- Пройдет… - хрипло, но уже успокаивающе пробормотал Кейман. – Сейчас пройдет.
- Что с ним?
Я не узнала собственный голос.
- Всплеск темной магии. Нестабильная темная сила этим и опасна: ты никогда не знаешь, когда и какой интенсивности случится всплеск. Но знаешь, что будет очень больно и сопротивляться ты не сможешь.
Даркхолд застонал, но уже тише. Мне показалось, напряжение в его руках ослабло, и я постаралась чуть уменьшить хватку, но побоялась отпускать совсем. Никак не могла отвести взгляд от полос на руках. Он словно пытался избавиться от того, что причиняло боль любым, пусть и самым болезненным, способом.
- Я не знала, что так бывает, - прошептала я.
- Далеко не со всеми. Похоже, он долго держался.
- Это из-за Олбрана?
«Из-за меня».
- Они были близки, Даркхолд рос на глазах Олбрана.
Я закрыла глаза. Зачем?! Зачем я рассказала ему? Почему не пошла к Кейману?! Испугалась, что еще отнимут рейтинг? Что, рейтинг дороже чужой жизни, а за школьные оценки можно убить?
- Простите. Я не хотела, чтобы так вышло. Я…
- Ты здесь ни при чем. Олбран пошел сюда, потому что считает… считал, что никто кроме него не сможет защитить Даркхолда. Здесь куда больше моей вины, чем твоей.
- Мне стоило рассказать вам.
- А мне стоило сделать так, чтобы кто-то верил в мою способность помочь. Это сейчас неважно, Коралина.
- Он поправится?
- Да. Физически – безусловно. Он поспит, а потом…
Кейман осекся. Я проследила за его взглядом, остановившемся на наших с Дарком соединенных руках и из-за обилия уже подсыхающей крови не сразу поняла, что привлекло внимание магистра. Потом застыла, одновременно испуганная и… взволнованная?
Раны, оставленные как тварью из озера, так и безумными попытками избавиться от боли, медленно затягивались, оставляя после себя лишь тонкие, заметные только на свету, шрамы.
- Не знала, что демоны обладают такой регенерацией.
- А они и не обладают, - после долгой паузы сказал Кейман.
Дарк отключился, уронив голову ему на плечо.
- Это делаешь ты.
Я отдернула руки, будто их обожгло. Кровь Даркхолда на светлой коже и впрямь выглядела черной. Или такой и была? У демонов может быть черная кровь?
- Невозможно. У меня нет магии. Слишком слабая, чтобы учиться. И нет крупиц, я потеряла браслет вчера в лесу…
- Мы мало знаем о светлой магии. Она всегда, сколько я себя помню, была в тени других способностей. Штормхолд – темный мир, мир туманов и гроз. И хоть светлых магов много, они все же есть. Почему бы тебе не быть им? Возможно, так эта сила и развивается, не проявляя себя до определенного момента.
Я потрясла головой, надеясь, что странный сон закончится, и я открою глаза в спальне, с воспаленными от ночи слез глазами. Мы вправду сидим с директором Школы Темных в лесу, рядом с телом Олбрана и Дарком без сознания, и рассуждаем о магии?
- Но я ничего не чувствую… как я могла это сделать?
- Так же как он сделал это. – Кейман кивнул на странное пламя, пожирающее тельце твари.
- А что он сделал? Что здесь вообще случилось?
- Полагаю, Даркхолд искал Олбрана. Инстинктивно вышел к средоточию темной магии, увидел мертвого друга, сорвался и сжег левиафана, но даже этот всплеск не погасил магию внутри. В такие моменты им очень больно.
- Левиафан? Так эта тварь называется?
- Да, одна из зверушек бога тьмы Акориона. Он любил создавать что-то такое. Большая часть таких тварей погибла во время войны, пламя Хаоса уничтожило их всех. Но, видимо, остались… гм, ты боишься насекомых, да? Потому что я хотел сказать «кладки яиц», но теперь сомневаюсь…
- Вы уже сказали, - пробормотала я, чувствуя, как кружится голова.
Но не от того, что я боялась насекомых, особенно тех, что размером с небольшой сарай, я вообще их почти не видела. Просто вдруг закружилась голова и подкатила тошнота.
- Это всплеск магии, - сказал магистр. – Не такой, как у Даркхолда, но может быть неприятно. Дыши глубоко.
- Что это за магия? Пламя Хаоса?
- Темная. Очень редкая. Если верить легендам, доступная лишь богине Хаоса и Смерти. Но, как мы видим, иногда все же встречается. Единственная магия, способная уничтожать все на своем пути. Все, включая души и пространство. Строго говоря, это даже не огонь, а сам Хаос, превращающий в самого себя все, до чего дотянется. Мы все вышли из него и рано или поздно все в него вернемся. Я рассказывал вам на лекции.
На всякий случай я отодвинулась как можно дальше от пылающего левиафана.
- Надо его остановить, - задумчиво сказал Кейман. – А я не умею. Вот печаль-то. Если доберется до замка…
- То что?
- Прилетит злая женщина с боевым аллигатором и испортит всем веселье.
- Алли… я вас иногда не понимаю.
- Разве не таким должен быть директор школы магии? Чудаковатым магом, изъясняющимся афоризмами. Но ты права, неуместное время для шуток. Я попробую привести его в чувство. Лучше, чтобы в этот момент Даркхолд тебя не видел. Да и вообще не знал, что ты была здесь. Мальчишки довольно болезненно переносят удары по самолюбию и собственные проявления слабости. С ним все будет хорошо. Ты сможешь вернуться к школе?
- Да. Смогу, я запомнила.
Теперь, когда дикий страх не мешал думать и смотреть по сторонам, я поняла, что озеро находилось не так уж далеко от школы. Идти через лес одной было жутко, но оставаться возле твари, пламени и Дарка тоже не хотелось. Руки все еще дрожали от слабости.
- Коралина… - окликнул меня Кейман. – Лучше, чтобы никто не знал, что здесь случилось. Ни об Олбране, ни о Дарке. Иначе поднимется паника, даже я не смогу защитить адептов, разбежавшихся по лесу.
Я проглотила мысли о том, что не мешало бы сообщить хотя бы магистрам, а еще лучше вызвать стражу из города. Не можем же мы скрыть смерть Олбрана! Это незаконно… или я совсем не знаю Штормхолд?
- Про всплеск твоей силы тоже лучше промолчать, - добавил магистр ван дер Грим. – Думаю, мы обсудим все, когда я буду уверен, что Даркхолд в безопасности, а его пламя никому не угрожает.
- Хорошо. Простите. Я не хотела, чтобы так вышло.
Если Олбран знал Даркхолда с детства, то наверняка был другом и Кеймана. Но он обладал поистине нечеловеческой выдержкой: казалось, магистра волновал только сын. И я в очередной раз задалась вопросом: как у человека, способного так заботиться о ребенке, выросла такая сволочь, как Даркхолд?
Когда до школы осталось всего ничего, я вдруг поняла, что совсем не хочу в нее возвращаться. Нет, блуждать по лесу и выть от тоски было бы глупо, но я сбавила шаг и побрела чуть медленнее, стараясь не думать о черной крови на руках.
Об Олбране не думать было сложнее.
Если бы я сделала так, как просил директор, если бы рассказала ему, а не передавала через Олбрана, он мог бы жить. Не пошел бы проверять озеро, не попался левиафану. Страшно представить, какой была его смерть. Я даже не видела чудовище, лишь несколько секунд чувствовала его близость, но внутри все содрогнулось, а Олбран попал в его лапы.
Даркхолд лишился друга. Рискнул жизнью. Испытал боль.
Если после этого он не превратит мою жизнь в ад, то я ничего не знаю о людях.
Мы с Олбраном не успели познакомиться, но я все равно испытывала щемящую боль от мысли, что он погиб. Чувство вины, наверное, будет преследовать меня до конца жизни. Неужели он не понимал, как это опасно? Почему, имея начальника темного мага, да еще и сильного, Олбран не попросил помощи?
В разгар учебного дня школа казалась пустой. Я проскользнула в холл и задумалась: что делать дальше? Мне вернуться на пары? Смерть сотрудника – это чрезвычайное происшествие, разве не должны остановить занятия? Хотя нет, паника – точно не лучший выход. Но я вряд ли смогу спокойно сидеть на лекциях, не зная, как Даркхолд и что будет дальше.
Умыться – и ждать у кабинета Кеймана. Он единственный, кто сможет что-то рассказать.
Я направилась к лестнице, чтобы дойти до душа и смыть кровь, грязь и мерзкое ощущение тьмы, казалось, осевшей на коже.
- Адептка Рейн!
От неожиданного возгласа я подскочила. Риана Браунвинг вышла из тени и сложила руки на груди, недовольно поджав губы.
- Ты должна быть на занятиях, Коралина.
- Да, я…
- Прогулы недопустимы! Лорд ван дер Грим…
- Он в курсе, магистр, я…
- Не желаю слушать оправданий. Ты сильно разочаровала меня, Коралина. Я была в числе тех, кто одобрил твою кандидатуру на стипендию, и мне очень неприятно видеть, что я ошиблась. Сначала ты портишь отношения с наставником и другими старшекурсниками, затем срываешь им тренировку, теперь еще и прогуливаешь!
Я задохнулась от возмущения. Неизвестно, какие слова бы сорвались с моих губ, насколько много лишнего я бы сболтнула перед Рианой, но она не дала мне шансов оправдаться. Проходя мимо магистр небрежно коснулась часов у меня на груди, и черного песка в часах стало больше, чем белого.
- Похоже, ты заработала наказание. Очень жаль.
Меня обдало холодом.
- Отработаешь у лекаря. С сегодняшнего дня и до конца выходных. Ты отстранена от занятий. Если получишь хороший отзыв от лекаря – разрешу посещать уроки. Если нет…
Магистр хмыкнула, красноречиво давая понять, что ничего хорошего меня в этом случае не ждет.
- Магистр, можно не в лазарет? Пожалуйста, я не могу там появляться, там…
Я прикусила язык, не зная, можно ли говорить о Даркхолде. Но Риана не стала ждать, пока я определюсь.
- С приказами магистров не спорят, Коралина. Немедленно иди в лазарет! Там приведи себя в порядок и молись всем богам, чтобы тебе дали хороший отзыв, потому что такой отвратительной студентки в Школе Темных еще не было!
Кажется, я достигла предела и просто не способна расстроиться еще сильнее. Еще только обед, а я уже невыносимо устала. Хотелось есть, спать, забиться в темную норку и побыть там в тишине, но я упрямо брела дальше. Из одной неприятности в другую, из одного несправедливого обвинения к новому.
Может, со стороны я действительно такой казалось: бедовой адепткой, которая за первую неделю в школе влипла во все возможные и невозможные неприятности. Но я все равно никак не могла отделаться от ощущения, что вся школа – тренер, дружки Дарка, Риана – сговорилась, чтобы сделать мою жизнь невыносимой и заставить таки уйти.
Они могут быть правы. Неприятности – ничто в сравнении с тем, что по моей вине погиб человек.
- О, Крост, какая же ты грязная! – ужаснулась лекарь, женщина лет пятидесяти в огромных квадратных очках. – Иди, умойся! Тебе выдали бланк наказания? Нет? Лорд ван дер Грим будет недоволен. Хорошо, я заберу бланк у Рианы сама. Что это? Грязь? В душ! Немедленно! Смой с себя всю эту гадость, затем переодевайся в костюм. Мне нужно, чтобы ты до ужина перемыла все пустые флаконы от зелий.
Я даже не стала спрашивать, могу ли пойти на обед. Вряд ли он вообще будет.
Горячий душ смыл все следы темного леса и крови Дарка. Я переоделась в белый лекарский костюм, состоявший из свободных штанов, рубашки с широким поясом и мягких белых туфель. Лекарь заставила меня собрать волосы в тугой пучок, а затем оставила наедине с целой горой склянок! Пустые флакончики из-под зелий, настоек и порошков, какие-то банки, склянки, ложки и чаши.
- Хорошо хоть не утки, - уныло вздохнула я и приступила к помывке.
Никогда еще я не мечтала о магии с такой силой! Именно сейчас – о магии воды. Или магии огня, потому что вода была ледяная! Чтобы получить хотя бы теплую, нужно было воспользоваться крупицами, но мне не хватало ни знаний, ни силы, чтобы это сделать. Сначала я попробовала поискать лекаря, но она куда-то запропастилась, а потом я привыкла.
Из-за того, что каждую пару минут я останавливалась, чтобы унять ломоту в руках, дело продвигалось медленно и здоровенная куча грязной тары, казалось, и не думала уменьшаться. Может, она магическая? Я мою, новые флаконы появляются из воздуха, и лекарка где-то от души веселится?
Как же болела шея! Казалось, я много часов простояла возле таза с водой и пальцы навечно останутся в таком положении, словно держат щеточку для чистки бутылок.
Дико хотелось есть, но еще сильнее – пить. В самой палате был питьевой фонтанчик, который не требовал крупиц, и наконец я решила, что вода – лучше, чем ничего. Домою флаконы и попробую добыть какую-нибудь еду, чем-то же нас должны кормить.
За окном сквозь плотные грозовые тучи робко пробивались краски заката. Уже так поздно? Дни становятся короче. Темный бал близится, а у меня не то что пары нет, врагов все больше и больше!
Хотелось найти Кеймана и узнать, что будет дальше, но хоть я и твердила себе, что плевать на рейтинг, на черный песок в брошке и на наказания, не хотелось получить еще сильнее. И я решила проскользнуть в кабинет директора после того, как меня выпустят отсюда в надежде, что он не ушел.
Когда я вышла в палату, то замерла.
За шумом воды и звоном флаконов я не слышала ничего из того, что здесь происходило, и сейчас оказалась совершенно не готова к тому, что увидела. На одной из кроватей сидел Даркхолд, опустив босые ноги на ледяной (я чувствовала даже через обувь) пол. Он сидел ко мне спиной, расправив крылья и не шевелясь, но шокировало не это.
На его спине не осталось живого места. Шрамы побелели со временем, но хорошо были видны даже в приглушенном освещении палаты. Длинные, тонкие, они были везде. На плечах, пояснице, руках. Там, откуда росли крылья, виднелись два особенно толстых шрама. Они отличались от прочих, и я не могла даже представить, какую боль вызывали, когда были свежие.
От неожиданности я замерла и даже дышать перестала, понимая, что если пошевелюсь – он заметит меня и убьет.
Меня разрывали противоречивые эмоции. Сердце щемило от жалости, разум отказывался понимать, кто и за что может нанести такие увечья. А страх сковывал легкие, не давая сделать вдох. Инстинктивно я понимала, что Даркхолд никогда бы не позволил мне увидеть все это.
Неужели шрамы – дело рук его отца? Я слышала тысячи таких историй. В приют часто попадали дети, с которыми жестоко обращались. Дети со следами от ремней и цепей, дети, которые знали от родителей только боль. Но Кейман никогда не казался садистом. Он был странным, скрывал множество тайн и не воспитал идеального сына, но такое? Картинка просто не складывалась.
Я с трудом заставила себя пошевелиться. Попробую сделать вид, будто только вошла и ничего не увидела. Актриса из меня никудышная, но…
Щелкнул замок, скрипнула входная дверь, и я воспользовалась моментом, чтобы юркнуть обратно в лабораторию. Но любопытство жгло сильнее любой магии, я осторожно приоткрыла дверь, чтобы посмотреть, кто пришел и… чего греха таить, еще и послушать.
- Дарк! Как ты?
Ингрид бросилась к парню. Он что-то ей сказал, но она отчаянно замотала головой.
- Я никуда не уйду! Я останусь с тобой. Кейман сказал, тебя нельзя оставлять одного.
- Он ни хрена не понимает.
- Но он тебе помог. Ведь легче, так?
Даркхолд промолчал. Ингрид со вздохом пододвинула к его койке стул.
- Я ничего не жду от тебя. Просто хочу быть рядом.
- Ты должна быть там, где тебе велено быть.
- Коралины нигде нет, наверное, спит у себя. Я не могу слоняться по замку без дела, когда ты здесь. Хочешь воды?
- Нет.
- Расскажешь, что случилось?
- Олбран мертв.
- Что?! – ахнула Ингрид. – Как?! Это… Дарк! Это невозможно! Что мы будем делать?
- Все в порядке. Угрозы нет.
- Что с ним?
Я не узнала собственный голос.
- Всплеск темной магии. Нестабильная темная сила этим и опасна: ты никогда не знаешь, когда и какой интенсивности случится всплеск. Но знаешь, что будет очень больно и сопротивляться ты не сможешь.
Даркхолд застонал, но уже тише. Мне показалось, напряжение в его руках ослабло, и я постаралась чуть уменьшить хватку, но побоялась отпускать совсем. Никак не могла отвести взгляд от полос на руках. Он словно пытался избавиться от того, что причиняло боль любым, пусть и самым болезненным, способом.
- Я не знала, что так бывает, - прошептала я.
- Далеко не со всеми. Похоже, он долго держался.
- Это из-за Олбрана?
«Из-за меня».
- Они были близки, Даркхолд рос на глазах Олбрана.
Я закрыла глаза. Зачем?! Зачем я рассказала ему? Почему не пошла к Кейману?! Испугалась, что еще отнимут рейтинг? Что, рейтинг дороже чужой жизни, а за школьные оценки можно убить?
- Простите. Я не хотела, чтобы так вышло. Я…
- Ты здесь ни при чем. Олбран пошел сюда, потому что считает… считал, что никто кроме него не сможет защитить Даркхолда. Здесь куда больше моей вины, чем твоей.
- Мне стоило рассказать вам.
- А мне стоило сделать так, чтобы кто-то верил в мою способность помочь. Это сейчас неважно, Коралина.
- Он поправится?
- Да. Физически – безусловно. Он поспит, а потом…
Кейман осекся. Я проследила за его взглядом, остановившемся на наших с Дарком соединенных руках и из-за обилия уже подсыхающей крови не сразу поняла, что привлекло внимание магистра. Потом застыла, одновременно испуганная и… взволнованная?
Раны, оставленные как тварью из озера, так и безумными попытками избавиться от боли, медленно затягивались, оставляя после себя лишь тонкие, заметные только на свету, шрамы.
- Не знала, что демоны обладают такой регенерацией.
- А они и не обладают, - после долгой паузы сказал Кейман.
Дарк отключился, уронив голову ему на плечо.
- Это делаешь ты.
Я отдернула руки, будто их обожгло. Кровь Даркхолда на светлой коже и впрямь выглядела черной. Или такой и была? У демонов может быть черная кровь?
- Невозможно. У меня нет магии. Слишком слабая, чтобы учиться. И нет крупиц, я потеряла браслет вчера в лесу…
- Мы мало знаем о светлой магии. Она всегда, сколько я себя помню, была в тени других способностей. Штормхолд – темный мир, мир туманов и гроз. И хоть светлых магов много, они все же есть. Почему бы тебе не быть им? Возможно, так эта сила и развивается, не проявляя себя до определенного момента.
Я потрясла головой, надеясь, что странный сон закончится, и я открою глаза в спальне, с воспаленными от ночи слез глазами. Мы вправду сидим с директором Школы Темных в лесу, рядом с телом Олбрана и Дарком без сознания, и рассуждаем о магии?
- Но я ничего не чувствую… как я могла это сделать?
- Так же как он сделал это. – Кейман кивнул на странное пламя, пожирающее тельце твари.
- А что он сделал? Что здесь вообще случилось?
- Полагаю, Даркхолд искал Олбрана. Инстинктивно вышел к средоточию темной магии, увидел мертвого друга, сорвался и сжег левиафана, но даже этот всплеск не погасил магию внутри. В такие моменты им очень больно.
- Левиафан? Так эта тварь называется?
- Да, одна из зверушек бога тьмы Акориона. Он любил создавать что-то такое. Большая часть таких тварей погибла во время войны, пламя Хаоса уничтожило их всех. Но, видимо, остались… гм, ты боишься насекомых, да? Потому что я хотел сказать «кладки яиц», но теперь сомневаюсь…
- Вы уже сказали, - пробормотала я, чувствуя, как кружится голова.
Но не от того, что я боялась насекомых, особенно тех, что размером с небольшой сарай, я вообще их почти не видела. Просто вдруг закружилась голова и подкатила тошнота.
- Это всплеск магии, - сказал магистр. – Не такой, как у Даркхолда, но может быть неприятно. Дыши глубоко.
- Что это за магия? Пламя Хаоса?
- Темная. Очень редкая. Если верить легендам, доступная лишь богине Хаоса и Смерти. Но, как мы видим, иногда все же встречается. Единственная магия, способная уничтожать все на своем пути. Все, включая души и пространство. Строго говоря, это даже не огонь, а сам Хаос, превращающий в самого себя все, до чего дотянется. Мы все вышли из него и рано или поздно все в него вернемся. Я рассказывал вам на лекции.
На всякий случай я отодвинулась как можно дальше от пылающего левиафана.
- Надо его остановить, - задумчиво сказал Кейман. – А я не умею. Вот печаль-то. Если доберется до замка…
- То что?
- Прилетит злая женщина с боевым аллигатором и испортит всем веселье.
- Алли… я вас иногда не понимаю.
- Разве не таким должен быть директор школы магии? Чудаковатым магом, изъясняющимся афоризмами. Но ты права, неуместное время для шуток. Я попробую привести его в чувство. Лучше, чтобы в этот момент Даркхолд тебя не видел. Да и вообще не знал, что ты была здесь. Мальчишки довольно болезненно переносят удары по самолюбию и собственные проявления слабости. С ним все будет хорошо. Ты сможешь вернуться к школе?
- Да. Смогу, я запомнила.
Теперь, когда дикий страх не мешал думать и смотреть по сторонам, я поняла, что озеро находилось не так уж далеко от школы. Идти через лес одной было жутко, но оставаться возле твари, пламени и Дарка тоже не хотелось. Руки все еще дрожали от слабости.
- Коралина… - окликнул меня Кейман. – Лучше, чтобы никто не знал, что здесь случилось. Ни об Олбране, ни о Дарке. Иначе поднимется паника, даже я не смогу защитить адептов, разбежавшихся по лесу.
Я проглотила мысли о том, что не мешало бы сообщить хотя бы магистрам, а еще лучше вызвать стражу из города. Не можем же мы скрыть смерть Олбрана! Это незаконно… или я совсем не знаю Штормхолд?
- Про всплеск твоей силы тоже лучше промолчать, - добавил магистр ван дер Грим. – Думаю, мы обсудим все, когда я буду уверен, что Даркхолд в безопасности, а его пламя никому не угрожает.
- Хорошо. Простите. Я не хотела, чтобы так вышло.
Если Олбран знал Даркхолда с детства, то наверняка был другом и Кеймана. Но он обладал поистине нечеловеческой выдержкой: казалось, магистра волновал только сын. И я в очередной раз задалась вопросом: как у человека, способного так заботиться о ребенке, выросла такая сволочь, как Даркхолд?
Когда до школы осталось всего ничего, я вдруг поняла, что совсем не хочу в нее возвращаться. Нет, блуждать по лесу и выть от тоски было бы глупо, но я сбавила шаг и побрела чуть медленнее, стараясь не думать о черной крови на руках.
Об Олбране не думать было сложнее.
Если бы я сделала так, как просил директор, если бы рассказала ему, а не передавала через Олбрана, он мог бы жить. Не пошел бы проверять озеро, не попался левиафану. Страшно представить, какой была его смерть. Я даже не видела чудовище, лишь несколько секунд чувствовала его близость, но внутри все содрогнулось, а Олбран попал в его лапы.
Даркхолд лишился друга. Рискнул жизнью. Испытал боль.
Если после этого он не превратит мою жизнь в ад, то я ничего не знаю о людях.
Мы с Олбраном не успели познакомиться, но я все равно испытывала щемящую боль от мысли, что он погиб. Чувство вины, наверное, будет преследовать меня до конца жизни. Неужели он не понимал, как это опасно? Почему, имея начальника темного мага, да еще и сильного, Олбран не попросил помощи?
В разгар учебного дня школа казалась пустой. Я проскользнула в холл и задумалась: что делать дальше? Мне вернуться на пары? Смерть сотрудника – это чрезвычайное происшествие, разве не должны остановить занятия? Хотя нет, паника – точно не лучший выход. Но я вряд ли смогу спокойно сидеть на лекциях, не зная, как Даркхолд и что будет дальше.
Умыться – и ждать у кабинета Кеймана. Он единственный, кто сможет что-то рассказать.
Я направилась к лестнице, чтобы дойти до душа и смыть кровь, грязь и мерзкое ощущение тьмы, казалось, осевшей на коже.
- Адептка Рейн!
От неожиданного возгласа я подскочила. Риана Браунвинг вышла из тени и сложила руки на груди, недовольно поджав губы.
- Ты должна быть на занятиях, Коралина.
- Да, я…
- Прогулы недопустимы! Лорд ван дер Грим…
- Он в курсе, магистр, я…
- Не желаю слушать оправданий. Ты сильно разочаровала меня, Коралина. Я была в числе тех, кто одобрил твою кандидатуру на стипендию, и мне очень неприятно видеть, что я ошиблась. Сначала ты портишь отношения с наставником и другими старшекурсниками, затем срываешь им тренировку, теперь еще и прогуливаешь!
Я задохнулась от возмущения. Неизвестно, какие слова бы сорвались с моих губ, насколько много лишнего я бы сболтнула перед Рианой, но она не дала мне шансов оправдаться. Проходя мимо магистр небрежно коснулась часов у меня на груди, и черного песка в часах стало больше, чем белого.
- Похоже, ты заработала наказание. Очень жаль.
Меня обдало холодом.
- Отработаешь у лекаря. С сегодняшнего дня и до конца выходных. Ты отстранена от занятий. Если получишь хороший отзыв от лекаря – разрешу посещать уроки. Если нет…
Магистр хмыкнула, красноречиво давая понять, что ничего хорошего меня в этом случае не ждет.
- Магистр, можно не в лазарет? Пожалуйста, я не могу там появляться, там…
Я прикусила язык, не зная, можно ли говорить о Даркхолде. Но Риана не стала ждать, пока я определюсь.
- С приказами магистров не спорят, Коралина. Немедленно иди в лазарет! Там приведи себя в порядок и молись всем богам, чтобы тебе дали хороший отзыв, потому что такой отвратительной студентки в Школе Темных еще не было!
Кажется, я достигла предела и просто не способна расстроиться еще сильнее. Еще только обед, а я уже невыносимо устала. Хотелось есть, спать, забиться в темную норку и побыть там в тишине, но я упрямо брела дальше. Из одной неприятности в другую, из одного несправедливого обвинения к новому.
Может, со стороны я действительно такой казалось: бедовой адепткой, которая за первую неделю в школе влипла во все возможные и невозможные неприятности. Но я все равно никак не могла отделаться от ощущения, что вся школа – тренер, дружки Дарка, Риана – сговорилась, чтобы сделать мою жизнь невыносимой и заставить таки уйти.
Они могут быть правы. Неприятности – ничто в сравнении с тем, что по моей вине погиб человек.
- О, Крост, какая же ты грязная! – ужаснулась лекарь, женщина лет пятидесяти в огромных квадратных очках. – Иди, умойся! Тебе выдали бланк наказания? Нет? Лорд ван дер Грим будет недоволен. Хорошо, я заберу бланк у Рианы сама. Что это? Грязь? В душ! Немедленно! Смой с себя всю эту гадость, затем переодевайся в костюм. Мне нужно, чтобы ты до ужина перемыла все пустые флаконы от зелий.
Я даже не стала спрашивать, могу ли пойти на обед. Вряд ли он вообще будет.
Горячий душ смыл все следы темного леса и крови Дарка. Я переоделась в белый лекарский костюм, состоявший из свободных штанов, рубашки с широким поясом и мягких белых туфель. Лекарь заставила меня собрать волосы в тугой пучок, а затем оставила наедине с целой горой склянок! Пустые флакончики из-под зелий, настоек и порошков, какие-то банки, склянки, ложки и чаши.
- Хорошо хоть не утки, - уныло вздохнула я и приступила к помывке.
Никогда еще я не мечтала о магии с такой силой! Именно сейчас – о магии воды. Или магии огня, потому что вода была ледяная! Чтобы получить хотя бы теплую, нужно было воспользоваться крупицами, но мне не хватало ни знаний, ни силы, чтобы это сделать. Сначала я попробовала поискать лекаря, но она куда-то запропастилась, а потом я привыкла.
Из-за того, что каждую пару минут я останавливалась, чтобы унять ломоту в руках, дело продвигалось медленно и здоровенная куча грязной тары, казалось, и не думала уменьшаться. Может, она магическая? Я мою, новые флаконы появляются из воздуха, и лекарка где-то от души веселится?
Как же болела шея! Казалось, я много часов простояла возле таза с водой и пальцы навечно останутся в таком положении, словно держат щеточку для чистки бутылок.
Дико хотелось есть, но еще сильнее – пить. В самой палате был питьевой фонтанчик, который не требовал крупиц, и наконец я решила, что вода – лучше, чем ничего. Домою флаконы и попробую добыть какую-нибудь еду, чем-то же нас должны кормить.
За окном сквозь плотные грозовые тучи робко пробивались краски заката. Уже так поздно? Дни становятся короче. Темный бал близится, а у меня не то что пары нет, врагов все больше и больше!
Хотелось найти Кеймана и узнать, что будет дальше, но хоть я и твердила себе, что плевать на рейтинг, на черный песок в брошке и на наказания, не хотелось получить еще сильнее. И я решила проскользнуть в кабинет директора после того, как меня выпустят отсюда в надежде, что он не ушел.
Когда я вышла в палату, то замерла.
За шумом воды и звоном флаконов я не слышала ничего из того, что здесь происходило, и сейчас оказалась совершенно не готова к тому, что увидела. На одной из кроватей сидел Даркхолд, опустив босые ноги на ледяной (я чувствовала даже через обувь) пол. Он сидел ко мне спиной, расправив крылья и не шевелясь, но шокировало не это.
На его спине не осталось живого места. Шрамы побелели со временем, но хорошо были видны даже в приглушенном освещении палаты. Длинные, тонкие, они были везде. На плечах, пояснице, руках. Там, откуда росли крылья, виднелись два особенно толстых шрама. Они отличались от прочих, и я не могла даже представить, какую боль вызывали, когда были свежие.
От неожиданности я замерла и даже дышать перестала, понимая, что если пошевелюсь – он заметит меня и убьет.
Меня разрывали противоречивые эмоции. Сердце щемило от жалости, разум отказывался понимать, кто и за что может нанести такие увечья. А страх сковывал легкие, не давая сделать вдох. Инстинктивно я понимала, что Даркхолд никогда бы не позволил мне увидеть все это.
Неужели шрамы – дело рук его отца? Я слышала тысячи таких историй. В приют часто попадали дети, с которыми жестоко обращались. Дети со следами от ремней и цепей, дети, которые знали от родителей только боль. Но Кейман никогда не казался садистом. Он был странным, скрывал множество тайн и не воспитал идеального сына, но такое? Картинка просто не складывалась.
Я с трудом заставила себя пошевелиться. Попробую сделать вид, будто только вошла и ничего не увидела. Актриса из меня никудышная, но…
Щелкнул замок, скрипнула входная дверь, и я воспользовалась моментом, чтобы юркнуть обратно в лабораторию. Но любопытство жгло сильнее любой магии, я осторожно приоткрыла дверь, чтобы посмотреть, кто пришел и… чего греха таить, еще и послушать.
- Дарк! Как ты?
Ингрид бросилась к парню. Он что-то ей сказал, но она отчаянно замотала головой.
- Я никуда не уйду! Я останусь с тобой. Кейман сказал, тебя нельзя оставлять одного.
- Он ни хрена не понимает.
- Но он тебе помог. Ведь легче, так?
Даркхолд промолчал. Ингрид со вздохом пододвинула к его койке стул.
- Я ничего не жду от тебя. Просто хочу быть рядом.
- Ты должна быть там, где тебе велено быть.
- Коралины нигде нет, наверное, спит у себя. Я не могу слоняться по замку без дела, когда ты здесь. Хочешь воды?
- Нет.
- Расскажешь, что случилось?
- Олбран мертв.
- Что?! – ахнула Ингрид. – Как?! Это… Дарк! Это невозможно! Что мы будем делать?
- Все в порядке. Угрозы нет.
