На сей раз вопрос был адресован Сэнду.
- В течение дня по эхолиниям будет передаваться различная информация, - ответил тот. – В том числе и развлекательного характера. Люди должны счесть это новшество интересным и стоящим того, чтобы его слушать. Человек в студии будет зачитывать свежие новости – заметьте, что в этом плане эхолинии будут существенно опережать газеты. Новость можно озвучить, едва она станет известна. А вот выход газеты занимает прилично времени. А помимо всего прочего – и максимально ненавязчиво – нам следует транслировать нужную информацию. О достижениях тёмного лекаря, об успехах тёмного телепата в поиске пропавших людей, и так далее. Можно также использовать этот ресурс, чтобы помогать темноволосым иммигрантам в трудоустройстве.
- Если по эхолиниям будут идти развлекательные передачи, то леди Кенборт могла бы выступать со своими историями, - подал голос Райс.
Я уставилась на него в немом изумлении, постепенно трансформирующемся в укоризну. Остальные присутствующие глядели на Райса кто в недоумении, а кто с любопытством.
- С какими историями? – решился уточнить Сэнд.
- Не думаю, что это актуально для наших целей, - поспешила откреститься от инициативы я.
- А по-моему, как раз наоборот, - возразила эта зараза. – В Тёмном Оплоте госпожа Кенборт проявила дар талантливой рассказчицы. Истории в её исполнении слушали как дети, так и взрослые. Я полагаю, что её рассказы помогли бы сделать эхолинии более популярными.
Я одарила Райса тяжёлым, выразительным взглядом, намекая на то, что некоторые могли бы и промолчать. Он, в свою очередь, посмотрел на меня не менее выразительно, уверенный в собственной правоте.
- А если люди узнают, что рассказчица – тёмная, это снизит степень их недоверия к тёмной масти, - подхватил, на мою голову, министр. – Мы убиваем сразу двух зайцев. Определённо, мне нравится такая идея.
- Зато мне не нравится, - пробурчала я, правда, совсем тихо. А громче сказала: - Если люди узнают, что рассказчица – тёмная, они попросту не станут слушать.
- А мы не будем говорить им сразу, - поддержал идею Райса помощник министра. – Пусть сначала послушают рассказы, получат удовольствие, привыкнут, что рассказы передаются, скажем, ежедневно или еженедельно в один и тот же час. А уж затем кто-нибудь из журналистов – или как будут называться работники эхолиний? – расскажет, например, вашу краткую биографию. Избирательно, конечно, - добавил он, видя, что я вовсе не пришла в восторг от этой идеи. - Ещё лучше будет, если у рассказчицы возьмут интервью. Это возможно? – обратился он к Дайасу.
- В целом да, - с некоторым сомнением протянул тот. – Есть, правда, проблема: аппарат повторяет текст одним, фиксированным голосом. Мы делаем два варианта приёмников: голос может быть мужским или женским. Но в данном случае это ничем не поможет. Слушатели не смогут разобрать, когда заканчивает говорить журналист, а начинает – гость.
- Не вижу в этом большой проблемы, - вмешался Ричард, по-прежнему сидя в своей расслабленной позе. – Можно ввести систему опознавания специально для эхолиний. К примеру, если в передаче принимает участие несколько человек, каждый называет своё имя прежде, чем высказаться. Или что-то в этом роде.
Я в полном смятении повернулась к Сэнду.
- Я полагаю, детали, касающиеся содержания эхопередач, можно будет обсудить на другом уровне, - пошёл мне навстречу он. – И, разумеется, нам, по меньшей мере, понадобится согласие потенциальных ведущих. А теперь предлагаю перейти ко второй теме сегодняшнего обсуждения, значительно более сложной. А именно – к работе с населением Оплота.
- Это вообще реализуемо? – осведомился заместитель министра, склонив голову набок.
- Не знаю, - спокойно ответил Сэнд, выдержав испытывающий взгляд. – Когда его величество поручил мне заняться вопросом масти, я был склонен считать задачу неразрешимой. Однако же кое-каких успехов мы, как видите, добились. Так что предлагаю принять как данность, что решить этот вопрос необходимо. Поэтому в первую очередь я бы хотел обратиться к леди Кенборт и господину Райсу как к людям, знакомым с обстановкой в Оплоте изнутри. Как вы считаете, что могло бы подвигнуть жителей Оплота на эмиграцию в Настрию?
Мы с Райсом переглянулись. Он заговорил первым.
- Да, в общем-то, единственное, что их останавливает, - это страх перед светлыми, - заметил он.
- Они опасаются светлой магии так же, как наше население – тёмной? – спросил, подавшись вперёд, министр.
Мне такое предположение показалось смешным. Он что же, забыл собственную историю?
- Нет, они опасаются, что, стоит тёмным ступить за Грань Безопасности, как светлые перебьют их без всякой магии, - ответила я, стараясь быть сдержанной и не проявить собственного раздражения.
- Они всерьёз этого ожидают? – удивился министр.
Я заметила, что второй политик покосился на коллегу со снисходительной усмешкой.
- Они привыкли слышать это со всех сторон, с самого детства, - мрачно объяснил Райс. – У них нет причин думать иначе. Это то, что пишут в газете – единственной на весь Оплот и контролируемой властью. Это то, что вещают политики. Которые притворяются лучшими друзьями, не жалеют для простых людей улыбок и дружески хлопают их по плечу. Правда, при этом палец о палец не ударят, чтобы сделать жизнь простых смертных хоть немного лучше. Но никто не вменяет им это в вину, поскольку всё объясняется существованием страшных и ужасных светлых.
- Всё-таки несколько странно, что практически всё население страны всерьёз полагает, будто здесь станут хватать и убивать каждого темноволосого, - продолжал стоять на своём министр.
- Вы знаете, - я всё-таки не смогла сдержать своё раздражение, - у них, как ни странно, есть на это некоторые причины. Может быть, нам с господином Райсом стоит напомнить об обстоятельствах, при которых тёмные оказались запертыми в Кернской пустоши два столетия назад?
- Но прибывают же в Оплот настрийские тёмные, которые могут рассказать, что в наше время всё изменилось, - не уступал министр.
Я лишь криво улыбнулась.
- Настрийские тёмные, эмигрирующие в Оплот, делают это не от хорошей жизни, - подсказал министру Сэнд. – У них нет причин рассказывать остальным, какая Настрия замечательная страна и как легко здесь живётся обладателям чёрных волос. Давайте вернёмся к сути вопроса. Итак, нам следует найти способ протранслировать жителям Оплота, что им ничто здесь не угрожает. Мы подумаем, как это осуществить. Мы с лордом Мэдисоном пытались сделать первый шаг, приехав в Оплот с гуманитарной помощью, но, как вам известно, поездка не увенчалась успехом. Правительство Оплота слишком сильно противилось сотрудничеству.
- Их можно понять, - хмыкнул помощник министра. – Сейчас они правят. Пусть маленькой страной с большими проблемами, и всё же они – на вершине власти. А кем они станут в случае объединения?
- Если жизнь в Оплоте так тяжела, как рассказывают, то даже правительство, вероятно, живёт не слишком сладко, - возразил министр.
- О, поверьте, правительство живёт, мягко говоря, неплохо, - горячо возразил Райс. – Не уверен, что уровень их жизни намного уступает уровню жизни настрийской знати. Разве что масштабы не те.
- Кстати сказать, любопытно, как им это удаётся? – задумчиво проговорил помощник министра.
Сам факт его явно не удивил, но вот поднятый вопрос оказался не в бровь, а в глаз. Мне и самой доводилось удивляться, хотя эта тема никогда не являлась для меня первостепенной. Вот откуда, к примеру, у Брайана взялся сверхсовременный иностранный сейф, какого не было даже у Сэнда? Или такие сейфы изобрели именно в Оплоте?
Райс развёл руками, Сэнд покачал головой. Похоже, точного ответа не было ни у кого.
- И всё-таки, допустим, что нам удалось, по меньшей мере, зародить сомнения в том, что светлые представляют опасность, - в очередной раз возвратил дискуссию в нужное русло Сэнд. – Что, в таком случае, может заставить жителей Оплота рискнуть и перейти Грань?
- Условия жизни в Оплоте настолько тяжелы, что стоит жителям удостовериться в безопасности настрийцев – и кернские земли опустеют, - уверенно откликнулся Райс. – В Оплоте останутся лишь самые убеждённые скептики. А также старики, которые предпочитают быть похороненными на той земле, где родились.
- То есть, господин Рейс, если я правильно понимаю, вы считаете, что мы должны сосредоточиться на демонстрировании дружественного настроя? – осведомился министр.
- Райс, - поправил Эдвин.
По тому, как он поморщился, я поняла: министр – не первый, кто совершил ошибку. Что делать, за две сотни лет произношение в Настрии немного изменилось, а вот диалект Оплота оказался более консервативным. В итоге для настрийцев стало более естественным произносить данную фамилию как «Рейс».
- Я полагаю, что это действительно наиболее важный момент, - дал ответ Эдвин.
- Есть свойства светлой магии, которых очень не хватает в Оплоте, - вмешалась я. – Медицина. Многочисленные заболевания приходится лечить лишь при помощи трав. В итоге уровень медицины в Оплоте отстаёт от настрийского на несколько столетий. Не считая психиатрии, разумеется.
- В Оплоте есть очень хорошие травники, - возразил Райс.
- Я знаю, - согласилась я, - но их возможности всё равно чрезвычайно ограничены.
- Смотря о каких заболеваниях идёт речь.
Я нахмурилась, недоумевая, отчего Эдвин так настойчиво защищает травников Оплота. Когда речь шла о других сферах, преимущества Настрии его не смущали.
- Допустим, - пожала плечами я. – Так или иначе, многие люди были бы искренне благодарны, если бы им предоставили возможность пользоваться достижениями современной медицины.
Я думала в этот момент о старушке Клэр, которой вечно приходилось беспокоиться о том, где и каким образом достать необходимое лекарство.
- А это хорошая идея, - с энтузиазмом отметил помощник министра.
Однажды утром человек, выглянувший за Грань Безопасности, смог бы увидеть странную картину. Совсем недалеко от Грани, между нею и полосой Кернского леса, выстроилась череда высоких светлых шатров. У шатров мелькали фигурки людей, но это была не нервная, а скорее рабочая суета.
Через некоторое время высокая статная женщина, одетая в строгий костюм, вышла из самого большого шатра. Остановившись перед входом, она кивнула уже поджидавшему поблизости мужчине, и он приподнял руки, направляя на неё раскрытые ладони. Магия мужчины позволила её голосу эхом разнестись над окрестностями, проникая сквозь Грань Безопасности и достигая ушей темноволосых жителей ближайшей деревни.
- Уважаемые подданные Тёмного Оплота! – Женщина говорила спокойно и размеренно, не пытаясь кричать, словно слушатели находились в непосредственной близости от неё. – Наш лазарет открыт для всех нуждающихся. Любой желающий может прийти на осмотр и, в случае, если у него обнаружатся какие-либо заболевания, совершенно бесплатно получить лечение. К сожалению, нас отказались пропустить на территорию Тёмного Оплота, поэтому лазарет расположен рядом с Гранью Безопасности.
Наша методика основана на новейших достижениях светлой целебной магии. Кроме того, в нашем распоряжении большие запасы эффективных лекарств, которые вы сможете получить по рекомендации лекаря, чтобы впоследствии использовать на территории Оплота. В лазарете работают лекари различных специализаций. Мы эффективно лечим такие заболевания, как…
Далее шёл длинный, почти нескончаемый список недугов. Впрочем, нет, наступил момент, когда список закончился, и женщина, практически не делая перерыва, чтобы отдышаться, принялась повторять весь свой текст сначала. И говорила столь хорошо поставленным голосом, будто всю жизнь только и занималась тем, что делала подобные объявления.
Спустя приблизительно полчаса возле Грани Безопасности, со стороны Оплота, начали скапливаться люди. Светлые лекари не могли их видеть, но шорох и перешёптывание доносилось до них сквозь переливающуюся всеми цветами радуги преграду.
Долгое время ничего больше не происходило. А затем невысокая женщина в годах прошла сквозь Грань и решительной походкой направилась к шатрам. Её браться и сёстры по масти застыли на своей стороне, затаив дыхание.
- Добрый день, - приветливо обратилась к ней высокая светловолосая целительница. – Прошу вас.
Вышедший навстречу первой пациентке лекарь любезно отодвинул перед ней полог шатра. Женщина вошла внутрь.
- Меня зовут Марта Клэр, - сообщила она. – И я много лет страдаю от сердечного недуга.
Спустя ещё полчаса старушка Клэр всё той же решительной, бодрой походкой возвратилась к Грани. Там её мгновенно обступили жители деревни. Выяснив, что всё прошло успешно, состояние Клэр существенно улучшилось, а вдобавок она получила немалый запас лекарств, ещё двое темноволосых, мужчина и женщина, решились и пересекли Грань.
Слух быстро распространился, и постепенно к Грани стали подтягиваться жители других деревень, а затем и горожане. Вскоре на территорию Настрии ступила невысокая женщина с относительно короткими и тем не менее непослушными волосами. На вид ей было лет пятьдесят, но, впрочем, внешность могла оказаться обманчивой, ибо тяжёлые условия жизни старят прежде времени. Когда женщина добралась до шатров, её, так же приветливо, как и остальных, спросили, чем она страдает. В ответ вновь пришедшая помотала головой.
- Меня зовут Брэнда Коут, - заявила она. – И я – специалист по магическому обезболиванию.
С этого момента светлые лекари лазарета стали сотрудничать с тёмным анестезиологом. А вскоре к шатрам выстроилась длинная очередь, протянувшаяся вдоль мерцающей Грани.
Что интересно, разбойники, орудующие в окрестностях, содержимым шатров не заинтересовались, лекарей не тронули, и вообще по случайному стечению обстоятельств промышляли в это время на другом краю леса. Правда, известно, что незадолго до случившегося их предводитель, Дик Грэй, беседовал о чём-то с молодой темноволосой женщиной, пришедшей в Кернский лес с настрийской стороны.
Зато на следующий день, по ещё одному случайному стечению обстоятельств, разбойникам удалось захватить целых два обоза с чрезвычайно странной аппаратурой. Речь шла о чёрных предметах вытянутой формы, напоминающих ящики с несколькими рычажками непонятного назначения. Разбойники распространили добычу по всему Оплоту, так что почти в каждой деревне оказалось хотя бы по паре аппаратов. Жителям объяснили, что назначение предметов пока не выяснено, зато точно известно, что это новейшая разработка настрийских технологов, и аппараты, весьма популярные среди настрийцев, несомненно, представляют немалую ценность. Так что людям остаётся просто поставить их где-нибудь в углу и подождать, пока местные специалисты разберутся, как правильно использовать «чёрные ящики».
Стоит ли уточнять, что аппараты были переданы жителям Оплота во включённом состоянии, настроенные на нужную волну, на которой ничего не передавалось…до поры, до времени.
Время шло, и предсказуемо наступил момент, когда его величество Пабло Второй, предчувствуя, что времени у него осталось совсем немного, сделал важное для страны объявление. Герольды призвали горожан собраться на центральной площади Иллойи в назначенный час. Пабло Второй, опираясь на руку верного слуги, вышел на балкон. И тогда, в присутствии многочисленных свидетелей, он признал шестнадцатилетнего темноволосого юношу своим сыном и законным наследником.
- В течение дня по эхолиниям будет передаваться различная информация, - ответил тот. – В том числе и развлекательного характера. Люди должны счесть это новшество интересным и стоящим того, чтобы его слушать. Человек в студии будет зачитывать свежие новости – заметьте, что в этом плане эхолинии будут существенно опережать газеты. Новость можно озвучить, едва она станет известна. А вот выход газеты занимает прилично времени. А помимо всего прочего – и максимально ненавязчиво – нам следует транслировать нужную информацию. О достижениях тёмного лекаря, об успехах тёмного телепата в поиске пропавших людей, и так далее. Можно также использовать этот ресурс, чтобы помогать темноволосым иммигрантам в трудоустройстве.
- Если по эхолиниям будут идти развлекательные передачи, то леди Кенборт могла бы выступать со своими историями, - подал голос Райс.
Я уставилась на него в немом изумлении, постепенно трансформирующемся в укоризну. Остальные присутствующие глядели на Райса кто в недоумении, а кто с любопытством.
- С какими историями? – решился уточнить Сэнд.
- Не думаю, что это актуально для наших целей, - поспешила откреститься от инициативы я.
- А по-моему, как раз наоборот, - возразила эта зараза. – В Тёмном Оплоте госпожа Кенборт проявила дар талантливой рассказчицы. Истории в её исполнении слушали как дети, так и взрослые. Я полагаю, что её рассказы помогли бы сделать эхолинии более популярными.
Я одарила Райса тяжёлым, выразительным взглядом, намекая на то, что некоторые могли бы и промолчать. Он, в свою очередь, посмотрел на меня не менее выразительно, уверенный в собственной правоте.
- А если люди узнают, что рассказчица – тёмная, это снизит степень их недоверия к тёмной масти, - подхватил, на мою голову, министр. – Мы убиваем сразу двух зайцев. Определённо, мне нравится такая идея.
- Зато мне не нравится, - пробурчала я, правда, совсем тихо. А громче сказала: - Если люди узнают, что рассказчица – тёмная, они попросту не станут слушать.
- А мы не будем говорить им сразу, - поддержал идею Райса помощник министра. – Пусть сначала послушают рассказы, получат удовольствие, привыкнут, что рассказы передаются, скажем, ежедневно или еженедельно в один и тот же час. А уж затем кто-нибудь из журналистов – или как будут называться работники эхолиний? – расскажет, например, вашу краткую биографию. Избирательно, конечно, - добавил он, видя, что я вовсе не пришла в восторг от этой идеи. - Ещё лучше будет, если у рассказчицы возьмут интервью. Это возможно? – обратился он к Дайасу.
- В целом да, - с некоторым сомнением протянул тот. – Есть, правда, проблема: аппарат повторяет текст одним, фиксированным голосом. Мы делаем два варианта приёмников: голос может быть мужским или женским. Но в данном случае это ничем не поможет. Слушатели не смогут разобрать, когда заканчивает говорить журналист, а начинает – гость.
- Не вижу в этом большой проблемы, - вмешался Ричард, по-прежнему сидя в своей расслабленной позе. – Можно ввести систему опознавания специально для эхолиний. К примеру, если в передаче принимает участие несколько человек, каждый называет своё имя прежде, чем высказаться. Или что-то в этом роде.
Я в полном смятении повернулась к Сэнду.
- Я полагаю, детали, касающиеся содержания эхопередач, можно будет обсудить на другом уровне, - пошёл мне навстречу он. – И, разумеется, нам, по меньшей мере, понадобится согласие потенциальных ведущих. А теперь предлагаю перейти ко второй теме сегодняшнего обсуждения, значительно более сложной. А именно – к работе с населением Оплота.
- Это вообще реализуемо? – осведомился заместитель министра, склонив голову набок.
- Не знаю, - спокойно ответил Сэнд, выдержав испытывающий взгляд. – Когда его величество поручил мне заняться вопросом масти, я был склонен считать задачу неразрешимой. Однако же кое-каких успехов мы, как видите, добились. Так что предлагаю принять как данность, что решить этот вопрос необходимо. Поэтому в первую очередь я бы хотел обратиться к леди Кенборт и господину Райсу как к людям, знакомым с обстановкой в Оплоте изнутри. Как вы считаете, что могло бы подвигнуть жителей Оплота на эмиграцию в Настрию?
Мы с Райсом переглянулись. Он заговорил первым.
- Да, в общем-то, единственное, что их останавливает, - это страх перед светлыми, - заметил он.
- Они опасаются светлой магии так же, как наше население – тёмной? – спросил, подавшись вперёд, министр.
Мне такое предположение показалось смешным. Он что же, забыл собственную историю?
- Нет, они опасаются, что, стоит тёмным ступить за Грань Безопасности, как светлые перебьют их без всякой магии, - ответила я, стараясь быть сдержанной и не проявить собственного раздражения.
- Они всерьёз этого ожидают? – удивился министр.
Я заметила, что второй политик покосился на коллегу со снисходительной усмешкой.
- Они привыкли слышать это со всех сторон, с самого детства, - мрачно объяснил Райс. – У них нет причин думать иначе. Это то, что пишут в газете – единственной на весь Оплот и контролируемой властью. Это то, что вещают политики. Которые притворяются лучшими друзьями, не жалеют для простых людей улыбок и дружески хлопают их по плечу. Правда, при этом палец о палец не ударят, чтобы сделать жизнь простых смертных хоть немного лучше. Но никто не вменяет им это в вину, поскольку всё объясняется существованием страшных и ужасных светлых.
- Всё-таки несколько странно, что практически всё население страны всерьёз полагает, будто здесь станут хватать и убивать каждого темноволосого, - продолжал стоять на своём министр.
- Вы знаете, - я всё-таки не смогла сдержать своё раздражение, - у них, как ни странно, есть на это некоторые причины. Может быть, нам с господином Райсом стоит напомнить об обстоятельствах, при которых тёмные оказались запертыми в Кернской пустоши два столетия назад?
- Но прибывают же в Оплот настрийские тёмные, которые могут рассказать, что в наше время всё изменилось, - не уступал министр.
Я лишь криво улыбнулась.
- Настрийские тёмные, эмигрирующие в Оплот, делают это не от хорошей жизни, - подсказал министру Сэнд. – У них нет причин рассказывать остальным, какая Настрия замечательная страна и как легко здесь живётся обладателям чёрных волос. Давайте вернёмся к сути вопроса. Итак, нам следует найти способ протранслировать жителям Оплота, что им ничто здесь не угрожает. Мы подумаем, как это осуществить. Мы с лордом Мэдисоном пытались сделать первый шаг, приехав в Оплот с гуманитарной помощью, но, как вам известно, поездка не увенчалась успехом. Правительство Оплота слишком сильно противилось сотрудничеству.
- Их можно понять, - хмыкнул помощник министра. – Сейчас они правят. Пусть маленькой страной с большими проблемами, и всё же они – на вершине власти. А кем они станут в случае объединения?
- Если жизнь в Оплоте так тяжела, как рассказывают, то даже правительство, вероятно, живёт не слишком сладко, - возразил министр.
- О, поверьте, правительство живёт, мягко говоря, неплохо, - горячо возразил Райс. – Не уверен, что уровень их жизни намного уступает уровню жизни настрийской знати. Разве что масштабы не те.
- Кстати сказать, любопытно, как им это удаётся? – задумчиво проговорил помощник министра.
Сам факт его явно не удивил, но вот поднятый вопрос оказался не в бровь, а в глаз. Мне и самой доводилось удивляться, хотя эта тема никогда не являлась для меня первостепенной. Вот откуда, к примеру, у Брайана взялся сверхсовременный иностранный сейф, какого не было даже у Сэнда? Или такие сейфы изобрели именно в Оплоте?
Райс развёл руками, Сэнд покачал головой. Похоже, точного ответа не было ни у кого.
- И всё-таки, допустим, что нам удалось, по меньшей мере, зародить сомнения в том, что светлые представляют опасность, - в очередной раз возвратил дискуссию в нужное русло Сэнд. – Что, в таком случае, может заставить жителей Оплота рискнуть и перейти Грань?
- Условия жизни в Оплоте настолько тяжелы, что стоит жителям удостовериться в безопасности настрийцев – и кернские земли опустеют, - уверенно откликнулся Райс. – В Оплоте останутся лишь самые убеждённые скептики. А также старики, которые предпочитают быть похороненными на той земле, где родились.
- То есть, господин Рейс, если я правильно понимаю, вы считаете, что мы должны сосредоточиться на демонстрировании дружественного настроя? – осведомился министр.
- Райс, - поправил Эдвин.
По тому, как он поморщился, я поняла: министр – не первый, кто совершил ошибку. Что делать, за две сотни лет произношение в Настрии немного изменилось, а вот диалект Оплота оказался более консервативным. В итоге для настрийцев стало более естественным произносить данную фамилию как «Рейс».
- Я полагаю, что это действительно наиболее важный момент, - дал ответ Эдвин.
- Есть свойства светлой магии, которых очень не хватает в Оплоте, - вмешалась я. – Медицина. Многочисленные заболевания приходится лечить лишь при помощи трав. В итоге уровень медицины в Оплоте отстаёт от настрийского на несколько столетий. Не считая психиатрии, разумеется.
- В Оплоте есть очень хорошие травники, - возразил Райс.
- Я знаю, - согласилась я, - но их возможности всё равно чрезвычайно ограничены.
- Смотря о каких заболеваниях идёт речь.
Я нахмурилась, недоумевая, отчего Эдвин так настойчиво защищает травников Оплота. Когда речь шла о других сферах, преимущества Настрии его не смущали.
- Допустим, - пожала плечами я. – Так или иначе, многие люди были бы искренне благодарны, если бы им предоставили возможность пользоваться достижениями современной медицины.
Я думала в этот момент о старушке Клэр, которой вечно приходилось беспокоиться о том, где и каким образом достать необходимое лекарство.
- А это хорошая идея, - с энтузиазмом отметил помощник министра.
Однажды утром человек, выглянувший за Грань Безопасности, смог бы увидеть странную картину. Совсем недалеко от Грани, между нею и полосой Кернского леса, выстроилась череда высоких светлых шатров. У шатров мелькали фигурки людей, но это была не нервная, а скорее рабочая суета.
Через некоторое время высокая статная женщина, одетая в строгий костюм, вышла из самого большого шатра. Остановившись перед входом, она кивнула уже поджидавшему поблизости мужчине, и он приподнял руки, направляя на неё раскрытые ладони. Магия мужчины позволила её голосу эхом разнестись над окрестностями, проникая сквозь Грань Безопасности и достигая ушей темноволосых жителей ближайшей деревни.
- Уважаемые подданные Тёмного Оплота! – Женщина говорила спокойно и размеренно, не пытаясь кричать, словно слушатели находились в непосредственной близости от неё. – Наш лазарет открыт для всех нуждающихся. Любой желающий может прийти на осмотр и, в случае, если у него обнаружатся какие-либо заболевания, совершенно бесплатно получить лечение. К сожалению, нас отказались пропустить на территорию Тёмного Оплота, поэтому лазарет расположен рядом с Гранью Безопасности.
Наша методика основана на новейших достижениях светлой целебной магии. Кроме того, в нашем распоряжении большие запасы эффективных лекарств, которые вы сможете получить по рекомендации лекаря, чтобы впоследствии использовать на территории Оплота. В лазарете работают лекари различных специализаций. Мы эффективно лечим такие заболевания, как…
Далее шёл длинный, почти нескончаемый список недугов. Впрочем, нет, наступил момент, когда список закончился, и женщина, практически не делая перерыва, чтобы отдышаться, принялась повторять весь свой текст сначала. И говорила столь хорошо поставленным голосом, будто всю жизнь только и занималась тем, что делала подобные объявления.
Спустя приблизительно полчаса возле Грани Безопасности, со стороны Оплота, начали скапливаться люди. Светлые лекари не могли их видеть, но шорох и перешёптывание доносилось до них сквозь переливающуюся всеми цветами радуги преграду.
Долгое время ничего больше не происходило. А затем невысокая женщина в годах прошла сквозь Грань и решительной походкой направилась к шатрам. Её браться и сёстры по масти застыли на своей стороне, затаив дыхание.
- Добрый день, - приветливо обратилась к ней высокая светловолосая целительница. – Прошу вас.
Вышедший навстречу первой пациентке лекарь любезно отодвинул перед ней полог шатра. Женщина вошла внутрь.
- Меня зовут Марта Клэр, - сообщила она. – И я много лет страдаю от сердечного недуга.
Спустя ещё полчаса старушка Клэр всё той же решительной, бодрой походкой возвратилась к Грани. Там её мгновенно обступили жители деревни. Выяснив, что всё прошло успешно, состояние Клэр существенно улучшилось, а вдобавок она получила немалый запас лекарств, ещё двое темноволосых, мужчина и женщина, решились и пересекли Грань.
Слух быстро распространился, и постепенно к Грани стали подтягиваться жители других деревень, а затем и горожане. Вскоре на территорию Настрии ступила невысокая женщина с относительно короткими и тем не менее непослушными волосами. На вид ей было лет пятьдесят, но, впрочем, внешность могла оказаться обманчивой, ибо тяжёлые условия жизни старят прежде времени. Когда женщина добралась до шатров, её, так же приветливо, как и остальных, спросили, чем она страдает. В ответ вновь пришедшая помотала головой.
- Меня зовут Брэнда Коут, - заявила она. – И я – специалист по магическому обезболиванию.
С этого момента светлые лекари лазарета стали сотрудничать с тёмным анестезиологом. А вскоре к шатрам выстроилась длинная очередь, протянувшаяся вдоль мерцающей Грани.
Что интересно, разбойники, орудующие в окрестностях, содержимым шатров не заинтересовались, лекарей не тронули, и вообще по случайному стечению обстоятельств промышляли в это время на другом краю леса. Правда, известно, что незадолго до случившегося их предводитель, Дик Грэй, беседовал о чём-то с молодой темноволосой женщиной, пришедшей в Кернский лес с настрийской стороны.
Зато на следующий день, по ещё одному случайному стечению обстоятельств, разбойникам удалось захватить целых два обоза с чрезвычайно странной аппаратурой. Речь шла о чёрных предметах вытянутой формы, напоминающих ящики с несколькими рычажками непонятного назначения. Разбойники распространили добычу по всему Оплоту, так что почти в каждой деревне оказалось хотя бы по паре аппаратов. Жителям объяснили, что назначение предметов пока не выяснено, зато точно известно, что это новейшая разработка настрийских технологов, и аппараты, весьма популярные среди настрийцев, несомненно, представляют немалую ценность. Так что людям остаётся просто поставить их где-нибудь в углу и подождать, пока местные специалисты разберутся, как правильно использовать «чёрные ящики».
Стоит ли уточнять, что аппараты были переданы жителям Оплота во включённом состоянии, настроенные на нужную волну, на которой ничего не передавалось…до поры, до времени.
Глава 16
Время шло, и предсказуемо наступил момент, когда его величество Пабло Второй, предчувствуя, что времени у него осталось совсем немного, сделал важное для страны объявление. Герольды призвали горожан собраться на центральной площади Иллойи в назначенный час. Пабло Второй, опираясь на руку верного слуги, вышел на балкон. И тогда, в присутствии многочисленных свидетелей, он признал шестнадцатилетнего темноволосого юношу своим сыном и законным наследником.
