Потому ли, что действительно сестрой оказалась? Да еще такой маленькой! Будто мать-одиночку не пожалел бы? Пожалел… Поэтому и на чай согласился, цветы купил… Но в гости бы не позвал. Нет, не ребенок испугал — ребенка-то он и хочет развлечь. Просто по себе знает, что брошенные и обиженные жизнью люди все до одного злыдни, даже Женька, если присмотреться, и Соня, будь Тихон ей сыном, жалость попросила бы его засунуть куда подальше.
— Сонь, ты чего молчишь? — видел Ромка уже вторую минуту только ее макушку. — Сказала бы раньше, что одни дома, я бы еще вчера вас забрал сразу после работы.
Ну, девочка, подыграй! Ну что же ты раз и в кусты?
— Соня до десяти в магазине работает, а я уже сплю в это время, — выдал пацан по-взрослому серьезно, а сестра его так ничего и не сказала.
О чем думает? Снова на него не смотрит. Красная, хуже, чем свитер был. Стыдно? За что? За обшарпанную квартирку? Так не ей, а родителям стыдно должно быть.
— Поспал бы в машине, — продолжал он общаться исключительно с ребенком.
— А какая у тебя машина?
— Хорошая, быстрая, увидишь… Только черная, а не синяя, как у тебя… А вот квадроцикл синий. Как ты любишь. Торт понравился? Бери еще кусок, тридцать первого декабря все можно. А мне нужно с твоей сестрой поговорить. Договор?
Он поднялся со стула, а Соня только глаза подняла. Пришлось поманить ее рукой и сделать шаг от стола.
— Тихон, мы скоро вернемся.
— А вы куда? — обернулся тот от стола и от торта.
— Никуда. Мы тут. Дай нам пять минут про завтра переговорить, и мы вернемся. А ты обязательно успей свой тортик съесть…
— Не надо давиться! — только и сказала Соня и первой прошла в прихожую.
Ромка хотел было закрыть дверь в кухню, но подумал, что это будет слишком по-хозяйски.
— Соня, может к тебе зайдем, чтобы Тихон не слышал? Ну не на лестницу же снова, — понизил он голос до тихого смешка. — Партизаны, блин. Ну, которая твой комната?
Обе белые крашеные двери закрыты.
— Мы вместе с Тихоном живем.
— Бардаком меня не напугать. Но могу глаза закрыть, — усмехнулся, но лишь на секунду.
— Мне не смотреть, мне поговорить.
— Смотреть там не на что… — чуть прикусила Соня нижнюю губу. — О чем нам говорить?
— Не при Тихоне. Пожалуйста… Даже когда жуешь тортик, на сто процентов уши не закладывает.
Соня открыла первую дверь и пропустила его вперед, а сама осталась у двери, прикрыв ее до щелчка, но не полного. Он отвернулся от окна: на что там смотреть! Если уж и смотреть, так на нее… Давно он вблизи женского лица без косметики не видел. Она заморгала — видимо, слишком откровенно он ее рассматривает, а станешь взглядом по углам шариться, еще больше обидится за вторжение в свои чертоги.
— Извини, что я пригласил Тихона через твою голову. Просто понимал, что иначе ты точно откажешься, а мне очень важно вернуться на дачу не одному.
— Почему? — перебила она, хотя он и не собирался делать паузу.
— Потому что иначе я действительно пойду спать в полночь. Какой же это Новый год… — он зажмурился на секунду. — Скажу тебе честно, хреновый у меня что старый год, что новый. Меня девушка бросила. Вот взяла и бросила, — добавил тут же пулеметной очередью, чтобы не услышать этого «почему». — Даже подарок под елкой оставила. Типа, благородный жест такой… Не нужно на меня больше тратиться.
— Почему? Почему она тебя бросила? Ой, извини… Я просто так спросила…
Но дверную ручку отпустила и скрестила руки перед собой.
— Ну а я просто так отвечу. Я не перспективный. Живу в квартире тетки, работаю в фирме отца, машина папой куплена, по кредитам тоже он платит… Короче, не дорос я еще до отношений. Ей нужен взрослый состоятельный мужик, а я олень…
— Почему олень…
— А потому что с рогами… Короче, Соня, я сказал родокам, что заболел. Свалил на дачу, думал тетка уедет к нашим, а она заявила, что одного меня не оставит, а то я буду пить…
— И будешь? Пить…
— Нет, не буду… Меня же одного не оставят, — усмехнулся Ромка горько. — У нас классная дача.
— Могу себе представить… — снова опустила она глаза к тапочкам. — К его.
— Тетка знает, что я у вас. И она не будет против, если мы поживем там пару дней все вместе.
Соня продолжала кусать губу, и он с трудом заставил себя поднять взгляд к ее дрожащим ресницам. Глаза чайные. Нет, уже почти кофейные от злости на его вторжение в ее личную жизнь. Или не жизнь. Не похоже, чтобы у нее был парень. Тихон бы сказал. Спросил, куда того дела…
— Мне на работу после завтра, — буркнула Соня.
— Я тебя отвезу. Женька с Тихоном посидит. А твой отец… Ну, как понимаю, он сутки через трое работает? Ну… Выспится хоть… Нет, не доверяешь? Хочешь, я сейчас тетю Женю покажу тебе, чтобы ты поверила…
— Я верю… Просто… Папа не отпустит все равно. Ну, ты ж понимаешь…
И снова глаза опустила. Ромка тяжело выдохнул: все он понимал. И честно уже начал радоваться ее отказу. Приехать на дачу, сожрать оливье, залить его шампанским, хлопнуть хлопушкой, зажечь бенгальские и спать… Что еще нормальный человек может делать в Новогоднюю ночь? Только спать. Это у ненормальных новогодняя ночь — самая важная ночь в году, а у него обыкновенная, начинающаяся, может быть, часом позже, чем остальные.
— Ты уходи сейчас. Папа к трем придет, и я тебе напишу.
Ромка кивнул — угу, напишет. Короче, послала. И очень быстро… Даже вежливо. Ну и отлично, ничего Женьке объяснять не придется. И возиться ни с кем не надо тоже. И вообще у него нет автокресла для ребенка. Чего он вообще все это начал…
— Ой…
Он тоже прислушался и услышал хлопок двери. Входной…
— Папа…
Ромка тоже услышал мужской голос, хоть и не разобрал слов. Что крикнул Тихон непонятно.
— На тебе его тапочки, — прошептала Соня и вспыхнула.
Он пошевелил пальцами, потрогал пяткой пол. Снять или не снять — вот в чем вопрос.
— Ну и как ты меня из своей комнаты выведешь теперь? — улыбнулся он, давясь смехом. — Или вместе выйдем за ручку и спросим про дачу?
Какая же она красная. А ей идет краснеть… Только никто не сказал, что ты сам не красный, так что Ромочка, тебе бы точно не помешало попридержать язык.
— Выйдешь, скажешь про Деда Мороза? — продолжил тихо. — Только, чтобы Тихон не узнал, а то выйдет, я зря старался.
Соня смотрела на дверь и молчала. Соображала там что-то в своем изворотливом девичьем мозгу! Что именно, узнает, только когда она наконец выйдет из комнаты. Одна? С ним? Непонятно, что лучше… Для Тихона.
Что ему лично отца бояться? Не пустит детей на дачу, так ему же проще, а то потом еще засранцем в его глазах окажешься, когда это станет одной единственной поездкой вместе. Да, старик, ты олень… Язык у тебя давно получил независимость от мозга, если вообще был когда-то к нему подключен, судя по последним новостям личной и дедморозовской жизни. Проблема — цветы, их трудно объяснить. Они не съедобны, как тортик. Зачем купил? Да потому что дурак! Чего уж тут непонятного.
— Соня…
Он по-прежнему шептал, но она среагировала, как на окрик. Распахнула дверь и больше не закрыла, но Ромка не стал выходить следом, даже на свет не выдвинулся. Нужно оценить ситуацию, чтобы лишнего не ляпнуть и лишнего не сделать. А то весь карточный домик рухнет и погребет его под тяжелыми фанерными листами.
— Он уже рассказал про Деда Мороза? Я тебе потом все объясню. Тебе тапки принести? — говорила Соня слишком громко для спокойной девушки.
— Мне нужно спуститься доразгружать машину. Надо Серегу домой отпустить. Потом поговорим…
Так, отлично… Если ты дурак, то это навсегда. И Ромка решил выйти в прихожую, в которую его не звали.
— Здравствуйте, — поздоровался первым и протянул руку.
Хозяин квартиры не шибко удивился гостю — во всяком случае самому факту появления перед глазами нового персонажа. О нем донесли. Остальное же придержал при себе: мысли и чувства. Но протянутую руку Роману пожал, и сам как-то вдруг представился без отчества, просто Дмитрием. Впрочем, у них разницы лет двадцать, не больше. И лет на десять отец Сони младше его собственного.
— Извините за тапки, — Ромка их скинул и не сразу сунул ноги в ботинки.
Остался стоять босиком на холодной линолеуме. Носки пусть и с добавкой шерсти, да что-то греть ноги вдруг перестали.
— Вам помочь?
Ромка кивнул в сторону мешка с плиточным клеем, стоявшем на коробке с плиткой. Этой одной точно не хватит даже для крохотной ванны.
— Это тяжело.
— Да я в курсе. Мы торгуем стройматериалами.
— Тоже в магазине работаешь?
— На складе. Вернее, в офисе…
Тут ошибки быть не может. Его джемпер с логотипом английского клуба по игре в поло слишком богато выглядит.
— Я могу донести плитку. Я просто так выгляжу…
— Хилятиком ты не выглядишь, — оборвал его хозяин.
— Я не о том, — почувствовал Ромка, что начинает краснеть, и сейчас будет точно такой, как его темно-бордовый джемпер.
— Хочешь, пошли…
Хочет свалить, да уже не свалишь.
— Рома, не надо, — услышал он над ухом Сонин голос, когда нагнулся к ботинкам, чтобы затянуть шнурки. — Папа без тебя справится.
Он повернул голову на бок, выпрямиться еще не мог.
— Ты же без меня не справилась, — и больше ничего не добавил.
Вернулся к ботинкам и наконец встал в полный рост.
— А куртку? — спросил Дмитрий без отчества.
— А я без нее. У меня машина напротив парадной стоит.
— А… Значит, мы тебя заблокировали.
— А я никуда уезжать пока не собираюсь.
Собираюсь нести чушь и дальше, ругал себя Ромка мысленно в полный внутренний голос. Сейчас ему папаша все смертные грехи припишет и не отвертишься ведь. Да и черт с ним, куда уже хуже-то…
Лифт оставался на этаже, хотя Ромка с удовольствием пошел бы пешком. В замкнутом пространстве только в глаза смотреть и не отводить, чтобы не навести на себя лишних подозрений.
— Я Деда Мороза играл, — сказал Ромка, хотя его ни о чем не спрашивали. — Для Тихона. По старой памяти.
— Вы так давно с Соней знакомы?
Допрос начался. Сам же первым заговорил, вот и отдувайся за Соню.
— По старой памяти Деда Мороза играл, — начал Ромка врать.
За безобидную ложь небеса ведь не наказывают под Новый год?
— Ну, эффект шести рукопожатий, и вот до меня ее просьба дошла. А так мы почти не знакомы… То есть недолго. Знаете, я…
Поездка на лифте резко закончилось. Потом пришлось говорить, что:
— Я возьму эти две коробки с плиткой. Нормально. В качалке я беру больший вес, — попытался он пошутить.
Но отец Сони не улыбнулся. А вот его друг прокомментировал крутую тачку.
— Что отец купил, на том и езжу, — огрызнулся Ромка. — На даче пузом скребет. Лишь чудом не забуксовал, когда к тетке ехал.
— Нынешней зимой только на вездеходе ездить, — усмехнулся этот Серега.
— Теткин вездеход тоже застревает. А вот квадроцикл нет. Послушайте, — Ромка повернулся к Сониному отцу. — Я пообещал Тихона покатать. Мне кажется, сейчас хорошее время. Он не в садике, я не в офисе. Мы с теткой на даче одни. Я заберу ваших на пару дней, отпускаете?
Сказал, как выдохнул. Дыхание не затаил — собственно, какая разница, каким будет ответ…
— Соня работает второго, если ты не знал.
— Я знаю. Я отвезу ее на работу. Тихон с теткой останется. Она умеет с мальчишками обращаться. Меня вырастила.
— А где мать была? — задал Сонин отец вопрос в лоб и вдруг стушевался. — Извини, если вдруг…
— Нет, жива-здорова. Работала просто много, а я много в садике болел, вот тетка и сидела со мной. А сейчас я с ней, чтобы в Новый год не скучала. Можно мне нашу тесную компанию немного расширить? Взять ваших детей с собой? Тетка не против. Она там на ораву наготовила. Ну и пилить меня не будет, что квадроцикл зря у нее только место в гараже занимает. Все будет хорошо. У нее не забалуешь. С Тихоном все будет отлично.
— А Соня… Она хочет ехать?
Ромка выдержал взгляд. Ну, на работе на него еще не так смотрели…
— Она стесняется. Моей тетки. И боится, что вы не так все поймете.
— А как я должен понять?
— Не знаю, — пожал Ромка плечами. — Мы едва знакомы… Просто Новый год и хорошая зима только сейчас. Не хотелось бы упускать такой возможности. Вдруг зима резко кончится, как у нас всегда бывает. Так что если вы ее отпускаете со мной… Хотите, ну документы мои сфоткайте, номер машины… Я пойму и не обижусь. Вот мой телефон… Запишите. Хотя он у вас есть. Тихон вчера мне звонил с вашего телефона. Последние цифры две семерки, — проговорил, когда Сонин отец вытащил из кармана куртки старый телефон. — Роман Санин, можете записать. И… — Ромка повернулся к его другу. — Можно вам отдать костюм Деда Мороза, чтобы Тихон меня не расколол?
— В плане?
— Я Деда Мороза перед ним играл. Ну… Сейчас… — Ромка запрокинул голову: занавески на кухне шевелятся. — Я в мешок все хорошо спрячу, а то за нами следят.
Он так и сделал, завернул все в тугой рулончик и бросил в багажник чужой машины, из которого забрал две коробки с плиткой.
— Не надорвись, — бросил этот Дмитрий довольно грубо.
— Не надорвусь, — не отвел Ромка взгляда, чувствуя, как руки тянут все тело к земле, но он раскланиваться ни перед кем не собирается. Кто тут подарок делает: он или ему? — Так вы отпускаете со мной Тихона?
Специально не сказал про Соню и нарочно заговорил уже у входной двери в подъезд, которую они заранее подперли кирпичом, чтобы не закрылась.
А его мышеловка сейчас захлопнется или он все же вернется к Женьке один?
— Хватит держать тяжелые коробки на весу. Пошли! — услышал Ромка вместо ответа.
А потом увидел, как Дмитрий со всей злостью, не жалее и так малость облезлые уже на носах ботинки, пнул ногой кирпич, чтобы дверь захлопнулась — не мышеловка. Карцер! Холодно и с улицы все еще темно. Но в лифте, который до сих пор стоял на первом этаже, Ромка даже зажмурился от яркости лампы.
— Вы не ответили: отпускаете со мной Тихона или нет?
— Отвечать должен не я, а Соня. Она у нас в семье за старшую.
Но Ромка не отступил.
— Мне она сказала, что решаете вы. Может, не будете перекладывать друг на друга ответственность? Не хотите ехать, так и скажите. Я же просто предложил. Какой резон мне настаивать?!
— Да кто ж тебя знает, какой…
Тут глаза точно лучше не отводить.
— А, вы про это… Ну так у меня есть девушка. Она просто сейчас не в городе, и поэтому я с теткой. Ну и нам скучно вдвоем. И я пообещал Тихону покатать его на квадроцикле. Будет как-то некрасиво, если я сейчас откажусь от своих слов. Новый год все же… Сказка должна ожить. И если всего-навсего нужно сорок пятьдесят километров для этого прорулить, то какие проблемы…
— А с девушкой проблем не будет?
— Вы про Соню? Так я же Тихона беру. Соня за компанию с нами едет. Я бы и одного пацана забрал, но это не тот еще возраст, когда он с посторонним поедет, как мне кажется. Я же спать его не уложу. Не умею. Так что если вы за дочку боитесь… Ну я бы тоже, наверное, испугался. То… Ну позвоните моей тетке, что ли… Или завтра после смены приезжайте к нам на дачу. Я вас с электрички встречу, потому что идти там если только на лыжах. Дороги зимой ничерта не чистят.
— Вы так каждого встречного в гости зазываете? — усмехнулся Дмитрий уже под дверью квартиры.
