— Понимаешь, как это выглядит? Кайла получает заключение, что не может иметь детей, а через пару недель вскрывают завещание, и она понимает, что никогда не станет наследницей. А потом в вашем доме якобы случайно оказывается украденный ребенок!
Наверное, хуже уже быть не могло. Кайлу подставляли умело и быстро, буквально за сутки она оказалась в тюрьме и, если докажут умысел на похищение, останется там надолго.
— Я не могу ей помочь, Кортни. Если бы она не разболтала о завещании… возможно. Сколько вам нужно объяснять, что семейные причуды не выносятся на обсуждение общественности? Ваша семья не из простых, Кортни, и сотни людей только и ждут, когда вы допустите ошибку. Кайла эту ошибку допустила.
— И что, она останется в тюрьме?
— Полагаю, суд учтет обстоятельства и, лишив ее магии, вернет домой.
— Кайла не выживет без магии.
Герберт согласно кивнул и сел рядом. Я подумала, он попытается взять меня за руку, но, к счастью, он этого делать не стал.
— Я хотел бы помочь, Кортни. Но не знаю как. Здесь нужен не юрист. Здесь нужно чудо.
Слишком громко тикали часы. Почему так громко? Я бывала в этой комнате много раз, но совсем не замечала, какие они громкие.
— Впрочем, — вдруг Герберт быстро поднялся, — можно попробовать. Собирайся. Надень какое нибудь платье попроще и заплети волосы.
— Куда? — Я подняла голову.
— К Белами.
Семья Белами не входила в наш круг, но в городе многие знали владельцев книжного магазинчика. Несколько раз я видела их старшую дочь, Стеллу. Ее, в отличие от четы Белами, я запомнила хорошо благодаря разговору с Кристалл. Она ненароком обмолвилась, что в Стелле, возможно, есть магия. Редкость — дар у ребенка из обычной семьи. И очень грустная история: обучение магии стоит баснословно дорого.
Мы шли в полном молчании по пустым улицам Хейзенвилля. Я куталась в застегнутый наглухо плащ, хотя вечер сложно было назвать прохладным. Но плащ был моей единственной защитой.
— Когда окажемся у Белами, — сказал Герберт, — засунь свой характер куда поглубже и изображай хорошую девочку так, как ты умеешь, Кортни.
Я тут же вспыхнула, готовая испепелить его на месте — если бы была на это способна.
— Иначе Кайлу лишат магии, — добавил Герберт, и я заставила себя успокоиться.
— У тебя есть хоть какой-то план или мы в отчаянии мечемся по городу? Ты собираешься прийти к людям, у которых украли ребенка, чтобы попросить спасти похитителя! Они выставят нас за дверь и будут правы! Наутро еще и газеты как следует поглумятся.
— А я думал, тебя не волнует репутация Кордеро.
— Меня волнует безопасность. Кайла и Ким — мои сестры. Они не должны… не должны платить за чужие ошибки. А тот, кто подставляет нас, все еще на свободе. Готова поклясться, планирует новый удар.
— У тебя есть хоть какие то мысли, кто это может быть? Кайла говорила о ссорах на работе, о мужчинах?
Я покачала головой. Всю дорогу от Кордеро холла я размышляла, рассказать ли Герберту о Хейвен и наконец решилась. Кайла молчала о бесплодии, и теперь ей грозит одно из самых страшных наказаний. Хуже лишения магии может быть только лишение головы. Но у нас не практикуют такой вид казни.
— Возможно, это Хейвен.
— С чего ты взяла? — спросил Герберт.
— Она сегодня заходила и как то странно выразилась… почти дословно, как в той записке.
Мы не рассказывали Герберту о послании в часах, блокноте и зеркале. Я уверяла себя, что делаю это лишь потому, что не хочу зря поднимать панику и порочить память Кристалл, но на деле я даже не была уверена, что Герберт ни при чем.
— Хейвен подруга Кайлы. Она ничего не получит от этого ареста.
— Возможно, она хочет отомстить…
Мы почти подошли к дому Белами. Они жили на втором этаже своего магазина, и я невольно задумалась, не тесно ли им там. Может, получится решить проблему так, как привыкли Кордеро? Откупиться?
— За что Хейвен хочет отомстить, Кортни?
— Мы кое что с ней сделали. Давно, в детстве. И думали, что она ничего не помнит. Но никогда нельзя знать наверняка.
— Остановись! — поднял руку Герберт. — Я не хочу сейчас это слышать. Расскажешь после того, как мы вытащим Кайлу. Хватит с меня секретов сестер Кордеро.
Я не стала перечить, хоть и почувствовала легкий укол обиды: решиться рассказать об этом было непросто. Решиться рассказать ему — еще сложнее.
Едва дверь открылась, я почувствовала запах книг. Старых, новых, глянцевых и пергаментных — самых разных. И увидела ряды заманчивых корешков. Я уже много лет не покупала книги, на них не было денег. В колледже хорошая библиотека, так что я не страдала, но часто скучала по возможности пройтись вечером по улицам, купить пару книг и знать, что они принадлежат мне. Только для меня то, что в них написано.
— Мы через полчаса закрываемся, но можете пройти посмотреть, — сказал мужчина за прилавком.
Он обращался к Герберту, а потом заметил меня. И решительно шагнул вперед, вынуждая нас отступить.
— Что вы здесь делаете? Немедленно уходите, пока я не позвал стражу!
Герберт отстранил меня за спину, но я решительно вышла вперед, не давая ему проронить ни слова. Если послания — его дело рук, он только ускорит момент расправы над Кайлой. Если вдуматься, у него есть мотив. Когда Кайлу лишат магии, вступать в права наследования придется мне. Это его вполне устраивает, ведь тогда я останусь в Хейзенвилле.
«Тебе и так придется вступать в права наследования, ведь твоя старшая сестра не может иметь детей, а значит, не выполнит условия», — подумала я.
Интересно, знал ли об этом папа? Мне все сильнее начинает казаться, что это его способ вернуть меня домой.
— Мы пришли всего лишь поговорить. Извиниться.
Эдмонд Белами не был черствым человеком, и уж точно он не был совершенной сволочью. Кристалл говорила, что если человек держит книжный магазин и не процветает — он слишком добр, чтобы обманывать тех, кто любит книги. Я бы с этим поспорила, но с Белами, похоже, ее теория работала. Взгляд невольно упал на небольшую витрину.
— Северная история магии? — ахнула я, увидев знакомые темно синие тома.
— Первое издание, — кивнул Белами.
— Можно?
Эдмонд снова кивнул, и я аккуратно достала первый том. Стоило сдержаться, но я никогда не думала, что увижу эти книги в небольшом магазинчике крошечного городка. Хейзенвилль был призраком, надежно скрытым от посторонних глаз в тени Даркфелла.
Книгам было сто лет. Самая полная история северного материка. Три тома, три эпохи, дополнительный том-энциклопедия. Золотое тиснение фолианта совсем не утратило блеска от времени. Отличное издание, я бы сказала, бесценное.
— За сколько вы его продаете?
— За три тысячи, но вы ведь пришли не за книгой, леди Кордеро. Вы пришли уговорить меня отпустить вашу сестру.
Дураком Белами тоже не был.
— Вы правы. — Я с сожалением положила книгу обратно в витрину, раздумывая, продадут ли ее мне после того, что случилось, и могу ли я взять на нее деньги, завещанные отцом на мое содержание. — Я пришла, чтобы поговорить об утреннем инциденте.
— Ваша сестра похитила моего сына. Вы можете угрожать мне, но я не отступлюсь от своих слов. Даже семья Кордеро — всего лишь люди перед законом.
— Я не собираюсь вам угрожать. Вы же понимаете, что любая угроза с моей стороны сделает только хуже для Кайлы.
— Тогда зачем вы пришли?
— Вы любите своих детей, господин Белами?
От неожиданного вопроса тот опешил и замер у стойки с почтовыми открытками.
— Что за вопрос, конечно, я их люблю…
— И они растут здоровыми веселыми детьми, верно? Наш отец был совсем не такой, как вы. Он, может, и любил нас, но не так, как вы любите Стеллу и сына. Мы должны были быть идеальными, потому что мы — самая известная семья в городе, да и не только. Старейший магический род. Кайла идеальной не была.
Герберт бродил по магазину, делая вид, будто рассматривает книги, но я всем существом ощущала его напряжение.
— Кайла больна, она не может иметь детей. И вчера она узнала, что если не родит, то потеряет все, что любит: наш дом, наследство, право опеки над Кимберли, нашей младшей сестрой. Она не хотела похищать вашего сына, она запуталась. Вы неглупый человек, вы ведь понимаете, что это — результат отчаяния. Неужели кто то всерьез думает, будто можно похитить ребенка и… что дальше? Кайле нужна помощь, а не наказание. Но если вы не откажетесь от показаний, ее лишат магии. Я не хочу терять сестру, господин Белами
— Вас долго не было в Хейзенвилле, леди Кордеро. Ваша сестра не тот человек, которого стоит жалеть.
— Я надеялась, что вы — тот человек, который может пожалеть даже мою сестру.
Из глубины магазина послышался грохот, и я вздрогнула. На лестнице, ведущей на второй этаж, сидела красная, как рак, девчонка лет одиннадцати. Темноволосая и кудрявая, очень симпатичная. Кристалл была права: сейчас, спустя пять лет с нашей последней встречи, магический потенциал Стеллы можно было почувствовать безо всяких усилий.
— Стелла, немедленно иди наверх! — прикрикнул на нее отец. — Подслушивать некрасиво, и ты это знаешь!
Девчонка убежала, а я продолжила, не дав Эдмонду возразить.
— Я хочу помочь сестре. Но это станет невозможным, если ее лишат магии. Кайле нужна не тюремная камера, а кабинет целителя. Подумайте об этом.
Я направилась к двери, Герберт застрял где то между стеллажей. Вряд ли он смог бы сказать что-то более убедительное. Может, нам повезет, и в Белами проснется благородство.
— Вы уедете, Кортни, — донесся мне в спину его голос, — а нам жить рядом с вашей сестрой.
Я явно что то пропустила за годы своего отсутствия. Кайлу никогда не любили, но не до такой степени. В основном к ней относились как к богатой стерве, она так себя и вела. Но богатых стерв ненавидят издалека, сплетничают о них с соседями и обсуждают в колонках сплетен городских газет. Никто не станет рисковать всем, чтобы подставить какую-то знатную девицу.
Вот теперь показалось, что на улице холодно. Я жадно хватила ртом воздух и несколько секунд постояла на крыльце, приходя в себя. За спиной хлопнула дверь — это Герберт вышел из магазина.
— Феерично, — мрачно оценил он короткий разговор с Белами, — я бы сказал, бесподобно. И чем ты думала, неся этот бред?
Я промолчала, не желая вступать с ним в новый спор.
— Что, Кордеро настолько гордые, что даже прощения нормально не могут попросить?
— Кайла не крала этого ребенка, ясно? Я сказала все, что хотела.
— О да, только Кайле это никак не поможет.
— То есть ты считаешь, что, если бы я рыдала у него в ногах, Кайле бы это помогло? Эдмонд Белами не дурак, он способен отличить искреннее раскаяние от дешевого спектакля. Ты видел его дочь Стеллу, она могла наврать о том, что видела Кайлу?
— Зачем?
— Не знаю.
Может, Белами сам инсценировал похищение? Или его жена, например. Кайла не отличалась постоянством в вопросах отношений. Ей нравилось играть с мужчинами, и порой ее игры грозили обернуться неприятностями, Герберт не хуже меня это знал. Белами не был в ее вкусе, но… в нашей безумной семье возможно все.
— А теперь рассказывай, за что Хейвен хочет вам отомстить.
Я тяжело вздохнула. Призрачная надежда, что Герберт вспомнит об этом когда-нибудь потом, растворилась в вечернем тумане.
— Помнишь время, когда мы думали, что у меня не будет магии?
Герберт кивнул, он тогда уже работал на отца.
— Тогда Кайла услышала, как он говорит с Кристалл. Он сказал, что если моя магия не проснется, то отправит меня в интернат в Адерфолле.
— Что? — пораженно спросил Герберт. — Ты серьезно? В интернат?
— Ты считаешь, это не в духе нашего отца? — усмехнулась я. — А мы вот с Кайлой поверили и жутко испугались. Хейвен была подругой Кайлы, со мной она тоже неплохо общалась, но исключительно тогда, когда была в настроении. Иногда она открыто жаловалась, что я им мешаю. Им было по семнадцать, наверное, я была и впрямь слишком приставучей. Но, что важнее, Хейвен ненавидела свою магию.
— У Хейвен нет…
Я смерила Герберта взглядом, и он умолк, начав что то подозревать.
— Она ненавидела колдовать и не хотела быть магом. Не буду вдаваться в детали, но Кайла подстроила все так, чтобы Хейвен оказалась у нас на чердаке, и провела обряд. В процессе Хейвен потеряла сознание, а придя в себя, ничего не помнила.
— Вы что, забрали магию Хейвен?
Голос Герберта звучал пораженно. Такого он точно не ожидал. А я перевела дух. Рассказать об этом кому то оказалось нелегко, а еще надо будет как то объяснить Кайле и Ким, почему я все выдала Герберту, если уж так его ненавижу, как утверждаю.
— Кортни, вы с ума сошли? О чем вы думали? За такие ритуалы положена смертная казнь!
— Слушай, я этим не горжусь! Мы были детьми, а отец собирался сдать меня в приют. Мы просто перепугались.
— И забрали у Хейвен магию?! Богиня, Кортни, глупая ты девочка, о чем только думала?
— О том, что хочу остаться дома, — невесело хмыкнула я. — Хейвен ничего не помнила, у нее исчезла магия — не сразу, конечно. А у меня она появилась, и все были довольны. Если она вдруг вспомнила, то вполне могла отомстить Кайле, потому что заклинание читала именно она.
— Ким знает? — спросил Герберт.
— Да, нам пришлось ей рассказать — она видела, как мы колдуем. Мы поклялись никому не рассказывать. Ты первый, кто узнал об этом.
— Я чертовски польщен! — саркастично заметил Герберт. — Если Хейвен все вспомнила, удивительно, что вы вообще живы.
— Хейвен сегодня приходила и как то очень странно выразилась. Мне показалось, она знает и пытается на это намекнуть.
— Тогда дела плохи. Если Хейвен решится вас обвинить, я сделаю упор на возраст и сроки давности, но все очень зыбко. Впрочем, если она будет мстить вот так, исподтишка, не легче. Хорошо, что ты вообще сподобилась об этом рассказать.
— Только не надо меня отчитывать, — скривилась я. — Обратного ритуала нет, что сделано, то сделано.
— А ты бы провела его, этот ритуал? — вдруг спросил Герберт. — Если бы он существовал.
Ответить я не успела, так как увидела у ворот Кордеро-холла Ким. Сестра сидела прямо на траве и была одета явно не по погоде. Сердце забилось чаще в приступе тревожности.
— Ким?
— Кортни! — Она подняла голову и вскочила. — В дом кто-то залез!
— Что? — Мы с Гербертом переглянулись.
Он снял плащ и закутал замерзшую Ким.
— Я читала у себя, когда услышала шаги, — тараторила Ким. — Сначала я подумала, что это вы вернулись, и вышла встречать, но внизу никого не оказалось. Тогда я решила, что это ветер или что-то такое, а потом разбилось стекло. Я так перепугалась, что тут же выскочила из дома, но не решилась далеко отойти.
— Где ты слышала звук? — спросил Герберт.
— На чердаке.
Ким выглядела по настоящему напуганной, и меня тоже пробрала дрожь.
Фамильный особняк виднелся среди деревьев. Величественный и мрачный. Уже сгущались сумерки, на небе появились первые звезды. Несколько окон горели. Я безошибочно определила комнату Кайлы: пришлось позаимствовать у нее платье. Должно быть, я забыла погасить свет. Не помню, вообще включала ли его…
— Стойте здесь, — бросил Герберт.
— Что? — Я встрепенулась. — Ты же не собираешься идти туда? Я с тобой!
— Тогда кто останется с Ким?
— Почему мы просто не можем вызвать стражу? Зачем кому-то туда идти?
Герберт внимательно на меня посмотрел. От его взгляда стало неуютно, он с легкостью отбрасывал все преграды, что я строила, и вытаскивал на свет прошлую Кортни.
Наверное, хуже уже быть не могло. Кайлу подставляли умело и быстро, буквально за сутки она оказалась в тюрьме и, если докажут умысел на похищение, останется там надолго.
— Я не могу ей помочь, Кортни. Если бы она не разболтала о завещании… возможно. Сколько вам нужно объяснять, что семейные причуды не выносятся на обсуждение общественности? Ваша семья не из простых, Кортни, и сотни людей только и ждут, когда вы допустите ошибку. Кайла эту ошибку допустила.
— И что, она останется в тюрьме?
— Полагаю, суд учтет обстоятельства и, лишив ее магии, вернет домой.
— Кайла не выживет без магии.
Герберт согласно кивнул и сел рядом. Я подумала, он попытается взять меня за руку, но, к счастью, он этого делать не стал.
— Я хотел бы помочь, Кортни. Но не знаю как. Здесь нужен не юрист. Здесь нужно чудо.
Слишком громко тикали часы. Почему так громко? Я бывала в этой комнате много раз, но совсем не замечала, какие они громкие.
— Впрочем, — вдруг Герберт быстро поднялся, — можно попробовать. Собирайся. Надень какое нибудь платье попроще и заплети волосы.
— Куда? — Я подняла голову.
— К Белами.
Глава 3
Семья Белами не входила в наш круг, но в городе многие знали владельцев книжного магазинчика. Несколько раз я видела их старшую дочь, Стеллу. Ее, в отличие от четы Белами, я запомнила хорошо благодаря разговору с Кристалл. Она ненароком обмолвилась, что в Стелле, возможно, есть магия. Редкость — дар у ребенка из обычной семьи. И очень грустная история: обучение магии стоит баснословно дорого.
Мы шли в полном молчании по пустым улицам Хейзенвилля. Я куталась в застегнутый наглухо плащ, хотя вечер сложно было назвать прохладным. Но плащ был моей единственной защитой.
— Когда окажемся у Белами, — сказал Герберт, — засунь свой характер куда поглубже и изображай хорошую девочку так, как ты умеешь, Кортни.
Я тут же вспыхнула, готовая испепелить его на месте — если бы была на это способна.
— Иначе Кайлу лишат магии, — добавил Герберт, и я заставила себя успокоиться.
— У тебя есть хоть какой-то план или мы в отчаянии мечемся по городу? Ты собираешься прийти к людям, у которых украли ребенка, чтобы попросить спасти похитителя! Они выставят нас за дверь и будут правы! Наутро еще и газеты как следует поглумятся.
— А я думал, тебя не волнует репутация Кордеро.
— Меня волнует безопасность. Кайла и Ким — мои сестры. Они не должны… не должны платить за чужие ошибки. А тот, кто подставляет нас, все еще на свободе. Готова поклясться, планирует новый удар.
— У тебя есть хоть какие то мысли, кто это может быть? Кайла говорила о ссорах на работе, о мужчинах?
Я покачала головой. Всю дорогу от Кордеро холла я размышляла, рассказать ли Герберту о Хейвен и наконец решилась. Кайла молчала о бесплодии, и теперь ей грозит одно из самых страшных наказаний. Хуже лишения магии может быть только лишение головы. Но у нас не практикуют такой вид казни.
— Возможно, это Хейвен.
— С чего ты взяла? — спросил Герберт.
— Она сегодня заходила и как то странно выразилась… почти дословно, как в той записке.
Мы не рассказывали Герберту о послании в часах, блокноте и зеркале. Я уверяла себя, что делаю это лишь потому, что не хочу зря поднимать панику и порочить память Кристалл, но на деле я даже не была уверена, что Герберт ни при чем.
— Хейвен подруга Кайлы. Она ничего не получит от этого ареста.
— Возможно, она хочет отомстить…
Мы почти подошли к дому Белами. Они жили на втором этаже своего магазина, и я невольно задумалась, не тесно ли им там. Может, получится решить проблему так, как привыкли Кордеро? Откупиться?
— За что Хейвен хочет отомстить, Кортни?
— Мы кое что с ней сделали. Давно, в детстве. И думали, что она ничего не помнит. Но никогда нельзя знать наверняка.
— Остановись! — поднял руку Герберт. — Я не хочу сейчас это слышать. Расскажешь после того, как мы вытащим Кайлу. Хватит с меня секретов сестер Кордеро.
Я не стала перечить, хоть и почувствовала легкий укол обиды: решиться рассказать об этом было непросто. Решиться рассказать ему — еще сложнее.
Едва дверь открылась, я почувствовала запах книг. Старых, новых, глянцевых и пергаментных — самых разных. И увидела ряды заманчивых корешков. Я уже много лет не покупала книги, на них не было денег. В колледже хорошая библиотека, так что я не страдала, но часто скучала по возможности пройтись вечером по улицам, купить пару книг и знать, что они принадлежат мне. Только для меня то, что в них написано.
— Мы через полчаса закрываемся, но можете пройти посмотреть, — сказал мужчина за прилавком.
Он обращался к Герберту, а потом заметил меня. И решительно шагнул вперед, вынуждая нас отступить.
— Что вы здесь делаете? Немедленно уходите, пока я не позвал стражу!
Герберт отстранил меня за спину, но я решительно вышла вперед, не давая ему проронить ни слова. Если послания — его дело рук, он только ускорит момент расправы над Кайлой. Если вдуматься, у него есть мотив. Когда Кайлу лишат магии, вступать в права наследования придется мне. Это его вполне устраивает, ведь тогда я останусь в Хейзенвилле.
«Тебе и так придется вступать в права наследования, ведь твоя старшая сестра не может иметь детей, а значит, не выполнит условия», — подумала я.
Интересно, знал ли об этом папа? Мне все сильнее начинает казаться, что это его способ вернуть меня домой.
— Мы пришли всего лишь поговорить. Извиниться.
Эдмонд Белами не был черствым человеком, и уж точно он не был совершенной сволочью. Кристалл говорила, что если человек держит книжный магазин и не процветает — он слишком добр, чтобы обманывать тех, кто любит книги. Я бы с этим поспорила, но с Белами, похоже, ее теория работала. Взгляд невольно упал на небольшую витрину.
— Северная история магии? — ахнула я, увидев знакомые темно синие тома.
— Первое издание, — кивнул Белами.
— Можно?
Эдмонд снова кивнул, и я аккуратно достала первый том. Стоило сдержаться, но я никогда не думала, что увижу эти книги в небольшом магазинчике крошечного городка. Хейзенвилль был призраком, надежно скрытым от посторонних глаз в тени Даркфелла.
Книгам было сто лет. Самая полная история северного материка. Три тома, три эпохи, дополнительный том-энциклопедия. Золотое тиснение фолианта совсем не утратило блеска от времени. Отличное издание, я бы сказала, бесценное.
— За сколько вы его продаете?
— За три тысячи, но вы ведь пришли не за книгой, леди Кордеро. Вы пришли уговорить меня отпустить вашу сестру.
Дураком Белами тоже не был.
— Вы правы. — Я с сожалением положила книгу обратно в витрину, раздумывая, продадут ли ее мне после того, что случилось, и могу ли я взять на нее деньги, завещанные отцом на мое содержание. — Я пришла, чтобы поговорить об утреннем инциденте.
— Ваша сестра похитила моего сына. Вы можете угрожать мне, но я не отступлюсь от своих слов. Даже семья Кордеро — всего лишь люди перед законом.
— Я не собираюсь вам угрожать. Вы же понимаете, что любая угроза с моей стороны сделает только хуже для Кайлы.
— Тогда зачем вы пришли?
— Вы любите своих детей, господин Белами?
От неожиданного вопроса тот опешил и замер у стойки с почтовыми открытками.
— Что за вопрос, конечно, я их люблю…
— И они растут здоровыми веселыми детьми, верно? Наш отец был совсем не такой, как вы. Он, может, и любил нас, но не так, как вы любите Стеллу и сына. Мы должны были быть идеальными, потому что мы — самая известная семья в городе, да и не только. Старейший магический род. Кайла идеальной не была.
Герберт бродил по магазину, делая вид, будто рассматривает книги, но я всем существом ощущала его напряжение.
— Кайла больна, она не может иметь детей. И вчера она узнала, что если не родит, то потеряет все, что любит: наш дом, наследство, право опеки над Кимберли, нашей младшей сестрой. Она не хотела похищать вашего сына, она запуталась. Вы неглупый человек, вы ведь понимаете, что это — результат отчаяния. Неужели кто то всерьез думает, будто можно похитить ребенка и… что дальше? Кайле нужна помощь, а не наказание. Но если вы не откажетесь от показаний, ее лишат магии. Я не хочу терять сестру, господин Белами
— Вас долго не было в Хейзенвилле, леди Кордеро. Ваша сестра не тот человек, которого стоит жалеть.
— Я надеялась, что вы — тот человек, который может пожалеть даже мою сестру.
Из глубины магазина послышался грохот, и я вздрогнула. На лестнице, ведущей на второй этаж, сидела красная, как рак, девчонка лет одиннадцати. Темноволосая и кудрявая, очень симпатичная. Кристалл была права: сейчас, спустя пять лет с нашей последней встречи, магический потенциал Стеллы можно было почувствовать безо всяких усилий.
— Стелла, немедленно иди наверх! — прикрикнул на нее отец. — Подслушивать некрасиво, и ты это знаешь!
Девчонка убежала, а я продолжила, не дав Эдмонду возразить.
— Я хочу помочь сестре. Но это станет невозможным, если ее лишат магии. Кайле нужна не тюремная камера, а кабинет целителя. Подумайте об этом.
Я направилась к двери, Герберт застрял где то между стеллажей. Вряд ли он смог бы сказать что-то более убедительное. Может, нам повезет, и в Белами проснется благородство.
— Вы уедете, Кортни, — донесся мне в спину его голос, — а нам жить рядом с вашей сестрой.
Я явно что то пропустила за годы своего отсутствия. Кайлу никогда не любили, но не до такой степени. В основном к ней относились как к богатой стерве, она так себя и вела. Но богатых стерв ненавидят издалека, сплетничают о них с соседями и обсуждают в колонках сплетен городских газет. Никто не станет рисковать всем, чтобы подставить какую-то знатную девицу.
Вот теперь показалось, что на улице холодно. Я жадно хватила ртом воздух и несколько секунд постояла на крыльце, приходя в себя. За спиной хлопнула дверь — это Герберт вышел из магазина.
— Феерично, — мрачно оценил он короткий разговор с Белами, — я бы сказал, бесподобно. И чем ты думала, неся этот бред?
Я промолчала, не желая вступать с ним в новый спор.
— Что, Кордеро настолько гордые, что даже прощения нормально не могут попросить?
— Кайла не крала этого ребенка, ясно? Я сказала все, что хотела.
— О да, только Кайле это никак не поможет.
— То есть ты считаешь, что, если бы я рыдала у него в ногах, Кайле бы это помогло? Эдмонд Белами не дурак, он способен отличить искреннее раскаяние от дешевого спектакля. Ты видел его дочь Стеллу, она могла наврать о том, что видела Кайлу?
— Зачем?
— Не знаю.
Может, Белами сам инсценировал похищение? Или его жена, например. Кайла не отличалась постоянством в вопросах отношений. Ей нравилось играть с мужчинами, и порой ее игры грозили обернуться неприятностями, Герберт не хуже меня это знал. Белами не был в ее вкусе, но… в нашей безумной семье возможно все.
— А теперь рассказывай, за что Хейвен хочет вам отомстить.
Я тяжело вздохнула. Призрачная надежда, что Герберт вспомнит об этом когда-нибудь потом, растворилась в вечернем тумане.
— Помнишь время, когда мы думали, что у меня не будет магии?
Герберт кивнул, он тогда уже работал на отца.
— Тогда Кайла услышала, как он говорит с Кристалл. Он сказал, что если моя магия не проснется, то отправит меня в интернат в Адерфолле.
— Что? — пораженно спросил Герберт. — Ты серьезно? В интернат?
— Ты считаешь, это не в духе нашего отца? — усмехнулась я. — А мы вот с Кайлой поверили и жутко испугались. Хейвен была подругой Кайлы, со мной она тоже неплохо общалась, но исключительно тогда, когда была в настроении. Иногда она открыто жаловалась, что я им мешаю. Им было по семнадцать, наверное, я была и впрямь слишком приставучей. Но, что важнее, Хейвен ненавидела свою магию.
— У Хейвен нет…
Я смерила Герберта взглядом, и он умолк, начав что то подозревать.
— Она ненавидела колдовать и не хотела быть магом. Не буду вдаваться в детали, но Кайла подстроила все так, чтобы Хейвен оказалась у нас на чердаке, и провела обряд. В процессе Хейвен потеряла сознание, а придя в себя, ничего не помнила.
— Вы что, забрали магию Хейвен?
Голос Герберта звучал пораженно. Такого он точно не ожидал. А я перевела дух. Рассказать об этом кому то оказалось нелегко, а еще надо будет как то объяснить Кайле и Ким, почему я все выдала Герберту, если уж так его ненавижу, как утверждаю.
— Кортни, вы с ума сошли? О чем вы думали? За такие ритуалы положена смертная казнь!
— Слушай, я этим не горжусь! Мы были детьми, а отец собирался сдать меня в приют. Мы просто перепугались.
— И забрали у Хейвен магию?! Богиня, Кортни, глупая ты девочка, о чем только думала?
— О том, что хочу остаться дома, — невесело хмыкнула я. — Хейвен ничего не помнила, у нее исчезла магия — не сразу, конечно. А у меня она появилась, и все были довольны. Если она вдруг вспомнила, то вполне могла отомстить Кайле, потому что заклинание читала именно она.
— Ким знает? — спросил Герберт.
— Да, нам пришлось ей рассказать — она видела, как мы колдуем. Мы поклялись никому не рассказывать. Ты первый, кто узнал об этом.
— Я чертовски польщен! — саркастично заметил Герберт. — Если Хейвен все вспомнила, удивительно, что вы вообще живы.
— Хейвен сегодня приходила и как то очень странно выразилась. Мне показалось, она знает и пытается на это намекнуть.
— Тогда дела плохи. Если Хейвен решится вас обвинить, я сделаю упор на возраст и сроки давности, но все очень зыбко. Впрочем, если она будет мстить вот так, исподтишка, не легче. Хорошо, что ты вообще сподобилась об этом рассказать.
— Только не надо меня отчитывать, — скривилась я. — Обратного ритуала нет, что сделано, то сделано.
— А ты бы провела его, этот ритуал? — вдруг спросил Герберт. — Если бы он существовал.
Ответить я не успела, так как увидела у ворот Кордеро-холла Ким. Сестра сидела прямо на траве и была одета явно не по погоде. Сердце забилось чаще в приступе тревожности.
— Ким?
— Кортни! — Она подняла голову и вскочила. — В дом кто-то залез!
— Что? — Мы с Гербертом переглянулись.
Он снял плащ и закутал замерзшую Ким.
— Я читала у себя, когда услышала шаги, — тараторила Ким. — Сначала я подумала, что это вы вернулись, и вышла встречать, но внизу никого не оказалось. Тогда я решила, что это ветер или что-то такое, а потом разбилось стекло. Я так перепугалась, что тут же выскочила из дома, но не решилась далеко отойти.
— Где ты слышала звук? — спросил Герберт.
— На чердаке.
Ким выглядела по настоящему напуганной, и меня тоже пробрала дрожь.
Фамильный особняк виднелся среди деревьев. Величественный и мрачный. Уже сгущались сумерки, на небе появились первые звезды. Несколько окон горели. Я безошибочно определила комнату Кайлы: пришлось позаимствовать у нее платье. Должно быть, я забыла погасить свет. Не помню, вообще включала ли его…
— Стойте здесь, — бросил Герберт.
— Что? — Я встрепенулась. — Ты же не собираешься идти туда? Я с тобой!
— Тогда кто останется с Ким?
— Почему мы просто не можем вызвать стражу? Зачем кому-то туда идти?
Герберт внимательно на меня посмотрел. От его взгляда стало неуютно, он с легкостью отбрасывал все преграды, что я строила, и вытаскивал на свет прошлую Кортни.
