- А если бы было средство? – Я закусила губу.
Кейман поднял голову от бумаг и смерил меня тяжелым взглядом.
- Его нет. Ди Файры просили меня помочь. Если бы я мог – я что-нибудь бы сделал. Но все, что я могу – лишь вызвать астральную проекцию парня и дать ему попрощаться с семьей. Все остальное это лишние мучения и для него, и для семьи.
- Астральную проекцию?
- Тень души. Бесплотный невесомый отпечаток. Сильные маги могут существовать вне тела короткие промежутки времени, но нужен проводник. Сильный темный маг. Но мать Бастиана отказалась. После вызова проекции в тело душа уже не вернется. Это станет концом и придется перекрыть магию телу как можно скорее.
По коже прошел мороз. Теперь явление Бастиана мне казалось не досадным сюжетным поворотом в стиле комедии «Между небом и землей». Понимал ли он всю серьезность?
- В любом случае, - Кейман поднялся, открыл небольшой глобус-бар и достал бутылку с темно-фиолетовым фруктовым ликером, - только его семья имеет право принимать решения относительно Бастиана.
Только семья. Пожалуй, он был прав. И разговаривать о Бастиане следовало с его матерью. Не знаю, станет ли она меня слушать, но, возможно, хотя бы письмо откроет? Если у Бастиана есть шанс, если он считает, что у него есть шанс, то семья может за него ухватиться. Или нет?
Сейчас у меня взорвется голова.
Кейман вдруг подошел и протянул запотевший от прохлады стакан с ликером, на что я удивленно моргнула.
- Раз уж ты здесь, кое-что сделаешь, - задумчиво сообщил он, сделав большой глоток.
- Что?
- Пришла новая форма. Примерь. Хочу посмотреть на нее вживую.
- А… я… то есть… это обязательно?
Честное слово, Кейман посмотрел на меня, как на идиотку! Даже ставшая привычной его ироничная снисходительность, которая бывает у преподавателя по отношению к нерадивым студентам, сошла с лица.
- «Неуд» я тебе не поставлю. Но через пару дней все равно придется надеть форму, и я ее увижу. А еще в ней будет щеголять половина школы.
- Почему половина?
- Потому что у парней она другая.
Тут мне стало очень стыдно, потому что мозг, кажется, вообще отошел куда-то в другое пространство и стал соседом астрального Бастиана: вроде бы где-то есть, но почти прозрачный и пощупать нельзя. Не мозг, а тень мозга, отпечаток былых мыслей.
Я схватила коробку, на которую указывал Кейман, и вернулась в комнату.
Мне нравилась старая форма, так что я не очень понимала, зачем вообще ее менять. Черные костюмы с пиджакам и нашивками были эффектны и сдержанны. А что нам предлагали теперь?
- Это что? – Аннабет заглянула в комнату. – Подарок от Кеймана?
- Вот черт! – Я хлопнула себя по лбу. – Забыла поблагодарить его за подарок. Нет, это новая форма. Он просил примерить.
Брови подруги удивленно поднялись.
- Примерить? Форму? Может, мне часок погулять где-нибудь? Мне кажется, я буду мешать.
Пришлось кинуть в нее подушкой. Аннабет хихикнула и спряталась за стеной, но любопытство пересилило. Ей ведь тоже в скором времени придется носить новую форму. Глядя на нее, и я прониклась интересом. Тем более, что посмотреть было на что.
Брюки и ботинки нам сменили на платья и туфли на невысоком каблучке. Платье было обычное, строгое, приталенное, длиной ниже колена, с V-образным вырезом, и вполне смотрелось бы в каком-нибудь офисе на секретарше в приемной среднестатистической фирмы на Земле. Меня немного удивило, что у платья не было рукавов, впрочем, носить его предполагалась с пиджаком.
- Красиво, - чуть подумав, изрекла Аннабет. – Правда, брюки мне кажутся более удобной формой. Как в этом вообще ходить долго?
- По-моему, на то и расчет. Не с руки лезть через забор, когда юбка на тебе вот-вот грозит задраться. Будем все ходить от бедра, изящно приседать и скрещивать ноги как английские принцессы. Кейман будет счастлив, а в школу придет мир и спокойствие.
Я еще раз критически оглядела себя в зеркало и махнула рукой. Покажусь Кейману, поблагодарю за подарок и постараюсь выбросить из головы все эти игры. Каникулы заканчиваются, а я все еще толком не отдохнула.
- Давай стащим с кухни чай, что-нибудь сладкое и посмотрим книги, которые прислал Сайлер? – предложила я.
Аннабет, конечно, с радостью согласилась. Мы обе ценили редкие моменты, когда можно было просто и беззаботно заниматься какой-то ерундой. Безопасной и разрешенной правилами ерундой.
Рука, когда я поворачивала ручку на двери кабинета Кеймана, немного дрожала, из-за чего я хмурилась и вид имела, прямо скажем, мрачный. Такой мрачный, что Кейман даже опешил.
- Нет, я, конечно, понимаю, что в восемнадцать хочется гулять всю ночь и вообще бесят эти преподы, но могла бы хотя бы вид сделать доброжелательный.
- Извините. Просто я задумалась. Зачем вы поменяли форму? Она же неудобная!
- Зато красивая.
Он обошел меня кругом и внимательно осмотрел.
- На нас вылили шквал критики, что мы превратили школу магии в военное училище. Хотя, как по мне, я довольно лояльный директор. Но желание обеспокоенных мамаш – закон. Поэтому теперь девочки будут носить разноцветные платьица, мальчики – галстучки, а в поход в столовую будет сопровождаться хоровым пением гимна школы.
- Серьезно?
- Нет, у школы нет гимна. Но если сочиню – будете петь.
Под его взглядом вдруг стало так неловко и неуютно, что я потянулась к стакану с ликером, который оставила на столе. Кейман успел раньше, и кончики моих пальцев лишь скользнули по его руке – и от соприкосновения возникла крошечная искорка, настолько оно оказалось неожиданным. Еще долго предстоит учиться контролю над магией…
- Это мой стакан! – возмутилась я.
- Какая жалость. Ну, ничего, ты еще маленькая, чтобы пить.
- Вот еще, мне восемнадцать.
А скоро девятнадцать даже.
- Взрослая, значит?
Как по мне, Кейман стоял близко. Слишком близко, нарушая все границы личного комфорта, или как там эта штука называется. Он сделал большой глоток, не отрывая от меня взгляда, и будто задумался, а я… я испугалась. Не знаю, чего, меня одно его присутствие выводило из равновесия. И запах… от него почему-то кружилась голова. Приятный, сложный, но сбивающий с толку запах парфюма. Знакомый и необычный одновременно.
- Если взрослая, то я буду с тобой говорить, как со взрослой, - медленно произнес он и… придвинулся еще ближе.
Я отступила, но позади оказался стол, край которого больно врезался в ягодицы.
- Не настолько взрослая, - пробормотала я, уклоняясь от горячего дыхания у виска.
- Да? – бархатистым ласковым голосом будто удивился Кейман. – Не настолько, значит? Тогда, моя дорогая, не-настолько-взрослая-девочка, ничего не хочешь мне рассказать?
Сердце ушло в пятки.
- Н-нет…
- Значит, все же взрослая? И хочешь решать проблемы сама?
Указательный палец прикоснулся к коже там, где начинался вырез платья, а еще неистово стучало сердце.
- Прекратите! Это не этично, вы же преподаватель!
- Да в бездну преподавание, ты в моем доме! Если хочешь быть взрослой – будем разговаривать как взрослые. А если все же остановимся на том, что ты – моя подопечная и адептка, то повторяю вопрос. Ничего не хочешь мне рассказать?
В партизаны меня не возьмут.
- Ладно! – сдалась я. – Возможно, я говорила с Бастианом.
- Возможно? – Кейман поднял брови.
Но отошел на несколько шагов, и я, кляня себя за слабость, с шумом втянула в воздух, которого так не хватало в легких.
- Ну… не возможно. Я с ним говорила. С этой… астральной проекцией, или как ее. Но я ничего не делала, он сам явился!
- И?
- И потребовал ему помочь.
- Как именно?
- Написать письмо какому-то Р.Киглстеру. И отправить в Джахней от имени Бастиана.
- Ты отправила?
- Ну… - Я отвела глаза. – Да.
Кейман, к моему удивлению, рассмеялся.
- Когда же вас жизнь начнет хоть чему-то учить. Каждый первокурсник, сидя передо мной, доказывает, что он – взрослый человек, способный на взрослые поступки. А чуть что, так сразу дохлой крысой в однокурсников кидаться. Ты вообще собиралась мне рассказать?
- Я собиралась рассказать матери Бастиана. Вы сами сказали, что только его семье решать, пытаться его спасти или нет. Вы говорите, средства нет, Бастиан считает, что есть. Что мне-то делать?! Он мне весь мозг вынесет.
- Это безусловно.
Магистр Крост, как ни в чем не бывало, вернулся в кресло.
- Почему он пришел? Кто вызвал проекцию, если для этого нужен сильный маг?
- Ты, - просто и без обиняков ответил Кейман. – Он зацепился за тебя, за твой дар.
- А…
Я бы села прямо на пол, если бы не узкая юбка, честное слово!
- Это еще одна грань моего дара? Темной магии?
- Именно.
Просто прекрасно! Итого: способность бить людей током (не всегда контролируемая), способность понимать древние языки и способность общаться с астральными проекциями. Или проекцией. Ну почему я не могла вызвать дух кого-нибудь поприятнее ди Файра?! Эми Уайнхаус бы отлично скрасила мрачные будни.
- И что мне теперь делать? Доложить вам, когда Бастиан снова появится, чтобы вы помешали его плану?
- Нет. Сделай то, что он просит.
Рот у меня открылся сам собой. Хорошо, что я не пила ликер. Кейман туда что-то намешал?
- Сделать? А… зачем?
- А затем, Шторм, что я так хочу. Ты все равно будешь ему помогать, твое чувство вины перекрыло даже ненависть к ди Файру, что само по себе интересно. Но если будешь помогать, то хоть под моим присмотром. И заодно постарайся сделать так, чтобы к моменту, когда его план, каким бы гениальным он ни был, провалится, Бастиан принял это и попрощался с семьей. Так будет лучше.
- Вы не верите, что у него получится?
- Нет. – Кейман пожал плечами. – Хотя мне интересно, что он задумал.
- А вы не знаете, кто такой Киглстер?
- Понятия не имею, - улыбнулся магистр. – Но ты, когда выяснишь, мне расскажешь. И Шторм… врать ты пока не умеешь. Или учись или даже не берись. Пока что твои попытки меня переиграть выглядят так же нелепо, как и попытки трехлетнего ребенка спрятаться от родителей за крошечным цветочным горшком. Все, свободна.
От досады и стыда я даже ногой топнула, но Кеймана моя реакция только веселила. Уже выйдя из кабинета, я вспомнила, что так и не сказала спасибо за крылья. Но возвращаться не стала – кто его, магистра, знает.
- Я начинаю к этому привыкать, - хихикнула Аннабет, вытягивая ноги на сидении кареты, которая несла нас навстречу новому семестру. – Хорошо быть подопечной могущественного темного лорда!
- Хорошо быть киской, хорошо собачкою, - совершенно некстати вспомнилась дурацкая детская присказка.
В отличие от Аннабет, пребывавшей в радостном возбуждении, я сидела, вцепившись в скамейку и нервно всматривалась в окно. Ждала, когда вдали покажутся знакомые башенки школы и флаг Штормхолда. И завидовала подруге – ее, в отличие от меня, не мучили воспоминания о сером столе дыма, поднимающемся к небу. Умом я понимала, что школу отреставрировали и сегодня в нее слетится целая толпа адептов, но эмоции неслись вскачь, игнорируя доводы разума. Приходилось все силы бросать на то, чтобы сдерживать всплески магии.
Аннабет листала одну из моих книг.
- Потрясающе. Ты правда это понимаешь?
- Немного. – Я пожала плечами.
- А для меня – какие-то жуткие загогулины.
- Примерно так человек с дислексией видит тексты. Хотя нет… представь, что буквы еще и двигаются.
- У тебя интересный дар. Стихии кажутся скучными в сравнении с темной магией. Никогда не знаешь, что вдруг сумеешь натворить.
- Да, хотелось бы еще контролировать процесс творения. Хотя бы ту часть, которая угрожает окружающим.
- У нас впереди три с половиной года в школе, - резонно заметила подруга. – Научимся. Ух ты, смотри, рисунок дракона… кто-то говорит, они вымерли, а кто-то считает, что их и не существовало. А ты как думаешь? Что здесь написано?
Я мельком взглянула на страницу, что показывала Аннабет. Там действительно был изображен красивый величественный дракон, заслоняющий солнце мощными перепончатыми крыльями. Но текст был настолько мелкий, что издалека я не разобрала, а наклоняться не стала.
- Давай потом. Меня сейчас укачает.
Хотя эта тошнота ничего общего не имела со слабым вестибулярным аппаратом.
Наконец вдалеке показалась школа. Я затаила дыхание, наблюдая за посадкой. Во дворе уже стояли несколько десятков экипажей. Погода выдалась солнечная, морозная, и адепты не спешили в помещение. Кто-то бросался снежками, кто-то обнимался после разлуки во время каникул. Казалось, и не было ничего. Словно не в этих стенах два десятка студентов в последний раз встретили рассвет.
На этот раз мягкой посадки не вышло: призрачные черные кони опустились на посыпанный песком снег и карету тряхнуло. Аннабет поморщилась, чуть не уронив книгу, а я несколько секунд сидела молча и вслушивалась в приглушенные звуки с улицы.
Что ж, никто не кричал «Позор Деллин Шторм!», никто не встречал меня с плакатом «Она должна заплатить», а значит, Кейман действительно сделал все, чтобы о моем отношении к Акориону и Оллису не прознали. Подозреваю, долго так продлиться не могло, но хотя бы есть время перевести дух.
Закутавшись плотнее в меховой воротник я распахнула дверь кареты и спрыгнула на землю.
- С виду все то же самое, - хмыкнула Аннабет, вылезая следом. – Школа как школа.
- Основные разрушения были внутри.
Я всегда буду помнить охваченные странным бесцветным огнем стены. Рухнувшие колонны, разбитые окна. Тела, заботливо разложенные так, чтобы я увидела каждого, пока не дойду до записки.
Пришлось потрясти головой, чтобы заставить мрачные воспоминания уйти.
Я вдруг почувствовала сильный удар затылком и обернулась. Один из огневиков, дружок Бастиана, радостно скалился, катая в руках новый снежный ком. Если бы на мне не было капюшона, я бы провела первый день нового семестра у лекаря!
- Придурок, - бросила Аннабет. – Без Бастиана они, кажется, окончательно потеряли человеческий облик. Похоже, нас ждет интересный семестр.
С этим трудно было спорить. Я почти забыла, что уговор, по которому Бастиан держался от меня подальше, действовал до первого учебного дня. И вспомнить об этом не давали до самого вечера.
Мы не успели и на порог подняться, как у центрального входа показался Кейман. Он кивнул кому-то позади нас, смерил сначала меня, а затем и Аннабет, задумчивым взглядом и произнес:
- Надо поговорить. Сначала в кабинет.
- Что?! Я еще ничего не сделала! – у меня рот открылся от справедливого возмущения.
Кейман фыркнул.
- Вот что значит правильная репутация. Я не обольщаюсь, Шторм, ключевое слово в твоей фразе – «еще». И вот чтобы в момент, когда ты «уже», не случилось непоправимой беды, я и хочу поговорить перед началом занятий. И вас, Фейн, это тоже касается.
Мы переглянулись, и я пожала плечами. Карету мы не портили, магических коней не кормили и не угоняли. Остаток каникул мы с Аннабет развлекались, гуляли по городу и наслаждались самыми обычными зимними каникулами. Я пару раз разбила коленки на катке и тайком от Кеймана копалась в аптечке в поисках заживляющего зелья – признаваться в неуклюжести было стыдно. Но за этим исключением ничего интересного больше не происходило.
Поэтому я шла вслед за Кейманом и Аннабет в преподавательский корпус почти без страха, скорее с легким любопытством. Думаю, меня на этот раз будут не распекать, а предупреждать. Интересно только о чем.
Кейман поднял голову от бумаг и смерил меня тяжелым взглядом.
- Его нет. Ди Файры просили меня помочь. Если бы я мог – я что-нибудь бы сделал. Но все, что я могу – лишь вызвать астральную проекцию парня и дать ему попрощаться с семьей. Все остальное это лишние мучения и для него, и для семьи.
- Астральную проекцию?
- Тень души. Бесплотный невесомый отпечаток. Сильные маги могут существовать вне тела короткие промежутки времени, но нужен проводник. Сильный темный маг. Но мать Бастиана отказалась. После вызова проекции в тело душа уже не вернется. Это станет концом и придется перекрыть магию телу как можно скорее.
По коже прошел мороз. Теперь явление Бастиана мне казалось не досадным сюжетным поворотом в стиле комедии «Между небом и землей». Понимал ли он всю серьезность?
- В любом случае, - Кейман поднялся, открыл небольшой глобус-бар и достал бутылку с темно-фиолетовым фруктовым ликером, - только его семья имеет право принимать решения относительно Бастиана.
Только семья. Пожалуй, он был прав. И разговаривать о Бастиане следовало с его матерью. Не знаю, станет ли она меня слушать, но, возможно, хотя бы письмо откроет? Если у Бастиана есть шанс, если он считает, что у него есть шанс, то семья может за него ухватиться. Или нет?
Сейчас у меня взорвется голова.
Кейман вдруг подошел и протянул запотевший от прохлады стакан с ликером, на что я удивленно моргнула.
- Раз уж ты здесь, кое-что сделаешь, - задумчиво сообщил он, сделав большой глоток.
- Что?
- Пришла новая форма. Примерь. Хочу посмотреть на нее вживую.
- А… я… то есть… это обязательно?
Честное слово, Кейман посмотрел на меня, как на идиотку! Даже ставшая привычной его ироничная снисходительность, которая бывает у преподавателя по отношению к нерадивым студентам, сошла с лица.
- «Неуд» я тебе не поставлю. Но через пару дней все равно придется надеть форму, и я ее увижу. А еще в ней будет щеголять половина школы.
- Почему половина?
- Потому что у парней она другая.
Тут мне стало очень стыдно, потому что мозг, кажется, вообще отошел куда-то в другое пространство и стал соседом астрального Бастиана: вроде бы где-то есть, но почти прозрачный и пощупать нельзя. Не мозг, а тень мозга, отпечаток былых мыслей.
Я схватила коробку, на которую указывал Кейман, и вернулась в комнату.
Мне нравилась старая форма, так что я не очень понимала, зачем вообще ее менять. Черные костюмы с пиджакам и нашивками были эффектны и сдержанны. А что нам предлагали теперь?
- Это что? – Аннабет заглянула в комнату. – Подарок от Кеймана?
- Вот черт! – Я хлопнула себя по лбу. – Забыла поблагодарить его за подарок. Нет, это новая форма. Он просил примерить.
Брови подруги удивленно поднялись.
- Примерить? Форму? Может, мне часок погулять где-нибудь? Мне кажется, я буду мешать.
Пришлось кинуть в нее подушкой. Аннабет хихикнула и спряталась за стеной, но любопытство пересилило. Ей ведь тоже в скором времени придется носить новую форму. Глядя на нее, и я прониклась интересом. Тем более, что посмотреть было на что.
Брюки и ботинки нам сменили на платья и туфли на невысоком каблучке. Платье было обычное, строгое, приталенное, длиной ниже колена, с V-образным вырезом, и вполне смотрелось бы в каком-нибудь офисе на секретарше в приемной среднестатистической фирмы на Земле. Меня немного удивило, что у платья не было рукавов, впрочем, носить его предполагалась с пиджаком.
- Красиво, - чуть подумав, изрекла Аннабет. – Правда, брюки мне кажутся более удобной формой. Как в этом вообще ходить долго?
- По-моему, на то и расчет. Не с руки лезть через забор, когда юбка на тебе вот-вот грозит задраться. Будем все ходить от бедра, изящно приседать и скрещивать ноги как английские принцессы. Кейман будет счастлив, а в школу придет мир и спокойствие.
Я еще раз критически оглядела себя в зеркало и махнула рукой. Покажусь Кейману, поблагодарю за подарок и постараюсь выбросить из головы все эти игры. Каникулы заканчиваются, а я все еще толком не отдохнула.
- Давай стащим с кухни чай, что-нибудь сладкое и посмотрим книги, которые прислал Сайлер? – предложила я.
Аннабет, конечно, с радостью согласилась. Мы обе ценили редкие моменты, когда можно было просто и беззаботно заниматься какой-то ерундой. Безопасной и разрешенной правилами ерундой.
Рука, когда я поворачивала ручку на двери кабинета Кеймана, немного дрожала, из-за чего я хмурилась и вид имела, прямо скажем, мрачный. Такой мрачный, что Кейман даже опешил.
- Нет, я, конечно, понимаю, что в восемнадцать хочется гулять всю ночь и вообще бесят эти преподы, но могла бы хотя бы вид сделать доброжелательный.
- Извините. Просто я задумалась. Зачем вы поменяли форму? Она же неудобная!
- Зато красивая.
Он обошел меня кругом и внимательно осмотрел.
- На нас вылили шквал критики, что мы превратили школу магии в военное училище. Хотя, как по мне, я довольно лояльный директор. Но желание обеспокоенных мамаш – закон. Поэтому теперь девочки будут носить разноцветные платьица, мальчики – галстучки, а в поход в столовую будет сопровождаться хоровым пением гимна школы.
- Серьезно?
- Нет, у школы нет гимна. Но если сочиню – будете петь.
Под его взглядом вдруг стало так неловко и неуютно, что я потянулась к стакану с ликером, который оставила на столе. Кейман успел раньше, и кончики моих пальцев лишь скользнули по его руке – и от соприкосновения возникла крошечная искорка, настолько оно оказалось неожиданным. Еще долго предстоит учиться контролю над магией…
- Это мой стакан! – возмутилась я.
- Какая жалость. Ну, ничего, ты еще маленькая, чтобы пить.
- Вот еще, мне восемнадцать.
А скоро девятнадцать даже.
- Взрослая, значит?
Как по мне, Кейман стоял близко. Слишком близко, нарушая все границы личного комфорта, или как там эта штука называется. Он сделал большой глоток, не отрывая от меня взгляда, и будто задумался, а я… я испугалась. Не знаю, чего, меня одно его присутствие выводило из равновесия. И запах… от него почему-то кружилась голова. Приятный, сложный, но сбивающий с толку запах парфюма. Знакомый и необычный одновременно.
- Если взрослая, то я буду с тобой говорить, как со взрослой, - медленно произнес он и… придвинулся еще ближе.
Я отступила, но позади оказался стол, край которого больно врезался в ягодицы.
- Не настолько взрослая, - пробормотала я, уклоняясь от горячего дыхания у виска.
- Да? – бархатистым ласковым голосом будто удивился Кейман. – Не настолько, значит? Тогда, моя дорогая, не-настолько-взрослая-девочка, ничего не хочешь мне рассказать?
Сердце ушло в пятки.
- Н-нет…
- Значит, все же взрослая? И хочешь решать проблемы сама?
Указательный палец прикоснулся к коже там, где начинался вырез платья, а еще неистово стучало сердце.
- Прекратите! Это не этично, вы же преподаватель!
- Да в бездну преподавание, ты в моем доме! Если хочешь быть взрослой – будем разговаривать как взрослые. А если все же остановимся на том, что ты – моя подопечная и адептка, то повторяю вопрос. Ничего не хочешь мне рассказать?
В партизаны меня не возьмут.
- Ладно! – сдалась я. – Возможно, я говорила с Бастианом.
- Возможно? – Кейман поднял брови.
Но отошел на несколько шагов, и я, кляня себя за слабость, с шумом втянула в воздух, которого так не хватало в легких.
- Ну… не возможно. Я с ним говорила. С этой… астральной проекцией, или как ее. Но я ничего не делала, он сам явился!
- И?
- И потребовал ему помочь.
- Как именно?
- Написать письмо какому-то Р.Киглстеру. И отправить в Джахней от имени Бастиана.
- Ты отправила?
- Ну… - Я отвела глаза. – Да.
Кейман, к моему удивлению, рассмеялся.
- Когда же вас жизнь начнет хоть чему-то учить. Каждый первокурсник, сидя передо мной, доказывает, что он – взрослый человек, способный на взрослые поступки. А чуть что, так сразу дохлой крысой в однокурсников кидаться. Ты вообще собиралась мне рассказать?
- Я собиралась рассказать матери Бастиана. Вы сами сказали, что только его семье решать, пытаться его спасти или нет. Вы говорите, средства нет, Бастиан считает, что есть. Что мне-то делать?! Он мне весь мозг вынесет.
- Это безусловно.
Магистр Крост, как ни в чем не бывало, вернулся в кресло.
- Почему он пришел? Кто вызвал проекцию, если для этого нужен сильный маг?
- Ты, - просто и без обиняков ответил Кейман. – Он зацепился за тебя, за твой дар.
- А…
Я бы села прямо на пол, если бы не узкая юбка, честное слово!
- Это еще одна грань моего дара? Темной магии?
- Именно.
Просто прекрасно! Итого: способность бить людей током (не всегда контролируемая), способность понимать древние языки и способность общаться с астральными проекциями. Или проекцией. Ну почему я не могла вызвать дух кого-нибудь поприятнее ди Файра?! Эми Уайнхаус бы отлично скрасила мрачные будни.
- И что мне теперь делать? Доложить вам, когда Бастиан снова появится, чтобы вы помешали его плану?
- Нет. Сделай то, что он просит.
Рот у меня открылся сам собой. Хорошо, что я не пила ликер. Кейман туда что-то намешал?
- Сделать? А… зачем?
- А затем, Шторм, что я так хочу. Ты все равно будешь ему помогать, твое чувство вины перекрыло даже ненависть к ди Файру, что само по себе интересно. Но если будешь помогать, то хоть под моим присмотром. И заодно постарайся сделать так, чтобы к моменту, когда его план, каким бы гениальным он ни был, провалится, Бастиан принял это и попрощался с семьей. Так будет лучше.
- Вы не верите, что у него получится?
- Нет. – Кейман пожал плечами. – Хотя мне интересно, что он задумал.
- А вы не знаете, кто такой Киглстер?
- Понятия не имею, - улыбнулся магистр. – Но ты, когда выяснишь, мне расскажешь. И Шторм… врать ты пока не умеешь. Или учись или даже не берись. Пока что твои попытки меня переиграть выглядят так же нелепо, как и попытки трехлетнего ребенка спрятаться от родителей за крошечным цветочным горшком. Все, свободна.
От досады и стыда я даже ногой топнула, но Кеймана моя реакция только веселила. Уже выйдя из кабинета, я вспомнила, что так и не сказала спасибо за крылья. Но возвращаться не стала – кто его, магистра, знает.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
- Я начинаю к этому привыкать, - хихикнула Аннабет, вытягивая ноги на сидении кареты, которая несла нас навстречу новому семестру. – Хорошо быть подопечной могущественного темного лорда!
- Хорошо быть киской, хорошо собачкою, - совершенно некстати вспомнилась дурацкая детская присказка.
В отличие от Аннабет, пребывавшей в радостном возбуждении, я сидела, вцепившись в скамейку и нервно всматривалась в окно. Ждала, когда вдали покажутся знакомые башенки школы и флаг Штормхолда. И завидовала подруге – ее, в отличие от меня, не мучили воспоминания о сером столе дыма, поднимающемся к небу. Умом я понимала, что школу отреставрировали и сегодня в нее слетится целая толпа адептов, но эмоции неслись вскачь, игнорируя доводы разума. Приходилось все силы бросать на то, чтобы сдерживать всплески магии.
Аннабет листала одну из моих книг.
- Потрясающе. Ты правда это понимаешь?
- Немного. – Я пожала плечами.
- А для меня – какие-то жуткие загогулины.
- Примерно так человек с дислексией видит тексты. Хотя нет… представь, что буквы еще и двигаются.
- У тебя интересный дар. Стихии кажутся скучными в сравнении с темной магией. Никогда не знаешь, что вдруг сумеешь натворить.
- Да, хотелось бы еще контролировать процесс творения. Хотя бы ту часть, которая угрожает окружающим.
- У нас впереди три с половиной года в школе, - резонно заметила подруга. – Научимся. Ух ты, смотри, рисунок дракона… кто-то говорит, они вымерли, а кто-то считает, что их и не существовало. А ты как думаешь? Что здесь написано?
Я мельком взглянула на страницу, что показывала Аннабет. Там действительно был изображен красивый величественный дракон, заслоняющий солнце мощными перепончатыми крыльями. Но текст был настолько мелкий, что издалека я не разобрала, а наклоняться не стала.
- Давай потом. Меня сейчас укачает.
Хотя эта тошнота ничего общего не имела со слабым вестибулярным аппаратом.
Наконец вдалеке показалась школа. Я затаила дыхание, наблюдая за посадкой. Во дворе уже стояли несколько десятков экипажей. Погода выдалась солнечная, морозная, и адепты не спешили в помещение. Кто-то бросался снежками, кто-то обнимался после разлуки во время каникул. Казалось, и не было ничего. Словно не в этих стенах два десятка студентов в последний раз встретили рассвет.
На этот раз мягкой посадки не вышло: призрачные черные кони опустились на посыпанный песком снег и карету тряхнуло. Аннабет поморщилась, чуть не уронив книгу, а я несколько секунд сидела молча и вслушивалась в приглушенные звуки с улицы.
Что ж, никто не кричал «Позор Деллин Шторм!», никто не встречал меня с плакатом «Она должна заплатить», а значит, Кейман действительно сделал все, чтобы о моем отношении к Акориону и Оллису не прознали. Подозреваю, долго так продлиться не могло, но хотя бы есть время перевести дух.
Закутавшись плотнее в меховой воротник я распахнула дверь кареты и спрыгнула на землю.
- С виду все то же самое, - хмыкнула Аннабет, вылезая следом. – Школа как школа.
- Основные разрушения были внутри.
Я всегда буду помнить охваченные странным бесцветным огнем стены. Рухнувшие колонны, разбитые окна. Тела, заботливо разложенные так, чтобы я увидела каждого, пока не дойду до записки.
Пришлось потрясти головой, чтобы заставить мрачные воспоминания уйти.
Я вдруг почувствовала сильный удар затылком и обернулась. Один из огневиков, дружок Бастиана, радостно скалился, катая в руках новый снежный ком. Если бы на мне не было капюшона, я бы провела первый день нового семестра у лекаря!
- Придурок, - бросила Аннабет. – Без Бастиана они, кажется, окончательно потеряли человеческий облик. Похоже, нас ждет интересный семестр.
С этим трудно было спорить. Я почти забыла, что уговор, по которому Бастиан держался от меня подальше, действовал до первого учебного дня. И вспомнить об этом не давали до самого вечера.
Мы не успели и на порог подняться, как у центрального входа показался Кейман. Он кивнул кому-то позади нас, смерил сначала меня, а затем и Аннабет, задумчивым взглядом и произнес:
- Надо поговорить. Сначала в кабинет.
- Что?! Я еще ничего не сделала! – у меня рот открылся от справедливого возмущения.
Кейман фыркнул.
- Вот что значит правильная репутация. Я не обольщаюсь, Шторм, ключевое слово в твоей фразе – «еще». И вот чтобы в момент, когда ты «уже», не случилось непоправимой беды, я и хочу поговорить перед началом занятий. И вас, Фейн, это тоже касается.
Мы переглянулись, и я пожала плечами. Карету мы не портили, магических коней не кормили и не угоняли. Остаток каникул мы с Аннабет развлекались, гуляли по городу и наслаждались самыми обычными зимними каникулами. Я пару раз разбила коленки на катке и тайком от Кеймана копалась в аптечке в поисках заживляющего зелья – признаваться в неуклюжести было стыдно. Но за этим исключением ничего интересного больше не происходило.
Поэтому я шла вслед за Кейманом и Аннабет в преподавательский корпус почти без страха, скорее с легким любопытством. Думаю, меня на этот раз будут не распекать, а предупреждать. Интересно только о чем.
