Наг лукаво улыбнулся, и я тоже не смогла сдержать улыбки. С ним легко было соглашаться. Он говорил обо всем так, словно я была его другом, и он давал мне советы. Рядом с Тхэшем мне не казалось, что я в плену.
Повинуясь внезапному порыву, я крепко обняла нага. Он вдруг охнул и согнулся.
– Тхэш? – Я обхватила его за плечи.
Он снова застонал сквозь зубы.
– Тхэш, что с тобой? – Я начала догадываться, откуда ветер дует.
– Ничего, все нормально, – пробормотал наг. – Помогал в деревне таскать дрова и сорвал спину. Не переживай, пройдет.
Врать он умел точно так же, как и я. То есть никак.
– Сними рубашку, – попросила я.
Тхэш моргнул. Раз, затем еще…
– Снимай. Иначе получишь еще раз по спине. И ко мне ты больше не подойдешь.
– Элла, не дури, что ты себе вбила в голову?
– Снимай!
Когда надо, я умею кричать так, что все вокруг в срочном порядке слушаются. Поэтому наг быстро сбросил рубашку. И опасения мои подтвердились: вся его спина была исполосована, вероятно, кнутом. Раны были красными, но уже не кровоточили. Кое где виднелись жуткие синяки.
– Эльчонок…
– Молчи.
Я соскочила с кровати, быстро поправила задравшуюся рубашку и направилась к выходу. Искать Ладона.
Нашелся он в библиотеке. Сидел, обложившись старинными книгами, и что то писал на небольшом клочке бумаги. Он не сразу заметил меня, а когда поднял голову, имел наглость усмехнуться.
– Элла, – он вернулся к книге, – ты уже перестала дуться? Правильный подход. Сядь, посиди и подожди, пока я закончу.
О да, я собиралась сидеть! В другой раз непременно закатила бы скандал, но в этом случае Ладон просто отмахнулся бы и посмеялся над глупой маленькой девочкой. Сейчас требовалась сделать что то, чтобы достучаться до него. Сама не знаю, почему мне так этого хотелось. Может, было жаль Тхэша, а может, самого Ладона, кажется, не умевшего вообще строить отношения. По крайней мере, мне не приходила в голову идея пройтись по другу хлыстом. Да и вообще такая идея вряд ли могла прийти в голову нормальному человеку. Но Ладон и не был нормальным человеком.
Я выдвинула стул на свободное место напротив мужчины и уселась к нему спиной. Руки немного дрожали, когда я расстегивала пуговицы рубашки, но решение было принято.
– И что это за показательное раздевание? – хмыкнул Ладон.
Он, вероятно, понял, что я не соблазнять его пришла.
– Я виновата в том, что случилось, не меньше Тхэша. Я оскорбила Морриган, невнимательно отнеслась к своему здоровью и заболела, позволила себя оставить одну. Если ты наказал Тхэша, должен наказать и меня.
По моему, он немного опешил. Потому что глубоко задумался и замолчал.
– Это что за истерика? – наконец спросил Ладон.
– Это не истерика.
Главное сейчас было, чтобы голос звучал спокойно и уверенно. Выкажу гнев или обиду – эффекта не будет.
– Я виновата. Ты наказал Тхэша. Не стоит отступать от собственных принципов.
– Ты же не Тхэш.
– Он твой друг. А я даже не любовница. Какие проблемы?
– Ты почти ребенок.
– В прошлый раз тебя это не волновало, мне кажется?
На что мне справедливо возразили:
– Я тебя не бил, а пугал. Согласись, разные вещи. К тому же…
Я услышала, как он поднялся из кресла и направился в мою сторону. Сохранять самообладание стало тяжелее, ибо этот мужчина стоял сзади, и я почти чувствовала его дыхание. Одно дело говорить с ним на расстоянии, другое – сидеть спиной к нему. Как то вдруг сразу вспомнилось, что я без рубашки…
Но одеться сейчас значило выказать страх и потерпеть поражение.
– К тому же портить такую чудесную спинку – настоящее преступление.
– Избивать до полусмерти друга за одну ошибку – тоже!
– Элла, как тебе, при твоей работе, удается оставаться такой?
– Какой? Я просто пытаюсь объяснить тебе, что так с друзьями не поступают! Им прощают ошибки!
Похоже, мой план не удался.
Когда Ладон провел рукой вдоль моего позвоночника, я закусила губу, но за рубашкой не потянулась. Прикосновение вызвало дрожь и приятное тепло, разливающееся по телу. Следом за рукой прикоснулись губы. Испуганного вздоха я сдержать не смогла. Ладонь мужчины скользнула, обхватив меня за живот, и отстраниться стало совершенно невозможно. Губы скользили по спине, оставляя за собой пылающую кожу. Мыслей не осталось. Тхэш? Злость на Ладона? Все это померкло и остались лишь болезненные вспышки удовольствия, пронзавшего при каждом прикосновении.
– Хватит, – пробормотала я.
Это была плохая идея. Очень плохая. Ладон разговаривать явно не был настроен. И вряд ли поймет, что я ему скажу. Он не хотел и не собирался меня слушать.
Но и отпускать не хотел.
– Хочешь, разрешу вылечить Тхэша? – прошептал он мне на ухо, заставляя вспомнить, с чего все началось.
– То есть мне еще разрешение твое на это нужно? – Голос предательски дрожал.
– Разумеется. – Он чуть прикусил мочку уха, и я хныкнула. – Любое твое действие, касающееся другого мужчины, должно быть согласовано со мной.
Соображать, когда он медленно проводит пальцами по шее, спускается к ключице и снова поднимается к щеке, было сложно. Я хотела возразить и поспорить, но аргументов не нашла. Их просто не было.
– Будем воевать? Или сдашься?
– Я не хочу с тобой воевать. Я хочу, чтобы ты со мной поговорил.
Сзади раздался тяжелый вздох.
– Тогда оденься. Разговаривать с обнаженной девушкой мне сложно.
С облегчением я набросила рубашку и мысленно обругала себя последними словами. Идея явно была не слишком блестящей. Теперь и не знаю, как объяснить Ладону все?
– Ты не должен был так делать, – тихо сказала я. – Тхэш твой друг, а с друзьями так не поступают.
Внимательный взгляд золотистых глаз меня смутил.
– Эльчонок, пойми, пожалуйста, несколько вещей. Тхэш в первую очередь мой союзник, помощник, товарищ, если хочешь. Он клялся в верности мне и готов сделать все, что я прикажу. Лишь потом он – друг. Ему был дан приказ не оставлять тебя одну и не подвергать твою жизнь опасности. Он сплоховал дважды: ты простыла и едва не погибла на пожаре. За простуду я не стал его наказывать, он не мог знать возможности твоего организма. А вот пожар – то, из за чего я мог его убить. Но не стал, как раз из за пресловутой дружбы.
Когда я даю приказ, я надеюсь, что его будут выполнять. Как бы ни хотелось отлучиться, развлечься, или какие бы дела ни появились внезапно. Приказ нужно исполнить. Безответственность, подобная той, что проявил Тхэш, не допускается. Я доверил ему, пожалуй, одну из самых важных вещей на Плато. И он едва не загубил все. Представь на минуту, что ты погибла бы. Ты не можешь себя защитить, ты в чужом доме, совершенно одна, с тобой звери, которых нужно выхаживать. Ты считаешь, он не заслужил наказание? А если бы это был твой ребенок? Элла, что бы ты сделала, если бы Тхэш подверг такой опасности твоего ребенка? Зная, что эта опасность теоретически может ему грозить.
Он смотрел на меня и ждал ответа.
– Ну? Эльчонок, чего ты молчишь? Представь, что твой ребенок оказался там, в огне. Или твоя мать, или сестра. А Тхэш решил прогуляться в деревню. Будучи предупрежденным о людях, способных причинить вред его подопечным. Что бы ты сделала?
– Хорошо, Тхэш виноват, пусть будет так. Но Морриган? Она уже пыталась убить меня твоими руками, когда напал волк. Она угрожала мне, и ты сам это видел. Почему Морриган, заслуживающая кнута куда больше, разгуливает на свободе?
Ответ меня ошеломил. На миг лишил возможности двигаться и говорить.
– Морриган больше нет, Элла.
– Это ты? – Все, что я могла спросить.
От его ответа многое зависело. Да, знаю, Морриган хотела убить меня, ненавидела, использовала в своих целях. Но желать ей смерти…
Ладон отрицательно покачал головой:
– Она узнала, что ты выжила. Ее нашли повешенной в своем доме. Не расстраивайся из за нее, Элла, она могла выбрать и другую судьбу. Глупость ее сгубила.
– Ее похоронили? – зачем то спросила я.
Может, не до конца верила, что она мертва.
– Здесь не хоронят самоубийц. Их относят в горы и засыпают камнями. Морриган больше нас не потревожит. Но все равно будь очень осторожна, помимо Морриган есть много людей, ненавидящих меня. И драконов. Давай сделаем так: Тхэш урок извлек, вылечи его, если хочешь. И в следующий раз заботься о собственной безопасности: не оставайся одна, изучи несколько заклятий на разные случаи, научи Ларана и Рыса поднимать тревогу.
– Ты со мной разговариваешь, как с маленькой девочкой.
– Ты и есть маленькая девочка. Но я все равно почему то тебя целую. – Он усмехнулся и убрал волосы с лица.
Нельзя было отрицать, что Ладон в человеческом обличье был хорош. На мой вкус, по крайней мере.
– Не злись, Эльчонок, мы с тобой из совершенно разных миров. То, что нормально для меня, вызывает у тебя ужас. Пройдет время, прежде чем установится равновесие.
Мне вдруг захотелось закончить разговор. Его слова «много времени» вызывали закономерные вопросы, ответы на которые слушать я была не готова.
– Поздно уже. Пойду отберу у Тхэша Ларана и лягу спать. День был длинным и нелегким.
Но Ладон удержал меня, схватив за запястье:
– Останься на ночь у меня!
Предупреждая мой полный подозрения взгляд, объяснил:
– Я не буду тебя трогать. Просто останься в моей спальне, ладно?
Ах да, моя комната ведь совсем сгорела. А вместе с ней и одежда, и книги. Пожалуй, некоторое время придется терпеть неудобства, прежде чем Тхэш найдет новые вещи.
– Хорошо. Но сначала вылечу Тхэша.
Мне было плевать, нравится это Ладону или нет. И наверное, мое лицо выражало эту решимость, потому что мужчина согласился.
Уже потом, после того, как я все таки поймала расстроенного Тхэша и едва ли не силой залечила ему спину, помыла Рыса и Ларана, уложив их спать в соседней комнате, и умылась сама, наблюдала за Ладоном, готовящимся ко сну. Вообще мне казалось, что он не спит в человеческом обличье. Ошибалась, по видимому.
– Не бойся, – фыркнул он, – штаны снимать не буду. Чтобы тебя не смущать.
– Или не веселить, – фыркнула я.
Увернулась от метко брошенной подушки и вдруг вспомнила, что спать то мне не в чем. Сомнение усилилось, едва я посмотрела на белоснежные простыни, подушки и одеяла. Жалко было портить такую чистоту пусть и домашним, но все равно не предназначенным для сна нарядом.
– Ладон, а у меня же все вещи сгорели. Мне спать не в чем. И ходить.
– Знаю, но пока ничего сделать не могу. Тхэш закажет завтра для тебя одежду. Хотя в чем тебе спать, найдем. Моя рубашка тебе будет как платье.
– Или как палатка. – Я с сомнением посмотрела на широкоплечего Ладона.
Но переодеться в чистую, приятную на ощупь светлую рубашку было очень приятно. И сразу захотелось растянуться на постели и как следует отдохнуть, потому что сон перед пожаром и тревожный сон после ссоры отдыха не принесли.
– Ты не ужинала, – напомнил Ладон. – Перекуси немного.
– Давай, – я зевнула. – Только чуть чуть. А то не дам тебе спать.
Мне протянули бокал красного вина и небольшую чашечку с чем то явно мясным и вкусным.
– Это что?
– Это отварная курица с морковью и фасолью. Попробуй, по моему, неплохо.
Было действительно вкусно. И вино, к счастью, оказалось полусладким. И пусть не подходило к мясу, все равно мне нравилось. Это когда же Ладон успел изучить мои пристрастия?
Так мы ужинали. Вечер плавно перетекал в ночь. Я сидела на кровати, потягивая вино, Ладон – прямо на столе. Его порция была значительно больше моей. Невольно я рассматривала этого мужчину, который был по пояс голый, и так же невольно отмечала хорошо развитую мускулатуру, красивый, пожалуй, слишком темный для севера, цвет кожи. Меня всегда привлекали мужские руки. Руки Ладона я бы с удовольствием нарисовала.
– И чего ты так меня разглядываешь? – спросил он и заставил меня слегка покраснеть.
– Просто размышляю.
Я поставила пустой бокал на стол и, игнорируя легкое головокружение, залезла под одеяло. Было удивительно хорошо и не хотелось думать ни о чем. Голос Ладона словно доносился откуда то издалека.
– Спишь уже? А поцелуй на ночь?
– Ты обещал не трогать меня. – Я, собственно, ничего не имела против поцелуя.
Так, вредность взыграла.
– Как скажешь. – Я не видела его лица, но могла поспорить, что Ладон улыбнулся.
Мужчина опустился рядом, не став укрываться, и повернулся ко мне лицом.
– А обнять тебя хоть можно?
– Обнимай.
Я зевнула и не стала сопротивляться, когда Ладон прижал меня к себе. Довольно удобно, тепло и… безопасно, что ли.
– Спокойной ночи? – Голова кружилась все сильнее.
– Рядом с тобой ночь спокойной не получится. Когда разрешишь себя поцеловать, дай мне знать, ладно?
– Разрешаю, – вздохнула я.
Он не стал меня мучить, к счастью. Видел, наверное, что я почти сплю, поэтому просто прикоснулся губами к виску. Но и это невинное прикосновение вызвало во мне дрожь.
– Что со мной происходит?
В этом состоянии, опьяненная вином и сонная, я говорила все, что думаю, совсем не обращая внимания на доводы разума, который все таки требовал кое что сохранить в тайне.
– Сама то как думаешь?
– Не хочу, – вздохнула я. – Я должна тебя ненавидеть.
– Кому должна? Я тебе хоть что нибудь сделал?
– Да! Ты меня похитил, разлучил с семьей, напугал. Мало? Ты на меня кричал. И… и целоваться лез.
– И еще полезу. – Он довольно улыбнулся.
Полез. Рука прошлась по моей ноге и замерла на бедре, совсем легонько его поглаживая. Но от этой простой ласки хотелось выгибаться и мурчать. Губы прижались к моим, лишили дыхания и сна. Хорошо, что я лежала, иначе этот напор было выдержать сложно.
– Если мы и дальше будем так лежать, то займемся любовью, – прошептал Ладон, отчего я окончательно проснулась и покраснела.
– Этим все равно все кончится, да?
– Разумеется. Но не сегодня. Ты хочешь спать?
Я кивнула, и какая то часть меня порадовалась, что мужчина убрал руку. А другая часть разочаровалась, она была не против и дальше спать в таком положении. Раздался стук, непривычно громко прозвучавший в комнате.
– Ладон, ты какого здесь…
Тхэш остановился посреди комнаты, глядя на кровать.
– О, Эльчонок, вы помирились! Молодцы. Слушай, там к Элле пришли… надо бы разобраться.
– Не дадут тебе поспать. – Ладон усмехнулся. – Иди. Но недолго.
Наг почему то заволновался. Он переводил взгляд то на меня, то на Ладона.
– Лучше бы тебе пойти с ней, – к удивлению, выдал Тхэш. И добавил, уже с явственно слышимой опаской: – А еще лучше – без нее.
Я озадаченно взглянула на Ладона, но тот, похоже, тоже не понимал, в чем дело. Однако пожал плечами и взял меня за руку, вынуждая подняться с постели.
– Пошли. Посмотрим, кого там принесло.
– Э э э, – я оглядела свои голые ноги, – Ладон, я в рубашке.
– Она закрывает все, что нужно.
Так то оно было так, но все таки мужская рубашка в качестве единственного предмета одежды на мне не годилась для встречи гостей.
– Это не очень прилично, – начала было я.
И почему мне до сих пор казалось, будто Ладону есть дело до приличий?
– Зато красноречиво. Я хочу, чтобы каждый раз и навсегда уяснил, кому ты принадлежишь.
Это он о себе, похоже. Самонадеянный какой. Я – своя собственность. А то, что Ладон может со мной сделать все, что придет ему в голову, не считается. Я ведь не завишу от него как личность. Наверное…
– Ладон, может, оставишь ее со мной?
– Чтобы все решили, будто я ее прячу? Они ничего ей не сделают, ты и сам знаешь.
Повинуясь внезапному порыву, я крепко обняла нага. Он вдруг охнул и согнулся.
– Тхэш? – Я обхватила его за плечи.
Он снова застонал сквозь зубы.
– Тхэш, что с тобой? – Я начала догадываться, откуда ветер дует.
– Ничего, все нормально, – пробормотал наг. – Помогал в деревне таскать дрова и сорвал спину. Не переживай, пройдет.
Врать он умел точно так же, как и я. То есть никак.
– Сними рубашку, – попросила я.
Тхэш моргнул. Раз, затем еще…
– Снимай. Иначе получишь еще раз по спине. И ко мне ты больше не подойдешь.
– Элла, не дури, что ты себе вбила в голову?
– Снимай!
Когда надо, я умею кричать так, что все вокруг в срочном порядке слушаются. Поэтому наг быстро сбросил рубашку. И опасения мои подтвердились: вся его спина была исполосована, вероятно, кнутом. Раны были красными, но уже не кровоточили. Кое где виднелись жуткие синяки.
– Эльчонок…
– Молчи.
Я соскочила с кровати, быстро поправила задравшуюся рубашку и направилась к выходу. Искать Ладона.
Нашелся он в библиотеке. Сидел, обложившись старинными книгами, и что то писал на небольшом клочке бумаги. Он не сразу заметил меня, а когда поднял голову, имел наглость усмехнуться.
– Элла, – он вернулся к книге, – ты уже перестала дуться? Правильный подход. Сядь, посиди и подожди, пока я закончу.
О да, я собиралась сидеть! В другой раз непременно закатила бы скандал, но в этом случае Ладон просто отмахнулся бы и посмеялся над глупой маленькой девочкой. Сейчас требовалась сделать что то, чтобы достучаться до него. Сама не знаю, почему мне так этого хотелось. Может, было жаль Тхэша, а может, самого Ладона, кажется, не умевшего вообще строить отношения. По крайней мере, мне не приходила в голову идея пройтись по другу хлыстом. Да и вообще такая идея вряд ли могла прийти в голову нормальному человеку. Но Ладон и не был нормальным человеком.
Я выдвинула стул на свободное место напротив мужчины и уселась к нему спиной. Руки немного дрожали, когда я расстегивала пуговицы рубашки, но решение было принято.
– И что это за показательное раздевание? – хмыкнул Ладон.
Он, вероятно, понял, что я не соблазнять его пришла.
– Я виновата в том, что случилось, не меньше Тхэша. Я оскорбила Морриган, невнимательно отнеслась к своему здоровью и заболела, позволила себя оставить одну. Если ты наказал Тхэша, должен наказать и меня.
По моему, он немного опешил. Потому что глубоко задумался и замолчал.
– Это что за истерика? – наконец спросил Ладон.
– Это не истерика.
Главное сейчас было, чтобы голос звучал спокойно и уверенно. Выкажу гнев или обиду – эффекта не будет.
– Я виновата. Ты наказал Тхэша. Не стоит отступать от собственных принципов.
– Ты же не Тхэш.
– Он твой друг. А я даже не любовница. Какие проблемы?
– Ты почти ребенок.
– В прошлый раз тебя это не волновало, мне кажется?
На что мне справедливо возразили:
– Я тебя не бил, а пугал. Согласись, разные вещи. К тому же…
Я услышала, как он поднялся из кресла и направился в мою сторону. Сохранять самообладание стало тяжелее, ибо этот мужчина стоял сзади, и я почти чувствовала его дыхание. Одно дело говорить с ним на расстоянии, другое – сидеть спиной к нему. Как то вдруг сразу вспомнилось, что я без рубашки…
Но одеться сейчас значило выказать страх и потерпеть поражение.
– К тому же портить такую чудесную спинку – настоящее преступление.
– Избивать до полусмерти друга за одну ошибку – тоже!
– Элла, как тебе, при твоей работе, удается оставаться такой?
– Какой? Я просто пытаюсь объяснить тебе, что так с друзьями не поступают! Им прощают ошибки!
Похоже, мой план не удался.
Когда Ладон провел рукой вдоль моего позвоночника, я закусила губу, но за рубашкой не потянулась. Прикосновение вызвало дрожь и приятное тепло, разливающееся по телу. Следом за рукой прикоснулись губы. Испуганного вздоха я сдержать не смогла. Ладонь мужчины скользнула, обхватив меня за живот, и отстраниться стало совершенно невозможно. Губы скользили по спине, оставляя за собой пылающую кожу. Мыслей не осталось. Тхэш? Злость на Ладона? Все это померкло и остались лишь болезненные вспышки удовольствия, пронзавшего при каждом прикосновении.
– Хватит, – пробормотала я.
Это была плохая идея. Очень плохая. Ладон разговаривать явно не был настроен. И вряд ли поймет, что я ему скажу. Он не хотел и не собирался меня слушать.
Но и отпускать не хотел.
– Хочешь, разрешу вылечить Тхэша? – прошептал он мне на ухо, заставляя вспомнить, с чего все началось.
– То есть мне еще разрешение твое на это нужно? – Голос предательски дрожал.
– Разумеется. – Он чуть прикусил мочку уха, и я хныкнула. – Любое твое действие, касающееся другого мужчины, должно быть согласовано со мной.
Соображать, когда он медленно проводит пальцами по шее, спускается к ключице и снова поднимается к щеке, было сложно. Я хотела возразить и поспорить, но аргументов не нашла. Их просто не было.
– Будем воевать? Или сдашься?
– Я не хочу с тобой воевать. Я хочу, чтобы ты со мной поговорил.
Сзади раздался тяжелый вздох.
– Тогда оденься. Разговаривать с обнаженной девушкой мне сложно.
С облегчением я набросила рубашку и мысленно обругала себя последними словами. Идея явно была не слишком блестящей. Теперь и не знаю, как объяснить Ладону все?
– Ты не должен был так делать, – тихо сказала я. – Тхэш твой друг, а с друзьями так не поступают.
Внимательный взгляд золотистых глаз меня смутил.
– Эльчонок, пойми, пожалуйста, несколько вещей. Тхэш в первую очередь мой союзник, помощник, товарищ, если хочешь. Он клялся в верности мне и готов сделать все, что я прикажу. Лишь потом он – друг. Ему был дан приказ не оставлять тебя одну и не подвергать твою жизнь опасности. Он сплоховал дважды: ты простыла и едва не погибла на пожаре. За простуду я не стал его наказывать, он не мог знать возможности твоего организма. А вот пожар – то, из за чего я мог его убить. Но не стал, как раз из за пресловутой дружбы.
Когда я даю приказ, я надеюсь, что его будут выполнять. Как бы ни хотелось отлучиться, развлечься, или какие бы дела ни появились внезапно. Приказ нужно исполнить. Безответственность, подобная той, что проявил Тхэш, не допускается. Я доверил ему, пожалуй, одну из самых важных вещей на Плато. И он едва не загубил все. Представь на минуту, что ты погибла бы. Ты не можешь себя защитить, ты в чужом доме, совершенно одна, с тобой звери, которых нужно выхаживать. Ты считаешь, он не заслужил наказание? А если бы это был твой ребенок? Элла, что бы ты сделала, если бы Тхэш подверг такой опасности твоего ребенка? Зная, что эта опасность теоретически может ему грозить.
Он смотрел на меня и ждал ответа.
– Ну? Эльчонок, чего ты молчишь? Представь, что твой ребенок оказался там, в огне. Или твоя мать, или сестра. А Тхэш решил прогуляться в деревню. Будучи предупрежденным о людях, способных причинить вред его подопечным. Что бы ты сделала?
– Хорошо, Тхэш виноват, пусть будет так. Но Морриган? Она уже пыталась убить меня твоими руками, когда напал волк. Она угрожала мне, и ты сам это видел. Почему Морриган, заслуживающая кнута куда больше, разгуливает на свободе?
Ответ меня ошеломил. На миг лишил возможности двигаться и говорить.
– Морриган больше нет, Элла.
– Это ты? – Все, что я могла спросить.
От его ответа многое зависело. Да, знаю, Морриган хотела убить меня, ненавидела, использовала в своих целях. Но желать ей смерти…
Ладон отрицательно покачал головой:
– Она узнала, что ты выжила. Ее нашли повешенной в своем доме. Не расстраивайся из за нее, Элла, она могла выбрать и другую судьбу. Глупость ее сгубила.
– Ее похоронили? – зачем то спросила я.
Может, не до конца верила, что она мертва.
– Здесь не хоронят самоубийц. Их относят в горы и засыпают камнями. Морриган больше нас не потревожит. Но все равно будь очень осторожна, помимо Морриган есть много людей, ненавидящих меня. И драконов. Давай сделаем так: Тхэш урок извлек, вылечи его, если хочешь. И в следующий раз заботься о собственной безопасности: не оставайся одна, изучи несколько заклятий на разные случаи, научи Ларана и Рыса поднимать тревогу.
– Ты со мной разговариваешь, как с маленькой девочкой.
– Ты и есть маленькая девочка. Но я все равно почему то тебя целую. – Он усмехнулся и убрал волосы с лица.
Нельзя было отрицать, что Ладон в человеческом обличье был хорош. На мой вкус, по крайней мере.
– Не злись, Эльчонок, мы с тобой из совершенно разных миров. То, что нормально для меня, вызывает у тебя ужас. Пройдет время, прежде чем установится равновесие.
Мне вдруг захотелось закончить разговор. Его слова «много времени» вызывали закономерные вопросы, ответы на которые слушать я была не готова.
– Поздно уже. Пойду отберу у Тхэша Ларана и лягу спать. День был длинным и нелегким.
Но Ладон удержал меня, схватив за запястье:
– Останься на ночь у меня!
Предупреждая мой полный подозрения взгляд, объяснил:
– Я не буду тебя трогать. Просто останься в моей спальне, ладно?
Ах да, моя комната ведь совсем сгорела. А вместе с ней и одежда, и книги. Пожалуй, некоторое время придется терпеть неудобства, прежде чем Тхэш найдет новые вещи.
– Хорошо. Но сначала вылечу Тхэша.
Мне было плевать, нравится это Ладону или нет. И наверное, мое лицо выражало эту решимость, потому что мужчина согласился.
Уже потом, после того, как я все таки поймала расстроенного Тхэша и едва ли не силой залечила ему спину, помыла Рыса и Ларана, уложив их спать в соседней комнате, и умылась сама, наблюдала за Ладоном, готовящимся ко сну. Вообще мне казалось, что он не спит в человеческом обличье. Ошибалась, по видимому.
– Не бойся, – фыркнул он, – штаны снимать не буду. Чтобы тебя не смущать.
– Или не веселить, – фыркнула я.
Увернулась от метко брошенной подушки и вдруг вспомнила, что спать то мне не в чем. Сомнение усилилось, едва я посмотрела на белоснежные простыни, подушки и одеяла. Жалко было портить такую чистоту пусть и домашним, но все равно не предназначенным для сна нарядом.
– Ладон, а у меня же все вещи сгорели. Мне спать не в чем. И ходить.
– Знаю, но пока ничего сделать не могу. Тхэш закажет завтра для тебя одежду. Хотя в чем тебе спать, найдем. Моя рубашка тебе будет как платье.
– Или как палатка. – Я с сомнением посмотрела на широкоплечего Ладона.
Но переодеться в чистую, приятную на ощупь светлую рубашку было очень приятно. И сразу захотелось растянуться на постели и как следует отдохнуть, потому что сон перед пожаром и тревожный сон после ссоры отдыха не принесли.
– Ты не ужинала, – напомнил Ладон. – Перекуси немного.
– Давай, – я зевнула. – Только чуть чуть. А то не дам тебе спать.
Мне протянули бокал красного вина и небольшую чашечку с чем то явно мясным и вкусным.
– Это что?
– Это отварная курица с морковью и фасолью. Попробуй, по моему, неплохо.
Было действительно вкусно. И вино, к счастью, оказалось полусладким. И пусть не подходило к мясу, все равно мне нравилось. Это когда же Ладон успел изучить мои пристрастия?
Так мы ужинали. Вечер плавно перетекал в ночь. Я сидела на кровати, потягивая вино, Ладон – прямо на столе. Его порция была значительно больше моей. Невольно я рассматривала этого мужчину, который был по пояс голый, и так же невольно отмечала хорошо развитую мускулатуру, красивый, пожалуй, слишком темный для севера, цвет кожи. Меня всегда привлекали мужские руки. Руки Ладона я бы с удовольствием нарисовала.
– И чего ты так меня разглядываешь? – спросил он и заставил меня слегка покраснеть.
– Просто размышляю.
Я поставила пустой бокал на стол и, игнорируя легкое головокружение, залезла под одеяло. Было удивительно хорошо и не хотелось думать ни о чем. Голос Ладона словно доносился откуда то издалека.
– Спишь уже? А поцелуй на ночь?
– Ты обещал не трогать меня. – Я, собственно, ничего не имела против поцелуя.
Так, вредность взыграла.
– Как скажешь. – Я не видела его лица, но могла поспорить, что Ладон улыбнулся.
Мужчина опустился рядом, не став укрываться, и повернулся ко мне лицом.
– А обнять тебя хоть можно?
– Обнимай.
Я зевнула и не стала сопротивляться, когда Ладон прижал меня к себе. Довольно удобно, тепло и… безопасно, что ли.
– Спокойной ночи? – Голова кружилась все сильнее.
– Рядом с тобой ночь спокойной не получится. Когда разрешишь себя поцеловать, дай мне знать, ладно?
– Разрешаю, – вздохнула я.
Он не стал меня мучить, к счастью. Видел, наверное, что я почти сплю, поэтому просто прикоснулся губами к виску. Но и это невинное прикосновение вызвало во мне дрожь.
– Что со мной происходит?
В этом состоянии, опьяненная вином и сонная, я говорила все, что думаю, совсем не обращая внимания на доводы разума, который все таки требовал кое что сохранить в тайне.
– Сама то как думаешь?
– Не хочу, – вздохнула я. – Я должна тебя ненавидеть.
– Кому должна? Я тебе хоть что нибудь сделал?
– Да! Ты меня похитил, разлучил с семьей, напугал. Мало? Ты на меня кричал. И… и целоваться лез.
– И еще полезу. – Он довольно улыбнулся.
Полез. Рука прошлась по моей ноге и замерла на бедре, совсем легонько его поглаживая. Но от этой простой ласки хотелось выгибаться и мурчать. Губы прижались к моим, лишили дыхания и сна. Хорошо, что я лежала, иначе этот напор было выдержать сложно.
– Если мы и дальше будем так лежать, то займемся любовью, – прошептал Ладон, отчего я окончательно проснулась и покраснела.
– Этим все равно все кончится, да?
– Разумеется. Но не сегодня. Ты хочешь спать?
Я кивнула, и какая то часть меня порадовалась, что мужчина убрал руку. А другая часть разочаровалась, она была не против и дальше спать в таком положении. Раздался стук, непривычно громко прозвучавший в комнате.
– Ладон, ты какого здесь…
Тхэш остановился посреди комнаты, глядя на кровать.
– О, Эльчонок, вы помирились! Молодцы. Слушай, там к Элле пришли… надо бы разобраться.
– Не дадут тебе поспать. – Ладон усмехнулся. – Иди. Но недолго.
Наг почему то заволновался. Он переводил взгляд то на меня, то на Ладона.
– Лучше бы тебе пойти с ней, – к удивлению, выдал Тхэш. И добавил, уже с явственно слышимой опаской: – А еще лучше – без нее.
Я озадаченно взглянула на Ладона, но тот, похоже, тоже не понимал, в чем дело. Однако пожал плечами и взял меня за руку, вынуждая подняться с постели.
– Пошли. Посмотрим, кого там принесло.
– Э э э, – я оглядела свои голые ноги, – Ладон, я в рубашке.
– Она закрывает все, что нужно.
Так то оно было так, но все таки мужская рубашка в качестве единственного предмета одежды на мне не годилась для встречи гостей.
– Это не очень прилично, – начала было я.
И почему мне до сих пор казалось, будто Ладону есть дело до приличий?
– Зато красноречиво. Я хочу, чтобы каждый раз и навсегда уяснил, кому ты принадлежишь.
Это он о себе, похоже. Самонадеянный какой. Я – своя собственность. А то, что Ладон может со мной сделать все, что придет ему в голову, не считается. Я ведь не завишу от него как личность. Наверное…
– Ладон, может, оставишь ее со мной?
– Чтобы все решили, будто я ее прячу? Они ничего ей не сделают, ты и сам знаешь.
