Хотя слово «думала» не очень подходило к моему состоянию. Паника смешалась с обидой, я так долго скрывала кровь, что вдруг случайно подставившись испытала почти животный ужас. А еще, подозреваю, Дориан догадывался о причинах произошедшего между мной и Лорен, и мысль, что он знает и смеется над глупой влюбленностью полукровки… в общем, я решила, что на дне моря диплом не нужен, там хвосты спрашивают. И попыталась дезертировать с увешанного шариками плавучего зоопарка.
Но едва я выскочила из укрытия, все та же тень сбила меня с ног – и мы очень удачно повалились на импровизированную постель.
Прекрасно. Когда я думала, что более унизительную ситуацию невозможно вообразить – вот он, наглядный пример.
- Куда-а-а собралась? – тяжело дыша поинтересовался Дориан, вжимая меня в матрас.
Мои заклятья, очевидно, не попали в цель – сам магистр, как и его одежда, был сухой. Двойка по боевой магии!
- Пустите меня!
- Какая вежливая нечисть, на "вы" разговаривает. И как же тебе удавалось так долго скрывать от нас свой маленький секрет, Ванесса?
- Чего это маленький? – обиделась я. – Нормальный хвост. Как у всех.
- Надо же, как удачно все вышло. Кто бы мог подумать, что стерва, разрушившая мне карьеру – русалка! Это же открывает передо мной немыслимые возможности! Теперь я отомщу тебе и за мою карьеру, и за Лорен, и за все сплетни, которые ты распускала обо мне. Ты, Ванесса Вилар, только что победила в розыгрыше…
Он склонил голову так, что я почувствовала на губах горячее дыхание.
- Самого невыносимого выпускного на свете.
Я почувствовала, как внутри что-то сначала обрывается, а потом переворачивается. И воздуха в легких совсем не осталось.
- Что ты делаешь? – с трудом просипела я, хотя физически никто не мешал мне говорить.
Дориан нахмурился.
- Понятия не имею.
- Тогда зачем ты это делаешь?
- Сам задаюсь этим же вопросом.
Мы с удивлением друг на друга посмотрели. Нет, я знала, что вызываю у него желание сомкнуть у меня на шее руки и сжимать, пока голова не отвалится, но, судя по тому, как блестели темные глаза магистра, он в принципе мог посжимать и что-нибудь другое.
- Так странно пахнет… - Я принюхалась. – Как будто розами. Или конфетами…
За стенкой осторожно постучали. Потом жалобно повыли, а потом вкрадчиво поскреблись. У Дориана на лоб полезли глаза: магистру хватило пары секунд, чтобы понять, что за стеной, по идее, никого не должно было быть.
- Это что? – спросил он почему-то у меня.
Как могла, а, придавленная немаленьким и неслабым мужчиной, я могла не так уж много, пожала плечами.
- Понятия не имею. Оно тут… гм… скребется.
- Оно? – Дориан поднял брови.
Я снова пожала плечами.
- Слезьте с меня! Мне дышать тяжело!
- Это же просто прекрасно. Знаешь, что человек способен на все ради трех вещей: еды, воды и воздуха? А, не знаешь, ты же не человек.
- Ну, лишить воды русалку и мага воды проблематично, чтобы лишить меня еды, придется воровать в ресторане мои порции, а это утомительно. А задушенная адептка вряд ли порадует Его величество. И он тебя уволит. Еще раз. Будешь мыть в академии полы.
Дверь вдруг распахнулась с таким грохотом, что по полу пошла вибрация и противно отдалась в копчик. Дориан одним движением вскочил, ставя на ноги еще и меня.
- Что тут происходит? – с подозрением спросил Джинс.
- Ничего! – хором ответили мы.
В такие моменты разница в опыте, магической силе и положении начисто стирается, превращая и выпускницу колдовской академии, и темного магистра в двух нашкодивших детишек. Хотя что мы такого сделали, было не совсем понятно.
Джинс с подозрением прищурился. Его определенно настораживали мои растрепанные волосы и хищный блеск в глазах Дориана. А вот нечто за стенкой притихло, и я снова задумалась, что же там такое спрятано. Ни с чем не сравнимая жажда приключений бурлила в крови – будь моя воля, я бы тотчас кинулась выяснять, в чем тут дело. И непременно разочаровалась, найдя разумное и скучное объяснение.
Но игра, увы, продолжалась.
- Смотрите у меня! – как-то очень абстрактно пригрозил распорядитель. – Возвращайтесь на палубу! Ванесса! Идем!
Пришлось подчиниться, тон не допускал возражений. Краем глаза я заметила, как магистр, выходя из подсобки, оглянулся на стену, возле которой лежало мое разворошенное гнездо.
- Ну что же, мы проверили, насколько хорошо вы друг друга чувствуете и знаете! – радостно объявил джинн, когда мы вернулись.
Все смотрели на нас с таким колючим любопытством, что кожа покрылась мурашками.
- А теперь проверим, насколько вы друг другу доверяете!
- Ни на йоту, - тут же отозвался Дориан. – Я бы этим идиотам и чугунную гирю не доверил, не то что себя.
- А придется! – Джинс совершенно неприлично радовался. – Эта старая, как мир, игра называется «Поймай меня!».
От удивления у меня сам собой открылся рот. И не только у меня.
- Встаньте со своими парами на расстоянии. Вот так, я покажу на примере Алисы. Вставай вот здесь, спиной к Гийому. А ты, Гийом вставай здесь. Алиса будет падать – а ты ее лови.
- Цирк какой-то, - пробурчал рядом со мной Дориан. – Король впал в маразм.
- Я не буду тебя ловить, - сказала я. – Ты же тяжелый!
- Победит последний выживший? – оскалился Гийом. – Я согласен.
- Это командообразующие игры! Здесь нет победителя!
Это точно, здесь все проигравшие.
- Я не буду его ловить, Джинс, ты посмотри, какой он кабан!
- Алиса, ты – выпускник магической академии, ты должна быть готова к трудностям.
- К трудностям, а не к потным животным.
- Да, я тоже не собираюсь лапать эту селедку, нимфа в моей каюте будет недовольна, что от меня несет тухлятиной.
- Ах ты дебил!
Алиса, за неимением активной магической силы, простенько залепила Гийому пощечину и усилила аргумент пинком. Неизвестно, чем бы закончилась их потасовка, но Дориан вдруг подал голос:
- Ладно, Джинс, хотите реально командообразующую и объединяющую игру?
По лицу видела – Джинс не хотел, но магистр и не спрашивал. Меня насторожил его странный голос, ледяной и мрачный.
- Сейчас я вам покажу, как надо ловить друг друга.
Инстинктивно я уже ждала подвох, а с высоты богатого опыта взаимной ненависти понимала, что подвох будет непосредственно относиться ко мне. Но все равно в глубине души не то не верила, что Дориан опустится до подлости, не то хотела, чтобы хоть раз он не опустился.
Я солгала бы, если б сказала «не ожидала, что он сделает так». Ожидала, пусть до конца и не понимая, что именно задумал магистр. Но все равно не успела бы ему помешать, слишком быстро он двигался, слишком сильна была древняя связь нечистой крови с карающей магией.
Дориан подхватил меня на руки и одним движением выбросил за борт.
Последнее, что я услышала прежде, чем толща воды заглушила все звуки – дружный смех и аплодисменты.
Вода была теплой, как парное молоко, хотя в первые секунды у меня перехватило дыхание. Чтобы не хватануть ртом воду, пришлось обратиться. В ноги впились тысячи иголок, но вскоре неприятные ощущения прошли – и я ощутила проходящую через тело мощь стихии.
Возвращаться не хотелось.
Я сделала несколько толчков вниз, к морскому дну, где ждал совершенно другой мир, с другими законами. Возможно, не менее жестокими, нежели человеческие, но вдруг более справедливыми? Там ждали сестры, там можно было спрятаться от всех, кто делал больно. От обидных слов и жестоких издевок.
Зачем возвращаться? Видеть улыбку на лице Блэка и ошарашенные лица однокурсников. Мне было так сильно жаль себя, что я даже проплыла еще несколько десятков метров вниз, и только тогда остановилась.
Если я уплыву, Дориана обвинят в убийстве. Он может тысячу раз сказать, что я русалка и что он всего лишь хотел раскрыть мой секрет и устроить небольшое шоу. Но без доказательств – а их не существует в природе – никто ему не поверит. Даже слова джинна, если он вдруг захочет защитить магистра, не станут оправданием.
Наверное, Дориан Блэк заслуживал все, что с ним случилось. И заслуживал хорошей трепки. Но вряд ли он заслуживал пожизненного заключения. Или во мне говорила глупая подростковая влюбленность, не знаю. Как бы то ни было, я позволила себе всего несколько секунд умиротворяющей тишины глубин.
А затем устремилась к свету.
Звуки, палящее солнце и освежающий ветерок ворвались в мой мир резко, отрезвив и взбодрив. Амброзия, что принес Джинс, придала мне сил. Я всплыла, но не спешила показывать голые плечи и хвост – все еще наивно надеялась спрятаться. Вдруг они ушли?
Но вся честная компания смотрела на меня с палубы и переговаривалась. Не будь у меня чуткого слуха, я бы пропустила язвительное и холодное от Дориана:
- Надо же, никто не поймал. Не получилось игры. Какая печаль.
У каждого посыла, который направляет на тебя окружение, есть ощущение. Когда тебя любят - ты чувствуешь тепло. Когда тобой восхищаются - холодок и мурашки, от которых кожу словно покалывает. Когда тебя ненавидят - это как ожог, сначала резкое и почти холодное касание, а потом - ноющая пульсирующая боль. Я слышала общий смех и, хотя давно к нему привыкла, не смогла с гордо поднятой головой подплыть к лестнице и явить однокурсникам хвост. Ушла под воду и, следуя за тенями и пробивающимся сквозь толщу воды солнцем, доплыла до лайнера.
Промахнулась на несколько метров, пришлось догонять - мы хоть и сбавили ход из-за человека за бортом (снова), продолжали нестись - магическое судно просто так не остановишь. И, когда я ухватилась за нижнюю ступеньку, то обнаружила, что на палубе никого нет.
- Помочь?
Сверху появилась голова Джинса. Он появился как нельзя кстати: я как раз придумывала, как руками подтянуть хвост под солнышко. Оборачиваться в воде очень сложно. Все существо словно не понимает, зачем нужно покидать родную стихию и возвращаться туда, где не очень-то хорошо и спокойно. В отличие от моря.
Поэтому я с благодарностью ухватилась за руку джинна - и одним легким движением он втащил меня на палубу, где хвост исчез сам собой.
- А где все? - спросила я. - Неужели добровольно отказались от шоу?
- О, это было просто. Я сказал, что тот, кто наберет больше очков в “Ведьмы и банши” завтра будет освобожден от зарядки и конкурсов. Так что они там режутся. Но позволь уточнить, почему ты скрываешь сущность? Из-за некроманта?
- Возможно. Я не знаю. У них и так достаточно поводов меня травить, а знание о нечистой крови - козырь и власть.
- Жестокая шутка, - заметил Джинс. - Особенно жестокая от того, что исходит от человека, которого ты любишь. И который об этом знает.
Я закашлялась и вскинула голову. Джинса окатило брызгами.
- С чего ты взял, что знает?
- Я много что вижу, - усмехнулся он. - Вот что, Ванесса Вилар, я никогда не видел девушки с более грустными глазами, чем у тебя. Пожалуй, на сегодня с тебя хватит. Иди и отдохни, я распоряжусь, чтобы тебе принесли ужин. Точно не хочешь переехать в апартаменты? Соглашайся, пока я добрый.
Я вспомнила странные звуки за стенкой и решительно помотала головой. Нет уж, неведомая ерунда за подсобкой - практически единственная ниточка, удерживающая меня от того, чтобы сбежать.
- Ну, как хочешь. Ты точно в порядке? Не ударилась?
- Я в порядке, - заверила я джинна и, пользуясь привилегиями обиженной деточки, сбежала с этого безумного утренника.
Какой-то театр абсурда! Конкурсы, зарядки, соревнования по настольным играм. Странно это все, неужели королевская свита не знает толк в развлечениях? Помнится, дни рождения принцесс и годовщина взятия королевства праздновались с размахом и массовыми гуляньями. На улицах бесплатно раздавали вино и сыр, а вдоль набережной сотни сирен пели бесконечную песню. Наутро всю столицу мучило похмелье, но на таких праздниках, как говорила библиотекарь, тетушка Ливел, держалась корона.
А тут какой-то фарс, а не выпускной.
А еще Джинс сказал, что Дориан знает, что я была в него влюблена.
Хорошо, не была. Все еще влюблена, хотя иногда мне кажется, что это не любовь, а какая-то зависимость, вроде той, что заставляет постоянно тыкать в свежий синяк, проверяя, болит еще или нет. Я так делала постоянно.
Он знает. Знает. Смотрит на меня, знает, что я много лет в него влюблена. И ненавидит не только меня, но и любовь, которая стала причиной всех бед и смерти Лорен. Его девушки.
Я лежала под одеялом на тонком матрасе, напряженно вслушиваясь в звуки за стенкой. Но там все было тихо. Корабль приятно покачивался, и я постепенно проваливалась в дремоту. Сквозь сон слышала, как принесли ужин, а еще обдумывала план.
Надо дождаться, когда все уснут, а потом выбраться из подсобки и попытаться понять, что за стеной. Я, конечно, помнила, что там - конец корабля и вообще не должно быть никаких помещений, но не мешало бы сверить размеры. А еще прикинуть, откуда может доноситься звук. Вдруг из подвала по трубам или пустотам в стенах доносится что-то очень обычное. Ветер. Обрывки разговоров. В один миг даже показалось, будто я слышу голос Лорен. Его ни с чем не спутаешь: звонкий, очень выразительный. Но, когда я села в постели, в кладовой все еще стояла звенящая тишина.
- Уйди из моей головы, а? - устало попросила я. - Все кончено. Ты умерла. Он по тебе страдает. Я - изгой без будущего. Дай поспать.
Качка стала сильнее, и я отрубилась. Мне снилось море - и я в нем. В живописных глубоководных гротах, мрачных подводных пещерах. В тишине и мягко окутывающей тело воде. Мне хочется отдаться во власть любимой стихии и просто позволить течению нести меня в новые и новые места, показывать чудеса мира, такого не похожего на привычный.
- Ты когда-нибудь занималась сексом с человеком, который тебя ненавидит? - в мой рай ворвался чужой голос.
- Что? - Я с трудом открыла один глаз.
Обнаружила, что матрас вместе со мной куда-то везут по полу и вскочила.
- Магистр… Дориан! Что ты делаешь?!
- Не занималась? Я просто думаю про Алису. Мне кажется, я ее привлекаю. Как мужчина.
- Тебе кажется.
Дориан оттащил меня на середину подсобки и вернулся к стене. Постучал в нее, прислушался - и принялся исследовать.
- Что ты здесь делаешь? И причем тут Алиса?
- Да ни при чем. А ищу я источник звука. Там что-то есть, и я хочу знать, что. А ты нет?
- Возможно. Но я не понимаю, почему должна делиться с тобой. Это моя подсобка! И это мой секрет! И… эй, это мое яблоко!
Магистр принялся задорно хрустеть красным яблочком, которое принесли вместе с обедом. Странное ощущение. Словно и не было издевки днем, словно Дориан не выкинул меня за борт и не смеялся, наблюдая, как я пытаюсь выплыть.
- И что ты собираешься с этим секретом делать?
Пришлось признаться:
- То же самое, что и ты.
- Я сэкономлю тебе время. К тому же ты, русалочка, удивительно бездарна и все равно вряд ли поймешь разгадку.
- Может, хватит? Ты достаточно поиздевался.
- Нет, Вилар, недостаточно. Знаешь, сначала я хотел тебя убить. Потом поклялся, что разрушу твою жизнь так же, как ты разрушила наши. Потом я мечтал, как навсегда избавлюсь от твоего общества. И что? Я заперт с тобой на корабле на целую неделю!
Он смерил меня тяжелым взглядом и вздохнул:
- И вынужден признать, что без тебя вряд ли обойдусь расследуя, что здесь происходит. Иди сюда и помоги мне.
- Что? - Я опешила.
- Боги, ты же не на паре, я не буду ставить тебе оценки. Иди сюда и навались на стену, она почти поддалась. Там что-то есть и кто-то на корабле очень старался это спрятать.
Но едва я выскочила из укрытия, все та же тень сбила меня с ног – и мы очень удачно повалились на импровизированную постель.
Прекрасно. Когда я думала, что более унизительную ситуацию невозможно вообразить – вот он, наглядный пример.
- Куда-а-а собралась? – тяжело дыша поинтересовался Дориан, вжимая меня в матрас.
Мои заклятья, очевидно, не попали в цель – сам магистр, как и его одежда, был сухой. Двойка по боевой магии!
- Пустите меня!
- Какая вежливая нечисть, на "вы" разговаривает. И как же тебе удавалось так долго скрывать от нас свой маленький секрет, Ванесса?
- Чего это маленький? – обиделась я. – Нормальный хвост. Как у всех.
- Надо же, как удачно все вышло. Кто бы мог подумать, что стерва, разрушившая мне карьеру – русалка! Это же открывает передо мной немыслимые возможности! Теперь я отомщу тебе и за мою карьеру, и за Лорен, и за все сплетни, которые ты распускала обо мне. Ты, Ванесса Вилар, только что победила в розыгрыше…
Он склонил голову так, что я почувствовала на губах горячее дыхание.
- Самого невыносимого выпускного на свете.
Я почувствовала, как внутри что-то сначала обрывается, а потом переворачивается. И воздуха в легких совсем не осталось.
- Что ты делаешь? – с трудом просипела я, хотя физически никто не мешал мне говорить.
Дориан нахмурился.
- Понятия не имею.
- Тогда зачем ты это делаешь?
- Сам задаюсь этим же вопросом.
Мы с удивлением друг на друга посмотрели. Нет, я знала, что вызываю у него желание сомкнуть у меня на шее руки и сжимать, пока голова не отвалится, но, судя по тому, как блестели темные глаза магистра, он в принципе мог посжимать и что-нибудь другое.
- Так странно пахнет… - Я принюхалась. – Как будто розами. Или конфетами…
За стенкой осторожно постучали. Потом жалобно повыли, а потом вкрадчиво поскреблись. У Дориана на лоб полезли глаза: магистру хватило пары секунд, чтобы понять, что за стеной, по идее, никого не должно было быть.
- Это что? – спросил он почему-то у меня.
Как могла, а, придавленная немаленьким и неслабым мужчиной, я могла не так уж много, пожала плечами.
- Понятия не имею. Оно тут… гм… скребется.
- Оно? – Дориан поднял брови.
Я снова пожала плечами.
- Слезьте с меня! Мне дышать тяжело!
- Это же просто прекрасно. Знаешь, что человек способен на все ради трех вещей: еды, воды и воздуха? А, не знаешь, ты же не человек.
- Ну, лишить воды русалку и мага воды проблематично, чтобы лишить меня еды, придется воровать в ресторане мои порции, а это утомительно. А задушенная адептка вряд ли порадует Его величество. И он тебя уволит. Еще раз. Будешь мыть в академии полы.
Дверь вдруг распахнулась с таким грохотом, что по полу пошла вибрация и противно отдалась в копчик. Дориан одним движением вскочил, ставя на ноги еще и меня.
- Что тут происходит? – с подозрением спросил Джинс.
- Ничего! – хором ответили мы.
В такие моменты разница в опыте, магической силе и положении начисто стирается, превращая и выпускницу колдовской академии, и темного магистра в двух нашкодивших детишек. Хотя что мы такого сделали, было не совсем понятно.
Джинс с подозрением прищурился. Его определенно настораживали мои растрепанные волосы и хищный блеск в глазах Дориана. А вот нечто за стенкой притихло, и я снова задумалась, что же там такое спрятано. Ни с чем не сравнимая жажда приключений бурлила в крови – будь моя воля, я бы тотчас кинулась выяснять, в чем тут дело. И непременно разочаровалась, найдя разумное и скучное объяснение.
Но игра, увы, продолжалась.
- Смотрите у меня! – как-то очень абстрактно пригрозил распорядитель. – Возвращайтесь на палубу! Ванесса! Идем!
Пришлось подчиниться, тон не допускал возражений. Краем глаза я заметила, как магистр, выходя из подсобки, оглянулся на стену, возле которой лежало мое разворошенное гнездо.
- Ну что же, мы проверили, насколько хорошо вы друг друга чувствуете и знаете! – радостно объявил джинн, когда мы вернулись.
Все смотрели на нас с таким колючим любопытством, что кожа покрылась мурашками.
- А теперь проверим, насколько вы друг другу доверяете!
- Ни на йоту, - тут же отозвался Дориан. – Я бы этим идиотам и чугунную гирю не доверил, не то что себя.
- А придется! – Джинс совершенно неприлично радовался. – Эта старая, как мир, игра называется «Поймай меня!».
От удивления у меня сам собой открылся рот. И не только у меня.
- Встаньте со своими парами на расстоянии. Вот так, я покажу на примере Алисы. Вставай вот здесь, спиной к Гийому. А ты, Гийом вставай здесь. Алиса будет падать – а ты ее лови.
- Цирк какой-то, - пробурчал рядом со мной Дориан. – Король впал в маразм.
- Я не буду тебя ловить, - сказала я. – Ты же тяжелый!
- Победит последний выживший? – оскалился Гийом. – Я согласен.
- Это командообразующие игры! Здесь нет победителя!
Это точно, здесь все проигравшие.
- Я не буду его ловить, Джинс, ты посмотри, какой он кабан!
- Алиса, ты – выпускник магической академии, ты должна быть готова к трудностям.
- К трудностям, а не к потным животным.
- Да, я тоже не собираюсь лапать эту селедку, нимфа в моей каюте будет недовольна, что от меня несет тухлятиной.
- Ах ты дебил!
Алиса, за неимением активной магической силы, простенько залепила Гийому пощечину и усилила аргумент пинком. Неизвестно, чем бы закончилась их потасовка, но Дориан вдруг подал голос:
- Ладно, Джинс, хотите реально командообразующую и объединяющую игру?
По лицу видела – Джинс не хотел, но магистр и не спрашивал. Меня насторожил его странный голос, ледяной и мрачный.
- Сейчас я вам покажу, как надо ловить друг друга.
Инстинктивно я уже ждала подвох, а с высоты богатого опыта взаимной ненависти понимала, что подвох будет непосредственно относиться ко мне. Но все равно в глубине души не то не верила, что Дориан опустится до подлости, не то хотела, чтобы хоть раз он не опустился.
Я солгала бы, если б сказала «не ожидала, что он сделает так». Ожидала, пусть до конца и не понимая, что именно задумал магистр. Но все равно не успела бы ему помешать, слишком быстро он двигался, слишком сильна была древняя связь нечистой крови с карающей магией.
Дориан подхватил меня на руки и одним движением выбросил за борт.
Последнее, что я услышала прежде, чем толща воды заглушила все звуки – дружный смех и аплодисменты.
Вода была теплой, как парное молоко, хотя в первые секунды у меня перехватило дыхание. Чтобы не хватануть ртом воду, пришлось обратиться. В ноги впились тысячи иголок, но вскоре неприятные ощущения прошли – и я ощутила проходящую через тело мощь стихии.
Возвращаться не хотелось.
Я сделала несколько толчков вниз, к морскому дну, где ждал совершенно другой мир, с другими законами. Возможно, не менее жестокими, нежели человеческие, но вдруг более справедливыми? Там ждали сестры, там можно было спрятаться от всех, кто делал больно. От обидных слов и жестоких издевок.
Зачем возвращаться? Видеть улыбку на лице Блэка и ошарашенные лица однокурсников. Мне было так сильно жаль себя, что я даже проплыла еще несколько десятков метров вниз, и только тогда остановилась.
Если я уплыву, Дориана обвинят в убийстве. Он может тысячу раз сказать, что я русалка и что он всего лишь хотел раскрыть мой секрет и устроить небольшое шоу. Но без доказательств – а их не существует в природе – никто ему не поверит. Даже слова джинна, если он вдруг захочет защитить магистра, не станут оправданием.
Наверное, Дориан Блэк заслуживал все, что с ним случилось. И заслуживал хорошей трепки. Но вряд ли он заслуживал пожизненного заключения. Или во мне говорила глупая подростковая влюбленность, не знаю. Как бы то ни было, я позволила себе всего несколько секунд умиротворяющей тишины глубин.
А затем устремилась к свету.
Звуки, палящее солнце и освежающий ветерок ворвались в мой мир резко, отрезвив и взбодрив. Амброзия, что принес Джинс, придала мне сил. Я всплыла, но не спешила показывать голые плечи и хвост – все еще наивно надеялась спрятаться. Вдруг они ушли?
Но вся честная компания смотрела на меня с палубы и переговаривалась. Не будь у меня чуткого слуха, я бы пропустила язвительное и холодное от Дориана:
- Надо же, никто не поймал. Не получилось игры. Какая печаль.
У каждого посыла, который направляет на тебя окружение, есть ощущение. Когда тебя любят - ты чувствуешь тепло. Когда тобой восхищаются - холодок и мурашки, от которых кожу словно покалывает. Когда тебя ненавидят - это как ожог, сначала резкое и почти холодное касание, а потом - ноющая пульсирующая боль. Я слышала общий смех и, хотя давно к нему привыкла, не смогла с гордо поднятой головой подплыть к лестнице и явить однокурсникам хвост. Ушла под воду и, следуя за тенями и пробивающимся сквозь толщу воды солнцем, доплыла до лайнера.
Промахнулась на несколько метров, пришлось догонять - мы хоть и сбавили ход из-за человека за бортом (снова), продолжали нестись - магическое судно просто так не остановишь. И, когда я ухватилась за нижнюю ступеньку, то обнаружила, что на палубе никого нет.
- Помочь?
Сверху появилась голова Джинса. Он появился как нельзя кстати: я как раз придумывала, как руками подтянуть хвост под солнышко. Оборачиваться в воде очень сложно. Все существо словно не понимает, зачем нужно покидать родную стихию и возвращаться туда, где не очень-то хорошо и спокойно. В отличие от моря.
Поэтому я с благодарностью ухватилась за руку джинна - и одним легким движением он втащил меня на палубу, где хвост исчез сам собой.
- А где все? - спросила я. - Неужели добровольно отказались от шоу?
- О, это было просто. Я сказал, что тот, кто наберет больше очков в “Ведьмы и банши” завтра будет освобожден от зарядки и конкурсов. Так что они там режутся. Но позволь уточнить, почему ты скрываешь сущность? Из-за некроманта?
- Возможно. Я не знаю. У них и так достаточно поводов меня травить, а знание о нечистой крови - козырь и власть.
- Жестокая шутка, - заметил Джинс. - Особенно жестокая от того, что исходит от человека, которого ты любишь. И который об этом знает.
Я закашлялась и вскинула голову. Джинса окатило брызгами.
- С чего ты взял, что знает?
- Я много что вижу, - усмехнулся он. - Вот что, Ванесса Вилар, я никогда не видел девушки с более грустными глазами, чем у тебя. Пожалуй, на сегодня с тебя хватит. Иди и отдохни, я распоряжусь, чтобы тебе принесли ужин. Точно не хочешь переехать в апартаменты? Соглашайся, пока я добрый.
Я вспомнила странные звуки за стенкой и решительно помотала головой. Нет уж, неведомая ерунда за подсобкой - практически единственная ниточка, удерживающая меня от того, чтобы сбежать.
- Ну, как хочешь. Ты точно в порядке? Не ударилась?
- Я в порядке, - заверила я джинна и, пользуясь привилегиями обиженной деточки, сбежала с этого безумного утренника.
Какой-то театр абсурда! Конкурсы, зарядки, соревнования по настольным играм. Странно это все, неужели королевская свита не знает толк в развлечениях? Помнится, дни рождения принцесс и годовщина взятия королевства праздновались с размахом и массовыми гуляньями. На улицах бесплатно раздавали вино и сыр, а вдоль набережной сотни сирен пели бесконечную песню. Наутро всю столицу мучило похмелье, но на таких праздниках, как говорила библиотекарь, тетушка Ливел, держалась корона.
А тут какой-то фарс, а не выпускной.
А еще Джинс сказал, что Дориан знает, что я была в него влюблена.
Хорошо, не была. Все еще влюблена, хотя иногда мне кажется, что это не любовь, а какая-то зависимость, вроде той, что заставляет постоянно тыкать в свежий синяк, проверяя, болит еще или нет. Я так делала постоянно.
Он знает. Знает. Смотрит на меня, знает, что я много лет в него влюблена. И ненавидит не только меня, но и любовь, которая стала причиной всех бед и смерти Лорен. Его девушки.
Я лежала под одеялом на тонком матрасе, напряженно вслушиваясь в звуки за стенкой. Но там все было тихо. Корабль приятно покачивался, и я постепенно проваливалась в дремоту. Сквозь сон слышала, как принесли ужин, а еще обдумывала план.
Надо дождаться, когда все уснут, а потом выбраться из подсобки и попытаться понять, что за стеной. Я, конечно, помнила, что там - конец корабля и вообще не должно быть никаких помещений, но не мешало бы сверить размеры. А еще прикинуть, откуда может доноситься звук. Вдруг из подвала по трубам или пустотам в стенах доносится что-то очень обычное. Ветер. Обрывки разговоров. В один миг даже показалось, будто я слышу голос Лорен. Его ни с чем не спутаешь: звонкий, очень выразительный. Но, когда я села в постели, в кладовой все еще стояла звенящая тишина.
- Уйди из моей головы, а? - устало попросила я. - Все кончено. Ты умерла. Он по тебе страдает. Я - изгой без будущего. Дай поспать.
Качка стала сильнее, и я отрубилась. Мне снилось море - и я в нем. В живописных глубоководных гротах, мрачных подводных пещерах. В тишине и мягко окутывающей тело воде. Мне хочется отдаться во власть любимой стихии и просто позволить течению нести меня в новые и новые места, показывать чудеса мира, такого не похожего на привычный.
- Ты когда-нибудь занималась сексом с человеком, который тебя ненавидит? - в мой рай ворвался чужой голос.
- Что? - Я с трудом открыла один глаз.
Обнаружила, что матрас вместе со мной куда-то везут по полу и вскочила.
- Магистр… Дориан! Что ты делаешь?!
- Не занималась? Я просто думаю про Алису. Мне кажется, я ее привлекаю. Как мужчина.
- Тебе кажется.
Дориан оттащил меня на середину подсобки и вернулся к стене. Постучал в нее, прислушался - и принялся исследовать.
- Что ты здесь делаешь? И причем тут Алиса?
- Да ни при чем. А ищу я источник звука. Там что-то есть, и я хочу знать, что. А ты нет?
- Возможно. Но я не понимаю, почему должна делиться с тобой. Это моя подсобка! И это мой секрет! И… эй, это мое яблоко!
Магистр принялся задорно хрустеть красным яблочком, которое принесли вместе с обедом. Странное ощущение. Словно и не было издевки днем, словно Дориан не выкинул меня за борт и не смеялся, наблюдая, как я пытаюсь выплыть.
- И что ты собираешься с этим секретом делать?
Пришлось признаться:
- То же самое, что и ты.
- Я сэкономлю тебе время. К тому же ты, русалочка, удивительно бездарна и все равно вряд ли поймешь разгадку.
- Может, хватит? Ты достаточно поиздевался.
- Нет, Вилар, недостаточно. Знаешь, сначала я хотел тебя убить. Потом поклялся, что разрушу твою жизнь так же, как ты разрушила наши. Потом я мечтал, как навсегда избавлюсь от твоего общества. И что? Я заперт с тобой на корабле на целую неделю!
Он смерил меня тяжелым взглядом и вздохнул:
- И вынужден признать, что без тебя вряд ли обойдусь расследуя, что здесь происходит. Иди сюда и помоги мне.
- Что? - Я опешила.
- Боги, ты же не на паре, я не буду ставить тебе оценки. Иди сюда и навались на стену, она почти поддалась. Там что-то есть и кто-то на корабле очень старался это спрятать.
