У Бренна был поистине королевский дом, совсем непохожий на академию: светлый, легкий, но в то же время сдержанный и строгий. Ногам было холодно ступать по серому мрамору, и я быстро нашла в небольшом шкафчике халат, тапочки и полотенце.
Боги – или кто там в их мифологии отвечал за людей – явно забыли отсыпать мне застенчивости. Я осмотрела все баночки и флакончики, выбрала несколько приятно пахнущих и опытным путем одну назначила шампунем, а вторую – маслом. Может, я и ошиблась, но после горячей ванны волосы стали чистыми и блестящими, а от кожи шел едва уловимый аромат лаванды.
А вот потом застенчивость все же проснулась. Моя одежда насквозь промокла, Бренн велел бросить ее в корзину. Халат хоть и скрывал меня с макушки до пят, все равно казался… слишком неуместным нарядом для незнакомого дома.
- Да ладно, Грейс, - вздохнула я, стоя перед зеркалом, - здесь все равно никого нет.
Открыла дверь и тут же врезалась в… кого-то.
- Обалдеть! – хмыкнул он. – Вот это подарочек. Признаюсь честно, я просил у папочки на день рождения пони, но ты – тоже неплохо.
Отойдя от испуга, я рассмотрела неожиданное препятствие. Парня примерно моих лет освещал только свет из ванной, придавая облику мрачности. У него были темные и слегка вьющиеся, коротко обстриженные волосы, легкая небритость на лице и еще круги под глазами – будто следы жесткого недосыпа.
Мне чудились какие-то знакомые черты, но в темноте и от страха еще не то увидишь.
Не знаю, сколько мы так стояли, друг на друга пялясь, но я все же опомнилась и поплотнее запахнула ворот халата.
- Извини, я не знала, что в доме кто-то есть.
- Не то чтобы ты в накладе, верно?
Он что, пьян? Или просто дурачок? Хотя нет, дурачки обычно странные, но мирные, а этот довольно настойчиво оттеснял меня внутрь ванной, и если сначала я этого не замечала, то сейчас напряглась.
- Мне кажется, ты немного не понял. Меня привел Бренн Фаренгейт…
- Ага, я его сын.
Сын? Ого, я думала, он моложе – так и не скажешь, что здесь может быть взрослый сын. Хотя откуда мне знать, может, у них тут как у жирафов, к пяти годам уже потомство.
- Что ж, приятно познакомиться, я Грейс. Думаю, мне лучше спуститься вниз, твой отец хочет поговорить…
- Я тоже не против, - сообщил наследничек и… запустил руку мне в халат.
От прикосновения грубых пальцев к разгоряченной коже я взвизгнула и подскочила. Первым порывом было схватить с туалетного столика подсвечник и долбануть идиоту прямо по голове, но разум еще не отключился окончательно. Мне все же нужна была помощь его отца.
- Да ладно, расслабься, я не насильник.
С этими словами он притянул меня к себе, неожиданно продемонстрировав мертвую хватку.
- Я просто хочу капельку твоей энергии. Иначе зачем ты здесь, мой подарок?
Он прижался ко мне губами – и словно вдохнул в легкие холод. Я почувствовала, как тело наливается слабостью, а веки тяжелеют. Ни с чем не сравнимое ощущение, как будто жизнь утекает сквозь пальцы. И следом – волна ярости, ответившая на холод огнем.
- ОТОЙДИ ОТ НЕЕ, ДЕБИЛ! – услышали мы рык Бренна Фаренгейта.
Одним прыжком мужчина преодолел расстояние от порога до места, где мы стояли, но это оказалось бессмысленным. Мы с его сыном уже отшатнулись друг от друга, да с такой силой, что я влетела в чугунную ванну, а парень, врезавшись в зеркало, тут же покрывшееся сеткой трещин, сполз на пол.
Раздалась такая ругань! Из-за шума в ушах я улавливала лишь отдельные слова, но и те следовало запомнить - не раз пригодятся.
На сером мраморе расплывалось пятно крови, и я вдруг с ужасом поняла, что она моя.
- Полчаса! – через туман и звон пробился голос Бренна. – Как вы, Арлуна раздери, это делаете?! Тебе что, пять лет?!
- Откуда я знал, что она…
И на этом я отключилась. Как в детстве, так и не узнав концовку интересного фильма.
Я впервые в жизни увидела белоснежный мраморный камин с черным пламенем.
И окончательно проснулась.
Пришлось даже ущипнуть себя за руку, чтобы убедиться, что мне это не снится и не приглючилось: в камине действительно сверкало черное пламя, словно состоящее из мириадов блесток. Дрова весело потрескивали, в комнате было тепло и светло, несмотря на то, что тяжелые шторы закрывали окна.
Вторым делом я сразу же посочувствовала здешним горничным. Сколько труда надо, чтобы содержать такой дом в чистоте! Я даже когда поверхностно убирала пляж, ненавидела тех, кто не способен донести окурок до урны, а уж если бы кто-то уделал вином белоснежную шкуру, что лежала сейчас на полу… Надеюсь, им здесь хорошо платят.
Я осторожно поднялась, осмотрела большую постель, в которую меня уложили, и поползла к краю. Ожидая приятного ощущения, которое бывает, когда ноги утопают в мягком ковре, я потянулась и…
Поняла, что наступила на чью-то морду.
Раздался злобный рык, я взвизгнула и чуть не оказалась на люстре. Волчица! Она лежала у самой кровати, и я наступила ей прямо на нос! К счастью, не всем весом, иначе мне бы наверняка откусили ногу в мгновение ока.
Может, она и за малое бы откусила, но мой визг привлек внимание Бренна.
- Ари! Что ты здесь делаешь?! Я где тебе сказал находиться? Немедленно вон!
Мне повезло, что волчица беспрекословно слушалась хозяина. Меня передумали есть, только наградили угрожающим взглядом. Фирменным, жутким, очень осмысленным.
- Кажется, я ей не нравлюсь, - пробормотала я.
- Лунные волки преданы только хозяину. Чужих они лишь терпят, если им приказали. Она не причинит тебе вреда, я ее предупредил. Но старайся не раздражать Ари.
- Ари, - проворчала я, - стоит стараться не совать морду под ноги.
- Она учтет, - усмехнулся сумеречник. – Голова болит?
Я задумчиво ощупала место, которым ударилась. Там чувствовалась какая-то повязка, но боли не было.
- Кажется, я в порядке. Только как-то пошатывает.
- Это нормально. Тебе принесут поесть, через пару часов силы вернутся.
- Что случилось? Этот придурок правда ваш сын?
- Увы. Его зовут Лазарь. Он не знал, что попытка полакомиться твоей жизненной силой приведет к шишке на затылке. Видимо, прогулял лекцию «Самые красивые животные в природе – хищники».
- Я не животное!
- По красоте, значит, вопросов нет. Ожидаемо.
- Зачем ваш сын пытался… как вы сказали? Полакомиться жизненной энергией?
Бренн пожал плечами и уселся в небольшое кресло у камина. Ему, кажется, было комфортно разговаривать на таком расстоянии, а вот я, всю жизнь прожившая в небольшом трейлере, чувствовала себя неуютно, перекрикиваясь с ним в огромной комнате.
- Это его магия, его потребность. Некоторые сумеречные маги могут пить чужую энергию, она придает им сил.
- А что происходит с жертвами?
- В каждом человеке заложен некий объем энергии, последняя капля которого приходится на последний вздох. Если часть энергии выпить, человек меньше проживет.
- Это ужасно!
- Спорно. Никто ведь не знает, сколько для него припасено сил. Днем больше, днем меньше – какая разница, если речь идет о десятках лет?
- То есть если меня завтра хватит удар, я знаю, кого благодарить.
- Боюсь, что нет. Выпить энергию сумеречный маг может только у рассветника или обычного человека.
Я почувствовала, как сердце пропустило удар.
- Что это значит?
- То, что у тебя есть магия. Как ты оказалась среди идеальных? В их ряды не берут магов. Ты проходила проверку?
- Нет, я…
Вот теперь у меня заболела голова.
- Никаких проверок не было, во всяком случае, мне о них не известно.
- Значит, сюрприз. Поздравляю, ты совершенно точно обладаешь сумеречной магией, котелок моего сына подтвердит – он до сих пор гудит после удара о стену.
- Разве выходцы из других миров могут быть магами?
- Нет.
- Тогда вы ошиблись.
- Я похож на человека, который ошибается?
- Ну, с тем, чтобы сказать мне о сыне в доме, вы явно напортачили.
Бренн Фаренгейт удивленно поднял брови и бросил на меня красноречивый взгляд: ему явно не понравился упрек в голосе.
- Извините. Тяжелый день. В любом случае, это некрасиво – вот так вести себя, как повел ваш сын. Я испугалась.
- Даже не собираюсь спорить, но времени пороть паршивца ремнем у меня нет, как и желания. Знаешь, я бы с удовольствием обсудил свои принципы воспитания, но у меня всего час до работы, поэтому предлагаю тебе решить куда более важные вопросы. Чего ты хочешь от меня, Грейс?
- Чтобы вы мне помогли. Мне нужно вернуться домой, я не могу здесь оставаться. Не могу быть идеальной и все такое, я должна вернуться к отцу! Проф… один человек в академии сказал, что вы сможете помочь.
- Даже интересно, кто это мог быть.
Мне казалось, он все прекрасно знал, но вообще Бренн Фаренгейт вызывал множество самых странных чувств. До сих пор жизнь умело оберегала меня от встреч с сильными мира сего, и я равнодушно пропускала мимо ушей все эти пафосные, полные патетики, речи о «от него шла такая энергетика!», «одним взглядом этот великий политик мог заставить собеседника умолкнуть» и что там еще говорят в документальных фильмах?
- Ну и что у тебя случилось? В чем именно я должен тебе помочь?
Вздохнув, я начала рассказывать. Как жила на Земле, познакомилась с Диланом, ушла за ним в новый мир и вляпалась по самые уши. Только ссору с отцом позволила себе опустить. Она и так каждый раз вставала перед глазами, когда я собиралась спать и закрывала глаза.
- Все это понятно, - после того, как я умолкла, сказал Бренн, - но я здесь причем?
- Я не знаю. Это была единственная соломинка, за которую я уцепилась. Мне не у кого просить помощи, а самой сбежать вряд ли получится. Я только хочу вернуться домой, к отцу. У вас ведь есть сын. Что бы вы чувствовали, если бы он пропал?
- Полагаю, безграничный восторг, - хмыкнул мужчина.
Интересные семейные отношения.
- Ты не назвала ни одной весомой причины, почему я должен рискнуть положением, должностью, благосклонностью короля. Ради тебя? Не смеши, вас таких сотни, вы как фарфоровые чашечки во дворце. Разбивается одна – заказывают новую, а то и целый сервиз.
- Вы ведь знакомы с Диланом?
- Знаком.
- И что он делает с идеальными? Зачем тащит их из иных миров?
- Ты не хочешь знать, поверь.
- Да нет, черт возьми, хочу! Это моя жизнь! Он собирается то же самое проделать со мной, и мне надо смириться с тем, что я – фарфоровая чашечка?! Должна здесь быть хоть какая-то мораль! Нельзя брать девушек в безвыходном положении и заставлять их продавать себя! Нельзя обманом приводить иномирянок и издеваться над ними! Это что, игра?!
- Для принца? Да. Успокойся, - жестко отрезал князь. – Меня мало волнуют мораль и все твои «нельзя». Но в одном ты права: паршивец уже достал с иномирянками. Мне надоело выгораживать его специфические вкусы, если ты понимаешь, о чем я.
Я не понимала, но на всякий случай промолчала, потому что под «специфическими вкусами» могло скрываться что угодно.
- Выгораживать? То есть если станет известно, что принц использует девушек из другого мира, а потом они исчезают, то будет скандал?
Бренн Фаренгейт изменился в лице и выпрямился в кресле. Я даже поплотнее закуталась в одеяло, потому что от его взгляда пробрал мороз.
- Ты мне сейчас угрожаешь?
- Не знаю… зависит от того, поможете вы мне или нет.
От меня не укрылось, как нервно и даже угрожающе он забарабанил костяшками пальцев по подлокотнику.
- Не поймите меня неправильно, я буду бороться любыми доступными способами. Я пришла к вам, потому что не знала, к кому обратиться. Если вы мне откажете, я буду искать дальше, а поскольку времени у меня не очень много, то круг будет шире. Девушки пропадают без следа после выпуска из академии, я не хочу в их число.
Угроза во взгляде Бренна быстро сменилась насмешкой. Пытаясь его запугать, я выглядела, как котенок, который шипит и прыгает на огромного пса. Или волка… кстати, где Ари? Я все еще будто чувствовала ее присутствие. Неужели ждала хозяина у порога?
- Под «выгораживать» я имел в виду то, что мне приходится возвращать девушек в их миры, когда Дилан теряет к ним интерес.
- Правда? – вырвалось у меня.
- Нет, но именно эту версию я скормлю общественности, если ты вылезешь со своими откровениями. Принц – натура увлекающаяся, часто влюбляется, заводит романы, а потом влюбляется снова, и нам приходится развозить его пассий по домам. Вот и Грейс Голд, проведя с Его высочеством несколько месяцев, отправилась с почестями и подарками домой. Оп – и нет Грейс. В первую очередь я защищаю королевскую семью, и если ты будешь ей угрожать, то в лучшем случае отправишься на дно, к Арлуне.
- Это тупик, - устало покачала головой я. – Всем будет проще и выгоднее, если я вернусь домой.
- Это ты хочешь верить, что всем будет проще. Лично мне проще избавиться от тебя и донести до короля, что поведение принца уже не вписывается ни в какие рамки.
- И часто вы у себя дома девиц убиваете? Слишком много белого.
- Тебе стоит следить за языком, Грейс. Иначе из тебя не получится идеальной.
- Ладно, забудьте. Можете связаться с Эржбет и сказать, что поймали меня в лесу. Какая разница, где сдохнуть: в ее подвале или в кукольном домике принца?
- Я не сказал, что не помогу тебе. Я еще не принял решение.
- Тогда чего вы хотите?! – почти в отчаянии воскликнула я, хотя старательно избегала этого вопроса на протяжении всего разговора, боясь, что ответ мне не понравится.
- Чтобы ты перестала вести себя со мной как королева, которой понадобилась помощь верноподданного. Попроси, Грейс. Ты ведь умеешь просить?
Ожидая чего угодно, кроме этого, я несколько раз удивленно моргнула.
- Что…
- За пятнадцать минут ты объяснила, почему искала меня, выдала пламенную речь, почему все происходящее с тобой несправедливо, вывалила кучу угроз, но ни разу не сказала «пожалуйста». Может, тебе пойдет на пользу год у Эржбет? К ее академии можно относиться по-разному, но все без исключения выпускницы умеют просить. И быть благодарными.
От нервов и подступающей паники – я чувствовала, что едва все не испортила – голос показался мне чужим.
- Извините. Мне страшно. Я прошу вас помочь мне. Пожалуйста, верните меня домой.
- Что ж, ты хотя бы не безнадежна.
Бренн поднялся. Кажется, его моя растерянность только забавляла, и это неожиданно разозлило.
- Вон там уборная, приведи себя в порядок. Тебе принесут одежду и еду. Я должен быть на службе, к тому же сейчас время рассветников. До заката ты пробудешь здесь. Дом к твоему распоряжению, все комнаты, в которые тебе нельзя заходить, заперты. Можешь развлекаться. Но ни смей ступать за порог. Никто не должен знать, что ты здесь, Грейс, тебе понятно?
- Да. Только…
- Что еще?
- Вы сказали, я обладаю сумеречной магией. Как это возможно?
Бренн будто не слышал, он направился к двери и лишь открыв ее, чуть обернулся.
- Ты только что убедила меня, что хочешь вернуться в свой мир. На Земле не существует магии. Так какая разница?
- Вы правы, - после паузы ответила я. – Никакой разницы. Я хочу вернуться.
Так страусы прячут голову в песок, но у страусов есть железное оправдание: их мозг по размеру меньше, чем глаз. У меня оправданий не было, но мир Магии еще не успел преподать все запланированные уроки.
За дверью в углу я нашла небольшую уборную, где попыталась привести себя в порядок. Увы, но без расчески мне не удалось придать волосам хоть какую-то приличную форму. Даже несмотря на карэ они топорщились и не слушались. Зато после холодных умываний слабость почти прошла.
Боги – или кто там в их мифологии отвечал за людей – явно забыли отсыпать мне застенчивости. Я осмотрела все баночки и флакончики, выбрала несколько приятно пахнущих и опытным путем одну назначила шампунем, а вторую – маслом. Может, я и ошиблась, но после горячей ванны волосы стали чистыми и блестящими, а от кожи шел едва уловимый аромат лаванды.
А вот потом застенчивость все же проснулась. Моя одежда насквозь промокла, Бренн велел бросить ее в корзину. Халат хоть и скрывал меня с макушки до пят, все равно казался… слишком неуместным нарядом для незнакомого дома.
- Да ладно, Грейс, - вздохнула я, стоя перед зеркалом, - здесь все равно никого нет.
Открыла дверь и тут же врезалась в… кого-то.
- Обалдеть! – хмыкнул он. – Вот это подарочек. Признаюсь честно, я просил у папочки на день рождения пони, но ты – тоже неплохо.
Отойдя от испуга, я рассмотрела неожиданное препятствие. Парня примерно моих лет освещал только свет из ванной, придавая облику мрачности. У него были темные и слегка вьющиеся, коротко обстриженные волосы, легкая небритость на лице и еще круги под глазами – будто следы жесткого недосыпа.
Мне чудились какие-то знакомые черты, но в темноте и от страха еще не то увидишь.
Не знаю, сколько мы так стояли, друг на друга пялясь, но я все же опомнилась и поплотнее запахнула ворот халата.
- Извини, я не знала, что в доме кто-то есть.
- Не то чтобы ты в накладе, верно?
Он что, пьян? Или просто дурачок? Хотя нет, дурачки обычно странные, но мирные, а этот довольно настойчиво оттеснял меня внутрь ванной, и если сначала я этого не замечала, то сейчас напряглась.
- Мне кажется, ты немного не понял. Меня привел Бренн Фаренгейт…
- Ага, я его сын.
Сын? Ого, я думала, он моложе – так и не скажешь, что здесь может быть взрослый сын. Хотя откуда мне знать, может, у них тут как у жирафов, к пяти годам уже потомство.
- Что ж, приятно познакомиться, я Грейс. Думаю, мне лучше спуститься вниз, твой отец хочет поговорить…
- Я тоже не против, - сообщил наследничек и… запустил руку мне в халат.
От прикосновения грубых пальцев к разгоряченной коже я взвизгнула и подскочила. Первым порывом было схватить с туалетного столика подсвечник и долбануть идиоту прямо по голове, но разум еще не отключился окончательно. Мне все же нужна была помощь его отца.
- Да ладно, расслабься, я не насильник.
С этими словами он притянул меня к себе, неожиданно продемонстрировав мертвую хватку.
- Я просто хочу капельку твоей энергии. Иначе зачем ты здесь, мой подарок?
Он прижался ко мне губами – и словно вдохнул в легкие холод. Я почувствовала, как тело наливается слабостью, а веки тяжелеют. Ни с чем не сравнимое ощущение, как будто жизнь утекает сквозь пальцы. И следом – волна ярости, ответившая на холод огнем.
- ОТОЙДИ ОТ НЕЕ, ДЕБИЛ! – услышали мы рык Бренна Фаренгейта.
Одним прыжком мужчина преодолел расстояние от порога до места, где мы стояли, но это оказалось бессмысленным. Мы с его сыном уже отшатнулись друг от друга, да с такой силой, что я влетела в чугунную ванну, а парень, врезавшись в зеркало, тут же покрывшееся сеткой трещин, сполз на пол.
Раздалась такая ругань! Из-за шума в ушах я улавливала лишь отдельные слова, но и те следовало запомнить - не раз пригодятся.
На сером мраморе расплывалось пятно крови, и я вдруг с ужасом поняла, что она моя.
- Полчаса! – через туман и звон пробился голос Бренна. – Как вы, Арлуна раздери, это делаете?! Тебе что, пять лет?!
- Откуда я знал, что она…
И на этом я отключилась. Как в детстве, так и не узнав концовку интересного фильма.
***
Я впервые в жизни увидела белоснежный мраморный камин с черным пламенем.
И окончательно проснулась.
Пришлось даже ущипнуть себя за руку, чтобы убедиться, что мне это не снится и не приглючилось: в камине действительно сверкало черное пламя, словно состоящее из мириадов блесток. Дрова весело потрескивали, в комнате было тепло и светло, несмотря на то, что тяжелые шторы закрывали окна.
Вторым делом я сразу же посочувствовала здешним горничным. Сколько труда надо, чтобы содержать такой дом в чистоте! Я даже когда поверхностно убирала пляж, ненавидела тех, кто не способен донести окурок до урны, а уж если бы кто-то уделал вином белоснежную шкуру, что лежала сейчас на полу… Надеюсь, им здесь хорошо платят.
Я осторожно поднялась, осмотрела большую постель, в которую меня уложили, и поползла к краю. Ожидая приятного ощущения, которое бывает, когда ноги утопают в мягком ковре, я потянулась и…
Поняла, что наступила на чью-то морду.
Раздался злобный рык, я взвизгнула и чуть не оказалась на люстре. Волчица! Она лежала у самой кровати, и я наступила ей прямо на нос! К счастью, не всем весом, иначе мне бы наверняка откусили ногу в мгновение ока.
Может, она и за малое бы откусила, но мой визг привлек внимание Бренна.
- Ари! Что ты здесь делаешь?! Я где тебе сказал находиться? Немедленно вон!
Мне повезло, что волчица беспрекословно слушалась хозяина. Меня передумали есть, только наградили угрожающим взглядом. Фирменным, жутким, очень осмысленным.
- Кажется, я ей не нравлюсь, - пробормотала я.
- Лунные волки преданы только хозяину. Чужих они лишь терпят, если им приказали. Она не причинит тебе вреда, я ее предупредил. Но старайся не раздражать Ари.
- Ари, - проворчала я, - стоит стараться не совать морду под ноги.
- Она учтет, - усмехнулся сумеречник. – Голова болит?
Я задумчиво ощупала место, которым ударилась. Там чувствовалась какая-то повязка, но боли не было.
- Кажется, я в порядке. Только как-то пошатывает.
- Это нормально. Тебе принесут поесть, через пару часов силы вернутся.
- Что случилось? Этот придурок правда ваш сын?
- Увы. Его зовут Лазарь. Он не знал, что попытка полакомиться твоей жизненной силой приведет к шишке на затылке. Видимо, прогулял лекцию «Самые красивые животные в природе – хищники».
- Я не животное!
- По красоте, значит, вопросов нет. Ожидаемо.
- Зачем ваш сын пытался… как вы сказали? Полакомиться жизненной энергией?
Бренн пожал плечами и уселся в небольшое кресло у камина. Ему, кажется, было комфортно разговаривать на таком расстоянии, а вот я, всю жизнь прожившая в небольшом трейлере, чувствовала себя неуютно, перекрикиваясь с ним в огромной комнате.
- Это его магия, его потребность. Некоторые сумеречные маги могут пить чужую энергию, она придает им сил.
- А что происходит с жертвами?
- В каждом человеке заложен некий объем энергии, последняя капля которого приходится на последний вздох. Если часть энергии выпить, человек меньше проживет.
- Это ужасно!
- Спорно. Никто ведь не знает, сколько для него припасено сил. Днем больше, днем меньше – какая разница, если речь идет о десятках лет?
- То есть если меня завтра хватит удар, я знаю, кого благодарить.
- Боюсь, что нет. Выпить энергию сумеречный маг может только у рассветника или обычного человека.
Я почувствовала, как сердце пропустило удар.
- Что это значит?
- То, что у тебя есть магия. Как ты оказалась среди идеальных? В их ряды не берут магов. Ты проходила проверку?
- Нет, я…
Вот теперь у меня заболела голова.
- Никаких проверок не было, во всяком случае, мне о них не известно.
- Значит, сюрприз. Поздравляю, ты совершенно точно обладаешь сумеречной магией, котелок моего сына подтвердит – он до сих пор гудит после удара о стену.
- Разве выходцы из других миров могут быть магами?
- Нет.
- Тогда вы ошиблись.
- Я похож на человека, который ошибается?
- Ну, с тем, чтобы сказать мне о сыне в доме, вы явно напортачили.
Бренн Фаренгейт удивленно поднял брови и бросил на меня красноречивый взгляд: ему явно не понравился упрек в голосе.
- Извините. Тяжелый день. В любом случае, это некрасиво – вот так вести себя, как повел ваш сын. Я испугалась.
- Даже не собираюсь спорить, но времени пороть паршивца ремнем у меня нет, как и желания. Знаешь, я бы с удовольствием обсудил свои принципы воспитания, но у меня всего час до работы, поэтому предлагаю тебе решить куда более важные вопросы. Чего ты хочешь от меня, Грейс?
- Чтобы вы мне помогли. Мне нужно вернуться домой, я не могу здесь оставаться. Не могу быть идеальной и все такое, я должна вернуться к отцу! Проф… один человек в академии сказал, что вы сможете помочь.
- Даже интересно, кто это мог быть.
Мне казалось, он все прекрасно знал, но вообще Бренн Фаренгейт вызывал множество самых странных чувств. До сих пор жизнь умело оберегала меня от встреч с сильными мира сего, и я равнодушно пропускала мимо ушей все эти пафосные, полные патетики, речи о «от него шла такая энергетика!», «одним взглядом этот великий политик мог заставить собеседника умолкнуть» и что там еще говорят в документальных фильмах?
- Ну и что у тебя случилось? В чем именно я должен тебе помочь?
Вздохнув, я начала рассказывать. Как жила на Земле, познакомилась с Диланом, ушла за ним в новый мир и вляпалась по самые уши. Только ссору с отцом позволила себе опустить. Она и так каждый раз вставала перед глазами, когда я собиралась спать и закрывала глаза.
- Все это понятно, - после того, как я умолкла, сказал Бренн, - но я здесь причем?
- Я не знаю. Это была единственная соломинка, за которую я уцепилась. Мне не у кого просить помощи, а самой сбежать вряд ли получится. Я только хочу вернуться домой, к отцу. У вас ведь есть сын. Что бы вы чувствовали, если бы он пропал?
- Полагаю, безграничный восторг, - хмыкнул мужчина.
Интересные семейные отношения.
- Ты не назвала ни одной весомой причины, почему я должен рискнуть положением, должностью, благосклонностью короля. Ради тебя? Не смеши, вас таких сотни, вы как фарфоровые чашечки во дворце. Разбивается одна – заказывают новую, а то и целый сервиз.
- Вы ведь знакомы с Диланом?
- Знаком.
- И что он делает с идеальными? Зачем тащит их из иных миров?
- Ты не хочешь знать, поверь.
- Да нет, черт возьми, хочу! Это моя жизнь! Он собирается то же самое проделать со мной, и мне надо смириться с тем, что я – фарфоровая чашечка?! Должна здесь быть хоть какая-то мораль! Нельзя брать девушек в безвыходном положении и заставлять их продавать себя! Нельзя обманом приводить иномирянок и издеваться над ними! Это что, игра?!
- Для принца? Да. Успокойся, - жестко отрезал князь. – Меня мало волнуют мораль и все твои «нельзя». Но в одном ты права: паршивец уже достал с иномирянками. Мне надоело выгораживать его специфические вкусы, если ты понимаешь, о чем я.
Я не понимала, но на всякий случай промолчала, потому что под «специфическими вкусами» могло скрываться что угодно.
- Выгораживать? То есть если станет известно, что принц использует девушек из другого мира, а потом они исчезают, то будет скандал?
Бренн Фаренгейт изменился в лице и выпрямился в кресле. Я даже поплотнее закуталась в одеяло, потому что от его взгляда пробрал мороз.
- Ты мне сейчас угрожаешь?
- Не знаю… зависит от того, поможете вы мне или нет.
От меня не укрылось, как нервно и даже угрожающе он забарабанил костяшками пальцев по подлокотнику.
- Не поймите меня неправильно, я буду бороться любыми доступными способами. Я пришла к вам, потому что не знала, к кому обратиться. Если вы мне откажете, я буду искать дальше, а поскольку времени у меня не очень много, то круг будет шире. Девушки пропадают без следа после выпуска из академии, я не хочу в их число.
Угроза во взгляде Бренна быстро сменилась насмешкой. Пытаясь его запугать, я выглядела, как котенок, который шипит и прыгает на огромного пса. Или волка… кстати, где Ари? Я все еще будто чувствовала ее присутствие. Неужели ждала хозяина у порога?
- Под «выгораживать» я имел в виду то, что мне приходится возвращать девушек в их миры, когда Дилан теряет к ним интерес.
- Правда? – вырвалось у меня.
- Нет, но именно эту версию я скормлю общественности, если ты вылезешь со своими откровениями. Принц – натура увлекающаяся, часто влюбляется, заводит романы, а потом влюбляется снова, и нам приходится развозить его пассий по домам. Вот и Грейс Голд, проведя с Его высочеством несколько месяцев, отправилась с почестями и подарками домой. Оп – и нет Грейс. В первую очередь я защищаю королевскую семью, и если ты будешь ей угрожать, то в лучшем случае отправишься на дно, к Арлуне.
- Это тупик, - устало покачала головой я. – Всем будет проще и выгоднее, если я вернусь домой.
- Это ты хочешь верить, что всем будет проще. Лично мне проще избавиться от тебя и донести до короля, что поведение принца уже не вписывается ни в какие рамки.
- И часто вы у себя дома девиц убиваете? Слишком много белого.
- Тебе стоит следить за языком, Грейс. Иначе из тебя не получится идеальной.
- Ладно, забудьте. Можете связаться с Эржбет и сказать, что поймали меня в лесу. Какая разница, где сдохнуть: в ее подвале или в кукольном домике принца?
- Я не сказал, что не помогу тебе. Я еще не принял решение.
- Тогда чего вы хотите?! – почти в отчаянии воскликнула я, хотя старательно избегала этого вопроса на протяжении всего разговора, боясь, что ответ мне не понравится.
- Чтобы ты перестала вести себя со мной как королева, которой понадобилась помощь верноподданного. Попроси, Грейс. Ты ведь умеешь просить?
Ожидая чего угодно, кроме этого, я несколько раз удивленно моргнула.
- Что…
- За пятнадцать минут ты объяснила, почему искала меня, выдала пламенную речь, почему все происходящее с тобой несправедливо, вывалила кучу угроз, но ни разу не сказала «пожалуйста». Может, тебе пойдет на пользу год у Эржбет? К ее академии можно относиться по-разному, но все без исключения выпускницы умеют просить. И быть благодарными.
От нервов и подступающей паники – я чувствовала, что едва все не испортила – голос показался мне чужим.
- Извините. Мне страшно. Я прошу вас помочь мне. Пожалуйста, верните меня домой.
- Что ж, ты хотя бы не безнадежна.
Бренн поднялся. Кажется, его моя растерянность только забавляла, и это неожиданно разозлило.
- Вон там уборная, приведи себя в порядок. Тебе принесут одежду и еду. Я должен быть на службе, к тому же сейчас время рассветников. До заката ты пробудешь здесь. Дом к твоему распоряжению, все комнаты, в которые тебе нельзя заходить, заперты. Можешь развлекаться. Но ни смей ступать за порог. Никто не должен знать, что ты здесь, Грейс, тебе понятно?
- Да. Только…
- Что еще?
- Вы сказали, я обладаю сумеречной магией. Как это возможно?
Бренн будто не слышал, он направился к двери и лишь открыв ее, чуть обернулся.
- Ты только что убедила меня, что хочешь вернуться в свой мир. На Земле не существует магии. Так какая разница?
- Вы правы, - после паузы ответила я. – Никакой разницы. Я хочу вернуться.
Так страусы прячут голову в песок, но у страусов есть железное оправдание: их мозг по размеру меньше, чем глаз. У меня оправданий не было, но мир Магии еще не успел преподать все запланированные уроки.
За дверью в углу я нашла небольшую уборную, где попыталась привести себя в порядок. Увы, но без расчески мне не удалось придать волосам хоть какую-то приличную форму. Даже несмотря на карэ они топорщились и не слушались. Зато после холодных умываний слабость почти прошла.
