Я замахала руками, пытаясь остановить поток вопросов. Тем более, что они трое задавали их, перебивая друг друга.
— Подождите, не тарахтите так, я же не успеваю, — возмутилась я. — А вообще, если честно, то и сама толком не знаю и не понимаю. Может это чья-то шутка? Но вот чья?
— Вы где должны быть? — раздался рык Маркуса, после которого зеленокожего и Шариаля как ветром сдуло.
Мы остались вдвоем с Арниэлем.
— Пошли быстрее, — открывая портал, позвал он, и мне пришлось шагнуть в воронку, закрыв глаза. Стало страшно. А ну как сейчас врежемся во что-нибудь?
Открыла я глаза только тогда, когда почувствовала запах свежести. Ух! Все прошло благополучно, мы ни во что не врезались. Мы находились в небольшом поселке в горах. Вокруг сновали такие же бородатые мужчины, как и тот, который приходил. Заметив несколько женщин, поразилась. И это женский пол? .. Они же были квадратными, мужиковатыми, груди вообще не было видно, так они себя чем-то перетягивали, да и про эпиляцию тут, наверное, никто и слыхом не слыхивал. От их волосатости меня едва не вырвало. Вот как можно себя так не любить?
Из состояния нестояния меня вывел голос Арниэля. Он дернул меня за руку, недовольно осмотрел, затем перевел взгляд туда, куда в этот момент смотрела я, нахмурился, не понимая моего ступора, потом все же спросил:
— Ты чего застряла? И что тебя так поразило, что ты застыла статуей?
Я указала на это подобие женщин и объяснила ему свое отвращение. Тот помолчал, оглядел указанный объект, а потом спросил:
— А что такое эпиляция?
Пришлось ему все чуть ли не на пальцах объяснять. При этом я еще рассказала, что у нас волосатые женщины, не следящие за собой — предмет насмешек. Да, процедура эпиляции болезненная, но ведь и красота требует жертв. Я улыбнулась, вспомнив, как Ира вечно пищала, когда занималась данной процедурой. От моих объяснений парень скривился, провел по своему телу руками, словно пытаясь меня соблазнить, и заключил:
— Хорошо, что у нас эти волосы не растут на теле.
И только тут я, присмотревшись, заметила, что и правда, ни одного волоска. Но взгляд этого типа меня малость напряг. Глаза светились озорством. Он и так умеет? Но мне стало интересно, чего он добивается? Неужто соблазнить пытается? Но это абсурд. Я на это точно не поведусь. Не выжила я еще из ума. Не собираюсь я заводить никаких отношений. И точка. Мне бы с женихом еще разобраться, отвязаться от него, тогда вообще у меня счастья будет полные карманы.
— Ладно, пошли, займемся делом, — потянула его я, чтобы не видеть этой явной похоти в его глазах. Парень усмехнулся, но ничего не ответил.
Широким шагом, под пристальным наблюдением квадратных и бородатых обитателей, мы вошли в поселок.
Стоило нам войти, как тут же заметили того самого детину, который давеча приходил к нам. Увидев нас, он что-то сказал стоящему рядом с ним еще одному такому же квадратному типу с бородой, и они оба направились к нам. Подойдя ближе, поздоровались. Так и хотелось привычно протянуть руку, — за время дружбы с парнями, многие и меня принимали за своего парня, потому здороваться за руку у меня вошло в привычку —, но тут, судя по-всему, так не здороваются, потому я просто кивнула.
— Вы что-то хотели? — осведомился один из подошедших. — Мы всегда рады помочь, можете спрашивать, ответим на все ваши вопросы.
Вот это готовность. Это я понимаю. Главное, чтобы они не увиливали, а то, если судить по бегающим глазам собеседников, наговорить они могут с три короба и все не по делу. А нам от этого будет не легче. Но прежде, чем загадывать, надо все-таки узнать, что же они имеют нам сообщить нового и полезного для раскрытия дела.
— Господа гномы, — начал мой напарник, я чуть не поперхнулась от его пафосности. — Мы бы хотели поблуждать здесь, порасспрашивать всех. Может, кто заметил что? Может, кто неизвестный у вас был?
— Конечно, сейчас всех соберу и предупрежу, что вам надобно, — в тон напарнику тут же ответил гном и едва не поклонился.
Не успели мы кивнуть, как этот детина гаркнул так, что я чуть не присела. Ого! И рупора не надо с таким голосом, он сам кого хочешь перекричит. К нам стал подтягиваться народ. Когда толпа вокруг нас стала просто огромная, бородач забрался на какую-то бочку и стал объяснять, кто мы, откуда и зачем пришли.
— Я не поняла, у них что, все обо всем знают? — шепотом поинтересовалась я у напарника, тот кивнул. — Вот те раз! И они еще чего-то хотят? Нет, чтобы все в тайне держать…
— Они слишком дружны и доверяют друг другу, — поведал мне блондин. — Потому и не скрывают ничего. Это одна большая и дружная семья.
— Но ведь кто-то же украл карту у этой дружной семьи, — ехидно заметила я, на что юноша только кивнул с задумчивым видом, ответить на это ему было нечего.
Как раз и бородач закончил вещать, выделяя нам свой дом под опрос. А дальше начался полный мозговынос. Никто ничего не знал, не видел, не заметил. Причем, каждый из них пытался рассказать нам историю своей жизни и своей семьи. От всех этих родственных связей: кто на ком женился, кто за кого замуж повыдавал или женил, у меня мозг окончательно отпросился в отпуск. Я сидела за столом, подпирая голову, боясь сорваться.
Поток словоохотливых гномов не иссякал. Было желание просто встать и уйти, так как создавалось ощущение, что они всем скопом решили говорить одно и то же. Более того, нас реально выматывали, как морально, так и физически. Вот! Вспомнила, кого они мне напомнили. Наших евреев. Тем тоже палец в рот не клади, откусят по самый локоть. Ничего по делу мы так и не узнали. Когда надежда на благополучный исход растаяла, как дымка, в комнату вошел парень. Он постоянно оглядывался, смущенно что-то теребя в руках. Что именно, мне рассмотреть не удалось, настолько он это скомкал.
— Итак, — начал напарник. — Вы видели что-нибудь необычное? Может, кого незнакомого в поселке? — и как у него язык не распух одно и то же спрашивать? Лично я была уже не в состоянии даже открывать рот, не говоря о том, чтобы задать хоть один вопрос. Но этот мальчик чем-то насторожил меня, заинтересовал и заинтриговал. Я пристально стала наблюдать за ним.
Гном быстро-быстро замотал головой.
— Так может вы знаете, кто взял эту злополучную карту? — выдала я абсурдную мысль, блондин усмехнулся моей наивности, но к нашей огромной радости, юноша вдруг кивнул, при этом покраснев, как мак.
Мы тут же подскочили и нетерпеливо уставились на него.
— Я… Это… — залепетал этот уникум, нам ничего не оставалось, как терпеливо ждать. После говорливых гномов, было удивительно наблюдать за этой нерешительностью. — Можно я позже приду? — юношу, как ветром сдуло, мы даже сообразить ничего не успели.
— Стой! Куда?! — закричала я, бросаясь следом.
Да только, выскочив на улицу, никого там не обнаружила. И что теперь делать? Единственный свидетель, который хоть что-то знал, сбежал, скрылся в неизвестном направлении. Где его теперь искать? И что же такого он знает?
— Что делать будем? — поинтересовался Арниэль.
Мне ничего не пришло в голову, кроме как предложить:
— Пошли в шахту, может, там что-нибудь поищем? Раз уж с опросом не повезло, так хоть создадим бурную кипучую деятельность, покажем всем нашу работоспособность.
Все равно больше смысла не было, почти все оказались опрошены, кроме сбежавшего паренька, потому и отправились внутрь. Белобрысый на мое предложение только усмехался всю дорогу и бубнил про себя что-то о кипучей деятельности. А я пожалела, что у меня не такой острый слух, как у Маркуса.
Внутри было светло, как днем. Повсюду горели факелы. Туда-сюда сновали гномы, сосредоточенно что-то рассматривая. На нас никто не обратил внимания. Вот тебе раз! Теперь я понимаю, почему они никого не увидели незнакомого. Они же вообще по сторонам не смотрят.
— Уважаемый, — тронула я одного из них за плечо, тот только кивнул, но головы так и не поднял. — Вы не подскажете, в какую сторону нам идти? Тут где-то наши товарищи должны…
Тот протянул руку в один из многочисленных тоннелей.
— Туда, — больше ни слова не говоря, так и не взглянув на нас, пошел дальше.
Мы с напарником переглянулись и пошли, куда послали.
— Интересно, он никогда не падал? — споткнувшись о какой-то камень, поинтересовалась я. Как можно так ходить?
Меня поразило, как они, не глядя себе под ноги, да и вообще по сторонам, умудряются все видеть, все знать и за всем присматривать.
— Наверное, нет, — ответил Арниэль. — Иначе смотрел бы под ноги, — потом, оглянувшись по сторонам, где находилось сразу два тоннеля, спросил: — А теперь куда?
— Хм, сложный вопрос, — протянула я. В поле зрения не было ни одного бородача, чтобы подсказал. Потому, усмехнувшись, заключила: — Пошли налево. Должна же быть от этого хоть какая-то польза?
Тот покосился, усмехнулся и ответил:
— Налево, говоришь? Ну, пошли, посмотрим, куда нас это приведет, — сейчас у меня уже не было такой негативной реакции в отношении напарника, он стал более человечным, что ли. Вон, даже шутить пытался. И с ним стало легко и совсем не напряжно.
И мы отправились по левому туннелю. Идти пришлось недолго. Правда несколько раз я споткнулась, едва не пропахав земляной пол носом, меня все время ловил напарник, я же только благодарила его в ответ. Впереди заметили огромную тушу зеленокожего.
— Н-да, походы налево иногда приносят ощутимые результаты, — протянула я, приближаясь к троице, стоящей перед нами.
Те нас не замечали, о чем-то переговариваясь.
Стоило нам подойти, как Маркус поднял голову от своих записей и вопросительно взглянул на нас. Тут же напарник рассказал, что мы делали, как гномы вынесли весь мозг, что об их родословной мы уже осведомлены до пятого колена. А потом вспомнил и о сбежавшем пареньке. Маркус задумался.
— Если он знает, кто украл карту, то надо его обязательно найти, — сделал он вывод, а я чуть не засмеялась.
Логика железная. А главное, требующая наивысшего мыслительного процесса. А то мы и сами не поняли. Но говорить об этом не стала, еще разозлится и не покажет мне обещанного. Пришлось закусить губу, чтобы по привычке не трепануть лишнего.
Они нам рассказали, что и в шахтах никто никого не видел. Ничего не знают. И тут следов никаких. То есть, это означает, что карту украли в самом поселке. Пришлось выходить на поверхность. Но мне все время не давал покоя этот парнишка. Почему-то мне казалось, что злого умысла в этой краже не было. Хотя с чем связаны эти доводы, я пока объяснить никак не могла. Скорее всего просто интуиция? Потому свои мысли оставила при себе, пока не сообщая о них товарищам.
Здесь нам больше делать было нечего. Потому, открыв портал, Маркус всех отправил в кабинет, где, рассевшись по местам, начали обсуждение. Кто и что говорил, я не слушала, если честно. В голове крутилась некая мысль, которую я пыталась поймать, но получалось слабо, она, как нить, ускользала и не давалась ухватить себя за кончик, чтобы распутать весь клубок. Она все время норовила убежать подальше, чтобы не даться и заставить пораскинуть мозгами.
— Глейда, ты где витаешь?!
От этого окрика я очнулась. Видимо, меня звали не в первый раз. Подняв голову, заметила недоуменные взгляды, обращенные на меня.
— Что? — решила переспросить, так как все равно не слышала заданного вопроса.
— Я спросил, у тебя мысли есть, — спокойно поинтересовался Маркус.
— Мысль-то есть, но она все время убегает, не могу поймать, — честно призналась я, снова наморщив лоб. Отвлекаться не хотелось, иначе вообще ничего не поймаю.
— Хотя бы по поводу чего она? — решил помочь, как-то подтолкнуть красноглазый. — Давай тогда вслух свои рассуждения или обрывки, а мы попробуем вместе что-нибудь сделать и поймать твою мысль. Идет? — мне осталось только согласиться. Так и правда будет лучше.
И я решила по кусочкам начать рассказывать те моменты, на которые обратила внимание, присовокупив свои домысли и интуицию, может пазл и соберется воедино.
— Меня волнует этот сбежавший парень. Он был слишком напуган. Что-то в поселке произошло, о чем нам не рассказали. Карту взял кто-то близкий, хотя о том, что они одна дружная семья, мы уже поняли. Но и в большой семье бывают разлады. И кто-то, не придумав ничего лучшего, просто спер карту, чтобы насолить тому мужику, что к нам приходил. А еще мне кажется, тоже не знаю почему, что карту взяли не со злым умыслом, — вот так обрывками я попыталась все объяснить. И тут же подорвалась с места. — А можно мне еще раз в этот поселок попасть? Хочу кое-что узнать, а потом попытаюсь все объяснить более подробно, сейчас это все равно не получится.
После этих слов все четверо переглянулись, и наш босс слишком быстро открыл портал.
Я оказалась около дома старосты, того самого крикуна, который собирал для нас толпу. Он стоял на крыльце, размахивал руками и отчитывал какого-то парня.
— Я же сказал, до свадьбы никаких шашней, а вы что устроили?! Стоило мне только отвлечься, как вы оба тут как тут! Как это называется?!
И снова мозг за что-то зацепился. Парнишка стоял, опустив голову, только согласно кивал, но при этом его губы были упрямо сжаты, что свидетельствовало о том, что он, хоть и слушал слова старосты, но был с ними в корне не согласен.
— Но ведь свадьба только через две недели, а вы не даете нам даже видеться, — тихо, —, но твердо и обвиняюще, произнес он. Он? Нет, это оказалась она. Если бы девушка не произнесла ни слова, я бы и дальше думала, что это юноша. Бр-р-р-р… Мне стало не по себе. Неужели с ней кто-то встречается? Хотя… Они там даже о свадьбе говорят. Мне и представить стало страшно, как же она будет в постели, вся такая мужиковатая?
Но эти мысли не помешали мне едва не заорать: «Эврика!»
Подойдя ближе, подождала, пока меня заметят, и только тогда спросила, как я могу поговорить с сыном старосты. Тот махнул рукой в дом и ответил, что он под домашним арестом до свадьбы. Оставив этих двоих разбираться, зашла внутрь. Там, сжав руки между колен, сидел тот самый беглец. Испуганно подняв на меня голову, застыл.
— Не бойся, — начала я, медленно подходя ближе. — Я уже поняла, зачем ты это сделал. Отвлечь отца хотел от собственной персоны?
Тот согласно кивнул.
— Я… Правда… Не думал, что… — юноша постоянно запинался.
Я подняла обе руки вверх и попыталась успокоить этого напуганного ребенка. И ведь это чудо скоро женится. Н-да, ему еще в машинки играть, а не семью заводить. Хотя о чем это я, тут и игрушек таких нет и быть не может. Представить парня в роли жениха той мужеподобной девицы я никак не могла. И ведь по его глазам было видно, что он ее и правда любит. Вот реальный пример пословицы: «Любрвь зла…»
— Не переживай. Мы ничего отцу не скажем. Просто отдай мне эту карту, а уж мы придумаем, как преподнести находку старосте. Хорошо?
Тот согласно кивнул. Широко расплылся в улыбке и тут опрометью выскочил в другую комнату. Вот это скорость. Казалось бы, неповоротливый, неуклюжий, а бегает быстро.
Только он успел отдать мне карту, а я ее спрятать, как в дом вошел злой, как тысяча чертей, староста. Он посмотрел на сына, потом на меня.
— Ну что? Узнали, что хотели? — его тон совершенно ясно показывал то, о чем умолчалось, а именно: «Вали отсюда, да поскорее. Не до тебя сейчас».
Согласно кивнув, я попрощалась и отправилась на выход. Перед этим успев сказать, что результаты поисков будут завтра.
— Подождите, не тарахтите так, я же не успеваю, — возмутилась я. — А вообще, если честно, то и сама толком не знаю и не понимаю. Может это чья-то шутка? Но вот чья?
— Вы где должны быть? — раздался рык Маркуса, после которого зеленокожего и Шариаля как ветром сдуло.
Мы остались вдвоем с Арниэлем.
— Пошли быстрее, — открывая портал, позвал он, и мне пришлось шагнуть в воронку, закрыв глаза. Стало страшно. А ну как сейчас врежемся во что-нибудь?
Открыла я глаза только тогда, когда почувствовала запах свежести. Ух! Все прошло благополучно, мы ни во что не врезались. Мы находились в небольшом поселке в горах. Вокруг сновали такие же бородатые мужчины, как и тот, который приходил. Заметив несколько женщин, поразилась. И это женский пол? .. Они же были квадратными, мужиковатыми, груди вообще не было видно, так они себя чем-то перетягивали, да и про эпиляцию тут, наверное, никто и слыхом не слыхивал. От их волосатости меня едва не вырвало. Вот как можно себя так не любить?
Из состояния нестояния меня вывел голос Арниэля. Он дернул меня за руку, недовольно осмотрел, затем перевел взгляд туда, куда в этот момент смотрела я, нахмурился, не понимая моего ступора, потом все же спросил:
— Ты чего застряла? И что тебя так поразило, что ты застыла статуей?
Я указала на это подобие женщин и объяснила ему свое отвращение. Тот помолчал, оглядел указанный объект, а потом спросил:
— А что такое эпиляция?
Пришлось ему все чуть ли не на пальцах объяснять. При этом я еще рассказала, что у нас волосатые женщины, не следящие за собой — предмет насмешек. Да, процедура эпиляции болезненная, но ведь и красота требует жертв. Я улыбнулась, вспомнив, как Ира вечно пищала, когда занималась данной процедурой. От моих объяснений парень скривился, провел по своему телу руками, словно пытаясь меня соблазнить, и заключил:
— Хорошо, что у нас эти волосы не растут на теле.
И только тут я, присмотревшись, заметила, что и правда, ни одного волоска. Но взгляд этого типа меня малость напряг. Глаза светились озорством. Он и так умеет? Но мне стало интересно, чего он добивается? Неужто соблазнить пытается? Но это абсурд. Я на это точно не поведусь. Не выжила я еще из ума. Не собираюсь я заводить никаких отношений. И точка. Мне бы с женихом еще разобраться, отвязаться от него, тогда вообще у меня счастья будет полные карманы.
— Ладно, пошли, займемся делом, — потянула его я, чтобы не видеть этой явной похоти в его глазах. Парень усмехнулся, но ничего не ответил.
Широким шагом, под пристальным наблюдением квадратных и бородатых обитателей, мы вошли в поселок.
Глава 3
Стоило нам войти, как тут же заметили того самого детину, который давеча приходил к нам. Увидев нас, он что-то сказал стоящему рядом с ним еще одному такому же квадратному типу с бородой, и они оба направились к нам. Подойдя ближе, поздоровались. Так и хотелось привычно протянуть руку, — за время дружбы с парнями, многие и меня принимали за своего парня, потому здороваться за руку у меня вошло в привычку —, но тут, судя по-всему, так не здороваются, потому я просто кивнула.
— Вы что-то хотели? — осведомился один из подошедших. — Мы всегда рады помочь, можете спрашивать, ответим на все ваши вопросы.
Вот это готовность. Это я понимаю. Главное, чтобы они не увиливали, а то, если судить по бегающим глазам собеседников, наговорить они могут с три короба и все не по делу. А нам от этого будет не легче. Но прежде, чем загадывать, надо все-таки узнать, что же они имеют нам сообщить нового и полезного для раскрытия дела.
— Господа гномы, — начал мой напарник, я чуть не поперхнулась от его пафосности. — Мы бы хотели поблуждать здесь, порасспрашивать всех. Может, кто заметил что? Может, кто неизвестный у вас был?
— Конечно, сейчас всех соберу и предупрежу, что вам надобно, — в тон напарнику тут же ответил гном и едва не поклонился.
Не успели мы кивнуть, как этот детина гаркнул так, что я чуть не присела. Ого! И рупора не надо с таким голосом, он сам кого хочешь перекричит. К нам стал подтягиваться народ. Когда толпа вокруг нас стала просто огромная, бородач забрался на какую-то бочку и стал объяснять, кто мы, откуда и зачем пришли.
— Я не поняла, у них что, все обо всем знают? — шепотом поинтересовалась я у напарника, тот кивнул. — Вот те раз! И они еще чего-то хотят? Нет, чтобы все в тайне держать…
— Они слишком дружны и доверяют друг другу, — поведал мне блондин. — Потому и не скрывают ничего. Это одна большая и дружная семья.
— Но ведь кто-то же украл карту у этой дружной семьи, — ехидно заметила я, на что юноша только кивнул с задумчивым видом, ответить на это ему было нечего.
Как раз и бородач закончил вещать, выделяя нам свой дом под опрос. А дальше начался полный мозговынос. Никто ничего не знал, не видел, не заметил. Причем, каждый из них пытался рассказать нам историю своей жизни и своей семьи. От всех этих родственных связей: кто на ком женился, кто за кого замуж повыдавал или женил, у меня мозг окончательно отпросился в отпуск. Я сидела за столом, подпирая голову, боясь сорваться.
Поток словоохотливых гномов не иссякал. Было желание просто встать и уйти, так как создавалось ощущение, что они всем скопом решили говорить одно и то же. Более того, нас реально выматывали, как морально, так и физически. Вот! Вспомнила, кого они мне напомнили. Наших евреев. Тем тоже палец в рот не клади, откусят по самый локоть. Ничего по делу мы так и не узнали. Когда надежда на благополучный исход растаяла, как дымка, в комнату вошел парень. Он постоянно оглядывался, смущенно что-то теребя в руках. Что именно, мне рассмотреть не удалось, настолько он это скомкал.
— Итак, — начал напарник. — Вы видели что-нибудь необычное? Может, кого незнакомого в поселке? — и как у него язык не распух одно и то же спрашивать? Лично я была уже не в состоянии даже открывать рот, не говоря о том, чтобы задать хоть один вопрос. Но этот мальчик чем-то насторожил меня, заинтересовал и заинтриговал. Я пристально стала наблюдать за ним.
Гном быстро-быстро замотал головой.
— Так может вы знаете, кто взял эту злополучную карту? — выдала я абсурдную мысль, блондин усмехнулся моей наивности, но к нашей огромной радости, юноша вдруг кивнул, при этом покраснев, как мак.
Мы тут же подскочили и нетерпеливо уставились на него.
— Я… Это… — залепетал этот уникум, нам ничего не оставалось, как терпеливо ждать. После говорливых гномов, было удивительно наблюдать за этой нерешительностью. — Можно я позже приду? — юношу, как ветром сдуло, мы даже сообразить ничего не успели.
— Стой! Куда?! — закричала я, бросаясь следом.
Да только, выскочив на улицу, никого там не обнаружила. И что теперь делать? Единственный свидетель, который хоть что-то знал, сбежал, скрылся в неизвестном направлении. Где его теперь искать? И что же такого он знает?
— Что делать будем? — поинтересовался Арниэль.
Мне ничего не пришло в голову, кроме как предложить:
— Пошли в шахту, может, там что-нибудь поищем? Раз уж с опросом не повезло, так хоть создадим бурную кипучую деятельность, покажем всем нашу работоспособность.
Все равно больше смысла не было, почти все оказались опрошены, кроме сбежавшего паренька, потому и отправились внутрь. Белобрысый на мое предложение только усмехался всю дорогу и бубнил про себя что-то о кипучей деятельности. А я пожалела, что у меня не такой острый слух, как у Маркуса.
Внутри было светло, как днем. Повсюду горели факелы. Туда-сюда сновали гномы, сосредоточенно что-то рассматривая. На нас никто не обратил внимания. Вот тебе раз! Теперь я понимаю, почему они никого не увидели незнакомого. Они же вообще по сторонам не смотрят.
— Уважаемый, — тронула я одного из них за плечо, тот только кивнул, но головы так и не поднял. — Вы не подскажете, в какую сторону нам идти? Тут где-то наши товарищи должны…
Тот протянул руку в один из многочисленных тоннелей.
— Туда, — больше ни слова не говоря, так и не взглянув на нас, пошел дальше.
Мы с напарником переглянулись и пошли, куда послали.
— Интересно, он никогда не падал? — споткнувшись о какой-то камень, поинтересовалась я. Как можно так ходить?
Меня поразило, как они, не глядя себе под ноги, да и вообще по сторонам, умудряются все видеть, все знать и за всем присматривать.
— Наверное, нет, — ответил Арниэль. — Иначе смотрел бы под ноги, — потом, оглянувшись по сторонам, где находилось сразу два тоннеля, спросил: — А теперь куда?
— Хм, сложный вопрос, — протянула я. В поле зрения не было ни одного бородача, чтобы подсказал. Потому, усмехнувшись, заключила: — Пошли налево. Должна же быть от этого хоть какая-то польза?
Тот покосился, усмехнулся и ответил:
— Налево, говоришь? Ну, пошли, посмотрим, куда нас это приведет, — сейчас у меня уже не было такой негативной реакции в отношении напарника, он стал более человечным, что ли. Вон, даже шутить пытался. И с ним стало легко и совсем не напряжно.
И мы отправились по левому туннелю. Идти пришлось недолго. Правда несколько раз я споткнулась, едва не пропахав земляной пол носом, меня все время ловил напарник, я же только благодарила его в ответ. Впереди заметили огромную тушу зеленокожего.
— Н-да, походы налево иногда приносят ощутимые результаты, — протянула я, приближаясь к троице, стоящей перед нами.
Те нас не замечали, о чем-то переговариваясь.
Стоило нам подойти, как Маркус поднял голову от своих записей и вопросительно взглянул на нас. Тут же напарник рассказал, что мы делали, как гномы вынесли весь мозг, что об их родословной мы уже осведомлены до пятого колена. А потом вспомнил и о сбежавшем пареньке. Маркус задумался.
— Если он знает, кто украл карту, то надо его обязательно найти, — сделал он вывод, а я чуть не засмеялась.
Логика железная. А главное, требующая наивысшего мыслительного процесса. А то мы и сами не поняли. Но говорить об этом не стала, еще разозлится и не покажет мне обещанного. Пришлось закусить губу, чтобы по привычке не трепануть лишнего.
Они нам рассказали, что и в шахтах никто никого не видел. Ничего не знают. И тут следов никаких. То есть, это означает, что карту украли в самом поселке. Пришлось выходить на поверхность. Но мне все время не давал покоя этот парнишка. Почему-то мне казалось, что злого умысла в этой краже не было. Хотя с чем связаны эти доводы, я пока объяснить никак не могла. Скорее всего просто интуиция? Потому свои мысли оставила при себе, пока не сообщая о них товарищам.
Здесь нам больше делать было нечего. Потому, открыв портал, Маркус всех отправил в кабинет, где, рассевшись по местам, начали обсуждение. Кто и что говорил, я не слушала, если честно. В голове крутилась некая мысль, которую я пыталась поймать, но получалось слабо, она, как нить, ускользала и не давалась ухватить себя за кончик, чтобы распутать весь клубок. Она все время норовила убежать подальше, чтобы не даться и заставить пораскинуть мозгами.
— Глейда, ты где витаешь?!
От этого окрика я очнулась. Видимо, меня звали не в первый раз. Подняв голову, заметила недоуменные взгляды, обращенные на меня.
— Что? — решила переспросить, так как все равно не слышала заданного вопроса.
— Я спросил, у тебя мысли есть, — спокойно поинтересовался Маркус.
— Мысль-то есть, но она все время убегает, не могу поймать, — честно призналась я, снова наморщив лоб. Отвлекаться не хотелось, иначе вообще ничего не поймаю.
— Хотя бы по поводу чего она? — решил помочь, как-то подтолкнуть красноглазый. — Давай тогда вслух свои рассуждения или обрывки, а мы попробуем вместе что-нибудь сделать и поймать твою мысль. Идет? — мне осталось только согласиться. Так и правда будет лучше.
И я решила по кусочкам начать рассказывать те моменты, на которые обратила внимание, присовокупив свои домысли и интуицию, может пазл и соберется воедино.
— Меня волнует этот сбежавший парень. Он был слишком напуган. Что-то в поселке произошло, о чем нам не рассказали. Карту взял кто-то близкий, хотя о том, что они одна дружная семья, мы уже поняли. Но и в большой семье бывают разлады. И кто-то, не придумав ничего лучшего, просто спер карту, чтобы насолить тому мужику, что к нам приходил. А еще мне кажется, тоже не знаю почему, что карту взяли не со злым умыслом, — вот так обрывками я попыталась все объяснить. И тут же подорвалась с места. — А можно мне еще раз в этот поселок попасть? Хочу кое-что узнать, а потом попытаюсь все объяснить более подробно, сейчас это все равно не получится.
После этих слов все четверо переглянулись, и наш босс слишком быстро открыл портал.
Я оказалась около дома старосты, того самого крикуна, который собирал для нас толпу. Он стоял на крыльце, размахивал руками и отчитывал какого-то парня.
— Я же сказал, до свадьбы никаких шашней, а вы что устроили?! Стоило мне только отвлечься, как вы оба тут как тут! Как это называется?!
И снова мозг за что-то зацепился. Парнишка стоял, опустив голову, только согласно кивал, но при этом его губы были упрямо сжаты, что свидетельствовало о том, что он, хоть и слушал слова старосты, но был с ними в корне не согласен.
— Но ведь свадьба только через две недели, а вы не даете нам даже видеться, — тихо, —, но твердо и обвиняюще, произнес он. Он? Нет, это оказалась она. Если бы девушка не произнесла ни слова, я бы и дальше думала, что это юноша. Бр-р-р-р… Мне стало не по себе. Неужели с ней кто-то встречается? Хотя… Они там даже о свадьбе говорят. Мне и представить стало страшно, как же она будет в постели, вся такая мужиковатая?
Но эти мысли не помешали мне едва не заорать: «Эврика!»
Подойдя ближе, подождала, пока меня заметят, и только тогда спросила, как я могу поговорить с сыном старосты. Тот махнул рукой в дом и ответил, что он под домашним арестом до свадьбы. Оставив этих двоих разбираться, зашла внутрь. Там, сжав руки между колен, сидел тот самый беглец. Испуганно подняв на меня голову, застыл.
— Не бойся, — начала я, медленно подходя ближе. — Я уже поняла, зачем ты это сделал. Отвлечь отца хотел от собственной персоны?
Тот согласно кивнул.
— Я… Правда… Не думал, что… — юноша постоянно запинался.
Я подняла обе руки вверх и попыталась успокоить этого напуганного ребенка. И ведь это чудо скоро женится. Н-да, ему еще в машинки играть, а не семью заводить. Хотя о чем это я, тут и игрушек таких нет и быть не может. Представить парня в роли жениха той мужеподобной девицы я никак не могла. И ведь по его глазам было видно, что он ее и правда любит. Вот реальный пример пословицы: «Любрвь зла…»
— Не переживай. Мы ничего отцу не скажем. Просто отдай мне эту карту, а уж мы придумаем, как преподнести находку старосте. Хорошо?
Тот согласно кивнул. Широко расплылся в улыбке и тут опрометью выскочил в другую комнату. Вот это скорость. Казалось бы, неповоротливый, неуклюжий, а бегает быстро.
Только он успел отдать мне карту, а я ее спрятать, как в дом вошел злой, как тысяча чертей, староста. Он посмотрел на сына, потом на меня.
— Ну что? Узнали, что хотели? — его тон совершенно ясно показывал то, о чем умолчалось, а именно: «Вали отсюда, да поскорее. Не до тебя сейчас».
Согласно кивнув, я попрощалась и отправилась на выход. Перед этим успев сказать, что результаты поисков будут завтра.
