— Так почему ты не поехала? — Я еще рта не открыла, а Ева уже на корню обрубила: — Только не говори: чтобы помочь мне с уборкой. Ты терпеть не можешь убираться.
Ладно. Скажу правду. Почти правду.
— Зачем? — равнодушно пожав плечами, я зевнула. — Два мальчика хорошо делятся на двух девочек. Крис не в счет, конечно.
— Вряд ли у Бекки что-то получится с Майклом. Мне кажется, его интересуешь ты.
— Кого? — натурально удивилась я. — Майкла?!
А ты мне нравишься
Ты очень красивая…
В голове некстати всплыли его слова, но принять их даже мысленно было сложно, не то что озвучить вслух, поэтому я, отрицательно качнув головой, сказала:
— Тебе показалось.
— А то, как он провожает тебя глазами, мне тоже показалось? — Ева улыбалась и выглядела жутко довольной, словно собиралась поженить нас.
— Да твой Майкл…
«Заткнись, Кэрри!» — ментальный пинок еще никому не вредил! Я ведь не рассказывала Еве про нашу стычку на ее восемнадцатилетие. Она любит Майкла, он ей как брат. Черт! Да он уже ей брат! А заставлять выбирать между нами, принимать чью-то сторону — мне не хотелось.
— Что Майкл? — Ева, видимо, не собиралась пропускать мои слова мимо ушей.
— Да так, ерунда.
— Кэр-ри, — настойчиво протянула она, похлопав рукой по кровати. — Выкладывай, что между вами произошло.
Я секунду помялась и присела рядом, закусывая губу: это было так давно, над этим можно просто посмеяться.
— Помнишь твое восемнадцатилетие? — Ева кивнула. — Я тогда немного навязчиво вела себя по отношению к Майклу.
Мы замерли, потом одновременно расхохотались: навязчиво — это мягко сказано. Я откровенно клеилась к взрослому парню.
— В общем, я подслушала его разговор с другом. Майкл сказал, что я легкомысленная девица, на которую и смотреть не хочется.
— Он правда так сказал? — Ева была изумлена: она всегда говорила, что Майкл не способен вот так запросто обидеть человека, поэтому я беззлобно махнула рукой, показывая, что его слова давно забыты.
— Это уже не важно, тем более, я ему отомстила.
— Как?
— Облила водой.
— Так это после разборок с тобой он вышел в мокрой рубашке? — Пришла моя очередь кивать. — Так ему и надо! — Ева рассмеялась, весело и звонко, но через несколько мгновений стала абсолютно серьезной: — Прости его. Уверена, Майкл не со зла.
— Я простила. — Ева остро посмотрела на меня. — Почти простила. Наверное, мне просто хочется доказать самой себе, что никакая я не легкомысленная.
— Конечно, — энергично подтвердила она, пряча улыбку. — Ты очень серьезная.
— Сама серьезность!
— Надеюсь, и девичник будет по всем правилам серьезности?
— Не сомневайся! — Мы обнялись, и мне показалось, что огромный камень свалился с плеч. Я больше ничего не скрывала от лучшей подруги, и на Майкла я тоже больше не злилась.
Глава 6. Девичники бывают разные: синие, синие, синие...
Подготовка к девичнику прошла на «ура»: маникюр, педикюр, депиляция — в какой-то момент я даже засомневалась, что готовлюсь провести вечер в женской компании. Но лучше быть красивой и подготовленной, чем потом плакать над упущенными возможностями — вдруг принц на белом коне решит притормозить у нашего столика? Правда, принц может быть и на черном громадном «Роллс-Ройсе».
Майкла я сегодня еще не видела — вот они плюсы и минусы многочасового отсутствия в особняке, — но из достоверных источников узнала, что Бекки так и не удалось заарканить его. Оказывается, доктор Сандерс предпочитает блондинок. Если верить Анне: Бекки после нескольких бутылок «Короны» продемонстрировала такую же прямоту, как и сам Майкл в разговоре со мной, на что получила откровенный исчерпывающий ответ. Я, конечно, не приняла это на свой счет, разве немного. Совсем чуть-чуть. Но вот Ева после такого безапелляционного заявления то и дело посылала мне понимающие улыбки, я же, ни на минуту не прекращая сборы в клуб, с деланным равнодушием отмахивалась — глупости все это!
А когда начался праздник и зазвенел хрусталь бокалов, наполненных сладким шампанским, глупости уже не казались такими глупыми. От пузырьков я всегда теряла голову и, похоже, от Майкла Сандерса тоже. Хорошо, что его здесь не было. И почему я такая типичная женщина: одно откровенное признание, в правдивости которого уверенности нет, и мы готовы всё забыть и прыгнуть в мужские объятия.
В клубе становилось шумно — музыка звучала на пределе барабанных перепонок, а нестройный гул голосов хмельно вторил ей, — но мы пока не выходили в общий зал, облюбовав дальний столик в вип-зоне. Из Нью-Йорка приехала Рита — сестра Евы, и Сандра — сестра Криса, так что отмечали мы вшестером — самые близкие подруги невесты. Сейчас шел самый приятный и даже пикантный момент на любом девичнике — подарки! Тончайшие чулки с кружевными подвязками, сексуальный пеньюар, трусики, явно не предназначавшиеся для повседневной носки, и потрясающей красоты комплект нижнего белья: красный, с поясом и подвязками, с бюстье, творящим какое-то чудо с грудью — а что, мы допивали третью бутылку шампанского и успели приложить чашечки к груди Евы.
— А это от меня, сестренка, — Рита протянула завернутый в подарочную бумагу прямоугольник, сильно напоминавший книгу. Ева нетерпеливо сорвала упаковку — алкоголь явно начал творить свое колдовство, сделав движения порывистыми, а щеки алыми — и недоуменно осмотрела книгу.
— Я уже знаю про секс, — веско заметила она, пролистывая весьма откровенное издание взрослой литературы. Картинки, кстати, цветные и весьма наглядные.
— Ева, уверена, ты там почерпнешь что-нибудь новенькое, — со знанием дела ответила Рита. Вот уж маленькая поганка, мнящая себя взрослой и подкованной в любом вопросе. Двадцать один — это всё еще сложный возраст.
— А теперь моя очередь. — Я обошла полукруглый диванчик и подняла подготовленный заранее презент. Летящие ленты, бирюзовая сатиновая бумага, декоративные перламутровые бусины — к упаковке я подошла так же старательно, как и к самой картине.
Ева поднялась, когда я положила картину на соседний пустующий столик — на нашем она просто бы не уместилась.
— Кэрри, что же это? — Она с благоговением провела рукой по гладкому сатину и аккуратно развернула. — Боже мой… — сказано на выдохе, и я поняла, что угадала.
— Я, правда, купила тебе пару колготок, но их я положу в общую кучу подарков на свадьбе. Мне так хотелось подарить картину лично, что я не удержалась!
Ева резко обернулась и, запищав от радости, бросилась мне на шею. Мы долго обнимались, заверяя друг друга в вечной дружбе и любви, потом к нам присоединились остальные, и даже рассудительная Сандра — тоже врач, между прочим. Она много работала и явно приехала оттянуться по полной — обычно Александра Маккормик не пьет шампанское прямо из бутылки. Все дружно признали мой талант художника и прозвучал тост:
— За тебя! — во все горло закричали мы, но Ева подняла палец вверх, требуя внимания:
— За вас мои родные и любимые! — Звон бокалов оглушительным эхом, резанул по ушам, а дальше началось безумие — мы спустились в общий зал!
Опрокинув в себя по две маргариты, мы с Евой пошли танцевать: танцпол был переполнен, и казалось, что все вокруг друзья, с которыми можно расслабиться и, не стесняясь, двигаться вместе. Через десять минут Ева резко тряхнула собранными на затылке волосами — ей шла эта прическа, открывавшая лебединую шею, — и шпильки разлетелись в стороны, а рыжая копна упала на плечи. Я выставила вперед два больших пальца, одобряя решение — живем один раз, и девичник, надеюсь, у нее первый и последний.
— Пойдем, еще выпьем?
— Что? — Ева наклонилась ко мне, в попытке расслышать. Объяснившись знаками, мы отправились к бару, возле которого собралась внушительная очередь — неужели коктейли сегодня бесплатно? Тогда какого я заплатила за нашу маргариту тридцать долларов?! Приблизившись, мы поняли, что дело не в напитках, а в шоу, устроенному нашими пьяными подругами.
Сандра и Бекки с какой-то маниакальной жаждой опрокидывали в себя шоты с текилой, стоявшие между ними ровной дорожкой.
— Давай, красотка, поднажми! — зрители их подбадривали.
— Быстрее открывай свой милый ротик и глотай! — И даже не стеснялись в выражениях.
— Рита, а что здесь происходит? — Получив недовольный взгляд от маленькой поганки, — наверное, мы в чем-то были похожи, поэтому никогда не ладили с младшей сестрой Евы, — за то, что оторвала ее от флирта с татуированным верзилой, я получила ответ.
— Они выясняют, кто больше может выпить, — нехотя пояснила Рита. — И кто быстрее, соответственно. Выигравшая пьет с Евой. — Она уже отвернулась, возвращаясь к прерванному занятию, но я не буду собой, если не осажу ее:
— Парень, — я постучала здоровяка по плечу, — она несовершеннолетняя, а ее отчим — коп, так что держи себя в руках. — Это не правда, но он-то этого не знал.
Гневный взгляд Риты был прекрасной наградой для меня, хотя, если уж быть до конца откровенной, данный субъект действительно не подходящая для нее компания, и пусть ей хоть сто раз двадцать один!
— Ева, победительница пьет с тобой, — я подошла сзади и обняла ее за плечи, ожидая недоумения и протеста, но она только пожала плечами, видимо, соглашаясь с условиями. Да, сегодня все решили оттянуться на полную катушку.
Сандра опередила Бекки ровно на одну стопку, раздался оглушительный взрыв аплодисментов, и Ева заняла место, которое освободила проигравшая. Десять шотов — господи, я уже боялась за Сандру — старт был отдан барменом взрывом бутылки из-под шампанского, дальше все происходило как в кино. Они шли вровень, но под конец Ева поднажала и опрокинула за пару секунд сразу три рюмки. Победа была за ней, только масштаб последствий оказался сокрушительным. Раньше мне не приходилось видеть, как человек пьянеет до состояния тряпочки прямо на глазах: Ева обмякла, тяжело прислонившись к барной стойке и кладя на нее голову. Что же теперь делать?
— Эй, — я потрепала ее по рыжей макушке, — поехали-ка домой.
— Я так люблю Криса, — еле ворочая языком, проговорила она.
О! Стадия опьянения: «признания в любви».
— Где мой телефон? Надо позвонить ему.
— Не нужно, — отмахнулась я. Этого только не хватало. Обычно в этой стадии доставалось исключительно бывшим возлюбленным, но, чую, пьяные звонки и странные сообщения достанутся жениху. Попытавшись приподнять Еву, я столкнулась с проблемой — алкоголь сделал ее тяжелой, как слоненка, а во мне всего сто десять фунтов, и трезвой меня можно было назвать с большой натяжкой. Надо вызвать такси и попросить кого-нибудь помочь загрузить счастливую невесту в него.
Стоило отвернуться на минутку, как к одной проблеме добавилась вторая: Ева практически целовала свой айфон, бормоча что-то в трубку.
— Эй, ты с кем это? — Господи, разрушительное действие текилы продолжалось.— Дай-ка мне.
— Не-ее-т, — тянула она, пытаясь спрятать телефон в вырез платья, — это мой жених.
— А я на жениха не претендую, только на мобильник.
Ева расплылась в улыбке и отдала его мне со словами:
— Кэрри, я так тебя люблю. Ты моя лучшайшая подруга, — потом, сложив руки на стойку, как школьница, она положила на них голову и, кажется, уснула. Насколько мне было известно, никакого мальчишника Крис не планировал, собирался просто провести вечер в компании друзей, выпить какого-нибудь дорогущего виски, выкурить пару сигар и поговорить о чем-нибудь истинно мужском. Но это он так Еве говорил, а как там оно на самом деле?.. Может, на нем сейчас стриптизерша пляшет! Я набрала в легкие побольше воздуха и как можно более беспечно воскликнула:
— Привет, Крис!
Глава 7. Как заканчиваются девичники
Через четверть часа взволнованный жених легко, как пушинку, подхватил свое сонное сокровище на руки и понес к выходу, я же побежала собирать пакеты с подарками. Майкл, который решил составить Крису компанию в нелегком деле «разбор последствий после девичника», сейчас помогал мне.
Запихнув красное бюстье, которое так и осталось лежать на столе среди бокалов в пакет, я замерла. Майкл поднял тяжелую раму, пристально разглядывая картину.
— Потрясающе, — теперь он смотрел на меня.
— Спасибо, — пробормотала я, коротко улыбнувшись. И почему меня смущает каждое его слово. Интересно, у этого состояния есть диагноз? Может, спросить у доктора Майкла?..
— У меня всё, — кивнув на пакеты, я прошла мимо него. Сейчас есть дела поважнее, чем мое душевное равновесие.
Крис устроился на заднем сиденье с Евой на руках, мы же, сгрузив картину и пакеты в багажник, разошлись в стороны. Девичник продолжался — почему бы и мне не вернуться? Майкл обошел свой джип и открыл переднюю пассажирскую дверь.
— Я… я, наверное, останусь.
Он молчал, и я не двигалась. Да попроси же меня поехать! Внутренне меня распирало от желания оказаться с ним рядом, но внешне я демонстрировала ледяное спокойствие. Три секунды, и возвращаюсь обратно в клуб!
— Кэрри…
Мне кажется, или у Майкла как-то особенно сексуально получалось произносить мое имя? Через мгновение он уже захлопнул за мной дверь и сел за руль. На заднем сиденье послышалась возня и даже щелкнула пряжка ремня — мы с Майклом переглянулись.
— Ева, — тихий, но настойчивый голос Криса отчетливо прозвучал в тишине салона. Наивный — неужели он пытался остановить влюбленную пьяную женщину? Майкл включил музыку и плавно выехал со стоянки.
За время поездки мы не обменялись и парой слов: каждый думал о своем, а что происходило на заднем сиденье можно было только догадываться — оборачиваться и проверять желания как-то не возникало. Когда машина притормозила возле особняка шуршание сзади стало отчетливее, потом открылась дверь и Крис выбрался на улицу как был — с успевшей уснуть невестой на руках.
— Спасибо, — одними губами произнес он, оборачиваясь к моему опущенному окну, только благодарность адресована была явно не мне — будто это я пила с Евой на спор текилу!
Что же, мне тоже пора уходить: я уже взялась за ручку двери, но Майкл ненавязчиво накрыл мою левую ладонь своей и попросил:
— Останься. Давай погуляем.
Я согласно кивнула. А кто бы отказался на мое месте! Тем более, что я его действительно простила. Хм… возможно, мне тоже стоит извиниться за то, что облила его водой тогда?
Майкл свернул в темный переулок, ведущий на пляж, и, проехав еще минуту, остановился прямо на песке. Расстегнув ремешки босоножек еще в салоне, я подхватила обувь и вышла. Песок был прохладным — ночью осень ощущалась отчетливее, днем же в Хэмптонсе все еще стояла по-настоящему летняя погода. Было темно, только длинная дорожка пирса казалась ориентиром в таинственном царстве ночи, в которое превратился обычно людный пляж. Но тихо не было: откуда-то доносился смех и приглушенные голоса, хотя кому они принадлежали разглядеть не получалось.
Мы молча, не сговариваясь, потянулись к свету, прям как два мотылька и, ступив на гладкий деревянный настил пирса, я глубоко вдохнула соленый морской воздух, чем, видимо, привлекла внимание своего задумчивого спутника:
— Ты художница?
«А чего ты ожидала? — опять этот внутренний голос. — Что он кинется целовать тебя при полной луне?!»
— Да, почти. Так, иногда рисую. А вот зарабатываю на дизайне интерьеров.
