- Да нет, отчего же, - возразил Карасик. - Я провожу, конечно. В полночь, так в полночь.
В одиннадцать часов вечера мы с Ярославом сцепились не на жизнь, а на смерть. На этот раз камнем преткновения стала ничего не подозревающая Дара, мирно дремлющая в кровати.
- А я говорю, никуда она не пойдёт! - в который раз категорично заявлял Ярослав.
Степень раздражения воина не позволяла ему стоять на одном месте, и он стремительно ходил из угла в угол, меряя комнату широкими шагами.
- Где это слыхано, чтобы девочка в её возрасте шлялась ночью по кладбищу? Да ещё смотрела, как поднимают покойников?
- А что в этом такого? - снова возражала я. - Пусть с малых лет набирается опыта. В конце-то концов, она учится на ведьму.
- Может быть, она ещё передумает!
- Ну и прекрасно, захочет, так передумает. Вот уж не слышала, будто человек, раз увидевший призрака, не может после этого стать никем, кроме ведьмы!
- Да ты хотя бы понимаешь, как это может подействовать на её рассудок?
- При чём тут её рассудок?
- Она ещё всего лишь ребёнок! У неё уязвимая детская психика!
- Её уязвимая психика будет раза в два покрепче, чем у нас с тобой, вместе взятых.
- А тебе не приходит в голову, что ей может быть просто-напросто страшно?
- Да чего же тут страшного? - растерялась я.
- В ожившем покойнике??? Сама, что ли, не понимаешь?
- Нет, не понимаю. Во-первых, никакой он будет не оживший, призрак как призрак. Во-вторых, он же умер от сердечного приступа. Никаких шрамов на шее, отрезанных ушей, обугленных частей тела у него не будет. Ну, чего тут бояться???
- Но он же призрак, ПРИЗРАК, понимаешь!
- Ну и -?
Я действительно никак не могла взять в толк, чего он кипятится. Ну хорошо, наверное, он, в отличие от меня, никогда прежде не видел призраков. Но разве это повод так заводиться? Ну, встретил же он не так давно первого в своей жизни тролля, и что? Ничего такого страшного не случилось.
Дара села на кровати и громко зевнула.
- Вы так вошли в роль моих родителей, что мне прямо неловко вмешиваться, - заметила она, потягиваясь. - А всё-таки, может быть, спросите меня, хочу я идти на кладбище или нет?
- Помолчи! - хором приказали мы с Ярославом.
В конечном счёте победила дружба. Если говорить точнее, то победила наша с Дарой дружба против Ярослава. Девочка заявила, что ни за что на свете не пропустит такое зрелище, даже если после этого умрёт от страха. В крайнем случае сразу же составит компанию покойному графу. Хоть будет с кем поговорить, так сказать, перемыть косточки соседям. Однако она пообещала Ярославу, что не отойдёт от него ни на шаг и будет вести себя тихо и послушно. Насчёт последнего я сильно сомневалась, но ни слова на этот счёт не сказала. Если такое обещание немного успокоит воина, то почему бы нет? Ничего плохого я в этом не видела. Кто сказал, что правда всегда хороша? Этот человек ничего не понимал в психологии людей.
- Зачем вообще надо было отправляться на кладбище именно ночью? - спросил всё ещё раздражённый Ярослав, пока мы поджидали Карасика в условленном месте. - Что, призрак никак не может появиться в другое время?
- Может, конечно, - отозвалась я. - Ему в сущности всё равно. В отличие от нас. Ты как, хотел бы беседовать с призраком в окружении толпы до смерти перепуганных, но оттого не менее любопытных зрителей? Ночью на кладбище никого нет, и это нам на руку.
Встретившись с Карасиком, мы вместе отправились на кладбище. Улицы города были непривычно пусты; тишину нарушало лишь стрекотание сверчков, шум наших шагов, да изредка кошачье мяуканье. Фонари горели только в центральной части города; по мере того, как мы удалялись от центра, улицы всё больше погружались во тьму. Впрочем, ночь была лунная и звёздная, так что жаловаться на кромешную темноту не приходилось. К тому же мои глаза легонько светились в темноте - не так сильно, как в начале нашего пути, а самую капельку, достаточно для того, чтобы дать мне возможность ориентироваться, даже если небесные светила скроются за облаками. Такое свечение не приводило к растрате энергии и не требовало специальной подготовки; оно возникало автоматически, стоило мне оказаться в темноте.
Когда-то кладбище находилось за чертой города. Но Миргород расширялся, строились всё новые и новые районы, и постепенно город поглотил кладбище. Впрочем, и территория последнего тоже, увы, со временем увеличивалась. На сегодняшний день кладбищенские ворота находились в южной части Миргорода, куда и привёл нас Карасик. Ворота были не заперты, лишь плотно прикрыты, и мы без труда вошли внутрь, не встретив по дороге ни души.
Гравий скрипел под ногами, и этот звук казался чрезвычайно громким в окружавшей нас тишине. Социальное неравенство проявлялось на территории кладбища в не меньшей степени, нежели за его пределами, создавая ложное впечатление, будто классовые различия не теряют актуальности и после смерти. Могилы простых людей были бедными, плиты - простенькими, зачастую без надписи, а вокруг росли самые обыкновенные полевые цветы. Зато когда мы прошли в ту часть кладбища, где хоронили аристократов, картина в корне изменилась. Огромные мраморные памятники, казалось, ставились родственниками с единственной целью перещеголять друг друга. Надгробные надписи были длинными и пространными, нередко включая в себя цитаты из священных книг; красивые круглые буквы с всевозможными завитушками указывали на то, что надписи исполнены большими мастерами своего дела. От сладкого запаха роз кружилась голова.
Могила графа Рональда Сонфолка нашлась достаточно быстро. Я принялась извлекать из сумки необходимые ингредиенты. Смешав несколько компонентов в заранее приготовленном флаконе, выпила получившуюся смесь. Вкус был не слишком приятным, к тому же жидкость немного жгла язык, но жаловаться не приходилось. Мне предстояло проделать совсем нелёгкую работу, а зелье должно было помочь настроиться на правильную волну.
- Ну что ж, Карасик, спасибо тебе за помощь, - сказала я затем. - Теперь ты можешь возвращаться домой. Дальше мы справимся сами.
- То есть как это домой? - испуганно спросил Карасик. - Да вы что? Нет, я один назад не пойду.
- Это ещё почему? - удивилась я.
- Вот сам посуди: она вообще неспособна понять чувства нормального человека, - заметил Ярослав тоном спорщика, наконец-то нашедшего неопровержимый аргумент.
- Карасик, объясни пожалуйста, почему ты не хочешь идти домой? - спросила я, старательно игнорируя Ярослава.
- Страшно, - признался юноша.
- А чего ты боишься?
- Покойников, - шёпотом ответил он.
- Тех, которые в земле? - уточнила я.
- А вдруг они поднимутся из могил?
- Карасик, ты пойми, - стала терпеливо объяснять я, - мы сюда как раз для того и пришли, чтобы поднять из могилы одного покойника и с ним поговорить. Поэтому именно здесь, с нами, тебе и будет страшнее всего. А больше на кладбище никто не проснётся, уверяю тебя. Можешь смело идти назад. До ворот тебе никто не повстречается.
- Я всё-таки лучше с вами посижу, - нахмурился Карасик.
- Почему? - Его упрямство начинало меня раздражать.
- А возвращаться - плохая примета, - нашёлся он.
- Прекрасная поговорка, особенно применительно к кладбищу, - оценила я. - А не возвращаться, что же, хорошая примета?
Тут уж усмехнулся даже серьёзный Ярослав.
- Ладно, Карасик, хочешь, я провожу тебя до ворот? - предложила Дара.
- Даже и не думай, - отрезал Ярослав. - Тебя я никуда одну не отпущу.
- Ладно, заканчивайте пререкаться, - шикнула я. - Карасик, если хочешь, то оставайся, но в таком случае не обессудь. Мы тебя предупредили. Будем начинать.
Я опустилась на землю, принимая позу лотоса, закрыла глаза и начала мерно раскачиваться из стороны в сторону. Окружающий мир с отвлекающими разум раздражителями уходил всё дальше, в глубину, почти в небытие. Достигнув нужного состояния сознания, я перестала раскачиваться, выпрямила спину и подняла голову с закрытыми по-прежнему глазами как можно выше, настолько, насколько могла её поднять, не перенапрягая шею. Перед глазами простирался беспрестанно меняющийся узор из тёмных тонов. Я постаралась настроиться на нужную волну, очень слабую, едва ощутимую, ибо это были даже не колебания энергии, а лишь смутный отголосок тех колебаний, которые возникали в совершенно другом мире. Их природа была не до конца понятной, но мне и не нужно было понимать. Я только должна была достучаться.
Глубже. Ещё глубже. Она уже маячила впереди, та грань, переходить которую было нельзя, ибо оттуда уже можно было и не вернуться. И тут я почувствовала лёгкий толчок, дунувший в лицо порыв энергетического ветра. Мне ответили.
Я сделала глубокий вдох, медленный выдох, и лишь после этого открыла глаза. В воздухе над могилой застыла человеческая фигура, слегка светящаяся изнутри. Сомневаться в том, чей перед нами призрак, не приходилось. Внешнее сходство графа Рональда с его матерью невозможно было не заметить.
- Граф Рональд Сонфолк, - начала я традиционное ритуальное приветствие, - мы просим прощения за то, что прервали твой полуночный Путь. Мы пришли с миром и хотим обратиться к тебе лишь с одной просьбой.
- Вы не прервали мой путь, - ответил граф. Голос не был ни тихим, ни приглушённым, ни замогильным в общепринятом смысле этого слова; однако нечто неуловимое в его звучании оставалось необычным, отличным от голосов живущих. - Я ждал вас.
- Нас?
- Вас, или кого-нибудь другого, - безразлично ответил призрак. - У меня тоже есть одно дело к живущим в этом мире. Но не будем нарушать порядок. Сначала говорите вы.
- Миру, из которого ты ушёл, угрожает опасность, - продолжила я. - В Лукоморье пришёл демон, и его присутствие - угроза существованию острова. Ты что-нибудь знаешь об этом?
- Кое-что слышал, - утвердительно кивнул призрак. - Ну и что? Какое мне дело до мира, из которого я уже ушёл?
- То есть как это какое дело?! - возмутилась Дара. - Ушёл, значит, и всё? А то, что мама ваша здесь живёт, и ваша жена тоже - это как?
- Не жена, а вдова, - поправил её призрак.
- Жена, вдова, какая разница? - не унималась девочка.
- Дара, опомнись, - процедила я сквозь зубы. - Разница как раз огромная.
Теперь я была полностью согласна с Ярославом: надо было оставить эту девчонку в гостинице. Ну, почему я всегда бываю чересчур уверена в собственных решениях? Почему никогда, хотя бы разнообразия ради, не сделаю то, что мне говорят???
Но призрак ответил вполне добродушно; более того, на его лице даже появилось некое подобие улыбки.
- Мне нравится эта девочка. И она где-то права. Не всё ли равно, говорить ли о моей жене или вдове? Ну, так чего же вы хотите? Что такого я должен сделать на благо родного острова?
- Кинжал Керис, - ответила я. - Он должен помочь уничтожить демона. Мы просим тебя отдать нам этот кинжал.
- Ах, вот оно что, - проговорил призрак. - Кинжал, который я приобрёл незадолго до смерти... Ну что ж. Я думаю, мы с вами сможем договориться. Я отдам вам кинжал, но за это вы должны будете кое-что сделать.
Это было резонно. Он, разумеется, вправе требовать платы за услугу. Будем надеяться, что эта плата не окажется слишком высокой.
- Каковы твои условия?
- Что вам известно о моей смерти?
- Мы знаем, что это случилось из-за сердечного приступа в день твоей свадьбы, когда ты находился в отведённой для жениха комнате после бракосочетания.
- Это не был сердечный приступ, - сказал призрак. - Меня отравили.
- Кто? - спросил Ярослав, впервые вступая в разговор.
- Этого я не знаю. Но точно знаю, что это был яд. В комнате, в которую меня проводили, стояла ваза с фруктами и бутылка вина. Вино было отравлено. Именно это привело к остановке сердца.
- И ты хочешь узнать, кто стоит за убийством? - предположила я.
- Да. А главное, я хочу выяснить, имеет ли к этому какое-то отношение моя жена.
- Есть причины предполагать, что она приложила к этому руку?
- Если бы я думал так до свадьбы, то не стал бы на ней жениться, - резко ответил он. Мысль о том, что молодая вдова могла иметь отношение к его смерти, явно причиняла графу боль, даже сейчас, когда он уже принадлежал к другому миру. - Однако факт остаётся фактом: она успела стать моей женой. И наследницей.
Последние слова без сомнения дались ему с большим трудом.
Я поймала взгляд Ярослава и вопросительно подняла брови. "Будем соглашаться?" - спрашивали мои глаза. "А разве у нас есть выбор?" - говорил его взгляд.
- Хорошо, мы постараемся разобраться в этом деле, - сказала я. - Хотя думаю, что уже сейчас могу успокоить тебя касательно твоей жены. Насколько мне известно, после того, что произошло, она возвратилась в свой дом и не получила никаких благ в качестве наследницы. Графиня ни разу не пустила её в ваш фамильный замок.
Он посмотрел на меня очень внимательно, кивнул, принимая информацию, но ничего не сказал.
- Можешь ли ты сообщить нам что-нибудь ещё, что могло бы оказаться полезно в поисках? - спросила я.
- Разве что только одно. Во время венчания у меня на пальце был магический перстень. Когда я поднялся в комнату, он всё ещё был при мне. Потом он пропал.
- Что это был за перстень?
- Он выглядит как обыкновенная серебряная печатка с изображённой на ней руной. Этот перстень давно уже передавался в нашей семье из поколения в поколение, но я ничего не знаю о его природе, кроме того, что он имеет отношение к магии. Во время церемонии он ярко вспыхнул перед алтарём. Насколько я понимаю, это говорит о большой магической силе. Впрочем, полагаю, об этом ты знаешь больше меня.
Я кивнула. Тут было о чём подумать.
- Распутайте этот клубок. Выясните, что произошло в день моей свадьбы, и я отдам вам кинжал.
С этими словами призрак стал быстро таять в воздухе и вскоре окончательно исчез.
Я чувствовала себя выжатой, как лимон; всё-таки подобные заклинания применяются крайне редко и требуют огромных энергетических затрат. Для того, чтобы пообщаться с мёртвым, надо самому чуть-чуть умереть. А это вам не шуточки.
Поэтому далеко от могилы я не ушла; опустилась на первую же попавшуюся по дороге скамейку. Дара села рядом; Ярослав с Карасиком остановились напротив. Надо отдать должное Карасику: всё это время он вёл себя вполне по-мужски. Бояться, может, боялся, но от страха не кричал, в бега не бросался, на жизнь не жаловался. Теперь он и вовсе казался вполне успокоившимся.
- Да, дела... - сказал он, усаживаясь прямо на землю рядышком со скамейкой.
Ярослав последовал его примеру.
- Соскучиться нам точно не удастся, - отметила я, откидываясь на спинку. Спинка была неудобная, но уж какая есть.
Сил совершенно не осталось. Не помню, когда я в последний раз чувствовала себя настолько выпотрошенной. А впереди столько дел. Хотелось разлечься на скамейке и соснуть прямо здесь, на кладбище.
- А это хорошо, что нельзя соскучиться, - заметил вдруг Ярослав.
Бодрость в его голосе так меня удивила, что я даже приподняла голову и приоткрыла один глаз.
- Терпеть не могу безделья, - пояснил воин. - А тут расследование. Убийство аристократа, совершённое в городе. Это, можно сказать, по моей части. Правда, времени многовато прошло. Но ничего, справимся. Тем более, у нас вон какой свидетель есть. В каком ещё расследовании убийства в качестве свидетеля выступал сам потерпевший?
В одиннадцать часов вечера мы с Ярославом сцепились не на жизнь, а на смерть. На этот раз камнем преткновения стала ничего не подозревающая Дара, мирно дремлющая в кровати.
- А я говорю, никуда она не пойдёт! - в который раз категорично заявлял Ярослав.
Степень раздражения воина не позволяла ему стоять на одном месте, и он стремительно ходил из угла в угол, меряя комнату широкими шагами.
- Где это слыхано, чтобы девочка в её возрасте шлялась ночью по кладбищу? Да ещё смотрела, как поднимают покойников?
- А что в этом такого? - снова возражала я. - Пусть с малых лет набирается опыта. В конце-то концов, она учится на ведьму.
- Может быть, она ещё передумает!
- Ну и прекрасно, захочет, так передумает. Вот уж не слышала, будто человек, раз увидевший призрака, не может после этого стать никем, кроме ведьмы!
- Да ты хотя бы понимаешь, как это может подействовать на её рассудок?
- При чём тут её рассудок?
- Она ещё всего лишь ребёнок! У неё уязвимая детская психика!
- Её уязвимая психика будет раза в два покрепче, чем у нас с тобой, вместе взятых.
- А тебе не приходит в голову, что ей может быть просто-напросто страшно?
- Да чего же тут страшного? - растерялась я.
- В ожившем покойнике??? Сама, что ли, не понимаешь?
- Нет, не понимаю. Во-первых, никакой он будет не оживший, призрак как призрак. Во-вторых, он же умер от сердечного приступа. Никаких шрамов на шее, отрезанных ушей, обугленных частей тела у него не будет. Ну, чего тут бояться???
- Но он же призрак, ПРИЗРАК, понимаешь!
- Ну и -?
Я действительно никак не могла взять в толк, чего он кипятится. Ну хорошо, наверное, он, в отличие от меня, никогда прежде не видел призраков. Но разве это повод так заводиться? Ну, встретил же он не так давно первого в своей жизни тролля, и что? Ничего такого страшного не случилось.
Дара села на кровати и громко зевнула.
- Вы так вошли в роль моих родителей, что мне прямо неловко вмешиваться, - заметила она, потягиваясь. - А всё-таки, может быть, спросите меня, хочу я идти на кладбище или нет?
- Помолчи! - хором приказали мы с Ярославом.
В конечном счёте победила дружба. Если говорить точнее, то победила наша с Дарой дружба против Ярослава. Девочка заявила, что ни за что на свете не пропустит такое зрелище, даже если после этого умрёт от страха. В крайнем случае сразу же составит компанию покойному графу. Хоть будет с кем поговорить, так сказать, перемыть косточки соседям. Однако она пообещала Ярославу, что не отойдёт от него ни на шаг и будет вести себя тихо и послушно. Насчёт последнего я сильно сомневалась, но ни слова на этот счёт не сказала. Если такое обещание немного успокоит воина, то почему бы нет? Ничего плохого я в этом не видела. Кто сказал, что правда всегда хороша? Этот человек ничего не понимал в психологии людей.
- Зачем вообще надо было отправляться на кладбище именно ночью? - спросил всё ещё раздражённый Ярослав, пока мы поджидали Карасика в условленном месте. - Что, призрак никак не может появиться в другое время?
- Может, конечно, - отозвалась я. - Ему в сущности всё равно. В отличие от нас. Ты как, хотел бы беседовать с призраком в окружении толпы до смерти перепуганных, но оттого не менее любопытных зрителей? Ночью на кладбище никого нет, и это нам на руку.
Встретившись с Карасиком, мы вместе отправились на кладбище. Улицы города были непривычно пусты; тишину нарушало лишь стрекотание сверчков, шум наших шагов, да изредка кошачье мяуканье. Фонари горели только в центральной части города; по мере того, как мы удалялись от центра, улицы всё больше погружались во тьму. Впрочем, ночь была лунная и звёздная, так что жаловаться на кромешную темноту не приходилось. К тому же мои глаза легонько светились в темноте - не так сильно, как в начале нашего пути, а самую капельку, достаточно для того, чтобы дать мне возможность ориентироваться, даже если небесные светила скроются за облаками. Такое свечение не приводило к растрате энергии и не требовало специальной подготовки; оно возникало автоматически, стоило мне оказаться в темноте.
Когда-то кладбище находилось за чертой города. Но Миргород расширялся, строились всё новые и новые районы, и постепенно город поглотил кладбище. Впрочем, и территория последнего тоже, увы, со временем увеличивалась. На сегодняшний день кладбищенские ворота находились в южной части Миргорода, куда и привёл нас Карасик. Ворота были не заперты, лишь плотно прикрыты, и мы без труда вошли внутрь, не встретив по дороге ни души.
Гравий скрипел под ногами, и этот звук казался чрезвычайно громким в окружавшей нас тишине. Социальное неравенство проявлялось на территории кладбища в не меньшей степени, нежели за его пределами, создавая ложное впечатление, будто классовые различия не теряют актуальности и после смерти. Могилы простых людей были бедными, плиты - простенькими, зачастую без надписи, а вокруг росли самые обыкновенные полевые цветы. Зато когда мы прошли в ту часть кладбища, где хоронили аристократов, картина в корне изменилась. Огромные мраморные памятники, казалось, ставились родственниками с единственной целью перещеголять друг друга. Надгробные надписи были длинными и пространными, нередко включая в себя цитаты из священных книг; красивые круглые буквы с всевозможными завитушками указывали на то, что надписи исполнены большими мастерами своего дела. От сладкого запаха роз кружилась голова.
Могила графа Рональда Сонфолка нашлась достаточно быстро. Я принялась извлекать из сумки необходимые ингредиенты. Смешав несколько компонентов в заранее приготовленном флаконе, выпила получившуюся смесь. Вкус был не слишком приятным, к тому же жидкость немного жгла язык, но жаловаться не приходилось. Мне предстояло проделать совсем нелёгкую работу, а зелье должно было помочь настроиться на правильную волну.
- Ну что ж, Карасик, спасибо тебе за помощь, - сказала я затем. - Теперь ты можешь возвращаться домой. Дальше мы справимся сами.
- То есть как это домой? - испуганно спросил Карасик. - Да вы что? Нет, я один назад не пойду.
- Это ещё почему? - удивилась я.
- Вот сам посуди: она вообще неспособна понять чувства нормального человека, - заметил Ярослав тоном спорщика, наконец-то нашедшего неопровержимый аргумент.
- Карасик, объясни пожалуйста, почему ты не хочешь идти домой? - спросила я, старательно игнорируя Ярослава.
- Страшно, - признался юноша.
- А чего ты боишься?
- Покойников, - шёпотом ответил он.
- Тех, которые в земле? - уточнила я.
- А вдруг они поднимутся из могил?
- Карасик, ты пойми, - стала терпеливо объяснять я, - мы сюда как раз для того и пришли, чтобы поднять из могилы одного покойника и с ним поговорить. Поэтому именно здесь, с нами, тебе и будет страшнее всего. А больше на кладбище никто не проснётся, уверяю тебя. Можешь смело идти назад. До ворот тебе никто не повстречается.
- Я всё-таки лучше с вами посижу, - нахмурился Карасик.
- Почему? - Его упрямство начинало меня раздражать.
- А возвращаться - плохая примета, - нашёлся он.
- Прекрасная поговорка, особенно применительно к кладбищу, - оценила я. - А не возвращаться, что же, хорошая примета?
Тут уж усмехнулся даже серьёзный Ярослав.
- Ладно, Карасик, хочешь, я провожу тебя до ворот? - предложила Дара.
- Даже и не думай, - отрезал Ярослав. - Тебя я никуда одну не отпущу.
- Ладно, заканчивайте пререкаться, - шикнула я. - Карасик, если хочешь, то оставайся, но в таком случае не обессудь. Мы тебя предупредили. Будем начинать.
Я опустилась на землю, принимая позу лотоса, закрыла глаза и начала мерно раскачиваться из стороны в сторону. Окружающий мир с отвлекающими разум раздражителями уходил всё дальше, в глубину, почти в небытие. Достигнув нужного состояния сознания, я перестала раскачиваться, выпрямила спину и подняла голову с закрытыми по-прежнему глазами как можно выше, настолько, насколько могла её поднять, не перенапрягая шею. Перед глазами простирался беспрестанно меняющийся узор из тёмных тонов. Я постаралась настроиться на нужную волну, очень слабую, едва ощутимую, ибо это были даже не колебания энергии, а лишь смутный отголосок тех колебаний, которые возникали в совершенно другом мире. Их природа была не до конца понятной, но мне и не нужно было понимать. Я только должна была достучаться.
Глубже. Ещё глубже. Она уже маячила впереди, та грань, переходить которую было нельзя, ибо оттуда уже можно было и не вернуться. И тут я почувствовала лёгкий толчок, дунувший в лицо порыв энергетического ветра. Мне ответили.
Я сделала глубокий вдох, медленный выдох, и лишь после этого открыла глаза. В воздухе над могилой застыла человеческая фигура, слегка светящаяся изнутри. Сомневаться в том, чей перед нами призрак, не приходилось. Внешнее сходство графа Рональда с его матерью невозможно было не заметить.
- Граф Рональд Сонфолк, - начала я традиционное ритуальное приветствие, - мы просим прощения за то, что прервали твой полуночный Путь. Мы пришли с миром и хотим обратиться к тебе лишь с одной просьбой.
- Вы не прервали мой путь, - ответил граф. Голос не был ни тихим, ни приглушённым, ни замогильным в общепринятом смысле этого слова; однако нечто неуловимое в его звучании оставалось необычным, отличным от голосов живущих. - Я ждал вас.
- Нас?
- Вас, или кого-нибудь другого, - безразлично ответил призрак. - У меня тоже есть одно дело к живущим в этом мире. Но не будем нарушать порядок. Сначала говорите вы.
- Миру, из которого ты ушёл, угрожает опасность, - продолжила я. - В Лукоморье пришёл демон, и его присутствие - угроза существованию острова. Ты что-нибудь знаешь об этом?
- Кое-что слышал, - утвердительно кивнул призрак. - Ну и что? Какое мне дело до мира, из которого я уже ушёл?
- То есть как это какое дело?! - возмутилась Дара. - Ушёл, значит, и всё? А то, что мама ваша здесь живёт, и ваша жена тоже - это как?
- Не жена, а вдова, - поправил её призрак.
- Жена, вдова, какая разница? - не унималась девочка.
- Дара, опомнись, - процедила я сквозь зубы. - Разница как раз огромная.
Теперь я была полностью согласна с Ярославом: надо было оставить эту девчонку в гостинице. Ну, почему я всегда бываю чересчур уверена в собственных решениях? Почему никогда, хотя бы разнообразия ради, не сделаю то, что мне говорят???
Но призрак ответил вполне добродушно; более того, на его лице даже появилось некое подобие улыбки.
- Мне нравится эта девочка. И она где-то права. Не всё ли равно, говорить ли о моей жене или вдове? Ну, так чего же вы хотите? Что такого я должен сделать на благо родного острова?
- Кинжал Керис, - ответила я. - Он должен помочь уничтожить демона. Мы просим тебя отдать нам этот кинжал.
- Ах, вот оно что, - проговорил призрак. - Кинжал, который я приобрёл незадолго до смерти... Ну что ж. Я думаю, мы с вами сможем договориться. Я отдам вам кинжал, но за это вы должны будете кое-что сделать.
Это было резонно. Он, разумеется, вправе требовать платы за услугу. Будем надеяться, что эта плата не окажется слишком высокой.
- Каковы твои условия?
- Что вам известно о моей смерти?
- Мы знаем, что это случилось из-за сердечного приступа в день твоей свадьбы, когда ты находился в отведённой для жениха комнате после бракосочетания.
- Это не был сердечный приступ, - сказал призрак. - Меня отравили.
- Кто? - спросил Ярослав, впервые вступая в разговор.
- Этого я не знаю. Но точно знаю, что это был яд. В комнате, в которую меня проводили, стояла ваза с фруктами и бутылка вина. Вино было отравлено. Именно это привело к остановке сердца.
- И ты хочешь узнать, кто стоит за убийством? - предположила я.
- Да. А главное, я хочу выяснить, имеет ли к этому какое-то отношение моя жена.
- Есть причины предполагать, что она приложила к этому руку?
- Если бы я думал так до свадьбы, то не стал бы на ней жениться, - резко ответил он. Мысль о том, что молодая вдова могла иметь отношение к его смерти, явно причиняла графу боль, даже сейчас, когда он уже принадлежал к другому миру. - Однако факт остаётся фактом: она успела стать моей женой. И наследницей.
Последние слова без сомнения дались ему с большим трудом.
Я поймала взгляд Ярослава и вопросительно подняла брови. "Будем соглашаться?" - спрашивали мои глаза. "А разве у нас есть выбор?" - говорил его взгляд.
- Хорошо, мы постараемся разобраться в этом деле, - сказала я. - Хотя думаю, что уже сейчас могу успокоить тебя касательно твоей жены. Насколько мне известно, после того, что произошло, она возвратилась в свой дом и не получила никаких благ в качестве наследницы. Графиня ни разу не пустила её в ваш фамильный замок.
Он посмотрел на меня очень внимательно, кивнул, принимая информацию, но ничего не сказал.
- Можешь ли ты сообщить нам что-нибудь ещё, что могло бы оказаться полезно в поисках? - спросила я.
- Разве что только одно. Во время венчания у меня на пальце был магический перстень. Когда я поднялся в комнату, он всё ещё был при мне. Потом он пропал.
- Что это был за перстень?
- Он выглядит как обыкновенная серебряная печатка с изображённой на ней руной. Этот перстень давно уже передавался в нашей семье из поколения в поколение, но я ничего не знаю о его природе, кроме того, что он имеет отношение к магии. Во время церемонии он ярко вспыхнул перед алтарём. Насколько я понимаю, это говорит о большой магической силе. Впрочем, полагаю, об этом ты знаешь больше меня.
Я кивнула. Тут было о чём подумать.
- Распутайте этот клубок. Выясните, что произошло в день моей свадьбы, и я отдам вам кинжал.
С этими словами призрак стал быстро таять в воздухе и вскоре окончательно исчез.
Я чувствовала себя выжатой, как лимон; всё-таки подобные заклинания применяются крайне редко и требуют огромных энергетических затрат. Для того, чтобы пообщаться с мёртвым, надо самому чуть-чуть умереть. А это вам не шуточки.
Поэтому далеко от могилы я не ушла; опустилась на первую же попавшуюся по дороге скамейку. Дара села рядом; Ярослав с Карасиком остановились напротив. Надо отдать должное Карасику: всё это время он вёл себя вполне по-мужски. Бояться, может, боялся, но от страха не кричал, в бега не бросался, на жизнь не жаловался. Теперь он и вовсе казался вполне успокоившимся.
- Да, дела... - сказал он, усаживаясь прямо на землю рядышком со скамейкой.
Ярослав последовал его примеру.
- Соскучиться нам точно не удастся, - отметила я, откидываясь на спинку. Спинка была неудобная, но уж какая есть.
Сил совершенно не осталось. Не помню, когда я в последний раз чувствовала себя настолько выпотрошенной. А впереди столько дел. Хотелось разлечься на скамейке и соснуть прямо здесь, на кладбище.
- А это хорошо, что нельзя соскучиться, - заметил вдруг Ярослав.
Бодрость в его голосе так меня удивила, что я даже приподняла голову и приоткрыла один глаз.
- Терпеть не могу безделья, - пояснил воин. - А тут расследование. Убийство аристократа, совершённое в городе. Это, можно сказать, по моей части. Правда, времени многовато прошло. Но ничего, справимся. Тем более, у нас вон какой свидетель есть. В каком ещё расследовании убийства в качестве свидетеля выступал сам потерпевший?
