- Как ты оказался здесь так быстро?
Я взглянула на часы и поняла, что не так уж и быстро: время клонилось к рассвету.
- Не только у тебя есть крылья. Драконы могут преодолевать большие расстояния.
- Уж конечно. Почему ты приехал, Бастиан?
- Я же сказал. Крост написал и почти потребовал быть здесь к утру.
- Я не это спросила. Я спросила, почему. Какое тебе до меня дело?
- Он сказал, это важно для всех. В том числе…
Я рассмеялась. Только смех вышел какой-то безжизненный.
- Для Брины.
- Да.
- Он солгал. Спасение Брины и эта моя сила никак не связаны.
- А если она все же умрет? Ты и ее откажешься провести?
- Ты считаешь, это мой каприз? Мне просто лень?
- Я считаю, что ты не можешь отказаться от части себя. Никто не может. Сила – то немногое, что не могут изменить даже боги.
- В этом мире боги дохрена всего не могут изменить.
Украдкой, стараясь остаться незамеченной, я рассматривала Бастиана. В полумраке он казался нереальным, каким-то видением, иллюзией воспаленного мозга. Без привычной школьной формы он выглядел будто иначе. Сначала я подумала, что дело в походной куртке, или, может, в изменившейся прическе: Бастиан стал стричься короче.
Но потом поняла: он повзрослел. Из облика исчезла расслабленность человека, уверенного, что ему принадлежит весь мир. Непривычно серьезный Бастиан вызывал непреодолимое желание к нему прикоснуться. И я почти потянулась рукой, но в последний момент испугалась.
- Что еще сказал Крост?
Бастиан пожал плечами.
- Что твои силы – причина, по которой Деллин видела мою проекцию. Что я должен убедить тебя принять их. Просил, чтобы в первый раз я отправился с тобой.
Ого. Кросту было непросто это сделать. А я почти кинула в него стулом…
- Зачем ты меня поцеловал?
Вопрос вырвался сам собой, еще минуту назад я скорее отпилила бы себе крыло, чем задала его.
- Ты мне ее напомнила. Хотел сравнить.
- И что? – Я затаила дыхание.
- Ты другая. Иногда очень похожа. А иногда совсем другая… даже не человек.
На стену от зависшего в воздухе шара падала моя тень. Неестественная, крылатая, искаженная мерцанием огня.
- А что бы сделала Деллин? Если бы эта сила появилась у нее? – спросила я.
Я думала, он не ответит, такой бесконечно мучительной получилась пауза.
- Она принимала все свои силы. Она любила магию.
Как мало ты ее знал, Бастиан. Или убеждаешь и себя, и меня? Она боялась этой силы. Это она просила не принимать меня, и загнала себя в ловушку, из которой нет выхода. Это она внушила тебе ненависть к той, кем в итоге стала.
- Ты ее еще любишь?
- Конечно. Единственная вечная любовь – любовь к мертвому.
Украдкой я смахнула с ресниц слезы и поморщилась от вдруг больно уколовшего отвращения к самой себе. Оно рано или поздно приходит на смену жалости. Зализывать раны становится недостаточно, чтобы чувствовать себя живой. И начинаешь расковыривать их снова. Раз за разом, пока и этот процесс не потеряет смысл. Так начинается путь к хаосу.
Я неловко слезла со стола. От долгого сидения ноги затекли, в них словно впились тысячи иголок. Я делала шаг – но не чувствовала опоры. Через минуту все прошло, но тело ломило, как будто я весь день провела на стадионе. И, кажется, поднималась температура. Во всяком случае, меня бил озноб.
Когда я подошла к двери, Бастиан поднялся, но, услышав мое резкое «Нет!», удивленно застыл.
- Мне не нужны подачки. И твое притворство не нужно. Я хочу спасти Брину, потому что никто не заслужил казни по вине Акориона. И это не зависит от того, насколько ты вежлив и участлив. Возвращайся в Спаркхард. Ты нужен там… а не здесь.
Не знаю, рассчитывал Крост на такую мою реакцию, или правда думал, что мы с Бастианом счастливо выбежим, держась за руки, и понесемся к подземному миру, но для него, казалось, вообще не существовало препятствий. К счастью, он хотя бы не дежурил у двери, подслушивая наш с Бастианом разговор. Но едва я вышла на крыльцо отеля, Кейман выступил из тени.
- Где он? – спросила я, удивившись тому, как звучит голос. Он словно принадлежал не мне.
Из-за его спины осторожно показался мужчина, при виде которого по телу прошла волна дрожи. Остро захотелось снова куда-нибудь сбежать, но я заставила себя сделать шаг.
- Идем.
Было плевать, следует он за мной, или нет, я просто смотрела вперед, на темную кромку леса, и старалась не думать о тварях, которые в нем жили. Сейчас все силы нужно было бросить на то, чтобы найти дорогу, но это оказалось не так уж просто. Когда всем существом желаешь оказаться как можно дальше от места, в которое направляешься, почти невозможно настроиться на нужный лад.
Порой я размышляла: где оно? Где грань, через которую Таара провожала души? Граница между миром смертных и обителью хаоса? Как ее найти? Я не помнила, как пересекла ее сама, свет словно выключили в тот момент, когда сердце перестало биться, а потом включили – уже в подземном мире. Но из прошлого, среди смутных воспоминаний, всплывал диалог.
- Что это за место, Акорион? Где оно находится?
- То тут. То там. Только мы с тобой можем найти к нему дорогу. Оно покажется там, где будет тебе нужно, в любой точке мира. Стоит только пожелать – и грань проявится. Нужно лишь идти к ней и знать, что придешь.
Для себя я решила, что это некое подпространство, сродни тому, где в свое время отстроил замок Крост. Но на самом деле это была скорее иллюзия, созданная и для меня и для душ, которым куда проще было переходить видимую черту, отправляться в новый мир через врата.
Правда в том, что я могла открыть эти врата в любом месте в любое время. Но все равно упрямо шла вглубь леса.
Чаща словно расступалась перед нами и хоть я ощущала взгляды тех, кто жил в темноте, прятался за причудливо и жутко изогнутыми стволами деревьев, в непролазных зарослях кустарников и черных ямах, скрытых мхом и сухими ветками, ни одна тварь не смела высунуться наружу. Наверное, я сейчас могла голыми руками придушить одну из них.
- Долго еще идти? – подал голос мужчина.
В гнетущей тишине его голос прозвучал неестественно, и я вздрогнула.
- Не знаю.
- А что там?
- Лунапарк!
- Я не верил в существование богини смерти… но думал, вы должны меня успокоить.
- Как ты умер? – спросила я.
- Убили.
- Сочувствую. Успокоился?
- А вы точно богиня смерти?
- Можешь поискать другую, я не обижусь.
На этом невинно (а может и не совсем невинно) убиенный умолк. Я давно перестала стыдиться грубости, на стыд уже не осталось сил. Но диалог с душой помог настроиться на нужный лад: теперь я хотела найти водопад, чтобы все поскорее закончилось.
Сзади хрустнула ветка. Почти сразу же с моей руки сорвалась молния, вспышкой осветила все вокруг и… двинула Кросту, который не успел увернуться.
- Тебя тоже куда-нибудь проводить? – мрачно поинтересовалась я.
- Не воюй. Я просто слежу, чтобы с тобой ничего не случилось.
- Все что могло, уже произошло.
- Нет, раз ноги и руки все еще при тебе.
Закатив глаза, я снова устремилась вперед. Крост есть Крост, с ним ничего не поделать, а если подумать, то и впрямь как-то проще. По крайней мере если я не смогу вернуться, он снова меня оттуда вытащит.
Мы вышли к водопаду так неожиданно, что я застыла, как вкопанная, и нечеловеческим (и даже небожественным) усилием заставила себя сделать шаг по направлению к темной воде. За ним еще и еще. Раньше он казался сном, видением из прошлого Таары, нереальным. А сейчас вдруг появился прямо передо мной.
И время его совсем не изменило. Все то же черное нуро, грохот спадающей с блестящих скал воды. Раньше я не замечала, что с этого ракурса, у подножия входа в подземный мир, на небе видно лишь одну звезду.
Таару.
Набрав в грудь воздуха, я решительно двинулась вперед.
- Идем.
Кейман остался у кромки воды, я не оглядывалась, но слышала, как стихли его шаги. Что ж, придется вернуться, потому что мне очень хотелось высказать ему все, что думаю по поводу прилета Бастиана.
Сапоги и штаны совсем не намокли, а глубина, казавшаяся с берега запредельной, оказалась едва ли больше, чем у лесного ручейка.
По мере приближения к потоку, льющемуся с неба, сердце стучало все сильнее и сильнее. Пришлось сжать кулаки, чтобы не выдать дрожи в руках. Богиня смерти боится выполнять собственную работу… кому расскажешь – обхохочутся.
Приблизившись к воде, я зажмурилась, ожидая как минимум холодного душа, а как максимум – хорошей шишки на голове. Но водопад не причинил мне никакого вреда. А через секунду все стихло, и сердце, еще недавно готовое выпрыгнуть из груди, испуганно замерло.
Я словно вновь оказалась в том дне, когда умерла. Очутилась перед местом, где бывала всего несколько раз, но где запомнила каждый камень тоннеля, ведущего к хаосу. След от кинжала противно заныл, и я развернулась, чтобы уйти.
- Дальше сам. Я не буду решать, переродиться тебе или нет. Если хватит силы – получишь новое воплощение. Если нет, сольешься с магическим фоном.
Хотелось как можно скорее очутиться на воздухе, сделать судорожный вдох и не видеть этого места. А еще не думать о вероятности встретить маму… точнее, существо, которое ею прикидывалось.
Голос мужчины заставил замереть на месте:
- Он описывал тебя иначе.
- Прости?
Я резко обернулась.
- Он предупреждал, что ты не сразу согласишься провести меня… но я не думал, что встречу испуганную девчонку.
- Это все?
- Нет, - мужчина улыбнулся, - он просил передать, что очень тобой гордится. И что рад возвращению.
Страх сменился яростью, и для души это был плохой знак. Я подошла к нему вплотную, не чувствовала ни тепла тела, ни дыхания, только воздух вокруг мужчины был немного холоднее. Всего на пару градусов, совсем неощутимо.
- Знаешь, что меня бесконечно радует? – улыбнулась я, едва сдерживая рвущуюся наружу магию.
Которая, впрочем, вырвалась и сверкнула пучком молний где-то под потолком.
- Что у него даже нет души, которую можно будет проводить.
Я понятия не имела, кто этот мужчина и почему именно его Акорион отправил форсировать мою силу, и вряд ли темный бог вообще узнает о моей реакции, но почему-то очень захотелось вдруг выпустить наружу ту часть Таары, которую я старательно прятала.
- А вот ты только что напросился, приятель. Добро пожаловать в хаос…
Несколько секунд, которые я наслаждалась его страхом, станут моей тайной.
Душа превратилась в облако черной пыли – и отправилась туда, где бурлила темная магия. Я не стала смотреть, хотя притяжение, идущее от бездны, получившей душу, вдруг стало нестерпимым. Испугавшись, что не смогу долго ему противостоять, я почти бегом бросилась прочь.
Почти не помню первый раз в далеком прошлом, только смутные обрывки воспоминаний и рассказ Кроста после одного из занятий. Но в этот раз я безошибочно нашла дорогу наружу, выскочила на свет и задохнулась от воды, которой меня окатило. Поскользнувшись на мокрых камнях и подняв фонтан брызг, я приземлилась на обе коленки и вдобавок больно ударилась локтем.
Тут же чьи-то руки подняли меня. Идти с опорой было проще, но на берегу я все равно без сил опустилась в траву и по привычке сдвинула крылья, чтобы отдышаться в темноте и тишине. Но те же руки не позволили.
- Не надо. Не прячься от меня.
- Это он его убил. Чтобы отправить ко мне и передать привет.
- Что ты сделала?
Я опустила голову, не сумев признаться, куда отправила душу. Акорион слишком хорошо меня знал, изучил в обоих воплощениях и подталкивал к нужному исходу с пугающим спокойствием. Нужно было оставаться настороже, нельзя было так расслабляться, уверившись, что он обо мне забыл!
- Ну хватит. Ничего не случилось.
- Случилось, - сквозь зубы произнесла я. – Я делаю то, что он хочет. Он знает каждую мою реакцию.
Из груди все же вырвался сдавленный всхлип, который превратился в слезы, пролившиеся на щеки.
- Я не умею быть доброй.
- Доброй? А ты у меня кто? Злая?
- Разве нет?
- Ты еще плохо представляешь себе, что такое зло.
- Я думала… может, во второй раз получится. Когда вернулась, решила. Что это не так уж плохо. Что будет шанс повернуть в другую сторону… что кто-нибудь полюбит.
- Ну-ка, кто там тебя не любит? Давай не выдадим ему диплом. А… уже выдали. Давай отберем. Пусть работает над ошибками.
- Акорион говорит, я для такого не создана. Раньше я цеплялась за маму. Думала, что раз мама меня любила, вместе с дислексией и тупостью, то он врал. А оказалось… зачем она так со мной поступила? Зачем притворялась?
- Иди сюда, ты замерзла.
Я и впрямь уже дрожала от пронизывающего ледяного ветра. Когда шла сюда, не замечала ничего вокруг, а сейчас, промокнув, продала бы душу за бокал горячего вина у камина. Но у меня были только объятия. Крепкие, теплые, сейчас – самые желанные.
- Я не могу понять твою мать, - сказал Крост, когда я устроилась в его руках. – Единственное существо, чьи мотивы, цели и поступки мне непонятны. Это некая… совершенно иная форма разума. Все же мы с тобой похожи на смертных, пусть и обладаем большей силой и бессмертием, а она… Не знаю.
- Она растила меня, как собачку нужной породы. Я сходила с ума, когда она умирала. Мне было так страшно, а она просто играла роль, чтобы заставить меня очутиться здесь.
- Да. Так бывает. Не всегда везет с родителями. Не всегда тебя любит тот, кого любишь ты. Но ты напрасно боишься остаться одна. Я люблю тебя. Ты мой близкий человек. Я не играю с тобой и не выращиваю… то есть, возможно, когда-то я и считал, что могу вырастить себе жену, но я… м-м-м… пересмотрел жизненные принципы. Но не собираюсь пересматривать отношение к тебе. Что бы ни происходило, я люблю тебя.
- А должен ненавидеть. – Я снова всхлипнула и спрятала нос в воротнике черной походной куртки Кеймана.
- Тебя нельзя ненавидеть.
- Даже когда я капризничаю и косячу?
- Так делают все дети. И будь у меня ребенок, он бы тоже бунтовал, я думаю. Сбегал, нашел себе какую-нибудь пару, от которой я пришел бы в ужас. Поджигал библиотеки, чуланы, превращался в дракона, рвался работать на сомнительной работе и спал на лекциях. Все это не делает тебя плохой. Просто иногда… выводит из себя. Но не значит же, что я тебя не люблю.
- Как можно любить ту, кто убивал каждую, на которую ты посмотришь? Кто разрушил твой мир?
- Это была не ты.
- Я. И мы оба знаем, что я.
- Хорошо, я не так выразился. Ты изменилась. И тогда, и сейчас. И ты все равно девушка, в которую я когда-то был по уши влюблен. Это не вычеркнуть, не стереть. Ты мой единственный родной человек.
На этом я не выдержала. Слезы давно перестали замечаться, а вот то, что все это время сидело внутри, непрерывно ныло, наконец-то прорвалось наружу.
- Мне надо тебе кое-что сказать.
- Говори.
- Когда я умерла во второй раз и видела маму, она кое-что рассказала. О ребенке. Он сказала, что мы с тобой должны были поддерживать Штормхолд, что Акорион – частичка хаоса, вырвавшаяся случайно, кусочек моей души. И что в ее планы не входили дети. Богов должно быть двое. Даже если бы ты не убил… она не позволила бы ребенку родиться. Или жить.
Я подняла голову и вдруг поняла, что мои губы слишком близко к его. Искушение было таким нестерпимым, что я подалась вперед. Отключить голову, потянуться к единственному человеку, который еще не видел во мне монстра с жуткими крыльями – разум бессилен против хаотичного метания страхов и чувств.
Я взглянула на часы и поняла, что не так уж и быстро: время клонилось к рассвету.
- Не только у тебя есть крылья. Драконы могут преодолевать большие расстояния.
- Уж конечно. Почему ты приехал, Бастиан?
- Я же сказал. Крост написал и почти потребовал быть здесь к утру.
- Я не это спросила. Я спросила, почему. Какое тебе до меня дело?
- Он сказал, это важно для всех. В том числе…
Я рассмеялась. Только смех вышел какой-то безжизненный.
- Для Брины.
- Да.
- Он солгал. Спасение Брины и эта моя сила никак не связаны.
- А если она все же умрет? Ты и ее откажешься провести?
- Ты считаешь, это мой каприз? Мне просто лень?
- Я считаю, что ты не можешь отказаться от части себя. Никто не может. Сила – то немногое, что не могут изменить даже боги.
- В этом мире боги дохрена всего не могут изменить.
Украдкой, стараясь остаться незамеченной, я рассматривала Бастиана. В полумраке он казался нереальным, каким-то видением, иллюзией воспаленного мозга. Без привычной школьной формы он выглядел будто иначе. Сначала я подумала, что дело в походной куртке, или, может, в изменившейся прическе: Бастиан стал стричься короче.
Но потом поняла: он повзрослел. Из облика исчезла расслабленность человека, уверенного, что ему принадлежит весь мир. Непривычно серьезный Бастиан вызывал непреодолимое желание к нему прикоснуться. И я почти потянулась рукой, но в последний момент испугалась.
- Что еще сказал Крост?
Бастиан пожал плечами.
- Что твои силы – причина, по которой Деллин видела мою проекцию. Что я должен убедить тебя принять их. Просил, чтобы в первый раз я отправился с тобой.
Ого. Кросту было непросто это сделать. А я почти кинула в него стулом…
- Зачем ты меня поцеловал?
Вопрос вырвался сам собой, еще минуту назад я скорее отпилила бы себе крыло, чем задала его.
- Ты мне ее напомнила. Хотел сравнить.
- И что? – Я затаила дыхание.
- Ты другая. Иногда очень похожа. А иногда совсем другая… даже не человек.
На стену от зависшего в воздухе шара падала моя тень. Неестественная, крылатая, искаженная мерцанием огня.
- А что бы сделала Деллин? Если бы эта сила появилась у нее? – спросила я.
Я думала, он не ответит, такой бесконечно мучительной получилась пауза.
- Она принимала все свои силы. Она любила магию.
Как мало ты ее знал, Бастиан. Или убеждаешь и себя, и меня? Она боялась этой силы. Это она просила не принимать меня, и загнала себя в ловушку, из которой нет выхода. Это она внушила тебе ненависть к той, кем в итоге стала.
- Ты ее еще любишь?
- Конечно. Единственная вечная любовь – любовь к мертвому.
Украдкой я смахнула с ресниц слезы и поморщилась от вдруг больно уколовшего отвращения к самой себе. Оно рано или поздно приходит на смену жалости. Зализывать раны становится недостаточно, чтобы чувствовать себя живой. И начинаешь расковыривать их снова. Раз за разом, пока и этот процесс не потеряет смысл. Так начинается путь к хаосу.
Я неловко слезла со стола. От долгого сидения ноги затекли, в них словно впились тысячи иголок. Я делала шаг – но не чувствовала опоры. Через минуту все прошло, но тело ломило, как будто я весь день провела на стадионе. И, кажется, поднималась температура. Во всяком случае, меня бил озноб.
Когда я подошла к двери, Бастиан поднялся, но, услышав мое резкое «Нет!», удивленно застыл.
- Мне не нужны подачки. И твое притворство не нужно. Я хочу спасти Брину, потому что никто не заслужил казни по вине Акориона. И это не зависит от того, насколько ты вежлив и участлив. Возвращайся в Спаркхард. Ты нужен там… а не здесь.
Не знаю, рассчитывал Крост на такую мою реакцию, или правда думал, что мы с Бастианом счастливо выбежим, держась за руки, и понесемся к подземному миру, но для него, казалось, вообще не существовало препятствий. К счастью, он хотя бы не дежурил у двери, подслушивая наш с Бастианом разговор. Но едва я вышла на крыльцо отеля, Кейман выступил из тени.
- Где он? – спросила я, удивившись тому, как звучит голос. Он словно принадлежал не мне.
Из-за его спины осторожно показался мужчина, при виде которого по телу прошла волна дрожи. Остро захотелось снова куда-нибудь сбежать, но я заставила себя сделать шаг.
- Идем.
Было плевать, следует он за мной, или нет, я просто смотрела вперед, на темную кромку леса, и старалась не думать о тварях, которые в нем жили. Сейчас все силы нужно было бросить на то, чтобы найти дорогу, но это оказалось не так уж просто. Когда всем существом желаешь оказаться как можно дальше от места, в которое направляешься, почти невозможно настроиться на нужный лад.
Порой я размышляла: где оно? Где грань, через которую Таара провожала души? Граница между миром смертных и обителью хаоса? Как ее найти? Я не помнила, как пересекла ее сама, свет словно выключили в тот момент, когда сердце перестало биться, а потом включили – уже в подземном мире. Но из прошлого, среди смутных воспоминаний, всплывал диалог.
- Что это за место, Акорион? Где оно находится?
- То тут. То там. Только мы с тобой можем найти к нему дорогу. Оно покажется там, где будет тебе нужно, в любой точке мира. Стоит только пожелать – и грань проявится. Нужно лишь идти к ней и знать, что придешь.
Для себя я решила, что это некое подпространство, сродни тому, где в свое время отстроил замок Крост. Но на самом деле это была скорее иллюзия, созданная и для меня и для душ, которым куда проще было переходить видимую черту, отправляться в новый мир через врата.
Правда в том, что я могла открыть эти врата в любом месте в любое время. Но все равно упрямо шла вглубь леса.
Чаща словно расступалась перед нами и хоть я ощущала взгляды тех, кто жил в темноте, прятался за причудливо и жутко изогнутыми стволами деревьев, в непролазных зарослях кустарников и черных ямах, скрытых мхом и сухими ветками, ни одна тварь не смела высунуться наружу. Наверное, я сейчас могла голыми руками придушить одну из них.
- Долго еще идти? – подал голос мужчина.
В гнетущей тишине его голос прозвучал неестественно, и я вздрогнула.
- Не знаю.
- А что там?
- Лунапарк!
- Я не верил в существование богини смерти… но думал, вы должны меня успокоить.
- Как ты умер? – спросила я.
- Убили.
- Сочувствую. Успокоился?
- А вы точно богиня смерти?
- Можешь поискать другую, я не обижусь.
На этом невинно (а может и не совсем невинно) убиенный умолк. Я давно перестала стыдиться грубости, на стыд уже не осталось сил. Но диалог с душой помог настроиться на нужный лад: теперь я хотела найти водопад, чтобы все поскорее закончилось.
Сзади хрустнула ветка. Почти сразу же с моей руки сорвалась молния, вспышкой осветила все вокруг и… двинула Кросту, который не успел увернуться.
- Тебя тоже куда-нибудь проводить? – мрачно поинтересовалась я.
- Не воюй. Я просто слежу, чтобы с тобой ничего не случилось.
- Все что могло, уже произошло.
- Нет, раз ноги и руки все еще при тебе.
Закатив глаза, я снова устремилась вперед. Крост есть Крост, с ним ничего не поделать, а если подумать, то и впрямь как-то проще. По крайней мере если я не смогу вернуться, он снова меня оттуда вытащит.
Мы вышли к водопаду так неожиданно, что я застыла, как вкопанная, и нечеловеческим (и даже небожественным) усилием заставила себя сделать шаг по направлению к темной воде. За ним еще и еще. Раньше он казался сном, видением из прошлого Таары, нереальным. А сейчас вдруг появился прямо передо мной.
И время его совсем не изменило. Все то же черное нуро, грохот спадающей с блестящих скал воды. Раньше я не замечала, что с этого ракурса, у подножия входа в подземный мир, на небе видно лишь одну звезду.
Таару.
Набрав в грудь воздуха, я решительно двинулась вперед.
- Идем.
Кейман остался у кромки воды, я не оглядывалась, но слышала, как стихли его шаги. Что ж, придется вернуться, потому что мне очень хотелось высказать ему все, что думаю по поводу прилета Бастиана.
Сапоги и штаны совсем не намокли, а глубина, казавшаяся с берега запредельной, оказалась едва ли больше, чем у лесного ручейка.
По мере приближения к потоку, льющемуся с неба, сердце стучало все сильнее и сильнее. Пришлось сжать кулаки, чтобы не выдать дрожи в руках. Богиня смерти боится выполнять собственную работу… кому расскажешь – обхохочутся.
Приблизившись к воде, я зажмурилась, ожидая как минимум холодного душа, а как максимум – хорошей шишки на голове. Но водопад не причинил мне никакого вреда. А через секунду все стихло, и сердце, еще недавно готовое выпрыгнуть из груди, испуганно замерло.
Я словно вновь оказалась в том дне, когда умерла. Очутилась перед местом, где бывала всего несколько раз, но где запомнила каждый камень тоннеля, ведущего к хаосу. След от кинжала противно заныл, и я развернулась, чтобы уйти.
- Дальше сам. Я не буду решать, переродиться тебе или нет. Если хватит силы – получишь новое воплощение. Если нет, сольешься с магическим фоном.
Хотелось как можно скорее очутиться на воздухе, сделать судорожный вдох и не видеть этого места. А еще не думать о вероятности встретить маму… точнее, существо, которое ею прикидывалось.
Голос мужчины заставил замереть на месте:
- Он описывал тебя иначе.
- Прости?
Я резко обернулась.
- Он предупреждал, что ты не сразу согласишься провести меня… но я не думал, что встречу испуганную девчонку.
- Это все?
- Нет, - мужчина улыбнулся, - он просил передать, что очень тобой гордится. И что рад возвращению.
Страх сменился яростью, и для души это был плохой знак. Я подошла к нему вплотную, не чувствовала ни тепла тела, ни дыхания, только воздух вокруг мужчины был немного холоднее. Всего на пару градусов, совсем неощутимо.
- Знаешь, что меня бесконечно радует? – улыбнулась я, едва сдерживая рвущуюся наружу магию.
Которая, впрочем, вырвалась и сверкнула пучком молний где-то под потолком.
- Что у него даже нет души, которую можно будет проводить.
Я понятия не имела, кто этот мужчина и почему именно его Акорион отправил форсировать мою силу, и вряд ли темный бог вообще узнает о моей реакции, но почему-то очень захотелось вдруг выпустить наружу ту часть Таары, которую я старательно прятала.
- А вот ты только что напросился, приятель. Добро пожаловать в хаос…
Несколько секунд, которые я наслаждалась его страхом, станут моей тайной.
Душа превратилась в облако черной пыли – и отправилась туда, где бурлила темная магия. Я не стала смотреть, хотя притяжение, идущее от бездны, получившей душу, вдруг стало нестерпимым. Испугавшись, что не смогу долго ему противостоять, я почти бегом бросилась прочь.
Почти не помню первый раз в далеком прошлом, только смутные обрывки воспоминаний и рассказ Кроста после одного из занятий. Но в этот раз я безошибочно нашла дорогу наружу, выскочила на свет и задохнулась от воды, которой меня окатило. Поскользнувшись на мокрых камнях и подняв фонтан брызг, я приземлилась на обе коленки и вдобавок больно ударилась локтем.
Тут же чьи-то руки подняли меня. Идти с опорой было проще, но на берегу я все равно без сил опустилась в траву и по привычке сдвинула крылья, чтобы отдышаться в темноте и тишине. Но те же руки не позволили.
- Не надо. Не прячься от меня.
- Это он его убил. Чтобы отправить ко мне и передать привет.
- Что ты сделала?
Я опустила голову, не сумев признаться, куда отправила душу. Акорион слишком хорошо меня знал, изучил в обоих воплощениях и подталкивал к нужному исходу с пугающим спокойствием. Нужно было оставаться настороже, нельзя было так расслабляться, уверившись, что он обо мне забыл!
- Ну хватит. Ничего не случилось.
- Случилось, - сквозь зубы произнесла я. – Я делаю то, что он хочет. Он знает каждую мою реакцию.
Из груди все же вырвался сдавленный всхлип, который превратился в слезы, пролившиеся на щеки.
- Я не умею быть доброй.
- Доброй? А ты у меня кто? Злая?
- Разве нет?
- Ты еще плохо представляешь себе, что такое зло.
- Я думала… может, во второй раз получится. Когда вернулась, решила. Что это не так уж плохо. Что будет шанс повернуть в другую сторону… что кто-нибудь полюбит.
- Ну-ка, кто там тебя не любит? Давай не выдадим ему диплом. А… уже выдали. Давай отберем. Пусть работает над ошибками.
- Акорион говорит, я для такого не создана. Раньше я цеплялась за маму. Думала, что раз мама меня любила, вместе с дислексией и тупостью, то он врал. А оказалось… зачем она так со мной поступила? Зачем притворялась?
- Иди сюда, ты замерзла.
Я и впрямь уже дрожала от пронизывающего ледяного ветра. Когда шла сюда, не замечала ничего вокруг, а сейчас, промокнув, продала бы душу за бокал горячего вина у камина. Но у меня были только объятия. Крепкие, теплые, сейчас – самые желанные.
- Я не могу понять твою мать, - сказал Крост, когда я устроилась в его руках. – Единственное существо, чьи мотивы, цели и поступки мне непонятны. Это некая… совершенно иная форма разума. Все же мы с тобой похожи на смертных, пусть и обладаем большей силой и бессмертием, а она… Не знаю.
- Она растила меня, как собачку нужной породы. Я сходила с ума, когда она умирала. Мне было так страшно, а она просто играла роль, чтобы заставить меня очутиться здесь.
- Да. Так бывает. Не всегда везет с родителями. Не всегда тебя любит тот, кого любишь ты. Но ты напрасно боишься остаться одна. Я люблю тебя. Ты мой близкий человек. Я не играю с тобой и не выращиваю… то есть, возможно, когда-то я и считал, что могу вырастить себе жену, но я… м-м-м… пересмотрел жизненные принципы. Но не собираюсь пересматривать отношение к тебе. Что бы ни происходило, я люблю тебя.
- А должен ненавидеть. – Я снова всхлипнула и спрятала нос в воротнике черной походной куртки Кеймана.
- Тебя нельзя ненавидеть.
- Даже когда я капризничаю и косячу?
- Так делают все дети. И будь у меня ребенок, он бы тоже бунтовал, я думаю. Сбегал, нашел себе какую-нибудь пару, от которой я пришел бы в ужас. Поджигал библиотеки, чуланы, превращался в дракона, рвался работать на сомнительной работе и спал на лекциях. Все это не делает тебя плохой. Просто иногда… выводит из себя. Но не значит же, что я тебя не люблю.
- Как можно любить ту, кто убивал каждую, на которую ты посмотришь? Кто разрушил твой мир?
- Это была не ты.
- Я. И мы оба знаем, что я.
- Хорошо, я не так выразился. Ты изменилась. И тогда, и сейчас. И ты все равно девушка, в которую я когда-то был по уши влюблен. Это не вычеркнуть, не стереть. Ты мой единственный родной человек.
На этом я не выдержала. Слезы давно перестали замечаться, а вот то, что все это время сидело внутри, непрерывно ныло, наконец-то прорвалось наружу.
- Мне надо тебе кое-что сказать.
- Говори.
- Когда я умерла во второй раз и видела маму, она кое-что рассказала. О ребенке. Он сказала, что мы с тобой должны были поддерживать Штормхолд, что Акорион – частичка хаоса, вырвавшаяся случайно, кусочек моей души. И что в ее планы не входили дети. Богов должно быть двое. Даже если бы ты не убил… она не позволила бы ребенку родиться. Или жить.
Я подняла голову и вдруг поняла, что мои губы слишком близко к его. Искушение было таким нестерпимым, что я подалась вперед. Отключить голову, потянуться к единственному человеку, который еще не видел во мне монстра с жуткими крыльями – разум бессилен против хаотичного метания страхов и чувств.
