слова заглушила мелодия моего телефона.
— Ты где? — ответила я сразу, не заморачиваясь номером звонившего.
И не прогадала.
— Еще минут двадцать, — ответил Кузьма бодро и не зло. — Трасса пустая. Сможешь выйти на вашу главную дорогу?
— Могу подойти к мосту. Это сразу за поворотом. Там еще на столбе объявление про бетон или что-то в этом роде, — я смотрела в упор на Андрея, у которого уши превратились в локаторы, но Таськин брат говорил слишком тихо для подслушивания: — Там метров пятьсот будет узкая дорожка. Я встречу тебя сразу за мостом. Ты на какой машине?
— Яндекс-такси, не ошибешься. У тебя велик есть? Или там пешком можно? Тогда я машину на дороге отпущу…
— Ну… Тебе пешком всегда быстрее…
Я попыталась улыбнуться, но губы не слушались.
— Сейчас ползком, если только. Я полумарафон пробежал с утра. Давай лучше по телефону будешь руководить?
— Нет, Кузь, я тебя встречу…
Я замолчала. Он тоже. Кузь… Я его так никогда не называла. Последние два года я его вообще не видела. Откуда у него мой телефон? Хотя сейчас это не важно. Сейчас надо уйти… от реки.
— Хорошо, встречай… А я тебя узнаю?
Что бы такого ответить, чтобы Андрей не догадался о розыгрыше. Что?
Глава 4 "Букет"
— Я возьму с собой бутылку воды…
Господи, почему же мне пришлось так долго искать такой простой ответ?! Да, лучше бутылки может быть только газета «Правда» или журнал «Огонек», но их даже на чердаке не найдёшь с карманным фонариком! В кармане нынче лежит ключ и мятая сотня. Девяти еще нет. Так что успею до закрытия магазина… Если бегом. Для меня это будет не полу, а целый марафон… Только бы мёртвой не свалиться по дороге, под колеса или… к ногам!
— Спасибо за ключи, — обратилась я к Андрею, чтобы уйти с гордо поднятой головой после… После пережитого ужаса. — Кузя скажет тебе спасибо за спасенную машину.
Андрюха уже держал руки в карманах. Прятал кулаки? Плевать! Как же вовремя Кузьма позвонил! И вообще… приехал.
Сердце колотилось. Не столько от бега, а от всего того, от чего обычно еще и голова идет кругом. Но мне сейчас нужно успокоиться и… глотнуть воды. Денег как раз хватило на две бутылки, и одну я тут же, на ступеньках магазина, и выдула до последней капли.
Фу… Что-то сегодня совсем не мой день. Двадцать лет плюс один год, а мозгов нет, раз так вляпалась… Пусть этот день уже наконец закончится, и все уедут. И я тоже уеду, хоть и пообещала бабушке дождаться ее возвращения.
Да, замок на входной двери застревает, но воровать у нас все равно нечего… Да и некому сейчас, в июне. А одна тут я ночевать не стану. Андрей ведь никуда не собирается с дачи, а проверять, что у него на уме и в штанах, не очень хочется…
Поеду своим ходом. Просить Кузьму захватить меня в город не стану. Все — пошли они все куда подальше. Есть электричка на одиннадцать. Я даже успеваю в метро…
Бросив пустую пластиковую бутылку в урну, я тихим шагом двинулась по проселочной дороге. Пусть машины поднимают пыль — плевать. Мне все равно отмываться и отмываться от сегодняшнего дня, от моего дня рождения. Блин… Ну что этот козел делал на даче в четверг? В отпуске, что ли?
Я в отпуск не пойду. В субботу скажу, что планы изменились. У меня-то точно. Я никуда с Тасей не поеду… Впрочем, она со мной, наверное, тоже уже не горит особым желанием ехать. Кристина явно промыла ей мозги. Ну так и пусть едут вместе. Потерять деньги за мой билет им не страшно. Это для меня подобная сумма равна двум зарплатам и жилью на голодном пайке!
А кто-то может позволить себе не работать в пятницу, вот и поднимают колесами столпы пыли. Ничего — это тоже какой-никакой загар! Другого мне не светит… в этой жизни. Во всяком случае до получения диплома. В магазин я его не понесу, это точно. Повышение до менеджера отдела мне не нужно!
Что-то я делаю в этой жизни не так… Явно не так… Помечтала о море и хватит. Хорошо, вещи не паковала. Не обидно будет разбирать чемодан.
— Привет!
Опознавательные знаки «Яндекса» я заметила сразу, а вот самого Кузьму — нет, тот прятался за огромным букетом роз.
— С днем рождения!
Я не нашлась что ответить. Да и язык снова перестал работать, не только мозги. Хорошо еще руки поднялись и пальцы довольно зашуршали целлофаном.
— Я не собирался к тебе. Так что без подарка. Прости.
Я кивнула. Идиотка, рот открой! Но тот лишь улыбался самой что ни на есть идиотский улыбкой. А что? Такого количества роз мне никто не дарил.
— Их ровно двадцать один.
Зачем Кузьма это сказал? Неужели мой взгляд пересчитывал бордовые бутоны? Ну да… я прятала его в цветах, чтобы не рассматривать дарителя. Тасин брат изменился, но не возмужал. Какая у нас разница? Три, четыре года?
Наверное, где-то так, потому что когда Кузьму уже интересовали девочки, я только научилась самостоятельно заплетать французскую косу, которую, кроме меня, в школе никто и не носил. Сейчас мои растрепанные волосы не вдохновили б даже скучающего стилиста!
— Красивые, — наконец выдала я, имея в виду розы.
— Обыкновенные, — буркнул даритель.
А я подумала, что обыкновенная это я, а чудеса обыкновенными не бывают. На букете, врученном на пыльной дороге, вся романтика для таких, как я, и заканчивается. Не будь у меня сегодня дня рождения, Кузьма просто так за машиной бы приехал. Без всякой благодарности. И я протянула ему вожделенный ключ.
— Спасибо.
Его рука задержалась на моей. В рукопожатии. Мужском. Крепком.
— Уже в курсе, что Тася своего пыжика на днях трахнула?
Я мотнула головой.
— В стоящую на поворот машину влепилась на красный. Я бы у этой дуры вообще права отобрал. Один раз с ней проехал, так она два раза чуть не смяла пешеходов на переходе. Смотрит направо, а едет прямо.
И я смотрела прямо. Прямо на него. Похожи они с сестрой. Оба темные, глаза яркие, брови густые. Только у него нос массивнее и длиннее. Можно было б малость подкоротить. Впрочем, Кузьма просто худой слишком. Или не спал? Ах, да, марафон пробежал…
— Лезь в машину!
С букетом мне не пролезть.
— Тут идти десять минут…
— Не хочу такси отпускать. Отправлю этих дур в город. Пусть мать разбирается. Она у нее ключ выкрала из сумки.
— Что, домой сестру не отвезешь? — ахнула я.
— Нет. Не отвезу, — ответил Кузьма спокойно. — Мне хватило скандала с родаками. Пусть сама отдувается… Чья идея была на дачу ехать? Твоя?
Я мотнула головой.
— А с каких пор ты с Крысой дружишь?
— С кем?
Кузьма усмехнулся и пояснил:
— С Кристиной.
— Я не ожидала увидеть ее в машине…
— А сестру мою ожидала?
Я чуть не впечаталась в букет, пытаясь скрыться от пронзительного взгляда Кузьмы.
— Ты о чем?
— Да ни о чем… Давай уже, лезь в машину.
Кузьма почти выхватил у меня из рук букет и распахнул заднюю дверь такси. Я села и тут же получила целлофаном по лицу. Не специально, конечно. Кузьма просто спешил доехать до места. Теперь только б не запутаться в дорожках. Вот от железнодорожной станции я бы его без проблем довела…
Глава 5 "Молоко"
Я осталась у калитки, закрывшись от внешнего мира букетом. Из дома не доносилось никаких криков, да и вообще каких-либо звуков. Кузьма, конечно, прикрыл за собой входную дверь, но Андрюха же открыл это чертово окно! Его самого я не видела. Однако успела заметить тень, мелькнувшую за кустами, отделявшими его дачу от дороги. Поэтому он увидел и Кузьму, и букет. И я надеялась, что расценил происходящее, как надо. Как надо мне!
Тихо-то как… Что там происходит? На меня по телефону Кузьма орал, как ненормальный. Но это ж на меня!
Я не двинулась с места, даже когда на крыльце появились девчонки.
— Дура! — выплюнула мне в лицо Тася, а Кристина прошла мимо меня молча.
Я дура? Почему это вдруг? Или они решили, что это я позвонила Кузьме? Но как, если у меня не было его телефона.
— Что ты им сказал? — спросила я зло, как только такси исчезло за поворотом.
Кузьма ходил вокруг машины, явно ища отсутствующие царапины. Тася вела машину очень аккуратно. Чего он на нее так наезжал?! Авария? Ну, бывает. Со всеми бывает.
— Ничего. Просто сказал, чтобы быстрее валили отсюда. А что?
Теперь он осматривал меня: с ног до головы. На предмет… чего? Царапин?
— А почему тогда я у них дура? — прорычала я с вызовом.
Довольно тихо, ведь Андрюха мог подслушивать.
Кузьма не хохотнул, но совсем как-то по-клоунски почесал за ухом.
— Ответить правду?
Я сжала губы. Вот так, да? Забыл, что я была первой, кого он решился поцеловать в свои двенадцать лет? Забыл? А я помнила. Вернее, вспомнила. Сейчас. Глядя на его губы. Поцелуй тот был коротким. Прикосновение. Не больше. Сам Кузьма, может, и видел в фильмах, как это делается, но я-то только училась плести косы…
— Потому что ты дура. Не обижайся, Даш. Но что есть, то есть…
Он сказал это тихо, перегнувшись через капот. Типа, между нами, да?
Я тоже перегнулась через капот, разложив руки на белом железе на манер его хозяина. В обе стороны от букета.
— Тогда тоже вали побыстрее отсюда, а то моя дурость заразна…
Мы буравили друг друга взглядом, но хоть бы сердце сжалось разок. Ничего. Как в детстве. Кузьма вдруг растерял всю важность, которая бросилась мне в глаза при нашей последней встрече. Может, виноват был костюм, а сейчас в джинсах и футболке, какой-то зачуханный, он вовсе не смотрелся владельцем крутого авто.
— У меня иммунитет на дур.
Я отпрянула. Зачем он меня оскорбляет? Еще и таким вкрадчивым тоном. Только его слова не звучали безобидной шуткой.
— Ты запомнил, как выезжать отсюда? — спросила я, поднимая с капота букет.
Запустить бы им в дарителя, да цветы жалко.
— Я беру с собой штурмана. Собирайся.
Я сильнее прижала цветы к груди и выдала с улыбкой:
— А я никуда не собираюсь сегодня. Я жду бабушку.
На самом деле жду, чтобы ты свалил. У меня скоро электричка!
— Не проблема, — Кузьма вдруг двинулся в обход машины… Ко мне. — Завтра так завтра.
— Не поняла…
А я действительно не поняла, что он сказал.
— Мне завтра не на работу. Поедем с утра. Только накорми меня чем-нибудь. Я с утра не жрал.
— А?
Надо было не рот открывать, а языком шевелить. Кузьма уже дошёл до середины дорожки. И на фоне нашего покосившегося домика выглядел по-идиотски даже в потертых джинсах. Наверное, они все же были новые, просто модного бренда.
— А у нас удобства на улице… — выдохнула я единственное спасение от его общества на эту ночь.
Теперь я чувствовала каждый удар сердца. В пятках!
Кузьма обернулся. С улыбкой.
— Мужиков этим не напугаешь…
А баб… Этим… И тем… Напугаешь? Я не хочу, чтобы он оставался. Как это вообще расценивать?
— А что я бабушке скажу утром, когда она найдет тебя тут?
Он тряхнул головой. Точно собака отряхивалась после купания.
— А что ты должна сказать? Правду. Что моя сестра дура. Что она взяла мою машину, мой коньяк… Набралась. И я отправил ее домой. Я что-то где-то перепутал?
— Твой коньяк?
— Мой. Мне его подарили, а я не пью крепкие напитки. Родителям его отдал. Ну, а моя алкоголичка-сестренка нашла повод нажраться. Ты же не пила. Или такая крепкая?
Я пожала плечами. Или передернула… От вечернего холода или… Страха. Но чего я боюсь? С Кузьмой не страшно.
— Не сильная. Просто не допила даже рюмки. Я ходила за молоком, пока они…
Я замялась. И вспыхнула. Явно вспыхнула. Аж почувствовала валивший от лица пар.
— Все допили…
— Давай мне молока. Деревенское? Сто лет не пил такого. Последний раз это было в Англии.
— Оно козье.
— Какая разница… Даш, я действительно голодный. Покорми меня, а?
— Не видел, торт остался?
— Не смотрел. Не до торта как-то было.
Я шагнула по дорожке. Не к нему. К дому. Вошла первой. Схватила банку с молоком. Все еще целую. Вымыла руки. Водопровод, пусть и с холодной водой, все же был в доме. Стряхнула руки, не найдя полотенца, и тут же наткнулась на него. Это Кузьма сорвал полотенце с крючка заранее, чтобы поймать в него мои руки. Зачем? Сжать с такой силой, чтобы заболели пальцы? Или просто поухаживал и не рассчитал силу? А какое еще объяснение может быть?
— У вас на даче все, как в кино…
Я вырвала руки. Ну, конечно, ты только в старом кино такие хоромы видел… Как и я — вашу квартиру и твою машину изнутри, только в современных сериалах.
— Я умоюсь? — перекрыл он вопросом мое вынужденное обиженное молчание. — Можно?
И меня как током шибануло. Волосы встали дыбом даже на руках. От злости.
— Рукомойник на улице! За сараем.
Кузьма нисколько не смутился. Не понял моего сарказма и махнул в сторону крана влажным после моих рук полотенцем.
