До прибытия экипажа оставалось полчаса.
Быстро приняв холодный душ, я переоделась и, подумав, решила не завтракать. До Даркфелла четыре часа пути, перекушу там. Мне не терпелось вернуться домой. Кордеро холл домом я давно не считала.
Ни долгих прощаний с сестрами, ни чашки кофе перед дорогой. Я решительно спустилась на первый этаж, чтобы через сад пройти к воротам, где уже ждал экипаж. На последней ступеньке накрыло дежавю: я снова сбегала. Только в первый раз бежала от себя, а сейчас — от прошлого. От того, что мы с сестрами сделали и чем это может обернуться теперь, когда кто-то знает нашу тайну.
Я замерла на полпути, услышав из большой столовой детский плач. Дети? В доме нет никаких детей.
«Уходи, Кортни, уходи навсегда!» — шептала интуиция.
Но любопытство победило, и я вошла в зал.
Ким, стоявшая к выходу спиной, держала на руках ребенка, который ревел не переставая. Сестра неумело его качала, а Кайла сидела рядом на стуле и массировала виски. Похоже, она так и не ложилась.
— Привет, — осторожно сказала я, — это чей?
— Кортни! — воскликнула Ким, стараясь перекричать рев. — Я думала, ты уехала!
— Экипаж только подали. И все таки, чей ребенок?
— На, прочитай! — истерически крикнула Кайла, от чего малыш еще сильнее заплакал.
Она сунула мне в руку небольшую голубенькую карточку с серебристой окантовкой.
— Кайла вышла утром на занятия и увидела на крыльце сверток с ребенком, — тем временем объяснила Ким.
— На крыльце? Территория сада защищена заклятиями, причем довольно древними, кто сумел пробраться к крыльцу?
— Хороший вопрос! — скривилась Кайла. — Это было в свертке. Читай!
Я перевернула карточку и прочитала:
— Хейзенвилль хранит столько тайн, что некоторые из них приходится подкидывать под дверь.
Ребенок начал реветь еще громче.
— Кто твоя мама? — Ким принялась с ним сюсюкать. — Какой красивый малыш, кто у нас плачет?
— Вы его кормили? — спросила я.
— Нет! — ответила Кайла. — Думаешь, он оценит оставшиеся с ужина трюфели в вине?
— Понятно, — вздохнула я. — Нужно вызвать стражу. Но прежде я напишу Герберту. Не хватало нам еще проблем с чужими детьми.
— Агу у у, — улыбалась ребенку Ким, и тот — счастье тишины! — заулыбался ей в ответ.
Я направилась в кабинет отца, чтобы вызвать Герберта. Он обязан был решать подобные вопросы и пусть благодарит богов, что ночью мы дали ему выспаться. Я все еще сжимала в руке записку. Она не давала мне покоя, как и вечерние послания на часах. Ребенок на крыльце — это уже не шутки. Но если это знак, то слишком уж туманный. При чем здесь ребенок?
И что подумает Герберт, увидев записку, написанную моей рукой?
Нельзя об этом думать.
— Кортни! — раздался крик Ким, когда листок для поверенного исчез в алом пламени моей магии. — Спускайся!
Оставалось надеяться, Герберт появится раньше, чем очередные неприятности.
Но надежда в этом доме не приживалась. Стены пропитались темной аурой рода Кордеро и не оставляли шанса чему-то светлому и доброму.
Как оказалось, Герберт уже был здесь. А еще с ним явились двое стражей, одного из которых я узнала — Тай О’Ши, поклонник Ким. Кристалл не разрешала им встречаться из за разницы в пять лет, но Кайла вроде как собиралась смягчить условия. Тай уже год служил помощником стража, но что они с наставником забыли в такую рань в Кордеро холле?
— Леди Кордеро, — хором поздоровались стражники.
Герберт просто кивнул, не удостоив меня взглядом. Впрочем, вряд ли в этот раз дело было во мне: он не сводил глаз с Ким, державшей ребенка. На лице поверенного застыло самое мрачное из всех возможных выражений.
— Леди Кордеро, — обратился стражник к Кайле, — я вынужден арестовать вас за похищение Джеффа Белами.
— Что? — ахнула Кайла. — Я никого не похищала!
— К сожалению, старшая дочь семьи Белами, Стелла, видела вас с ребенком. Я своими глазами вижу Джеффа, все приметы совпадают, а показания не оставляют шансов. Простите, но я должен вас арестовать.
— Подождите…
— Молчи, — отрезал Герберт. — Молчи, Кайла, ты сделаешь только хуже.
Ей уже застегивали на запястьях антимагические браслеты.
Тай аккуратно забрал у Ким ребенка.
Нашу семью хорошо знали в городе, в том числе в кругах законников. Мы ежемесячно делали пожертвования в корпус стражи Хейзенвилля, поэтому с Кайлой обращались так мягко, как возможно. К экипажу ее выводили едва ли не под руку, помогли надеть пальто. На все это я смотрела с нарастающим чувством беспокойства.
Да, мрачные послания — бесспорно, неприятно. Подкинутый ребенок еще хоть как то тянет на злую шутку, но арест Кайлы… Я повернулась к Герберту.
— Делай что то!
— Позволь напомнить, что я не твой личный слуга. Кайла…
— Кайла не крала ребенка! — четко, почти по слогам, проговорила я. — Его подбросили под дверь. Очевидно, чтобы ее подставить. Кто, как и зачем — разберись. Иначе, Герберт, ты действительно не будешь работать в этом доме.
Я развернулась, чтобы подняться наверх и еще раз изучить записку. Одни боги ведают, почему я не отдала ее Герберту. Не была уверена, что ее авторство не принадлежит ему?
Но он перехватил меня, больно сдавив запястье. Я с трудом справилась с дрожью. Кожа под его пальцами горела огнем. Ким растерянно переводила взгляд то на меня, то на Герберта.
— Отпусти! — потребовала я. — Ты уже не лучший друг моего отца. Ты на нас работаешь. Или делай свое дело, или катись.
— Я распоряжаюсь твоим наследством, Кортни, не стоит так со мной разговаривать.
— Посмотрим, удастся ли мне оспорить твое право на управление моими деньгами? Ты на меня работаешь, Уолдер. И я рассчитываю, что будешь делать это с куда большим усердием, чем когда папа был жив.
Хватка медленно ослабла. Я вырвала руку и устремилась наверх.
Кайлу продержали весь день и к вечеру не отпустили, несмотря на все наши надежды. Увидеться с ней тоже не давали. Похищение ребенка — серьезное преступление. В Хейзенвилле трепетное отношение к детям. За незаконные аборты иных лишали магии.
Я никак не могла сосредоточиться на письмах. Кроме почерка в них явно было что то общее. Никакой конкретики, никаких подписей, требований, угроз. Словно загадочный аноним просто решил поиздеваться.
— Тук тук. — Ким приоткрыла дверь и заглянула в кабинет. — Ты здесь уже четыре часа. Я принесла тебе кофе и обед. Придумала что нибудь?
Ким села в кресло напротив.
— Нет, что тут придумаешь? Нужно ждать вестей от Герберта, он все еще там.
Сестра обвела взглядом кабинет. Ничего в нем не напоминало о бывшем присутствии Кристалл.
— Так странно видеть тебя здесь, — сказала Ким. — Иногда мне кажется, что отец не умер, что он все равно пристально за нами следит.
Порой этим чувством меня накрывало даже в Даркфелле. Я не спала ночами, убеждая себя: проклятая сволочь мертва. Он больше не имеет власти над нами. Но ощущение, что ночь смотрит в окно его глазами, иногда было таким же реальным, как и прочие чувства.
— Да, мне иногда тоже так кажется. Но он умер, Ким. И нужно учиться решать проблемы без оглядки на мнение папы.
— А что бы он сделал?
— Не знаю. Я так и не изучила его, это все равно, что жить с посторонним человеком в одном доме. Но, думается, он бы вытащил Кайлу гораздо раньше.
— А что, если это сделала Хейвен? — Ким задала вопрос, и я поняла, что он мучил ее с самого утра.
— Ким, Хейвен не помнит, что мы с ней сделали. Мы миллион раз это проверяли.
— Да, но мы ведь не знаем, на что способна человеческая память! Помнишь Сесилию Эйвен, знакомую Кристалл? Она пролежала без сознания год, а когда проснулась, помнила все, включая первые месяцы жизни.
— Сесилия стала жертвой неудачного заклятия.
— И ее место в университете, кстати, заняла Кайла. Так что она тоже может хотеть отомстить.
— Половина Хейзенвилля ненавидит нашу семейку. Круг подозреваемых даже не широк, он просто не имеет границ. А если предположить, что существует псих, который мстит через нас уже мертвому отцу, то я не ручаюсь и за другие миры.
Ким невесело рассмеялась и зевнула. Не одна я провела почти бессонную ночь. И, быть может, впереди еще уйма таких же.
— Я не хочу, чтобы ты уезжала. Если честно, я думала, что после смерти Кристалл ты вернешься. Кайла, конечно, не подарок, но все же она наша сестра. И тоже ненавидела правила, придуманные отцом.
— Ким, я уехала не из за Кайлы. — Я замолчала, размышляя, стоит ли рассказывать Ким обо всем, что произошло перед смертью папы. — Я уехала из за Герберта, и…
— Леди Кордеро? — После короткого стука в кабинет вошла Нина — экономка. Она жила неподалеку и была единственной, кому отец доверял уход за домом в период своей болезни. Прочую прислугу он давно разогнал. Мне казалось, Нине очень много лет, но на самом деле она пришла к нам совсем юной девочкой и сейчас была чуть старше Кристалл.
— Внизу ждет леди О’Ши, хочет с вами поговорить.
Мы с Ким переглянулись, и я заметила в глазах сестры панику. Хейвен пришла как раз после ареста Кайлы?
Значит, либо весь Хейзенвилль в курсе, что мы замешаны в похищении ребенка, или Ким права и Хейвен действительно вспомнила события десятилетней давности.
Вся суть Хейвен была в том, чтобы быть элегантной серой мышкой. Этот образ позволял ей манипулировать людьми, получать то, что она захочет, и при этом оставаться той самой девочкой, которую все жалеют. Впрочем, моя неприязнь к Хейвен была продиктована совсем не этим. Когда то мы даже дружили.
Она сидела в гостиной, длинные рыжие волосы были собраны в косу. По ее лицу я не поняла, что именно она хочет сказать, но инстинктивно напряглась.
— Хейвен, добрый день, — поздоровалась я и даже выдавила легкую улыбку. — Кайлы сейчас нет…
— Да, я знаю. — Хейвен поднялась, одергивая юбку. — Я пришла поэтому. Кортни, ей нужно что нибудь? Теплые вещи, еда?
Я едва сдержалась, чтобы не закатить глаза. Хейвен прекрасно знала, что едва Кайле что то понадобится, она получит это в мгновение ока.
— Боюсь, ей сейчас хочется лишь свободы. Мы немного шокированы тем, что случилось, но уверены, что ситуация вскоре разрешится. Герберт уже работает со стражей.
— Да, конечно, — поспешно закивала Хейвен. — Извини, Кортни, я, наверное, глупая. Кайла — единственная моя подруга. Пожалуйста, дай знать, когда все разрешится, ладно?
— Да, само собой. Думаю, завтра она будет дома.
— Бедная Кайла, — вздохнула девушка, — сначала это известие о завещании. Потом ребенок. Ума не приложу, кто может так шутить.
— Завещание? А что с ним?
Я не доверяла Хейвен и то ли ожидала от нее мести, то ли просто чувствовала, что она не такая дурочка, какой прикидывается.
— Кайла вчера очень расстроилась из за условия вашего отца, ну… того, про детей. Она столько выпила… я так за нее волновалась и даже не хотела ехать домой, но Кайла сказала, что ты будешь против…
— Кайла так сказала? — спросила я жестче, чем планировала.
Хейвен густо покраснела.
— Прости, Кортни. Твой приезд стал неожиданностью для всех. Послушай, давай начнем заново? Нашу дружбу, наверное, не вернуть, но ведь мы можем общаться, верно?
— Да, конечно. Мне кажется, ты не так поняла Кайлу. Условия в завещании вполне приемлемые. Ты, наверное, не в курсе, но в таких семьях, как Кордеро, условие продолжения рода является совершенно нормальным. И речь идет лишь об управлении Кордеро холлом.
Хейвен всю перекосило, хоть она и попыталась это скрыть. Ее семья была из тех, что сколотила состояние честным трудом. Их принимали в местном обществе, с ними общались, но каждый знал, что О’Ши — не ровня старейшим семьям Хейзенвилля. Я уважала людей, поднявшихся с низов, но ненавидела, если они при этом презирали тех, кому состояние досталось от предков. Хейвен бесилась от одной мысли, что в нашей семье есть традиции и воспоминания, каких не может быть у нее.
— Я просто хотела сказать, что мы не должны больше враждовать. Мы уже не маленькие девочки, которые хранят общие тайны, мы…
— Что? — перебила я ее. — Что ты сказала?
Хейвен недоуменно умолкла, но в ее глазах мелькнул нехороший огонек. Может, это было отражение пламени, полыхавшего в камине, а может, фраза о маленьких девочках пришлась к слову совсем не случайно.
От звука резко распахнувшейся двери мы обе вздрогнули. Этот звук совпал с раскатом грома снаружи, и я почувствовала, как сердце забилось быстро быстро.
— Кортни Кордеро, маленькая дрянь, иди сюда, иначе я сделаю с тобой что то очень нехорошее!
Герберт осекся, войдя в гостиную и увидев Хейвен, которая от смущения по цвету стала идентична алому ковру на полу.
— Добрый вечер, Герберт, — усмехнулась я. — Хейвен, тебя проводить? Наш поверенный сегодня не в духе, а когда он не в духе, может и укусить.
Герберт действительно был взбешен — когда я провожала Хейвен к двери, он бросил на меня такой взгляд, что пару секунд я была готова напроситься в гости к О’Ши и там переночевать.
— Что ты себе позволяешь?! — налетела я на него, когда дверь за Хейвен захлопнулась.
Напуганная криками, Ким спустилась, чтобы посмотреть, что тут происходит, но я жестом велела ей идти к себе. Ким всего семнадцать, не лучший возраст для таких перемен. До смерти Кристалл она была влюблена в Тая, мечтала закончить школу и сходить на первый в ее жизни прием.
Герберт был вне себя, он не контролировал силу, когда схватил меня за локоть и потащил наверх.
— В кабинет! — рявкнула я, когда поняла, что мы направляемся к спальне.
Но Герберт был мастером психологических игр, он знал, что нужно сделать, чтобы вывести меня из равновесия. В кабинете я чувствовала себя уверенно, а в спальне терялась и превращалась в восемнадцатилетнюю Кортни, которая убежала из дома посреди ночи, в дождь, взяв небольшую сумку и десяток золотых.
— Вы с ума сошли?! Как я должен защищать вас, как, по твоему, я вытащу Кайлу, если вы пытаетесь сделать из меня идиота?
— Знаешь, сейчас мне кажется, что особых усилий для этого не требуется, — холодно произнесла я. — Что стряслось? Что с Кайлой?
— Она проболталась о завещании — раз! Она похитила…
— Она не похищала этого ребенка, ясно? Я знаю свою сестру. Она стерва, она недалекая дурочка, думающая только о том, полнит ли ее новое платье, она посредственный преподаватель, но она не похищает детей, Герберт. Ты знаешь это не хуже меня.
— Может, за эти пять лет она изменилась, а?
— Так вот в чем дело? Ты бесишься, что я уехала, а теперь вернулась? Что, неприятно получать по носу, Уолдер?
— Кортни, это не шутки. Наша с тобой история…
— У. Нас. Нет. Истории! — отчеканила я. — Если тебе нечего больше сказать, выметайся из моего дома и считай это официальным увольнением! Кордеро больше не нуждаются в твоих услугах.
Я подошла к двери, но та оказалась заперта. На кончиках пальцев непроизвольно вспыхнул алый огонь, и секунд десять я не могла его погасить, настолько была зла.
— Ты не выйдешь отсюда, пока я не получу ответы.
— Что ж, мне повезло, — хмыкнула я. — Ответы — не самое страшное, что ты можешь потребовать.
Его глаза потемнели, и я даже ощутила легкий укол стыда. Опасное чувство.
— Ты знала, что Кайла бесплодна?
Эффект от удара камнем по голове был бы меньше, чем от этой фразы.
— Что? — Я села на постель. — Бесплодна? Нет, конечно, нет!
— Кайла дурочка, они обыскали ее пальто и нашли заключение лекаря, — уже спокойнее произнес Герберт.
Быстро приняв холодный душ, я переоделась и, подумав, решила не завтракать. До Даркфелла четыре часа пути, перекушу там. Мне не терпелось вернуться домой. Кордеро холл домом я давно не считала.
Ни долгих прощаний с сестрами, ни чашки кофе перед дорогой. Я решительно спустилась на первый этаж, чтобы через сад пройти к воротам, где уже ждал экипаж. На последней ступеньке накрыло дежавю: я снова сбегала. Только в первый раз бежала от себя, а сейчас — от прошлого. От того, что мы с сестрами сделали и чем это может обернуться теперь, когда кто-то знает нашу тайну.
Я замерла на полпути, услышав из большой столовой детский плач. Дети? В доме нет никаких детей.
«Уходи, Кортни, уходи навсегда!» — шептала интуиция.
Но любопытство победило, и я вошла в зал.
Ким, стоявшая к выходу спиной, держала на руках ребенка, который ревел не переставая. Сестра неумело его качала, а Кайла сидела рядом на стуле и массировала виски. Похоже, она так и не ложилась.
— Привет, — осторожно сказала я, — это чей?
— Кортни! — воскликнула Ким, стараясь перекричать рев. — Я думала, ты уехала!
— Экипаж только подали. И все таки, чей ребенок?
— На, прочитай! — истерически крикнула Кайла, от чего малыш еще сильнее заплакал.
Она сунула мне в руку небольшую голубенькую карточку с серебристой окантовкой.
— Кайла вышла утром на занятия и увидела на крыльце сверток с ребенком, — тем временем объяснила Ким.
— На крыльце? Территория сада защищена заклятиями, причем довольно древними, кто сумел пробраться к крыльцу?
— Хороший вопрос! — скривилась Кайла. — Это было в свертке. Читай!
Я перевернула карточку и прочитала:
— Хейзенвилль хранит столько тайн, что некоторые из них приходится подкидывать под дверь.
Ребенок начал реветь еще громче.
— Кто твоя мама? — Ким принялась с ним сюсюкать. — Какой красивый малыш, кто у нас плачет?
— Вы его кормили? — спросила я.
— Нет! — ответила Кайла. — Думаешь, он оценит оставшиеся с ужина трюфели в вине?
— Понятно, — вздохнула я. — Нужно вызвать стражу. Но прежде я напишу Герберту. Не хватало нам еще проблем с чужими детьми.
— Агу у у, — улыбалась ребенку Ким, и тот — счастье тишины! — заулыбался ей в ответ.
Я направилась в кабинет отца, чтобы вызвать Герберта. Он обязан был решать подобные вопросы и пусть благодарит богов, что ночью мы дали ему выспаться. Я все еще сжимала в руке записку. Она не давала мне покоя, как и вечерние послания на часах. Ребенок на крыльце — это уже не шутки. Но если это знак, то слишком уж туманный. При чем здесь ребенок?
И что подумает Герберт, увидев записку, написанную моей рукой?
Нельзя об этом думать.
— Кортни! — раздался крик Ким, когда листок для поверенного исчез в алом пламени моей магии. — Спускайся!
Оставалось надеяться, Герберт появится раньше, чем очередные неприятности.
Но надежда в этом доме не приживалась. Стены пропитались темной аурой рода Кордеро и не оставляли шанса чему-то светлому и доброму.
Как оказалось, Герберт уже был здесь. А еще с ним явились двое стражей, одного из которых я узнала — Тай О’Ши, поклонник Ким. Кристалл не разрешала им встречаться из за разницы в пять лет, но Кайла вроде как собиралась смягчить условия. Тай уже год служил помощником стража, но что они с наставником забыли в такую рань в Кордеро холле?
— Леди Кордеро, — хором поздоровались стражники.
Герберт просто кивнул, не удостоив меня взглядом. Впрочем, вряд ли в этот раз дело было во мне: он не сводил глаз с Ким, державшей ребенка. На лице поверенного застыло самое мрачное из всех возможных выражений.
— Леди Кордеро, — обратился стражник к Кайле, — я вынужден арестовать вас за похищение Джеффа Белами.
— Что? — ахнула Кайла. — Я никого не похищала!
— К сожалению, старшая дочь семьи Белами, Стелла, видела вас с ребенком. Я своими глазами вижу Джеффа, все приметы совпадают, а показания не оставляют шансов. Простите, но я должен вас арестовать.
— Подождите…
— Молчи, — отрезал Герберт. — Молчи, Кайла, ты сделаешь только хуже.
Ей уже застегивали на запястьях антимагические браслеты.
Тай аккуратно забрал у Ким ребенка.
Нашу семью хорошо знали в городе, в том числе в кругах законников. Мы ежемесячно делали пожертвования в корпус стражи Хейзенвилля, поэтому с Кайлой обращались так мягко, как возможно. К экипажу ее выводили едва ли не под руку, помогли надеть пальто. На все это я смотрела с нарастающим чувством беспокойства.
Да, мрачные послания — бесспорно, неприятно. Подкинутый ребенок еще хоть как то тянет на злую шутку, но арест Кайлы… Я повернулась к Герберту.
— Делай что то!
— Позволь напомнить, что я не твой личный слуга. Кайла…
— Кайла не крала ребенка! — четко, почти по слогам, проговорила я. — Его подбросили под дверь. Очевидно, чтобы ее подставить. Кто, как и зачем — разберись. Иначе, Герберт, ты действительно не будешь работать в этом доме.
Я развернулась, чтобы подняться наверх и еще раз изучить записку. Одни боги ведают, почему я не отдала ее Герберту. Не была уверена, что ее авторство не принадлежит ему?
Но он перехватил меня, больно сдавив запястье. Я с трудом справилась с дрожью. Кожа под его пальцами горела огнем. Ким растерянно переводила взгляд то на меня, то на Герберта.
— Отпусти! — потребовала я. — Ты уже не лучший друг моего отца. Ты на нас работаешь. Или делай свое дело, или катись.
— Я распоряжаюсь твоим наследством, Кортни, не стоит так со мной разговаривать.
— Посмотрим, удастся ли мне оспорить твое право на управление моими деньгами? Ты на меня работаешь, Уолдер. И я рассчитываю, что будешь делать это с куда большим усердием, чем когда папа был жив.
Хватка медленно ослабла. Я вырвала руку и устремилась наверх.
Кайлу продержали весь день и к вечеру не отпустили, несмотря на все наши надежды. Увидеться с ней тоже не давали. Похищение ребенка — серьезное преступление. В Хейзенвилле трепетное отношение к детям. За незаконные аборты иных лишали магии.
Я никак не могла сосредоточиться на письмах. Кроме почерка в них явно было что то общее. Никакой конкретики, никаких подписей, требований, угроз. Словно загадочный аноним просто решил поиздеваться.
— Тук тук. — Ким приоткрыла дверь и заглянула в кабинет. — Ты здесь уже четыре часа. Я принесла тебе кофе и обед. Придумала что нибудь?
Ким села в кресло напротив.
— Нет, что тут придумаешь? Нужно ждать вестей от Герберта, он все еще там.
Сестра обвела взглядом кабинет. Ничего в нем не напоминало о бывшем присутствии Кристалл.
— Так странно видеть тебя здесь, — сказала Ким. — Иногда мне кажется, что отец не умер, что он все равно пристально за нами следит.
Порой этим чувством меня накрывало даже в Даркфелле. Я не спала ночами, убеждая себя: проклятая сволочь мертва. Он больше не имеет власти над нами. Но ощущение, что ночь смотрит в окно его глазами, иногда было таким же реальным, как и прочие чувства.
— Да, мне иногда тоже так кажется. Но он умер, Ким. И нужно учиться решать проблемы без оглядки на мнение папы.
— А что бы он сделал?
— Не знаю. Я так и не изучила его, это все равно, что жить с посторонним человеком в одном доме. Но, думается, он бы вытащил Кайлу гораздо раньше.
— А что, если это сделала Хейвен? — Ким задала вопрос, и я поняла, что он мучил ее с самого утра.
— Ким, Хейвен не помнит, что мы с ней сделали. Мы миллион раз это проверяли.
— Да, но мы ведь не знаем, на что способна человеческая память! Помнишь Сесилию Эйвен, знакомую Кристалл? Она пролежала без сознания год, а когда проснулась, помнила все, включая первые месяцы жизни.
— Сесилия стала жертвой неудачного заклятия.
— И ее место в университете, кстати, заняла Кайла. Так что она тоже может хотеть отомстить.
— Половина Хейзенвилля ненавидит нашу семейку. Круг подозреваемых даже не широк, он просто не имеет границ. А если предположить, что существует псих, который мстит через нас уже мертвому отцу, то я не ручаюсь и за другие миры.
Ким невесело рассмеялась и зевнула. Не одна я провела почти бессонную ночь. И, быть может, впереди еще уйма таких же.
— Я не хочу, чтобы ты уезжала. Если честно, я думала, что после смерти Кристалл ты вернешься. Кайла, конечно, не подарок, но все же она наша сестра. И тоже ненавидела правила, придуманные отцом.
— Ким, я уехала не из за Кайлы. — Я замолчала, размышляя, стоит ли рассказывать Ким обо всем, что произошло перед смертью папы. — Я уехала из за Герберта, и…
— Леди Кордеро? — После короткого стука в кабинет вошла Нина — экономка. Она жила неподалеку и была единственной, кому отец доверял уход за домом в период своей болезни. Прочую прислугу он давно разогнал. Мне казалось, Нине очень много лет, но на самом деле она пришла к нам совсем юной девочкой и сейчас была чуть старше Кристалл.
— Внизу ждет леди О’Ши, хочет с вами поговорить.
Мы с Ким переглянулись, и я заметила в глазах сестры панику. Хейвен пришла как раз после ареста Кайлы?
Значит, либо весь Хейзенвилль в курсе, что мы замешаны в похищении ребенка, или Ким права и Хейвен действительно вспомнила события десятилетней давности.
Вся суть Хейвен была в том, чтобы быть элегантной серой мышкой. Этот образ позволял ей манипулировать людьми, получать то, что она захочет, и при этом оставаться той самой девочкой, которую все жалеют. Впрочем, моя неприязнь к Хейвен была продиктована совсем не этим. Когда то мы даже дружили.
Она сидела в гостиной, длинные рыжие волосы были собраны в косу. По ее лицу я не поняла, что именно она хочет сказать, но инстинктивно напряглась.
— Хейвен, добрый день, — поздоровалась я и даже выдавила легкую улыбку. — Кайлы сейчас нет…
— Да, я знаю. — Хейвен поднялась, одергивая юбку. — Я пришла поэтому. Кортни, ей нужно что нибудь? Теплые вещи, еда?
Я едва сдержалась, чтобы не закатить глаза. Хейвен прекрасно знала, что едва Кайле что то понадобится, она получит это в мгновение ока.
— Боюсь, ей сейчас хочется лишь свободы. Мы немного шокированы тем, что случилось, но уверены, что ситуация вскоре разрешится. Герберт уже работает со стражей.
— Да, конечно, — поспешно закивала Хейвен. — Извини, Кортни, я, наверное, глупая. Кайла — единственная моя подруга. Пожалуйста, дай знать, когда все разрешится, ладно?
— Да, само собой. Думаю, завтра она будет дома.
— Бедная Кайла, — вздохнула девушка, — сначала это известие о завещании. Потом ребенок. Ума не приложу, кто может так шутить.
— Завещание? А что с ним?
Я не доверяла Хейвен и то ли ожидала от нее мести, то ли просто чувствовала, что она не такая дурочка, какой прикидывается.
— Кайла вчера очень расстроилась из за условия вашего отца, ну… того, про детей. Она столько выпила… я так за нее волновалась и даже не хотела ехать домой, но Кайла сказала, что ты будешь против…
— Кайла так сказала? — спросила я жестче, чем планировала.
Хейвен густо покраснела.
— Прости, Кортни. Твой приезд стал неожиданностью для всех. Послушай, давай начнем заново? Нашу дружбу, наверное, не вернуть, но ведь мы можем общаться, верно?
— Да, конечно. Мне кажется, ты не так поняла Кайлу. Условия в завещании вполне приемлемые. Ты, наверное, не в курсе, но в таких семьях, как Кордеро, условие продолжения рода является совершенно нормальным. И речь идет лишь об управлении Кордеро холлом.
Хейвен всю перекосило, хоть она и попыталась это скрыть. Ее семья была из тех, что сколотила состояние честным трудом. Их принимали в местном обществе, с ними общались, но каждый знал, что О’Ши — не ровня старейшим семьям Хейзенвилля. Я уважала людей, поднявшихся с низов, но ненавидела, если они при этом презирали тех, кому состояние досталось от предков. Хейвен бесилась от одной мысли, что в нашей семье есть традиции и воспоминания, каких не может быть у нее.
— Я просто хотела сказать, что мы не должны больше враждовать. Мы уже не маленькие девочки, которые хранят общие тайны, мы…
— Что? — перебила я ее. — Что ты сказала?
Хейвен недоуменно умолкла, но в ее глазах мелькнул нехороший огонек. Может, это было отражение пламени, полыхавшего в камине, а может, фраза о маленьких девочках пришлась к слову совсем не случайно.
От звука резко распахнувшейся двери мы обе вздрогнули. Этот звук совпал с раскатом грома снаружи, и я почувствовала, как сердце забилось быстро быстро.
— Кортни Кордеро, маленькая дрянь, иди сюда, иначе я сделаю с тобой что то очень нехорошее!
Герберт осекся, войдя в гостиную и увидев Хейвен, которая от смущения по цвету стала идентична алому ковру на полу.
— Добрый вечер, Герберт, — усмехнулась я. — Хейвен, тебя проводить? Наш поверенный сегодня не в духе, а когда он не в духе, может и укусить.
Герберт действительно был взбешен — когда я провожала Хейвен к двери, он бросил на меня такой взгляд, что пару секунд я была готова напроситься в гости к О’Ши и там переночевать.
— Что ты себе позволяешь?! — налетела я на него, когда дверь за Хейвен захлопнулась.
Напуганная криками, Ким спустилась, чтобы посмотреть, что тут происходит, но я жестом велела ей идти к себе. Ким всего семнадцать, не лучший возраст для таких перемен. До смерти Кристалл она была влюблена в Тая, мечтала закончить школу и сходить на первый в ее жизни прием.
Герберт был вне себя, он не контролировал силу, когда схватил меня за локоть и потащил наверх.
— В кабинет! — рявкнула я, когда поняла, что мы направляемся к спальне.
Но Герберт был мастером психологических игр, он знал, что нужно сделать, чтобы вывести меня из равновесия. В кабинете я чувствовала себя уверенно, а в спальне терялась и превращалась в восемнадцатилетнюю Кортни, которая убежала из дома посреди ночи, в дождь, взяв небольшую сумку и десяток золотых.
— Вы с ума сошли?! Как я должен защищать вас, как, по твоему, я вытащу Кайлу, если вы пытаетесь сделать из меня идиота?
— Знаешь, сейчас мне кажется, что особых усилий для этого не требуется, — холодно произнесла я. — Что стряслось? Что с Кайлой?
— Она проболталась о завещании — раз! Она похитила…
— Она не похищала этого ребенка, ясно? Я знаю свою сестру. Она стерва, она недалекая дурочка, думающая только о том, полнит ли ее новое платье, она посредственный преподаватель, но она не похищает детей, Герберт. Ты знаешь это не хуже меня.
— Может, за эти пять лет она изменилась, а?
— Так вот в чем дело? Ты бесишься, что я уехала, а теперь вернулась? Что, неприятно получать по носу, Уолдер?
— Кортни, это не шутки. Наша с тобой история…
— У. Нас. Нет. Истории! — отчеканила я. — Если тебе нечего больше сказать, выметайся из моего дома и считай это официальным увольнением! Кордеро больше не нуждаются в твоих услугах.
Я подошла к двери, но та оказалась заперта. На кончиках пальцев непроизвольно вспыхнул алый огонь, и секунд десять я не могла его погасить, настолько была зла.
— Ты не выйдешь отсюда, пока я не получу ответы.
— Что ж, мне повезло, — хмыкнула я. — Ответы — не самое страшное, что ты можешь потребовать.
Его глаза потемнели, и я даже ощутила легкий укол стыда. Опасное чувство.
— Ты знала, что Кайла бесплодна?
Эффект от удара камнем по голове был бы меньше, чем от этой фразы.
— Что? — Я села на постель. — Бесплодна? Нет, конечно, нет!
— Кайла дурочка, они обыскали ее пальто и нашли заключение лекаря, — уже спокойнее произнес Герберт.
