После оваций Лора принимала поздравления, Смерть потащил меня на сцену, чтобы вручить подарок, оказавшийся милой брошкой. Я бы предпочла сбежать, но куда там — всадник держал мертвой хваткой, не вырываться же.
— Джули, спасибо, что пришла, — улыбнулась Лора. — Как тебе спектакль?
— Замечательный! — разулыбалась я.
От дальнейших расспросов меня спас знакомый голос, который я уж точно никак не ждала услышать в театре:
— Ты была прекрасна, дорогая, но слава Вечности, что с театром покончено.
— Харон! — просияла я. — А где весло?
Лодочник рассмеялся и добродушно потрепал меня по голове, как маленькую девочку:
— Выйдешь замуж, увидишь.
Я покраснела. А Смерть произнес:
— Но-но, Харон, довольствуйся своей женой.
— Легко тебе говорить, — фыркнул в ответ лодочник, — ты там как в цветнике работаешь. Таких студенток в театры водишь.
— А я тебе предлагал место в академии, сам отказался.
— Если бы ты мне академию муз предложил, я бы еще понял. А вообще, всех присутствующих мужчин спасло только то, что всеобщее внимание привлекала идиотка в светящемся платье. Кстати, она заперлась с хахалем в подсобке и явно занята не тем, зачем ходят в театр. Есть здесь те, с кем они пришли?
Лора вопросительно взглянула в нашу сторону, и мы, не сговариваясь, хором выдали:
— Не-е-ет.
— Не знаем, — добавила я.
— И, пожалуй, пойдем, — решил Смерть. — Жду тебя послезавтра.
— Изверг, — крикнул нам вслед Харон, — мог бы отпуск дать девочке.
— Ей-то дам, а тебя кто отпустит? — парировал Смерть.
Мы вышли, уже когда основная масса народа разбежалась по домам. Горели редкие фонари, а воздух был по-летнему теплый, ночной. Я начинала чувствовать, что устаю на высоких каблуках. Смерть шел рядом, погруженный в свои мысли. До середины дороги нам было по пути, а дальше к его дому вела отдельная улочка. Но почему-то он свернул именно в мою сторону.
— Э? — спросила я, удивившись.
— Мор, — укоризненно на меня посмотрел, — ты всерьез думаешь, что я отпущу тебя одну ночью?
— Еще не ночь. Почти.
— Ну-ну, — ехидно хмыкнул Смерть. — Знаешь, я иду и удивляюсь. Чем ты думала, идя на свидание вслепую! А если бы начали к тебе приставать?
— Ну ведь оказались вы, а против вас у меня есть мощное оружие.
— Какое?
— Я все папе расскажу! — на одной ноте, подражая Фели, провыла я.
— Не реви, деточка, я тебе мороженку куплю.
И купил, по дороге завернув в какую-то кафешку. Так что к дому я подходила, догрызая огромный рожок и чувствуя себя очень странно. Как будто ходила не на свидание, а на детский утренник.
— Так что, спектакль тебе не понравился? — вдруг спросил магистр.
Я пожала плечами.
— Беллетристика. Неправдоподобная, но слезливая история любви смертного и смерти. Неправдоподобно. А Лора хороша.
— Вот как, значит, — усмехнулся Смерть. — Неправдоподобно... а я как-то любил смертную девушку. В юности.
— И что с ней стало? — ляпнула прежде, чем подумала.
— Переродилась. Живет где-то, может, счастливая. Но одно время я даже хотел уйти к ней и отказаться от сущности.
— А так можно?
— А ты бы смогла? — задал встречный вопрос Смерть.
Впереди показался дом. Горели лишь редкие окна: в комнате бабушки да Фели. Только бы им не пришло в голову выглянуть наружу! Я потом несколько лет буду оправдываться за эту ночную прогулку. И не поверят ведь, что не знала!
У калитки мы остановились, и я набрала в грудь воздуха, чтобы разом за все поблагодарить и сбежать. Отвечать на каверзные вопросы Смерти не хотелось.
— Ну, Мор, давай, я жду или прощального поцелуя, или папу с ружьем. Выбирай.
— Я выбираю приз, — брякнула я. — Хватит надо мной издеваться. Я же не знала, что это вы. Нина просто попросила сходить с ней, чтобы страшно не было.
— А я и не издеваюсь, — вполне серьезно ответил Смерть, делая ко мне шаг.
Я отступила, потом еще и уперлась поясницей в калитку. Мужчина надвигался, сокращая между нами расстояние, а когда его стало совсем мало... калитка неожиданно открылась. Я заорала, понимая, что на ногах не удержусь, а Смерть подхватить не успел. Со всей дури (а ее у меня было больше, чем всего остального), я свалилась в близлежащие кусты и знатно приложилась скулой о бордюр.
Перед глазами радостно промчались птички, в ушах звенели хрустальные колокольчики, и я бы даже сочла это романтичным, если бы главный бубен так не болел. Все еще сидя в кустах, я ощупала лицо.
— Джульетта? — осторожно позвал Смерть. — Ты там как?
Ответить я не успела. С грохотом распахнулась дверь, и с криком, достойным свирепых берсерков, выскочила бабушка. Размахивая мечом, она явно вознамерилась разрубить Смерть тут же. Он, правда, уворачивался, но чье кунг-фу сильнее, я однозначно сказать не могла.
— Изверг! Прямо у родных ворот! Девочку нашу! Да она невинна, как майская роза! Да я тебе сейчас покажу, что такое муза трагедии!
— МЕЛЬПОМЕНА! — рявкнул Смерть.
Бабушка затихла, меч растерянно поник. Послышались голоса, сад озарился светом, и на пороге возникли мама с папой, а за их спинами маячила Офелия.
— Что здесь происходит?! — поинтересовался папа. — Мама! Уберите меч! Джульетта, объяснись!
— Ну-у-у, — протянула я из кустов, — мы встретились в театре, а потом магистр решил меня проводить. Мы попрощались, и я.... упала вот.
— Он ее лапал! — возникла бабушка. — Я сама видела!
Строго говоря, лапали меня только кусты. Я на них упала. А Смерть просто пошутил, кто ж знал, что калитка не заперта. Это же я, Джульетта Мор, магнит для неприятностей.
— Мама, успокойтесь. Джульетта, что ты там делаешь, ты помяла мамины розы!
— А по-моему, это мамины розы помяли меня, — пробурчала я. — Помогли бы!
— У-у-у, — протянула мама, рассматривая мое лицо, — синяк будет, и вылечить не успеем.
Смерть меж тем подошел к смущенной, но все еще пылающей праведным гневом бабушке и забрал из ее рук меч.
— Значит, так, это я заберу. А не то еще покалечишь кого-нибудь. Пора тебе сдавать холодное оружие на въезде в город. Или носи картонный.
— Ну, знаете! — вспыхнула бабушка. — Раз здесь так относятся к уважаемым и пожилым музам, мне нечего вам сказать! Джульетта, Офелия, девочки — рада видеть вас на каникулах. А вы отныне живите, как хотите!
Развернувшись на каблуках, бабушка бодро почесала к выходу, а за воротами исчезла в вихре светящихся шариков. Мы в полном молчании провожали ее взглядом. Смерть опасливо косился на изъятый меч. Полагаю, боялся, что бабушка, будучи ведьмой во всех смыслах этого слова, наделила артефакт какой-нибудь совершенно дикой способностью.
— Заберете? — спросил он нас, на что мы единодушно покачали головой.
Но руку ему папа пожал. С чувством так. И была у меня шальная мыслишка, что отъезд бабушки родители все-таки отпразднуют.
Работать не пойду! Это была единственная мысль, когда я взглянула в зеркало наутро после неудавшегося двойного свидания. Такое ощущение, что я не в театре была, а на боях без правил. И вышла оттуда не сказать чтобы победителем. На скуле красовался синяк, а в волосах запутались остатки маминых роз,
Шипя сквозь зубы, я потянулась к тюбику с тональным кремом, но тот в ответ на все мои усилия выдал только неприличный звук и крохотную капельку. И чья наглая мордашка, помимо меня, крем на лицо мазала? Не будем показывать пальцем на Офелию, сразу прибьем нафиг.
Ну, в таком виде, самое то к Максу явиться.
На каблуки я после вчерашнего смотреть не хотела и, блаженно вздохнув, натянула платье-толстовку с мультяшным принтом и кеды. В мире смертных иногда попадались забавнейшие вещицы, и бабушка привозила их тоннами.
Цербер, предпочитающий ночевать со мной, заскреб когтями по двери, заставив вспомнить, что ковер я чистила совсем недавно и повторения не хочу. Не отвлекаясь от причесывания, махнула рукой в сторону двери. Та послушно приоткрылась, собака протиснулась, и раздался звук льющейся воды, грохот и визг псины.
Не помня себя, я выскочила в коридор. Оный напоминал бассейн. Мокрая собака забилась под столик и дрожала, столик дрожал вместе с ней и скидывал с себя последние безделушки. А над моей дверью был наколдован таз с водой.
— Иди ко мне, — про себя матеря сестричку, ласково позвала я питомца.
Тот послушно встал и поспешил под защиту хозяйки. Все три головы скорбно вздыхали и сетовали на судьбу. Вот только стол остался на Цербере, и зверюга теперь напоминала авангардную черепаху.
Заведя Цербера в ванну, я тщательно вытерла его банным халатом сестры. Ну что ж, теперь купать псину не надо, а вот халат пришел в явную негодность. Надеюсь, Фели обнаружит это, когда его уже наденет.
Удовлетворенная мелкой, но приятной местью, я тихо выскользнула из дома.
В торговом центре от мрачной девушки в спортивном прикиде и с синяком люди шарахались. Да явись я в мир смертных при полном параде и с косой, то уверена — такого бы эффекта не было!
А уж когда в мою сторону начал поглядывать полицейский, я поспешила стать невидимой. Так и добралась до некроманта.
Если бы не характерный табачный запах, я бы подумала, что квартира Макса горит, настолько задымленной она была.
— Нет, ты все-таки решил угробиться!
— Ты тоже, — внимательно разглядывая мою хмурую физиономию, протянул некромант. — Красивая иллюминация. Попался клиент, который не убегал, а решил дать смерти бой?
Некромант в очередной раз подтвердил, то, что я и так знала. Он — бесчувственная скотина. Вот что бы делала я, увидев такую жуть у знакомого? Спросила, больно ли, надо ли помочь, посочувствовала, а он? Но, справедливости ради надо заметить, что если бы такой фингал украшал Макса, я бы пожала руку тому, кто подбил ему глаз. Так что мы квиты.
— Ты поесть не принесла?
Я уронила челюсть. Я вообще смерть или курьер? Фыркнула, молча оттолкнула его и прошла в квартиру.
Ну и кавардак... Мятая рубашка неаккуратно висела на спинке стула, а под ножками этого стула притаились кроссовки, место которым вообще было в коридоре. В кружках, расставленных по квартире, уже давно высохли остатки кофе, а сама кофейная банка стояла перед компьютером с воткнутой в нее ложкой, будто некромант, в отчаянной попытке не уснуть, ел его всухомятку.
Но, судя по тому, как было смято покрывало на постели, это ему не помогло.
Сам Макс тоже выглядел неважно. Растрепанные волосы, щетина и круги под глазами отнюдь не придавали ему шарма.
Щелкнул замок, и послышались шаги. Через минуту уже свежий и умытый некромант ввалился в кухню и первым делом сунулся к пустой плите.
— А где еда?
— В магазине! — рявкнула пораженная его наглостью я.
Макс хмыкнул, провел руками по мокрым волосам и стряхнул в мою сторону пахнущие ментолом капли.
— Фиговая ты хозяйка.
Я молча прошла к холодильнику и распахнула его, демонстрируя некроманту его пустое нутро.
— Фиговый ты добытчик.
На том и порешили, сыграв на этот раз вничью, но зрело внутри подозрение, что в следующий мой приход холодильник окажется набитым до отказа. И придется готовить.
Когда мы разместились у компьютера, Макс, старательно прикрывая клавиатуру, ввел пароль. На экране тут же высветились многочисленные страницы социальных сетей, сайтов ритуальных услуг и даже клиник по криогенике.
— Я прошерстил все, но сайта у дома престарелых нет. Это первая странность. Телефон тоже не отвечает. Зато форум был довольно познавательным. Еще полгода назад на нашего знакомого были сплошные жалобы и просьбы не подпускать его к их родственникам. А сейчас, — некромант выдержал паузу, — люди готовы подраться за то, чтобы их дедушку лечил именно Алибек. Тогда я полез в соцсети искать этого супчика. И...
— Тоже ничего? — перебила его я.
— Если бы, его страница забита фотками с отпуска, работы, дома. Да такое ощущение, что он не работает, а делает селфи! Ради интереса я списался с его однокурсниками.
Я как раз рассматривала фото фигуристой дамочки в коротком халатике. Да, нет сомнений, с кем он списывался.
— У них был только один вопрос «Разве его пустили к людям?». По их мнению, его потолок — ветеринар. И то, они бы ему и морскую свинку не доверили.
— Это все? — разочарованно протянула я.
То, что человека считают бездарной фигней, еще ничего не значит. Меня, вон, все такой считают. И что теперь, я — мировое зло?
— Извини, запрос в друзья ему не отправил, а иначе ему не напишешь.
— Можно позвонить, — вдруг придумала я, вспомнив про визитку.
— Откуда у тебя телефон?
— Он мне визитку дал. Сказал, что ты скотина и, если что, я могу ему звонить в любое время.
Тут Макс впервые взглянул на меня оценивающе. Внимательно осмотрел мое лицо, прошелся взглядом по ногам, но очень быстро вернулся к синяку. Подошел, аккуратно взял меня за подбородок, повернул лицо к свету и осторожно, подушечками пальцев, коснулся синяка. Я дернулась и зашипела.
— Отлично, — невесть чему обрадовался он. — Звони! Реви в трубку, всхлипывай и жалуйся, что я допился до белочки и поднял на тебя руку. Уверен, Алибек не устоит и решит побыть героем.
Куда я дела визитку? Не в кошельке, не в визитнице. Неужто потеряла? Я догадалась материализовать балахон, надеясь найти хотя бы там, и сунула руку в карман.
Едва извлекла картонку, в меня тут же кинули телефоном.
— Звони!
Макс чуть ли не подпрыгивал от любопытства. Странно он как-то за своего зомби волнуется. К слову, о зомби, мне начинало казаться, что мы вообще занимаемся совершенно не тем. Надо искать Джереми! А я что делаю?
Трубку взяли после пятого гудка.
— Алибек? Это Джули, — делая прерывистые вздохи и заставляя голос дрожать, начала ломать комедию я. — Мой парень хотел вас избить.
— Я помню, — сухим тоном отрубил Алибек, явно вспомнивший Макса.
— Так вот, он нашел, к кому приложить кулаки.
— Он избил вас?
— Ну не то чтобы избил... — Один фингал за избиение не сойдет. — Так. Размялся.
— Вы дома? Он там?
Я бросила взгляд на Макса, который кривлялся, словно старался назло меня рассмешить.
— Да. Спит.
— Давайте встретимся и все обсудим. Жду вас в кафе, — врач назвал адрес, — через час.
Я подорвалась с места, набирая номер такси.
— Стой! — Макс догнал меня у порога и натер мне нос до красноты.
— Это словно ты ревела, — пояснил он. — И глаза почеши!
— Глаз я и вчера почесала, — пробурчала я.
Когда я вошла в тихую и уютную кафешку с развешанными повсюду фотографиями котов, врач уже сидел за дальним столиком в компании чашки чая. Увидев меня, он подскочил и проводил к своему столику.
Усадил, поинтересовался, что я буду, и сделал заказ, присовокупив к нему бутылку коньяка.
Дождавшись, пока я опустошу чашку кофе наполовину, Алибек налил мне до края мерзко пахнущей спиртозной жидкости, зря не получившей гордое имя тройного одеколона, и велел пить.
— Что произошло?
Я скорбно вздохнула, не к месту вспомнив реальную историю получения синяка.
— Я пришла домой, там был жуткий кавардак, а Макс смотрел какую-то ерунду на компьютере. Три пустых бутылки пива под столом я не заметила и сделала ему замечание. Он разозлился. Кричал.
И тут Остапа понесло. Решив хоть морально отомстить этому гаду с задатками некроманта, я принялась вдохновенно врать.
— Она сказал, что это я должна поддерживать порядок, а не он, что я плохая хозяйка и в холодильнике шаром покати. Потом он начал хватать мои вещи и кидать их об стену. А потом он... он подошел и ударил меня.
— Джули, спасибо, что пришла, — улыбнулась Лора. — Как тебе спектакль?
— Замечательный! — разулыбалась я.
От дальнейших расспросов меня спас знакомый голос, который я уж точно никак не ждала услышать в театре:
— Ты была прекрасна, дорогая, но слава Вечности, что с театром покончено.
— Харон! — просияла я. — А где весло?
Лодочник рассмеялся и добродушно потрепал меня по голове, как маленькую девочку:
— Выйдешь замуж, увидишь.
Я покраснела. А Смерть произнес:
— Но-но, Харон, довольствуйся своей женой.
— Легко тебе говорить, — фыркнул в ответ лодочник, — ты там как в цветнике работаешь. Таких студенток в театры водишь.
— А я тебе предлагал место в академии, сам отказался.
— Если бы ты мне академию муз предложил, я бы еще понял. А вообще, всех присутствующих мужчин спасло только то, что всеобщее внимание привлекала идиотка в светящемся платье. Кстати, она заперлась с хахалем в подсобке и явно занята не тем, зачем ходят в театр. Есть здесь те, с кем они пришли?
Лора вопросительно взглянула в нашу сторону, и мы, не сговариваясь, хором выдали:
— Не-е-ет.
— Не знаем, — добавила я.
— И, пожалуй, пойдем, — решил Смерть. — Жду тебя послезавтра.
— Изверг, — крикнул нам вслед Харон, — мог бы отпуск дать девочке.
— Ей-то дам, а тебя кто отпустит? — парировал Смерть.
Мы вышли, уже когда основная масса народа разбежалась по домам. Горели редкие фонари, а воздух был по-летнему теплый, ночной. Я начинала чувствовать, что устаю на высоких каблуках. Смерть шел рядом, погруженный в свои мысли. До середины дороги нам было по пути, а дальше к его дому вела отдельная улочка. Но почему-то он свернул именно в мою сторону.
— Э? — спросила я, удивившись.
— Мор, — укоризненно на меня посмотрел, — ты всерьез думаешь, что я отпущу тебя одну ночью?
— Еще не ночь. Почти.
— Ну-ну, — ехидно хмыкнул Смерть. — Знаешь, я иду и удивляюсь. Чем ты думала, идя на свидание вслепую! А если бы начали к тебе приставать?
— Ну ведь оказались вы, а против вас у меня есть мощное оружие.
— Какое?
— Я все папе расскажу! — на одной ноте, подражая Фели, провыла я.
— Не реви, деточка, я тебе мороженку куплю.
И купил, по дороге завернув в какую-то кафешку. Так что к дому я подходила, догрызая огромный рожок и чувствуя себя очень странно. Как будто ходила не на свидание, а на детский утренник.
— Так что, спектакль тебе не понравился? — вдруг спросил магистр.
Я пожала плечами.
— Беллетристика. Неправдоподобная, но слезливая история любви смертного и смерти. Неправдоподобно. А Лора хороша.
— Вот как, значит, — усмехнулся Смерть. — Неправдоподобно... а я как-то любил смертную девушку. В юности.
— И что с ней стало? — ляпнула прежде, чем подумала.
— Переродилась. Живет где-то, может, счастливая. Но одно время я даже хотел уйти к ней и отказаться от сущности.
— А так можно?
— А ты бы смогла? — задал встречный вопрос Смерть.
Впереди показался дом. Горели лишь редкие окна: в комнате бабушки да Фели. Только бы им не пришло в голову выглянуть наружу! Я потом несколько лет буду оправдываться за эту ночную прогулку. И не поверят ведь, что не знала!
У калитки мы остановились, и я набрала в грудь воздуха, чтобы разом за все поблагодарить и сбежать. Отвечать на каверзные вопросы Смерти не хотелось.
— Ну, Мор, давай, я жду или прощального поцелуя, или папу с ружьем. Выбирай.
— Я выбираю приз, — брякнула я. — Хватит надо мной издеваться. Я же не знала, что это вы. Нина просто попросила сходить с ней, чтобы страшно не было.
— А я и не издеваюсь, — вполне серьезно ответил Смерть, делая ко мне шаг.
Я отступила, потом еще и уперлась поясницей в калитку. Мужчина надвигался, сокращая между нами расстояние, а когда его стало совсем мало... калитка неожиданно открылась. Я заорала, понимая, что на ногах не удержусь, а Смерть подхватить не успел. Со всей дури (а ее у меня было больше, чем всего остального), я свалилась в близлежащие кусты и знатно приложилась скулой о бордюр.
Перед глазами радостно промчались птички, в ушах звенели хрустальные колокольчики, и я бы даже сочла это романтичным, если бы главный бубен так не болел. Все еще сидя в кустах, я ощупала лицо.
— Джульетта? — осторожно позвал Смерть. — Ты там как?
Ответить я не успела. С грохотом распахнулась дверь, и с криком, достойным свирепых берсерков, выскочила бабушка. Размахивая мечом, она явно вознамерилась разрубить Смерть тут же. Он, правда, уворачивался, но чье кунг-фу сильнее, я однозначно сказать не могла.
— Изверг! Прямо у родных ворот! Девочку нашу! Да она невинна, как майская роза! Да я тебе сейчас покажу, что такое муза трагедии!
— МЕЛЬПОМЕНА! — рявкнул Смерть.
Бабушка затихла, меч растерянно поник. Послышались голоса, сад озарился светом, и на пороге возникли мама с папой, а за их спинами маячила Офелия.
— Что здесь происходит?! — поинтересовался папа. — Мама! Уберите меч! Джульетта, объяснись!
— Ну-у-у, — протянула я из кустов, — мы встретились в театре, а потом магистр решил меня проводить. Мы попрощались, и я.... упала вот.
— Он ее лапал! — возникла бабушка. — Я сама видела!
Строго говоря, лапали меня только кусты. Я на них упала. А Смерть просто пошутил, кто ж знал, что калитка не заперта. Это же я, Джульетта Мор, магнит для неприятностей.
— Мама, успокойтесь. Джульетта, что ты там делаешь, ты помяла мамины розы!
— А по-моему, это мамины розы помяли меня, — пробурчала я. — Помогли бы!
— У-у-у, — протянула мама, рассматривая мое лицо, — синяк будет, и вылечить не успеем.
Смерть меж тем подошел к смущенной, но все еще пылающей праведным гневом бабушке и забрал из ее рук меч.
— Значит, так, это я заберу. А не то еще покалечишь кого-нибудь. Пора тебе сдавать холодное оружие на въезде в город. Или носи картонный.
— Ну, знаете! — вспыхнула бабушка. — Раз здесь так относятся к уважаемым и пожилым музам, мне нечего вам сказать! Джульетта, Офелия, девочки — рада видеть вас на каникулах. А вы отныне живите, как хотите!
Развернувшись на каблуках, бабушка бодро почесала к выходу, а за воротами исчезла в вихре светящихся шариков. Мы в полном молчании провожали ее взглядом. Смерть опасливо косился на изъятый меч. Полагаю, боялся, что бабушка, будучи ведьмой во всех смыслах этого слова, наделила артефакт какой-нибудь совершенно дикой способностью.
— Заберете? — спросил он нас, на что мы единодушно покачали головой.
Но руку ему папа пожал. С чувством так. И была у меня шальная мыслишка, что отъезд бабушки родители все-таки отпразднуют.
Глава шестая. Мантия, коса, фингал — вот мои документы!
Работать не пойду! Это была единственная мысль, когда я взглянула в зеркало наутро после неудавшегося двойного свидания. Такое ощущение, что я не в театре была, а на боях без правил. И вышла оттуда не сказать чтобы победителем. На скуле красовался синяк, а в волосах запутались остатки маминых роз,
Шипя сквозь зубы, я потянулась к тюбику с тональным кремом, но тот в ответ на все мои усилия выдал только неприличный звук и крохотную капельку. И чья наглая мордашка, помимо меня, крем на лицо мазала? Не будем показывать пальцем на Офелию, сразу прибьем нафиг.
Ну, в таком виде, самое то к Максу явиться.
На каблуки я после вчерашнего смотреть не хотела и, блаженно вздохнув, натянула платье-толстовку с мультяшным принтом и кеды. В мире смертных иногда попадались забавнейшие вещицы, и бабушка привозила их тоннами.
Цербер, предпочитающий ночевать со мной, заскреб когтями по двери, заставив вспомнить, что ковер я чистила совсем недавно и повторения не хочу. Не отвлекаясь от причесывания, махнула рукой в сторону двери. Та послушно приоткрылась, собака протиснулась, и раздался звук льющейся воды, грохот и визг псины.
Не помня себя, я выскочила в коридор. Оный напоминал бассейн. Мокрая собака забилась под столик и дрожала, столик дрожал вместе с ней и скидывал с себя последние безделушки. А над моей дверью был наколдован таз с водой.
— Иди ко мне, — про себя матеря сестричку, ласково позвала я питомца.
Тот послушно встал и поспешил под защиту хозяйки. Все три головы скорбно вздыхали и сетовали на судьбу. Вот только стол остался на Цербере, и зверюга теперь напоминала авангардную черепаху.
Заведя Цербера в ванну, я тщательно вытерла его банным халатом сестры. Ну что ж, теперь купать псину не надо, а вот халат пришел в явную негодность. Надеюсь, Фели обнаружит это, когда его уже наденет.
Удовлетворенная мелкой, но приятной местью, я тихо выскользнула из дома.
В торговом центре от мрачной девушки в спортивном прикиде и с синяком люди шарахались. Да явись я в мир смертных при полном параде и с косой, то уверена — такого бы эффекта не было!
А уж когда в мою сторону начал поглядывать полицейский, я поспешила стать невидимой. Так и добралась до некроманта.
Если бы не характерный табачный запах, я бы подумала, что квартира Макса горит, настолько задымленной она была.
— Нет, ты все-таки решил угробиться!
— Ты тоже, — внимательно разглядывая мою хмурую физиономию, протянул некромант. — Красивая иллюминация. Попался клиент, который не убегал, а решил дать смерти бой?
Некромант в очередной раз подтвердил, то, что я и так знала. Он — бесчувственная скотина. Вот что бы делала я, увидев такую жуть у знакомого? Спросила, больно ли, надо ли помочь, посочувствовала, а он? Но, справедливости ради надо заметить, что если бы такой фингал украшал Макса, я бы пожала руку тому, кто подбил ему глаз. Так что мы квиты.
— Ты поесть не принесла?
Я уронила челюсть. Я вообще смерть или курьер? Фыркнула, молча оттолкнула его и прошла в квартиру.
Ну и кавардак... Мятая рубашка неаккуратно висела на спинке стула, а под ножками этого стула притаились кроссовки, место которым вообще было в коридоре. В кружках, расставленных по квартире, уже давно высохли остатки кофе, а сама кофейная банка стояла перед компьютером с воткнутой в нее ложкой, будто некромант, в отчаянной попытке не уснуть, ел его всухомятку.
Но, судя по тому, как было смято покрывало на постели, это ему не помогло.
Сам Макс тоже выглядел неважно. Растрепанные волосы, щетина и круги под глазами отнюдь не придавали ему шарма.
Щелкнул замок, и послышались шаги. Через минуту уже свежий и умытый некромант ввалился в кухню и первым делом сунулся к пустой плите.
— А где еда?
— В магазине! — рявкнула пораженная его наглостью я.
Макс хмыкнул, провел руками по мокрым волосам и стряхнул в мою сторону пахнущие ментолом капли.
— Фиговая ты хозяйка.
Я молча прошла к холодильнику и распахнула его, демонстрируя некроманту его пустое нутро.
— Фиговый ты добытчик.
На том и порешили, сыграв на этот раз вничью, но зрело внутри подозрение, что в следующий мой приход холодильник окажется набитым до отказа. И придется готовить.
Когда мы разместились у компьютера, Макс, старательно прикрывая клавиатуру, ввел пароль. На экране тут же высветились многочисленные страницы социальных сетей, сайтов ритуальных услуг и даже клиник по криогенике.
— Я прошерстил все, но сайта у дома престарелых нет. Это первая странность. Телефон тоже не отвечает. Зато форум был довольно познавательным. Еще полгода назад на нашего знакомого были сплошные жалобы и просьбы не подпускать его к их родственникам. А сейчас, — некромант выдержал паузу, — люди готовы подраться за то, чтобы их дедушку лечил именно Алибек. Тогда я полез в соцсети искать этого супчика. И...
— Тоже ничего? — перебила его я.
— Если бы, его страница забита фотками с отпуска, работы, дома. Да такое ощущение, что он не работает, а делает селфи! Ради интереса я списался с его однокурсниками.
Я как раз рассматривала фото фигуристой дамочки в коротком халатике. Да, нет сомнений, с кем он списывался.
— У них был только один вопрос «Разве его пустили к людям?». По их мнению, его потолок — ветеринар. И то, они бы ему и морскую свинку не доверили.
— Это все? — разочарованно протянула я.
То, что человека считают бездарной фигней, еще ничего не значит. Меня, вон, все такой считают. И что теперь, я — мировое зло?
— Извини, запрос в друзья ему не отправил, а иначе ему не напишешь.
— Можно позвонить, — вдруг придумала я, вспомнив про визитку.
— Откуда у тебя телефон?
— Он мне визитку дал. Сказал, что ты скотина и, если что, я могу ему звонить в любое время.
Тут Макс впервые взглянул на меня оценивающе. Внимательно осмотрел мое лицо, прошелся взглядом по ногам, но очень быстро вернулся к синяку. Подошел, аккуратно взял меня за подбородок, повернул лицо к свету и осторожно, подушечками пальцев, коснулся синяка. Я дернулась и зашипела.
— Отлично, — невесть чему обрадовался он. — Звони! Реви в трубку, всхлипывай и жалуйся, что я допился до белочки и поднял на тебя руку. Уверен, Алибек не устоит и решит побыть героем.
Куда я дела визитку? Не в кошельке, не в визитнице. Неужто потеряла? Я догадалась материализовать балахон, надеясь найти хотя бы там, и сунула руку в карман.
Едва извлекла картонку, в меня тут же кинули телефоном.
— Звони!
Макс чуть ли не подпрыгивал от любопытства. Странно он как-то за своего зомби волнуется. К слову, о зомби, мне начинало казаться, что мы вообще занимаемся совершенно не тем. Надо искать Джереми! А я что делаю?
Трубку взяли после пятого гудка.
— Алибек? Это Джули, — делая прерывистые вздохи и заставляя голос дрожать, начала ломать комедию я. — Мой парень хотел вас избить.
— Я помню, — сухим тоном отрубил Алибек, явно вспомнивший Макса.
— Так вот, он нашел, к кому приложить кулаки.
— Он избил вас?
— Ну не то чтобы избил... — Один фингал за избиение не сойдет. — Так. Размялся.
— Вы дома? Он там?
Я бросила взгляд на Макса, который кривлялся, словно старался назло меня рассмешить.
— Да. Спит.
— Давайте встретимся и все обсудим. Жду вас в кафе, — врач назвал адрес, — через час.
Я подорвалась с места, набирая номер такси.
— Стой! — Макс догнал меня у порога и натер мне нос до красноты.
— Это словно ты ревела, — пояснил он. — И глаза почеши!
— Глаз я и вчера почесала, — пробурчала я.
Когда я вошла в тихую и уютную кафешку с развешанными повсюду фотографиями котов, врач уже сидел за дальним столиком в компании чашки чая. Увидев меня, он подскочил и проводил к своему столику.
Усадил, поинтересовался, что я буду, и сделал заказ, присовокупив к нему бутылку коньяка.
Дождавшись, пока я опустошу чашку кофе наполовину, Алибек налил мне до края мерзко пахнущей спиртозной жидкости, зря не получившей гордое имя тройного одеколона, и велел пить.
— Что произошло?
Я скорбно вздохнула, не к месту вспомнив реальную историю получения синяка.
— Я пришла домой, там был жуткий кавардак, а Макс смотрел какую-то ерунду на компьютере. Три пустых бутылки пива под столом я не заметила и сделала ему замечание. Он разозлился. Кричал.
И тут Остапа понесло. Решив хоть морально отомстить этому гаду с задатками некроманта, я принялась вдохновенно врать.
— Она сказал, что это я должна поддерживать порядок, а не он, что я плохая хозяйка и в холодильнике шаром покати. Потом он начал хватать мои вещи и кидать их об стену. А потом он... он подошел и ударил меня.
