В ответ донеслось приглушённое бульканье: видимо, такое предложение Хаша весьма позабавило.
       
       - До чего вредный у вашего зверька характер, - нарочито громко заявил Орвин.
       - Он не зверёк, - отстранённо возразила я, уже сосредоточенная на другом. – Пусть внешнее сходство вас не обманывает. И потом, вам в любом случае предстоит общение с обладателями вредного характера. Скажите спасибо своему отцу.
       И я окончательно перестала обращать на принца внимание. Повинуясь движениям моих рук зеркало стало распадаться на части, словно превратившись в причудливую мозаику. Осколки разных форм и размеров сами собой опускались – легко и плавно, как опадающие листья, - и укладывались в чёрную шкатулку, которую я заранее приготовила и распахнула. Размеры её, разумеется, были слишком малы, чтобы вместить столько стекла, и однако же к концу работы крышка без труда закрылась, а напротив меня осталась лишь пустая рама, висящая на каменной стене с неровной поверхностью.
       Орвин завороженно наблюдал за процессом: это я успела отметить прежде, случайно уловив его отражение в одном из осколков.
       - Ну что ж, всё готово, - заключила я, когда заглянувшая в комнату Дотья протянула мне заплечный мешок.
       Он был заполнен не больше, чем наполовину, и для шкатулки места хватило с лихвой. Я подхватила флягу и привычно закрепила её на поясе.
       - В моём бюро в третьем ящике справа возьмёшь деньги, - распорядилась я. – Там хватит на полгода вперёд. К тому времени я двадцать раз успею вернуться. А если не вернусь… - Я хмыкнула и безразлично пожала плечами. – Тогда дом твой, и вообще можешь делать, что захочешь.
       Служанка кивнула с таким выражением лица, будто я не сказала ничего неожиданного, да и вообще раздаю распоряжения такого рода каждое утро и вечер. Я одобрительно улыбнулась. Как-никак сама подбирала себе именно такого человека.
       - Ну что, ваше высочество, готовы? – полюбопытствовала я. – Уж простите, ни накормить, ни в баньке попарить не предлагаю. Могу, правда, предложить портвейна. Не желаете?
       По тому, как брезгливо поморщился принц, я сделала вывод, что он никогда больше станет пить этот напиток.
       

       Глава 3. Дорожная пыль

       Дом, служивший мне убежищем последние полтора года, постепенно удалялся, грозясь вскоре исчезнуть из виду. Его уже и сейчас было сложно как следует рассмотреть из-за кружившей в воздухе пыли, словно у нас за спинами клубился колдовской туман. Подумалось, что лишний раз лучше не оборачиваться, чтобы не застыть каменным изваянием, наподобие женщины из древней легенды. Впрочем, суть этой истории, вероятно, сводилась к тому, что невозможно двигаться к будущему, не отпустив своё прошлое. Ко мне всё это было неприменимо. Старый обособленный дом, не имевший соседей, одиночка среди пустоты, мало походил на прошлое. Скорее на безвременье, то самое, в котором можно пребывать, превратившись в камень. А будущее – тут совсем смешно, будущего у меня в столице не было. Просто в безвременье иногда бывает скучно, и мы, древние статуи, иногда выходим наружу, чтобы слегка размять ноги.
       Утомившись от порождённых собственным умом метафор, я пришпорила кобылу, чтобы поравняться с мерином принца.
       - Расскажите мне ещё немного о ключах, - предложила я. – Уж если впереди долгая дорога, к чему терять время?
       Сейчас поблизости не было зеркал, не считая, конечно, тех, которые я везла с собой, но для того, чтобы ими воспользоваться, сперва пришлось бы распаковаться. Поэтому я видела Орвина исключительно в его иллюзорном обличии, а именно – рыжеволосым стражником с простоватыми, даже грубоватыми, чертами лица, ничего общего не имеющего с высшим звеном аристократии. В эдаких походных условиях его маскировка вполне могла обмануть даже мага-зеркальщика.
       Предмет моих размышлений снисходительно усмехнулся.
       - Отец так и думал, что вы захотите задать мне вопросы во время нашего возвращения, - объяснил своё настроение он.
       - Ваш отец невероятно прозорлив, - с долей сарказма отозвалась я. – И что же, он уполномочил вас молчать, как рыба?
       - Совсем напротив. Он поручал мне рассказать вам всё, что вы захотите услышать. …Если это вообще подлежит разглашению, - всё-таки несколько смешался он под конец.
       - Что ж, хорошо. – Теперь я немного придержала кобылу, чтобы двигаться со спутником вровень. Ширина дороги это позволяла. – Меня интересует судьба четырёх оставшихся ключей. Вам известно, у кого они сейчас находятся?
       Орвин прикусил нижнюю губу и посмотрел на меня с неодобрением.
       - Задать простых вопросов вы, конечно же, не могли? – укоризненно спросил он.
       - Простых у меня не бывает, - просияла я в ответ. – Так что же не так с моим интересом? Вы не знаете ответов или не вправе делиться информацией?
       
       - Отчасти первое, отчасти второе, - со вздохом признался принц. – Видите ли, когда подобные артефакты передаются по наследству, афишировать подробности не принято. Но и отслеживать их передвижения мы всё-таки стараемся. Плюс в ряде случаев выбор наследника вопросов не оставляет и очевиден для всех.
       - Так, например, обстоит дело с архиепископом, верно? – предположила я. – Один-единственный человек на одной-единственной должности может обладать этим ключом. Когда он умирает, ключ передаётся его последователю.
       - Совершенно верно, - мягко кивнул Орвин. – Поэтому мы точно знаем, что нынешний архиепископ и есть хранитель ключа.
       - Дело обстояло так же прозрачно с первым министром, военачальником и послом Итранды, - продолжила рассуждать я. – Быть может, Охотник, - мысленно я уже называла преступника только так, - потому и начал с этих троих? Он точно знал, что ключи у них, и стремился как можно скорее собрать как можно больше артефактов. А уж затем сосредоточиться на тех, вычислить которые сложнее. Но если его логика действительно такова, то следующая жертва – именно архиепископ. Он – последний из тех хранителей, которых легко определить. Дальше начинаются проблемы, не так ли?
       - Некоторым образом, - уклончиво высказался Орвин.
       - Остаются три ключа: институтский, королевский и тот, что передаётся придворным магам, - принялась рассуждать я. – Придворных магов несколько, зеркальщиков среди них двое. Кто же из них?
       Я выразительно поглядела на принца.
       Он покачал головой.
       - Мне это неизвестно. Маги предпочитают не распространяться о подобных вещах. Отец, может быть, и знает. Но если нет, не думаю, что он станет требовать ответа без крайней необходимости. В конце концов, сильные маги способны сами постоять за себя и имеют право на свои секреты, как и мы - на свои.
       - Хорошо. Пока довольно и этого. На магический ключ у нас два кандидата. Далее идёт королевский. Как я поняла, он передаётся из поколения в поколение, необязательно будущему королю, но как минимум его родственнику. Насколько дальним может быть этот родственник?
       - Только очень близким, - подправил формулировку Орвин.
       - Значит, я не буду далека от истины, если предположу, что кандидатов на обладание королевским ключом у нас четыре? Его величество, старший принц Андреас, вы, - тут я очень пристально посмотрела спутнику прямо в глаза, - и юная принцесса. Её величества, увы, нет в живых, стало быть, либо сам король, либо кто-то из его детей?
       Я продолжала смотреть испытывающе, и Орвин наконец ответил, хотя и без особого восторга от необходимости делиться такой информацией.
       - Ваше предположение справедливо. Ключ действительно у одного из четырёх.
       - И вы знаете, у кого именно?
       - Знаю, но не скажу.
       - Потому что он у вас? – осведомилась я невинным тоном.
       Принц рассмеялся.
       - Нет, потому что я не уполномочен сообщать вам или кому бы то ни было, у меня он или нет.
       «Точно не у тебя», - подумала я, проанализировав его реакцию. Уж слишком он был расслаблен. Впрочем, для меня такой вывод был совершенно предсказуемым, поскольку я уже сделала мысленную ставку на другого члена королевской фамилии.
       - Что ж, стало быть, вариантов – четыре, - вздохнула я, изображая смирение. – Остаётся последнее – Институт. Вам известно, кому достался седьмой ключ? Ректору?
       Орвин досадливо покачал головой.
       - Не знаю. Институт – заведение достаточно самостоятельное, даже в наше время. Они не отчитываются в подобных вещах.
       - Значит, здесь поле для деятельности самое широкое, - заключила я. – Артефакт – у сильного зеркального мага, но им может оказаться любой преподаватель и, уж если совсем откровенно, даже талантливый студент. Н-да, интересное задание мне дал ваш отец. Пойди туда, не знаю куда… Радует одно: Охотник, вероятнее всего, пребывает в таком же неведении. Если так, у нас есть шанс его обогнать…
       
       Вытянув руку, я сорвала веточку разросшегося у самой дороги куста. Тончайшие зелёные листья напоминали иголки, которые, когда-то в далёком детстве, мы обрывали во время гадания. Я начала тихонько бормотать себе под нос.
       - Семь магических ключей
       В нашем мире есть.
       Один хранитель был убит,
       И их осталось шесть.
       
       Шесть магических ключей
       Можно насчитать.
       Хранитель выехал в закат,
       И их осталось пять.
       
       Пять магических ключей –
       Равновесье в мире.
       Один хранитель заболел,
       И их уже четыре.
       
               - Находите это забавным? – недовольно пробурчал принц.
              Я неопределённо пожала плечами, не считая нужным отвечать.
       Окружавшие нас декорации сменились, местность постепенно стала гористой. Пологий подъём казался сперва почти незаметным. Местность стала каменистой, справа и слева то и дело появлялись кусты и деревца, но в основном невысокие и довольно-таки чахлые. Потом начался спуск, значительно более резкий. Настолько, что в какой-то момент нам пришлось спешиться и повести лошадей в поводу.
       Вскоре мы уже продвигались по узкому ущелью. В период обильных дождей здесь протекал весьма бурный ручей, но сейчас почва под ногами была сухой и потрескавшейся. Тем не менее, растительность на склонах постепенно становилась более обильной: видимо, древесные корни всё-таки добирались до ушедшей под землю воды. А вскоре и мы добрались до родника: прохладная струя пробила узкую щель в скале и, радуясь свободе, стекала в образовавшийся внизу бассейн. Мы остановились, чтобы наполнить фляги и напоить лошадей. Сделать привал в таком месте казалось совершенно естественным. Видимо, точно так же рассудили и нападавшие.
       Первый болт со свистом пролетел мимо и упал в песок далеко за спиной. Второй не заставил себя долго ждать и, прежде, чем я успела отреагировать, пробил куртку и рубашку в районе груди и погрузился почти по самое оперение. Грязно выругавшись, я покачнулась, но потерять равновесие не успела: Орвин, высказавшийся не более цензурно, в мгновение ока оказался рядом, подхватил меня на руки и метнулся к высокому камню, за которым мы нашли временное укрытие. Принц аккуратно уложил меня на землю, но, к его немалому удивлению, отдых не входил в мои планы.
       - Сколько их? – спросила я, сперва приподнявшись на локте, а затем вставая на колени, чтобы очень осторожно выглянуть на тропинку.
       Даже не постонала для приличия, хотя древко по-прежнему живописно торчало из груди.
       - Я не видел, - отозвался Орвин, подозрительно нервно косясь на это украшение жизни. – Стреляют, скорее всего, двое. Может, их и больше, но ненамного. Серьёзный отряд там не спрячется.
       Я кивнула, уже успев понять, что нападавшие притаились примерно за таким же камнем, за каким сидели и мы сами. Осмотрелась и разочарованно прикусила губу: до лошади было не добраться, а оба моих зеркала лежали в седельной сумке. Принцу повезло больше: в его арсенале, как оказалось, имелось кое-что кроме обычного оружия.
       - Сейчас покажетесь, - прошептал он, извлекая из-за пазухи крошечный арбалет и натягивая столь же миниатюрную стрелу с ярко-красным наконечником.
       - Стихийники постарались?
       Очередной болт ударил по нашему укрытию и отлетел в сторону. На землю посыпалась каменная крошка. Я спешно прижала локти к бокам: сидеть здесь вдвоём, совсем не высовываясь наружу, оказалось делом нетривиальным.
       - Лучший огненный маг, - с такой гордостью, будто речь шла о его собственном брате или сыне, заверил принц.
       В молитвенном жесте поднёс к груди средний и указательный пальцы левой руки, а спустя секунду молниеносно выскочил из-за камня, взял прицел и выстрелил по убежищу наших противников.
       Он сразу же нырнул обратно в укрытие, но, в сущности, в этом не было нужды: в данный момент нападавшим было не до нас. Кусок скалы вспыхнул, словно сухая сосна от удара молнии, попирая тем самым законы природы. Прятавшимся за ним людям ничего не осталось, как с криками отбежать назад. Их действительно было двое. Воины, вернее всего, не солдаты действующей армии, а наёмники: оружие у них было разным, да и кольчуги заметно отличались одна от другой. Далеко они не ушли: пламя быстро растаяло, забрав с собой их недавнее укрытие, и парочка здраво рассудила, что правильнее всего будет броситься в атаку. Наверняка они видели, что один из болтов достиг цели, и теперь сочли, что двое против одного имеют неплохой шанс.
       - Увидимся.
       Криво усмехнувшись, принц выбрался из-за камня и шагнул им навстречу.
       Я неодобрительно покачала головой, мысленно отмечая блестящую брошь, удерживавшую его плащ. Ты наследник престола, пусть и не первый на очереди. Тебе сейчас бежать надо, спасая свою драгоценную венценосную жизнь. Потом вздохнёшь, разведёшь руками и скажешь: так, мол, и так, дорогой отец, преступница погибла в неравной борьбе за дело короны. В крайнем случае – орден посмертный выхлопотаешь. Нет, отправился геройствовать. Мальчишка.
       Теперь, когда по нам не били из арбалета, добраться до лошади было вполне реально, но пока я доберусь до сумки, пока отыщу зеркало, пока размотаю берегущую его тряпицу, уйдёт драгоценное время. А гибели королевского сына мне точно не простят. Поэтому я кинулась к ближайшей замене, какую можно было найти поблизости: бассейну с родниковой водой. Отражение было, конечно, неидеальным, но просматривалось вполне отчётливо, и я, не раздумывая, ступила внутрь, становясь с ним единым целым.
       Разумеется, я не намокла и брызг не подняла, поскольку попала не в воду, а на первый уровень зазеркального пространства. Уши словно заложило от всепоглощающей тишины – единственная специфика этой среды, к которой я не могла полноценно привыкнуть. Осмотревшись, я обнаружила в белой, напоминающей льдину стене крохотное окошко овальной формы, примерно на уровне моих глаз. Она, брошь. Совсем неплохо отражает предметы, а, значит, по сути – то же зеркало, только очень маленькое. Я прикрыла глаза, сосредоточилась, и принялась разводить руки в стороны, с немалым трудом, разрывая незримую преграду. Окошко расширилось, превратившись в рваную дыру размером приблизительно с мою голову. Я увеличила его ещё немного. Времени создавать более удобный проход не оставалось: с той стороны тряслись подогнанные друг к другу кольца чужой кольчуги, появлялись и снова исчезали из поля зрения клинки, да и вся картина то и дело покачивалась, подскакивала то вверх, то вниз в зависимости от движений обладателя броши. Я извлекла из непримечательных ножен длинный узкий стилет. Должно быть, остриё вонзилось в грудь одного из противников на долю секунды раньше, чем я окончательно появилась на поле схватки из отражения. Наёмник, так и не понявший, откуда получил удар, упал. Второй же был слишком поражён увиденным, отвлёкся и расплатился за невнимательность ударом меча, на сей раз пришедшим со стороны принца.