я увидела, что маляр висит, уцепившись руками за черепицу, а смерть, ругаясь как извозчик, пытается снять с головы ведро с белой краской, которая уже превратила его балахон в одеяние аиста.
Побродив по городу еще пару часов, мы с Максом наткнулись на шестерых моих коллег. И не скажу, что встреча прошла на высшем уровне, видно, слух о моем первом разговоре со жнецом летел впереди меня.
Смерти могут говорить на любом языке. Но некоторые из опрошенных мной жнецов почему-то давали ответ на пальцах.
Замечательно!
— Темнеет. Если мы продолжим здесь гулять ночью, то вероятность встретить твоих коллег возрастет. Правда, встреча будет носить деловой характер. Ты готова отдать мою чистую и светлую душу конкуренту?
Я скептически хмыкнула, но спорить не стала, и мы повернули назад к отелю. Но не успели пройти квартал, как я увидела девушку, которая ругаясь, точила косу.
— Привет!
— О, героиня дня! Классно ты Дерека приложила, давно пора было.
Макс за моей спиной пробурчал что-то про женскую солидарность.
— Если ты знаешь, про Дерека, то и знаешь, что мне нужно?
— Портал.
Она испарила косу и оценивающе окинула меня взглядом.
— Честно? Не люблю тех, кого всюду пихает родня. Но... Одну сучку я не люблю еще больше. Она обожает чужие работы и чужих парней. Мало того, что парня увела, так и почти готовый диплом перехватила. Смекаешь, о ком я?
— Нина, — усмехнулась я, узнав почти родной почерк.
— Она самая. Сможешь сделать так, чтобы она вылетела из Академии?
Я задумалась. Если настучу папе, кто повинен в моем зависании на острове, то вполне вероятно, что Нина распрощается с дипломом. Он у нее знаниями не подтвержден и повторная аттестация это выявит. А если всплывет перехват диплома...
— По рукам!
— Магазин этнической музыки, руна вот такая. Только сегодня не работает, какие-то идиоты пытались пронести через портал антикварный шкаф. Завтра с утра обещали починить.
Она начертила пальцем знак, который я тут же запомнила, вплоть до мельчайших деталей. Чтобы как с островом не получилось. Если я еще раз свалюсь на Софкину голову, мне точно капец.
— Спасибо!
В приподнятом настроении мы направились в отель. Но, не дойдя каких-то двести метров до него, Макс вдруг резко потянул меня за руку и потянул в темный переулок, соединяющий две улицы. Сначала я брыкалась и клятвенно обещала, что он может справлять нужду сколько влезет, я подожду его у отеля и никуда не денусь, но вместо ответа некромант ткнул рукой в сторону проезжавшего по соседней улице такси. Там был Джереми! Или кто-то очень похожий на Джереми, но каков вообще шанс в стране у экватора встретить похожего человека? Только почему покойник ездит в такси... Не успеем!
Куда нам угнаться за такси! На ходу ориентируясь по карте в смартфоне, мы выскочили на ближайший перекресток и увидели только номер отъезжающей машины.
— Ладно, ловить в ночи в незнакомом городе такси — идея не из лучших. Завтра заскочим в таксопарк. Выясним, кто был на этом заказе, как его найти, и расспросим про клиента. Как я его оживил... мало того, что к кенгуру смотался, так еще и с шиком-блеском на таксях катается. — Макс сплюнул.
— Кенгуру в Австралии, — машинально поправила я и разочарованно вздохнула.
На часах было без пятнадцати минут полночь, когда мы с грохотом ввалились в номер. Первым делом я плюхнулась на пол и закинула ноги на кровать, спеша снять усталость. Часы мерно тикали, я начала засыпать. Дремоту развеял писк будильника на смартфоне парня.
— Гребаные часовые пояса! Сейчас полночь, а не шесть утра!
Я резко села, сон как рукой сняло.
Полночь? Вот черт! Жила-то я еще по своему времени, и забыла, что папино заклятье переносит меня с наступлением полуночи в мире смертных. Сложно у нас все со временем. Наверное, потому что пару сотен лет назад Время подался в стилисты и дизайнеры. Теперь фиг пойми, из каких соображений он нам часовые пояса постоянно крутит. То ли магия какая хитрая, то ли «я художник, я так вижу». Но, несмотря на то, что по местному времени часы пробили полночь, Золушка не торопилась покидать принца и имела серьезные перспективы получить в тыкву. Чувство перехода в мир смертей так и не наступило. Папино заклятье не сработало.
Я подскочила, как ошпаренная, и Макс подавился вином, которое пил прямо из горла. Он явно не ждал такой реакции на простой будильник, хотя следует отдать ему должное — пил и жрал он тихо, старался не разбудить. Почти на беззвуке смотрел по телевизору футбольный матч, на столике были разложены креветки, закуски и сыр. А некромант оказался одет в одни только свободные штаны.
— Ну, и чего не улетаешь? Ты забыла своего плюшевого мишку? — почти ласково спросил он.
— Я... — Говорить не получалось, потому что от офигения половина словарного запаса куда-то пропала. — Я... я выйти не смогла!
— В смысле? — нахмурился Макс.
— Папино заклятье не сработало! — выпалила я, упав на кровать.
Потом поднялась, отобрала у Макса бутылку и сделала несколько глотков. Некромант наблюдал за всем этим со смесью удивления и насмешки.
— То есть как — не сработало? — переспросил он.
— Вот так! Сама не понимаю, словно... не знаю, словно сам магистр Смерть выключил его.
— Зачем ему это?
— Незачем, потому и удивляюсь.
— И что теперь делать?
Неожиданно включился звук у телевизора. На экране кто-то кому-то забил гол прямо в лоб, и трибуны взревели. Макс выключил звук. Наблюдать за беспрестанно бегающими туда-сюда фигурками оказалось успокаивающе. Я, почти как кот, уставилась в экран.
— Так что делать-то? — не выдержал Макс гнетущего молчания.
Я пожала плечами. Не знаю я, и уже жалею, что влезла снова в поиск Джереми. Если папа узнал, что я нашла Макса... да, он вполне мог закрыть портал, дабы проучить. В его стиле шуточка. Ждет, что я позову на помощь. Как бы не так!
Я начала окончательно раздеваться. Макс несколько опешил от такого поворота событий и подозрительно на меня уставился. Кровать-то в номере была одна.
— А ты чего это делаешь? — спросил он.
— Собираюсь лечь спать. Раз мне не дают спать в своей кровати, буду спать в этом чудесном южном отеле.
— А я? Погоди, как это спать? Ты с ума сошла? Здесь одна кровать!
— Она большая, потеснишься. Я тут часа три пролежала, ты не возражал.
— Ты лежала на полу!
— Твоя очередь, — пожала я плечами.
Спать на мягком было намного приятнее, и я против воли довольно мурлыкнула. Глаза демонстративно закрыла, больше из вредности. Чего это ему со мной на одной кровати спать не нравится? Я, между прочим, моюсь. И причесываюсь, и духами... хм, может, духи не очень? Попыталась незаметно извернуться и понюхать волосы, но ничего не учуяла. За годы привычный запах сроднился со мной и уже не воспринимался как какой-то особенный.
— Мор! — обиженно протянул некромант. — Ну Мо-о-ор!
— Что?! — Я повернулась к нему.
Макс смотрел как-то странно, без привычной издевки. Рассматривал мое лицо и словно находился не здесь. А где?..
— Если ты с моей кровати не уйдешь, я приставать буду! — вдруг совершенно серьезно выдал парень и протянул ко мне наглые лапы.
Наглые лапы обхватили жертву за талию и потащили поближе к хозяину. Показалось, Макс вот-вот плотоядно ухмыльнется и укусит меня за щеку.
— Плохой некромант! — стало неуютно и боязно.
— Глупая смерть! — вторил Макс.
И признался:
— Которая мне очень нравится.
Я открыла рот, сама не зная, что хочу сказать, но Макс не дал, продолжив:
— Джули, мне надо тебе кое в чем признаться. Отнесись, пожалуйста, к этому серьезно и дослушай до конца.
Я была в шаге от самого ужасного поступка — поцелуя со смертным. Макс не хотел включать разум и заканчивать этот разговор, отселяться на свою сторону кровати или просто понять, что смерть и смертный — не пара.
Наши губы почти встретились, и...
Страстному запретному соитию помешало протяжное «Ы-ы-ы!» в ночных кустах под балконом.
— Умертвие! — рявкнул Макс, вскочил и понесся навстречу приключениям, вслед за Джереми. Я, опомнившись чуть позже, рванула следом. Глаза не сразу привыкли к темноте за окном, и пальма встретила меня распростертыми объятиями. Но даже времени поржать над собственной неуклюжестью не осталось — спина некроманта стремительно удалялась, а значит, он преследовал Джереми.
Я летела вперед, не замечая ничего и никого, сожалея лишь о том, что оставила косу и балахон в гостинице. Можно было бы сделаться невидимой и взлететь. Вот сейчас остановят нас за беготню, заберут в полицию и доказывай, потом, что не нарушитель порядка.
Я бегала быстрее обычной смертной девчонки, но все же медленнее крепкого парня. Джереми и Макса нагнала через пару минут, благо дорога кончалась тупиком. Некромант стоял над покойником, ошеломленно его рассматривая, а тот не шевелился.
— Ну вот! — воскликнула я. — Ты его убил. Теперь это труп умертвия! Дважды убиенный, бедняга. Вот все беды Джереми, между прочим, из-за тебя. Не стыдно?
Макс не проникся.
— Не стыдно. Он просто споткнулся и упал, я ему ничего не делал. Съел, наверное, что-то не то. И вообще, ты хотела его обратно умертвить? Вот! Все для желаний дамы.
— У меня коса в отеле, — запыхаясь, буркнула я. — Пошли, как-нибудь дотащим...
Договорить я не успела, почувствовав знакомые симптомы возвращения домой. Начало срабатывать папино заклятье.
— Отведи его в номер и жди там! — только и успела пригрозить я Максу.
Благодарность, причем горячую, у меня вызвали две вещи: собачья дверца и то, что Макс не дал мне сожрать шоколадку из своих запасов, иначе я бы в эту дверцу не пролезла. Открыть дверь по-нормальному была не судьба, папе тотчас бы сообщило о моем позднем прибытии охранное заклинание. Почему-то, вопреки традициям, меня не перенесло сразу в спальню, а выкинуло прямо перед дверью в дом. И мне бы задуматься, с чего такие перемены в воспитательном процессе, но поимка Джереми меня слишком взбудоражила.
Едва я распрямилась после акробатических этюдов, с кухни прогремело:
— Джульетта! Живо сюда!
Теперь понятно, зачем он изменил заклинание. Чтобы в дом я вошла с чувством, толком, расстановкой и осознанием грозящего песца. Расчет оправдался: у меня от папиного тона все внутренности смерзлись. Очень жаль, что у нас такой короткий коридор, я бы еще часок по нему погуляла.
Мама родная... тоже там была. А еще было трио бандуристов, тьфу, то есть мойр. Те сидели за столом кушали торт и, судя по запаху, забодяжили коктейль из успокоительного сиропа и водки.
— Ну? — От папиного тона у меня пробежали мурашки. — Где ночь провела?
— На кровати.
— А где эта кровать стояла?
Умеет правильные вопросы задавать, преподавательского прошлого не отнять. Думаю, если назову широту и долготу, то из своей комнаты выйду хорошо если через тысячу лет.
— Со смертным гуляла! — в один голос заявили старухи. — Но не волнуйся, Мор, полукровку не нагуляла.
И с гордостью переглянулись, мол, контроль проведен. У папы заходили желваки и сжались кулаки. Мама уже просто пила бальзам из бутылки. Только бабульки с довольным видом крошили безе в тарелках. Единственное, что меня радовало, так это то, что я узнала торт. Я его еще на диплом покупала. А наша еда, в отличие от нас, бессмертием не отличается. Иногда, чтобы избежать отравления, не надо дара предвидения. Достаточно смотреть на срок годности продуктов. Побыстрее бы их пробрало, и они свалили отсюда, поборники нравственности.
— Пап, да отстаньте вы от нее, — в кухню прошлепала сонная Офелия и закопалась в холодильник.
Я хмыкнула, незаметно ущипнув себя за ногу. Фели и меня защищает?
— Она ведь Джульетта, — наливая себе сок, продолжила сестра развивать мысль. — Ей на роду написано влюбляться не в тех парней.
— Отлично! Классный аргумент. Свою дурь будешь тем же способом оправдывать: «Я же Офелия!» — огрызнулся папа.
— Вали отсюда! — приказала я. Еще не хватало, чтобы меня при сестре песочили.
— Между прочим, я тут единственная на твоей стороне.
Но не успела я ее скептически поблагодарить, как Фели отпила сока и продолжила:
— Если замутишь со смертным, значит, точно к Смерти лезть не будешь. Ай!
Папа за ухо вывел сестру из кухни, включил в коридоре свет и запер дверь.
— Не смей подслушивать.
— Я ничего не делаю, — слишком быстро и громко отозвалась мелкая.
— Твои ноги видно в щель между дверью и полом. А ну, брысь в свою комнату!
Как только топот босых ног по ковру стих, папа вернулся ко мне.
— Как понимаю, ты была с Максом, и как понимаю, ты опять взялась за свой старый диплом?
Отрицать было глупо, и я попыталась перейти в нападение. Правда, нападение захлебнулось, стоило только отцу нахмурить брови. Но я взяла себя в руки.
— Да! У меня было то, чем я могла гордиться! То, что я сделала сама от и до. Но нет! Сначала меня обвинили в том, что я накосячила, а теперь вообще сунули невнятную и водянистую тему. Да, безопасную. Но вечность возьми, я стала посмешищем! Даже большим, чем была!
— То, что ты посмешище, это твоя вина. И не только ты от этого страдаешь. Мой авторитет твое поведение подрывает с завидным постоянством. Я уже другим всадникам в глаза смотреть не могу. Рик тебе не нравится, но к смертному алкоголику тебя тянет как магнитом!
Со стороны мойр послышались одобрительные смешки.
— У вас чай не остыл? — внезапно сменил тему отец.
Мойры продемонстрировали ему пустые чашки.
— В мире смертных, — задумчиво произнесла доселе молчаливая мама, — когда хозяева хотят, чтобы гость ушел, ему наливают полную чашку чая. Мы вам уже три налили.
— До свидания, — намекнул яснее папа.
Пробурчав что-то ругательное, дамы прошли на выход. И там нос к носу столкнулись с магистром.
— Скандал с утра пораньше, — присаживаясь за стол, хмыкнул он, с брезгливым интересом рассматривая торт. — Слава Борджиа покоя не дает? Кого травить собрались?
Мама кинула на меня неодобрительный взгляд. Да, я запретила без моего позволения выкидывать продукты! Я ботулизм на контрольную по смертельным токсическим веществам две недели выращивала, пока мама его не выкинула. А мне трояк в зачетку.
— Смерть, не вмешивайся. Свои будут, поймешь.
Магистр с веселым изумлением посмотрел на отца.
— Надо же, я дожил до момента, когда меня попрекают отсутствием детей. Морис Мор — образцовый отец. Смотрю, демократический строй в семье свергнут. Джульетта, — он повернулся ко мне, — ты что натворила? Пришла домой в платье наизнанку и без нижнего белья? Или заменила воду в фонтане академии на спирт? Или... не помню... Мор, что еще мы творили в студенческие годы?
— Вы ходили в платье и без нижнего белья? — обалдела я, но по взгляду папы поняла, что лучше бы мне помолчать.
А нехило папуля отжигал. Впрочем, я в этом и не сомневалась. Не на пустом же месте у Фели эти закидоны. Плюс, помню, как на юбилее академии папе преподаватели, которые уже ушли на пенсию, вручили шуточный кубок с гравировкой «Почетной головной боли». А еще я видела портрет мамы времен, когда она познакомилась с папой. Юбка ниже колена, начищенные до блеска балетки, две косички и в довершении картины... футляр с кларнетом. Хорошая девочка. А кого выбирают хорошие девочки?
— Я мог снести половину академии, но, никогда, я подчеркиваю, никогда, — слова отец буквально выплевывал, — не опускался до связи со смертными!
Побродив по городу еще пару часов, мы с Максом наткнулись на шестерых моих коллег. И не скажу, что встреча прошла на высшем уровне, видно, слух о моем первом разговоре со жнецом летел впереди меня.
Смерти могут говорить на любом языке. Но некоторые из опрошенных мной жнецов почему-то давали ответ на пальцах.
Замечательно!
— Темнеет. Если мы продолжим здесь гулять ночью, то вероятность встретить твоих коллег возрастет. Правда, встреча будет носить деловой характер. Ты готова отдать мою чистую и светлую душу конкуренту?
Я скептически хмыкнула, но спорить не стала, и мы повернули назад к отелю. Но не успели пройти квартал, как я увидела девушку, которая ругаясь, точила косу.
— Привет!
— О, героиня дня! Классно ты Дерека приложила, давно пора было.
Макс за моей спиной пробурчал что-то про женскую солидарность.
— Если ты знаешь, про Дерека, то и знаешь, что мне нужно?
— Портал.
Она испарила косу и оценивающе окинула меня взглядом.
— Честно? Не люблю тех, кого всюду пихает родня. Но... Одну сучку я не люблю еще больше. Она обожает чужие работы и чужих парней. Мало того, что парня увела, так и почти готовый диплом перехватила. Смекаешь, о ком я?
— Нина, — усмехнулась я, узнав почти родной почерк.
— Она самая. Сможешь сделать так, чтобы она вылетела из Академии?
Я задумалась. Если настучу папе, кто повинен в моем зависании на острове, то вполне вероятно, что Нина распрощается с дипломом. Он у нее знаниями не подтвержден и повторная аттестация это выявит. А если всплывет перехват диплома...
— По рукам!
— Магазин этнической музыки, руна вот такая. Только сегодня не работает, какие-то идиоты пытались пронести через портал антикварный шкаф. Завтра с утра обещали починить.
Она начертила пальцем знак, который я тут же запомнила, вплоть до мельчайших деталей. Чтобы как с островом не получилось. Если я еще раз свалюсь на Софкину голову, мне точно капец.
— Спасибо!
В приподнятом настроении мы направились в отель. Но, не дойдя каких-то двести метров до него, Макс вдруг резко потянул меня за руку и потянул в темный переулок, соединяющий две улицы. Сначала я брыкалась и клятвенно обещала, что он может справлять нужду сколько влезет, я подожду его у отеля и никуда не денусь, но вместо ответа некромант ткнул рукой в сторону проезжавшего по соседней улице такси. Там был Джереми! Или кто-то очень похожий на Джереми, но каков вообще шанс в стране у экватора встретить похожего человека? Только почему покойник ездит в такси... Не успеем!
Куда нам угнаться за такси! На ходу ориентируясь по карте в смартфоне, мы выскочили на ближайший перекресток и увидели только номер отъезжающей машины.
— Ладно, ловить в ночи в незнакомом городе такси — идея не из лучших. Завтра заскочим в таксопарк. Выясним, кто был на этом заказе, как его найти, и расспросим про клиента. Как я его оживил... мало того, что к кенгуру смотался, так еще и с шиком-блеском на таксях катается. — Макс сплюнул.
— Кенгуру в Австралии, — машинально поправила я и разочарованно вздохнула.
На часах было без пятнадцати минут полночь, когда мы с грохотом ввалились в номер. Первым делом я плюхнулась на пол и закинула ноги на кровать, спеша снять усталость. Часы мерно тикали, я начала засыпать. Дремоту развеял писк будильника на смартфоне парня.
— Гребаные часовые пояса! Сейчас полночь, а не шесть утра!
Я резко села, сон как рукой сняло.
Полночь? Вот черт! Жила-то я еще по своему времени, и забыла, что папино заклятье переносит меня с наступлением полуночи в мире смертных. Сложно у нас все со временем. Наверное, потому что пару сотен лет назад Время подался в стилисты и дизайнеры. Теперь фиг пойми, из каких соображений он нам часовые пояса постоянно крутит. То ли магия какая хитрая, то ли «я художник, я так вижу». Но, несмотря на то, что по местному времени часы пробили полночь, Золушка не торопилась покидать принца и имела серьезные перспективы получить в тыкву. Чувство перехода в мир смертей так и не наступило. Папино заклятье не сработало.
Я подскочила, как ошпаренная, и Макс подавился вином, которое пил прямо из горла. Он явно не ждал такой реакции на простой будильник, хотя следует отдать ему должное — пил и жрал он тихо, старался не разбудить. Почти на беззвуке смотрел по телевизору футбольный матч, на столике были разложены креветки, закуски и сыр. А некромант оказался одет в одни только свободные штаны.
— Ну, и чего не улетаешь? Ты забыла своего плюшевого мишку? — почти ласково спросил он.
— Я... — Говорить не получалось, потому что от офигения половина словарного запаса куда-то пропала. — Я... я выйти не смогла!
— В смысле? — нахмурился Макс.
— Папино заклятье не сработало! — выпалила я, упав на кровать.
Потом поднялась, отобрала у Макса бутылку и сделала несколько глотков. Некромант наблюдал за всем этим со смесью удивления и насмешки.
— То есть как — не сработало? — переспросил он.
— Вот так! Сама не понимаю, словно... не знаю, словно сам магистр Смерть выключил его.
— Зачем ему это?
— Незачем, потому и удивляюсь.
— И что теперь делать?
Неожиданно включился звук у телевизора. На экране кто-то кому-то забил гол прямо в лоб, и трибуны взревели. Макс выключил звук. Наблюдать за беспрестанно бегающими туда-сюда фигурками оказалось успокаивающе. Я, почти как кот, уставилась в экран.
— Так что делать-то? — не выдержал Макс гнетущего молчания.
Я пожала плечами. Не знаю я, и уже жалею, что влезла снова в поиск Джереми. Если папа узнал, что я нашла Макса... да, он вполне мог закрыть портал, дабы проучить. В его стиле шуточка. Ждет, что я позову на помощь. Как бы не так!
Я начала окончательно раздеваться. Макс несколько опешил от такого поворота событий и подозрительно на меня уставился. Кровать-то в номере была одна.
— А ты чего это делаешь? — спросил он.
— Собираюсь лечь спать. Раз мне не дают спать в своей кровати, буду спать в этом чудесном южном отеле.
— А я? Погоди, как это спать? Ты с ума сошла? Здесь одна кровать!
— Она большая, потеснишься. Я тут часа три пролежала, ты не возражал.
— Ты лежала на полу!
— Твоя очередь, — пожала я плечами.
Спать на мягком было намного приятнее, и я против воли довольно мурлыкнула. Глаза демонстративно закрыла, больше из вредности. Чего это ему со мной на одной кровати спать не нравится? Я, между прочим, моюсь. И причесываюсь, и духами... хм, может, духи не очень? Попыталась незаметно извернуться и понюхать волосы, но ничего не учуяла. За годы привычный запах сроднился со мной и уже не воспринимался как какой-то особенный.
— Мор! — обиженно протянул некромант. — Ну Мо-о-ор!
— Что?! — Я повернулась к нему.
Макс смотрел как-то странно, без привычной издевки. Рассматривал мое лицо и словно находился не здесь. А где?..
— Если ты с моей кровати не уйдешь, я приставать буду! — вдруг совершенно серьезно выдал парень и протянул ко мне наглые лапы.
Наглые лапы обхватили жертву за талию и потащили поближе к хозяину. Показалось, Макс вот-вот плотоядно ухмыльнется и укусит меня за щеку.
— Плохой некромант! — стало неуютно и боязно.
— Глупая смерть! — вторил Макс.
И признался:
— Которая мне очень нравится.
Я открыла рот, сама не зная, что хочу сказать, но Макс не дал, продолжив:
— Джули, мне надо тебе кое в чем признаться. Отнесись, пожалуйста, к этому серьезно и дослушай до конца.
Я была в шаге от самого ужасного поступка — поцелуя со смертным. Макс не хотел включать разум и заканчивать этот разговор, отселяться на свою сторону кровати или просто понять, что смерть и смертный — не пара.
Наши губы почти встретились, и...
Страстному запретному соитию помешало протяжное «Ы-ы-ы!» в ночных кустах под балконом.
— Умертвие! — рявкнул Макс, вскочил и понесся навстречу приключениям, вслед за Джереми. Я, опомнившись чуть позже, рванула следом. Глаза не сразу привыкли к темноте за окном, и пальма встретила меня распростертыми объятиями. Но даже времени поржать над собственной неуклюжестью не осталось — спина некроманта стремительно удалялась, а значит, он преследовал Джереми.
Я летела вперед, не замечая ничего и никого, сожалея лишь о том, что оставила косу и балахон в гостинице. Можно было бы сделаться невидимой и взлететь. Вот сейчас остановят нас за беготню, заберут в полицию и доказывай, потом, что не нарушитель порядка.
Я бегала быстрее обычной смертной девчонки, но все же медленнее крепкого парня. Джереми и Макса нагнала через пару минут, благо дорога кончалась тупиком. Некромант стоял над покойником, ошеломленно его рассматривая, а тот не шевелился.
— Ну вот! — воскликнула я. — Ты его убил. Теперь это труп умертвия! Дважды убиенный, бедняга. Вот все беды Джереми, между прочим, из-за тебя. Не стыдно?
Макс не проникся.
— Не стыдно. Он просто споткнулся и упал, я ему ничего не делал. Съел, наверное, что-то не то. И вообще, ты хотела его обратно умертвить? Вот! Все для желаний дамы.
— У меня коса в отеле, — запыхаясь, буркнула я. — Пошли, как-нибудь дотащим...
Договорить я не успела, почувствовав знакомые симптомы возвращения домой. Начало срабатывать папино заклятье.
— Отведи его в номер и жди там! — только и успела пригрозить я Максу.
Глава одиннадцатая. Смертельные связи
Благодарность, причем горячую, у меня вызвали две вещи: собачья дверца и то, что Макс не дал мне сожрать шоколадку из своих запасов, иначе я бы в эту дверцу не пролезла. Открыть дверь по-нормальному была не судьба, папе тотчас бы сообщило о моем позднем прибытии охранное заклинание. Почему-то, вопреки традициям, меня не перенесло сразу в спальню, а выкинуло прямо перед дверью в дом. И мне бы задуматься, с чего такие перемены в воспитательном процессе, но поимка Джереми меня слишком взбудоражила.
Едва я распрямилась после акробатических этюдов, с кухни прогремело:
— Джульетта! Живо сюда!
Теперь понятно, зачем он изменил заклинание. Чтобы в дом я вошла с чувством, толком, расстановкой и осознанием грозящего песца. Расчет оправдался: у меня от папиного тона все внутренности смерзлись. Очень жаль, что у нас такой короткий коридор, я бы еще часок по нему погуляла.
Мама родная... тоже там была. А еще было трио бандуристов, тьфу, то есть мойр. Те сидели за столом кушали торт и, судя по запаху, забодяжили коктейль из успокоительного сиропа и водки.
— Ну? — От папиного тона у меня пробежали мурашки. — Где ночь провела?
— На кровати.
— А где эта кровать стояла?
Умеет правильные вопросы задавать, преподавательского прошлого не отнять. Думаю, если назову широту и долготу, то из своей комнаты выйду хорошо если через тысячу лет.
— Со смертным гуляла! — в один голос заявили старухи. — Но не волнуйся, Мор, полукровку не нагуляла.
И с гордостью переглянулись, мол, контроль проведен. У папы заходили желваки и сжались кулаки. Мама уже просто пила бальзам из бутылки. Только бабульки с довольным видом крошили безе в тарелках. Единственное, что меня радовало, так это то, что я узнала торт. Я его еще на диплом покупала. А наша еда, в отличие от нас, бессмертием не отличается. Иногда, чтобы избежать отравления, не надо дара предвидения. Достаточно смотреть на срок годности продуктов. Побыстрее бы их пробрало, и они свалили отсюда, поборники нравственности.
— Пап, да отстаньте вы от нее, — в кухню прошлепала сонная Офелия и закопалась в холодильник.
Я хмыкнула, незаметно ущипнув себя за ногу. Фели и меня защищает?
— Она ведь Джульетта, — наливая себе сок, продолжила сестра развивать мысль. — Ей на роду написано влюбляться не в тех парней.
— Отлично! Классный аргумент. Свою дурь будешь тем же способом оправдывать: «Я же Офелия!» — огрызнулся папа.
— Вали отсюда! — приказала я. Еще не хватало, чтобы меня при сестре песочили.
— Между прочим, я тут единственная на твоей стороне.
Но не успела я ее скептически поблагодарить, как Фели отпила сока и продолжила:
— Если замутишь со смертным, значит, точно к Смерти лезть не будешь. Ай!
Папа за ухо вывел сестру из кухни, включил в коридоре свет и запер дверь.
— Не смей подслушивать.
— Я ничего не делаю, — слишком быстро и громко отозвалась мелкая.
— Твои ноги видно в щель между дверью и полом. А ну, брысь в свою комнату!
Как только топот босых ног по ковру стих, папа вернулся ко мне.
— Как понимаю, ты была с Максом, и как понимаю, ты опять взялась за свой старый диплом?
Отрицать было глупо, и я попыталась перейти в нападение. Правда, нападение захлебнулось, стоило только отцу нахмурить брови. Но я взяла себя в руки.
— Да! У меня было то, чем я могла гордиться! То, что я сделала сама от и до. Но нет! Сначала меня обвинили в том, что я накосячила, а теперь вообще сунули невнятную и водянистую тему. Да, безопасную. Но вечность возьми, я стала посмешищем! Даже большим, чем была!
— То, что ты посмешище, это твоя вина. И не только ты от этого страдаешь. Мой авторитет твое поведение подрывает с завидным постоянством. Я уже другим всадникам в глаза смотреть не могу. Рик тебе не нравится, но к смертному алкоголику тебя тянет как магнитом!
Со стороны мойр послышались одобрительные смешки.
— У вас чай не остыл? — внезапно сменил тему отец.
Мойры продемонстрировали ему пустые чашки.
— В мире смертных, — задумчиво произнесла доселе молчаливая мама, — когда хозяева хотят, чтобы гость ушел, ему наливают полную чашку чая. Мы вам уже три налили.
— До свидания, — намекнул яснее папа.
Пробурчав что-то ругательное, дамы прошли на выход. И там нос к носу столкнулись с магистром.
— Скандал с утра пораньше, — присаживаясь за стол, хмыкнул он, с брезгливым интересом рассматривая торт. — Слава Борджиа покоя не дает? Кого травить собрались?
Мама кинула на меня неодобрительный взгляд. Да, я запретила без моего позволения выкидывать продукты! Я ботулизм на контрольную по смертельным токсическим веществам две недели выращивала, пока мама его не выкинула. А мне трояк в зачетку.
— Смерть, не вмешивайся. Свои будут, поймешь.
Магистр с веселым изумлением посмотрел на отца.
— Надо же, я дожил до момента, когда меня попрекают отсутствием детей. Морис Мор — образцовый отец. Смотрю, демократический строй в семье свергнут. Джульетта, — он повернулся ко мне, — ты что натворила? Пришла домой в платье наизнанку и без нижнего белья? Или заменила воду в фонтане академии на спирт? Или... не помню... Мор, что еще мы творили в студенческие годы?
— Вы ходили в платье и без нижнего белья? — обалдела я, но по взгляду папы поняла, что лучше бы мне помолчать.
А нехило папуля отжигал. Впрочем, я в этом и не сомневалась. Не на пустом же месте у Фели эти закидоны. Плюс, помню, как на юбилее академии папе преподаватели, которые уже ушли на пенсию, вручили шуточный кубок с гравировкой «Почетной головной боли». А еще я видела портрет мамы времен, когда она познакомилась с папой. Юбка ниже колена, начищенные до блеска балетки, две косички и в довершении картины... футляр с кларнетом. Хорошая девочка. А кого выбирают хорошие девочки?
— Я мог снести половину академии, но, никогда, я подчеркиваю, никогда, — слова отец буквально выплевывал, — не опускался до связи со смертными!
