Я подавила желание сказать что то вроде «Кайла слишком быстро решила, что она уже хозяйка дома». Ким не заслужила, чтобы на ней срывались после тяжелого дня. Да, Ким рада приезду матери, она вообще не склонна на кого то обижаться, прощает любые обиды. А Кайла не знает, кто заказал кукол, и разумеется, тоже решила не расстраивать сестру.
— Прошу меня извинить, я очень устала, — наконец сказала я, проходя мимо Фаннинг к лестнице. — Уже поздно. Думаю, вы разберетесь с ужином без меня. Чувствуйте себя как дома.
— Спокойной ночи. — Ким все ж почувствовала мое напряжение и нахмурилась.
Но, судя по взгляду, который она бросила на Герберта, сестра по-своему истолковала мою напряженность.
— Не уверена, что усну в одном доме с этой женщиной, — не удержалась и шепнула я Герберту, когда мы поднимались наверх.
— Остаться с тобой? — Он не преминул воспользоваться возможностью.
— И не мечтай. Хотя…
Я вспомнила о документе, найденном у Белами, и решила, что знания Герберта могут понадобиться.
— Все же хочу. Можешь не обольщаться. Сегодня мне нужен исключительно твой интеллект.
— Для начала и это неплохо.
Приняв быструю, но расслабляющую ванну, я почувствовала себя человеком. Мы условились заняться документами через час, и оставшееся время я бездарно потратила перед шкафом. От того, что я задумчиво смотрела в его недра, было мало толку. Мне нравилась последняя мода Даркфелла на теплые домашние костюмы из брюк и свободных рубашек. Но какая-то часть меня так и тянулась к дорогим шелковым халатам, оставшимся еще со времен прошлой жизни.
А потом были долгие минуты (а может, и часы) над зашифрованным документом. Герберт сдался первый, заявив, что ему нужна передышка. А я с каждой новой неудачей теряла присутствие духа.
Дверь скрипнула едва слышно, но я бросила быстрый взгляд, чтобы удостовериться: вошел Герберт. В его руках были две тарелки, которые он поставил на стол. Я с любопытством приподнялась на локтях. На одной из тарелок лежали бутерброды, по мужски неуклюжие, с огромными кусками копченого мяса. Во второй — всякие фрукты, орешки и сыр. Герберт сходил за бутылкой вина и достал где то два бокала.
— Урчание твоего желудка намекнуло, что ты не станешь отказываться от легкого перекуса, — усмехнулся он, встретившись глазами с моим голодным взглядом.
— Все уже спят?
Я сделала несколько больших глотков и тут же ощутила головокружение. Не хватало еще напиться.
— По моему, да. Давай перекусим, а не то моя голова взорвется.
Я уже почти решилась идти к Кайле и спрашивать прямо, как с ней связан Белами и о чем они заключили договор. В конце концов, одно дело — похищение ребенка, но убийство — это очень серьезно. И если у сестры есть секреты, ими стоит поделиться сейчас, а не когда нас застанут врасплох.
— Не понимаю, — я потерла виски, — как связаны Белами, Хейвен и Эмили? Это какой то бред!
— А я предупреждал. Многие дела разваливаются просто потому, что все вокруг ищут логический мотив. Иногда что то случается просто потому, что кому то стало скучно. Или кто то псих… погоди ка.
Герберт отставил в сторону бокал и подвинул к себе документ.
— Что? — тут же заинтересовалась я.
— Если его шифровала не Кайла?
— Белами?
— И не он. Если документ шифровал Карл?
— Не поняла, — нахмурилась я. — Зачем папе шифровать какое то соглашение между Кайлой и Белами?
— Посмотри на подпись.
Посмотрела, и не один раз. Подпись, как подпись, принадлежит явно руке сестры. Что необычного увидел Герберт?
— Подпись на этом документе немного отличается от обычной подписи Кайлы. Я каждую вашу завитушку знаю досконально. Так Кайла расписывалась до того, как поступила в колледж. В юности она не очень жаловала письмо, а позже, начав учиться, немного видоизменила почерк. Она расписалась на этом документе еще до поступления.
— Тогда я совсем перестала что либо понимать, — призналась я.
— Есть документ, который Кайла подписала явно после шестнадцати — раз получила право отвечать за себя, но явно до восемнадцати девятнадцати. Ты же помнишь, что Карл контролировал каждый ваш шаг в то время. Он вряд ли прошел бы мимо такого события, как зашифрованный договор, если только Кайла не сделала какую то глупость самостоятельно, что вряд ли — Карл бы все равно узнал.
Он вернулся к вину и откинулся на спинку кресла. Я старалась на него не смотреть, но вино ударило в голову, и не всегда удавалось сохранять холодность.
— Тогда это что то, связанное с мамой.
Отец любил маму. Наверное, это был единственный человек, которого он любил таким, какой он есть. Которого не лепил под собственные нужды. Ей он все прощал, ей позволялось то, на что я до сих пор не могу решиться.
Я пробовала вариант за вариантом, пытаясь подобрать ключ шифра. Имя, дату их свадьбы, дату ее рождения, смерти. Но содержание договора так и оставалось бессмысленным набором закорючек.
— Думай, милая, думай, — хмыкнул Герберт. — Должно быть что то, что он поставил как шифр. Любимое блюдо, имя ее питомца в детстве?
— Цитата? — вздохнула я.
Улеглась на кровать, поднеся документ к глазам и криво нацарапала там мамину любимую цитату из «Одиссеи Гэллы»: «И ночью тихо стелется туман по духом зла испещренному проспекту».
К моему удивлению, сработало. Буквы вспыхнули красным, пришли в движение и сложились в знакомые слова. От неожиданности я не сразу поняла, о чем говорится в договоре, а когда вчиталась, резко села.
— Кортни? — Герберт мгновенно оказался рядом.
— Это соглашение между Белами и Кайлой, — я читала с самого начала, — куча условий, вознаграждений — для него. О передаче ребенка на воспитание. Кайла отказалась от своего ребенка и отдала его в семью Белами?
Герберт, судя по его лицу, тоже был несколько удивлен. А у меня будто выбили из под ног почву. Кайла, холодная и заносчивая старшая сестра — родила ребенка?!
Ей было семнадцать — я взглянула на дату подписания.
— И почему мы не заметили? Мне было уже тринадцать, я бы запомнила сестру беременной. И ты тоже.
— Ну а обучение Кайлы в Даркфелле? Когда она решила поступать в колледж и готовилась? По срокам все сходится.
— О, боги! — Я опустила голову и помассировала виски. — Стелла — дочь Кайлы? Моя племянница? Но для чего Белами привлек внимание к своей семье, ему ведь нельзя разглашать эту тайну? Почему он просто не забрал заявление, как только узнал, что младшего ребенка похитила Кайла?
— Кончились деньги, полученные от твоего отца? — предположил Герберт. — Решил стрясти с Кайлы еще, а она, возможно, отказалась. Вот он и отомстил.
— А Эмили Фаннинг?
— Здесь два варианта: либо она как то узнала, что Кайла отказалась от ребенка в юности, либо все просто слишком удачно совпало.
— Но кто убил Хейвен?
Герберт пожал плечами. Он тоже выглядел уставшим, бессонная ночь не прошла даром.
— Ясно, — я резко поднялась и направилась к двери, — не будем гадать.
— Кортни, куда ты?
— Будить Кайлу. Этот разговор я откладывать не собираюсь.
Кайла не сразу поняла, что происходит, и поначалу пыталась нас выпроводить, но я была настойчива и взбешена. От меня в моей же семье скрывали наличие у старшей сестры ребенка! Папа правда хотел, чтобы главой рода стала я? Кажется, такие вещи принято рассказывать. Нет, возможно, где то есть его тайный дневник со всеми секретами нашего дома, но пока что все новости сыплются, больно ударяя по голове.
Наконец Кайла проснулась и более менее пришла в себя. Поскольку все спали, мы спустились в столовую, и Герберт сделал кофе. Сестра не стала отпираться, лишь устало и обреченно махнула рукой.
— Я не крала их ребенка, Кортни. И не приближалась к Стелле, мне это не нужно, я не изменила своего решения.
— По порядку, Кайла.
Порой — довольно часто — казалось, старшая из нас я.
— Помнишь парня, который недолго работал у отца помощником? Райана?
— Он отец Стеллы?
Кайла кивнула.
— Да, мы встречались. Отец был не против, семья Райана была хорошей и уважаемой. Но потом Райан сбежал, обворовав отца. Естественно, я была в полном шоке, а когда выяснила, что беременна… Папа организовал мой отъезд в Даркфелл, якобы на обучение. На самом деле я жила за городом, скрывая беременность, а когда появилась девочка, отдала ее Белами. Мы с ними подписали контракт, они обязались никогда и никому не говорить, у кого взяли ребенка. Отец поддерживал их деньгами до самой своей смерти, но Кристалл ничего не знала.
Я взглянула на Герберта, который занимался долговыми обязательствами папы, и он задумался.
— Да, там была статья, о которой я ничего не знал, но деньги шли не Эдмонду. Какой-то женщине. Я никогда не спрашивал, думал, отступные любовнице.
— Это его жена, — Кайла кивнула, — у них разные фамилии. Как ты вообще нашла этот договор?
— Рылась у Белами в сейфе.
— Вы друг друга стоите, — хмыкнул Герберт. — Одна рожает в семнадцать, вторая роется в чужом сейфе.
— А ты соблазняешь дочку друга, — огрызнулась Кайла.
Герберт явно опешил: не ожидал, что я рассказала о наших отношениях. Но сейчас он меня мало волновал, я попыталась сложить воедино все кусочки мозаики, но получила лишь головную боль.
— Они не шантажировали тебя? Не просили денег?
Кайла покачала головой.
— Когда я узнала, что похищенный ребенок — сын Белами, показалось, это какой то намек. Словно кто то знает о договоре и так издевается.
— Я уже не знаю, чему верить. После рождения Стеллы ты не смогла больше иметь детей?
— Пожалуйста, Кортни, прекрати называть ее Стеллой! — не выдержала Кайла. — Это уже не мой ребенок, я только родила ее, я не хочу ничего о ней знать и уж точно не собираюсь ее воспитывать!
— Я не заставляю тебя воспитывать ее, Кайла. — Я ответила резче, чем собиралась. — Но ее имя — Стелла. У меня в культурном багаже нет такого количества синонимов «девочка», а повторы в речи раздражали Кристалл.
Кайла залпом выпила целую чашку кофе и поморщилась.
— Мерзкий. Герберт, неужели сложно класть сахар, раз не умеешь делать кофе?
— Тебе нельзя, дорогая. Фигуру испортишь. — По его голосу стало понятно, что напоминание о нашем романе он Кайле припомнит.
— Что ты от меня хочешь? — спросила Кайла меня. — Это не Белами над нами издеваются. Им нужен был ребенок, я его им отдала. Они не стали бы вскрывать эту историю, они любят ребенка. А он, полагаю, не обрадуется, узнав правду. Без понятия, кто подбросил их сына к нашему крыльцу. Но Белами решил, что я передумала насчет договора и забрала их ребенка взамен своего, узнав условия завещания. Как по мне, он идиот, раз до этого додумался.
— Да, довольно неразумно с твоей стороны было бы такое проворачивать. Что ж, мы нисколько не продвинулись. Кстати, леди Фаннинг приехала с вещами? — спросила я.
— Да, у нее была какая то сумка, а что?
— Кортни, что ты собираешься делать? — Герберт сразу почувствовал неладное.
Он вообще знал меня довольно неплохо, а еще обладал почти нечеловеческой проницательностью. Поэтому, наверное, его так задел мой побег: он его не ожидал. Я и сама не ожидала, что решусь сбежать вдруг в одну дождливую ночь.
— Это Фаннинг сделала заказ на кукол, — пояснила я для Кайлы. — Предположительно она решила нас припугнуть и отомстить за то, что ее лишили Ким. Подозреваю, по ней прошлась еще и Кристалл. Не верю, что наша мачеха оставила бы любовницу папы в покое. Она вряд ли решилась бы навредить Эмили, когда они с отцом встречались, но уж после наверняка отомстила за унижение. Я хочу проверить ее сумку.
— Я с тобой!
Для Эмили выделили многострадальную мраморную спальню. Герберт и Кайла остались снаружи, а я тихонько повернула ручку. Петли были отлично смазаны, дверь даже не скрипнула. Из коридора в комнату пролился свет, я осторожно посмотрела в образовавшийся проем, чтобы удостовериться, что Эмили спит. Не знаю, что бы я сказала, если б она меня увидела.
Но в следующий момент я распахнула дверь на всю ширину и уставилась на пустую кровать. Сумки тоже не было, как и пальто.
— Где она? — Я повернулась к Кайле.
— Не знаю, — произнесла побледневшая сестра. — Я ничего не слышала!
Мы проверили ванную и несколько близлежащих комнат, но Фаннинг не нашли. Последним вариантом была комната Ким: вдруг они решили пообщаться? Направляясь к сестре, я молилась, чтобы все было в порядке. Какая глупость — оставить Фаннинг в доме, и чем я только думала? Она уложила меня в лодку посреди озера в окружении кукол, она, возможно, убила Хейвен!
— Кортни… — позвала Кайла. — Иди сюда.
— Погоди, я…
— Кортни, где договор? — Это уже Герберт.
Я обернулась. Дверь в мою комнату оказалась приоткрыта, а на кровати, где я оставила договор, ничего не было.
Конечно, мы не нашли Эмили Фаннинг. Остаток ночи мы бродили по Хейзенвиллю, заглядывая во все места, куда она могла направиться. Но чем ближе подкрадывался рассвет, тем яснее становилось, что именно мать Ким была тем самым загадочным анонимом.
Почему? Пожалуй, деньги — универсальный ответ на любой вопрос такого типа. Деньги, месть, обида, много ли причин нужно отвергнутой любовнице?
Как? Мы не знали, насколько сильная магия у Фаннинг, но предполагали, что достаточно — Ким унаследовала от папы ментальный дар, это не было бы возможно, не будь ее мать магом.
Почему она убила Хейвен?
Здесь мнения разделились. Кайла считала, что Хейвен убил кто то другой. Герберт предположил, что Фаннинг собиралась искать доказательства родства Стеллы и Кайлы у нас в доме, а Хейвен просто неудачно зашла. Но откуда Эмили знала о ребенке? Папа не был похож на человека, разбалтывающего семейные тайны всем мимолетным подружкам.
— Мы не можем утверждать, — сказал на это Герберт, — ибо не знаем, насколько сильно Карл был влюблен в Эмили. Иногда мужчины теряют голову.
Мне ничего не оставалось, как согласиться, но все же ощущение, будто мы что то упустили, не проходило.
Мы рассказали все Ким утром. Поначалу она не верила, что мы не шутим, пытаясь найти матери оправдания. И выглядела как побитый щенок, от чего сердце сжалось даже у Герберта. Но больше Ким мне было жаль только Кайлу. Она хоть и делала вид, что все в порядке, до дрожи боялась последствий. Ни у кого из нас не было сомнений, что Эмили использует документ.
Нет никаких сомнений в том, что, если о секрете Кайлы узнает город, ей придется несладко. В их глазах она сейчас похитительница чужого ребенка, а если добавится еще и Стелла… я сочувствовала сестре, но не знала, как ей помочь.
В доме царила атмосфера молчаливого напряжения, глаз до утра никто не сомкнул. Еще даже не пробили колокола, как появились первые предвестники беды.
Герберт уехал на некоторое время к себе, чтобы взять документы для работы. Ким вызвалась сделать ранний завтрак. Кайла делала вид, что читала, но я видела, что сестра полностью ушла в себя. Я же бесцельно слонялась по дому, не зная, куда в первую очередь кидаться и чем себя занять. Я чувствовала надвигающуюся лавину, но не могла ее остановить и от этого беспокойно металась.
Хлопнула дверь — это Герберт вернулся. Чтобы хоть чем то себя занять, я спустилась к нему и уже по лицу поняла, что все плохо.
— Полагаю, вам не стоит выходить на улицу, — произнес он.
— Что? — Кайла обеспокоенно выглянула из гостиной.
Меня не удовлетворяли туманные намеки, я хотела фактов, поэтому протиснулась мимо Герберта и распахнула входную дверь.
— Прошу меня извинить, я очень устала, — наконец сказала я, проходя мимо Фаннинг к лестнице. — Уже поздно. Думаю, вы разберетесь с ужином без меня. Чувствуйте себя как дома.
— Спокойной ночи. — Ким все ж почувствовала мое напряжение и нахмурилась.
Но, судя по взгляду, который она бросила на Герберта, сестра по-своему истолковала мою напряженность.
— Не уверена, что усну в одном доме с этой женщиной, — не удержалась и шепнула я Герберту, когда мы поднимались наверх.
— Остаться с тобой? — Он не преминул воспользоваться возможностью.
— И не мечтай. Хотя…
Я вспомнила о документе, найденном у Белами, и решила, что знания Герберта могут понадобиться.
— Все же хочу. Можешь не обольщаться. Сегодня мне нужен исключительно твой интеллект.
— Для начала и это неплохо.
Приняв быструю, но расслабляющую ванну, я почувствовала себя человеком. Мы условились заняться документами через час, и оставшееся время я бездарно потратила перед шкафом. От того, что я задумчиво смотрела в его недра, было мало толку. Мне нравилась последняя мода Даркфелла на теплые домашние костюмы из брюк и свободных рубашек. Но какая-то часть меня так и тянулась к дорогим шелковым халатам, оставшимся еще со времен прошлой жизни.
А потом были долгие минуты (а может, и часы) над зашифрованным документом. Герберт сдался первый, заявив, что ему нужна передышка. А я с каждой новой неудачей теряла присутствие духа.
Дверь скрипнула едва слышно, но я бросила быстрый взгляд, чтобы удостовериться: вошел Герберт. В его руках были две тарелки, которые он поставил на стол. Я с любопытством приподнялась на локтях. На одной из тарелок лежали бутерброды, по мужски неуклюжие, с огромными кусками копченого мяса. Во второй — всякие фрукты, орешки и сыр. Герберт сходил за бутылкой вина и достал где то два бокала.
— Урчание твоего желудка намекнуло, что ты не станешь отказываться от легкого перекуса, — усмехнулся он, встретившись глазами с моим голодным взглядом.
— Все уже спят?
Я сделала несколько больших глотков и тут же ощутила головокружение. Не хватало еще напиться.
— По моему, да. Давай перекусим, а не то моя голова взорвется.
Я уже почти решилась идти к Кайле и спрашивать прямо, как с ней связан Белами и о чем они заключили договор. В конце концов, одно дело — похищение ребенка, но убийство — это очень серьезно. И если у сестры есть секреты, ими стоит поделиться сейчас, а не когда нас застанут врасплох.
— Не понимаю, — я потерла виски, — как связаны Белами, Хейвен и Эмили? Это какой то бред!
— А я предупреждал. Многие дела разваливаются просто потому, что все вокруг ищут логический мотив. Иногда что то случается просто потому, что кому то стало скучно. Или кто то псих… погоди ка.
Герберт отставил в сторону бокал и подвинул к себе документ.
— Что? — тут же заинтересовалась я.
— Если его шифровала не Кайла?
— Белами?
— И не он. Если документ шифровал Карл?
— Не поняла, — нахмурилась я. — Зачем папе шифровать какое то соглашение между Кайлой и Белами?
— Посмотри на подпись.
Посмотрела, и не один раз. Подпись, как подпись, принадлежит явно руке сестры. Что необычного увидел Герберт?
— Подпись на этом документе немного отличается от обычной подписи Кайлы. Я каждую вашу завитушку знаю досконально. Так Кайла расписывалась до того, как поступила в колледж. В юности она не очень жаловала письмо, а позже, начав учиться, немного видоизменила почерк. Она расписалась на этом документе еще до поступления.
— Тогда я совсем перестала что либо понимать, — призналась я.
— Есть документ, который Кайла подписала явно после шестнадцати — раз получила право отвечать за себя, но явно до восемнадцати девятнадцати. Ты же помнишь, что Карл контролировал каждый ваш шаг в то время. Он вряд ли прошел бы мимо такого события, как зашифрованный договор, если только Кайла не сделала какую то глупость самостоятельно, что вряд ли — Карл бы все равно узнал.
Он вернулся к вину и откинулся на спинку кресла. Я старалась на него не смотреть, но вино ударило в голову, и не всегда удавалось сохранять холодность.
— Тогда это что то, связанное с мамой.
Отец любил маму. Наверное, это был единственный человек, которого он любил таким, какой он есть. Которого не лепил под собственные нужды. Ей он все прощал, ей позволялось то, на что я до сих пор не могу решиться.
Я пробовала вариант за вариантом, пытаясь подобрать ключ шифра. Имя, дату их свадьбы, дату ее рождения, смерти. Но содержание договора так и оставалось бессмысленным набором закорючек.
— Думай, милая, думай, — хмыкнул Герберт. — Должно быть что то, что он поставил как шифр. Любимое блюдо, имя ее питомца в детстве?
— Цитата? — вздохнула я.
Улеглась на кровать, поднеся документ к глазам и криво нацарапала там мамину любимую цитату из «Одиссеи Гэллы»: «И ночью тихо стелется туман по духом зла испещренному проспекту».
К моему удивлению, сработало. Буквы вспыхнули красным, пришли в движение и сложились в знакомые слова. От неожиданности я не сразу поняла, о чем говорится в договоре, а когда вчиталась, резко села.
— Кортни? — Герберт мгновенно оказался рядом.
— Это соглашение между Белами и Кайлой, — я читала с самого начала, — куча условий, вознаграждений — для него. О передаче ребенка на воспитание. Кайла отказалась от своего ребенка и отдала его в семью Белами?
Герберт, судя по его лицу, тоже был несколько удивлен. А у меня будто выбили из под ног почву. Кайла, холодная и заносчивая старшая сестра — родила ребенка?!
Ей было семнадцать — я взглянула на дату подписания.
— И почему мы не заметили? Мне было уже тринадцать, я бы запомнила сестру беременной. И ты тоже.
— Ну а обучение Кайлы в Даркфелле? Когда она решила поступать в колледж и готовилась? По срокам все сходится.
— О, боги! — Я опустила голову и помассировала виски. — Стелла — дочь Кайлы? Моя племянница? Но для чего Белами привлек внимание к своей семье, ему ведь нельзя разглашать эту тайну? Почему он просто не забрал заявление, как только узнал, что младшего ребенка похитила Кайла?
— Кончились деньги, полученные от твоего отца? — предположил Герберт. — Решил стрясти с Кайлы еще, а она, возможно, отказалась. Вот он и отомстил.
— А Эмили Фаннинг?
— Здесь два варианта: либо она как то узнала, что Кайла отказалась от ребенка в юности, либо все просто слишком удачно совпало.
— Но кто убил Хейвен?
Герберт пожал плечами. Он тоже выглядел уставшим, бессонная ночь не прошла даром.
— Ясно, — я резко поднялась и направилась к двери, — не будем гадать.
— Кортни, куда ты?
— Будить Кайлу. Этот разговор я откладывать не собираюсь.
Кайла не сразу поняла, что происходит, и поначалу пыталась нас выпроводить, но я была настойчива и взбешена. От меня в моей же семье скрывали наличие у старшей сестры ребенка! Папа правда хотел, чтобы главой рода стала я? Кажется, такие вещи принято рассказывать. Нет, возможно, где то есть его тайный дневник со всеми секретами нашего дома, но пока что все новости сыплются, больно ударяя по голове.
Наконец Кайла проснулась и более менее пришла в себя. Поскольку все спали, мы спустились в столовую, и Герберт сделал кофе. Сестра не стала отпираться, лишь устало и обреченно махнула рукой.
— Я не крала их ребенка, Кортни. И не приближалась к Стелле, мне это не нужно, я не изменила своего решения.
— По порядку, Кайла.
Порой — довольно часто — казалось, старшая из нас я.
— Помнишь парня, который недолго работал у отца помощником? Райана?
— Он отец Стеллы?
Кайла кивнула.
— Да, мы встречались. Отец был не против, семья Райана была хорошей и уважаемой. Но потом Райан сбежал, обворовав отца. Естественно, я была в полном шоке, а когда выяснила, что беременна… Папа организовал мой отъезд в Даркфелл, якобы на обучение. На самом деле я жила за городом, скрывая беременность, а когда появилась девочка, отдала ее Белами. Мы с ними подписали контракт, они обязались никогда и никому не говорить, у кого взяли ребенка. Отец поддерживал их деньгами до самой своей смерти, но Кристалл ничего не знала.
Я взглянула на Герберта, который занимался долговыми обязательствами папы, и он задумался.
— Да, там была статья, о которой я ничего не знал, но деньги шли не Эдмонду. Какой-то женщине. Я никогда не спрашивал, думал, отступные любовнице.
— Это его жена, — Кайла кивнула, — у них разные фамилии. Как ты вообще нашла этот договор?
— Рылась у Белами в сейфе.
— Вы друг друга стоите, — хмыкнул Герберт. — Одна рожает в семнадцать, вторая роется в чужом сейфе.
— А ты соблазняешь дочку друга, — огрызнулась Кайла.
Герберт явно опешил: не ожидал, что я рассказала о наших отношениях. Но сейчас он меня мало волновал, я попыталась сложить воедино все кусочки мозаики, но получила лишь головную боль.
— Они не шантажировали тебя? Не просили денег?
Кайла покачала головой.
— Когда я узнала, что похищенный ребенок — сын Белами, показалось, это какой то намек. Словно кто то знает о договоре и так издевается.
— Я уже не знаю, чему верить. После рождения Стеллы ты не смогла больше иметь детей?
— Пожалуйста, Кортни, прекрати называть ее Стеллой! — не выдержала Кайла. — Это уже не мой ребенок, я только родила ее, я не хочу ничего о ней знать и уж точно не собираюсь ее воспитывать!
— Я не заставляю тебя воспитывать ее, Кайла. — Я ответила резче, чем собиралась. — Но ее имя — Стелла. У меня в культурном багаже нет такого количества синонимов «девочка», а повторы в речи раздражали Кристалл.
Кайла залпом выпила целую чашку кофе и поморщилась.
— Мерзкий. Герберт, неужели сложно класть сахар, раз не умеешь делать кофе?
— Тебе нельзя, дорогая. Фигуру испортишь. — По его голосу стало понятно, что напоминание о нашем романе он Кайле припомнит.
— Что ты от меня хочешь? — спросила Кайла меня. — Это не Белами над нами издеваются. Им нужен был ребенок, я его им отдала. Они не стали бы вскрывать эту историю, они любят ребенка. А он, полагаю, не обрадуется, узнав правду. Без понятия, кто подбросил их сына к нашему крыльцу. Но Белами решил, что я передумала насчет договора и забрала их ребенка взамен своего, узнав условия завещания. Как по мне, он идиот, раз до этого додумался.
— Да, довольно неразумно с твоей стороны было бы такое проворачивать. Что ж, мы нисколько не продвинулись. Кстати, леди Фаннинг приехала с вещами? — спросила я.
— Да, у нее была какая то сумка, а что?
— Кортни, что ты собираешься делать? — Герберт сразу почувствовал неладное.
Он вообще знал меня довольно неплохо, а еще обладал почти нечеловеческой проницательностью. Поэтому, наверное, его так задел мой побег: он его не ожидал. Я и сама не ожидала, что решусь сбежать вдруг в одну дождливую ночь.
— Это Фаннинг сделала заказ на кукол, — пояснила я для Кайлы. — Предположительно она решила нас припугнуть и отомстить за то, что ее лишили Ким. Подозреваю, по ней прошлась еще и Кристалл. Не верю, что наша мачеха оставила бы любовницу папы в покое. Она вряд ли решилась бы навредить Эмили, когда они с отцом встречались, но уж после наверняка отомстила за унижение. Я хочу проверить ее сумку.
— Я с тобой!
Для Эмили выделили многострадальную мраморную спальню. Герберт и Кайла остались снаружи, а я тихонько повернула ручку. Петли были отлично смазаны, дверь даже не скрипнула. Из коридора в комнату пролился свет, я осторожно посмотрела в образовавшийся проем, чтобы удостовериться, что Эмили спит. Не знаю, что бы я сказала, если б она меня увидела.
Но в следующий момент я распахнула дверь на всю ширину и уставилась на пустую кровать. Сумки тоже не было, как и пальто.
— Где она? — Я повернулась к Кайле.
— Не знаю, — произнесла побледневшая сестра. — Я ничего не слышала!
Мы проверили ванную и несколько близлежащих комнат, но Фаннинг не нашли. Последним вариантом была комната Ким: вдруг они решили пообщаться? Направляясь к сестре, я молилась, чтобы все было в порядке. Какая глупость — оставить Фаннинг в доме, и чем я только думала? Она уложила меня в лодку посреди озера в окружении кукол, она, возможно, убила Хейвен!
— Кортни… — позвала Кайла. — Иди сюда.
— Погоди, я…
— Кортни, где договор? — Это уже Герберт.
Я обернулась. Дверь в мою комнату оказалась приоткрыта, а на кровати, где я оставила договор, ничего не было.
Глава 7
Конечно, мы не нашли Эмили Фаннинг. Остаток ночи мы бродили по Хейзенвиллю, заглядывая во все места, куда она могла направиться. Но чем ближе подкрадывался рассвет, тем яснее становилось, что именно мать Ким была тем самым загадочным анонимом.
Почему? Пожалуй, деньги — универсальный ответ на любой вопрос такого типа. Деньги, месть, обида, много ли причин нужно отвергнутой любовнице?
Как? Мы не знали, насколько сильная магия у Фаннинг, но предполагали, что достаточно — Ким унаследовала от папы ментальный дар, это не было бы возможно, не будь ее мать магом.
Почему она убила Хейвен?
Здесь мнения разделились. Кайла считала, что Хейвен убил кто то другой. Герберт предположил, что Фаннинг собиралась искать доказательства родства Стеллы и Кайлы у нас в доме, а Хейвен просто неудачно зашла. Но откуда Эмили знала о ребенке? Папа не был похож на человека, разбалтывающего семейные тайны всем мимолетным подружкам.
— Мы не можем утверждать, — сказал на это Герберт, — ибо не знаем, насколько сильно Карл был влюблен в Эмили. Иногда мужчины теряют голову.
Мне ничего не оставалось, как согласиться, но все же ощущение, будто мы что то упустили, не проходило.
Мы рассказали все Ким утром. Поначалу она не верила, что мы не шутим, пытаясь найти матери оправдания. И выглядела как побитый щенок, от чего сердце сжалось даже у Герберта. Но больше Ким мне было жаль только Кайлу. Она хоть и делала вид, что все в порядке, до дрожи боялась последствий. Ни у кого из нас не было сомнений, что Эмили использует документ.
Нет никаких сомнений в том, что, если о секрете Кайлы узнает город, ей придется несладко. В их глазах она сейчас похитительница чужого ребенка, а если добавится еще и Стелла… я сочувствовала сестре, но не знала, как ей помочь.
В доме царила атмосфера молчаливого напряжения, глаз до утра никто не сомкнул. Еще даже не пробили колокола, как появились первые предвестники беды.
Герберт уехал на некоторое время к себе, чтобы взять документы для работы. Ким вызвалась сделать ранний завтрак. Кайла делала вид, что читала, но я видела, что сестра полностью ушла в себя. Я же бесцельно слонялась по дому, не зная, куда в первую очередь кидаться и чем себя занять. Я чувствовала надвигающуюся лавину, но не могла ее остановить и от этого беспокойно металась.
Хлопнула дверь — это Герберт вернулся. Чтобы хоть чем то себя занять, я спустилась к нему и уже по лицу поняла, что все плохо.
— Полагаю, вам не стоит выходить на улицу, — произнес он.
— Что? — Кайла обеспокоенно выглянула из гостиной.
Меня не удовлетворяли туманные намеки, я хотела фактов, поэтому протиснулась мимо Герберта и распахнула входную дверь.
