- Да, - с трудом выдавила я, мечтая провалиться сквозь землю сию же минуту.
- Тогда ступайте к себе, скоро отбой. Спокойной ночи, адептка.
- Спокойной ночи, ваше величество.
Я не смогла выдавить из себя пожелание и для директора, только мельком глянула – Деллин сидела мрачнее тучи. Подумалось, что после моего ухода у них состоится интересный диалог, но не рискнула пытаться подслушать. Я вообще не до конца осознала, что именно от меня потребуют на следующей неделе, и только на полпути к спальне прониклась в полной мере и похолодела.
Если до этого оставался шанс как-то выжить здесь, то теперь Дарк превратит в хаос все, что меня окружает.
Поняв, что не усну, а еще что вряд ли мне уже прилетит сильнее, чем от его величества, я облюбовала большое окно в самой дальней части учебного корпуса. Взобралась на каменный подоконник и прислонилась лбом к холодному стеклу. Отсюда открывался потрясающий вид на долину. Две луны поднимались над лесом, освещая макушки елей. На темно-синем небе мигали точки-звезды.
Где-то к рассвету, когда темные оттенки сменились нежно-розовыми, меня и нашел Кейман.
- Мы как-то с женой думали: может, завести второго ребенка? Потом посмотрели на характер первого и решили – не стоит.
- Это к чему?
Я с трудом повернула голову, от долгого сидения шея затекла. А еще вдруг оказалось, что я все же ужасно хочу спать. И вряд ли успею поспать перед занятиями, а значит, еще один минус мне в копилку.
- К тому, что я, конечно, не ожидал, что вы с Деллин будете лучшими подругами, но меня не было два дня! Что у вас случилось и почему меня вызывает король?
- Ну… - Я слегка покраснела. – Я ворвалась в кабинет директора, накричала на нее и обвинила в том, что она выгораживает Даркхолда, потому что он ее племянник. А король все слышал и…
- Понятно, - вздохнул магистр. – Я присяду?
Ну вот, сейчас и он будет воспитывать.
Я подвинулась, чтобы Кейман смог сесть. Движение отдалось слабой болью в теле. Надо бы хоть немного размяться, иначе занятия добьют мои спину и шею. На то, что каким-то чудом сегодня не разболится голова, я уже не надеялась.
- Значит, Даркхолд вернулся.
- Вы знали?
- Не думал, что это случится так быстро. Полагал, у меня будет время объяснить тебе, почему это неизбежно. Вероятно, мы с магистром ди Файр немного разминулись и недостаточно подробно все обсудили. Она полагала, я тебе рассказал, а я не торопился, считая, что Даркхолд вернется через несколько недель. Думал, тебе нужно время, чтобы освоиться. Ты, конечно, не должна была узнать о его возвращении вот так.
- Вы просто, как настоящий мужчина, берете вину на себя.
Кейман усмехнулся:
- За комплимент спасибо. Но педагогика – это игра без правил. Каждый сам за себя.
- Я заметила. Когда я ворвалась в кабинет и высказала магистру все, что думала, его величество приказал мне самой придумать наказание для Даркхолда. В начале недели он пригласит его, меня, вас и директора, чтобы послушать мои требования. И что мне теперь делать? Может, вы поговорите с королем?
- Боюсь, это бесполезно. Я – едва ли не последний человек, к которому Арен прислушается. Особенно если дело касается Деллин. Никогда бы не подумал, что они подружатся. Но вот что я тебе скажу, Коралина, избежать воспитательного процесса от его величества не получится. Поэтому придется встретиться с Даркхолдом и потребовать для него наказания. Это страшно, неприятно и неловко, но если выстоишь с гордо поднятой головой – король тебя зауважает.
Внутри оборвалась последняя надежда. В глубине души я верила, что Кейман легким движением руки снова сделает мой мир безопасным и привычным. И мне не придется на глазах у Даркхолда и Деллин защищать свое право на возмездие.
- И что мне сказать? Он же меня убьет! И никакой король, никакой директор не помешают!
- Для начала давай разберемся, что тобой движет. Ты возмущена тем, через что Даркхолд заставил тебя пройти. Считаешь, что он похитил тебя и силой удерживал…
- Считаю?! – перебила я его. – То есть это спорный вопрос?
- Я такого не говорил. Коралина, не нужно нападать и на меня. Отключи на время эмоции и взгляни на ситуацию беспристрастно. Ты требуешь наказания для Даркхолда ван дер Грима – почему?
Опешив, я посмотрела на Кроста.
- Что значит почему? Потому что он преступник! Потому что он издевался надо мной! А теперь вот так просто приехал в ту же школу, и теперь будет здесь учиться припеваючи!
- То есть ты хочешь мести? – уточнил Кейман. – Чтобы Даркхолду было так же плохо, как тебе, чтобы он страдал?
- Я…
Перед глазами встала обожженная спина и обуглившиеся демонические крылья. Ни одна обида за издевки и обман не сравнится с болью сгорающего заживо. Даркхолд закрыл меня от Гидеона и, пожалуй, страдания – последнее, чего мне бы для него хотелось.
- Я не хочу, чтобы ему было больно. Чтобы его мучили.
- Тогда какой у тебя мотив? Всегда есть мотив. У любого приговора есть цель. Наказание. Изоляция от общества. Облегчение страданий. Месть. Всем этим руководят разные эмоции. Что насчет твоих?
Прошло несколько минут гнетущей тишины прежде, чем я решилась признаться. Голос звучал так тихо, что Кейману пришлось склонить голову, чтобы расслышать, что я говорю.
- Я его боюсь.
Признаться в этом оказалось сложнее, чем я думала. Раньше страх казался совершенно естественным чувством. Противным, но будничным. Теперь я выяснила, что страх может быть унизительным. Хотя и не поняла, почему.
- То есть ты всего лишь хочешь перестать бояться.
- Да. Наверное.
На секунду представив, что Даркхолд где-то далеко, живет на свободе, не вспоминая обо мне, я испытала облегчение. Как часто бывает, когда перед сном ощущаешь неясную тревогу. И лишь как следует покопавшись в голове понимаешь, откуда эта тревога произрастает. Именно в тот момент, когда находится причина – с души словно падает камень.
- Ну что, - спросил Кейман спустя несколько минут, - появились умные мысли на этот счет?
Я слабо улыбнулась.
- Может быть.
- Обнадеживает. Идем, я провожу тебя до комнаты. Но, увы, не освобожу от занятий. Не стоит нам ссориться с директором, мы и так добавили ей проблем.
- Извините, если у вас будут из-за меня проблемы с директором. Я не хотела на нее кричать. Просто Даркхолд застал меня врасплох.
- У меня не бывает проблем из-за подопечных, - отмахнулся Кейман. – Только приключения.
Когда я осталась в спальне одна, то поняла, что несмотря на смертельную усталость, не смогу уснуть даже если попытаюсь. Поэтому я села за стол, пододвинула стопку листов и задумчиво посмотрела на стремительно тускнеющие по воле рассвета луны. А потом принялась писать план, который заставил Даркхолда ван дер Грима нести ответственность за игру, в которую он вынудил меня играть.
- Ты воровка. Ты украла меня!
Передо мной стоит Коралина. Я почему-то сразу понимаю, что отражение в зеркале – она, а не я. Словно более живая или… более настоящая?
- Украла мое лицо! Ты не имеешь права выглядеть как я!
- Ты ведь знаешь, что я не хотела. Я не знала, как должна выглядеть. Не знала, какими бывают люди.
В глазах - моих собственных, от чего становится жутко – сверкает злость.
- Это ты во всем виновата!
- Я тебя не убивала!
- Но и не помогла. Ты могла помочь. Раз ты так легко излечила темного, могла помочь и мне. Только не захотела, потому что украла мою жизнь!
- Неправда!
- Ты могла меня спасти. И ничего бы не случилось. Но ты не захотела. Воровка!
Этот сон повторялся почти каждую ночь с вариациями. Иногда Коралина обвиняла меня в своей смерти. Иногда звала на помощь со дна ущелья, а я никак не могла к ней спуститься. Иногда требовала вернуть ее жизнь, и тогда у меня весь день болела голова. Идея стажироваться в лекарском доме уже не казалась такой хорошей, но все же в назначенный день я была готова. Через портал прошла прямо в лекарский дом, в специально отведенное помещение, и, переодевшись, отправилась на встречу с куратором.
- Адептка Рейн?
Немолодой мужчина с густыми седыми бровями (почему-то они запомнились мне сильнее всего) постоянно хмурился и выглядел так, словно готов был вот-вот разразиться проклятиями. Я даже немного испугалась строгого голоса и пробирающего до костей взгляда.
- Я лекарь Рифкин. Вы будете стажироваться у меня. Есть опыт работы с больными?
- Нет, я немного лечила, но в основном спонтанно и не понимая, что делаю. Специально почти никогда не получается.
- Меня мало интересуют ваши игры с крупицами, - отрезал лекарь. – До того, как вас подпустят к больным с настоящей магией, извольте доказать, что вы этого достойны. И научитесь хотя бы выносить утки без приключений.
- Э… Конечно. Я готова к любой работе.
Рифкин скептически хмыкнул, но махнул рукой, мол, иди за мной. Мы прошли через кишащий людьми холл, пересекли несколько больших рекреаций, где туда-сюда сновали лекари в таких же как у меня светлых костюмах. Я жадно рассматривала место, где мне предстоит работать и учиться. В отличие от гнетущей мрачности Школы Темных и пугающей неизвестности Школы Бури здесь я чувствовала себя чуть лучше. Как будто светлая магия вокруг придавала сил.
Мы уходили все дальше и дальше от центрального крыла, куда-то прочь от палат и лабораторий, в ту часть лекарского дома, что считалась вспомогательной. Я заметила таблички «Отдел жалования», «Отдел взаимодействия с домами стихий». Множество, десятки, а то и сотни, личных кабинетов лекарей. Здесь было меньше света и суеты, и я с сожалением думала о белоснежных коридорах крыла для особо важных пациентов, где мы с Элаем лежали. Лекарскому дому явно не хватало денег.
Наконец Рифкин остановился у неприметной двери. Краска на ней со временем пожелтела и местами потрескалась, а табличка если когда и висела, то уже много лет пылилась на складе или на помойке. Мужчина толкнул дверь, впуская меня в крохотную клетушку без окон. Кроме стола, заваленного бумагами, и хлипкого на вид стула, здесь больше ничего не было.
- Ну а вот и рабочее место. Приберись здесь и рассортируй документы. Проверь, чтобы все истории болезней были заполнены по правилам. Если где-то пропущена информация о пациенте, сходи в архив и восстанови. Если где-то повреждены листы, неразборчивый почерк или пятна – переделай. У тебя два перерыва по пятнадцать минут и полчаса на обед. Перед тем, как уйти, зайди ко мне и отчитайся: какой объем работы выполнен. На этом все.
- А… - Я открыла было рот.
- Какие-то вопросы?
Это точно входит в курс обучения светлой магии? Ладно, я, конечно, допускала, что мне не дадут никакой серьезной работы в первый же день (хоть и очень надеялась), но с утра до позднего вечера перекладывать бумажки?!
- Нет, мне все понятно.
- Тогда приступайте. Если вам, адептка Рейн, хватит ума напортачить с бумагами, то к живым людям я подпущу вас только через мой труп. Удачного дня.
Со вздохом я окинула царящий в каморке хаос взглядом.
- Я, конечно, не предсказатель, но Кейман может быть недоволен.
Кажется, он тоже чуть иначе представлял обучение светлой богини.
К концу дня у меня болели голова, спина, шея и руки. Я изрезала бумагой пальцы и ладони, оцарапала локоть о стеллаж и, казалось, была готова умереть прямо на рабочем месте. Но упрямо продолжала разбирать документы вплоть до того, как в кабинет заглянула какая-то девушка.
- Ты Коралина, да? – спросила она.
- Да. Новый стажер.
- Рифкин велел передать, что твой рабочий день закончился. У него сложный пациент.
Я вздохнула. Не успела разобрать даже половину папок. И хоть в комнате стало ощутимо чище и просторней, я все равно чувствовала раздражение. В основном потому что в следующий раз мне наверняка велят все доделать, а значит, еще пара дней стажировки коту под хвост.
- Ты не была на обеде, - девушка с интересом меня рассматривала, пока ждала, когда я соберусь и она сможет закрыть дверь.
- Я взяла перекус с собой.
Кейман дал денег на обед и мелкие траты, но я почему-то чувствовала неловкость из-за того, что он меня содержит. И набрала за завтраком хлеба и сыра.
- Меня зовут Элиса. Я младший лекарь. Ты правда учишься в Школе Бури? Говорят, туда не берут светлых.
- Да, мой опекун настоял. Он там преподает, и захотел, чтобы я была поближе. На самом деле довольно сложно: я единственная светлая, не с кем поболтать, не у кого списать. Одна на всех занятиях, и спрашивают только меня.
- Кошмар! – кажется, Элиса искренне мне посочувствовала. – Но Школа Бури – это все равно круто. О ней ходит столько слухов. А правда, что вход в нее возможен только через портал?
- Правда, - улыбнулась я.
- А правда, что у адептов там неограниченный доступ к крупицам? И им не нужно их покупать?
- Если честно, то не знаю. Мне выдает крупицы опекун.
- А почему тебя воспитывает он? У тебя нет родителей?
Она заметила, как я помрачнела, и спохватилась:
- Прости! Я ляпнула, не подумав!
- Все в порядке. Да, у меня нет родителей, я выросла в приюте во Фригхейме. А опекун помог мне с гражданством и на протяжении года несет за меня ответственность. Таков закон.
- Ого! Ты не только учишься в Школе Бури, но и приехала с севера!
Моя новая знакомая бегло глянула на часы и спохватилась:
- Мне пора, Рифкин убьет, если я опоздаю! Но ты должна мне рассказать о севере. И о школе. И об опекуне! Давай пообедаем в следующий раз? В столовой необязательно что-то покупать, можно прийти со своим. Так многие делают!
- Хорошо, - улыбнулась я. – Я не против пообедать.
Элиса унеслась работать, а я направилась к порталу. В откровенно неудачном дне появились просветы. Было бы здорово познакомиться с кем-то… обычным. Не с принцем, не с сильнейшим магом, не с богом или его сыном. А с обычной девушкой, светлым магом, работающим лекарем. Выспросить все о работе, упросить помочь найти подход к Рифкину, обменяться новостями и поделиться печалями. Да, было бы здорово.
Когда я вышла из портала в школе, то увидела Кеймана. Он явно ждал меня, сжимая в руке несколько листов, в которых я узнала свое сочинение.
- Что, двойка? – устало спросила я.
- Ну что же вы так обо мне думаете, адептка Рейн, - усмехнулся опекун. – Тройка. Я выделил места, которые можно переписать. Тебе следует внимательнее работать с фактами. Перепроверь.
Я взяла листы и зашипела от боли – снова проехалась краем по свежей царапине на пальце.
- Что это с тобой? – нахмурился Кейман.
Взял мою руку и внимательно осмотрел.
- Где это ты так?
- На работе, - призналась я, не придумав никакого логичного объяснения.
- И чем ты там занималась?
- Перекладывала бумажки. Весь день. Мой начальник, лекарь Рифкин, сказал, что не подпустит меня к больным, пока я не докажу, что не опасна для них. И весь день я разбирала старые истории болезни. Изрезала руки и беспрестанно чихаю, очень пыльно!
- Надо будет побеседовать с твоим начальством.
- Нет! – вырвалось у меня. – Пожалуйста! Я хочу сама чего-то добиться. И не хочу, чтобы за меня везде договаривался влиятельный опекун. Лучше ко мне относиться не станут.
Кейман явно имел сомнения на этот счет, но для разнообразия разрешил делать по-моему:
- Тогда поговори с лекарем сама. И объясни, что тебе нужно обуздать свой дар, необходима практика. А листочков у нас и здесь много, при желании можно перебирать до скончания веков. Стой… что это?
- Тогда ступайте к себе, скоро отбой. Спокойной ночи, адептка.
- Спокойной ночи, ваше величество.
Я не смогла выдавить из себя пожелание и для директора, только мельком глянула – Деллин сидела мрачнее тучи. Подумалось, что после моего ухода у них состоится интересный диалог, но не рискнула пытаться подслушать. Я вообще не до конца осознала, что именно от меня потребуют на следующей неделе, и только на полпути к спальне прониклась в полной мере и похолодела.
Если до этого оставался шанс как-то выжить здесь, то теперь Дарк превратит в хаос все, что меня окружает.
Поняв, что не усну, а еще что вряд ли мне уже прилетит сильнее, чем от его величества, я облюбовала большое окно в самой дальней части учебного корпуса. Взобралась на каменный подоконник и прислонилась лбом к холодному стеклу. Отсюда открывался потрясающий вид на долину. Две луны поднимались над лесом, освещая макушки елей. На темно-синем небе мигали точки-звезды.
Где-то к рассвету, когда темные оттенки сменились нежно-розовыми, меня и нашел Кейман.
- Мы как-то с женой думали: может, завести второго ребенка? Потом посмотрели на характер первого и решили – не стоит.
- Это к чему?
Я с трудом повернула голову, от долгого сидения шея затекла. А еще вдруг оказалось, что я все же ужасно хочу спать. И вряд ли успею поспать перед занятиями, а значит, еще один минус мне в копилку.
- К тому, что я, конечно, не ожидал, что вы с Деллин будете лучшими подругами, но меня не было два дня! Что у вас случилось и почему меня вызывает король?
- Ну… - Я слегка покраснела. – Я ворвалась в кабинет директора, накричала на нее и обвинила в том, что она выгораживает Даркхолда, потому что он ее племянник. А король все слышал и…
- Понятно, - вздохнул магистр. – Я присяду?
Ну вот, сейчас и он будет воспитывать.
Я подвинулась, чтобы Кейман смог сесть. Движение отдалось слабой болью в теле. Надо бы хоть немного размяться, иначе занятия добьют мои спину и шею. На то, что каким-то чудом сегодня не разболится голова, я уже не надеялась.
- Значит, Даркхолд вернулся.
- Вы знали?
- Не думал, что это случится так быстро. Полагал, у меня будет время объяснить тебе, почему это неизбежно. Вероятно, мы с магистром ди Файр немного разминулись и недостаточно подробно все обсудили. Она полагала, я тебе рассказал, а я не торопился, считая, что Даркхолд вернется через несколько недель. Думал, тебе нужно время, чтобы освоиться. Ты, конечно, не должна была узнать о его возвращении вот так.
- Вы просто, как настоящий мужчина, берете вину на себя.
Кейман усмехнулся:
- За комплимент спасибо. Но педагогика – это игра без правил. Каждый сам за себя.
- Я заметила. Когда я ворвалась в кабинет и высказала магистру все, что думала, его величество приказал мне самой придумать наказание для Даркхолда. В начале недели он пригласит его, меня, вас и директора, чтобы послушать мои требования. И что мне теперь делать? Может, вы поговорите с королем?
- Боюсь, это бесполезно. Я – едва ли не последний человек, к которому Арен прислушается. Особенно если дело касается Деллин. Никогда бы не подумал, что они подружатся. Но вот что я тебе скажу, Коралина, избежать воспитательного процесса от его величества не получится. Поэтому придется встретиться с Даркхолдом и потребовать для него наказания. Это страшно, неприятно и неловко, но если выстоишь с гордо поднятой головой – король тебя зауважает.
Внутри оборвалась последняя надежда. В глубине души я верила, что Кейман легким движением руки снова сделает мой мир безопасным и привычным. И мне не придется на глазах у Даркхолда и Деллин защищать свое право на возмездие.
- И что мне сказать? Он же меня убьет! И никакой король, никакой директор не помешают!
- Для начала давай разберемся, что тобой движет. Ты возмущена тем, через что Даркхолд заставил тебя пройти. Считаешь, что он похитил тебя и силой удерживал…
- Считаю?! – перебила я его. – То есть это спорный вопрос?
- Я такого не говорил. Коралина, не нужно нападать и на меня. Отключи на время эмоции и взгляни на ситуацию беспристрастно. Ты требуешь наказания для Даркхолда ван дер Грима – почему?
Опешив, я посмотрела на Кроста.
- Что значит почему? Потому что он преступник! Потому что он издевался надо мной! А теперь вот так просто приехал в ту же школу, и теперь будет здесь учиться припеваючи!
- То есть ты хочешь мести? – уточнил Кейман. – Чтобы Даркхолду было так же плохо, как тебе, чтобы он страдал?
- Я…
Перед глазами встала обожженная спина и обуглившиеся демонические крылья. Ни одна обида за издевки и обман не сравнится с болью сгорающего заживо. Даркхолд закрыл меня от Гидеона и, пожалуй, страдания – последнее, чего мне бы для него хотелось.
- Я не хочу, чтобы ему было больно. Чтобы его мучили.
- Тогда какой у тебя мотив? Всегда есть мотив. У любого приговора есть цель. Наказание. Изоляция от общества. Облегчение страданий. Месть. Всем этим руководят разные эмоции. Что насчет твоих?
Прошло несколько минут гнетущей тишины прежде, чем я решилась признаться. Голос звучал так тихо, что Кейману пришлось склонить голову, чтобы расслышать, что я говорю.
- Я его боюсь.
Признаться в этом оказалось сложнее, чем я думала. Раньше страх казался совершенно естественным чувством. Противным, но будничным. Теперь я выяснила, что страх может быть унизительным. Хотя и не поняла, почему.
- То есть ты всего лишь хочешь перестать бояться.
- Да. Наверное.
На секунду представив, что Даркхолд где-то далеко, живет на свободе, не вспоминая обо мне, я испытала облегчение. Как часто бывает, когда перед сном ощущаешь неясную тревогу. И лишь как следует покопавшись в голове понимаешь, откуда эта тревога произрастает. Именно в тот момент, когда находится причина – с души словно падает камень.
- Ну что, - спросил Кейман спустя несколько минут, - появились умные мысли на этот счет?
Я слабо улыбнулась.
- Может быть.
- Обнадеживает. Идем, я провожу тебя до комнаты. Но, увы, не освобожу от занятий. Не стоит нам ссориться с директором, мы и так добавили ей проблем.
- Извините, если у вас будут из-за меня проблемы с директором. Я не хотела на нее кричать. Просто Даркхолд застал меня врасплох.
- У меня не бывает проблем из-за подопечных, - отмахнулся Кейман. – Только приключения.
Когда я осталась в спальне одна, то поняла, что несмотря на смертельную усталость, не смогу уснуть даже если попытаюсь. Поэтому я села за стол, пододвинула стопку листов и задумчиво посмотрела на стремительно тускнеющие по воле рассвета луны. А потом принялась писать план, который заставил Даркхолда ван дер Грима нести ответственность за игру, в которую он вынудил меня играть.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
- Ты воровка. Ты украла меня!
Передо мной стоит Коралина. Я почему-то сразу понимаю, что отражение в зеркале – она, а не я. Словно более живая или… более настоящая?
- Украла мое лицо! Ты не имеешь права выглядеть как я!
- Ты ведь знаешь, что я не хотела. Я не знала, как должна выглядеть. Не знала, какими бывают люди.
В глазах - моих собственных, от чего становится жутко – сверкает злость.
- Это ты во всем виновата!
- Я тебя не убивала!
- Но и не помогла. Ты могла помочь. Раз ты так легко излечила темного, могла помочь и мне. Только не захотела, потому что украла мою жизнь!
- Неправда!
- Ты могла меня спасти. И ничего бы не случилось. Но ты не захотела. Воровка!
Этот сон повторялся почти каждую ночь с вариациями. Иногда Коралина обвиняла меня в своей смерти. Иногда звала на помощь со дна ущелья, а я никак не могла к ней спуститься. Иногда требовала вернуть ее жизнь, и тогда у меня весь день болела голова. Идея стажироваться в лекарском доме уже не казалась такой хорошей, но все же в назначенный день я была готова. Через портал прошла прямо в лекарский дом, в специально отведенное помещение, и, переодевшись, отправилась на встречу с куратором.
- Адептка Рейн?
Немолодой мужчина с густыми седыми бровями (почему-то они запомнились мне сильнее всего) постоянно хмурился и выглядел так, словно готов был вот-вот разразиться проклятиями. Я даже немного испугалась строгого голоса и пробирающего до костей взгляда.
- Я лекарь Рифкин. Вы будете стажироваться у меня. Есть опыт работы с больными?
- Нет, я немного лечила, но в основном спонтанно и не понимая, что делаю. Специально почти никогда не получается.
- Меня мало интересуют ваши игры с крупицами, - отрезал лекарь. – До того, как вас подпустят к больным с настоящей магией, извольте доказать, что вы этого достойны. И научитесь хотя бы выносить утки без приключений.
- Э… Конечно. Я готова к любой работе.
Рифкин скептически хмыкнул, но махнул рукой, мол, иди за мной. Мы прошли через кишащий людьми холл, пересекли несколько больших рекреаций, где туда-сюда сновали лекари в таких же как у меня светлых костюмах. Я жадно рассматривала место, где мне предстоит работать и учиться. В отличие от гнетущей мрачности Школы Темных и пугающей неизвестности Школы Бури здесь я чувствовала себя чуть лучше. Как будто светлая магия вокруг придавала сил.
Мы уходили все дальше и дальше от центрального крыла, куда-то прочь от палат и лабораторий, в ту часть лекарского дома, что считалась вспомогательной. Я заметила таблички «Отдел жалования», «Отдел взаимодействия с домами стихий». Множество, десятки, а то и сотни, личных кабинетов лекарей. Здесь было меньше света и суеты, и я с сожалением думала о белоснежных коридорах крыла для особо важных пациентов, где мы с Элаем лежали. Лекарскому дому явно не хватало денег.
Наконец Рифкин остановился у неприметной двери. Краска на ней со временем пожелтела и местами потрескалась, а табличка если когда и висела, то уже много лет пылилась на складе или на помойке. Мужчина толкнул дверь, впуская меня в крохотную клетушку без окон. Кроме стола, заваленного бумагами, и хлипкого на вид стула, здесь больше ничего не было.
- Ну а вот и рабочее место. Приберись здесь и рассортируй документы. Проверь, чтобы все истории болезней были заполнены по правилам. Если где-то пропущена информация о пациенте, сходи в архив и восстанови. Если где-то повреждены листы, неразборчивый почерк или пятна – переделай. У тебя два перерыва по пятнадцать минут и полчаса на обед. Перед тем, как уйти, зайди ко мне и отчитайся: какой объем работы выполнен. На этом все.
- А… - Я открыла было рот.
- Какие-то вопросы?
Это точно входит в курс обучения светлой магии? Ладно, я, конечно, допускала, что мне не дадут никакой серьезной работы в первый же день (хоть и очень надеялась), но с утра до позднего вечера перекладывать бумажки?!
- Нет, мне все понятно.
- Тогда приступайте. Если вам, адептка Рейн, хватит ума напортачить с бумагами, то к живым людям я подпущу вас только через мой труп. Удачного дня.
Со вздохом я окинула царящий в каморке хаос взглядом.
- Я, конечно, не предсказатель, но Кейман может быть недоволен.
Кажется, он тоже чуть иначе представлял обучение светлой богини.
К концу дня у меня болели голова, спина, шея и руки. Я изрезала бумагой пальцы и ладони, оцарапала локоть о стеллаж и, казалось, была готова умереть прямо на рабочем месте. Но упрямо продолжала разбирать документы вплоть до того, как в кабинет заглянула какая-то девушка.
- Ты Коралина, да? – спросила она.
- Да. Новый стажер.
- Рифкин велел передать, что твой рабочий день закончился. У него сложный пациент.
Я вздохнула. Не успела разобрать даже половину папок. И хоть в комнате стало ощутимо чище и просторней, я все равно чувствовала раздражение. В основном потому что в следующий раз мне наверняка велят все доделать, а значит, еще пара дней стажировки коту под хвост.
- Ты не была на обеде, - девушка с интересом меня рассматривала, пока ждала, когда я соберусь и она сможет закрыть дверь.
- Я взяла перекус с собой.
Кейман дал денег на обед и мелкие траты, но я почему-то чувствовала неловкость из-за того, что он меня содержит. И набрала за завтраком хлеба и сыра.
- Меня зовут Элиса. Я младший лекарь. Ты правда учишься в Школе Бури? Говорят, туда не берут светлых.
- Да, мой опекун настоял. Он там преподает, и захотел, чтобы я была поближе. На самом деле довольно сложно: я единственная светлая, не с кем поболтать, не у кого списать. Одна на всех занятиях, и спрашивают только меня.
- Кошмар! – кажется, Элиса искренне мне посочувствовала. – Но Школа Бури – это все равно круто. О ней ходит столько слухов. А правда, что вход в нее возможен только через портал?
- Правда, - улыбнулась я.
- А правда, что у адептов там неограниченный доступ к крупицам? И им не нужно их покупать?
- Если честно, то не знаю. Мне выдает крупицы опекун.
- А почему тебя воспитывает он? У тебя нет родителей?
Она заметила, как я помрачнела, и спохватилась:
- Прости! Я ляпнула, не подумав!
- Все в порядке. Да, у меня нет родителей, я выросла в приюте во Фригхейме. А опекун помог мне с гражданством и на протяжении года несет за меня ответственность. Таков закон.
- Ого! Ты не только учишься в Школе Бури, но и приехала с севера!
Моя новая знакомая бегло глянула на часы и спохватилась:
- Мне пора, Рифкин убьет, если я опоздаю! Но ты должна мне рассказать о севере. И о школе. И об опекуне! Давай пообедаем в следующий раз? В столовой необязательно что-то покупать, можно прийти со своим. Так многие делают!
- Хорошо, - улыбнулась я. – Я не против пообедать.
Элиса унеслась работать, а я направилась к порталу. В откровенно неудачном дне появились просветы. Было бы здорово познакомиться с кем-то… обычным. Не с принцем, не с сильнейшим магом, не с богом или его сыном. А с обычной девушкой, светлым магом, работающим лекарем. Выспросить все о работе, упросить помочь найти подход к Рифкину, обменяться новостями и поделиться печалями. Да, было бы здорово.
Когда я вышла из портала в школе, то увидела Кеймана. Он явно ждал меня, сжимая в руке несколько листов, в которых я узнала свое сочинение.
- Что, двойка? – устало спросила я.
- Ну что же вы так обо мне думаете, адептка Рейн, - усмехнулся опекун. – Тройка. Я выделил места, которые можно переписать. Тебе следует внимательнее работать с фактами. Перепроверь.
Я взяла листы и зашипела от боли – снова проехалась краем по свежей царапине на пальце.
- Что это с тобой? – нахмурился Кейман.
Взял мою руку и внимательно осмотрел.
- Где это ты так?
- На работе, - призналась я, не придумав никакого логичного объяснения.
- И чем ты там занималась?
- Перекладывала бумажки. Весь день. Мой начальник, лекарь Рифкин, сказал, что не подпустит меня к больным, пока я не докажу, что не опасна для них. И весь день я разбирала старые истории болезни. Изрезала руки и беспрестанно чихаю, очень пыльно!
- Надо будет побеседовать с твоим начальством.
- Нет! – вырвалось у меня. – Пожалуйста! Я хочу сама чего-то добиться. И не хочу, чтобы за меня везде договаривался влиятельный опекун. Лучше ко мне относиться не станут.
Кейман явно имел сомнения на этот счет, но для разнообразия разрешил делать по-моему:
- Тогда поговори с лекарем сама. И объясни, что тебе нужно обуздать свой дар, необходима практика. А листочков у нас и здесь много, при желании можно перебирать до скончания веков. Стой… что это?
