— Будет, не расплатишься, — пробурчал под нос, вскочил в седло. Вырша тронул вожжи, наконец—то поехали.
Дорога, слава Многоликому, обошлась без происшествий. Погони не было. На полдороги их нагнал Рамша с оружием.
— Вся ярмарка гудит, словно улей. Говорят, городским стражникам какие-то бандиты разгром устроили, костей поломали. Едва вывернулся. Откуда, куда да зачем. Форменный допрос мне устроили.
— А ты? — распорядитель оглянулся с кучерского места.
— А что я? Ничего не знаю, ничего не ведаю. Господин Морхей повелели засветло домой воротиться, вот и выехали. — Лицо у Рамши при этом было самое честное, не придерешься. Ариска захохотал, даже Вилей улыбнулся.
— Стражники? То не бандиты сделали? — дрожащим голосом спросила Авелия. Совсем плохо. Выходит, против городского головы пошли? Что-то будет!
— Не бойся, девочка. Решится дело. Недоразумение, ничего более, — успокоил распорядитель. Ничего себе недоразумение. Вон у охранников-то рожи расписаны, не взглянешь. Авелия закусила губу, больше не проронила ни слова. Так в тягостном молчании доехали до дома.
Дома Морхей, к тому времени уже оправившись от болезни, велел незамедлительно отправляться всем к бабке Сегунде. Разглядывая синюю Вилейкину рожу хмурился и поджимал губы. После бабки велел всем идти к Вилею в каморку, держать совет. Вести в дом всю компанию побоялся — жена зорко следила за прибывшими из окна. Равес поймал у порога хмурую дочь.
— Матери всего не рассказывай. Сам скажу.
— Хорошо, батюшка, — Авелия присела в реверансе — по этикету, — прижимая к себе сумку, юркнула в дом.
Спустя некоторое время все собрались в тесной Вилейкиной комнатушке. Пришел Равес, сел на лавку у стены, напротив кровати. Там возлежал сам хозяин, подоткнув под спину высокую пуховую подушку. Рожа разрисована — не взглянешь. Синяк сизый под глазом, рот порван, рука вон не двигается. У окна сидел Кромша, выставив вперед забинтованную ногу, уже успел переодеться и наложить на рожу ломоть сырого мяса, близнецы притулились по обе стороны окна по углам, заполнив собой полкомнаты, стояли унылые, как пресное тесто. Оно понятно, без них драка организовалась, уж что-что, а подраться близнецы всегда готовы. Недаром в Соколони на кулачных схватках он в первых рядах. Распорядитель присел рядом с Морхеем. Дядька Боря молчал, тихонько поправляя свои окуляры на носу, поджимал губы, ожидая сильной бури.
— Что с ногой? — Равес посмотрел на Ариску, ну и лицо! Теперь только ворон на поле распугивать. Об амурных приключениях, похоже, придется на время забыть. Хотя, кто знает, может наоборот, отбоя не будет, кто этих баб разберет.
— Почтенная Сегунда говорит, растяжение связки. Пройдет скоро, — важно ответил Ариска, перекладывая мясо в другую руку. Равес огляделся.
— Стерша где? Велел всем быть.
— Говорит, нездоровится, пошел к себе, — пробасил Рамша, Вырша, единокровный брат, присмирел, и в разговор стремился лезть поменьше.
— Сказал, всем к бабке идти, пошел?
— Неа.
Равес скрипнул зубами, посмотрел на Кромшу.
— Тоже побили?
— Да нет, — Арисей пожал плечами, — самый здоровый из нас оказался.
— Пойди, позови, — кивнул Равес Рамше, — чай, не девица, чтоб на кровати отлеживаться.
— Поостохожней, Моххей, — прошипел Вилей с койки. Равес скорчил страшное лицо в ответ. Пересчитали зубы у Вилея, теперь широко во рту, вольготно... Рамша протиснулся ко входу, вышел.
— Ты чего? — накинулся на Вилея Равес. — Я тебя над ними — кивнул в сторону Ариски с Выршей — поставил. Ты в полном облачении из дома выехал, а морда у тебя самая битая. Может, зря тебя держу? Годишься ты еще к бою, или прожрал свое умение? — Сорвался на крик, не удержался. Душила ярость, что позволили себя вот так отделать, а считал их лучшими своими бойцами. Уж если не по силе, так хоть по уму. А еще, что оказались там вместе с дочерью. Неизвестно, что могло бы случиться, если б не отбились. О страшном думать не хотелось.
— Много их было, Морхей. — Вступился Ариска.
— Не с тебя сейчас спрос. — Огрызнулся Равес, — и твой черед придет, не беспокойся.
Вилей на койке зашипел от злобы.
— Много было, на каждого по пятехо,— Вилей с трудом приподнялся на кровати. — Паххун-младший у них за стахшего.
— Далим? Пархун Далим?
— Он самый.
— Сопляк. — Равес потрясенно привалился к стене. — Я его еще мальчишкой помню, как сласти с лотков таскал, а теперь он мне препоны ставит?
Вошел Рамша, загородив собой весь проем. Молча, прошел на свое место у окна. За ним — Стерша, опершись о дверной косяк. Встал у двери, спрятал за спиной руки. Вид имел и вправду бледный.
— Что с тобой? — Равес повернулся к нему, вглядываясь в лицо.
— Ничего.
— Почему тогда не идешь, когда зову? Приходится за тобой посыльных посылать.
Стерша не смутился, встретил морхеев взгляд прямо.
— Больше не случится.
— Надеюсь, — проворчал Равес, — ну, так, Пархун на вас своих псов напустил. Где вы были? — повернулся к близнецам.
— Мы в кузню поехали, — Вырша опустил глаза.
— А помимо кузни? К девкам, небось, пока время было.
— Господин Морхей, — страдальчески протянул Вырша. — Кто ж знал? Нам своя доля была назначена, и исполнена в точности. Если б знать, мы б не задержали...
— Они бы не успели,- снова вставил Ариска. — госпожа Авелия не знала, с кем мы дело имеем, сначала к стражникам же и побежала.
— Думала, помогут — вставил распорядитель поспешно, предупреждая новый взрыв равесового гнева. — А они посмеялись только.
Равес почувствовал, как каменеют скулы. Посмеялись? Над дочерней просьбой посмеялись? Осмелел Пархун. Думает, что Морхей ответить не сможет?
— Ты как там оказался? — повернулся к распорядителю.
— Я её увидел, смотрю, плачет. Тут она мне все и рассказала.
— И пошел, — ехидно спросил Морхей.
— Пошел, — кивнул распорядитель, — Как не пойти. Свои же.
— Чем же ты их одолеть собрался? Уж не уговорами ли? Или книгой учетной их оттюкать?
— Я настоял, — тихо вставил от двери Стерша. Равес, как гончая, резко к нему повернулся. Может, и вправду болен? Вон бледный какой, словно смерть на огонек заглянула.
— Зачем? Их вон — Равес кивнул на раненых — двоих отделали. Ты один что? Сопляк малахольный рядом с Вилейкой.
— Но побил, — тихонько проговорил Ариска в свой мясной кусок, пряча лицо, а Равес услышал.
— Ты побил? — Стерша не ответил, вытер пот со лба.
— Ххен бы побил, если б мы их не измотали перед тем, — проворчал Вилей, переминаясь на своем ложе.
— Теперь, поди, весь Бор гудит. Бандитов разыскивают, — вставил Рамша.
— Чего их искать-то, вон, на лице все написано, — Равес кивнул на Скалку. Вздохнул, — открыто обвинить не посмеют. Тогда самим признаться придется. Думаю, время есть. Еще причину надо найти, по какой обвинить вас можно.
— Чего искать? — проворчал Ариска, — нападение на стражника — уже причина. Уже колодки, да публичная порка.
— На то и расчет, — вставил распорядитель, — издалека начинают.
— При исполнении, — успокоил Равес, — при исполнении. Были они при исполнении? Или знак, какой показали. Особых полномочий. И потом, не вы начинали.
— Зато мы закончили. Морда Далимова — уже, как знак. — Недовольно проговорил Ариска. — Особых полномочий. Совсем распоясались.
— Чуят, что власть скоро поменяться может. — Вставил распорядитель, согласно кивая, Равес с грустью на него посмотрел. А ведь прав. Все очень быстро меняется, не успеть за временем. Надо ехать в Светлоград, да поскорее.
— Как бы хуже, чего не вышло — продолжил Рамша. — Ладно б просто измутузили друг друга, так ведь, когда оружие забирал, говаривали, много калеченных, таких, которых только магики поднять могут.
Равес строго посмотрел на Ариску.
— Ваша работа?
— Может и наша, — лениво протянул Кромша. — Кто ж разберет в драке-до.
— Ты хоть понимаешь, что это уже подвалом попахивает. Тюремным? — Кромша пожал плечами, мол, что ж поделать. Видно было, что доволен собой.
— Это мой промах, я отвечу, — сказал Стерша, все в изумлении посмотрели на него.
— Ты? — Ариска, в замешательстве от снятых лавров, даже побледнел.
— Я... увлекся маленько, — Стерша перемялся на месте, словно пьяный.
— Увлекся? Это тебе что? Игрища весенние? — Равес чуть не поперхнулся слюной.
— Вхет. Не можно одному стольких покалечить. — Прогудел Вилей. Равес долгим взглядом посмотрел на Стершу. Может и не врет. Вспомнил бойцовскую арену на ташерском рынке. Когда край у человека и не то еще сделать можно. Только был ли тот край? Или трезво мыслил. Теперь уж не разберешь.
— Ладно, что сделано, то сделано. Не важно, кто. Я на днях поеду в Светлоград. Чтоб без меня еще кого не убили. Слышите? — обвел всех гневным взглядом, задержался на Стерше. — А тебе лучше мне на глаза не казаться. Дело найди себе, на задних дворах. Сделай вид, что нет тебя. — Повернулся к распорядителю. — Если приедут без меня разбираться, препятствий не чините. Приеду, там будем смотреть. И вы, — грозно сдвинул брови, глядя попеременно то на Ариску, то на Вилея.
— Сидите тихо, чтоб забыли о вашем существовании.
Ариска кисло сморщился, но кивнул.
— Все, отдыхайте, — Равес встал. Со всех сторон жмут. Посланцы рденские уезжали, переглядывались многозначительно. Что, мол, придет наше время, погоди, Морхей. Драка эта в Бору, никому не нужная. Запугать хотят. И без предупреждений ясно, что Авгур никому пощады не даст. Уезжать надо. Но прежде — в Светлоград. К Светлояру.
***
Дорога, слава Многоликому, обошлась без происшествий. Погони не было. На полдороги их нагнал Рамша с оружием.
— Вся ярмарка гудит, словно улей. Говорят, городским стражникам какие-то бандиты разгром устроили, костей поломали. Едва вывернулся. Откуда, куда да зачем. Форменный допрос мне устроили.
— А ты? — распорядитель оглянулся с кучерского места.
— А что я? Ничего не знаю, ничего не ведаю. Господин Морхей повелели засветло домой воротиться, вот и выехали. — Лицо у Рамши при этом было самое честное, не придерешься. Ариска захохотал, даже Вилей улыбнулся.
— Стражники? То не бандиты сделали? — дрожащим голосом спросила Авелия. Совсем плохо. Выходит, против городского головы пошли? Что-то будет!
— Не бойся, девочка. Решится дело. Недоразумение, ничего более, — успокоил распорядитель. Ничего себе недоразумение. Вон у охранников-то рожи расписаны, не взглянешь. Авелия закусила губу, больше не проронила ни слова. Так в тягостном молчании доехали до дома.
Дома Морхей, к тому времени уже оправившись от болезни, велел незамедлительно отправляться всем к бабке Сегунде. Разглядывая синюю Вилейкину рожу хмурился и поджимал губы. После бабки велел всем идти к Вилею в каморку, держать совет. Вести в дом всю компанию побоялся — жена зорко следила за прибывшими из окна. Равес поймал у порога хмурую дочь.
— Матери всего не рассказывай. Сам скажу.
— Хорошо, батюшка, — Авелия присела в реверансе — по этикету, — прижимая к себе сумку, юркнула в дом.
Спустя некоторое время все собрались в тесной Вилейкиной комнатушке. Пришел Равес, сел на лавку у стены, напротив кровати. Там возлежал сам хозяин, подоткнув под спину высокую пуховую подушку. Рожа разрисована — не взглянешь. Синяк сизый под глазом, рот порван, рука вон не двигается. У окна сидел Кромша, выставив вперед забинтованную ногу, уже успел переодеться и наложить на рожу ломоть сырого мяса, близнецы притулились по обе стороны окна по углам, заполнив собой полкомнаты, стояли унылые, как пресное тесто. Оно понятно, без них драка организовалась, уж что-что, а подраться близнецы всегда готовы. Недаром в Соколони на кулачных схватках он в первых рядах. Распорядитель присел рядом с Морхеем. Дядька Боря молчал, тихонько поправляя свои окуляры на носу, поджимал губы, ожидая сильной бури.
— Что с ногой? — Равес посмотрел на Ариску, ну и лицо! Теперь только ворон на поле распугивать. Об амурных приключениях, похоже, придется на время забыть. Хотя, кто знает, может наоборот, отбоя не будет, кто этих баб разберет.
— Почтенная Сегунда говорит, растяжение связки. Пройдет скоро, — важно ответил Ариска, перекладывая мясо в другую руку. Равес огляделся.
— Стерша где? Велел всем быть.
— Говорит, нездоровится, пошел к себе, — пробасил Рамша, Вырша, единокровный брат, присмирел, и в разговор стремился лезть поменьше.
— Сказал, всем к бабке идти, пошел?
— Неа.
Равес скрипнул зубами, посмотрел на Кромшу.
— Тоже побили?
— Да нет, — Арисей пожал плечами, — самый здоровый из нас оказался.
— Пойди, позови, — кивнул Равес Рамше, — чай, не девица, чтоб на кровати отлеживаться.
— Поостохожней, Моххей, — прошипел Вилей с койки. Равес скорчил страшное лицо в ответ. Пересчитали зубы у Вилея, теперь широко во рту, вольготно... Рамша протиснулся ко входу, вышел.
— Ты чего? — накинулся на Вилея Равес. — Я тебя над ними — кивнул в сторону Ариски с Выршей — поставил. Ты в полном облачении из дома выехал, а морда у тебя самая битая. Может, зря тебя держу? Годишься ты еще к бою, или прожрал свое умение? — Сорвался на крик, не удержался. Душила ярость, что позволили себя вот так отделать, а считал их лучшими своими бойцами. Уж если не по силе, так хоть по уму. А еще, что оказались там вместе с дочерью. Неизвестно, что могло бы случиться, если б не отбились. О страшном думать не хотелось.
— Много их было, Морхей. — Вступился Ариска.
— Не с тебя сейчас спрос. — Огрызнулся Равес, — и твой черед придет, не беспокойся.
Вилей на койке зашипел от злобы.
— Много было, на каждого по пятехо,— Вилей с трудом приподнялся на кровати. — Паххун-младший у них за стахшего.
— Далим? Пархун Далим?
— Он самый.
— Сопляк. — Равес потрясенно привалился к стене. — Я его еще мальчишкой помню, как сласти с лотков таскал, а теперь он мне препоны ставит?
Вошел Рамша, загородив собой весь проем. Молча, прошел на свое место у окна. За ним — Стерша, опершись о дверной косяк. Встал у двери, спрятал за спиной руки. Вид имел и вправду бледный.
— Что с тобой? — Равес повернулся к нему, вглядываясь в лицо.
— Ничего.
— Почему тогда не идешь, когда зову? Приходится за тобой посыльных посылать.
Стерша не смутился, встретил морхеев взгляд прямо.
— Больше не случится.
— Надеюсь, — проворчал Равес, — ну, так, Пархун на вас своих псов напустил. Где вы были? — повернулся к близнецам.
— Мы в кузню поехали, — Вырша опустил глаза.
— А помимо кузни? К девкам, небось, пока время было.
— Господин Морхей, — страдальчески протянул Вырша. — Кто ж знал? Нам своя доля была назначена, и исполнена в точности. Если б знать, мы б не задержали...
— Они бы не успели,- снова вставил Ариска. — госпожа Авелия не знала, с кем мы дело имеем, сначала к стражникам же и побежала.
— Думала, помогут — вставил распорядитель поспешно, предупреждая новый взрыв равесового гнева. — А они посмеялись только.
Равес почувствовал, как каменеют скулы. Посмеялись? Над дочерней просьбой посмеялись? Осмелел Пархун. Думает, что Морхей ответить не сможет?
— Ты как там оказался? — повернулся к распорядителю.
— Я её увидел, смотрю, плачет. Тут она мне все и рассказала.
— И пошел, — ехидно спросил Морхей.
— Пошел, — кивнул распорядитель, — Как не пойти. Свои же.
— Чем же ты их одолеть собрался? Уж не уговорами ли? Или книгой учетной их оттюкать?
— Я настоял, — тихо вставил от двери Стерша. Равес, как гончая, резко к нему повернулся. Может, и вправду болен? Вон бледный какой, словно смерть на огонек заглянула.
— Зачем? Их вон — Равес кивнул на раненых — двоих отделали. Ты один что? Сопляк малахольный рядом с Вилейкой.
— Но побил, — тихонько проговорил Ариска в свой мясной кусок, пряча лицо, а Равес услышал.
— Ты побил? — Стерша не ответил, вытер пот со лба.
— Ххен бы побил, если б мы их не измотали перед тем, — проворчал Вилей, переминаясь на своем ложе.
— Теперь, поди, весь Бор гудит. Бандитов разыскивают, — вставил Рамша.
— Чего их искать-то, вон, на лице все написано, — Равес кивнул на Скалку. Вздохнул, — открыто обвинить не посмеют. Тогда самим признаться придется. Думаю, время есть. Еще причину надо найти, по какой обвинить вас можно.
— Чего искать? — проворчал Ариска, — нападение на стражника — уже причина. Уже колодки, да публичная порка.
— На то и расчет, — вставил распорядитель, — издалека начинают.
— При исполнении, — успокоил Равес, — при исполнении. Были они при исполнении? Или знак, какой показали. Особых полномочий. И потом, не вы начинали.
— Зато мы закончили. Морда Далимова — уже, как знак. — Недовольно проговорил Ариска. — Особых полномочий. Совсем распоясались.
— Чуят, что власть скоро поменяться может. — Вставил распорядитель, согласно кивая, Равес с грустью на него посмотрел. А ведь прав. Все очень быстро меняется, не успеть за временем. Надо ехать в Светлоград, да поскорее.
— Как бы хуже, чего не вышло — продолжил Рамша. — Ладно б просто измутузили друг друга, так ведь, когда оружие забирал, говаривали, много калеченных, таких, которых только магики поднять могут.
Равес строго посмотрел на Ариску.
— Ваша работа?
— Может и наша, — лениво протянул Кромша. — Кто ж разберет в драке-до.
— Ты хоть понимаешь, что это уже подвалом попахивает. Тюремным? — Кромша пожал плечами, мол, что ж поделать. Видно было, что доволен собой.
— Это мой промах, я отвечу, — сказал Стерша, все в изумлении посмотрели на него.
— Ты? — Ариска, в замешательстве от снятых лавров, даже побледнел.
— Я... увлекся маленько, — Стерша перемялся на месте, словно пьяный.
— Увлекся? Это тебе что? Игрища весенние? — Равес чуть не поперхнулся слюной.
— Вхет. Не можно одному стольких покалечить. — Прогудел Вилей. Равес долгим взглядом посмотрел на Стершу. Может и не врет. Вспомнил бойцовскую арену на ташерском рынке. Когда край у человека и не то еще сделать можно. Только был ли тот край? Или трезво мыслил. Теперь уж не разберешь.
— Ладно, что сделано, то сделано. Не важно, кто. Я на днях поеду в Светлоград. Чтоб без меня еще кого не убили. Слышите? — обвел всех гневным взглядом, задержался на Стерше. — А тебе лучше мне на глаза не казаться. Дело найди себе, на задних дворах. Сделай вид, что нет тебя. — Повернулся к распорядителю. — Если приедут без меня разбираться, препятствий не чините. Приеду, там будем смотреть. И вы, — грозно сдвинул брови, глядя попеременно то на Ариску, то на Вилея.
— Сидите тихо, чтоб забыли о вашем существовании.
Ариска кисло сморщился, но кивнул.
— Все, отдыхайте, — Равес встал. Со всех сторон жмут. Посланцы рденские уезжали, переглядывались многозначительно. Что, мол, придет наше время, погоди, Морхей. Драка эта в Бору, никому не нужная. Запугать хотят. И без предупреждений ясно, что Авгур никому пощады не даст. Уезжать надо. Но прежде — в Светлоград. К Светлояру.
