– У него хвост, – сообщила Лирэль так, словно я не знала этого.
– Днем выведешь мелких. Им понравится. Серьезно, Лир, отвлеки его, я к родителям пойду.
– Ты в порядке? – Няня обеспокоенно посмотрела на меня. – Здоровье как? Не ранена?
– Все хорошо. Душа только немножко болит.
Лирэль, наспех убрав длинные светлые волосы с лица, направилась к Тхэшу. Он, явно поняв, что в доме его пока не ждут, рассматривал мамины клумбы и разбросанные игрушки Эда.
Дом был слишком тихим. Я почти не помню его таким, лишь в том, далеком детстве, когда не было сестер и брата, когда мы жили с папой и мамой. Но это было так давно, я была совсем маленькая. Гораздо лучше я помню другой дом. В котором постоянно что то случалось, в котором раздавался низкий голос отца, веселый смех мамы, визг девчонок, плач Эда. Я помню, как приходили Лирэль с ее мужем Лэрнстом, а иногда и Рита с Андром – старые знакомые родителей. Мама с трудом терпела последних, и это забавляло папу. Они спорили каждый раз накануне их прихода.
Я осторожно постучала в дверь родительской спальни.
– Войдите, – раздался сонный голос отца.
Мамы не было. Где она? Я не помню, чтобы она не ночевала дома. Может, у Эда или близняшек? Может, они заболели?
Отец сидел за столом перед какой то книгой. Рядом находилась почти пустая бутылка с его любимым коньяком.
– Пап…
– Эльчонок, – его голос звучал глухо. – Мой Эльчонок.
– Пап, я здесь.
Я подошла и обняла его сзади. Похоже, он плохо соображал, что вообще происходит. И явно был пьян.
– Пап, пойдем спать, хватит пить. Я здесь, я приехала, со мной все хорошо. Пойдем.
Он с трудом сфокусировал взгляд на мне и поднялся, опрокинув стул. Я испугалась, что, если он вдруг упадет, удержать его не смогу. Но, к счастью, постель была недалеко.
– Вот так. Ты меня поражаешь, – бормотала я. – Дочери не было пару месяцев, а ты уже пьешь. Рано вы меня хороните, я еще вам внуков нарожаю.
Ага, похоже, от Ладона, но этот аспект я решила не уточнять.
– Эльчонок, – он закрыл глаза, – я тебя не любил. И тебя у меня забрали.
– Чушь, – хмыкнула я, расшнуровывая его ботинки. – Меня забрали, потому что Ладон психопат. Хватит ныть, я приехала.
– Я не знал, что с тобой делать. – Отец, казалось, меня не слышит. – Ты была маленькая, постоянно звала маму. А я был один, я не мог тебя воспитывать.
– Ты нашел мне маму, ты дал мне очень много. Хватит заниматься самобичеванием. Проспишься, убью!
– Элька моя. Они хотят, чтобы ты вышла замуж.
– Они много чего хотят. Спи, пап. Поговорим вечером.
Мне показалось, он даже не понял, что я приехала. Сколько же он выпил? И как часто это происходило?
Убедившись, что он спит, я разулась, скинула теплую куртку, мельком подумав, что мама за разбросанные вещи не похвалит, и отправилась на поиски остальных домочадцев.
Комнату близняшек я прошла стороной. Мамы там быть не могло, там для нее места не было совсем, все место занимали столы девочек, кровати, коллекция колец одной и рисунки второй. Ни мама, ни папа никогда там не ложились. А вот в спальне Эда она оставалась частенько, все же он был еще маленьким.
Так оно и оказалось, – мама спала на небольшом диване, Эд сопел в кроватке. Ее рыжие волосы были кудрявыми, что показывало полное безразличие ко всему, что происходит. Обычно она их выпрямляла.
– Мама, – тихо позвала я.
Не хватало еще разбудить Эда.
– Мам!
Она медленно просыпалась и, когда ее взгляд сфокусировался на мне, тихо охнула. Я указала на дверь. И вышла первой.
– Элла!
Она осторожно дотронулась до моего плеча.
– Ты вернулась!
– Вернулась.
Она обняла меня так крепко, что некоторое время я не могла дышать.
– Он тебя отпустил, – пробормотала она. – Как ты? Болит что нибудь? Что он тебе сделал?
– Все хорошо. Я все расскажу. Как вы? Как папа? Я видела его, уложила спать.
– Идем на кухню, ты голодна? – Она не выпускала моей руки и немного дрожала.
Но в целом отреагировала на возвращение лучше, чем я ожидала.
– Я предполагала, что он отпустит тебя. Как только они обо всем договорились. Я так ждала! Не злись на отца, он впервые после твоего похищения напился. Считает, виноват в том, что не смог тебя отстоять. Ты ведь знаешь об их договоренности?
Я кивнула:
– Ладон меня уже просветил.
– Ты выглядишь здоровой. Но худой. Ты ешь хоть что нибудь?
– Ем, – я улыбнулась, – но там меня никто не контролирует.
– А зря. Эдак от тебя останутся одни косточки. – Она улыбнулась: – Я так рада, что ты вернулась! Расскажи мне все, хорошо? Отец все равно не скоро проснется, Эда я уложила совсем недавно, а близняшки гостят у Лэрнста. Он их учит ездить верхом.
Передо мной поставили огромную тарелку с запеканкой, и, пожалуй, это был единственный случай, когда я готова была съесть все. Соскучилась по маминой стряпне. Тхэш, конечно, готовил неплохо, но все же не так, как мама.
– Итак, – мама налила полную кружку чая, – в первую очередь скажи, что ты обо всем этом думаешь. Тебя посвятили в условия договора?
– Да. Мы поссорились перед моим отъездом. Сильно поссорились.
– Кто начал?
– Оба, наверное. Мне кажется, я его не понимаю, и он меня тоже. Оттого и все ссоры. Мне не понравился тон, каким он сказал о решении, и ультиматум, который он поставил. А он, кажется, обозлился на одну фразу, брошенную из чистой злости. Я не хотела ему этого говорить. Просто… Ладон поставил меня в сложное положение, он сделал столько всего, что я, естественно, сорвалась. А вышло так, что обидела. Он даже не вышел меня провожать утром.
– Ну извиниться никогда не поздно. Твой отец извиняется раз десять на дню, и столько же раз я на него обижаюсь. Ешь.
Я снова принялась за запеканку. Признаться, меня несколько удивила реакция мамы на мой рассказ.
– И как далеко зашли ваши отношения? – вдруг спросила она.
Я даже поперхнулась картофелем.
– Почему ты…
– Милая, мне с самого начала все это показалось странным. Приезжает какой то мужик, заявляет, что он представитель Ладона и хочет обсудить твою судьбу. Заключает договор, по которому собирается на тебе жениться. Он готовил эту войну очень долго, столько сил вложил. Ради того, чтобы заключить мир и получить семнадцатилетнюю девушку в жены? В ваших отношениях что то нечисто. И я хочу услышать от тебя, что именно.
– По моему, все. У нас изначально все пошло не так. Хотя как оно еще могло пойти? Он же меня похитил.
– Почему он ждал так долго?
Пришлось рассказать все с самого начала. И о планах Ладона отомстить маме. И о его внезапном решении. Да и вообще, о жизни в замке, о Ларане. Мама слушала внимательно, лишь изредка что то уточняя. А в конце улыбнулась:
– Да уж, ситуация… Значит, к нам приезжал сам Ладон. Он забыл уточнить этот момент. Сколько ты пробудешь у нас?
– Неделю.
Она разочарованно вздохнула:
– Так мало! Ох, Эльчонок, как мы по тебе скучали! Пойдем к отцу. Эд будет спать еще долго, близняшек вернут только завтра. Вечером все вместе поговорим.
– Ой! – Я вдруг вспомнила про нага. – Там же Лирэль и Тхэш…
– Кто такой Тхэш? – Мама нахмурилась.
– Друг, – вздохнула я. – Я вас познакомлю.
Мама к Тхэшу отнеслась довольно спокойно. Лирэль побаивалась, но общалась дружелюбно. Нага накормили, выделили ему гостевую спальню и оставили отдыхать. А меня отконвоировали к отцу, который по прежнему спал и явно не желал с нами общаться. Мама достала вино, налила в два бокала и один протянула мне.
Неожиданно вспомнилось вино, которое мы с Ладоном пили накануне прихода деревенских жителей. Тогда мне было весело и относительно спокойно. А он уже тогда знал, какое условие мне поставит. Или все это явилось результатом нашей ссоры, и изначально Ладон планировал по другому все это рассказать?
– Что с тобой? Ты погрустнела? – спросила мама.
Ей можно было сказать. Она знала меня лучше всех, их с отцом история не была простой и красивой, она не стала бы осуждать меня.
– Мне кажется, я по нему скучаю, – со вздохом призналась я.
– А он по тебе? Скучает, как думаешь?
– Хочется верить, что все это он затеял не из желания отомстить тебе, а из за меня, но…
– Милая, жениться на тебе и прекратить войну – это не месть. У Ладона какие то другие мотивы. Я готова поверить, если ты скажешь, что это любовь, но все равно попрошу тебя быть осторожной. Я так понимаю, ты согласишься?
Я лишь пожала плечами. Выбора особого не было. Либо я – жена Темного Дракона, либо Лесной вскоре прекратит существование.
– Отец будет в восторге. Знаешь, Эльчонок, если он по тебе скучает, он приедет. И вы во всем разберетесь. Скажи мне, как далеко зашли ваши отношения? Ты с ним спала?
Я помотала головой.
– Только целовалась. И рядом спала. Он не трогал меня, по крайней мере, против моей воли. Возил на прогулки, учил летать птенца.
– Значит, не все так плохо? Возможно, он обидел тебя, потому что ты отреагировала не так, как он хотел? Знаешь, Эльчонок, я много думала обо всем этом. У Ладона непростая история. Я не оправдываю его за то, что он сделал и как с тобой поступил, но согласись, он пережил немного больше, чем обычный человек. И не забывай, пожалуйста, что он жил во времена, когда женщина нужны была лишь для рождения детей. Сейчас все изменилось, но ему сложно перестроиться окончательно. Возможно, еще и поэтому он так себя с тобой ведет. Решение принимать тебе, Элла.
Она наклонилась ближе и взяла меня за руку.
– Мы найдем способ, как тебе помочь, если ты не захочешь быть рядом с ним. Но… я скажу то, что твой отец категорически запретил бы делать. Если ты не захочешь, если ты скажешь, что никогда в жизни не вернешься на Плато, единственный способ покончить с этим – убить Ладона. Теперь, когда мы знаем, что у него есть человеческая ипостась, это будет сделать просто.
– Нет! – вырвалось у меня.
И стакан задрожал в руке.
– Так я и думала. Тогда, солнышко, держи при себе знание о его способности. Не рассказывай никому и ни при каких обстоятельствах. И предупреди своего друга.
– Спасибо, – пробормотала я. – Но ведь тогда ему нельзя прилетать сюда, верно? Иначе все узнают.
– Я думаю, он сам способен обеспечить свою безопасность. Смотри ка, кто проснулся!
Мама плюхнулась на кровать, где отец медленно открывал глаза.
– Блейк, – пробормотал он. – Ты снова меня любишь?
– Не неси ерунды, я всегда тебя любила. Ты посмотри, кто вернулся!
– Элька… – Он откашлялся. – Я думал, приснилось.
– Будешь столько пить, к тебе и бывшая вернется, – хмыкнула мама. – И возможно, кто то из далеких предков. Вставай и иди умываться.
– Эльчонок! – Он сгреб меня в объятия, едва я подошла. – Вернулась!
– Угу, – пробурчала я, лишенная возможности дышать.
Мама рассмеялась:
– Как хорошо, когда вы вместе. Кайл, прошу, иди умываться, я не выношу запаха спиртного. И Элла, кстати, тоже. Потом я тебя накормлю, и мы поговорим.
– Он тебе что нибудь сделал? – прорычал отец. – Сделал?
И вот именно в этот момент я допустила большую ошибку. В крепких объятиях отца, которые я всю жизнь боялась потерять, я разревелась. Громко, с соплями и слюнями. Что, похоже, еще больше уверило его в том, что я побывала в лапах садиста. Мама хоть и гладила меня по голове, глаза закатить не забыла. Уж она то папу знала. Теперь убедить его в том, что эта свадьба нам нужна, будет ой как непросто.
Вечером, когда все более менее успокоились, передо мной встала задача, над решением которой я билась весь день. Как познакомить отца с Тхэшем? Все это время наг не выходил из своей комнаты, как и я – из родительской спальни. Мама отлучалась кормить и купать Эда, потом принесла его к нам. Братик улыбался и больно дергал меня за волосы.
– У него глаза отца, – сказала мама. – Мне кажется, из города нужно эвакуировать девочек. Когда он подрастет…
– Судя по тенденции, его невеста даже не родилась. – Папа взъерошил мамины рыжие волосы. – На сколько лет ты меня младше, сладкая?
– Лет на… тебе было тридцать семь, мне двадцать. На семнадцать.
– Но это же не триста с лишним, – пробурчала я.
И поняла, что сказала это вслух. Воцарилась тишина.
– Ты не выйдешь за него, – отрезал отец. – Только через мой труп.
– Выйду.
Я знала, что сейчас у нас совершенно одинаковые интонации и взгляды.
– Нет, Элла, это не обсуждается. Ты не товар, чтобы выменивать тебя на подачку от Ладона. Мы выстоим в этой войне, и шкура Ладона будет украшать стену в моей гостиной.
Судя по взгляду мамы, она не была в восторге от этой идеи. Конечно, шкура Ладона к ковру и шторам не подходила.
– Пап, я хочу за него замуж. – Ах, если бы я сама была в этом уверена! – Я хочу попытаться ему помочь, хочу попробовать показать ему все вокруг в более светлых красках. И уж точно я хочу остановить эту глупую войну.
– Элла! – рявкнул отец.
– Кайл, не кричи на ребенка! И подумай головой. Он не отпустил бы ее к нам, если бы не доверял. И не стал бы отказываться от всех планов ради свадьбы с ней. А Элла не стала бы его защищать. Разберись в их отношениях, иначе сделаешь больно собственной дочери.
– Когда это ты успела так проникнуться? – Папа прищурился.
Похоже, намечалась ссора.
– Кайл, успокойся и начни рассуждать трезво. И вспомни, пожалуйста, нашу свадьбу и первый год совместной жизни. Я, помнится, тоже не жаждала выйти за тебя замуж. А потом ничего, втянулась. Выслушай Эллу и не иди против ее решения.
– А если ее решение состоит в том, чтобы выйти замуж за садиста, убийцу и психопата?
– Он не такой! – возмутилась я. – Он жестокий, но иначе у него не получалось, это издержки времени, в котором он жил. И он не садист, он ни разу не сделал мне больно, он спас меня! И не психопат. Пап, с Ладоном не все так просто. Мне кажется, он любит меня, но сказать не может. Начать войну никогда не поздно.
– А ты? Твои чувства не в счет? Или ты тоже влюбилась?
Он усмехнулся и поднялся с кровати.
– Мне плевать. Это дурь, не более. Тебе семнадцать, похищение выглядит таким романтичным. Если надо будет, я тебя запру, но к Ладону ты не вернешься.
Мама как то странно хмыкнула, а когда папа к ней повернулся, сделала вид, что внимательно рассматривает покрытые лаком ногти.
– Пап, там еще Тхэш, – вздохнула я, понимая, что выбора особого уже нет и надо рассказывать про нага.
– Какой еще Тхэш?
– Он мой друг. Он помогал мне в замке, он приехал, чтобы защищать меня…
– От кого? От нас?
– Кайл, прекрати! – Мама не выдержала и встала между нами. – Иди на кухню и съешь что нибудь, пожалуйста! Мы поговорим завтра утром, когда Элла отдохнет и расскажет нам все. Тхэш в гостевой комнате, поздоровайся хотя бы с ним, Элла называет его другом, значит, так оно и есть.
Отец, хмуро глянув на нас напоследок, вышел.
– Мам, надо было сказать, что Тхэш – наг. – Я представила реакцию отца при виде Тхэша.
– О нет, – мама хитро улыбнулась, – он заслужил.
Откуда то из глубин дома раздался короткий вопль и нецензурная тирада отца.
– Больше не пью! – заявил он, и мы услышали, как хлопнула дверь кухни.
В родительскую спальню заглянул испуганный Тхэш. Мама хихикала в кулак.
– Эльчонок, ступай отдыхать. У тебя усталый вид и круги под глазами. Прими ванну, переоденься в свою одежду, займись рисованием. Если захочешь поговорить, я у Эда. Утром выходи к завтраку, поговорим. И отец уже отойдет, потом девчонки вернутся, Лэрнст зайдет. Мы во всем разберемся.
– Днем выведешь мелких. Им понравится. Серьезно, Лир, отвлеки его, я к родителям пойду.
– Ты в порядке? – Няня обеспокоенно посмотрела на меня. – Здоровье как? Не ранена?
– Все хорошо. Душа только немножко болит.
Лирэль, наспех убрав длинные светлые волосы с лица, направилась к Тхэшу. Он, явно поняв, что в доме его пока не ждут, рассматривал мамины клумбы и разбросанные игрушки Эда.
Дом был слишком тихим. Я почти не помню его таким, лишь в том, далеком детстве, когда не было сестер и брата, когда мы жили с папой и мамой. Но это было так давно, я была совсем маленькая. Гораздо лучше я помню другой дом. В котором постоянно что то случалось, в котором раздавался низкий голос отца, веселый смех мамы, визг девчонок, плач Эда. Я помню, как приходили Лирэль с ее мужем Лэрнстом, а иногда и Рита с Андром – старые знакомые родителей. Мама с трудом терпела последних, и это забавляло папу. Они спорили каждый раз накануне их прихода.
Я осторожно постучала в дверь родительской спальни.
– Войдите, – раздался сонный голос отца.
Мамы не было. Где она? Я не помню, чтобы она не ночевала дома. Может, у Эда или близняшек? Может, они заболели?
Отец сидел за столом перед какой то книгой. Рядом находилась почти пустая бутылка с его любимым коньяком.
– Пап…
– Эльчонок, – его голос звучал глухо. – Мой Эльчонок.
– Пап, я здесь.
Я подошла и обняла его сзади. Похоже, он плохо соображал, что вообще происходит. И явно был пьян.
– Пап, пойдем спать, хватит пить. Я здесь, я приехала, со мной все хорошо. Пойдем.
Он с трудом сфокусировал взгляд на мне и поднялся, опрокинув стул. Я испугалась, что, если он вдруг упадет, удержать его не смогу. Но, к счастью, постель была недалеко.
– Вот так. Ты меня поражаешь, – бормотала я. – Дочери не было пару месяцев, а ты уже пьешь. Рано вы меня хороните, я еще вам внуков нарожаю.
Ага, похоже, от Ладона, но этот аспект я решила не уточнять.
– Эльчонок, – он закрыл глаза, – я тебя не любил. И тебя у меня забрали.
– Чушь, – хмыкнула я, расшнуровывая его ботинки. – Меня забрали, потому что Ладон психопат. Хватит ныть, я приехала.
– Я не знал, что с тобой делать. – Отец, казалось, меня не слышит. – Ты была маленькая, постоянно звала маму. А я был один, я не мог тебя воспитывать.
– Ты нашел мне маму, ты дал мне очень много. Хватит заниматься самобичеванием. Проспишься, убью!
– Элька моя. Они хотят, чтобы ты вышла замуж.
– Они много чего хотят. Спи, пап. Поговорим вечером.
Мне показалось, он даже не понял, что я приехала. Сколько же он выпил? И как часто это происходило?
Убедившись, что он спит, я разулась, скинула теплую куртку, мельком подумав, что мама за разбросанные вещи не похвалит, и отправилась на поиски остальных домочадцев.
Комнату близняшек я прошла стороной. Мамы там быть не могло, там для нее места не было совсем, все место занимали столы девочек, кровати, коллекция колец одной и рисунки второй. Ни мама, ни папа никогда там не ложились. А вот в спальне Эда она оставалась частенько, все же он был еще маленьким.
Так оно и оказалось, – мама спала на небольшом диване, Эд сопел в кроватке. Ее рыжие волосы были кудрявыми, что показывало полное безразличие ко всему, что происходит. Обычно она их выпрямляла.
– Мама, – тихо позвала я.
Не хватало еще разбудить Эда.
– Мам!
Она медленно просыпалась и, когда ее взгляд сфокусировался на мне, тихо охнула. Я указала на дверь. И вышла первой.
– Элла!
Она осторожно дотронулась до моего плеча.
– Ты вернулась!
– Вернулась.
Она обняла меня так крепко, что некоторое время я не могла дышать.
– Он тебя отпустил, – пробормотала она. – Как ты? Болит что нибудь? Что он тебе сделал?
– Все хорошо. Я все расскажу. Как вы? Как папа? Я видела его, уложила спать.
– Идем на кухню, ты голодна? – Она не выпускала моей руки и немного дрожала.
Но в целом отреагировала на возвращение лучше, чем я ожидала.
– Я предполагала, что он отпустит тебя. Как только они обо всем договорились. Я так ждала! Не злись на отца, он впервые после твоего похищения напился. Считает, виноват в том, что не смог тебя отстоять. Ты ведь знаешь об их договоренности?
Я кивнула:
– Ладон меня уже просветил.
– Ты выглядишь здоровой. Но худой. Ты ешь хоть что нибудь?
– Ем, – я улыбнулась, – но там меня никто не контролирует.
– А зря. Эдак от тебя останутся одни косточки. – Она улыбнулась: – Я так рада, что ты вернулась! Расскажи мне все, хорошо? Отец все равно не скоро проснется, Эда я уложила совсем недавно, а близняшки гостят у Лэрнста. Он их учит ездить верхом.
Передо мной поставили огромную тарелку с запеканкой, и, пожалуй, это был единственный случай, когда я готова была съесть все. Соскучилась по маминой стряпне. Тхэш, конечно, готовил неплохо, но все же не так, как мама.
– Итак, – мама налила полную кружку чая, – в первую очередь скажи, что ты обо всем этом думаешь. Тебя посвятили в условия договора?
– Да. Мы поссорились перед моим отъездом. Сильно поссорились.
– Кто начал?
– Оба, наверное. Мне кажется, я его не понимаю, и он меня тоже. Оттого и все ссоры. Мне не понравился тон, каким он сказал о решении, и ультиматум, который он поставил. А он, кажется, обозлился на одну фразу, брошенную из чистой злости. Я не хотела ему этого говорить. Просто… Ладон поставил меня в сложное положение, он сделал столько всего, что я, естественно, сорвалась. А вышло так, что обидела. Он даже не вышел меня провожать утром.
– Ну извиниться никогда не поздно. Твой отец извиняется раз десять на дню, и столько же раз я на него обижаюсь. Ешь.
Я снова принялась за запеканку. Признаться, меня несколько удивила реакция мамы на мой рассказ.
– И как далеко зашли ваши отношения? – вдруг спросила она.
Я даже поперхнулась картофелем.
– Почему ты…
– Милая, мне с самого начала все это показалось странным. Приезжает какой то мужик, заявляет, что он представитель Ладона и хочет обсудить твою судьбу. Заключает договор, по которому собирается на тебе жениться. Он готовил эту войну очень долго, столько сил вложил. Ради того, чтобы заключить мир и получить семнадцатилетнюю девушку в жены? В ваших отношениях что то нечисто. И я хочу услышать от тебя, что именно.
– По моему, все. У нас изначально все пошло не так. Хотя как оно еще могло пойти? Он же меня похитил.
– Почему он ждал так долго?
Пришлось рассказать все с самого начала. И о планах Ладона отомстить маме. И о его внезапном решении. Да и вообще, о жизни в замке, о Ларане. Мама слушала внимательно, лишь изредка что то уточняя. А в конце улыбнулась:
– Да уж, ситуация… Значит, к нам приезжал сам Ладон. Он забыл уточнить этот момент. Сколько ты пробудешь у нас?
– Неделю.
Она разочарованно вздохнула:
– Так мало! Ох, Эльчонок, как мы по тебе скучали! Пойдем к отцу. Эд будет спать еще долго, близняшек вернут только завтра. Вечером все вместе поговорим.
– Ой! – Я вдруг вспомнила про нага. – Там же Лирэль и Тхэш…
– Кто такой Тхэш? – Мама нахмурилась.
– Друг, – вздохнула я. – Я вас познакомлю.
Мама к Тхэшу отнеслась довольно спокойно. Лирэль побаивалась, но общалась дружелюбно. Нага накормили, выделили ему гостевую спальню и оставили отдыхать. А меня отконвоировали к отцу, который по прежнему спал и явно не желал с нами общаться. Мама достала вино, налила в два бокала и один протянула мне.
Неожиданно вспомнилось вино, которое мы с Ладоном пили накануне прихода деревенских жителей. Тогда мне было весело и относительно спокойно. А он уже тогда знал, какое условие мне поставит. Или все это явилось результатом нашей ссоры, и изначально Ладон планировал по другому все это рассказать?
– Что с тобой? Ты погрустнела? – спросила мама.
Ей можно было сказать. Она знала меня лучше всех, их с отцом история не была простой и красивой, она не стала бы осуждать меня.
– Мне кажется, я по нему скучаю, – со вздохом призналась я.
– А он по тебе? Скучает, как думаешь?
– Хочется верить, что все это он затеял не из желания отомстить тебе, а из за меня, но…
– Милая, жениться на тебе и прекратить войну – это не месть. У Ладона какие то другие мотивы. Я готова поверить, если ты скажешь, что это любовь, но все равно попрошу тебя быть осторожной. Я так понимаю, ты согласишься?
Я лишь пожала плечами. Выбора особого не было. Либо я – жена Темного Дракона, либо Лесной вскоре прекратит существование.
– Отец будет в восторге. Знаешь, Эльчонок, если он по тебе скучает, он приедет. И вы во всем разберетесь. Скажи мне, как далеко зашли ваши отношения? Ты с ним спала?
Я помотала головой.
– Только целовалась. И рядом спала. Он не трогал меня, по крайней мере, против моей воли. Возил на прогулки, учил летать птенца.
– Значит, не все так плохо? Возможно, он обидел тебя, потому что ты отреагировала не так, как он хотел? Знаешь, Эльчонок, я много думала обо всем этом. У Ладона непростая история. Я не оправдываю его за то, что он сделал и как с тобой поступил, но согласись, он пережил немного больше, чем обычный человек. И не забывай, пожалуйста, что он жил во времена, когда женщина нужны была лишь для рождения детей. Сейчас все изменилось, но ему сложно перестроиться окончательно. Возможно, еще и поэтому он так себя с тобой ведет. Решение принимать тебе, Элла.
Она наклонилась ближе и взяла меня за руку.
– Мы найдем способ, как тебе помочь, если ты не захочешь быть рядом с ним. Но… я скажу то, что твой отец категорически запретил бы делать. Если ты не захочешь, если ты скажешь, что никогда в жизни не вернешься на Плато, единственный способ покончить с этим – убить Ладона. Теперь, когда мы знаем, что у него есть человеческая ипостась, это будет сделать просто.
– Нет! – вырвалось у меня.
И стакан задрожал в руке.
– Так я и думала. Тогда, солнышко, держи при себе знание о его способности. Не рассказывай никому и ни при каких обстоятельствах. И предупреди своего друга.
– Спасибо, – пробормотала я. – Но ведь тогда ему нельзя прилетать сюда, верно? Иначе все узнают.
– Я думаю, он сам способен обеспечить свою безопасность. Смотри ка, кто проснулся!
Мама плюхнулась на кровать, где отец медленно открывал глаза.
– Блейк, – пробормотал он. – Ты снова меня любишь?
– Не неси ерунды, я всегда тебя любила. Ты посмотри, кто вернулся!
– Элька… – Он откашлялся. – Я думал, приснилось.
– Будешь столько пить, к тебе и бывшая вернется, – хмыкнула мама. – И возможно, кто то из далеких предков. Вставай и иди умываться.
– Эльчонок! – Он сгреб меня в объятия, едва я подошла. – Вернулась!
– Угу, – пробурчала я, лишенная возможности дышать.
Мама рассмеялась:
– Как хорошо, когда вы вместе. Кайл, прошу, иди умываться, я не выношу запаха спиртного. И Элла, кстати, тоже. Потом я тебя накормлю, и мы поговорим.
– Он тебе что нибудь сделал? – прорычал отец. – Сделал?
И вот именно в этот момент я допустила большую ошибку. В крепких объятиях отца, которые я всю жизнь боялась потерять, я разревелась. Громко, с соплями и слюнями. Что, похоже, еще больше уверило его в том, что я побывала в лапах садиста. Мама хоть и гладила меня по голове, глаза закатить не забыла. Уж она то папу знала. Теперь убедить его в том, что эта свадьба нам нужна, будет ой как непросто.
Вечером, когда все более менее успокоились, передо мной встала задача, над решением которой я билась весь день. Как познакомить отца с Тхэшем? Все это время наг не выходил из своей комнаты, как и я – из родительской спальни. Мама отлучалась кормить и купать Эда, потом принесла его к нам. Братик улыбался и больно дергал меня за волосы.
– У него глаза отца, – сказала мама. – Мне кажется, из города нужно эвакуировать девочек. Когда он подрастет…
– Судя по тенденции, его невеста даже не родилась. – Папа взъерошил мамины рыжие волосы. – На сколько лет ты меня младше, сладкая?
– Лет на… тебе было тридцать семь, мне двадцать. На семнадцать.
– Но это же не триста с лишним, – пробурчала я.
И поняла, что сказала это вслух. Воцарилась тишина.
– Ты не выйдешь за него, – отрезал отец. – Только через мой труп.
– Выйду.
Я знала, что сейчас у нас совершенно одинаковые интонации и взгляды.
– Нет, Элла, это не обсуждается. Ты не товар, чтобы выменивать тебя на подачку от Ладона. Мы выстоим в этой войне, и шкура Ладона будет украшать стену в моей гостиной.
Судя по взгляду мамы, она не была в восторге от этой идеи. Конечно, шкура Ладона к ковру и шторам не подходила.
– Пап, я хочу за него замуж. – Ах, если бы я сама была в этом уверена! – Я хочу попытаться ему помочь, хочу попробовать показать ему все вокруг в более светлых красках. И уж точно я хочу остановить эту глупую войну.
– Элла! – рявкнул отец.
– Кайл, не кричи на ребенка! И подумай головой. Он не отпустил бы ее к нам, если бы не доверял. И не стал бы отказываться от всех планов ради свадьбы с ней. А Элла не стала бы его защищать. Разберись в их отношениях, иначе сделаешь больно собственной дочери.
– Когда это ты успела так проникнуться? – Папа прищурился.
Похоже, намечалась ссора.
– Кайл, успокойся и начни рассуждать трезво. И вспомни, пожалуйста, нашу свадьбу и первый год совместной жизни. Я, помнится, тоже не жаждала выйти за тебя замуж. А потом ничего, втянулась. Выслушай Эллу и не иди против ее решения.
– А если ее решение состоит в том, чтобы выйти замуж за садиста, убийцу и психопата?
– Он не такой! – возмутилась я. – Он жестокий, но иначе у него не получалось, это издержки времени, в котором он жил. И он не садист, он ни разу не сделал мне больно, он спас меня! И не психопат. Пап, с Ладоном не все так просто. Мне кажется, он любит меня, но сказать не может. Начать войну никогда не поздно.
– А ты? Твои чувства не в счет? Или ты тоже влюбилась?
Он усмехнулся и поднялся с кровати.
– Мне плевать. Это дурь, не более. Тебе семнадцать, похищение выглядит таким романтичным. Если надо будет, я тебя запру, но к Ладону ты не вернешься.
Мама как то странно хмыкнула, а когда папа к ней повернулся, сделала вид, что внимательно рассматривает покрытые лаком ногти.
– Пап, там еще Тхэш, – вздохнула я, понимая, что выбора особого уже нет и надо рассказывать про нага.
– Какой еще Тхэш?
– Он мой друг. Он помогал мне в замке, он приехал, чтобы защищать меня…
– От кого? От нас?
– Кайл, прекрати! – Мама не выдержала и встала между нами. – Иди на кухню и съешь что нибудь, пожалуйста! Мы поговорим завтра утром, когда Элла отдохнет и расскажет нам все. Тхэш в гостевой комнате, поздоровайся хотя бы с ним, Элла называет его другом, значит, так оно и есть.
Отец, хмуро глянув на нас напоследок, вышел.
– Мам, надо было сказать, что Тхэш – наг. – Я представила реакцию отца при виде Тхэша.
– О нет, – мама хитро улыбнулась, – он заслужил.
Откуда то из глубин дома раздался короткий вопль и нецензурная тирада отца.
– Больше не пью! – заявил он, и мы услышали, как хлопнула дверь кухни.
В родительскую спальню заглянул испуганный Тхэш. Мама хихикала в кулак.
– Эльчонок, ступай отдыхать. У тебя усталый вид и круги под глазами. Прими ванну, переоденься в свою одежду, займись рисованием. Если захочешь поговорить, я у Эда. Утром выходи к завтраку, поговорим. И отец уже отойдет, потом девчонки вернутся, Лэрнст зайдет. Мы во всем разберемся.
