Экран наручных часов вспыхнул, сообщая о посетителе. Кто пришел так поздно и, главное, зачем? Прежде чем открыть двери, Брэнд глянул на экран видеофона.
- Ирэн, - со вздохом он ввел код открытия. - Что ты здесь делаешь?
На женщине было темно-синее платье, а в руках она держала бутылку с янтарной прозрачной жидкостью.
- Подумала, тебе стоит расслабиться перед трудным днем. Хочешь, я приготовлю ужин?
- Артен дома, - хмуро сообщил он. - И ты знаешь, что я не люблю, когда ты приходишь.
- Миранды нет, а Артен большой мальчик, - улыбнулась Ирэн.
Брэнд подумал и... согласился. Собственно, сил спорить у него особых не было, да и Ирэн неплохая. Пускай остается, так будет проще избавиться от ненужных мрачных мыслей.
- Проходи в кабинет, - сказал он ей, запирая дверь.
Ирэн не была одной из молоденьких девушек, вешающихся на любого мужчину, который был старше, богаче и отвратительнее в общении. Ей нужно было то же, что и ему. По крайней мере, Брэнд предпочитал так думать, а ко всем ее проявлениям заботы относился философски. Она женщина, ей нужна игра в отношения. Пусть получает свою игру до тех пор, пока не перейдет черту. К детям не лезла, и отлично. В постели с ней было хорошо.
Пока Ирэн наливала выпивку, он уселся в глубокое удобное кресло. Завтра действительно тяжелый день. Он просидит в госпитале весь вечер и всю ночь, до тех пор, пока или не увидит Миранду, или не получит отчет об успешном окончании операции.
- Когда ее оперируют? - спросила Ирэн и подала ему стакан.
Брэнд залпом выпил содержимое и жестом попросил налить еще, хотя опьянение уже чувствовалось. Завтра придется глотать таблетки, чтобы не пугать дочь внешним видом и состоянием. Миранда и так нервничает, понимая, что шанс у нее хоть и высокий, все же не стопроцентный.
- Завтра, - он принялся пить медленнее.
Женщина, грациозно опершись на стол, потягивала свою порцию. Ее умный и внимательный взгляд скользил по лицу мужчины. Ирэн пыталась понять, чего он хочет. Брэнд задумался: а чего хотела она сама? Они всегда говорили о его желаниях; об ее - никогда. И это настораживало. С этими отношениями надо кончать, слишком далеко все зашло. Она уже предлагает приготовить ужин...
Брэндон не собирался никого приводить в дом, по крайней мере, до того времени, как дети вырастут. Ирэн об этом знала и, соответственно, либо действительно искренне переживала за его семью, либо считала, что он говорил все это в шутку.
Наконец она отставила в сторону стакан, а вот Брэнд плеснул себе еще, достал из ящика комода сигарету и закурил. Настоящую сигарету. С табаком внутри, фильтром и так далее. Не электронный аналог с мерзким на вкус дымом. Ирэн опустилась на мягкий ковер у его ног и, ласково улыбаясь, провела по груди мужчины, до ремня.
Брэнд потушил сигарету и допил остатки виски, почувствовав, что совсем пьян. Откинул голову назад, не слушая, что там говорит Ирэн. Просто отдался во власть ее ласк и сам не заметил, как уснул.
Ощущение реальности, как это и бывает после пьянки, возвращалось неохотно. Но будильник голосил и, пока датчик перед душем не сработает, он не отключится. Так что, ругаясь и морщась от боли, Брэндон отправился принимать холодный душ.
Кажется, вчера он уснул... Ирэн ушла? И не воспользовалась шансом остаться на ночь? Это вряд ли. Скорее, готовил уже где-то завтрак и болтает с Артеном, который, конечно, не мог не заметить, с кем ночевал его отец. Брэнд усмехнулся: как бы жениться не заставили.
После душа стало легче настолько, что он смог вспомнить, где лежит аптечка, и принять пару капсул, снимающих симптомы похмелья. Постепенно головная боль и тошнота уходили, оставляя после себя только жажду, с которой он намерился разобраться на кухне. Именно по пути туда его догадка подтвердилась: пахло блинчиками из давясина. Сладкими, жирными, калорийными, но очень вкусными. Может, прихватит пару штук для Миранды.
Но, к удивлению Брэнда, в кухне никого, кроме Артена, не было. Тот уже организовал блинчики и теперь с удовольствием их поедал. При виде отца почему-то на лице парня промелькнула улыбка. Но Брэнд не успел его спросить, что случилось: сын принял серьезный вид.
- Доброе утро, отец. Садись, завтракай. Только те два контейнера не трогай - там блинчики для Миранды и Джен.
- Им нельзя будет после операции, - непонятно зачем произнес Брэндон.
- Я пойду сейчас. Съедят на обед.
О блинчиках для Джен он как-то даже и не подумал... он вообще о ней забыл.
- Где Ирэн? - любопытство его мучило сильнее, чем жажда.
Тут уже стало ясно, что Артен явно смеется. Улыбку сдержать от не мог.
- Чего ты смеешься? Вы что, с утра поцапались, и она убежала в истерике?
- О, нет, она убежала в истерике посреди ночи. Ты что, ничего не помнишь?
- Та-а-ак, - протянул мужчина.
Кое-что он помнил. Помнил даже как лег в постель, но как-то все события вечера потонули в тумане.
- Ты назвал ее именем Джен. Она взбесилась и вылетела в коридор, где я, похоже, подлил масла в огонь, поспорив с ней на предмет того, что Джен - чудесная девушка. Вот она и того... ушла.
Артен вернулся к дымящейся кружке и спрятал там улыбку. Да-а-а, нехорошо получилось. Все-таки называть любовницу именем посторонней девушки не очень красиво.
- Я просто постоянно думаю, как бы что не сорвалось, - словно объясняя свой поступок себе, проговорил Брэнд. - Мысли путаются.
- Конечно! - излишне горячо заверил его Артен.
И опять улыбнулся.
- Тебе не пора заниматься? - мгновенно взорвался Брэнд.
Вот он еще перед сыном не отчитывался!
- Нет. Я пошел к Миранде и Джен, а потом мне надо будет отправить документы. Вернусь к вечеру в госпиталь.
Он загрузил кружку в кухонного робота, подхватил контейнеры с оладьями и вышел из кухни, оставив растерянного Брэнда в одиночестве пытаться позавтракать. Разрыв с Ирэн произошел несколько иначе, чем он планировал. Назвать ее именем Джен? Да где ее хваленые мозги?! Она должна была понять, что он едва языком ворочал от усталости, и все его мысли были в госпитале, где эта самая Джен готовилась к операции, чтобы спасти его дочь! Это ж чего он такого сказал-то? Жаль, камер в кабинете и спальне нет.
Со вздохом мужчина принялся завтракать.
Джен
В госпитале будили красивой мелодией, чем-то напоминающей пение птиц. Под такие звуки просыпаться было очень приятно и, если честно, я с удовольствием бы и позавтракала под такой аккомпанемент. Хотя, наверное, тем, кто здесь больше одного дня, эта мелодия порядком надоела. Или они включают разные?
У меня была отдельная палата с койкой, оборудованной так, словно я даже сесть не могла самостоятельно - на подлокотнике был экран управления, и можно было настраивать не только угол наклона спинки, но и высоту койки, и даже включать подогрев. Я знатно развлеклась, изучая эту систему.
К слову, планшет Артена неплохо помог в изучении языка: я почти все понимала, лишь плохо воспринимала быструю речь, щедро сдобренную разномастными акцентами. Но ровные и спокойные голоса роботов были настоящим спасением.
Сбоку от койки была дверь, ведущая в душ и туалет, где я привела себя в порядок и переоделась в удобные тренировочные штаны серого цвета и такого же цвета майку с открытой спиной. Я собиралась прогуляться по госпиталю и, возможно, сделать пару упражнений. После операции мне нельзя будет двигаться какое-то время, так что хоть попрыгаю напоследок. Мысли о том, что я могу и не проснуться, старательно от себя гнала.
Когда подали завтрак, пришел Артен. Он счастливо улыбался, но отказался рассказать, почему же у него такой радостный вид. Зато принес целую коробку вкуснейших оладий, по вкусу напоминающих смесь орехов и какого-то сливочного крема. Я слопала почти пять штук и поняла, что больничный завтрак в меня просто не влезет. Зато Артен все доел. Потом, когда он уже собрался уходить, сказал:
- Я не знаю, получится ли у меня зайти к тебе перед операцией. Может, Грант не разрешит. Но в любом случае зайду после, и не раз. Просто хочу сказать... спасибо, Джен, за то, что помогаешь Миранде.
Я улыбнулась, наверное, впервые в жизни жалея, что не могу растрогаться и завершить утро крепкими объятиями и благородными слезами. Но зато я получила для себя оправдание: Миранду я не знаю, Брэндона недолюбливаю, а вот помочь Артену становится хорошей традицией. Спасение сестры для него очень важно, а значит, мои жертвы хоть кем-то, но оценены.
Однако к обеду меня ждал еще один сюрприз. Пришел Брэндон Эко, чего я уж никак не ожидала. Причем пришел как раз в тот момент, когда я делала упражнения на растяжку, и моя нога была где-то далеко за ухом.
- Э-э-э, - протянула я.
Потом опомнилась и ногу опустила. Брэнд выглядел... каким-то помятым, хотя в глаза был интерес и, быть может, удивление. Удивлен моей растяжкой? Или чем-то иным?
Я накрыла койку покрывалом и забралась, чтобы быть с мужчиной на одном уровне. С едва различимым жужжанием койка поднялась.
- Что вы здесь делаете?
- Просто пришел узнать, как дела. И не нужно ли тебе что-нибудь. Я ведь обязан о тебе заботиться.
Он усмехнулся и сел на стул.
- Мне ничего не нужно, спасибо. Здесь все есть, а еще Артен принес сладкого утром. Все в порядке.
Меня удивил этот визит. Узнать, нужно ли мне что-нибудь... а ему разве не плевать? Мне казалось, сплавив меня в госпиталь, Брэнд вообще забудет о моем существовании. Но нет - сидит напротив, и задумчиво рассматривает.
- Где ты этому научилась? - наконец спросил он.
- Я занималась танцами немного. Потом прошла несколько курсов подготовки в отряде. Ничего особенного, просто упражнения на растяжку мышц.
Он задумчиво кивал.
- Я предупредил охрану насчет посетителей, но... если вдруг к тебе придет женщина по имени Ирэн Зарт, просто вызови охрану и попроси ее покинуть помещение.
Я заинтересованно посмотрела на Брэнда.
- Кто она, эта Ирэн?
- Женщина, которой ты не нравишься просто потому что в последнее время я вижусь с тобой чаще, чем с ней. Не бери в голову, просто, если вдруг она придет и начнет нести бред, вызывай охрану. Ее ревность не лечится.
- Любовница, - догадалась я. - Интересно, кем нужно быть, чтобы ревновать ко мне. У любого, кто вас знает, наверняка нет сомнений относительно вашего отношения. Но хорошо, я не стану провоцировать конфликт, и просто позвоню охране.
Или посмотрю, что там за Ирэн, и объясню, какой обжигающей ненавистью пылает ко мне ее возлюбленный. Как знать.
Брэндон поднялся, и стало ясно, что приходил он только ради предупреждения.
- Пройдешься со мной до балкона? - вдруг спросил он.
На балконе я еще не была. Конечно, на космической станции балконы - глупость. Но здесь была некая имитация этого элемента повседневной жизни: балконы выходили на зимний сад, раскинувшийся этажом ниже. Вообще на уровне было три этажа, и палаты находились на первом, а столовая, различные кабинеты и операционные - на втором.
Мы поднялись по пустой лестнице наверх, в полном молчании. Затем пересекли большой холл с уютными светлыми диванчиками, и Брэндон пропустил меня вперед, на открытый балкон. Внизу раскинулся сад, полный зелени, бабочек и цветов. Можно было даже рассмотреть многочисленные скамейки, качели и фонтаны. Надо будет спуститься туда после операции, погулять.
- Все палаты прослушиваются, - пояснил Брэндон, - а я этого не люблю.
- Прослушиваются? - удивилась я. - Зачем?
- И видеонаблюдение имеется. В целях безопасности: бывает, ставят капельницы с наркотическими растворами, или просто необходимо не только видеть показания приборов, но и слышать трансляцию с них. И так далее. Увы, но с этим ничего не поделать, таковы законы. А здесь все чисто, гуляй - не хочу.
- И... зачем мы здесь? Что такого вы хотите сказать, что не можете на камеру?
- Я не сказал, что не могу. Сказал, что не люблю.
Он оперся на перила и осмотрел сад, где гуляли немногочисленные пациенты.
- Я хочу тебе сказать, чтобы ты не волновалась. Ты проснешься после операции и довольно быстро восстановишься. Я оплачу отличный курорт, так что заодно и отдохнешь. И на Земле наша семья не оставит тебя без средств к существованию. Ты сможешь не работать и получать всю необходимую медицинскую помощь. Но вряд ли она потребуется, здесь отлично проводят операции.
Меня даже дрожь пробрала от этих слов.
- Спасибо, - пробормотала я. - Мы можем обойтись без вознаграждений.
Брэнд пожал плечами, мол, я уже все решил, обсуждать смысла нет. Потом он направился к выходу.
- Тогда удачи на операции.
Он обернулся, уже открывая дверь, и смерил меня таким тяжелым взглядом, что окончательно стало не по себе:
- Да, Джен... я бы не убил тебя ради Миранды.
Я улыбнулась. Мне на голову села ярко-зеленая бабочка.
- Мне кажется, вы врете. Но спасибо, что сказали это.
Брэндон кивнул и оставил меня наедине с крылатой красавицей. А я не выдержала и все-таки спустилась в парк.
Но до самого парка не дошла, по дороге заметив какое-то странное медленное движение в побочном коридоре. Я остановилась, раздумывая, проверить коридор, или пойти по своим делам. Но осознание, что кому-то, возможно плохо - это же госпиталь - не позволило проигнорировать ситуацию. Поэтому я свернула, и уже через пару секунд поняла, что не зря: по коридору шла девушка, цепляясь за стены.
У нее были красивые волосы цвета кедрового ореха: не светлые, но и не каштановые. Идеально ровные пряди спадали на плечи, лишь на некоторых из них были цветные заколки. Одета девушка была в больничную одежду.
- Эй, с тобой все нормально? - спросила я.
Впрочем, это была глупость. Когда все нормально, по стеночке не ползут.
- Нет, - пробормотала девушка. - Я думала, смогу прогуляться, а оказалось - не могу. Поможешь дойти до палаты?
- Конечно.
Она оперлась на мою руку, и назвала номер палаты. Медленно мы двинулись в конец коридора.
- Я - Миранда, - представилась девушка.
- Уж поняла, - улыбнулась я. - Джен.
- Я хотела с тобой познакомиться. Но папа сказал, ты не хочешь со мной общаться.
Я даже споткнулась от такой наглости. Нет, что за мужики у них тут?! Даже нет смелости сказать дочери правду, надо меня выставить бесчувственной скотиной.
- Ну-у-у, - протянула я, соображая, что сказать.
Не хотелось рушить в глазах девушки образ ее отца, который сделал очень много для ее спасения.
- Я же уеду скоро, - наконец определилась я. - И общаться мы не сможем, так смысл знакомиться?
- Папа не разрешил, - отмахнулась Миранда. - Не надо его выгораживать, я знаю, что он иногда ведет себя, как полный кретин. Я тут умираю, а он решил выбирать мне друзей.
- Ирэн, - со вздохом он ввел код открытия. - Что ты здесь делаешь?
На женщине было темно-синее платье, а в руках она держала бутылку с янтарной прозрачной жидкостью.
- Подумала, тебе стоит расслабиться перед трудным днем. Хочешь, я приготовлю ужин?
- Артен дома, - хмуро сообщил он. - И ты знаешь, что я не люблю, когда ты приходишь.
- Миранды нет, а Артен большой мальчик, - улыбнулась Ирэн.
Брэнд подумал и... согласился. Собственно, сил спорить у него особых не было, да и Ирэн неплохая. Пускай остается, так будет проще избавиться от ненужных мрачных мыслей.
- Проходи в кабинет, - сказал он ей, запирая дверь.
Ирэн не была одной из молоденьких девушек, вешающихся на любого мужчину, который был старше, богаче и отвратительнее в общении. Ей нужно было то же, что и ему. По крайней мере, Брэнд предпочитал так думать, а ко всем ее проявлениям заботы относился философски. Она женщина, ей нужна игра в отношения. Пусть получает свою игру до тех пор, пока не перейдет черту. К детям не лезла, и отлично. В постели с ней было хорошо.
Пока Ирэн наливала выпивку, он уселся в глубокое удобное кресло. Завтра действительно тяжелый день. Он просидит в госпитале весь вечер и всю ночь, до тех пор, пока или не увидит Миранду, или не получит отчет об успешном окончании операции.
- Когда ее оперируют? - спросила Ирэн и подала ему стакан.
Брэнд залпом выпил содержимое и жестом попросил налить еще, хотя опьянение уже чувствовалось. Завтра придется глотать таблетки, чтобы не пугать дочь внешним видом и состоянием. Миранда и так нервничает, понимая, что шанс у нее хоть и высокий, все же не стопроцентный.
- Завтра, - он принялся пить медленнее.
Женщина, грациозно опершись на стол, потягивала свою порцию. Ее умный и внимательный взгляд скользил по лицу мужчины. Ирэн пыталась понять, чего он хочет. Брэнд задумался: а чего хотела она сама? Они всегда говорили о его желаниях; об ее - никогда. И это настораживало. С этими отношениями надо кончать, слишком далеко все зашло. Она уже предлагает приготовить ужин...
Брэндон не собирался никого приводить в дом, по крайней мере, до того времени, как дети вырастут. Ирэн об этом знала и, соответственно, либо действительно искренне переживала за его семью, либо считала, что он говорил все это в шутку.
Наконец она отставила в сторону стакан, а вот Брэнд плеснул себе еще, достал из ящика комода сигарету и закурил. Настоящую сигарету. С табаком внутри, фильтром и так далее. Не электронный аналог с мерзким на вкус дымом. Ирэн опустилась на мягкий ковер у его ног и, ласково улыбаясь, провела по груди мужчины, до ремня.
Брэнд потушил сигарету и допил остатки виски, почувствовав, что совсем пьян. Откинул голову назад, не слушая, что там говорит Ирэн. Просто отдался во власть ее ласк и сам не заметил, как уснул.
Ощущение реальности, как это и бывает после пьянки, возвращалось неохотно. Но будильник голосил и, пока датчик перед душем не сработает, он не отключится. Так что, ругаясь и морщась от боли, Брэндон отправился принимать холодный душ.
Кажется, вчера он уснул... Ирэн ушла? И не воспользовалась шансом остаться на ночь? Это вряд ли. Скорее, готовил уже где-то завтрак и болтает с Артеном, который, конечно, не мог не заметить, с кем ночевал его отец. Брэнд усмехнулся: как бы жениться не заставили.
После душа стало легче настолько, что он смог вспомнить, где лежит аптечка, и принять пару капсул, снимающих симптомы похмелья. Постепенно головная боль и тошнота уходили, оставляя после себя только жажду, с которой он намерился разобраться на кухне. Именно по пути туда его догадка подтвердилась: пахло блинчиками из давясина. Сладкими, жирными, калорийными, но очень вкусными. Может, прихватит пару штук для Миранды.
Но, к удивлению Брэнда, в кухне никого, кроме Артена, не было. Тот уже организовал блинчики и теперь с удовольствием их поедал. При виде отца почему-то на лице парня промелькнула улыбка. Но Брэнд не успел его спросить, что случилось: сын принял серьезный вид.
- Доброе утро, отец. Садись, завтракай. Только те два контейнера не трогай - там блинчики для Миранды и Джен.
- Им нельзя будет после операции, - непонятно зачем произнес Брэндон.
- Я пойду сейчас. Съедят на обед.
О блинчиках для Джен он как-то даже и не подумал... он вообще о ней забыл.
- Где Ирэн? - любопытство его мучило сильнее, чем жажда.
Тут уже стало ясно, что Артен явно смеется. Улыбку сдержать от не мог.
- Чего ты смеешься? Вы что, с утра поцапались, и она убежала в истерике?
- О, нет, она убежала в истерике посреди ночи. Ты что, ничего не помнишь?
- Та-а-ак, - протянул мужчина.
Кое-что он помнил. Помнил даже как лег в постель, но как-то все события вечера потонули в тумане.
- Ты назвал ее именем Джен. Она взбесилась и вылетела в коридор, где я, похоже, подлил масла в огонь, поспорив с ней на предмет того, что Джен - чудесная девушка. Вот она и того... ушла.
Артен вернулся к дымящейся кружке и спрятал там улыбку. Да-а-а, нехорошо получилось. Все-таки называть любовницу именем посторонней девушки не очень красиво.
- Я просто постоянно думаю, как бы что не сорвалось, - словно объясняя свой поступок себе, проговорил Брэнд. - Мысли путаются.
- Конечно! - излишне горячо заверил его Артен.
И опять улыбнулся.
- Тебе не пора заниматься? - мгновенно взорвался Брэнд.
Вот он еще перед сыном не отчитывался!
- Нет. Я пошел к Миранде и Джен, а потом мне надо будет отправить документы. Вернусь к вечеру в госпиталь.
Он загрузил кружку в кухонного робота, подхватил контейнеры с оладьями и вышел из кухни, оставив растерянного Брэнда в одиночестве пытаться позавтракать. Разрыв с Ирэн произошел несколько иначе, чем он планировал. Назвать ее именем Джен? Да где ее хваленые мозги?! Она должна была понять, что он едва языком ворочал от усталости, и все его мысли были в госпитале, где эта самая Джен готовилась к операции, чтобы спасти его дочь! Это ж чего он такого сказал-то? Жаль, камер в кабинете и спальне нет.
Со вздохом мужчина принялся завтракать.
Джен
В госпитале будили красивой мелодией, чем-то напоминающей пение птиц. Под такие звуки просыпаться было очень приятно и, если честно, я с удовольствием бы и позавтракала под такой аккомпанемент. Хотя, наверное, тем, кто здесь больше одного дня, эта мелодия порядком надоела. Или они включают разные?
У меня была отдельная палата с койкой, оборудованной так, словно я даже сесть не могла самостоятельно - на подлокотнике был экран управления, и можно было настраивать не только угол наклона спинки, но и высоту койки, и даже включать подогрев. Я знатно развлеклась, изучая эту систему.
К слову, планшет Артена неплохо помог в изучении языка: я почти все понимала, лишь плохо воспринимала быструю речь, щедро сдобренную разномастными акцентами. Но ровные и спокойные голоса роботов были настоящим спасением.
Сбоку от койки была дверь, ведущая в душ и туалет, где я привела себя в порядок и переоделась в удобные тренировочные штаны серого цвета и такого же цвета майку с открытой спиной. Я собиралась прогуляться по госпиталю и, возможно, сделать пару упражнений. После операции мне нельзя будет двигаться какое-то время, так что хоть попрыгаю напоследок. Мысли о том, что я могу и не проснуться, старательно от себя гнала.
Когда подали завтрак, пришел Артен. Он счастливо улыбался, но отказался рассказать, почему же у него такой радостный вид. Зато принес целую коробку вкуснейших оладий, по вкусу напоминающих смесь орехов и какого-то сливочного крема. Я слопала почти пять штук и поняла, что больничный завтрак в меня просто не влезет. Зато Артен все доел. Потом, когда он уже собрался уходить, сказал:
- Я не знаю, получится ли у меня зайти к тебе перед операцией. Может, Грант не разрешит. Но в любом случае зайду после, и не раз. Просто хочу сказать... спасибо, Джен, за то, что помогаешь Миранде.
Я улыбнулась, наверное, впервые в жизни жалея, что не могу растрогаться и завершить утро крепкими объятиями и благородными слезами. Но зато я получила для себя оправдание: Миранду я не знаю, Брэндона недолюбливаю, а вот помочь Артену становится хорошей традицией. Спасение сестры для него очень важно, а значит, мои жертвы хоть кем-то, но оценены.
Однако к обеду меня ждал еще один сюрприз. Пришел Брэндон Эко, чего я уж никак не ожидала. Причем пришел как раз в тот момент, когда я делала упражнения на растяжку, и моя нога была где-то далеко за ухом.
- Э-э-э, - протянула я.
Потом опомнилась и ногу опустила. Брэнд выглядел... каким-то помятым, хотя в глаза был интерес и, быть может, удивление. Удивлен моей растяжкой? Или чем-то иным?
Я накрыла койку покрывалом и забралась, чтобы быть с мужчиной на одном уровне. С едва различимым жужжанием койка поднялась.
- Что вы здесь делаете?
- Просто пришел узнать, как дела. И не нужно ли тебе что-нибудь. Я ведь обязан о тебе заботиться.
Он усмехнулся и сел на стул.
- Мне ничего не нужно, спасибо. Здесь все есть, а еще Артен принес сладкого утром. Все в порядке.
Меня удивил этот визит. Узнать, нужно ли мне что-нибудь... а ему разве не плевать? Мне казалось, сплавив меня в госпиталь, Брэнд вообще забудет о моем существовании. Но нет - сидит напротив, и задумчиво рассматривает.
- Где ты этому научилась? - наконец спросил он.
- Я занималась танцами немного. Потом прошла несколько курсов подготовки в отряде. Ничего особенного, просто упражнения на растяжку мышц.
Он задумчиво кивал.
- Я предупредил охрану насчет посетителей, но... если вдруг к тебе придет женщина по имени Ирэн Зарт, просто вызови охрану и попроси ее покинуть помещение.
Я заинтересованно посмотрела на Брэнда.
- Кто она, эта Ирэн?
- Женщина, которой ты не нравишься просто потому что в последнее время я вижусь с тобой чаще, чем с ней. Не бери в голову, просто, если вдруг она придет и начнет нести бред, вызывай охрану. Ее ревность не лечится.
- Любовница, - догадалась я. - Интересно, кем нужно быть, чтобы ревновать ко мне. У любого, кто вас знает, наверняка нет сомнений относительно вашего отношения. Но хорошо, я не стану провоцировать конфликт, и просто позвоню охране.
Или посмотрю, что там за Ирэн, и объясню, какой обжигающей ненавистью пылает ко мне ее возлюбленный. Как знать.
Брэндон поднялся, и стало ясно, что приходил он только ради предупреждения.
- Пройдешься со мной до балкона? - вдруг спросил он.
На балконе я еще не была. Конечно, на космической станции балконы - глупость. Но здесь была некая имитация этого элемента повседневной жизни: балконы выходили на зимний сад, раскинувшийся этажом ниже. Вообще на уровне было три этажа, и палаты находились на первом, а столовая, различные кабинеты и операционные - на втором.
Мы поднялись по пустой лестнице наверх, в полном молчании. Затем пересекли большой холл с уютными светлыми диванчиками, и Брэндон пропустил меня вперед, на открытый балкон. Внизу раскинулся сад, полный зелени, бабочек и цветов. Можно было даже рассмотреть многочисленные скамейки, качели и фонтаны. Надо будет спуститься туда после операции, погулять.
- Все палаты прослушиваются, - пояснил Брэндон, - а я этого не люблю.
- Прослушиваются? - удивилась я. - Зачем?
- И видеонаблюдение имеется. В целях безопасности: бывает, ставят капельницы с наркотическими растворами, или просто необходимо не только видеть показания приборов, но и слышать трансляцию с них. И так далее. Увы, но с этим ничего не поделать, таковы законы. А здесь все чисто, гуляй - не хочу.
- И... зачем мы здесь? Что такого вы хотите сказать, что не можете на камеру?
- Я не сказал, что не могу. Сказал, что не люблю.
Он оперся на перила и осмотрел сад, где гуляли немногочисленные пациенты.
- Я хочу тебе сказать, чтобы ты не волновалась. Ты проснешься после операции и довольно быстро восстановишься. Я оплачу отличный курорт, так что заодно и отдохнешь. И на Земле наша семья не оставит тебя без средств к существованию. Ты сможешь не работать и получать всю необходимую медицинскую помощь. Но вряд ли она потребуется, здесь отлично проводят операции.
Меня даже дрожь пробрала от этих слов.
- Спасибо, - пробормотала я. - Мы можем обойтись без вознаграждений.
Брэнд пожал плечами, мол, я уже все решил, обсуждать смысла нет. Потом он направился к выходу.
- Тогда удачи на операции.
Он обернулся, уже открывая дверь, и смерил меня таким тяжелым взглядом, что окончательно стало не по себе:
- Да, Джен... я бы не убил тебя ради Миранды.
Я улыбнулась. Мне на голову села ярко-зеленая бабочка.
- Мне кажется, вы врете. Но спасибо, что сказали это.
Брэндон кивнул и оставил меня наедине с крылатой красавицей. А я не выдержала и все-таки спустилась в парк.
Но до самого парка не дошла, по дороге заметив какое-то странное медленное движение в побочном коридоре. Я остановилась, раздумывая, проверить коридор, или пойти по своим делам. Но осознание, что кому-то, возможно плохо - это же госпиталь - не позволило проигнорировать ситуацию. Поэтому я свернула, и уже через пару секунд поняла, что не зря: по коридору шла девушка, цепляясь за стены.
У нее были красивые волосы цвета кедрового ореха: не светлые, но и не каштановые. Идеально ровные пряди спадали на плечи, лишь на некоторых из них были цветные заколки. Одета девушка была в больничную одежду.
- Эй, с тобой все нормально? - спросила я.
Впрочем, это была глупость. Когда все нормально, по стеночке не ползут.
- Нет, - пробормотала девушка. - Я думала, смогу прогуляться, а оказалось - не могу. Поможешь дойти до палаты?
- Конечно.
Она оперлась на мою руку, и назвала номер палаты. Медленно мы двинулись в конец коридора.
- Я - Миранда, - представилась девушка.
- Уж поняла, - улыбнулась я. - Джен.
- Я хотела с тобой познакомиться. Но папа сказал, ты не хочешь со мной общаться.
Я даже споткнулась от такой наглости. Нет, что за мужики у них тут?! Даже нет смелости сказать дочери правду, надо меня выставить бесчувственной скотиной.
- Ну-у-у, - протянула я, соображая, что сказать.
Не хотелось рушить в глазах девушки образ ее отца, который сделал очень много для ее спасения.
- Я же уеду скоро, - наконец определилась я. - И общаться мы не сможем, так смысл знакомиться?
- Папа не разрешил, - отмахнулась Миранда. - Не надо его выгораживать, я знаю, что он иногда ведет себя, как полный кретин. Я тут умираю, а он решил выбирать мне друзей.
