Когда музыка стихла, оказалось, что на концерт собралась вся «Жар-птица». Чародеи сидели на скамейках и на газоне, стояли у крыльца, высовывались из открытых окон холла. Едва Анатолий Сергеевич опустил смычок, воздух взорвался аплодисментами и восторженными криками.
К музыканту тут же подошла Лиля и зеленоволосая девушка из десятого номера. Юная стихийница крепко обняла его за талию, а зеленоволосая красавица с чувством пожала руку. Следом за ними к Анатолию кинулась прочая публика, посчитавшая своим долгом лично выразить ему восхищение. Скрипач явно не ожидал такого успеха, смущенно улыбался и принимал рукопожатия.
Максим, воодушевившись поднявшейся суетой, достал мобильный телефон и принялся фотографировать счастливые лица волшебников. В пылу общей радости он забыл, что проводить съемку на территории «Жар-птицы» ему нельзя, а мы с дедушкой не стали об этом напоминать. Этот прекрасный вечер стоило запечатлеть на фото, чтобы потом вспоминать с теплотой и улыбкой.
Последними к Анатолию Сергеевичу подошли пожилые соседки. Они взяли его в кольцо и несколько минут о чем-то с ним говорили. После этого каждая из них его обняла.
- Война закончилась, - с улыбкой сказал мне стоявший рядом Игорь. – Слава Богу.
На следующий день я едва не опоздала на работу. После вчерашнего концерта все разошлись по домам позже обычного. К большому неудовольствию юных чародеев, их отправили спать раньше всех, в то время как взрослые еще долго оставались на улице, беседовали и смеялись. Последними гостиничный двор покинули Анатолий Сергеевич и зеленоволосая девушка (кажется, ее звали Анастасией). Когда я уходила домой, они сидели на лавочке и оживленно о чем-то разговаривали.
Утром я встала с кровати с большим трудом. Желая понежиться под одеялом, трижды переводила будильник, и пришла в себя лишь за полчаса до начала рабочего дня. В итоге расчесываться и накладывать макияж пришлось уже за стойкой ресершен, так как времени оставалось только чтобы умываться, впрыгнуть во вчерашний наряд и горной козой прискакать в «Жар-птицу».
Стоило мне привести себя в порядок, как в холл влетел Ивушкин, бледный и взволнованный.
- Уля, Валентин Митрофанович на месте? – спросил он, подскочив к моей стойке.
- На месте, - удивилась я. – Что с тобой, Макс? Что-то случилось?
- Случилось. Скорее идем к нему!
В кабинет директора парень рванул так резво, что я сразу же от него отстала, а когда догнала, он уже усаживался на один из стульев возле дедушкиного стола. Я махнула деду рукой и села рядом с Максимом.
Валентин Солнцев обвел нас взглядом и скомандовал:
- Рассказывайте.
- Рассказывать буду я, - тут же откликнулся Макс. – Тут вот какая история: пять минут назад я просматривал фотографии вчерашнего концерта и обнаружил на одной из них старика, который полторы недели назад вручил мне на улице волшебную карту.
Наши лица вытянулись.
- Покажи мне его, - потребовал дедушка.
Ивушкин вынул из кармана смартфон и положил перед нами. Мы с дедом склонились над его экраном: на нем застыло изображение толпы восторженных людей, окруживших смущенного Анатолия Сергеевича. Максим немного увеличил снимок и указал пальцем на одного из мужчин.
- Это он.
Я ахнула. С фотографии на нас смотрел портальщик Семен Николаевич Корюшкин. Он выглядел немного необычно – вместо копны седых волос на его голове красовалась гладкая лысина с большой черной родинкой.
- Ты уверен? – жестко спросил дедушка, уже не заботясь, чтобы обращаться к Максиму на вы.
- Уверен, - кивнул Ивушкин. – Когда в тот вечер он подошел ко мне на улице, его лицо было блеклым и невыразительным. Зато родинка мне запомнилась. Посмотрите, она похожа на перевернутый треугольник. По ней я его и узнал.
- У меня вопрос, - подала голос я. – Почему Семен Николаевич стал лысым? У него же есть волосы!
- Волос у него нет лет уж пятнадцать, - усмехнулся старший Солнцев. – Семен прикрывает лысину иллюзией. Она такая добротная, что совершенно не бросается в глаза.
- Выходит, Корюшкин – предатель? - я покачала головой. – Не может быть. Он работает здесь много лет! Работает честно и добросовестно! Это тихий добрый человек, прошедший с нами огонь и воду. У нас никогда не было к нему претензий, и он сам никогда ни на что не жаловался. Мы полностью друг друга устраивали! Ведь так, деда?.. Макс! Посмотри получше, быть может, ты все-таки ошибся?
- Максим не ошибся, - дедушка на мгновение спрятал лицо в ладони, а потом откинулся на спинку кресла. – Семен Николаевич – дипломированный артефактор. Прежде чем переехать в наш город, он долгое время занимал руководящий пост на одном из крупных заводов-артефакториев.
- Ты хочешь сказать, он владеет чарами рermission concessit? - медленно произнесла я.
- Владеет, и не только ими, - усмехнулся Валентин Митрофанович. – Мне следовало вспомнить об этом раньше. Ульяна, я – старый дурак. Я ведь не допускал мысли, что в наших рядах может затаиться крыса!
Что ж. Я такой мысли тоже не допускала. Как и все остальные. Мы привыкли считать друг друга если не семьей, то, как минимум, хорошими людьми и дружным сплоченным коллективом. Как можно поверить, что кто-то из этих надежных проверенных ребят способен предать наше общее дело?
- Получается, Семен Николаевич связался с Ковалевым, - сказала я. – Но зачем? Для чего Корюшкину уничтожать «Жар-птицу»?
- Это мы спросим у него. Я лишь могу предположить, что Коля пообещал Сёме за его услугу большие деньги.
- Разве у Сёмы маленькая зарплата? Мы никогда не обижали своих работников. Ни в одной гостинице города, ни в одном пансионате нет такой системы премирования и поощрений, как у нас!
- Ковалев значительно богаче, чем мы, - заметил Валентин Митрофанович. – Он мог предложить нашему портальщику не только большую сумму, но и должность в своей новой гостинице. А это, согласись, не мало.
- Семен Николаевич – одинокий старик. Разве в его возрасте стабильность не является важнее всего? В «Жар-птице» ему сытно и тепло, а что будет в «Единороге» никому еще не известно.
- Знаешь, Уля, то, что Николаевич живет один, вовсе не делает его одиноким. У него по-прежнему есть двое сыновей, которые остались от прошлого брака. Они находятся далеко и, конечно, давно не дети, однако он по-прежнему им помогает. У его старшего сына в прошлом году родилась вторая дочь, а у младшего подрастают мальчики-двойняшки. Представляешь, сколько им надо денег? Конечно, дедушке хочется заработать побольше, чтобы их порадовать.
- А как же честь, достоинство, совесть, в конце концов?
Валентин Солнцев развел руками.
- Валентин Митрофанович, вы сказали, что этот Корюшкин был артефактором на крутой чародейской фабрике, - подал голос Максим. – Что же такое случилось в его жизни, раз он бросил свой пост и переехал в скромный городок на скромную незаметную должность?
- У него случился развод, - напомнила я. – Он перебрался сюда после него.
- Если бы не бывшая супруга, никуда бы он не перебрался, - сказал дедушка. – Она работала на том же заводе - сначала бухгалтером, а потом коммерческим директором. После развода эта женщина приложила все силы, чтобы Семена уволили из артефактория. В конечном итоге она так испортила ему репутацию, что он был вынужден переехать. На портальщика, кстати, Корюшкин выучился уже здесь. Лет семь работал в разных пансионатах, а потом устроился в «Жар-птицу».
Я задумчиво потерла переносицу.
- Деда, у меня возник еще один вопрос. Откуда Гришкин отец узнал, что Семен Николаевич – артефактор? Я не помню, чтобы он когда-нибудь об этом рассказывал. Ты знаком с ним давно, поэтому о его биографии тебе известно больше, чем нам. А кто сообщил об этом Ковалеву?
- Понятия не имею, - Валентин Митрофанович пожал плечами.
- Наверное, к этому приложила руку Ковалевская сестрица, - предположил Макс. – Григорий говорил, что она в афере с гостиницами главная запевала.
Дедушка хмыкнул. А в моей голове что-то щелкнуло.
Я достала телефон и, полистав список контактов, нажала кнопку вызова.
- Кому ты звонишь? – спросил Ивушкин.
Я приложила палец к губам.
- Привет, Гриша, - сказала, когда вызываемый абонент принял звонок. – Извини, что беспокою с утра пораньше. У меня к тебе срочное дело. Скажи, как зовут твою тетю? Двоюродную сестру отца, о которой ты рассказывал позавчера.
Ответ младшего Ковалева заставил мое сердце похолодеть. Коротко его поблагодарив, я сбросила вызов и уронила руку с телефоном на стол. Дедушка и Максим вперились в меня вопросительными взглядами.
- Ну?
Я глубоко вздохнула и медленно произнесла:
- Ее зовут Клара Семеновна Корюшкина.
Почти минуту в кабинете висела тишина. Первым ее нарушил Ивушкин.
- Клара Семеновна? – переспросил он. – Бабуля, которая живет в «Жар-птице» на втором этаже?
Я со вздохом кивнула.
- Она, что же, его жена?..
- Бывшая, - я повернулась к старшему Солнцеву. – Знаешь, деда, ты не один дурак в этой гостинице. Я ведь регистрировала Корюшкину. Собственноручно вбивала ее фамилию в таблицу, делала копию паспорта... Но при этом не соотнесла ее с нашим портальщиком. Мне в голову не пришло, что эти люди могут быть родственниками.
- Может, они и не родственники, - предположил Валентин Митрофанович. – Бывают же совпадения...
- Бывают, но не такие явные, - покачал головой Максим. – Уля! Я все понял! Это она выпустила камнегрызок! Мы думали, это сделал белобрысый, а он тут не при чем. В тот вечер Гриша шел с заднего двора просто так - ему было скучно ждать меня у крыльца, и он просто гулял вокруг отеля кругами. За Кларой же никто не следил. Она могла подойти к загону, выпустить жуков и тихонько вернуться в свою комнату... Помнишь утро, когда ваш дракон слопал мои булки? Я нес их из кофейни, а Клара остановила меня у крыльца и что-то спросила. Какую-то ерунду. Я задержался, чтобы ей ответить, и тут из-за угла появился Яша... Мне кажется, она нарочно меня отвлекла. Если бы не эта бабуля, мы с драконом наверняка бы не встретились!
Мы с дедушкой переглянулись.
- Семен Николаевич знает, что Максим скоро принесет Клятву молчания, - сказала я. – И он, конечно, рассказал об этом Корюшкиной. Ты понимаешь, деда? Они в курсе, что Макс нормально отнесся к волшебному миру и проблем «Жар-птице» уже не доставит.
- Для Корюшкиной ничего не стоит придумать новый план, - усмехнулся Ивушкин. – Я, кстати, не совсем понимаю, почему ваш портальщик ей помогает. Она же принесла ему столько проблем!
- Значит, у Клары есть на него какие-то рычаги давления, - пожал плечами Валентин Митрофанович. – Возможно, она использует для этого детей и внуков. Семен их любит без памяти, и сделает ради них что угодно. К тому же, мы не знаем, какие у него сейчас отношения с бывшей женой. С момента их развода прошло много лет. Быть может, они помирились и обид друг на друга больше не держат.
Я закусила губу. Если мы все понимаем правильно, вклад Семена Николаевича в аферу Ковалевых был небольшим. Всего-то дел зачаровать карту и вручить ее на улице незнакомому рыжему парню. Хотя и этого было немало. Без такой подсказки Ивушкин наш отель никогда бы не нашел.
Мне отчего-то кажется, что к камнегрызкам и слухам о ковалевской гостинице Корюшкин отношения не имел, всем этим занималась исключительно Клара. Тем не менее, даже то, что он сделал, тянет на тюремный срок. Если я правильно помню магические законы, наложение волшебной метки на непосвященного человека, да еще по сговору с группой лиц – это четыре-пять лет колонии общего режима.
- Получается, вчера у них было не свидание, - задумчиво пробормотал Максим. – Они наверняка обсуждали, как организовать в «Жар-птице» какую-нибудь новую диверсию.
Дедушка вопросительно поднял бровь.
- Прошлым утром мы видели Семена Николаевича и Клару Семеновну в беседке у заднего двора, - объяснила я. – Они о чем-то беседовали. Макс прав. Если эти двое в курсе, что план с непосвященным человеком провалился, но при этом все еще находятся здесь и ведут задушевные разговоры, значит, они придумали что-то еще.
- Что ж, - Валентин Митрофанович взял в руки мобильный телефон. – Новой диверсии мы ждать, пожалуй, не будем. Нашествие камнегрызок пошатнуло репутацию «Жар-птицы» и лишило ее троих постояльцев. Хватит. Раньше у нас были только догадки, и предъявить обоснованное обвинение мы никому не могли. Теперь можем. Если Максим узнал Корюшкина, значит, пора заканчивать это цирк.
Ответить мы не успели. Едва дедушка замолчал, как раздался громкий хлопок – в недрах гостиницы что-то взорвалось.
Из кабинета мы вылетели, обгоняя друг друга.
- Подвал! – крикнул дедушка. – Взрыв был в подвале!
В коридорах поднялась суета. Захлопали двери, разом зашумели десятки голосов, кто-то громко закричал.
Мы пробежали через первый этаж и выскочили на лестницу, ведущую к гостиничному телепорту. Там было многолюдно. Постояльцы, не успевшие переправиться в курортную зону, включая юных стихийников, стояли на ступеньках. Их укрывал защитный купол, автоматически сработавший после взрыва. Дети испуганно облепили своих педагогов, взрослые ругались и жестикулировали.
Сквозь чары к нам протиснулся Демьян – бледный и взволнованный.
- Что случилось? – громко спросил у него дедушка, пытаясь перекричать гул голосов.
- Портал схлопнулся, - по-военному отрапортовал тот.
- В каком смысле - схлопнулся?..
- В смысле, самоуничтожился.
- Что-о?! – изумился Валентин Митрофанович. – Как такое возможно? Где Корюшкин?
- Не знаю, - в глазах Демьяна медленно таяла тревога. – Он сегодня не пришел на работу.
ДРУЗЬЯ, ЭТА ПРОДА - ПОСЛЕДНЯЯ, ВЫЛОЖЕННАЯ В СВОБОДНЫЙ ДОСТУП. ДО КОНЦА КНИГИ ОСТАЛОСЬ НЕМНОГО, ПОЭТОМУ Я ОТПРАВЛЯЮСЬ ДОПИСЫВАТЬ ЕЕ В ЗАКРЫТОМ РЕЖИМЕ. КАК И ВСЕГДА, ЧИТАТЕЛИ, НЕ МЕНЕЕ 5 РАЗ КОММЕНТИРОВАВШИЕ РОМАН ПО МЕРЕ ЕГО НАПИСАНИЯ, ПОЛУЧАТ БЕСПЛАТНЫЙ ДОСТУП К ОКОНЧАНИЮ - ЧЕРЕЗ ДВЕ НЕДЕЛИ ПОСЛЕ НАЧАЛА ПРОДАЖ НА ПРИЗРАЧНЫХ МИРАХ.
К музыканту тут же подошла Лиля и зеленоволосая девушка из десятого номера. Юная стихийница крепко обняла его за талию, а зеленоволосая красавица с чувством пожала руку. Следом за ними к Анатолию кинулась прочая публика, посчитавшая своим долгом лично выразить ему восхищение. Скрипач явно не ожидал такого успеха, смущенно улыбался и принимал рукопожатия.
Максим, воодушевившись поднявшейся суетой, достал мобильный телефон и принялся фотографировать счастливые лица волшебников. В пылу общей радости он забыл, что проводить съемку на территории «Жар-птицы» ему нельзя, а мы с дедушкой не стали об этом напоминать. Этот прекрасный вечер стоило запечатлеть на фото, чтобы потом вспоминать с теплотой и улыбкой.
Последними к Анатолию Сергеевичу подошли пожилые соседки. Они взяли его в кольцо и несколько минут о чем-то с ним говорили. После этого каждая из них его обняла.
- Война закончилась, - с улыбкой сказал мне стоявший рядом Игорь. – Слава Богу.
***
На следующий день я едва не опоздала на работу. После вчерашнего концерта все разошлись по домам позже обычного. К большому неудовольствию юных чародеев, их отправили спать раньше всех, в то время как взрослые еще долго оставались на улице, беседовали и смеялись. Последними гостиничный двор покинули Анатолий Сергеевич и зеленоволосая девушка (кажется, ее звали Анастасией). Когда я уходила домой, они сидели на лавочке и оживленно о чем-то разговаривали.
Утром я встала с кровати с большим трудом. Желая понежиться под одеялом, трижды переводила будильник, и пришла в себя лишь за полчаса до начала рабочего дня. В итоге расчесываться и накладывать макияж пришлось уже за стойкой ресершен, так как времени оставалось только чтобы умываться, впрыгнуть во вчерашний наряд и горной козой прискакать в «Жар-птицу».
Стоило мне привести себя в порядок, как в холл влетел Ивушкин, бледный и взволнованный.
- Уля, Валентин Митрофанович на месте? – спросил он, подскочив к моей стойке.
- На месте, - удивилась я. – Что с тобой, Макс? Что-то случилось?
- Случилось. Скорее идем к нему!
В кабинет директора парень рванул так резво, что я сразу же от него отстала, а когда догнала, он уже усаживался на один из стульев возле дедушкиного стола. Я махнула деду рукой и села рядом с Максимом.
Валентин Солнцев обвел нас взглядом и скомандовал:
- Рассказывайте.
- Рассказывать буду я, - тут же откликнулся Макс. – Тут вот какая история: пять минут назад я просматривал фотографии вчерашнего концерта и обнаружил на одной из них старика, который полторы недели назад вручил мне на улице волшебную карту.
Наши лица вытянулись.
- Покажи мне его, - потребовал дедушка.
Ивушкин вынул из кармана смартфон и положил перед нами. Мы с дедом склонились над его экраном: на нем застыло изображение толпы восторженных людей, окруживших смущенного Анатолия Сергеевича. Максим немного увеличил снимок и указал пальцем на одного из мужчин.
- Это он.
Я ахнула. С фотографии на нас смотрел портальщик Семен Николаевич Корюшкин. Он выглядел немного необычно – вместо копны седых волос на его голове красовалась гладкая лысина с большой черной родинкой.
- Ты уверен? – жестко спросил дедушка, уже не заботясь, чтобы обращаться к Максиму на вы.
- Уверен, - кивнул Ивушкин. – Когда в тот вечер он подошел ко мне на улице, его лицо было блеклым и невыразительным. Зато родинка мне запомнилась. Посмотрите, она похожа на перевернутый треугольник. По ней я его и узнал.
- У меня вопрос, - подала голос я. – Почему Семен Николаевич стал лысым? У него же есть волосы!
- Волос у него нет лет уж пятнадцать, - усмехнулся старший Солнцев. – Семен прикрывает лысину иллюзией. Она такая добротная, что совершенно не бросается в глаза.
- Выходит, Корюшкин – предатель? - я покачала головой. – Не может быть. Он работает здесь много лет! Работает честно и добросовестно! Это тихий добрый человек, прошедший с нами огонь и воду. У нас никогда не было к нему претензий, и он сам никогда ни на что не жаловался. Мы полностью друг друга устраивали! Ведь так, деда?.. Макс! Посмотри получше, быть может, ты все-таки ошибся?
- Максим не ошибся, - дедушка на мгновение спрятал лицо в ладони, а потом откинулся на спинку кресла. – Семен Николаевич – дипломированный артефактор. Прежде чем переехать в наш город, он долгое время занимал руководящий пост на одном из крупных заводов-артефакториев.
- Ты хочешь сказать, он владеет чарами рermission concessit? - медленно произнесла я.
- Владеет, и не только ими, - усмехнулся Валентин Митрофанович. – Мне следовало вспомнить об этом раньше. Ульяна, я – старый дурак. Я ведь не допускал мысли, что в наших рядах может затаиться крыса!
Что ж. Я такой мысли тоже не допускала. Как и все остальные. Мы привыкли считать друг друга если не семьей, то, как минимум, хорошими людьми и дружным сплоченным коллективом. Как можно поверить, что кто-то из этих надежных проверенных ребят способен предать наше общее дело?
- Получается, Семен Николаевич связался с Ковалевым, - сказала я. – Но зачем? Для чего Корюшкину уничтожать «Жар-птицу»?
- Это мы спросим у него. Я лишь могу предположить, что Коля пообещал Сёме за его услугу большие деньги.
- Разве у Сёмы маленькая зарплата? Мы никогда не обижали своих работников. Ни в одной гостинице города, ни в одном пансионате нет такой системы премирования и поощрений, как у нас!
- Ковалев значительно богаче, чем мы, - заметил Валентин Митрофанович. – Он мог предложить нашему портальщику не только большую сумму, но и должность в своей новой гостинице. А это, согласись, не мало.
- Семен Николаевич – одинокий старик. Разве в его возрасте стабильность не является важнее всего? В «Жар-птице» ему сытно и тепло, а что будет в «Единороге» никому еще не известно.
- Знаешь, Уля, то, что Николаевич живет один, вовсе не делает его одиноким. У него по-прежнему есть двое сыновей, которые остались от прошлого брака. Они находятся далеко и, конечно, давно не дети, однако он по-прежнему им помогает. У его старшего сына в прошлом году родилась вторая дочь, а у младшего подрастают мальчики-двойняшки. Представляешь, сколько им надо денег? Конечно, дедушке хочется заработать побольше, чтобы их порадовать.
- А как же честь, достоинство, совесть, в конце концов?
Валентин Солнцев развел руками.
- Валентин Митрофанович, вы сказали, что этот Корюшкин был артефактором на крутой чародейской фабрике, - подал голос Максим. – Что же такое случилось в его жизни, раз он бросил свой пост и переехал в скромный городок на скромную незаметную должность?
- У него случился развод, - напомнила я. – Он перебрался сюда после него.
- Если бы не бывшая супруга, никуда бы он не перебрался, - сказал дедушка. – Она работала на том же заводе - сначала бухгалтером, а потом коммерческим директором. После развода эта женщина приложила все силы, чтобы Семена уволили из артефактория. В конечном итоге она так испортила ему репутацию, что он был вынужден переехать. На портальщика, кстати, Корюшкин выучился уже здесь. Лет семь работал в разных пансионатах, а потом устроился в «Жар-птицу».
Я задумчиво потерла переносицу.
- Деда, у меня возник еще один вопрос. Откуда Гришкин отец узнал, что Семен Николаевич – артефактор? Я не помню, чтобы он когда-нибудь об этом рассказывал. Ты знаком с ним давно, поэтому о его биографии тебе известно больше, чем нам. А кто сообщил об этом Ковалеву?
- Понятия не имею, - Валентин Митрофанович пожал плечами.
- Наверное, к этому приложила руку Ковалевская сестрица, - предположил Макс. – Григорий говорил, что она в афере с гостиницами главная запевала.
Дедушка хмыкнул. А в моей голове что-то щелкнуло.
Я достала телефон и, полистав список контактов, нажала кнопку вызова.
- Кому ты звонишь? – спросил Ивушкин.
Я приложила палец к губам.
- Привет, Гриша, - сказала, когда вызываемый абонент принял звонок. – Извини, что беспокою с утра пораньше. У меня к тебе срочное дело. Скажи, как зовут твою тетю? Двоюродную сестру отца, о которой ты рассказывал позавчера.
Ответ младшего Ковалева заставил мое сердце похолодеть. Коротко его поблагодарив, я сбросила вызов и уронила руку с телефоном на стол. Дедушка и Максим вперились в меня вопросительными взглядами.
- Ну?
Я глубоко вздохнула и медленно произнесла:
- Ее зовут Клара Семеновна Корюшкина.
Прода от 23.09.2025, 17:54
ГЛАВА 8
Почти минуту в кабинете висела тишина. Первым ее нарушил Ивушкин.
- Клара Семеновна? – переспросил он. – Бабуля, которая живет в «Жар-птице» на втором этаже?
Я со вздохом кивнула.
- Она, что же, его жена?..
- Бывшая, - я повернулась к старшему Солнцеву. – Знаешь, деда, ты не один дурак в этой гостинице. Я ведь регистрировала Корюшкину. Собственноручно вбивала ее фамилию в таблицу, делала копию паспорта... Но при этом не соотнесла ее с нашим портальщиком. Мне в голову не пришло, что эти люди могут быть родственниками.
- Может, они и не родственники, - предположил Валентин Митрофанович. – Бывают же совпадения...
- Бывают, но не такие явные, - покачал головой Максим. – Уля! Я все понял! Это она выпустила камнегрызок! Мы думали, это сделал белобрысый, а он тут не при чем. В тот вечер Гриша шел с заднего двора просто так - ему было скучно ждать меня у крыльца, и он просто гулял вокруг отеля кругами. За Кларой же никто не следил. Она могла подойти к загону, выпустить жуков и тихонько вернуться в свою комнату... Помнишь утро, когда ваш дракон слопал мои булки? Я нес их из кофейни, а Клара остановила меня у крыльца и что-то спросила. Какую-то ерунду. Я задержался, чтобы ей ответить, и тут из-за угла появился Яша... Мне кажется, она нарочно меня отвлекла. Если бы не эта бабуля, мы с драконом наверняка бы не встретились!
Мы с дедушкой переглянулись.
- Семен Николаевич знает, что Максим скоро принесет Клятву молчания, - сказала я. – И он, конечно, рассказал об этом Корюшкиной. Ты понимаешь, деда? Они в курсе, что Макс нормально отнесся к волшебному миру и проблем «Жар-птице» уже не доставит.
- Для Корюшкиной ничего не стоит придумать новый план, - усмехнулся Ивушкин. – Я, кстати, не совсем понимаю, почему ваш портальщик ей помогает. Она же принесла ему столько проблем!
- Значит, у Клары есть на него какие-то рычаги давления, - пожал плечами Валентин Митрофанович. – Возможно, она использует для этого детей и внуков. Семен их любит без памяти, и сделает ради них что угодно. К тому же, мы не знаем, какие у него сейчас отношения с бывшей женой. С момента их развода прошло много лет. Быть может, они помирились и обид друг на друга больше не держат.
Я закусила губу. Если мы все понимаем правильно, вклад Семена Николаевича в аферу Ковалевых был небольшим. Всего-то дел зачаровать карту и вручить ее на улице незнакомому рыжему парню. Хотя и этого было немало. Без такой подсказки Ивушкин наш отель никогда бы не нашел.
Мне отчего-то кажется, что к камнегрызкам и слухам о ковалевской гостинице Корюшкин отношения не имел, всем этим занималась исключительно Клара. Тем не менее, даже то, что он сделал, тянет на тюремный срок. Если я правильно помню магические законы, наложение волшебной метки на непосвященного человека, да еще по сговору с группой лиц – это четыре-пять лет колонии общего режима.
- Получается, вчера у них было не свидание, - задумчиво пробормотал Максим. – Они наверняка обсуждали, как организовать в «Жар-птице» какую-нибудь новую диверсию.
Дедушка вопросительно поднял бровь.
- Прошлым утром мы видели Семена Николаевича и Клару Семеновну в беседке у заднего двора, - объяснила я. – Они о чем-то беседовали. Макс прав. Если эти двое в курсе, что план с непосвященным человеком провалился, но при этом все еще находятся здесь и ведут задушевные разговоры, значит, они придумали что-то еще.
- Что ж, - Валентин Митрофанович взял в руки мобильный телефон. – Новой диверсии мы ждать, пожалуй, не будем. Нашествие камнегрызок пошатнуло репутацию «Жар-птицы» и лишило ее троих постояльцев. Хватит. Раньше у нас были только догадки, и предъявить обоснованное обвинение мы никому не могли. Теперь можем. Если Максим узнал Корюшкина, значит, пора заканчивать это цирк.
Ответить мы не успели. Едва дедушка замолчал, как раздался громкий хлопок – в недрах гостиницы что-то взорвалось.
Из кабинета мы вылетели, обгоняя друг друга.
- Подвал! – крикнул дедушка. – Взрыв был в подвале!
В коридорах поднялась суета. Захлопали двери, разом зашумели десятки голосов, кто-то громко закричал.
Мы пробежали через первый этаж и выскочили на лестницу, ведущую к гостиничному телепорту. Там было многолюдно. Постояльцы, не успевшие переправиться в курортную зону, включая юных стихийников, стояли на ступеньках. Их укрывал защитный купол, автоматически сработавший после взрыва. Дети испуганно облепили своих педагогов, взрослые ругались и жестикулировали.
Сквозь чары к нам протиснулся Демьян – бледный и взволнованный.
- Что случилось? – громко спросил у него дедушка, пытаясь перекричать гул голосов.
- Портал схлопнулся, - по-военному отрапортовал тот.
- В каком смысле - схлопнулся?..
- В смысле, самоуничтожился.
- Что-о?! – изумился Валентин Митрофанович. – Как такое возможно? Где Корюшкин?
- Не знаю, - в глазах Демьяна медленно таяла тревога. – Он сегодня не пришел на работу.
ДРУЗЬЯ, ЭТА ПРОДА - ПОСЛЕДНЯЯ, ВЫЛОЖЕННАЯ В СВОБОДНЫЙ ДОСТУП. ДО КОНЦА КНИГИ ОСТАЛОСЬ НЕМНОГО, ПОЭТОМУ Я ОТПРАВЛЯЮСЬ ДОПИСЫВАТЬ ЕЕ В ЗАКРЫТОМ РЕЖИМЕ. КАК И ВСЕГДА, ЧИТАТЕЛИ, НЕ МЕНЕЕ 5 РАЗ КОММЕНТИРОВАВШИЕ РОМАН ПО МЕРЕ ЕГО НАПИСАНИЯ, ПОЛУЧАТ БЕСПЛАТНЫЙ ДОСТУП К ОКОНЧАНИЮ - ЧЕРЕЗ ДВЕ НЕДЕЛИ ПОСЛЕ НАЧАЛА ПРОДАЖ НА ПРИЗРАЧНЫХ МИРАХ.
