Прости, Ани, я не возьму тебя с собой в этот поход. Я люблю тебя, всю жизнь любил. Прости.
Анариэль всю ночь не спала. Говорила, у неё дурное предчувствие. Утром подозвала сиделку, попросила позвать принца Санси. Та сказала, что принц очень занят и не может прийти. Тир, Саф, Гир и остальные тоже оказались заняты. Когда Ани спросила, где они, сиделка оказалась отвечать. Но мы и так поняли, что произошло.
– Дураки, безумцы! – Ани в бешенстве ходила по палате, пока я отдавал распоряжение собрать всех оставшихся солдат, раненых, всех, кто сам захочет пойти. Захотели все.
Через несколько часов мы уже мчались к Чёрной башне. Долина была свободна. Все сосредоточились внутри башни, где шёл жестокий бой за каждый шаг. Но мы пробивались наверх, к друзьям.
Теперь я понял, почему Ани было запрещено практиковаться в боевой магии в замке. Стены башни отзывались протяжным стоном на каждый её удар и, казалось, готовы рухнуть. Я не отставал от девушки ни на шаг, прикрывая её спину, а она расчищала дорогу.
И вот мы оказались перед входом в тронный зал. Массивные чёрные двери закрыты. А наши пытаются пробиться к ним.
Гирасил увидел Ани с высоты своего богатырского роста, крикнул:
– Санси и Саф внутри, они сражаются с колдуном.
Этого было достаточно, чтобы Анариэль бросилась к дверям, забыв усталость и раны. Мы пытались следовать за ней, но враги оттесняли нас. Раздался громкий хлопок, между створками дверей появилась щель и исчезла сразу же, как только в ней скрылась фигурка девушки.
Всю дорогу сердце билось о ребра: успею? не успею! На крыльях влетела в зал… и обрубили крылья.
Зал был огромный, облицованный белым камнем. На ступенях возле трона лежал Сафиро. В крови. Без сознания. Перед ним стоял Санси. Бледный, уставший. Только фиолетовые глаза горят лихорадочно, решительно. Он стоял, закрыв собой брата от фигуры в чёрном – колдуна, а между ними боролись два заклинания.
Двери захлопнулись, и Сан увидел меня. Контроль ослаб… И струя чёрного огня сбила его с ног. Не раздумывая, я бросилась на колдуна. Застать врасплох, отвлечь, принять удар на себя!
Он оглянулся неожиданно и резко. Злым огнём полыхнули из-под капюшона глаза. Чёрное пламя снесло моё заклинание. Ударило в грудь, подняло, смяло, отбросило тело в стену. Хруст позвонков, и я на полу. И колдун приближается, готовя последний удар. Огромный шар темного огня сорвался с его пальцев и понесся ко мне.
Всё?
Нет. Шар не долетел. Ударил в спину. Не мне, нет. Нет!
Разметавшиеся белые пряди. Красное пятно расползается по белому, заливая огромный алмаз под воротником. НЕТ. Фиолетовые глаза так близко… дотянуться… горько-солёный привкус холодных губ. Нет же, нет!
– Прости, – шепот. Гаснут аметистовые глаза, на миг вспыхнув пламенем, смешавшим любовь, боль, внезапное озарение и смерть.
Сердце разрывается на тысячу частей. Крик (мой?). Двойная боль потери… Тишина, чёрная, бархатная.
Как только за Анариэль захлопнулись двери, мы стали пробиваться к ним с двойным усилием. Но тщетно. Мы устали.
И тут запел Тирфен. Запел посреди битвы, не обращая внимания на врагов. Он пел, и мы, воодушевленные, прорубались вперед. Он пел и не видел, как один за другим погибали воины, охранявшие его. Он пел и не заметил вошедшей в спину стрелы. Он пел, и когда вторая стрела пронзила его грудь, а мы были уже в шаге от дверей. Он пел. И лишь только мы начали открывать двери… песня застряла последней стрелой в горле, захлебнулась… повалилась на спину.
Величайший менестрель погиб. И, умирая, он пел.
Я думал, сойду с ума. Прямо там, на пороге тронного зала. Увидев бесчувственного Сафа на ступенях, сидящую у стены, израненную Анариэль со сломанной спиной и пустыми глазами. И… мёртвого Санси у неё на руках.
Я не сразу заметил колдуна. Только когда он засмеялся. Он радовался победе, даже не обратив внимания на нас, застывших в дверях.
Вдруг смех оборвался. Я явно почувствовал ужас колдуна и перевёл взгляд на Анариэль. Тогда я первый раз в своей жизни испугался дочери тёмного эльфа.
Она встала на ноги (с перебитой спиной?!). Медленно подняла руки над головой и посмотрела на колдуна. Черты лица заострились, кожа белее первого снега, мерцала. Бледные губы плотно сжаты. Ярко-голубые лучи били из прорезей глаз, ни зрачков, ни белка. На кончиках разметавшихся волос заплясали голубые искры. Губы приоткрылись, и в зал ворвался ветер, сбивая с ног, прижимая к стенам. Ясно послышался голос Анариэль, произносящей слова:
Бури, вихри, ураганы,-
Все в моём сливайтесь сердце!
Темной ночью, утром ранним
Запевайте свою песню!
Звёздный свет, холодный, яркий,
Как огонь разящий в полночь,
В кровь войди, о, пламень неба,
И явись ко мне на помощь!
Под моей сливайтесь волей,
Силы две: огонь и ветер.
И, гонимые любовью,
Поразите злое сердце.
Вас, рожденных в мире горнем,
И меня хранящих сроду,
В тёмном теле, разъярённом,
Отпускаю на свободу!
Маленькая искорка сорвалась с рук девушки и влетела в грудь застывшего колдуна. Он закричал, и из груди его начал расти и шириться шар огня. Покрыв несчастного полностью, он взорвался, ослепив нас вспышкой света. А когда зрение вернулось – от колдуна не осталось даже пепла. Только тихо, осенним листом, опустилась на пол девушка. Потом она так ничего и не смогла вспомнить об этом эпизоде.
Мы возвращаемся домой. Мы победили.
Произношу эти слова, а они ничего не значат.
Воины Лейна победили. А Королевский Отряд? В голове вертится страшное: "мы проиграли".
Гирасил чернее тучи, молчит всю дорогу (короткие приказы не в счёт). Саф недавно очнулся (хвала нашим целителям). Лежит на носилках угрюмый, ошарашенный. Молодой король с седой прядью в чёрных волосах. Ани так и не пришла в себя. Она не хочет возвращаться.
Там, в тронном зале… Они все видели, а я один почувствовал – это была не она. Её душа улетела, не выдержав боли. А вместо неё пришла другая Анариэль. Точнее нет, не Ани, а кто-то больше, сильнее, тот, кто смог "наградить" колдуна огнём звезды.
Я говорю путано, но представьте, что на место солнечного зайчика вам под ноги ляжет само солнце. Никогда не видел ничего подобного и, надеюсь, не увижу больше.
Я пишу всё это, потому что мне надо выговориться. А поговорить не с кем: все либо зализывают свои раны, либо убиты. Даже песни стихают на полуслове. Перед глазами сразу встает Тир со стрелой в горле. Покойся с миром, брат. Хотя сердце упрямо твердит, долго ещё не найти мира ни вам, умершим, ни нам, выжившим. Потому что мы проиграли.
Вчера были похороны. Мы хоронили своих братьев, друзей, а Ани ещё и жениха. Она только позавчера пришла в сознание. Бледная, осунувшаяся. Под глазами залегли тени (она не спит, вообще, я чувствую каждую ночь, как она плачет). Чёрное платье с серебряным шитьём по рукавам и подолу. Свинцовыми волнами падают на плечи волосы. Даже глаза – чёрные, вместо привычной синевы.
Вчера вечером я сделал ей предложение, думаю, брат бы одобрил его. Я предложил ей стать моей сестрой официально, и королевой Лейна. Я не хочу править один. Ани улыбнулась, впервые за эти дни, и сказала, что обещала Санси стать его королевой. И больше ничьей королевой она не будет. Никогда. Она скоро уйдет, я чувствую.
Днём была коронация. А вечером мы собрались за столом на пир-тризну. Все, что осталось от Королевского Отряда. Перехожу взглядом от одного к другому, вспоминаю тот день, когда нас впервые собрал Гир.
Вот он, по правую руку сидит. Годы не старят вечного воителя. Только плечи ссутулились под тяжестью чужих смертей, только в глаза лучше пока не заглядывать.
Агат, непревзойденный в бою, как и прежде. Только стал суровым мечник. Нет одесную брата Джаза. Похоронили его.
Алекс, всё такой же стройный и гибкий, как и его лук. Ты изо всех сил хотел вернуться к своей девушке, и ты вернулся. Только светлые глаза больше не лучатся мальчишеским счастьем жить. В них друзья стоят… как живые.
Ниили, один ты выжил из целителей. Спасибо, выходил меня и Ани. Я стараюсь не замечать морщин на твоём лице и шрам, прячущийся под пепельными прядями, и то, что твои прекрасные умелые руки дрожат.
Сардис, огненный брат, спасибо. Твой меч не раз прикрывал меня. Твои заклинания сильны и неистовы, как и твой дух. Почему же рыжие кудри покрылись ранним пеплом?
Альмандин, ты один остался молодым среди нас. Хотя иногда мне кажется, что ты всегда был старше нас всех, или может, ты просто видишь больше, чем мы? Ты потерял дракона. Он здорово выручил нас тогда, на подходе к башне. Мы не забыли, Аль, мы не забудем.
Анариэль, горьким запахом хризантем звучит теперь твоё имя. Ты оказалась сильнее нас, мужчин. Жаль только, что погибла та веселая девочка. Погибла, когда твой любимец, твой младший братишка, Тир захлебнулся собственной песней. Когда твой муж (пусть все называют его женихом, но я-то знаю) упал тебе на руки, как раненная птица, красное на белом.
И я, Сафиро, молодой король Лейна. Молодой, с проседью.
Разговаривали тихо, обычно пели песни Тирфена, но память ещё не зарубцевалась. Только ближе к ночи встала Анариэль и запела. Она пела песню на родном ей языке. И мотив лился тёмной рекой, разбиваясь о стены на тысячи сияющих брызг. Он без спросу входил в наши сердца и омывал их, впитывая боль и печаль, унося с собой мучительную память, оставляя лишь горький запах хризантем. И потолок отступал в темноту ночного неба, а звёзды мерцали в нём знакомыми именами. Мы пили прозрачный мёд песни тёмной эльфийки, и улыбки всплывали из глубины души на поверхность. Исчезали обагрённые кровью мечи в беспокойных глазах.
Это был подарок Анариэль. Самый прекрасный и самый нужный подарок. Песня оборвалась неожиданно, вылетев в окно заплутавшим в зале ветром. Ани обошла стол, тихо поцеловав каждого из нас, и, пожелав спокойной ночи, растворилась в сумраке коридора. А мы молчали, потрясенные. И улыбались. Только Аль прошептал: "Опять она".
Анариэль исчезла. Ушла навсегда. Хотели искать, но я сразу понял – бесполезно. Не смогла она жить здесь.
Весь день не находил себе места. И сейчас не могу уснуть. Сел перебирать наши записи. Вспоминал, как Гирасил предложил нам делать заметки, записывать все, что придёт в голову. Это было что-то вроде игры, а превратилось в хроники нашего отряда.
Разбирая бумаги, наткнулся на стихотворение Тирфена. Подумал: странно, все свои стихи и песни он обычно хранил в своей памяти, а не на бумаге. А тут ещё и дата – написано за день до начала войны, последняя запись Тира. Прочитал и…
Тир, неужели ты знал? Неужели уже тогда предвидел? Или ты сам не понял, что сочинил, наш менестрель, и поэтому перенёс на бумагу и сунул сюда, чтобы потом разобраться?
Свеча уже догорела, а я всё смотрю на этот лист, и туго сплетённые слова звучат в моей голове на два голоса – твой и Ани.
Не ходи за мной, стороной ночной
И дневной порой, и росой хмельной.
Не найти пути, не ходи!
Как пчелиный рой, золотой стрелой,
И как птичий клин, дождевой порой,
Так тебе за мной не уйти.
Воет ветер злой, мир окутан мглой,
Вижу я лучи лишь звезды одной.
Не сойти с моего пути.
Расплелась коса, на глазах роса,
А в рука красных капель стон.
Обняла гроза, крылья в небеса,
Серебром в ушах колокольный звон.
Разревелся гром за твоим окном,
По стеклу поползла вода.
Ты меня всё ждешь, но прошепчет дождь:
"Ты прощай, мой друг. Навсегда."
Он уйдёт в ковыль, чтоб оплакать быль
И свой сон стальной, и тупую боль.
Слезы выпьет пыль, чтобы он забыл
Тот закат больной, где погиб король.
И придёт рассвет, тех двоих уж нет.
Не разбудит их соколиный крик.
Но сквозь толщу лет, той любви в ответ,
Новой встречи миг караулит их.
Тирфен
На этом заканчиваются хроники Королевского отряда.
Саф уже третий год правит страной. Из него получился хороший правитель. Титул короля он так и не принял. А всех наследников теперь будут звать не Демандо, а Сафиро. Я с оставшимися членами отряда пытаюсь собрать новый. Найти молодежь, обучить. Но такого отряда уже не будет, к сожалению. Жизнь идёт своим чередом. Вечный воитель, Гирасил снова учит, советует и воюет.
Сегодня утром в моё окно влетел ворон. [1]
Не знаю, кто прислал птицу и зачем. Ани сюда больше не вернётся. И слова эти будто послание. Кому? Зачем? Не знаю, но думаю, они станут хорошим эпилогом к этой истории.
Там, где растет камыш,
Снегом касаясь вод,
В тихий полночный час
Лилий венец цветёт.
Там, где не слышно брань,
Где не живет беда,
В зеркала водного грань
С неба глядит звезда.
Там, где не будет слов,
Где безупречна даль,
Не потревожит снов
Солнца моя печаль.
Там, где звенящий лес
Спит под крылами сов,
Краше мирских чудес
Всех – паука покров.
Там, где молчит восход,
Трав золотится трель,
Сердце мое уснёт,
Если придет апрель.
Где колокольный звон
Дарит цветам земля,
Выйдя из мглы времён,
Там ты найдёшь меня.
На этом заканчивается первая история из цикла "Люди ветра" -- "Королевский отряд", надеюсь, вам понравилось!
Новости о других моих книгах публикуются в моём блоге в ТГ https://t.me/skazki0Z
Глава 4. Агат
Анариэль всю ночь не спала. Говорила, у неё дурное предчувствие. Утром подозвала сиделку, попросила позвать принца Санси. Та сказала, что принц очень занят и не может прийти. Тир, Саф, Гир и остальные тоже оказались заняты. Когда Ани спросила, где они, сиделка оказалась отвечать. Но мы и так поняли, что произошло.
– Дураки, безумцы! – Ани в бешенстве ходила по палате, пока я отдавал распоряжение собрать всех оставшихся солдат, раненых, всех, кто сам захочет пойти. Захотели все.
Через несколько часов мы уже мчались к Чёрной башне. Долина была свободна. Все сосредоточились внутри башни, где шёл жестокий бой за каждый шаг. Но мы пробивались наверх, к друзьям.
Теперь я понял, почему Ани было запрещено практиковаться в боевой магии в замке. Стены башни отзывались протяжным стоном на каждый её удар и, казалось, готовы рухнуть. Я не отставал от девушки ни на шаг, прикрывая её спину, а она расчищала дорогу.
И вот мы оказались перед входом в тронный зал. Массивные чёрные двери закрыты. А наши пытаются пробиться к ним.
Гирасил увидел Ани с высоты своего богатырского роста, крикнул:
– Санси и Саф внутри, они сражаются с колдуном.
Этого было достаточно, чтобы Анариэль бросилась к дверям, забыв усталость и раны. Мы пытались следовать за ней, но враги оттесняли нас. Раздался громкий хлопок, между створками дверей появилась щель и исчезла сразу же, как только в ней скрылась фигурка девушки.
Глава 5. Анариэль
Всю дорогу сердце билось о ребра: успею? не успею! На крыльях влетела в зал… и обрубили крылья.
Зал был огромный, облицованный белым камнем. На ступенях возле трона лежал Сафиро. В крови. Без сознания. Перед ним стоял Санси. Бледный, уставший. Только фиолетовые глаза горят лихорадочно, решительно. Он стоял, закрыв собой брата от фигуры в чёрном – колдуна, а между ними боролись два заклинания.
Двери захлопнулись, и Сан увидел меня. Контроль ослаб… И струя чёрного огня сбила его с ног. Не раздумывая, я бросилась на колдуна. Застать врасплох, отвлечь, принять удар на себя!
Он оглянулся неожиданно и резко. Злым огнём полыхнули из-под капюшона глаза. Чёрное пламя снесло моё заклинание. Ударило в грудь, подняло, смяло, отбросило тело в стену. Хруст позвонков, и я на полу. И колдун приближается, готовя последний удар. Огромный шар темного огня сорвался с его пальцев и понесся ко мне.
Всё?
Нет. Шар не долетел. Ударил в спину. Не мне, нет. Нет!
Разметавшиеся белые пряди. Красное пятно расползается по белому, заливая огромный алмаз под воротником. НЕТ. Фиолетовые глаза так близко… дотянуться… горько-солёный привкус холодных губ. Нет же, нет!
– Прости, – шепот. Гаснут аметистовые глаза, на миг вспыхнув пламенем, смешавшим любовь, боль, внезапное озарение и смерть.
Сердце разрывается на тысячу частей. Крик (мой?). Двойная боль потери… Тишина, чёрная, бархатная.
Глава 6. Гирасил
Как только за Анариэль захлопнулись двери, мы стали пробиваться к ним с двойным усилием. Но тщетно. Мы устали.
И тут запел Тирфен. Запел посреди битвы, не обращая внимания на врагов. Он пел, и мы, воодушевленные, прорубались вперед. Он пел и не видел, как один за другим погибали воины, охранявшие его. Он пел и не заметил вошедшей в спину стрелы. Он пел, и когда вторая стрела пронзила его грудь, а мы были уже в шаге от дверей. Он пел. И лишь только мы начали открывать двери… песня застряла последней стрелой в горле, захлебнулась… повалилась на спину.
Величайший менестрель погиб. И, умирая, он пел.
***
Я думал, сойду с ума. Прямо там, на пороге тронного зала. Увидев бесчувственного Сафа на ступенях, сидящую у стены, израненную Анариэль со сломанной спиной и пустыми глазами. И… мёртвого Санси у неё на руках.
Я не сразу заметил колдуна. Только когда он засмеялся. Он радовался победе, даже не обратив внимания на нас, застывших в дверях.
Вдруг смех оборвался. Я явно почувствовал ужас колдуна и перевёл взгляд на Анариэль. Тогда я первый раз в своей жизни испугался дочери тёмного эльфа.
Она встала на ноги (с перебитой спиной?!). Медленно подняла руки над головой и посмотрела на колдуна. Черты лица заострились, кожа белее первого снега, мерцала. Бледные губы плотно сжаты. Ярко-голубые лучи били из прорезей глаз, ни зрачков, ни белка. На кончиках разметавшихся волос заплясали голубые искры. Губы приоткрылись, и в зал ворвался ветер, сбивая с ног, прижимая к стенам. Ясно послышался голос Анариэль, произносящей слова:
Бури, вихри, ураганы,-
Все в моём сливайтесь сердце!
Темной ночью, утром ранним
Запевайте свою песню!
Звёздный свет, холодный, яркий,
Как огонь разящий в полночь,
В кровь войди, о, пламень неба,
И явись ко мне на помощь!
Под моей сливайтесь волей,
Силы две: огонь и ветер.
И, гонимые любовью,
Поразите злое сердце.
Вас, рожденных в мире горнем,
И меня хранящих сроду,
В тёмном теле, разъярённом,
Отпускаю на свободу!
Маленькая искорка сорвалась с рук девушки и влетела в грудь застывшего колдуна. Он закричал, и из груди его начал расти и шириться шар огня. Покрыв несчастного полностью, он взорвался, ослепив нас вспышкой света. А когда зрение вернулось – от колдуна не осталось даже пепла. Только тихо, осенним листом, опустилась на пол девушка. Потом она так ничего и не смогла вспомнить об этом эпизоде.
Глава 7. Альмандин
Мы возвращаемся домой. Мы победили.
Произношу эти слова, а они ничего не значат.
Воины Лейна победили. А Королевский Отряд? В голове вертится страшное: "мы проиграли".
Гирасил чернее тучи, молчит всю дорогу (короткие приказы не в счёт). Саф недавно очнулся (хвала нашим целителям). Лежит на носилках угрюмый, ошарашенный. Молодой король с седой прядью в чёрных волосах. Ани так и не пришла в себя. Она не хочет возвращаться.
Там, в тронном зале… Они все видели, а я один почувствовал – это была не она. Её душа улетела, не выдержав боли. А вместо неё пришла другая Анариэль. Точнее нет, не Ани, а кто-то больше, сильнее, тот, кто смог "наградить" колдуна огнём звезды.
Я говорю путано, но представьте, что на место солнечного зайчика вам под ноги ляжет само солнце. Никогда не видел ничего подобного и, надеюсь, не увижу больше.
Я пишу всё это, потому что мне надо выговориться. А поговорить не с кем: все либо зализывают свои раны, либо убиты. Даже песни стихают на полуслове. Перед глазами сразу встает Тир со стрелой в горле. Покойся с миром, брат. Хотя сердце упрямо твердит, долго ещё не найти мира ни вам, умершим, ни нам, выжившим. Потому что мы проиграли.
Глава 8. Сафиро
Вчера были похороны. Мы хоронили своих братьев, друзей, а Ани ещё и жениха. Она только позавчера пришла в сознание. Бледная, осунувшаяся. Под глазами залегли тени (она не спит, вообще, я чувствую каждую ночь, как она плачет). Чёрное платье с серебряным шитьём по рукавам и подолу. Свинцовыми волнами падают на плечи волосы. Даже глаза – чёрные, вместо привычной синевы.
Вчера вечером я сделал ей предложение, думаю, брат бы одобрил его. Я предложил ей стать моей сестрой официально, и королевой Лейна. Я не хочу править один. Ани улыбнулась, впервые за эти дни, и сказала, что обещала Санси стать его королевой. И больше ничьей королевой она не будет. Никогда. Она скоро уйдет, я чувствую.
***
Днём была коронация. А вечером мы собрались за столом на пир-тризну. Все, что осталось от Королевского Отряда. Перехожу взглядом от одного к другому, вспоминаю тот день, когда нас впервые собрал Гир.
Вот он, по правую руку сидит. Годы не старят вечного воителя. Только плечи ссутулились под тяжестью чужих смертей, только в глаза лучше пока не заглядывать.
Агат, непревзойденный в бою, как и прежде. Только стал суровым мечник. Нет одесную брата Джаза. Похоронили его.
Алекс, всё такой же стройный и гибкий, как и его лук. Ты изо всех сил хотел вернуться к своей девушке, и ты вернулся. Только светлые глаза больше не лучатся мальчишеским счастьем жить. В них друзья стоят… как живые.
Ниили, один ты выжил из целителей. Спасибо, выходил меня и Ани. Я стараюсь не замечать морщин на твоём лице и шрам, прячущийся под пепельными прядями, и то, что твои прекрасные умелые руки дрожат.
Сардис, огненный брат, спасибо. Твой меч не раз прикрывал меня. Твои заклинания сильны и неистовы, как и твой дух. Почему же рыжие кудри покрылись ранним пеплом?
Альмандин, ты один остался молодым среди нас. Хотя иногда мне кажется, что ты всегда был старше нас всех, или может, ты просто видишь больше, чем мы? Ты потерял дракона. Он здорово выручил нас тогда, на подходе к башне. Мы не забыли, Аль, мы не забудем.
Анариэль, горьким запахом хризантем звучит теперь твоё имя. Ты оказалась сильнее нас, мужчин. Жаль только, что погибла та веселая девочка. Погибла, когда твой любимец, твой младший братишка, Тир захлебнулся собственной песней. Когда твой муж (пусть все называют его женихом, но я-то знаю) упал тебе на руки, как раненная птица, красное на белом.
И я, Сафиро, молодой король Лейна. Молодой, с проседью.
Разговаривали тихо, обычно пели песни Тирфена, но память ещё не зарубцевалась. Только ближе к ночи встала Анариэль и запела. Она пела песню на родном ей языке. И мотив лился тёмной рекой, разбиваясь о стены на тысячи сияющих брызг. Он без спросу входил в наши сердца и омывал их, впитывая боль и печаль, унося с собой мучительную память, оставляя лишь горький запах хризантем. И потолок отступал в темноту ночного неба, а звёзды мерцали в нём знакомыми именами. Мы пили прозрачный мёд песни тёмной эльфийки, и улыбки всплывали из глубины души на поверхность. Исчезали обагрённые кровью мечи в беспокойных глазах.
Это был подарок Анариэль. Самый прекрасный и самый нужный подарок. Песня оборвалась неожиданно, вылетев в окно заплутавшим в зале ветром. Ани обошла стол, тихо поцеловав каждого из нас, и, пожелав спокойной ночи, растворилась в сумраке коридора. А мы молчали, потрясенные. И улыбались. Только Аль прошептал: "Опять она".
Глава 9. Сафиро
Анариэль исчезла. Ушла навсегда. Хотели искать, но я сразу понял – бесполезно. Не смогла она жить здесь.
Весь день не находил себе места. И сейчас не могу уснуть. Сел перебирать наши записи. Вспоминал, как Гирасил предложил нам делать заметки, записывать все, что придёт в голову. Это было что-то вроде игры, а превратилось в хроники нашего отряда.
Разбирая бумаги, наткнулся на стихотворение Тирфена. Подумал: странно, все свои стихи и песни он обычно хранил в своей памяти, а не на бумаге. А тут ещё и дата – написано за день до начала войны, последняя запись Тира. Прочитал и…
Тир, неужели ты знал? Неужели уже тогда предвидел? Или ты сам не понял, что сочинил, наш менестрель, и поэтому перенёс на бумагу и сунул сюда, чтобы потом разобраться?
Свеча уже догорела, а я всё смотрю на этот лист, и туго сплетённые слова звучат в моей голове на два голоса – твой и Ани.
Не ходи за мной, стороной ночной
И дневной порой, и росой хмельной.
Не найти пути, не ходи!
Как пчелиный рой, золотой стрелой,
И как птичий клин, дождевой порой,
Так тебе за мной не уйти.
Воет ветер злой, мир окутан мглой,
Вижу я лучи лишь звезды одной.
Не сойти с моего пути.
Расплелась коса, на глазах роса,
А в рука красных капель стон.
Обняла гроза, крылья в небеса,
Серебром в ушах колокольный звон.
Разревелся гром за твоим окном,
По стеклу поползла вода.
Ты меня всё ждешь, но прошепчет дождь:
"Ты прощай, мой друг. Навсегда."
Он уйдёт в ковыль, чтоб оплакать быль
И свой сон стальной, и тупую боль.
Слезы выпьет пыль, чтобы он забыл
Тот закат больной, где погиб король.
И придёт рассвет, тех двоих уж нет.
Не разбудит их соколиный крик.
Но сквозь толщу лет, той любви в ответ,
Новой встречи миг караулит их.
Тирфен
Эпилог. Последний лист. Гирасил
На этом заканчиваются хроники Королевского отряда.
Саф уже третий год правит страной. Из него получился хороший правитель. Титул короля он так и не принял. А всех наследников теперь будут звать не Демандо, а Сафиро. Я с оставшимися членами отряда пытаюсь собрать новый. Найти молодежь, обучить. Но такого отряда уже не будет, к сожалению. Жизнь идёт своим чередом. Вечный воитель, Гирасил снова учит, советует и воюет.
Сегодня утром в моё окно влетел ворон. [1]
Закрыть
Большой, чёрный, вот косит на меня рыжим глазом. А в клюве у него был сложенный лист бумаги. Стихи. И почерк Анариэль…Почему с посланием прилетел именно ворон, станет понятно в следующих историях.
Не знаю, кто прислал птицу и зачем. Ани сюда больше не вернётся. И слова эти будто послание. Кому? Зачем? Не знаю, но думаю, они станут хорошим эпилогом к этой истории.
Там, где растет камыш,
Снегом касаясь вод,
В тихий полночный час
Лилий венец цветёт.
Там, где не слышно брань,
Где не живет беда,
В зеркала водного грань
С неба глядит звезда.
Там, где не будет слов,
Где безупречна даль,
Не потревожит снов
Солнца моя печаль.
Там, где звенящий лес
Спит под крылами сов,
Краше мирских чудес
Всех – паука покров.
Там, где молчит восход,
Трав золотится трель,
Сердце мое уснёт,
Если придет апрель.
Где колокольный звон
Дарит цветам земля,
Выйдя из мглы времён,
Там ты найдёшь меня.
На этом заканчивается первая история из цикла "Люди ветра" -- "Королевский отряд", надеюсь, вам понравилось!
Новости о других моих книгах публикуются в моём блоге в ТГ https://t.me/skazki0Z
