Остальные со мной почти не общались. Я приехала в школу, и с чего-то решила, что будет иначе. Появилась Ингрид, Даркхолд не показался напыщенным придурком, все вокруг были милы… и в один прекрасный момент, после одного моего неосторожного слова, я мгновенно стала всеобщим врагом! Оказывается, подруга просто наблюдала по приказу Дарка за смешной первокурсницей, а сам он верил, будто за один добрый жест и прогулку я буду готова на все! И…
Я осеклась, поняв, что есть границы допустимого, когда говоришь с директором. И не стоит ему слышать, что школа у него дурацкая, и я до сих пор так ничему и не научилась. Что на парах преподаватели заставляют переписывать учебники и пересказывать параграфы, а баллы рейтинга начисляются не за заслуги и успехи, а просто кому как вздумается, в зависимости от настроения. И вся эта чернота в моей брошке – незаслуженная и несправедливая, и если чтобы получить диплом, надо четыре года унижаться, врать и лицемерить, то, возможно, жизнь уборщицы постоялых дворов не такая уж и унылая.
Всего этого я не сказала и, чтобы как-то заполнить паузу, нехотя взяла пирог и принялась жевать.
- Да, коллектив подростков – самое странное и непонятное из того, что я видел в жизни, а я чего только не видел, поверь. Но если я вмешаюсь, будет только хуже. Нет никаких препятствий для того, чтобы выйти и сказать «Кто не будет дружить с Коралиной, тому вместо диплома выдам справку о больной головушке», но чем это будет отличаться от того, что делает Даркхолд?
- Я понимаю. Не понимаю лишь почему у меня никак не получается с кем-то подружиться. За восемнадцать лет я нашла всего одну подругу, но и та даже не вспомнила обо мне, едва мы расстались. Хотя обещала написать.
- Может, у нее есть объективные причины этого не делать?
- Какие? Отвалились руки?
Диана не пишет, потому что забыла, это понятно и ежу. А я не еж, я человек. Девушка. Почти подросток. Все они в восемнадцать сплетничают с друзьями. Кто с кем пойдет на бал, кто сколько выучил к грядущему семинару, что происходит в столице и как достали преподы.
А я обсуждаю все то же самое, но с директором.
Огонь!
- Ну, хорошо. Давай так: если вдруг ты примешь какое-то важное решение, вне зависимости от причин, загляни ко мне, обсудим. Но если хочешь мой совет, а ты его, конечно, не хочешь, но я все равно дам, потому что доминировать и унижать – чуть ли не единственная привилегия директора, даже плюшевого.
Магистр обошел преподавательский стол и взял в руки мел, словно и вправду собирался вести лекцию.
- Чтобы с тобой считались, начни считаться сама с собой. Не играй роль, чтобы заслужить дружбу или любовь. Пока ты боишься их пренебрежения – тебя будут предавать.
- А если я не знаю, какая я на самом деле?
- Никто не знает в начале. У тебя есть шанс выяснить. И если в процессе надо кого-нибудь куснуть, я, конечно, по-директорски буду порицать, но в целом…
- Иначе в этой школе, похоже, не выжить.
- Бери выше. В этом мире… а то и в соседних.
Тут я заинтересовалась таинственными «соседними» мирами, но магистр уже сменил тему, и стало не до смеха:
- А теперь, адептка Рейн, я хочу услышать историю о том, куда делся ваш браслет с крупицами прежде, чем выдам вам новый.
Кейман забыл добавить к совету, что если куснуть хочется директора, то стоит еще разок хорошенько подумать.
Я полная бездарность. И стукачка.
Конечно, пришлось рассказать о захвате флага и беготне по лесу вместо тренировки, и о том, как где-то в глуши я потеряла браслет с недешевыми крупицами магии. Но это пол беды, потому что после чистосердечного признания я получила новый браслет – и начался хаос!
Ни на одно упражнение магия не отозвалась. Вообще. Совсем.
Я не смогла залечить свежую царапину от листа бумаги. Не сделала ни одного толкового предсказания.
- Ну-ка, спой, - под конец попросил уставший Кейман.
Ну а что? Вдруг у меня талант к искусству?
Судя по тому, как быстро он меня прервал, точно не талант.
- Но в лесу ведь…
Я вспомнила, как на глазах затягивались жуткие царапины Даркхолда.
- Да. Значит, магия в тебе все же есть, просто очень глубоко.
- И вы сможете до нее докопаться?
- Я до всех могу докопаться. Но во имя собственного душевного здоровья стараюсь этого не делать. Со мной не согласятся сильные мира сего, но магия спит не просто так. Ты к ней не готова. Когда человек получает силу, к которой он не готов – он погибает. Некоторых можно спасти, а некоторые сгорают за недели. Поэтому то, что ты не можешь использовать крупицы, на данный момент скорее благо.
- А если я так и не смогу? Ведь таких детей много! Очень слабых магов. И то исцеление в лесу – случайность. Или вовсе я потратила весь свой потенциал!
На Даркхолда! Кошмар!
- Не думаю, что ты потратила лучшие часы своей магической жизни на нестабильного дурачка, - фыркнул Кейман, явно прочитав мои мысли. – Время покажет. На сегодня все. Есть время прийти в себя до следующей практики. А на лекции расскажу кое-что интересное, рекомендую не прогуливать.
- Я не прогуливаю.
- Вот и молодец. И адептка Рейн…
Я обернулась в дверях. Директор смерил меня задумчивым взглядом прежде, чем сказать:
- Сегодня вечером я занят и пропущу ужин. Надеюсь, у вас хватит выдержки не разнести столовую.
- И почему вы говорите это мне, а не Даркхолду?
- А есть смысл?
Кажется, я не понимаю добрую половину того, что говорит Кейман. И если бы кто-то спросил мое мнение, то сказала бы, что эта или другая половина – абсолютное вранье. Но так как никто не интересовался, что там думает малоизвестная адептка частной школы, я решила жить как живется, потому что если держать в уме все странности Школы Темных, можно сойти с ума.
Я приняла душ, чтобы немного расслабиться, сделала задания на завтра, и долго уговаривала себя спуститься на ужин. Есть хотелось со страшной силой, пирог был давно, и я бы все отдала за чашку свежего чая, бутерброд и салат. Но страх перед встречей с Даркхолдом, Ингрид и остальными заглушал даже мольбы желудка.
Наконец я не выдержала.
- Чтобы с тобой считались, начни считаться с собой сама. Я хочу есть, и никто не заставит меня трусливо отсиживаться в комнате.
Я переоделась в чистую форму, заплела волосы и решительно прикрепила на лацкан брошь. Во-первых, я больше не оставлю ее без присмотра, а во-вторых, плевать на рейтинг. Он незаслуженный, а значит, стыдиться нечего. На этой вдохновляющей ноте я направилась к столовой.
Где-то после первого пролета смелость как рукой сняло, и захотелось сбежать обратно под одеяло, но нос уже учуял необычный запас чего-то съестного. Мне почудились в нем сладость и ароматы трав, а еще что-то соленое, как рыбный бульон, только тоньше, мягче. Когда я вошла, то сразу же увидела то, от чего сердце возбужденно забилось.
Морепродукты.
Жутковатые (и, если быть честной, напоминающие сожженного левиафана) небольшие розовые тварюшки лежали на огромных подносах, источая умопомрачительные ароматы. К каждой порции прилагались две тарелки и небольшие серебряные ножнички, очевидно, чтобы разделывать панцири. Народ с аппетитом уплетал деликатес, который, похоже, даже для частной школы был в новинку.
Я бы, может, и побоялась пробовать неизвестных усатых тварей, но сегодня они спасли меня: все были так поглощены ужином, что не заметили моего появления. Выдохнув, я спокойно набрала полную тарелку, прихватила ножнички, пару салфеток и отправилась на поиски свободного столика.
Которого не оказалось.
Надо думать, деликатесы на ужин – весомый повод собраться в столовой всей школой. Но я никогда еще не видела, чтобы не осталось ни одного свободного стула. Да и вообще искренне полагала, что мест чуть больше, чем адептов и магистров, во избежание драк и плевков в суп.
Впрочем, одно место все же пустовало.
- Ну да, конечно, - хмыкнула я.
Интересно, где Даркхолд спрятал все стулья? Судя по недовольным рожам его дружков – я не хочу знать ответ на этот вопрос.
Перехватив поднос поудобнее, я направилась к их столику, мысленно умоляя себя не вывалить на деревянную башку темного принца кучу вареных тварей.
- Доброго вечера, - как можно шире улыбнулась я. – Приятного всем аппетита.
Клянусь, у них сделались такие лица, как будто я пожелала всем немедленной мучительной смерти! Даркхолд оторвался от кофе и посмотрел на меня снизу вверх. Недоверчиво и с вызовом.
- Здесь свободно? А то столиков совсем не осталось.
Все это очень напоминало ситуацию из детства. Однажды во время самостоятельных занятий в приюте тетушка Адалин, разозлившись на задние парты, где никогда не бывало спокойно, произнесла классическую фразу «Сван, может, расскажешь всем, что тебя так рассмешило? Вместе посмеемся».
И Сван рассказал. А мы посмеялись. Правда, не над его дурацкой шуткой, а над обескураженным выражением лица воспитательницы, которая ожидала чего угодно, но не того, что Сван поднимется и со скучающим видом расскажет похабный анекдот. Тогда тетушка поняла, что выросло очередное поколение, которое уже не боится строгую воспитательницу.
Хочется верить, Даркхолд понял что-то такое же. Что я больше его не боюсь, что могу за себя постоять и вообще – та еще стерва, просто скрываюсь.
Но по правде говоря, вряд ли у него рушится привычный мир от того, что я улыбнулась. Скорее, судорожно ищет новую причину быть недовольным.
Так и не дождавшись ответа, я села на свободный стул и поняла, что переоценила собственные актерские способности. Пара минут, ошеломляющий эффект – на это я способна. Но играть дурочку весь вечер? Хотя у Ингрид неплохо получалось. Зря ее не взяли в театральный.
- Ну и как это есть? – задумчиво произнесла я, рассматривая тварюшку на тарелке.
Потом повернулась к Даркхолду и потребовала:
- Покажи! Ты же мой наставник. Вот и наставляй.
Его приятели перестали жевать, то ли ожидая от меня подвоха, то ли не зная, как поведет себя предводитель. Что делать? Травить новенькую, рискуя получить от Дарка, если тому не понравятся методы? Или, помня, что публичные извинения миновали их чудом, помалкивать и делать вид, будто ничего не происходит?
Переглянувшись, парни дружно выбрали второе.
Даркхолд медленно потянулся к тарелке и легким движением ножниц вскрыл панцирь морского гада. Хладнокровно оторвал ему голову и вытащил бледно-розовое тельце.
Меня передернуло. Образы мертвого тела против воли вставали перед глазами, а затем сменялись воспоминаниями о пылающей странным бесцветным пламенем туше левиафана. Я вдруг поняла, что точно не смогу разделывать этих… креветок? Раков? Понятия не имею, что это. Не хватит духу!
- Пойду, поищу что-то более традиционное… - пробормотала я.
Ладонь Дарка легла мне на колено. Тяжелая и горячая, она пригвоздила меня к стулу и не дала шанса сбежать. Не говоря ни слова, он положил в мою тарелку очищенную зверушку и потянулся за новой.
Я покраснела вся, включая брошку и ботинки. Несколько минут уговаривала себя обидеться: я же не собака, чтобы кидать мне в миску еду! Но, положа руку на сердце, это не выглядело подачкой. Скорее… заботой? Нет, это слово не подходило Дарку. Его сложно было представить заботящимся о ком-то. Но как ни прислушивалась я к ощущениям внутри, не могла уловить ничего грубого в свой адрес.
Он чистил их штука за штукой, складывая на тарелку передо мной. Я взяла вилку и осторожно попробовала солоноватый хвостик очищенного гада. Вот демоны, это вкусно! Даже не могу сравнить с привычной едой, совершенно новое впечатление от нежного мяса с ароматом трав, в которых его варили. Должно быть, я выглядела как девчонка из глухой деревни, впервые оказавшаяся в приличном обществе, но морепродукты определенно стали одним из самых ярких впечатлений в новой жизни.
- Эй! Я же не дракон, я столько не съем! – воскликнула я, когда горка очищенных тушек на тарелке переросла все вменяемые размеры.
Дарк, похоже, в принципе не знал слова «остановиться».
- Спасибо! – опомнилась я.
Может, это не так уж и страшно.
- Я хочу попробовать сама…
Я осторожно взяла в руки ножницы.
В окне за спинами парней вдруг появилось отражение Ингрид. Она пришла на ужин самой последней и теперь растерянно осматривалась, пытаясь найти хоть один свободный или собирающийся таковым стать стул. Но как назло, словно по заказу, именно сегодня все ужинали долго и сидели до последнего, наслаждаясь деликатесами. И на лице Ингрид появилось то самое выражение, что и у меня, когда магистры несправедливо начисляли темные баллы: обиды, стыда и обреченного уныния.
- Надо найти ей стул, - произнесла я. – Где-то есть запасные?
Да, я все еще злюсь за спектакль под названием «дружба», но это не значит, что я присоединюсь к друзьям Даркхолда в травле.
- Нет. – Отрезал он.
- Тогда уступлю ей свой.
- Ингрид сегодня не хочет ужинать.
- По ней не скажешь. Знаешь, я думаю, что смогу найти стул, вряд ли твой отец рассердится, если узнает, что я позаимствовала один из аудитории…
- Коралина. Сядь. Ингрид не остается на ужин.
- Да что с тобой не так?!
Даркхолд замер над тарелкой с кучей панцирей и голов.
- Не так?
- Что она тебе сделала? Не смогла дальше притворяться моей подружкой и шпионить? Слишком преданно заглядывала в глаза? Да что с тобой?! Ты же можешь быть хорошим человеком, почему каждый раз, когда я думаю, что мы можем все наладить, ты выкидываешь что-то вроде… этого.
- Мне больше нравилось, когда ты вежливо спрашивала разрешения присесть. Вернись, пожалуйста, к этому образу.
- Кажется, образ восторженной дурочки – не совсем мое.
- И что же твое? – Он усмехнулся, смерив меня презрительным взглядом, как будто вообще не понимал, в чем проблема сделать так, как ему хочется.
Я снова не сдержалась. Еще до ужина я думала, что притворяться милой – слишком сложная роль, а днем вообще понятия не имела, какой хочу быть. А сейчас вновь, как и утром, поддалась эмоциям. Серебряные острые ножнички, которыми Дарк с легкостью вскрывал панцири морским гадам, весьма удачно подвернулись под руку.
- Вот от этого мне станет намного легче!
С этими словами я схватила длинные волосы Даркхолда и парой движений криво отчекрыжила довольно толстую прядь, превратив прическу рокового красавца-старшекурсника в соломенные пакли огородного чучела. Ну и, чтобы он не думал, что легко отделался, волосню бросила ему прямо в тарелку.
Полегчало. Правда, всего на пару секунд, потому что затем я взглянула в глаза Даркхолда, где тьма затопила белки, и поняла: надо бежать.
Удивительно, но мне никто не препятствовал. Я стрелой вылетела из столовой и припустила вверх по лестнице, не оборачиваясь, но слыша, как за спиной хлопнула дверь.
Вот этого Даркхолд точно не простит! И я не очень хочу проверять, что сделает в отместку, но не бежать же из школы!
Самым логичным было бы отсидеться у директора, вряд ли он стал бы сдавать меня сыну. Отругал – это безусловно, но лучше выговор Кеймана, чем темная месть принца. Но, кажется, он обмолвился, что сегодня отсутствует. Да и я бы все равно не добежала до кабинета, даже несмотря на крылья (которые, как мне казалось, должны были мешать быстро бегать) Даркхолд приближался – в пустом коридоре эхом отдавались его шаги.
Так что я юркнула в первую попавшуюся дверь, за которой оказалась библиотека. Вообще главный вход в читальный зал располагался чуть дальше по коридору, а этот, видимо, вел во внутренние помещения.
Я осеклась, поняв, что есть границы допустимого, когда говоришь с директором. И не стоит ему слышать, что школа у него дурацкая, и я до сих пор так ничему и не научилась. Что на парах преподаватели заставляют переписывать учебники и пересказывать параграфы, а баллы рейтинга начисляются не за заслуги и успехи, а просто кому как вздумается, в зависимости от настроения. И вся эта чернота в моей брошке – незаслуженная и несправедливая, и если чтобы получить диплом, надо четыре года унижаться, врать и лицемерить, то, возможно, жизнь уборщицы постоялых дворов не такая уж и унылая.
Всего этого я не сказала и, чтобы как-то заполнить паузу, нехотя взяла пирог и принялась жевать.
- Да, коллектив подростков – самое странное и непонятное из того, что я видел в жизни, а я чего только не видел, поверь. Но если я вмешаюсь, будет только хуже. Нет никаких препятствий для того, чтобы выйти и сказать «Кто не будет дружить с Коралиной, тому вместо диплома выдам справку о больной головушке», но чем это будет отличаться от того, что делает Даркхолд?
- Я понимаю. Не понимаю лишь почему у меня никак не получается с кем-то подружиться. За восемнадцать лет я нашла всего одну подругу, но и та даже не вспомнила обо мне, едва мы расстались. Хотя обещала написать.
- Может, у нее есть объективные причины этого не делать?
- Какие? Отвалились руки?
Диана не пишет, потому что забыла, это понятно и ежу. А я не еж, я человек. Девушка. Почти подросток. Все они в восемнадцать сплетничают с друзьями. Кто с кем пойдет на бал, кто сколько выучил к грядущему семинару, что происходит в столице и как достали преподы.
А я обсуждаю все то же самое, но с директором.
Огонь!
- Ну, хорошо. Давай так: если вдруг ты примешь какое-то важное решение, вне зависимости от причин, загляни ко мне, обсудим. Но если хочешь мой совет, а ты его, конечно, не хочешь, но я все равно дам, потому что доминировать и унижать – чуть ли не единственная привилегия директора, даже плюшевого.
Магистр обошел преподавательский стол и взял в руки мел, словно и вправду собирался вести лекцию.
- Чтобы с тобой считались, начни считаться сама с собой. Не играй роль, чтобы заслужить дружбу или любовь. Пока ты боишься их пренебрежения – тебя будут предавать.
- А если я не знаю, какая я на самом деле?
- Никто не знает в начале. У тебя есть шанс выяснить. И если в процессе надо кого-нибудь куснуть, я, конечно, по-директорски буду порицать, но в целом…
- Иначе в этой школе, похоже, не выжить.
- Бери выше. В этом мире… а то и в соседних.
Тут я заинтересовалась таинственными «соседними» мирами, но магистр уже сменил тему, и стало не до смеха:
- А теперь, адептка Рейн, я хочу услышать историю о том, куда делся ваш браслет с крупицами прежде, чем выдам вам новый.
Кейман забыл добавить к совету, что если куснуть хочется директора, то стоит еще разок хорошенько подумать.
***
Я полная бездарность. И стукачка.
Конечно, пришлось рассказать о захвате флага и беготне по лесу вместо тренировки, и о том, как где-то в глуши я потеряла браслет с недешевыми крупицами магии. Но это пол беды, потому что после чистосердечного признания я получила новый браслет – и начался хаос!
Ни на одно упражнение магия не отозвалась. Вообще. Совсем.
Я не смогла залечить свежую царапину от листа бумаги. Не сделала ни одного толкового предсказания.
- Ну-ка, спой, - под конец попросил уставший Кейман.
Ну а что? Вдруг у меня талант к искусству?
Судя по тому, как быстро он меня прервал, точно не талант.
- Но в лесу ведь…
Я вспомнила, как на глазах затягивались жуткие царапины Даркхолда.
- Да. Значит, магия в тебе все же есть, просто очень глубоко.
- И вы сможете до нее докопаться?
- Я до всех могу докопаться. Но во имя собственного душевного здоровья стараюсь этого не делать. Со мной не согласятся сильные мира сего, но магия спит не просто так. Ты к ней не готова. Когда человек получает силу, к которой он не готов – он погибает. Некоторых можно спасти, а некоторые сгорают за недели. Поэтому то, что ты не можешь использовать крупицы, на данный момент скорее благо.
- А если я так и не смогу? Ведь таких детей много! Очень слабых магов. И то исцеление в лесу – случайность. Или вовсе я потратила весь свой потенциал!
На Даркхолда! Кошмар!
- Не думаю, что ты потратила лучшие часы своей магической жизни на нестабильного дурачка, - фыркнул Кейман, явно прочитав мои мысли. – Время покажет. На сегодня все. Есть время прийти в себя до следующей практики. А на лекции расскажу кое-что интересное, рекомендую не прогуливать.
- Я не прогуливаю.
- Вот и молодец. И адептка Рейн…
Я обернулась в дверях. Директор смерил меня задумчивым взглядом прежде, чем сказать:
- Сегодня вечером я занят и пропущу ужин. Надеюсь, у вас хватит выдержки не разнести столовую.
- И почему вы говорите это мне, а не Даркхолду?
- А есть смысл?
Кажется, я не понимаю добрую половину того, что говорит Кейман. И если бы кто-то спросил мое мнение, то сказала бы, что эта или другая половина – абсолютное вранье. Но так как никто не интересовался, что там думает малоизвестная адептка частной школы, я решила жить как живется, потому что если держать в уме все странности Школы Темных, можно сойти с ума.
Я приняла душ, чтобы немного расслабиться, сделала задания на завтра, и долго уговаривала себя спуститься на ужин. Есть хотелось со страшной силой, пирог был давно, и я бы все отдала за чашку свежего чая, бутерброд и салат. Но страх перед встречей с Даркхолдом, Ингрид и остальными заглушал даже мольбы желудка.
Наконец я не выдержала.
- Чтобы с тобой считались, начни считаться с собой сама. Я хочу есть, и никто не заставит меня трусливо отсиживаться в комнате.
Я переоделась в чистую форму, заплела волосы и решительно прикрепила на лацкан брошь. Во-первых, я больше не оставлю ее без присмотра, а во-вторых, плевать на рейтинг. Он незаслуженный, а значит, стыдиться нечего. На этой вдохновляющей ноте я направилась к столовой.
Где-то после первого пролета смелость как рукой сняло, и захотелось сбежать обратно под одеяло, но нос уже учуял необычный запас чего-то съестного. Мне почудились в нем сладость и ароматы трав, а еще что-то соленое, как рыбный бульон, только тоньше, мягче. Когда я вошла, то сразу же увидела то, от чего сердце возбужденно забилось.
Морепродукты.
Жутковатые (и, если быть честной, напоминающие сожженного левиафана) небольшие розовые тварюшки лежали на огромных подносах, источая умопомрачительные ароматы. К каждой порции прилагались две тарелки и небольшие серебряные ножнички, очевидно, чтобы разделывать панцири. Народ с аппетитом уплетал деликатес, который, похоже, даже для частной школы был в новинку.
Я бы, может, и побоялась пробовать неизвестных усатых тварей, но сегодня они спасли меня: все были так поглощены ужином, что не заметили моего появления. Выдохнув, я спокойно набрала полную тарелку, прихватила ножнички, пару салфеток и отправилась на поиски свободного столика.
Которого не оказалось.
Надо думать, деликатесы на ужин – весомый повод собраться в столовой всей школой. Но я никогда еще не видела, чтобы не осталось ни одного свободного стула. Да и вообще искренне полагала, что мест чуть больше, чем адептов и магистров, во избежание драк и плевков в суп.
Впрочем, одно место все же пустовало.
- Ну да, конечно, - хмыкнула я.
Интересно, где Даркхолд спрятал все стулья? Судя по недовольным рожам его дружков – я не хочу знать ответ на этот вопрос.
Перехватив поднос поудобнее, я направилась к их столику, мысленно умоляя себя не вывалить на деревянную башку темного принца кучу вареных тварей.
- Доброго вечера, - как можно шире улыбнулась я. – Приятного всем аппетита.
Клянусь, у них сделались такие лица, как будто я пожелала всем немедленной мучительной смерти! Даркхолд оторвался от кофе и посмотрел на меня снизу вверх. Недоверчиво и с вызовом.
- Здесь свободно? А то столиков совсем не осталось.
Все это очень напоминало ситуацию из детства. Однажды во время самостоятельных занятий в приюте тетушка Адалин, разозлившись на задние парты, где никогда не бывало спокойно, произнесла классическую фразу «Сван, может, расскажешь всем, что тебя так рассмешило? Вместе посмеемся».
И Сван рассказал. А мы посмеялись. Правда, не над его дурацкой шуткой, а над обескураженным выражением лица воспитательницы, которая ожидала чего угодно, но не того, что Сван поднимется и со скучающим видом расскажет похабный анекдот. Тогда тетушка поняла, что выросло очередное поколение, которое уже не боится строгую воспитательницу.
Хочется верить, Даркхолд понял что-то такое же. Что я больше его не боюсь, что могу за себя постоять и вообще – та еще стерва, просто скрываюсь.
Но по правде говоря, вряд ли у него рушится привычный мир от того, что я улыбнулась. Скорее, судорожно ищет новую причину быть недовольным.
Так и не дождавшись ответа, я села на свободный стул и поняла, что переоценила собственные актерские способности. Пара минут, ошеломляющий эффект – на это я способна. Но играть дурочку весь вечер? Хотя у Ингрид неплохо получалось. Зря ее не взяли в театральный.
- Ну и как это есть? – задумчиво произнесла я, рассматривая тварюшку на тарелке.
Потом повернулась к Даркхолду и потребовала:
- Покажи! Ты же мой наставник. Вот и наставляй.
Его приятели перестали жевать, то ли ожидая от меня подвоха, то ли не зная, как поведет себя предводитель. Что делать? Травить новенькую, рискуя получить от Дарка, если тому не понравятся методы? Или, помня, что публичные извинения миновали их чудом, помалкивать и делать вид, будто ничего не происходит?
Переглянувшись, парни дружно выбрали второе.
Даркхолд медленно потянулся к тарелке и легким движением ножниц вскрыл панцирь морского гада. Хладнокровно оторвал ему голову и вытащил бледно-розовое тельце.
Меня передернуло. Образы мертвого тела против воли вставали перед глазами, а затем сменялись воспоминаниями о пылающей странным бесцветным пламенем туше левиафана. Я вдруг поняла, что точно не смогу разделывать этих… креветок? Раков? Понятия не имею, что это. Не хватит духу!
- Пойду, поищу что-то более традиционное… - пробормотала я.
Ладонь Дарка легла мне на колено. Тяжелая и горячая, она пригвоздила меня к стулу и не дала шанса сбежать. Не говоря ни слова, он положил в мою тарелку очищенную зверушку и потянулся за новой.
Я покраснела вся, включая брошку и ботинки. Несколько минут уговаривала себя обидеться: я же не собака, чтобы кидать мне в миску еду! Но, положа руку на сердце, это не выглядело подачкой. Скорее… заботой? Нет, это слово не подходило Дарку. Его сложно было представить заботящимся о ком-то. Но как ни прислушивалась я к ощущениям внутри, не могла уловить ничего грубого в свой адрес.
Он чистил их штука за штукой, складывая на тарелку передо мной. Я взяла вилку и осторожно попробовала солоноватый хвостик очищенного гада. Вот демоны, это вкусно! Даже не могу сравнить с привычной едой, совершенно новое впечатление от нежного мяса с ароматом трав, в которых его варили. Должно быть, я выглядела как девчонка из глухой деревни, впервые оказавшаяся в приличном обществе, но морепродукты определенно стали одним из самых ярких впечатлений в новой жизни.
- Эй! Я же не дракон, я столько не съем! – воскликнула я, когда горка очищенных тушек на тарелке переросла все вменяемые размеры.
Дарк, похоже, в принципе не знал слова «остановиться».
- Спасибо! – опомнилась я.
Может, это не так уж и страшно.
- Я хочу попробовать сама…
Я осторожно взяла в руки ножницы.
В окне за спинами парней вдруг появилось отражение Ингрид. Она пришла на ужин самой последней и теперь растерянно осматривалась, пытаясь найти хоть один свободный или собирающийся таковым стать стул. Но как назло, словно по заказу, именно сегодня все ужинали долго и сидели до последнего, наслаждаясь деликатесами. И на лице Ингрид появилось то самое выражение, что и у меня, когда магистры несправедливо начисляли темные баллы: обиды, стыда и обреченного уныния.
- Надо найти ей стул, - произнесла я. – Где-то есть запасные?
Да, я все еще злюсь за спектакль под названием «дружба», но это не значит, что я присоединюсь к друзьям Даркхолда в травле.
- Нет. – Отрезал он.
- Тогда уступлю ей свой.
- Ингрид сегодня не хочет ужинать.
- По ней не скажешь. Знаешь, я думаю, что смогу найти стул, вряд ли твой отец рассердится, если узнает, что я позаимствовала один из аудитории…
- Коралина. Сядь. Ингрид не остается на ужин.
- Да что с тобой не так?!
Даркхолд замер над тарелкой с кучей панцирей и голов.
- Не так?
- Что она тебе сделала? Не смогла дальше притворяться моей подружкой и шпионить? Слишком преданно заглядывала в глаза? Да что с тобой?! Ты же можешь быть хорошим человеком, почему каждый раз, когда я думаю, что мы можем все наладить, ты выкидываешь что-то вроде… этого.
- Мне больше нравилось, когда ты вежливо спрашивала разрешения присесть. Вернись, пожалуйста, к этому образу.
- Кажется, образ восторженной дурочки – не совсем мое.
- И что же твое? – Он усмехнулся, смерив меня презрительным взглядом, как будто вообще не понимал, в чем проблема сделать так, как ему хочется.
Я снова не сдержалась. Еще до ужина я думала, что притворяться милой – слишком сложная роль, а днем вообще понятия не имела, какой хочу быть. А сейчас вновь, как и утром, поддалась эмоциям. Серебряные острые ножнички, которыми Дарк с легкостью вскрывал панцири морским гадам, весьма удачно подвернулись под руку.
- Вот от этого мне станет намного легче!
С этими словами я схватила длинные волосы Даркхолда и парой движений криво отчекрыжила довольно толстую прядь, превратив прическу рокового красавца-старшекурсника в соломенные пакли огородного чучела. Ну и, чтобы он не думал, что легко отделался, волосню бросила ему прямо в тарелку.
Полегчало. Правда, всего на пару секунд, потому что затем я взглянула в глаза Даркхолда, где тьма затопила белки, и поняла: надо бежать.
Удивительно, но мне никто не препятствовал. Я стрелой вылетела из столовой и припустила вверх по лестнице, не оборачиваясь, но слыша, как за спиной хлопнула дверь.
Вот этого Даркхолд точно не простит! И я не очень хочу проверять, что сделает в отместку, но не бежать же из школы!
Самым логичным было бы отсидеться у директора, вряд ли он стал бы сдавать меня сыну. Отругал – это безусловно, но лучше выговор Кеймана, чем темная месть принца. Но, кажется, он обмолвился, что сегодня отсутствует. Да и я бы все равно не добежала до кабинета, даже несмотря на крылья (которые, как мне казалось, должны были мешать быстро бегать) Даркхолд приближался – в пустом коридоре эхом отдавались его шаги.
Так что я юркнула в первую попавшуюся дверь, за которой оказалась библиотека. Вообще главный вход в читальный зал располагался чуть дальше по коридору, а этот, видимо, вел во внутренние помещения.
