— Она не Красная Шапочка. Это ты — Красная Шапочка! — не стал медлить с ответом Тихон, хотя Женя уже вовсю растирала его полотенцем, и голос мальчика немного дрожал.
— Тогда точно бояться нечего, — улыбнулся Рома, чувствуя, как и в его тело, глядя на раскрасневшегося ребенка, возвращается тепло. — Ты там только свой подарок под елкой возьми, мой и Сонин не трогай.
— Я чужое не беру! — гордо заявил маленький гость.
— И правильно. Чужое не брать, свое не отдавать!
— А как же делиться?
— Смотря с кем… Со мной можно поделиться сестрой, верно? Ну, на новогоднюю ночь-то можно?
— Хорошо…
— Рома, иди отсюда! — заскрежетала Женя зубами.
Идти? Да только бежать — авось удастся согреться: промерз уже от пяток до макушки. Шампанским не согреешься. Другого ничего в запасе нет — и это он про горячительное подумал, а не про то, в чем его с таким упрямством пытается уличить Женька. Неужели он не так смотрит на Соньку? Ну, так смотрит… Как и положено, он же не железный и не изо льда, как настоящий Дед Мороз, но прекрасно понимает, что тут ни на день, ни на два, ни на три года замутить не получится. Как бы во второй раз на конфликт с родителями идти не очень хочется. С ее папашей — тем более! И вешать себе на шею такой зашоренный камень глупо втройне. Кто знает, как все обернется, а выкинуть потом совесть не позволит. Или сделать из нее человека, потом сама уйдет? А вдруг самому к тому моменту не захочется отпускать? Лучше не начинать — с любой стороны лучше без Сони… Он пригласил Тихона, а это так — музыкальная пауза, пусть без музыки, а только с любительским салютом со всех четырех сторон.
— Будет еще хуже! — остановился он у бортика, чтобы избавиться от телефона.
— Каждый год на даче встречаете? — спросила Соня.
— Впервые в сознательном возрасте. Но судя по вчерашней тренировке они запаслись нехило так. Сейчас шампанское принесу.
— Может, не надо?
— Соня, мы не собираемся выпивать всю бутылку. Новый год! Расслабься!
Он не стал слушать, что ему ответят: не хочу или не могу, не буду, не дождешься — все в итоге едино играет ему на руку. Не собирается он к ней приставать. Если только в мыслях — в мыслях он сам себе хозяин. Ну а телом больше не владел — его била уже совсем не маленькая дрожь. Надо поторопиться — руки к машине чтобы не прилипли. Вытащил пакет, бумага аж ломается в пальцах. Бутылку нужно вынуть, а то потом за пакетом придется гоняться по всему двору. Но открывать шампанское Рома не рискнул — сначала отогреет хоть немного пальцы, до полуночи точно успеет.
— Замерз?
— Так заметно, что ли? — переспросил, уже по уши погрузившись в кипяток, а потом вообще взял и нырнул.
— Как ты теперь с мокрыми волосами?
Ее аж завиваться начали у лица — хвост она разумно подняла на затылок.
— Думаешь, твои от пара не мокрые? Наивная… Ну, нравится?
— Что? Джакузи?
— Ну а что еще? Больше ничего еще не было, — заулыбался он коварно. — Купаться в снегу будем после курантов.
— Я не буду.
— А куда ты денешься? Тишка отказался, так что тебе теперь за двоих отдуваться… Ну чего ты? Это кульно. Вообще Новый год всегда с дури начинать надо.
— Зачем?
— Не зачем, а обязательно! Держи бокалы ровно.
Рома положил телефон поближе к себе.
— Минута десять…
Сорвал золотинку с горлышка и прикопал в снег за бортиком, затем медленно начал раскручивать проволоку.
— Сорок секунд. Успею?
— Успеешь.
— Не сомневаешься?
— Нет.
Успел, выстрелил, вылил в подставленные бокалы всю пену, половину не нарочно пролил в воду. Поставил бутылку в снег.
— С Новым годом!
— С Новым годом! — отозвалась Соня не под звон бокалов, а под дикий салют, рассветивший всеми цветами не только небо, но и снег, на котором до этого лежали только теплые круги от фонарей. Ну и сами они были в солнечном круге от лампочек, встроенных в бортик джакузи.
— Допивай и пойдем в снегу купаться.
— Может, не надо?
— Допивать? Ну это как хочешь…
— Ты понял.
— А это будет, как хочу я. Давай!
Он протянул руку за Сониным бокалом и аккуратно прикопал оба в сугроб. Выскочил из воды и протянул Соне руку.
— Не хочу! — задрожала она, вцепившись не только в руку, но и в поручни джакузи.
— Прилипнешь! — усмехнулся Рома. — Пожалей меня — я не хочу два раза в сугроб падать, чтобы продемонстрировать тебе, что это не смертельно. Давай уж один раз — вместе.
Пришлось отдать ему вторую руку — молча, но тронув пальцами правой ноги лед, Соня снова пискнула — ну да, другое сравнение Ромке на ум сейчас не пришло.
— Давай на счет три? — спросил, когда она оказалась на снегу уже двумя ногами. — Больше тянуть не надо. Просто падаешь назад. Можешь сразу вскочить, но если полежишь минуту — будут другие ощущения. Готова? Раз, два, три!
Она не закричала — явно, приняла такое решение, потому что зажмурилась. Ромка крепко держал ее за руку и почувствовал, как участился ее пульс.
— Хватит! — не стал он ждать минуту. — Дуй в воду!
Уговаривать не пришлось — но тут она тоже сдержалась. Испугалась, что Женька выскочит проверять, что случилось, что ли? Или вдруг стыдно стало за трусость?
— Понравилось?
Соня пожала плечами.
— Необычно. Но больше не хочу.
— Ну, галочку поставила и ладно! Допивай шампанское и пойдем в сауну с завтрашними последствиями сегодняшнего бороться.
— Уже с сегодняшними, — усмехнулась Соня.
— Не, познакомилась со мной ты вчера. Сегодня плоды пожинаешь. Давай все? Вылезай!
Он снова вылез первым, подал ей руку и полотенце, схватил ключи и телефон.
— А шампанское? — остановила его Соня.
— Женьку напоить решила? Ну бери.
Внизу никого не было. Но наверху тихо шумели.
— Не мешай. Она его уложит сама, — остановил Рома желание сестры вмешаться в укладывание брата. — Давай лучше в сауну, пока она теплая.
— А ты? Ты тоже замерз.
— И я? Куда ж ты без меня?
Он даже дверь сауны для нее придержал, взял новое полотенце, чтобы бросить на скамью и подбодрил, так сказать, так сказав:
— Тай, сосулька. Волосы распуши. В душевой есть фен, с мокрой головой не ложись. Завтра у нас интересный день.
— Завтра мне на работу. Интересный день сегодня.
— Соня, тебе говорили, что ты зануда?
— Нет.
— Буду первым, значит. Время не детское, грейся и спать. Хотя мы еще подарки не посмотрели…
— Какие подарки? — насупилась Соня.
— От бабы Яги, тебе ж сказали… А я больше ничего не скажу. Я с подарком для тебя надурил.
— Ты ж не знал…
Наконец-то на лице Сони появился румянец — не смущения, а тепла. Пусть и не совсем душевного.
— Надеюсь, больше с тобой в лужу не сяду. С подарком, то бишь.
— Может, хватит уже подарков? — и снова улыбка куда-то убежала с Сониного лица.
— Я же еще не начинал. Сначала Дед Мороз, потом Баба Яга, а Зайчик так, пока всего лишь посредник…
— Это ты зайчик, что ли? — Соня хихикнула теперь по-настоящему.
— Ну а кто? Твой брат меня Красной Шапочкой обозвал, лучше, что ли?
— Но у тебя красная шапка есть.
— Хорошо, с меня тогда пирожки. Завтра по дороге в город купим.
Соня поджала губы.
— Ты зачем моего отца пригласил? Что он тут делать будет?
— А мы найдем ему работу, не переживай… Сонь, ну что я мог сделать? Он бы тебя тогда не отпустил.
— Позвонить ему и сказать, что приезжать не надо. Поедем вместе с Тихоном в город.
— У ребенка тут снег, собака, баба Яга, а ты его в городскую квартиру тащишь — злая ты сестра, злая…
— Я — нет, а папа злой, вечно.
— Тут вечно злая Женька. Так что поставит твоего отца на место.
— Не надо его никуда ставить…
— Сонь, оставь брата на секунду… На пару дней. Займись собой.
— Это как?
— С девчонками в кино сходи. Ну что девчонки делают вместе?
— У меня нет подруг. Ты не понял еще, что ли? Откуда им взяться? А с мамочками дружить мне некогда.
— Ну и что за жизнь это, Соня?
— Какая есть. Другой у меня никогда и не было. Но я не жалуюсь.
— Ты два дня работаешь?
— А что?
— Ничего. То есть когда у тебя выходной, отец снова на работу?
— Да, потом у нас один выходной вместе. Но он ремонт в это время делает, а я с Тихоном.
— Остаются же еще дни?
— Соседка поможет.
— Ладно, ближе к датам разберемся.
— Зачем тебе это?
— Должок за куклу. Я тебе так ничего и не подарил. Ну, может, получится один выходной для тебя устроить.
— Не надо. Я не верю в Деда Мороза. Мне можно подарки не дарить.
— А в Санту веришь?
— В Санта Рому? Я тебя там записала в контакты.
— Веришь?
— А Санте Роме просто скучно. Я разве не права? — и в ее взгляде появился прежний вызов.
— Нет, мне интересно. Санта Ромой меня еще никто не добавлял в контакты. Я хочу в них продержаться, как можно дольше, под этим именем. Договорились?
Глава 18 Снежки за чужим воротником
Договариваться Соня ни о чем с Романом не собиралась. Santa в его случае означает вовсе не святой и даже не сказочный, если вообще эта запись что-то значит… Для нее. Скорее острастка: удали и забудь. Так и сделает, вот только утра дождется. А сейчас нужно в срочном порядке высушить волосы и одеться, пока Роман там с теткой до чего-нибудь не договорились. Чего-нибудь, что можно будет отыграть не в ее пользу.
Оба сидели над выдохшимся шампанским, когда Соня присоединилась к ним. Не похвалили за скорость, а она очень спешила.
— Будешь? — Роман протянул бокал.
Она отказалась — хватит. Сейчас голова светлая, но, возможно, она не протрезвела, а просто еще не до конца опьянела, и очередной глоток добьет её. Только опозориться тут не хватало!
— Чайку хочешь? — осведомилась хозяйка, но Соня снова отказалась.
— Я лучше пойду к Тихону.
Да-да, поскорее наверх под защиту братика.
— А я лучше бы не ходил туда, — усмехнулся Роман. — Тишка спит поперек кровати.
— Кровать большая, я найду себе место.
— Могу предложить свою…
Смотрит, очень так внимательно, и Соня вся сжалась, чтобы не покраснеть.
— Я тут внизу спокойно на диване посплю.
— Не надо, — отказалась и поняла, что изначально вспыхнула, раз он решил разъяснить ей свое безобидное предложение. — Я пойду?
— Через елку. Баба Яга старалась…
Кто был бабой Ягой Соня сразу догадалась. Впрочем, как и о том, кому предназначался подарок до ее появления тут. Агате, кому ж еще! Но не пропадать же добру! Вот ей и вручили…
Она присела у елки и показала на большой зеленый бант пальцем, чтобы убедиться, что не ошиблась с выбором. Рядом лежала разорванная упаковочная бумага. Что же они могли придумать на ровном месте для ребенка?
— Я сваляла из шерсти шапку. Не из собачей, — добавила Женя с улыбкой. — Шапка унисекс. Тихону понравилась.
— Но на ней собачья морда… Как вот эта, портрет Пса, — и Роман потрепал за бок крутящуюся у стула собаку.
— Спасибо, — произнесла Соня тихо и чуть потрясла коробочкой. — А здесь что?
— А ты открой, — Роман откинулся на спинку стула и притянул собаку еще ближе, чтобы сподручнее было ее тискать.
Хвост у Пса отвалится от радости, а у нее язык отсохнет поблагодарить, если вдруг там что-то совсем ей не подходящее. Куда ей за золотой девушкой угнаться!
— Давай-давай! — подбадривала уже сама Женя. — Я долго выбирала, что тебе может подойти. Ромка не смог толком описать тебя по телефону…
— Я и не пытался…
— Ром…
Зачем Женя его остановила — он же почти прямым текстом обвинил тетку во лжи. Понятное ж дело, чей подарок она открывает. Ленточка распалась, бумага соскочила, коробочка подарочная и без всякой упаковки — зачем прятали так заботливо? Решили, что если перепаковать подарок, он перестанет быть подарком для Агаты?
Она открыла коробочку — на белой подложке, точно на снегу, лежали бусы и браслет. Такие можно на ярмарке у мастериц купить. Не могла такое девушка Романа носить. Не статусно, по-простецки…
— У тебя ж уши проколоты? — подошла к ней Женя. — Тогда подожди. У меня серьги есть в комплекте.
И ушла. Роман тут же перестал мучить собаку своими ласками.
— Не нравится, не бери, — повернулся он к елке.
— Почему ж… — Соня вскинула голову. — Я могу такое носить…
А во взгляде, ей хотелось, чтобы он прочитал — я же не твоя девушка, мне такая побрякушка по статусу подходит.
— Конечно, не на свитер, — продолжила Соня тараторить. — Но я же сейчас и не буду примерять.
— Нравится, бери, — оборвал он ее до обидного грубо. — Женя только рада будет.
— Возьму! И поблагодарю обязательно!
Так и сделала, как только мастерица протянула ей на ладони довольно увесистые серьги.
— Тебе действительно в них будет хорошо.
Женя приложила серьги к ушам, и Соня почувствовала, что уши у нее давно горят. Может, это все сауна виновата, горячий душ и фен? А вовсе не подарок — личный… И личная забота, чтобы она не чувствовала себя неловко за дорогую вещь.
— Давай дуй спать! — Женя бросила серьги поверх бус и протянула Соне полную коробочку. — Тихон все равно не станет долго спать. Это ж ребенок! Когда будешь утром спускаться, не забудь про собаку — Пес будет лаять.
— Если уж Тихон не боится, то я точно не буду.
И вообще не стану спускать без брата, решила Соня и пожелала всем спокойной ночи, хотя нужно было еще раз поздравить хозяев с Новым годом, но исправляться не стала — без того неловко.
Поднялась наверх. Тепло. Можно полностью раздеться — дверь закрыта, никто не войдет. Впрочем, как и сон в ее горячую голову.
Утро наступило для нее слишком поздно — брата Соня проворонила. Секунды две она просидела в подушках, подбирая слова, чтобы извиниться перед хозяевами за доставленные Тихоном неудобства. Не найдя в голове ничего хорошего, вскочила, натянула вчерашний свитер и в тапках на босу ногу вылетела из комнаты — правда, дверь закрыла осторожно. Хотя бы попыталась сделать это бесшумно — не вышло, из соседней комнаты тут же послышался голос ее хозяина:
— Соня, мы здесь! Иди к нам!
“Пожалуйста” к просьбе не прилагалось — выходит, это был приказ. Она остановилась на пороге: Тихон забрался к Роману в кровать и раскладывал на одеяле карты. На голове у него красовалась новая шапка.
— Не на деньги, не переживай, — усмехнулся тот, у кого руки были пока пустыми.
— Давно встал? — кивнула она головой на Тихона, но Роман все равно сделал вид, что не понял:
— Я или он?
Нужно подыграть? Да размечтался!
— Ну ты? — передернула она плечами.
— Раньше тебя. И раньше Тихона. Я его забрал, чтобы он тебя не разбудил.
— Я писать ходил, — признался Тихон без всякого стеснения, как и следовало вести себя ребенку, и всучил Роману карты, все так же открыто, совсем не понимая, в какое положение поставил сестру своей такой непосредственностью.
— Мы втроем будем, раздавай еще шесть, — говорил Роман ребенку, а смотрел на нее, совсем еще не взрослую по его меркам. — Ты же с нами будешь? На всех места хватит. Иди сюда, тут я нагрел…
Она сама сейчас воздух нагреет — лицо разгорелось ярче самого горячего радиатора. Вспыхнуло еще сильнее, когда Роман полностью вылез из кровати. В плавках она его видела — в чем проблема! Да в том, что сейчас на нем были отнюдь не плавки: в таком виде при постороннем человеке не ходят, а кто она тут, если не не пойми кто!
