- Ингрид! – не выдержала я. – Сделай одолжение, займись завтраком, будь добра, ты действуешь мне на нервы!
Подруга скривилась и недовольно поджала губы.
- Я вообще-то волнуюсь. Но если тебе не нужна ничья поддержка – не вопрос. Оставайся наедине со своей паникой, не буду вам мешать.
Она бросила свою сумку на стул за соседним незанятым столиком и с видом оскорбленной добродетели удалилась к столам с закусками.
- Посмотри в словаре значение слова «поддержка», - пробормотала я себе под нос, продолжая бесплодные попытки найти брошь.
Чем меньше оставалось не проверенных карманов, тем сильнее мне хотелось разреветься. Я и впрямь могла случайно бросить часы в стирку или уронить за тумбочку, или забыть в лазарете – и это был бы лучший вариант, там хотя бы почти никого не бывает. И хоть я была уверена, что положила их в сумку, реальность твердила обратное.
Серьезно? Вот так лишиться места в школе и попасть на крупную сумму из-за брошки?!
- Потеряла смысл жизни? – вдруг раздался над головой чей-то насмешливый голос.
Обернувшись, я увидела Одри. Она впервые с начала занятий со мной заговорила, и я даже не сразу это осознала, удивленно заозиравшись.
- Что?
- Спрашиваю, не брошь ли ты ищешь. Плохо со слухом?
- Ты видела ее?
Одри с равнодушным видом покачала головой.
- Последнее, что мне нужно – это твоя идиотская брошь.
- Тогда извини, я немного занята, совсем нет времени на болтовню.
Я снова зарылась в сумку, перетряхивая учебники и тетради, хотя шанс, что часы завалились туда, был мизерным.
- Посмотри у подружки, - вдруг снова произнесла Одри.
- В каком смысле?
Пожав плечами, она направилась к излюбленному столику, который никто не спешил занимать. А я осталась гипнотизировать школьную сумку Ингрид, небрежно валяющуюся на стуле неподалеку.
Порядочность боролась с привычкой никому и никогда не доверять. В приютах не бывает безоговорочной дружбы или любви, ты никогда не открываешься и не доверяешься настолько, чтобы полностью расслабиться. Приехав в школу, я допустила эту ошибку, решив, что началась новая жизнь.
Или допускаю ее сейчас?
Ингрид – не пай-девочка с добрым сердцем, она знает себе цену и получает то, что хочет, любым способом. Но подлость? Они с Одри не ладят, и будь на ее месте Ингрид, неужели она не воспользовалась бы шансом рассорить с другом ненавистного ей человека?
Ты должна быть там, где тебе велено быть.
Я снова оглянулась. Ингрид самозабвенно ковырялась на подносе с печеньем, выбирая что повкуснее к кофе. Выдохнув, я быстро направилась к ее столу, стараясь вести себя уверенно. Никто не обратил внимания на копающуюся в школьной сумке адептку. Я быстро похлопала по накладным карманам и замерла, нащупав что-то маленькое и твердое.
Сунув руку внутрь, я схватила холодную брошь, но надежда теплилась вплоть до момента, когда я ее увидела. Несправедливо начисленные темные баллы школьного рейтинга отозвались такой обидой, что я на всю жизнь запомнила пропорции песка в половинках собственной брошки.
Даже не знаю, что почувствовала в этот момент. Определенно что-то новое, потому что раньше меня еще не предавали. Единственная подруга Диана просто не имела шансов, нам нечего было делить, а больше никого из знакомых я не считала другом. Глупо было надеяться, что яркая и уверенная Ингрид вдруг ни с того ни с сего станет дружить с той, что попала в частную школу благодаря милостыне королевы.
Зато я хорошо научилась сдерживать слезы. И не хныкать у всех на глазах, демонстрируя слабость. Я с невозмутимым видом прикрепила брошь к лацкану пиджака, повесила на плечо свою сумку и направилась к противоположной стене.
Естественно, наткнулась на Ингрид, возвращавшуюся с кофе, и сделала вид, что не заметила теперь уже бывшую приятельницу. Ее взгляд застыл на брошке, и на лице отразилось даже что-то отдаленно напоминающее ужас. Но я прошла мимо, лишь слегка задев ее плечом. Я не планировала ее толкать, но от неожиданности Ингрид не посторонилась – и кофе выплеснулся прямо на форму.
Народ за ближайшими столиками любопытно вытягивал шеи, пытаясь рассмотреть, что у нас тут происходит. А моей целью стал столик Одри, где в полном одиночестве она задумчиво поглощала салат.
- Я, кажется, не разрешала тебе садиться со мной, - буркнула Одри.
- Почему ты мне помогла? И как узнала, что Ингрид стащила брошку?
- Ты что, умственно отсталая? Это место занято. Найди себе другое.
- И кем же оно занято? Что-то я не заметила твою дружную шумную компанию.
- Ну, например, мной. Правда, я не очень дружный, зато ужасно шумный. Но вы сидите, адептка Рейн, я возьму еще один стульчик.
- Я. Не приглашала. Тебя. За свой стол! – прошипела Одри, пока Кейман ходил за стулом.
Я впервые получила возможность рассмотреть ее вблизи. Несмотря на вес, выделявший ее из толпы, Одри оказалась симпатичной блондинкой с безумно красивыми зелеными глазами. Я даже засмотрелась на причудливый узор из золотистых вкраплений на радужке, но тут над нами нависла еще одна тень.
- Боюсь, дорогой сын, мест уже нет, - хмыкнул магистр ван дер Грим. – Неожиданно популярный столик. Даже удивительно, с чего это вдруг.
Я с силой сжала ремень сумки. Похоже, поесть сегодня не удастся, и это весьма грустно, учитывая, что я не ела весь вчерашний день и нахожусь буквально на грани обморока. А может, это потому что рядом находился Даркхолд. Я чудом не ляпнула, что он как-то быстро вышел из лазарета.
- Что ты здесь делаешь?
Я честно попыталась сделать вид, что не в курсе, с кем он говорит.
- Ты должна есть с Ингрид.
- Интересно, кому это я успела задолжать! Можешь есть с ней сам. Заодно передай, что если она еще раз протянет руки к моим вещам, я ей вырву и вставлю в интересное место. Будет ходить и хлопать.
Кейман поперхнулся овсянкой, а Одри впервые посмотрела на меня не с мрачным раздражением, а даже с некоторым интересом. Даже Дарк не ожидал от меня таких выражений. Его темному высочеству редко дерзили.
- Здесь ты сидеть не будешь.
С этими словами он сжал мой локоть и заставил подняться. К этому моменту в столовой не осталось тех, кто не наблюдал бы за нашей перепалкой. Как всегда, от всеобщего внимания я стушевалась.
- Отпусти меня немедленно!
Но Даркхолд лишь упорно тащил меня к своему столику, не обращая внимания на жалкие попытки вырваться.
- Я не буду сидеть с твоими дружками! Пусти меня! Тебе надо лечиться! Ты псих! Ты слышишь, что я говорю? Я не сяду за твой столик! И не буду есть ни с тобой, ни с подонками, для которых травить девчонку без магии и угрожать изнасилованием – рядовая забава!
Даркхолд замер, а с лиц его приятелей резко сошли довольные ухмылки. Увы, он все еще сжимал мою руку, не давая вырваться, но уже не пытался усадить меня за стол. Только медленно обводил взглядом друзей, которые цветом лиц стали напоминать столики: такие же бледные и с непонятными разводами.
Он не знал? Не был инициатором идиотской шутки, стоившей Олбрану жизни по моей вине?
- Они извинятся, - сквозь зубы процедил Даркхолд, и в столовой повеяло холодом.
Почему они так его боялись? Сын директора, конечно, важная фигура на доске, но не настолько же: в глазах четверых парней, которые еще недавно с удовольствием меня запугивали, появился точно такой же страх. Я почувствовала, как он во мне отзывается. И хотела бы испытать мстительное удовольствие, но только поежилась.
- Мне не нужны ничьи извинения. Я хочу, чтобы вы оставили меня в покое и забыли о моем существовании.
- Морис, дай Коралине стул, - произнес Даркхолд словно и не слышал меня.
Терпение иссякло, самообладание покинуло меня следом.
- Да иди ты к демонам… хотя ты оттуда и явился…
Я развернулась, чтобы выбежать из столовой, но путь мне преградили крылья, которые расправил темный принц. Сдвинуть его с места было нереально, и с минуту мы так и стояли: высокий, крылатый демон и я, тощая девица, не обладающая даже толикой магии, чтобы защититься. Никто из присутствующих, включая Кеймана, не спешил мне на помощь, а Дракхолд просто ждал.
Терпеливо и равнодушно ждал, пока я смирюсь с неизбежным и, как и все вокруг, поспешу выполнить его приказ.
И мне вдруг показалось, что отступить подобно смерти. Что если я прогнусь, то больше не смогу здесь находиться.
- Выпусти меня! – в последний раз, как можно тверже, потребовала я.
- Период наставничества еще не окончен. Ты будешь сидеть там, где я скажу.
Ощущая, как накатывает бессильная злость, я еще раз попыталась сдвинуть его крыло, а когда это ожидаемо не вышло, в глазах на секунду потемнело от злости. Я еще ни разу не выходила из себя так сильно. Никогда не чувствовала даже не желание, а потребность причинить кому-то боль.
И я ее причинила. Единственно доступным методом.
Схватилась за крыло, нащупала мягкое место у основания перепонки и от души вгрызлась в него зубами, испытав колоссальный всплеск удовлетворения! Не знаю, что такое секс и почему все на нем так помешаны, но уверена, что укусить самодовольного придурка – определенно лучше!
- Ай! – как-то совсем не демонически воскликнул Даркхолд.
Я выплюнула крыло, встретилась с его ошалелым взглядом и поняла: сегодня его высочество принц тьмы и тумана познал доселе неведомое. Его еще никогда не кусали. Во всяком случае так злобно, как это сделала я.
Столовая взорвалась хохотом, и даже Кейман, хоть и старался скрыть истинную реакцию, не удержался от улыбки. Но, впрочем, решил не искушать судьбу и быстро оказался возле нас.
- Господа адепты, а давайте без членовредительства. Сейчас все успокоятся, позавтракают…
- Спасибо, - прервала его я, постаравшись окинуть взглядом так, чтобы стало понятно: я очень разочарована вседозволенностью его сына, - я наелась.
А потом отпихнула крыло Даркхолда с дороги и направилась прочь из столовой под аккомпанемент колотящегося сердца и голодного урчания желудка. За дверьми столовой остались надежды на дружбу, очарование темным принцем, который, казалось, тепло меня принял, и вера в то, что однажды я все-таки стану в Школе Темных своей.
Чуда не случилось.
У меня не получилось сосредоточиться на паре магистра Браунвинг. Возбуждение после сцены в столовой спало, и теперь меня трясло. То ли от страха за последствия, то ли от злости и обиды. Буквы перед глазами то расплывались, то пускались в пляс, словно я вдруг разучилась читать. Я так и не поняла о светлых артефактах ни слова, и со вздохом сдала пустой листок вместо конспекта и самостоятельной работы. Еще крупица отрицательного рейтинга в мою копилочку. Наверное, опять отправят на отработку. Не удивлюсь, если прямо в спальню к лорду-принцу-властелину-светиле-громиле Школы Темных.
Сегодня нам предстояла первая практическая пара у директора, но я, не так давно ждавшая ее с нетерпением, подумывала прогулять. Уж очень не хотелось с ним встречаться. Наивная дурочка решила, что раз уж у нее есть с директором общий секрет (и не один!), то он не позволит любимому сыночку творить все, что вздумается. Но, кажется, Кейман и не собирался скрывать, что Дарку можно все.
Но на пару я все же пошла. Можно было сколько угодно убеждать себя, что гори она, эта школа, огнем, и стоит мне решиться – и я тут же брошу ее вместе с магической элиткой, я до последнего цеплялась за место здесь. И боялась, что скажу «прощайте», а мне в ответ радостно помашут ручкой. И придется остаться наедине с жизнью, о которой я не имею ни малейшего понятия.
Однокурсники не торопились на пару. Всю перемену я просидела одна, и, по мере того, как близился звонок, нервничала. Я перепутала аудиторию? Пару отменили? Это бойкот за вопиющее нападение на принца школы?
Когда в аудиторию вошел магистр ван дер Грим я почти забыла, из-за чего на него злюсь, настолько странным казалось отсутствие остальных.
- А где… все? – спросила я, когда Кейман поравнялся с моей партой и пришлось встать, приветствуя его.
- А я сказал им неправильный номер аудитории, так что они там сейчас сидят тихо-тихо и молятся, чтобы стукнули заветные двадцать минут, после которых они имеют право расходиться.
- Зачем?
- Так. Чтобы никто не мешал. Вот.
Он положил на мою парту небольшой сверток, в котором я обнаружила кусок пирога с завтрака. Обида вернулась, и я упрямо отодвинула его к краю.
- Он без костей, - хмыкнул магистр. – И без хрящей. Мягонький.
- Вам весело?
- Немного.
- А мне нет.
- Прости. – Он посерьезнел. – Об этом я и хотел поговорить. О том, что произошло в столовой.
- Ваш сын потерял всякий стыд. Он ведет себя так, словно здесь хозяин. А он, может, и хозяин школы, но не ее адептов. Во всяком случае, не мой. Даркхолд, кажется, считает меня своей личной игрушкой, или как еще объяснить эту выходку? Вы будете позволять ему решать, где мне обедать? С кем дружить? Он будет подсылать ко мне своих любовниц… для чего? Это что, такая веселая игра? Есть какой-то спор, о котором я не знаю? Или за доведенную до отчаяния первокурсницу дают премию?!
- Не буду отрицать, что ты права.
- Но?
- Должно быть «но»?
- Да. Иначе вы бы не устроили этот разговор. И приструнили бы сына.
- Боюсь, все не так просто, - ответил Кейман.
- Да? Это вы о шрамах на спине Даркхолда? Я видела его в лазарете. На нем живого места нет! Хотите сказать, это не вы так его… м-м-м… «воспитывали»?
- Не я.
- Уж простите, что я вам не верю. Это не похоже на неудачную игру в захват флага или на то, что Даркхолд, летая перед сном, запутался в шиповнике.
- Некоторое время он жил с отчимом. Тот… м-м-м… отличался своеобразными взглядами на воспитание. Из-за него у Даркхолда есть определенные проблемы с людьми. И с магами, в особенности огненными. Я не хочу убедить тебя понять его. Но хочу, чтобы ты рассмотрела проблему не только со стороны «почему», но и со стороны «для чего».
- И для чего же?
- Разве не очевидно? Он пытается привлечь твое внимание.
- Вот таким способом? А чего он просто не даст мне палкой по голове? Хотя погодите-ка… его дружки это и собирались сделать. Да, я определенно вся во внимании.
- Это мы тоже обсудим, - нахмурился Кейман. – Но да, таким способом. Видишь ли, когда человек уверен, что иначе получить чье-то внимание или тепло для него невозможно, он или отказывается от него вовсе, или действует теми методами, к которым его приучили. Я не буду оправдывать Даркхолда, он повел себя некрасиво. Проблема в том, что наказывать можно человека, который осознает неправильность своих действий, а это не его история.
- Тогда пусть идет и лечится, - буркнула я.
- Он в процессе, поверь.
- И зачем этот разговор? Вы хотите, чтобы я не обращала внимания на Дарка и делала, что он прикажет?
- Я хочу понять, насколько он тебя задевает. И насколько сильно твое желание уйти из школы.
Я поперхнулась воздухом. Кейман произнес то, о чем я старалась не думать. Уйти из школы… в сердцах я думала об этом тысячу раз, но стоило задуматься серьезнее – и накрывало паникой. Что я буду делать? Где жить? У меня ведь еще даже нет подданства Штормхолда. Вернуться в Рейнгард на потеху всем? И слушать новости, как там Сван устроился в лучшей школе магии?
- Я не хочу уходить из школы. Но не знаю, смогу ли здесь быть. Меня всегда сторонились, я не знаю, почему. Единственная подруга никогда бы не посмотрела в мою сторону, если бы нас не поселили вместе.
Подруга скривилась и недовольно поджала губы.
- Я вообще-то волнуюсь. Но если тебе не нужна ничья поддержка – не вопрос. Оставайся наедине со своей паникой, не буду вам мешать.
Она бросила свою сумку на стул за соседним незанятым столиком и с видом оскорбленной добродетели удалилась к столам с закусками.
- Посмотри в словаре значение слова «поддержка», - пробормотала я себе под нос, продолжая бесплодные попытки найти брошь.
Чем меньше оставалось не проверенных карманов, тем сильнее мне хотелось разреветься. Я и впрямь могла случайно бросить часы в стирку или уронить за тумбочку, или забыть в лазарете – и это был бы лучший вариант, там хотя бы почти никого не бывает. И хоть я была уверена, что положила их в сумку, реальность твердила обратное.
Серьезно? Вот так лишиться места в школе и попасть на крупную сумму из-за брошки?!
- Потеряла смысл жизни? – вдруг раздался над головой чей-то насмешливый голос.
Обернувшись, я увидела Одри. Она впервые с начала занятий со мной заговорила, и я даже не сразу это осознала, удивленно заозиравшись.
- Что?
- Спрашиваю, не брошь ли ты ищешь. Плохо со слухом?
- Ты видела ее?
Одри с равнодушным видом покачала головой.
- Последнее, что мне нужно – это твоя идиотская брошь.
- Тогда извини, я немного занята, совсем нет времени на болтовню.
Я снова зарылась в сумку, перетряхивая учебники и тетради, хотя шанс, что часы завалились туда, был мизерным.
- Посмотри у подружки, - вдруг снова произнесла Одри.
- В каком смысле?
Пожав плечами, она направилась к излюбленному столику, который никто не спешил занимать. А я осталась гипнотизировать школьную сумку Ингрид, небрежно валяющуюся на стуле неподалеку.
Порядочность боролась с привычкой никому и никогда не доверять. В приютах не бывает безоговорочной дружбы или любви, ты никогда не открываешься и не доверяешься настолько, чтобы полностью расслабиться. Приехав в школу, я допустила эту ошибку, решив, что началась новая жизнь.
Или допускаю ее сейчас?
Ингрид – не пай-девочка с добрым сердцем, она знает себе цену и получает то, что хочет, любым способом. Но подлость? Они с Одри не ладят, и будь на ее месте Ингрид, неужели она не воспользовалась бы шансом рассорить с другом ненавистного ей человека?
Ты должна быть там, где тебе велено быть.
Я снова оглянулась. Ингрид самозабвенно ковырялась на подносе с печеньем, выбирая что повкуснее к кофе. Выдохнув, я быстро направилась к ее столу, стараясь вести себя уверенно. Никто не обратил внимания на копающуюся в школьной сумке адептку. Я быстро похлопала по накладным карманам и замерла, нащупав что-то маленькое и твердое.
Сунув руку внутрь, я схватила холодную брошь, но надежда теплилась вплоть до момента, когда я ее увидела. Несправедливо начисленные темные баллы школьного рейтинга отозвались такой обидой, что я на всю жизнь запомнила пропорции песка в половинках собственной брошки.
Даже не знаю, что почувствовала в этот момент. Определенно что-то новое, потому что раньше меня еще не предавали. Единственная подруга Диана просто не имела шансов, нам нечего было делить, а больше никого из знакомых я не считала другом. Глупо было надеяться, что яркая и уверенная Ингрид вдруг ни с того ни с сего станет дружить с той, что попала в частную школу благодаря милостыне королевы.
Зато я хорошо научилась сдерживать слезы. И не хныкать у всех на глазах, демонстрируя слабость. Я с невозмутимым видом прикрепила брошь к лацкану пиджака, повесила на плечо свою сумку и направилась к противоположной стене.
Естественно, наткнулась на Ингрид, возвращавшуюся с кофе, и сделала вид, что не заметила теперь уже бывшую приятельницу. Ее взгляд застыл на брошке, и на лице отразилось даже что-то отдаленно напоминающее ужас. Но я прошла мимо, лишь слегка задев ее плечом. Я не планировала ее толкать, но от неожиданности Ингрид не посторонилась – и кофе выплеснулся прямо на форму.
Народ за ближайшими столиками любопытно вытягивал шеи, пытаясь рассмотреть, что у нас тут происходит. А моей целью стал столик Одри, где в полном одиночестве она задумчиво поглощала салат.
- Я, кажется, не разрешала тебе садиться со мной, - буркнула Одри.
- Почему ты мне помогла? И как узнала, что Ингрид стащила брошку?
- Ты что, умственно отсталая? Это место занято. Найди себе другое.
- И кем же оно занято? Что-то я не заметила твою дружную шумную компанию.
- Ну, например, мной. Правда, я не очень дружный, зато ужасно шумный. Но вы сидите, адептка Рейн, я возьму еще один стульчик.
- Я. Не приглашала. Тебя. За свой стол! – прошипела Одри, пока Кейман ходил за стулом.
Я впервые получила возможность рассмотреть ее вблизи. Несмотря на вес, выделявший ее из толпы, Одри оказалась симпатичной блондинкой с безумно красивыми зелеными глазами. Я даже засмотрелась на причудливый узор из золотистых вкраплений на радужке, но тут над нами нависла еще одна тень.
- Боюсь, дорогой сын, мест уже нет, - хмыкнул магистр ван дер Грим. – Неожиданно популярный столик. Даже удивительно, с чего это вдруг.
Я с силой сжала ремень сумки. Похоже, поесть сегодня не удастся, и это весьма грустно, учитывая, что я не ела весь вчерашний день и нахожусь буквально на грани обморока. А может, это потому что рядом находился Даркхолд. Я чудом не ляпнула, что он как-то быстро вышел из лазарета.
- Что ты здесь делаешь?
Я честно попыталась сделать вид, что не в курсе, с кем он говорит.
- Ты должна есть с Ингрид.
- Интересно, кому это я успела задолжать! Можешь есть с ней сам. Заодно передай, что если она еще раз протянет руки к моим вещам, я ей вырву и вставлю в интересное место. Будет ходить и хлопать.
Кейман поперхнулся овсянкой, а Одри впервые посмотрела на меня не с мрачным раздражением, а даже с некоторым интересом. Даже Дарк не ожидал от меня таких выражений. Его темному высочеству редко дерзили.
- Здесь ты сидеть не будешь.
С этими словами он сжал мой локоть и заставил подняться. К этому моменту в столовой не осталось тех, кто не наблюдал бы за нашей перепалкой. Как всегда, от всеобщего внимания я стушевалась.
- Отпусти меня немедленно!
Но Даркхолд лишь упорно тащил меня к своему столику, не обращая внимания на жалкие попытки вырваться.
- Я не буду сидеть с твоими дружками! Пусти меня! Тебе надо лечиться! Ты псих! Ты слышишь, что я говорю? Я не сяду за твой столик! И не буду есть ни с тобой, ни с подонками, для которых травить девчонку без магии и угрожать изнасилованием – рядовая забава!
Даркхолд замер, а с лиц его приятелей резко сошли довольные ухмылки. Увы, он все еще сжимал мою руку, не давая вырваться, но уже не пытался усадить меня за стол. Только медленно обводил взглядом друзей, которые цветом лиц стали напоминать столики: такие же бледные и с непонятными разводами.
Он не знал? Не был инициатором идиотской шутки, стоившей Олбрану жизни по моей вине?
- Они извинятся, - сквозь зубы процедил Даркхолд, и в столовой повеяло холодом.
Почему они так его боялись? Сын директора, конечно, важная фигура на доске, но не настолько же: в глазах четверых парней, которые еще недавно с удовольствием меня запугивали, появился точно такой же страх. Я почувствовала, как он во мне отзывается. И хотела бы испытать мстительное удовольствие, но только поежилась.
- Мне не нужны ничьи извинения. Я хочу, чтобы вы оставили меня в покое и забыли о моем существовании.
- Морис, дай Коралине стул, - произнес Даркхолд словно и не слышал меня.
Терпение иссякло, самообладание покинуло меня следом.
- Да иди ты к демонам… хотя ты оттуда и явился…
Я развернулась, чтобы выбежать из столовой, но путь мне преградили крылья, которые расправил темный принц. Сдвинуть его с места было нереально, и с минуту мы так и стояли: высокий, крылатый демон и я, тощая девица, не обладающая даже толикой магии, чтобы защититься. Никто из присутствующих, включая Кеймана, не спешил мне на помощь, а Дракхолд просто ждал.
Терпеливо и равнодушно ждал, пока я смирюсь с неизбежным и, как и все вокруг, поспешу выполнить его приказ.
И мне вдруг показалось, что отступить подобно смерти. Что если я прогнусь, то больше не смогу здесь находиться.
- Выпусти меня! – в последний раз, как можно тверже, потребовала я.
- Период наставничества еще не окончен. Ты будешь сидеть там, где я скажу.
Ощущая, как накатывает бессильная злость, я еще раз попыталась сдвинуть его крыло, а когда это ожидаемо не вышло, в глазах на секунду потемнело от злости. Я еще ни разу не выходила из себя так сильно. Никогда не чувствовала даже не желание, а потребность причинить кому-то боль.
И я ее причинила. Единственно доступным методом.
Схватилась за крыло, нащупала мягкое место у основания перепонки и от души вгрызлась в него зубами, испытав колоссальный всплеск удовлетворения! Не знаю, что такое секс и почему все на нем так помешаны, но уверена, что укусить самодовольного придурка – определенно лучше!
- Ай! – как-то совсем не демонически воскликнул Даркхолд.
Я выплюнула крыло, встретилась с его ошалелым взглядом и поняла: сегодня его высочество принц тьмы и тумана познал доселе неведомое. Его еще никогда не кусали. Во всяком случае так злобно, как это сделала я.
Столовая взорвалась хохотом, и даже Кейман, хоть и старался скрыть истинную реакцию, не удержался от улыбки. Но, впрочем, решил не искушать судьбу и быстро оказался возле нас.
- Господа адепты, а давайте без членовредительства. Сейчас все успокоятся, позавтракают…
- Спасибо, - прервала его я, постаравшись окинуть взглядом так, чтобы стало понятно: я очень разочарована вседозволенностью его сына, - я наелась.
А потом отпихнула крыло Даркхолда с дороги и направилась прочь из столовой под аккомпанемент колотящегося сердца и голодного урчания желудка. За дверьми столовой остались надежды на дружбу, очарование темным принцем, который, казалось, тепло меня принял, и вера в то, что однажды я все-таки стану в Школе Темных своей.
Чуда не случилось.
У меня не получилось сосредоточиться на паре магистра Браунвинг. Возбуждение после сцены в столовой спало, и теперь меня трясло. То ли от страха за последствия, то ли от злости и обиды. Буквы перед глазами то расплывались, то пускались в пляс, словно я вдруг разучилась читать. Я так и не поняла о светлых артефактах ни слова, и со вздохом сдала пустой листок вместо конспекта и самостоятельной работы. Еще крупица отрицательного рейтинга в мою копилочку. Наверное, опять отправят на отработку. Не удивлюсь, если прямо в спальню к лорду-принцу-властелину-светиле-громиле Школы Темных.
Сегодня нам предстояла первая практическая пара у директора, но я, не так давно ждавшая ее с нетерпением, подумывала прогулять. Уж очень не хотелось с ним встречаться. Наивная дурочка решила, что раз уж у нее есть с директором общий секрет (и не один!), то он не позволит любимому сыночку творить все, что вздумается. Но, кажется, Кейман и не собирался скрывать, что Дарку можно все.
Но на пару я все же пошла. Можно было сколько угодно убеждать себя, что гори она, эта школа, огнем, и стоит мне решиться – и я тут же брошу ее вместе с магической элиткой, я до последнего цеплялась за место здесь. И боялась, что скажу «прощайте», а мне в ответ радостно помашут ручкой. И придется остаться наедине с жизнью, о которой я не имею ни малейшего понятия.
Однокурсники не торопились на пару. Всю перемену я просидела одна, и, по мере того, как близился звонок, нервничала. Я перепутала аудиторию? Пару отменили? Это бойкот за вопиющее нападение на принца школы?
Когда в аудиторию вошел магистр ван дер Грим я почти забыла, из-за чего на него злюсь, настолько странным казалось отсутствие остальных.
- А где… все? – спросила я, когда Кейман поравнялся с моей партой и пришлось встать, приветствуя его.
- А я сказал им неправильный номер аудитории, так что они там сейчас сидят тихо-тихо и молятся, чтобы стукнули заветные двадцать минут, после которых они имеют право расходиться.
- Зачем?
- Так. Чтобы никто не мешал. Вот.
Он положил на мою парту небольшой сверток, в котором я обнаружила кусок пирога с завтрака. Обида вернулась, и я упрямо отодвинула его к краю.
- Он без костей, - хмыкнул магистр. – И без хрящей. Мягонький.
- Вам весело?
- Немного.
- А мне нет.
- Прости. – Он посерьезнел. – Об этом я и хотел поговорить. О том, что произошло в столовой.
- Ваш сын потерял всякий стыд. Он ведет себя так, словно здесь хозяин. А он, может, и хозяин школы, но не ее адептов. Во всяком случае, не мой. Даркхолд, кажется, считает меня своей личной игрушкой, или как еще объяснить эту выходку? Вы будете позволять ему решать, где мне обедать? С кем дружить? Он будет подсылать ко мне своих любовниц… для чего? Это что, такая веселая игра? Есть какой-то спор, о котором я не знаю? Или за доведенную до отчаяния первокурсницу дают премию?!
- Не буду отрицать, что ты права.
- Но?
- Должно быть «но»?
- Да. Иначе вы бы не устроили этот разговор. И приструнили бы сына.
- Боюсь, все не так просто, - ответил Кейман.
- Да? Это вы о шрамах на спине Даркхолда? Я видела его в лазарете. На нем живого места нет! Хотите сказать, это не вы так его… м-м-м… «воспитывали»?
- Не я.
- Уж простите, что я вам не верю. Это не похоже на неудачную игру в захват флага или на то, что Даркхолд, летая перед сном, запутался в шиповнике.
- Некоторое время он жил с отчимом. Тот… м-м-м… отличался своеобразными взглядами на воспитание. Из-за него у Даркхолда есть определенные проблемы с людьми. И с магами, в особенности огненными. Я не хочу убедить тебя понять его. Но хочу, чтобы ты рассмотрела проблему не только со стороны «почему», но и со стороны «для чего».
- И для чего же?
- Разве не очевидно? Он пытается привлечь твое внимание.
- Вот таким способом? А чего он просто не даст мне палкой по голове? Хотя погодите-ка… его дружки это и собирались сделать. Да, я определенно вся во внимании.
- Это мы тоже обсудим, - нахмурился Кейман. – Но да, таким способом. Видишь ли, когда человек уверен, что иначе получить чье-то внимание или тепло для него невозможно, он или отказывается от него вовсе, или действует теми методами, к которым его приучили. Я не буду оправдывать Даркхолда, он повел себя некрасиво. Проблема в том, что наказывать можно человека, который осознает неправильность своих действий, а это не его история.
- Тогда пусть идет и лечится, - буркнула я.
- Он в процессе, поверь.
- И зачем этот разговор? Вы хотите, чтобы я не обращала внимания на Дарка и делала, что он прикажет?
- Я хочу понять, насколько он тебя задевает. И насколько сильно твое желание уйти из школы.
Я поперхнулась воздухом. Кейман произнес то, о чем я старалась не думать. Уйти из школы… в сердцах я думала об этом тысячу раз, но стоило задуматься серьезнее – и накрывало паникой. Что я буду делать? Где жить? У меня ведь еще даже нет подданства Штормхолда. Вернуться в Рейнгард на потеху всем? И слушать новости, как там Сван устроился в лучшей школе магии?
- Я не хочу уходить из школы. Но не знаю, смогу ли здесь быть. Меня всегда сторонились, я не знаю, почему. Единственная подруга никогда бы не посмотрела в мою сторону, если бы нас не поселили вместе.
