— Рукопашный бой?
— Да.
— Зачем?
— На случай, если клинка не окажется под рукой.
— Тогда просто беги. Не вздумай бросаться в бой безоружной. Физически ты всегда будешь слабее большинства мужчин, не говоря уже об эльфах.
— Но на мне щиты.
— В мире полно дерьма, которому щиты не помеха: не-мёртвые, киритхи, Гаранты, древние клинки... Продолжать?
— Нет, - вздохнула Дайнира. – Я уловила суть. Сколько бы ты не тренировалась, всегда найдётся дерьмо, способное тебя убить. Ты просто оттягиваешь неизбежное.
— Вся жизнь – отсрочка перед смертью, - философски заметил Вильнор. – Но если ты так хочешь... — Он внезапно шагнул вперёд, и Дайнира инстинктивно отпрянула. — Начнём с основ.
— Сейчас? — Она посмотрела на свои дрожащие руки.
— Лучшее время — когда тело разогрето, но ещё не устало. Ты же не устала, правда?
Дайнира стиснула зубы.
— Конечно нет.
— Отлично. — Его губы растянулись в ухмылке, а в глазах вспыхнул тот самый алый отблеск, который она научилась читать: сейчас будет больно.
Когда Аскел появился на тренировочной площадке, ноги Дайниры уже подкашивались.
— Прекрасная лэа, — торжественно произнёс маг, — я пришёл спасти вас от этого злобного эльфа.
Он был одет в тёмный дублет и высокие сапоги, светлые волосы собраны в небрежный хвост, в одной руке – его собственный клинок, длинный, узкий, с лезвием, отливавшим холодным сиянием. Во второй – чашка с дымящимся кофе, которую он тут же вручил девушке.
Дайнира приняла её, но всё же с укором заметила:
— Немного опоздали, высокий лэр. Я уже «умерла» полдюжины раз.
— Тогда отомщу за вашу честь, — Аскел склонил голову, но в глазах вспыхнул тот самый огонь, который она так любила.
— Какая восхитительная самоуверенность, - изумился Вильнор. — И где мой кофе?
— Тебе не принёс. Будешь мстить?
— Разумеется.
И они начали.
Дайнира отступила к краю площадки, наблюдая, как двое двигаются — стремительно, безжалостно, но с почти танцевальной грацией. Вильнор был быстрее, конечно. Он всегда был быстрее. Его удары приходили словно из ниоткуда, клинки мелькали, как молнии, а тело изгибалось с неестественной пластичностью. Но Аскел… Аскел держался.
Он был сильным, быстрым, техничным. Он не пытался догнать эльфа в скорости — вместо этого он предугадывал. Каждый шаг Вильнора, каждый взмах, каждый едва заметный перенос веса — Аскел читал их и парировал с холодной точностью. Порой Дайнира даже не успевала уследить.
Вот Вильнор материализовался за спиной Аскела, лезвие уже вонзалось — но маг, не оборачиваясь, резко отклонился, пропуская клинок в сантиметре от шеи, и тут же развернулся, подставив под удар собственное лезвие. Они замерли на мгновение — нос к носу, клинок к клинку.
— Ещё спишь, Барс? — язвительно спросил Вильнор.
— Просто даю тебе фору, — огрызнулся маг, но Дайнира видела, как напряглись его плечи.
Дайнира рассмеялась. Они были прекрасны.
Наконец, Вильнор перестал сдерживаться. Дайнира увидела, как он улыбнулся, а в следующую секунду уже прыгнул. Не назад — вперёд, прямо на Аскела, перелетая через его голову в немыслимом сальто. Его нога чиркнула по плечу мага, толкая его, а сам он приземлился за спиной и тут же воткнул клинок в землю у самых пяток Аскела.
— Мёртв, — произнёс он.
Аскел обернулся, оценивающе глядя на дрожащее лезвие.
— Признаю.
— Спасибо за спасение, — улыбнулась магу Дайнира. – Ты пытался.
— Всегда к вашим услугам, лэа.
Дайнира отхлебнула кофе, наблюдая, как Аскел отряхивает снег с рукава.
— Ты невероятно хорош, — заметила она. — Почему никогда не показываешь это при посторонних?
Аскел вернул клинок в ножны.
— Потому что демонстрация силы — это слабость. Чем меньше знают о твоих возможностях, тем меньше шансов, что кто-то найдёт способ их обойти.
— И тем ценнее момент, когда ты наконец можешь показать клыки, - усмехнулся Вильнор.
Аскел кивнул:
— Гарант не должен быть предсказуем. Если все знают, что я неплох с клинком — попытаются обезоружить. Если решат, что я полагаюсь только на магию — подберут артефакты подавления. А если будут гадать… — Его губы тронула усмешка. — Гадание — плохая тактика в моём присутствии.
— Но ты же не скрываешь магию, — возразила Дайнира.
— Потому что её не скроешь. Но даже там — щиты, уровни, нюансы… Всё, что остаётся не в фокусе, даёт преимущество. К тому же, людям комфортнее, когда они не видят мои возможности. Если же видят… Одни начинают заискивать. Другие — бояться. Третьи — проверять, забывая, что Пакт – превыше всего.
Он сел рядом с Дайнирой на заснеженное бревно.
— Но разве статус не обязывает демонстрировать силу? — мягко возразила Дайнира.
— Быть — да. Демонстрировать — нет. — Он пожал плечами. — Я не люблю, когда на меня смотрят как на угрозу, спасителя или инструмент.
— А передо мной, значит, можно демонстрировать? — улыбнулась девушка.
— Но ты же никому не скажешь?..
— Буду гордиться тобой глубоко внутри, - заверила она.
Аскел провёл рукой по волосам, отбрасывая выбившуюся прядь, и вдруг стал серьёзным.
— Мне нужно в Рентаму.
Тишина повисла на секунду. В прошлый раз он исчез почти на три месяца, вернувшись полумёртвым и с истощённой Корнелией на руках. Но сейчас…
— Надолго? — спросила она спокойно.
— На пару дней, может, неделю. Совет Домов собирается, всплыли заражённые кристаллы...
— А, те самые, - усмехнулся Вильнор. – А я говорил.
— Ты со мной? – спросил маг.
— Нет, - коротко ответил эльф.
— Злишься на Елену?
— Нет. Но общаться не тянет.
Вильнор посмотрел на Дайниру.
— К тому же, у меня есть несколько мыслей, как сделать завтрашнее утро еще интереснее.
— Я в восторге от перспективы, — заверила Дайнира почти искренне.
Аскел кивнул, но девушка поймала его взгляд — он ожидал, что она будет волноваться. Ждал вопросов, сомнений, может быть, страха. Но она просто шагнула к нему и поправила воротник дублета.
— Возвращайся скорее.
Он наклонился, губы быстро коснулись её губ.
— Обещаю.
И когда он ушёл, Вильнор неожиданно произнёс:
— Тогда идём завтракать, Даэлисс, пока твои ноги ещё держат тебя.
Дайнира вдруг осознала, как прекрасен этот момент.
Ренли уже проснулся, жил и дышал. Дайнира ловила детали: солнце, бледное и зимнее, но всё же тёплое на щеках. Хруст снега под сапогами. Дрожь в уставших мышцах - приятная, как доказательство того, что она жива. Аромат свежего хлеба из кухни, смешанный с терпким запахом лошадей. Смех стражников, перебрасывающихся шутками у конюшни. Лёгкое движение воздуха, шевелящее пряди её волос. И — плечо Вильнора на сантиметр ближе, чем обычно. Расслабленного, без оружия на виду, без той ледяной маски, что он носил при чужих.
— Хорошее утро, — невольно вырвалось у неё.
Эльф посмотрел на неё искоса, но после секундного молчания кивнул:
— Да. Хорошее.
В его голосе не было ни капли лжи.
Дайнира улыбнулась. Замок жил. Солнце светило. Аскел скоро вернется.
И это было больше, чем просто утро.
Это было счастье.
41.
— Даэлисс. Ты издеваешься.
— Ан’сар, смиренно прошу простить мою дерзость - но без тебя мы её не достанем. У меня нет воздушного мага в замке, и не ясно, когда он вернётся. Гарет пробовал с лестницы – но ни одна лестница не дотягивается.
— Прикажи лучникам.
— Ты в своём уме?! Лили и так рыдает второй час.
Вильнор вновь посмотрел на узкий карниз вдоль стены на уровне третьего этажа, где сидела рыжая кошка - любимица кухарки и юной графини ди Ренли. Каким образом кошка оказалась на карнизе, оставалось загадкой, но слезть самостоятельно она была явно не способна. А после того, как один из мальчишек-конюхов едва не сорвался, пытаясь произвести на Лили впечатление, Дайнира поставила вокруг кошки стражу и пошла к эльфу, призвав на помощь все свои скромные навыки дипломатии.
— Вильнор, пожалуйста. Никто из людей на это не способен. А для тебя это даже не усилие.
Эльф вздохнул так глубоко, будто на его плечи взгромоздили всю тяжесть небесного свода. Он в третий раз бросил убийственный взгляд на Дайниру и на карниз, где несчастное животное жалобно мяукало.
— Для меня это — унижение, - проворчал он, но его пальцы уже непроизвольно пошевелились, будто оценивая траекторию. Затем он резким движением сбросил на снег свою чёрную куртку. Под ней оказалась тонкая рубашка из тёмно-серой ткани, не стеснявшая движений. Он сделал несколько шагов назад, его глаза скользили по старой каменной кладке, выискивая малейшие выступы, трещины, щели — всё, что могло послужить опорой.
— Не вздумай повторять это, — бросил он через плечо Дайнире, но, кажется, это предупреждение было адресовано всем собравшимся зевакам.
Он рванул с места с такой скоростью, что Дайнира едва успела моргнуть. Не бегом — несколькими длинными, стремительными прыжками, отталкиваясь от стены подвального выступа, он набрал высоту. Его пальцы в тонких перчатках впились в едва заметную неровность между камнями, тело на мгновение повисло в воздухе, а затем он рывком подтянулся, найдя опору для носка сапога в щели, которой Дайнира даже не заметила.
Он не лез. Он тек по стене, как тень, движимая ветром. Каждое движение было выверенным, плавным и невероятно быстрым. Как будто он не цеплялся за камни, а лишь слегка касался их, используя инерцию и силу собственных мышц. Его пальцы, казалось, знали каждый сантиметр этой древней кладки лучше, чем каменщики, её возводившие. Он шёл не прямо вверх, а по диагонали, используя малейшие уступы, которые Дайнира могла разглядеть, только когда он уже отталкивался от них.
Половина обитателей замка, затаив дыхание, наблюдала за этим немым представлением.
Вот он сделал последний рывок и замер на карнизе шириной в пол-ладони, на котором сидела кошка. Животное, напуганное высотой и чужим присутствием, шипяще отпрянуло, прижав уши. Вильнор замер, что-то тихо прошептав на своём языке — звуки были мягкими, убаюкивающими. Кошка насторожилась, но шипение стихло. Медленно, с бесконечным терпением, он протянул руку, давая ей обнюхать пальцы в перчатке. Наконец, кошка неуверенно ткнулась носом в кожу.
В следующее мгновение Вильнор молниеносно двинулся. Он подхватил кошку под живот, прижал к своей груди, развернулся и… просто шагнул вниз. Дайнира дёрнулась - но он не падал. Он снова спускался, используя те же едва заметные выступы, но теперь спиной вниз и с одной свободной рукой, но абсолютно контролируя каждое движение, гася инерцию сгибанием коленей и точной работой пальцев, цеплявшихся за камни. Это был головокружительный спуск, больше похожий на падение, но в каждом миллиметре чувствовалась полная власть над собственным телом и гравитацией.
Через несколько секунд его сапоги мягко коснулись утоптанного снега, а кошка метнулась прочь, в сторону кухни. Вильнор отряхнул ладони и оглядел людей, собравшихся во дворе. Каждый из них немедленно вспомнил о собственных заботах, срочно требующих внимания, и двор моментально опустел.
— Благодарю тебя от лица дома ди Ренли, - церемонно сказала Дайнира.
И проникновенно добавила:
— И клянусь более никогда не напоминать об этом маленьком происшествии.
Эльф фыркнул и улыбнулся ей.
Но в следующую секунду улыбка исчезла, словно сметённая зимним ветром.
— У тебя гости, — произнёс он тихо, и Дайнира тут же проследила за направлением его взгляда.
В главные ворота въезжала карета с гербом Герверана на дверце, и Шана махала ей сквозь окошко.
Дайнира слегка удивлённо подняла бровь, но широко улыбнулась, поспешив навстречу. Карета мягко остановилась на утоптанном снегу двора. Дверца распахнулась, и баронесса буквально выпорхнула из неё, окутанная облаком дорогих духов и тёплого меха. Её глаза, привыкшие подмечать всё интересное, мгновенно скользнули по фигуре Вильнора, застывшей в нескольких шагах от Дайниры, и расширились от неподдельного, почти детского восхищения.
— Дорогая моя! — Шана ринулась обнимать Дайниру, но её взгляд не отрывался от эльфа. — Я ужасно соскучилась! И кто твой… невероятно интересный гость?
Дайнира почувствовала, что не вполне готова объяснять присутствие Вильнора в Ренли – но, кажется, у неё не было выбора.
— Шана, позволь представить - ан’сар Вильнор Звёздный Луч из Ночной ветви, — произнесла она. — Вильнор, это баронесса Шана ди Герверан, моя добрая подруга.
Вильнор совершил безупречный поклон:
— Лэа ди Герверан, — его голос прозвучал тихо и мелодично, без привычной язвительности. — Честь для меня.
Шана не отрывала от него взгляда, как будто он был самым сладким пирожным в столичной кондитерской, и даже Дайнире было неуютно от такого откровенного... голода. Она решила, что конфликта не избежать, но повернувшись к эльфу, могла лишь надеяться, что лицо не выдаст всей бездны её изумления. Вильнор не ушёл в себя, не превратился в ледяную статую и не убил Шану взглядом. Вместо этого она видела, как его ресницы чуть опустились, смягчая пронзительность чёрных глаз. Как он позволил плечам расслабиться, сделав свой силуэт чуть менее острым, чуть более доступным. Его движения были пластичными, но не теми, что Дайнира видела на тренировках — не стремительными, как удар клинка, а скорее... изящными. Словно он намеренно замедлял себя. И с его тонкими чертами лица и короткими волосами, без привычного оружия на виду он и правда выглядел почти юношей — красивым, конечно, но не опасным. Не тем, кто мог за секунду обратить снег вокруг в кровавый ковёр.
Шана замерла, впитывая эту внешность, этот голос, эту ауру нечеловеческой красоты, к которой Дайнира, оказывается, уже успела привыкнуть. Затем она встряхнула головой и рассмеялась — немного смущённо, что для неё было редкостью.
— Дайнира, ты не перестаёшь меня удивлять своими потрясающими знакомствами.
— Я ценю каждую нить, что связывает меня с миром, — улыбнулась девушка. — Позволишь предложить тебе чай? Или, может, останешься на ужин?
— Я безусловно останусь на ужин, - выдохнула баронесса. – Если ан’сар составит нам компанию.
— Если лэа Дайнира не против моего общества, — Вильнор перевёл на Дайниру взгляд, в котором читалась покорность, столь же искусная, сколь и абсолютно фальшивая.
— Конечно, ан’сар Вильнор присоединиться, — поспешно подтвердила она. — Шана, проходи в дом, там гораздо теплее. Я распоряжусь насчёт твоих людей. Вильнор, прошу, проводи баронессу в малую гостиную, а я догоню вас через мгновение.
Эльф кивнул и предложил руку баронессе, Шана, сияя, приняла её, и они направились к главному входу. Её оживлённая речь уже лилась рекой. Дайнира осталась стоять на морозном воздухе, глядя им вслед. Она наконец поняла: эльф играл. Подстраивался. Потому что Шана была важна. Её лояльность, её связи при дворе, её умение плести интриги и её регулярные отчёты королю — всё это могло обернуться либо мощной поддержкой, либо серьёзной проблемой для Ренли.
И Вильнор знал, как её расположить.
Шане нравились молодые, красивые мужчины, которым она могла покровительствовать и восхищаться. И он позволил себе казаться таким — немного загадочным, идеально вежливым и готовым принять её восхищение. И это было настолько далеко от его истинной сути идущего сквозь смерть, что Дайниру снова пробрала дрожь не от холода, а от осознания диссонанса.
42.
Малая столовая утопала в уюте. Жаркий огонь в камине отражался в полированной древесине стола, а мягкий свет магических шаров наполнял комнату тёплым золотистым сиянием.
— Да.
— Зачем?
— На случай, если клинка не окажется под рукой.
— Тогда просто беги. Не вздумай бросаться в бой безоружной. Физически ты всегда будешь слабее большинства мужчин, не говоря уже об эльфах.
— Но на мне щиты.
— В мире полно дерьма, которому щиты не помеха: не-мёртвые, киритхи, Гаранты, древние клинки... Продолжать?
— Нет, - вздохнула Дайнира. – Я уловила суть. Сколько бы ты не тренировалась, всегда найдётся дерьмо, способное тебя убить. Ты просто оттягиваешь неизбежное.
— Вся жизнь – отсрочка перед смертью, - философски заметил Вильнор. – Но если ты так хочешь... — Он внезапно шагнул вперёд, и Дайнира инстинктивно отпрянула. — Начнём с основ.
— Сейчас? — Она посмотрела на свои дрожащие руки.
— Лучшее время — когда тело разогрето, но ещё не устало. Ты же не устала, правда?
Дайнира стиснула зубы.
— Конечно нет.
— Отлично. — Его губы растянулись в ухмылке, а в глазах вспыхнул тот самый алый отблеск, который она научилась читать: сейчас будет больно.
Когда Аскел появился на тренировочной площадке, ноги Дайниры уже подкашивались.
— Прекрасная лэа, — торжественно произнёс маг, — я пришёл спасти вас от этого злобного эльфа.
Он был одет в тёмный дублет и высокие сапоги, светлые волосы собраны в небрежный хвост, в одной руке – его собственный клинок, длинный, узкий, с лезвием, отливавшим холодным сиянием. Во второй – чашка с дымящимся кофе, которую он тут же вручил девушке.
Дайнира приняла её, но всё же с укором заметила:
— Немного опоздали, высокий лэр. Я уже «умерла» полдюжины раз.
— Тогда отомщу за вашу честь, — Аскел склонил голову, но в глазах вспыхнул тот самый огонь, который она так любила.
— Какая восхитительная самоуверенность, - изумился Вильнор. — И где мой кофе?
— Тебе не принёс. Будешь мстить?
— Разумеется.
И они начали.
Дайнира отступила к краю площадки, наблюдая, как двое двигаются — стремительно, безжалостно, но с почти танцевальной грацией. Вильнор был быстрее, конечно. Он всегда был быстрее. Его удары приходили словно из ниоткуда, клинки мелькали, как молнии, а тело изгибалось с неестественной пластичностью. Но Аскел… Аскел держался.
Он был сильным, быстрым, техничным. Он не пытался догнать эльфа в скорости — вместо этого он предугадывал. Каждый шаг Вильнора, каждый взмах, каждый едва заметный перенос веса — Аскел читал их и парировал с холодной точностью. Порой Дайнира даже не успевала уследить.
Вот Вильнор материализовался за спиной Аскела, лезвие уже вонзалось — но маг, не оборачиваясь, резко отклонился, пропуская клинок в сантиметре от шеи, и тут же развернулся, подставив под удар собственное лезвие. Они замерли на мгновение — нос к носу, клинок к клинку.
— Ещё спишь, Барс? — язвительно спросил Вильнор.
— Просто даю тебе фору, — огрызнулся маг, но Дайнира видела, как напряглись его плечи.
Дайнира рассмеялась. Они были прекрасны.
Наконец, Вильнор перестал сдерживаться. Дайнира увидела, как он улыбнулся, а в следующую секунду уже прыгнул. Не назад — вперёд, прямо на Аскела, перелетая через его голову в немыслимом сальто. Его нога чиркнула по плечу мага, толкая его, а сам он приземлился за спиной и тут же воткнул клинок в землю у самых пяток Аскела.
— Мёртв, — произнёс он.
Аскел обернулся, оценивающе глядя на дрожащее лезвие.
— Признаю.
— Спасибо за спасение, — улыбнулась магу Дайнира. – Ты пытался.
— Всегда к вашим услугам, лэа.
Дайнира отхлебнула кофе, наблюдая, как Аскел отряхивает снег с рукава.
— Ты невероятно хорош, — заметила она. — Почему никогда не показываешь это при посторонних?
Аскел вернул клинок в ножны.
— Потому что демонстрация силы — это слабость. Чем меньше знают о твоих возможностях, тем меньше шансов, что кто-то найдёт способ их обойти.
— И тем ценнее момент, когда ты наконец можешь показать клыки, - усмехнулся Вильнор.
Аскел кивнул:
— Гарант не должен быть предсказуем. Если все знают, что я неплох с клинком — попытаются обезоружить. Если решат, что я полагаюсь только на магию — подберут артефакты подавления. А если будут гадать… — Его губы тронула усмешка. — Гадание — плохая тактика в моём присутствии.
— Но ты же не скрываешь магию, — возразила Дайнира.
— Потому что её не скроешь. Но даже там — щиты, уровни, нюансы… Всё, что остаётся не в фокусе, даёт преимущество. К тому же, людям комфортнее, когда они не видят мои возможности. Если же видят… Одни начинают заискивать. Другие — бояться. Третьи — проверять, забывая, что Пакт – превыше всего.
Он сел рядом с Дайнирой на заснеженное бревно.
— Но разве статус не обязывает демонстрировать силу? — мягко возразила Дайнира.
— Быть — да. Демонстрировать — нет. — Он пожал плечами. — Я не люблю, когда на меня смотрят как на угрозу, спасителя или инструмент.
— А передо мной, значит, можно демонстрировать? — улыбнулась девушка.
— Но ты же никому не скажешь?..
— Буду гордиться тобой глубоко внутри, - заверила она.
Аскел провёл рукой по волосам, отбрасывая выбившуюся прядь, и вдруг стал серьёзным.
— Мне нужно в Рентаму.
Тишина повисла на секунду. В прошлый раз он исчез почти на три месяца, вернувшись полумёртвым и с истощённой Корнелией на руках. Но сейчас…
— Надолго? — спросила она спокойно.
— На пару дней, может, неделю. Совет Домов собирается, всплыли заражённые кристаллы...
— А, те самые, - усмехнулся Вильнор. – А я говорил.
— Ты со мной? – спросил маг.
— Нет, - коротко ответил эльф.
— Злишься на Елену?
— Нет. Но общаться не тянет.
Вильнор посмотрел на Дайниру.
— К тому же, у меня есть несколько мыслей, как сделать завтрашнее утро еще интереснее.
— Я в восторге от перспективы, — заверила Дайнира почти искренне.
Аскел кивнул, но девушка поймала его взгляд — он ожидал, что она будет волноваться. Ждал вопросов, сомнений, может быть, страха. Но она просто шагнула к нему и поправила воротник дублета.
— Возвращайся скорее.
Он наклонился, губы быстро коснулись её губ.
— Обещаю.
И когда он ушёл, Вильнор неожиданно произнёс:
— Тогда идём завтракать, Даэлисс, пока твои ноги ещё держат тебя.
Дайнира вдруг осознала, как прекрасен этот момент.
Ренли уже проснулся, жил и дышал. Дайнира ловила детали: солнце, бледное и зимнее, но всё же тёплое на щеках. Хруст снега под сапогами. Дрожь в уставших мышцах - приятная, как доказательство того, что она жива. Аромат свежего хлеба из кухни, смешанный с терпким запахом лошадей. Смех стражников, перебрасывающихся шутками у конюшни. Лёгкое движение воздуха, шевелящее пряди её волос. И — плечо Вильнора на сантиметр ближе, чем обычно. Расслабленного, без оружия на виду, без той ледяной маски, что он носил при чужих.
— Хорошее утро, — невольно вырвалось у неё.
Эльф посмотрел на неё искоса, но после секундного молчания кивнул:
— Да. Хорошее.
В его голосе не было ни капли лжи.
Дайнира улыбнулась. Замок жил. Солнце светило. Аскел скоро вернется.
И это было больше, чем просто утро.
Это было счастье.
41.
— Даэлисс. Ты издеваешься.
— Ан’сар, смиренно прошу простить мою дерзость - но без тебя мы её не достанем. У меня нет воздушного мага в замке, и не ясно, когда он вернётся. Гарет пробовал с лестницы – но ни одна лестница не дотягивается.
— Прикажи лучникам.
— Ты в своём уме?! Лили и так рыдает второй час.
Вильнор вновь посмотрел на узкий карниз вдоль стены на уровне третьего этажа, где сидела рыжая кошка - любимица кухарки и юной графини ди Ренли. Каким образом кошка оказалась на карнизе, оставалось загадкой, но слезть самостоятельно она была явно не способна. А после того, как один из мальчишек-конюхов едва не сорвался, пытаясь произвести на Лили впечатление, Дайнира поставила вокруг кошки стражу и пошла к эльфу, призвав на помощь все свои скромные навыки дипломатии.
— Вильнор, пожалуйста. Никто из людей на это не способен. А для тебя это даже не усилие.
Эльф вздохнул так глубоко, будто на его плечи взгромоздили всю тяжесть небесного свода. Он в третий раз бросил убийственный взгляд на Дайниру и на карниз, где несчастное животное жалобно мяукало.
— Для меня это — унижение, - проворчал он, но его пальцы уже непроизвольно пошевелились, будто оценивая траекторию. Затем он резким движением сбросил на снег свою чёрную куртку. Под ней оказалась тонкая рубашка из тёмно-серой ткани, не стеснявшая движений. Он сделал несколько шагов назад, его глаза скользили по старой каменной кладке, выискивая малейшие выступы, трещины, щели — всё, что могло послужить опорой.
— Не вздумай повторять это, — бросил он через плечо Дайнире, но, кажется, это предупреждение было адресовано всем собравшимся зевакам.
Он рванул с места с такой скоростью, что Дайнира едва успела моргнуть. Не бегом — несколькими длинными, стремительными прыжками, отталкиваясь от стены подвального выступа, он набрал высоту. Его пальцы в тонких перчатках впились в едва заметную неровность между камнями, тело на мгновение повисло в воздухе, а затем он рывком подтянулся, найдя опору для носка сапога в щели, которой Дайнира даже не заметила.
Он не лез. Он тек по стене, как тень, движимая ветром. Каждое движение было выверенным, плавным и невероятно быстрым. Как будто он не цеплялся за камни, а лишь слегка касался их, используя инерцию и силу собственных мышц. Его пальцы, казалось, знали каждый сантиметр этой древней кладки лучше, чем каменщики, её возводившие. Он шёл не прямо вверх, а по диагонали, используя малейшие уступы, которые Дайнира могла разглядеть, только когда он уже отталкивался от них.
Половина обитателей замка, затаив дыхание, наблюдала за этим немым представлением.
Вот он сделал последний рывок и замер на карнизе шириной в пол-ладони, на котором сидела кошка. Животное, напуганное высотой и чужим присутствием, шипяще отпрянуло, прижав уши. Вильнор замер, что-то тихо прошептав на своём языке — звуки были мягкими, убаюкивающими. Кошка насторожилась, но шипение стихло. Медленно, с бесконечным терпением, он протянул руку, давая ей обнюхать пальцы в перчатке. Наконец, кошка неуверенно ткнулась носом в кожу.
В следующее мгновение Вильнор молниеносно двинулся. Он подхватил кошку под живот, прижал к своей груди, развернулся и… просто шагнул вниз. Дайнира дёрнулась - но он не падал. Он снова спускался, используя те же едва заметные выступы, но теперь спиной вниз и с одной свободной рукой, но абсолютно контролируя каждое движение, гася инерцию сгибанием коленей и точной работой пальцев, цеплявшихся за камни. Это был головокружительный спуск, больше похожий на падение, но в каждом миллиметре чувствовалась полная власть над собственным телом и гравитацией.
Через несколько секунд его сапоги мягко коснулись утоптанного снега, а кошка метнулась прочь, в сторону кухни. Вильнор отряхнул ладони и оглядел людей, собравшихся во дворе. Каждый из них немедленно вспомнил о собственных заботах, срочно требующих внимания, и двор моментально опустел.
— Благодарю тебя от лица дома ди Ренли, - церемонно сказала Дайнира.
И проникновенно добавила:
— И клянусь более никогда не напоминать об этом маленьком происшествии.
Эльф фыркнул и улыбнулся ей.
Но в следующую секунду улыбка исчезла, словно сметённая зимним ветром.
— У тебя гости, — произнёс он тихо, и Дайнира тут же проследила за направлением его взгляда.
В главные ворота въезжала карета с гербом Герверана на дверце, и Шана махала ей сквозь окошко.
Дайнира слегка удивлённо подняла бровь, но широко улыбнулась, поспешив навстречу. Карета мягко остановилась на утоптанном снегу двора. Дверца распахнулась, и баронесса буквально выпорхнула из неё, окутанная облаком дорогих духов и тёплого меха. Её глаза, привыкшие подмечать всё интересное, мгновенно скользнули по фигуре Вильнора, застывшей в нескольких шагах от Дайниры, и расширились от неподдельного, почти детского восхищения.
— Дорогая моя! — Шана ринулась обнимать Дайниру, но её взгляд не отрывался от эльфа. — Я ужасно соскучилась! И кто твой… невероятно интересный гость?
Дайнира почувствовала, что не вполне готова объяснять присутствие Вильнора в Ренли – но, кажется, у неё не было выбора.
— Шана, позволь представить - ан’сар Вильнор Звёздный Луч из Ночной ветви, — произнесла она. — Вильнор, это баронесса Шана ди Герверан, моя добрая подруга.
Вильнор совершил безупречный поклон:
— Лэа ди Герверан, — его голос прозвучал тихо и мелодично, без привычной язвительности. — Честь для меня.
Шана не отрывала от него взгляда, как будто он был самым сладким пирожным в столичной кондитерской, и даже Дайнире было неуютно от такого откровенного... голода. Она решила, что конфликта не избежать, но повернувшись к эльфу, могла лишь надеяться, что лицо не выдаст всей бездны её изумления. Вильнор не ушёл в себя, не превратился в ледяную статую и не убил Шану взглядом. Вместо этого она видела, как его ресницы чуть опустились, смягчая пронзительность чёрных глаз. Как он позволил плечам расслабиться, сделав свой силуэт чуть менее острым, чуть более доступным. Его движения были пластичными, но не теми, что Дайнира видела на тренировках — не стремительными, как удар клинка, а скорее... изящными. Словно он намеренно замедлял себя. И с его тонкими чертами лица и короткими волосами, без привычного оружия на виду он и правда выглядел почти юношей — красивым, конечно, но не опасным. Не тем, кто мог за секунду обратить снег вокруг в кровавый ковёр.
Шана замерла, впитывая эту внешность, этот голос, эту ауру нечеловеческой красоты, к которой Дайнира, оказывается, уже успела привыкнуть. Затем она встряхнула головой и рассмеялась — немного смущённо, что для неё было редкостью.
— Дайнира, ты не перестаёшь меня удивлять своими потрясающими знакомствами.
— Я ценю каждую нить, что связывает меня с миром, — улыбнулась девушка. — Позволишь предложить тебе чай? Или, может, останешься на ужин?
— Я безусловно останусь на ужин, - выдохнула баронесса. – Если ан’сар составит нам компанию.
— Если лэа Дайнира не против моего общества, — Вильнор перевёл на Дайниру взгляд, в котором читалась покорность, столь же искусная, сколь и абсолютно фальшивая.
— Конечно, ан’сар Вильнор присоединиться, — поспешно подтвердила она. — Шана, проходи в дом, там гораздо теплее. Я распоряжусь насчёт твоих людей. Вильнор, прошу, проводи баронессу в малую гостиную, а я догоню вас через мгновение.
Эльф кивнул и предложил руку баронессе, Шана, сияя, приняла её, и они направились к главному входу. Её оживлённая речь уже лилась рекой. Дайнира осталась стоять на морозном воздухе, глядя им вслед. Она наконец поняла: эльф играл. Подстраивался. Потому что Шана была важна. Её лояльность, её связи при дворе, её умение плести интриги и её регулярные отчёты королю — всё это могло обернуться либо мощной поддержкой, либо серьёзной проблемой для Ренли.
И Вильнор знал, как её расположить.
Шане нравились молодые, красивые мужчины, которым она могла покровительствовать и восхищаться. И он позволил себе казаться таким — немного загадочным, идеально вежливым и готовым принять её восхищение. И это было настолько далеко от его истинной сути идущего сквозь смерть, что Дайниру снова пробрала дрожь не от холода, а от осознания диссонанса.
42.
Малая столовая утопала в уюте. Жаркий огонь в камине отражался в полированной древесине стола, а мягкий свет магических шаров наполнял комнату тёплым золотистым сиянием.
