– Дашка, ты что думаешь, я железный?
Убираю его руки:
– Думаю, потерпишь.
И перехожу сразу вниз – к самому главному. Когда мои губы касаются его, стон срывается в крик, и при его тембре голоса это безумно возбуждает. Ладони обхватывают мой затылок, направляя. Но я отрываюсь и смотрю на него сердито:
– Руки убери!
Окрик каждый раз. когда он пытается до меня дотронуться. Слушается – молча и сразу. Похоже, сегодня мебель останется целой.
Сажусь верхом на него, и он снова пытается обнять. Снова строго велю убрать руки. Наклоняюсь, прижимая запястья к подушке. Его пальцы переплетаются с моими. Но теперь это всё, что он себе позволяет.
Хорошо бы во всём так – хоть иногда.
Что мне с ним делать? Ну, что есть, всё моё. Будем пользоваться.
184.
Пока Роман с утра вёз меня на работу, я говорила с Алёной. О Лане. Демонстративно. Мы договорились, что та всё-таки не исчадие зла, а подруга, но наказать её надо. Особенно мне. Поэтому я пока что вроде как обижаюсь и не общаюсь, а Алёна не настаивает на совместных встречах. Сколько так будет – да кто его знает?
Всё, что между нами было, трудно чем-то перечеркнуть. Дружба – она крепче любых обид.
Мой мужчина даже не смотрел на меня. Как-то недовольно и демонстративно. Ром, надо уметь прощать.
Ну и ладно. Лучше смотри на дорогу. Ты-то бессмертный, но я-то нет!
Я легко поцеловала его на прощание, вышла из машины.
Он догнал меня и обнял.
– Даша, девочка моя... Я тебя люблю и всё для тебя сделаю. Поняла? Всё. Так или иначе.
Не добавить, не отнять.
Он уехал, а я ещё стояла. Думала.
Не надумав ничего, зашла внутрь.
185.
Уже к концу рабочего дня мне попался Рольсен.
Что ж, рано или поздно так должно было случиться.
Он поздоровался и отвёл меня в сторону.
Длинный коридор, заканчивается тупиком и кабинетами. Людей здесь ходит мало.
Он не попросил зайти к нему, не знаю, хорошо это или плохо. Но на всякий случай добавила максимум официоза в приветствие.
Но на этот раз он держался нейтрально. Спокойно и даже дружелюбно. Неужели здесь тоже всё улажено?
– Даша, я наложу на вас взыскание за прогулы. Вы понимаете? Да, я прекрасно понимаю, где вы были, но как бы я объяснял отделу кадров и бухгалтерии подобные вещи? Могу указом, так сказать, свыше, всё решить, но вы же понимаете, какие слухи поползут?
Я настороженно кивнула.
– Лишение части премии – деньги для вас всё равно не принципиальны. Вы работаете не за деньги.
Он не оправдывался, просто объяснял. Но я чувствовала, что могу это обсудить, даже попытаться оспорить.
Но что тут спорить? Всё логично. Неприятно, конечно, но – лучше получить взыскание, чем объяснять что-то.
– Я буду работать на общих основаниях, Евгений Михайлович. Всё правильно.
– Хорошо. Знаете, то, что я американец, не означает, что я нацелен только на деньги. Я понимаю, что мотивацией могут быть не только они. Современный маркетинг не прав. Будет ли человек работать – зависит от человека, не от зарплаты. И, Даша, я рассчитываю на вашу добросовестность.
– Я буду стараться.
Даже какое-то облегчение. Всё верно, всё. Я буду работать. Я хочу работать.
– И ещё, – он слабо улыбнулся. – Я больше ни на что не претендую, но хотелось бы просто иногда ужинать с вами. Просто за интерес.
– Я вам интересна? – не выдержала, дёрнула улыбкой.
– Ещё как, – он тоже улыбался.
– Решено.
Были ли у него задние мысли? Да, может, и нет. Я не льщу себе – не самая роковая женщина в мире. Интересно, что я за зверёк? Это вернее. Пусть. Мне тоже интересно. Да и под присмотром будет.
Я протянула руку, и Рольсен её пожал. Кивнул. И добавил с лёгким недовольством:
– Позвоните Монаху, вас просили. И, Даша, поговорите с Эльвильяром, пожалуйста. Я не хочу, чтобы он мне звонил. Тем более – насчёт вас. Думаю, мы будем разбираться сами – без протекции. Ладно?
Киваю уверенно. Разумеется. Так даже лучше.
186.
Собираясь домой, я позвонила Андрею. Он взял трубку сразу, видимо, ждал.
– Отлично, Даш, я уж хотел звонить сам. Если поторопишься. будет в самый раз.
– Куда поторопишься?
– Слушай, я не знаю, чего вы там ещё придумываете... Сначала суть: Рамон будет ждать тебя в клубе «Модерн». В течение полутора часов после окончания рабочего дня. Твоего, я понимаю. Вот что он сказал, примерно: «Я обещал ей всё, что пожелает. Хочет свободы – получит свободу. Я дам ей выбор». Ну, вроде того. Если он тебе нужен, приходи. Если нет – можешь не приходить, и никогда больше его не увидишь. Вот это суть. Ты где?
– Выхожу, – ответила я в лёгком шоке. Что происходит? Роман что, окончательно спятил? Знаю, что он сумасшедший, но чтобы настолько...
Ускорила шаг, выбежала на улицу. Так, значит, меня не заберут. Остановка, остановка... Ближайшая – там. Вот ведь! Прямых маршрутов же нет! Придётся с пересадкой.
Даш, Даш, не паникуй. Времени – вагон и маленькая тележка. Даже не маленькая. Десять раз можно успеть туда с любыми пересадками.
Успокоилась. Вслушалась в трубку.
– Дашка, тебе говорю! – сердито. Ой.
– Извини, Андрей, что ты сказал?
– Что за детский сад, я спрашиваю? Вы взрослые умные люди, что ещё за игрушки? Он что, так не может решить, нужен тебе или нет? Что за условия ты ставишь?
– Да не ставлю я ничего! – даже обиделась. – Понятия не имею, что на него нашло. Роман очень авторитарный, да, и я жаловалась на это – но не думала, что он выкинет что-то в этом роде!
Андрей смягчился:
– Даш, он просто не привык. Для него никогда ничьё мнение не значило даже самую малость. Он ни с кем не считался. Всегда избегал общества, отношений, привязанностей. Теперь не знает, что делать и как. Просто говори ему, ладно? Ну как, успеваешь?
– Да, вполне. Спасибо.
– Отзвонись потом.
– Ладно. Пока.
– Пока.
Я заскочила в автобус.
187.
Звонила я Роману раза четыре, пока надежда не испарилась. Телефон он раньше с собой не таскал. Чаще всего не считал нужным. Стал пользоваться когда я появилась. Теперь вот не отвечает... Выкинул? Оставил где-то? Забыл? Не хочет общаться?
На пересадку нужно было пройти квартал, и я спешила – на всякий случай. Лучше раньше приду – как бы чего не случилось.
В воду глядела?
Как там?.. Если неприятность может случиться, она обязательно случается.
Возможно, от этого шага зависела вся жизнь – но я не могла поступить иначе. Серый шумный воронёнок не заслужил того, чтобы погибнуть на корм коту.
Наглый, холёный, полосатый, с блестящей шерстью, в противоблошином ошейнике. Тебя же явно дома кормят, зачем тебе эта кроха?
Не знаю, выпал ли он из гнезда, или его выбросили – птенца от слётка вряд ли так отличу. Но других ворон поблизости не было. Этим и пытался воспользоваться кот.
Усатый-полосатый шипел и атаковал. Птиц орал и защищался клювом. Слишком ещё неуклюжий, малыш проигрывал смертельную битву. Разорванное крыло, перья, клочками раскиданные в пыли... Коту досталось тоже, морда поблёскивала бурыми каплями. Но птенца это вряд ли спасёт.
Я затолкнула сумку повыше на плечо и полезла через кусты.
Тонкие мягкие веточки пропустили легко, гораздо больше досталось от животных: поймала кроху я только с четвёртой попытки. Он орал и бил клювом, наподдал и кот, увидевший конкурента. Впрочем, охотника я просто пнула подальше. Люблю кошек, но своя шкура дороже.
Впрочем, постарался и воронёнок. Как он умудрился разодрать мне блузку, я не поняла. Даже не почувствовала боли, пока кровь не капнула по груди вниз.
– Ты – балбес! – а если честно, сдержала мат. – Я же тебе помочь хочу!
На глазах выступили слёзы. Рискуя сломать крылья окончательно, перехватила птенца, сжав покрепче. Вот так, теперь ты для меня безопасен.
– Не стыдно?! – рявкнула на шипящего кота. – Он маленький совсем, а ты – как будто голодный! Вон пузо какое наел!
Малыш почти успокоился, и в голову снова пошли мысли. Страх за воронёнка сменился другим – глубокой растерянностью.
Блузка на груди разорвана, чулки до колена – тоже, плюс ко всему – слой грязи, пыли и крови.
Вряд ли меня такую пустят не то, что в клуб, но даже в автобус. Если в скорую не сдадут. Или полицию.
Я снова набрала Романа. Снова и снова.
К пыли на лице прибавились слёзы. Птиц в руках затих, иногда тихонько подавая голос. Всё из-за тебя!
Час. У меня ещё час. В голове всплыла карта города. За двадцать минут я должна добежать до дома, к счастью здесь недалеко. Пять минут привести себя в порядок, потом... потом такси, и я успею.
188.
Я бежала. А что? Всё равно зрелище из меня живописное. Пусть думают, что псих, лишь бы не мешали.
Несколько раз пытались остановить – «Девушка, вам помочь?» К счастью, ненавязчиво.
Бежала, пока совсем не выдохлась, пока не закололо в боку. Срезала через дворы.
Но всё равно опаздывала.
Такси вызвала сразу, с порога. Воронёнок уже сидел смирно, только насторожился при виде Жизельки. Кошка тоже заинтересовалась, но показала ей фигу и отнесла птенца на балкон. Он вслед сипло отругал меня.
– Вороны не шипят, вороны каркают. Прости, родной, знаю, надо тебя выкупать и перевязать, но из-за тебя я и так попала... Не скучай, скоро вернусь.
Грязную одежду содрала на пороге ванны, но не стала даже мыться – некогда. Одену джинсы, не страшно. Промыла только ссадины, натянула футболку.
Когда пришло такси, мой час уже практически закончился.
Со слезами я умоляла водителя поторопиться. Он старался, но – «самый час пик, что поделаешь». Непрерывно набирала Романа – бесполезно.
Гад!
Ну подожди же. Девушкам свойственно опаздывать. Это же так серьёзно – стоит подождать!
В клуб меня всё-таки пропустили с трудом.
Первые попавшиеся джинсы и футболка явно не внушили доверия персоналу. Хорошо, что в такое время не намечалось вечеринок и не было фейс-контроля.
За столиками сидели незнакомые люди, и отчаянную надежду стало сменять безнадёжное отчаяние. Я бродила, смотрела, пока мне не преградил дорогу администратор, спрашивая, ищу ли я кого-то.
Я описала Романа – уже не рассчитывая на что-либо. И правильно – ушёл пятнадцать минут назад.
Я не могла даже ответить. Кажется одна попытка – и разрыдаюсь.
– Хотите что-нибудь заказать? – сжалился администратор. Покачала головой и – уже медленно – пошла к выходу.
Плакать больше не хотелось.
Хотелось убивать.
Этого идиота.
Как можно?
Ну как?
Что за детские игры? Триста лет, нельзя же быть таким идиотом?! Что он устраивает?
Что он делает? Ну трудно было подождать лишние пятнадцать минут, а? Ему что, совсем было не важно? Ну и пусть тогда проваливает! Все эти разговоры о любви – не так уж я и нужна, а?
Дурак, дурак!
Что мне делать?
Я пойду к Андрею.
Пойду к Рольсену.
К главе нашей местной Ложи.
Полечу в Испанию, найду тамошних мистиков.
Может, через них найду Романа.
И набью этой сволочи морду!
189.
Сразу Андрею звонить не стала. Хотя знаю, он ждёт. Не могу. Не могу сейчас ни с кем разговаривать. Домой – покормлю и перевяжу эту воронью заразу.
И придумаю, что делать дальше.
Наверняка у Романа должны быть какие-нибудь увлечения. И что-то типа работы – где-то он берёт же деньги. Дом вон раздобыл не из дешёвых, машину. Специально для меня, ему самому не нужны дополнительные средства передвижения.
Значит, его можно где-то найти.
Конечно, я уточню у Андрея. Но когда-то он сказал, когда узнал про мой рак – что пытался найти и не смог. Спрошу сначала у Рольсена. Он же говорил об ужине? Вот и начнём. Конечно, очень не хочется посвящать Рольсена, подумает ещё, что у него снова есть шанс... Но найти Романа важнее.
Что угодно. Я найду.
190.
Чуть было не врезалась коленом в машину. Даша, хватит думать – смотри по сторонам. А нечего парковаться, где я хожу.
– Эй, Даша, привет! Осторожнее с этой тачкой, не из дешёвых.
Соседка. Машу рукой. К счастью, выходит из дома, а не заходит. Не будет долгого разговора.
Вежливо интересуюсь:
– Твоя?
– С ума? Ой, извини. На Майбахи пока не накопила.
Это оказалось последней каплей. Зачем? Зачем этому мажору обязательно машина которую обсуждали с Романом? Почему не БМВ, не Бентли, оно сейчас модно, не Ламборджини, в конце концов? Зачем напоминать?
Я давила рыдания. Только бы дотерпеть до квартиры. Успокоиться, немедленно успокоиться. Похоже, это новый сосед. Больше некому. Выкупил две квартиры в соседнем подъезде, объединяет в одну двухэтажную. Машина стоит как раз напротив его окон. А если так, то я зря злюсь – он милейший человек. Хотя хорошо, что наши квартиры не рядом. Ещё не хватало, чтобы моя несущая стена просела из-за его перепланировок.
Мусорка возле подъезда белела увядшими белыми цветами, и ярость охватила меня с новой силой. Орхидеи! Они издеваются? Зачем напоминать? Мне и так достаточно паршиво.
Тьфу, блин! Никакие это не орхидеи. Даша, ты злобный параноик.
Я добежала до квартиры и захлопнула дверь. Хотелось только шлёпнуться на кровать, свернуться калачиком и тосковать.
Добрела до спальни, на автомате сунула сумку на полку.
– Даша, – сказали мне с кровати глубоким упрёком, – ну что это такое, а?
191.
Несколько мгновений – испуг, облегчение, счастье. Я с визгом кинулась на него.
– Что с тобой? – удивился Роман, обнимая меня пониже спины.
– Ты придурок просто! Разве можно так пугать?
– Слушай, ну ты же хотела свободы? Хотела сама решать, что и как делать? Ну вот, я тебе предоставил свободу. А ты что же? – обиженно высказывал он. – Почему ты не пришла? Что опять?
– Я отбила Аристарха у кота!
Роман, вроде бы, обалдел.
– Кого?
– Аристарха. Воронёнка. Он просто каркает так сипло, как это имя.
– Эту ворону на балконе ты всё-таки притащила специально? О, Дашка...
Он тяжко вздохнул.
– Не трогай мою ворону! – возмутилась я. – Если бы я не отобрала её у кота, давно бы сожрал. А это девочка?
– Нет, мальчик. Так что можешь называть Аристархом. Очень сексуальная футболочка.
Роман просунул руку под неё и погладил мою грудь. Я ожидала продолжения отнюдь не разговора, но он спросил:
– То есть, пока я ждал тебя, пока решалась наша с тобой дальнейшая судьба, ты гонялась по грязи за воронами? Кстати, твою одежду я выкинул – она выглядела совершенно негодной. Ворону подлечил. Покормил.
– Чем? – забеспокоилась я. Откуда ему знать, чем кормить ворон?
– Фарш разморозил. Даш, ты что, меня не слушаешь? Ты же сама хотела свободы. Принимать решения. Я дал тебе возможность. И что?
Он выглядел таким обиженным и растерянным, что моё раздражение окончательно ушло. Так вот в чём дело! То есть это он так понимает свободу выбора?
Меня пробрал смех, но я пыталась сдержаться.
– Ром, ты вот так понимаешь свободу?
– Ну а что ещё тебе надо? – раздражённо спросил.
– Но это же не она, – я всё ещё пыталась не рассмеяться. – Либо ты ко мне придёшь, либо я к тебе приду. А? Телефон почему не взял?
– Для чистоты эксперимента.
Я поплотнее прижалась к нему и уткнулась лицом ему в шею. Глупый. Триста лет, а такой глупый.
– Даша, – упрямо ответил он, – я же говорил, что никуда тебя не отпущу.
– Никогда больше не делай так, – твёрдо велела я. – Не представляешь, что мне пришлось из-за тебя пережить.
– Милая, я просто не знаю, – неожиданно тихо сказал Роман. – Ты хочешь одного, а просишь другого. Ты говорила – триста лет, я хорошо знаю, чего надо женщинам, что может сделать их счастливыми. Ими на самом деле легко манипулировать, да...
Убираю его руки:
– Думаю, потерпишь.
И перехожу сразу вниз – к самому главному. Когда мои губы касаются его, стон срывается в крик, и при его тембре голоса это безумно возбуждает. Ладони обхватывают мой затылок, направляя. Но я отрываюсь и смотрю на него сердито:
– Руки убери!
Окрик каждый раз. когда он пытается до меня дотронуться. Слушается – молча и сразу. Похоже, сегодня мебель останется целой.
Сажусь верхом на него, и он снова пытается обнять. Снова строго велю убрать руки. Наклоняюсь, прижимая запястья к подушке. Его пальцы переплетаются с моими. Но теперь это всё, что он себе позволяет.
Хорошо бы во всём так – хоть иногда.
Что мне с ним делать? Ну, что есть, всё моё. Будем пользоваться.
184.
Пока Роман с утра вёз меня на работу, я говорила с Алёной. О Лане. Демонстративно. Мы договорились, что та всё-таки не исчадие зла, а подруга, но наказать её надо. Особенно мне. Поэтому я пока что вроде как обижаюсь и не общаюсь, а Алёна не настаивает на совместных встречах. Сколько так будет – да кто его знает?
Всё, что между нами было, трудно чем-то перечеркнуть. Дружба – она крепче любых обид.
Мой мужчина даже не смотрел на меня. Как-то недовольно и демонстративно. Ром, надо уметь прощать.
Ну и ладно. Лучше смотри на дорогу. Ты-то бессмертный, но я-то нет!
Я легко поцеловала его на прощание, вышла из машины.
Он догнал меня и обнял.
– Даша, девочка моя... Я тебя люблю и всё для тебя сделаю. Поняла? Всё. Так или иначе.
Не добавить, не отнять.
Он уехал, а я ещё стояла. Думала.
Не надумав ничего, зашла внутрь.
185.
Уже к концу рабочего дня мне попался Рольсен.
Что ж, рано или поздно так должно было случиться.
Он поздоровался и отвёл меня в сторону.
Длинный коридор, заканчивается тупиком и кабинетами. Людей здесь ходит мало.
Он не попросил зайти к нему, не знаю, хорошо это или плохо. Но на всякий случай добавила максимум официоза в приветствие.
Но на этот раз он держался нейтрально. Спокойно и даже дружелюбно. Неужели здесь тоже всё улажено?
– Даша, я наложу на вас взыскание за прогулы. Вы понимаете? Да, я прекрасно понимаю, где вы были, но как бы я объяснял отделу кадров и бухгалтерии подобные вещи? Могу указом, так сказать, свыше, всё решить, но вы же понимаете, какие слухи поползут?
Я настороженно кивнула.
– Лишение части премии – деньги для вас всё равно не принципиальны. Вы работаете не за деньги.
Он не оправдывался, просто объяснял. Но я чувствовала, что могу это обсудить, даже попытаться оспорить.
Но что тут спорить? Всё логично. Неприятно, конечно, но – лучше получить взыскание, чем объяснять что-то.
– Я буду работать на общих основаниях, Евгений Михайлович. Всё правильно.
– Хорошо. Знаете, то, что я американец, не означает, что я нацелен только на деньги. Я понимаю, что мотивацией могут быть не только они. Современный маркетинг не прав. Будет ли человек работать – зависит от человека, не от зарплаты. И, Даша, я рассчитываю на вашу добросовестность.
– Я буду стараться.
Даже какое-то облегчение. Всё верно, всё. Я буду работать. Я хочу работать.
– И ещё, – он слабо улыбнулся. – Я больше ни на что не претендую, но хотелось бы просто иногда ужинать с вами. Просто за интерес.
– Я вам интересна? – не выдержала, дёрнула улыбкой.
– Ещё как, – он тоже улыбался.
– Решено.
Были ли у него задние мысли? Да, может, и нет. Я не льщу себе – не самая роковая женщина в мире. Интересно, что я за зверёк? Это вернее. Пусть. Мне тоже интересно. Да и под присмотром будет.
Я протянула руку, и Рольсен её пожал. Кивнул. И добавил с лёгким недовольством:
– Позвоните Монаху, вас просили. И, Даша, поговорите с Эльвильяром, пожалуйста. Я не хочу, чтобы он мне звонил. Тем более – насчёт вас. Думаю, мы будем разбираться сами – без протекции. Ладно?
Киваю уверенно. Разумеется. Так даже лучше.
186.
Собираясь домой, я позвонила Андрею. Он взял трубку сразу, видимо, ждал.
– Отлично, Даш, я уж хотел звонить сам. Если поторопишься. будет в самый раз.
– Куда поторопишься?
– Слушай, я не знаю, чего вы там ещё придумываете... Сначала суть: Рамон будет ждать тебя в клубе «Модерн». В течение полутора часов после окончания рабочего дня. Твоего, я понимаю. Вот что он сказал, примерно: «Я обещал ей всё, что пожелает. Хочет свободы – получит свободу. Я дам ей выбор». Ну, вроде того. Если он тебе нужен, приходи. Если нет – можешь не приходить, и никогда больше его не увидишь. Вот это суть. Ты где?
– Выхожу, – ответила я в лёгком шоке. Что происходит? Роман что, окончательно спятил? Знаю, что он сумасшедший, но чтобы настолько...
Ускорила шаг, выбежала на улицу. Так, значит, меня не заберут. Остановка, остановка... Ближайшая – там. Вот ведь! Прямых маршрутов же нет! Придётся с пересадкой.
Даш, Даш, не паникуй. Времени – вагон и маленькая тележка. Даже не маленькая. Десять раз можно успеть туда с любыми пересадками.
Успокоилась. Вслушалась в трубку.
– Дашка, тебе говорю! – сердито. Ой.
– Извини, Андрей, что ты сказал?
– Что за детский сад, я спрашиваю? Вы взрослые умные люди, что ещё за игрушки? Он что, так не может решить, нужен тебе или нет? Что за условия ты ставишь?
– Да не ставлю я ничего! – даже обиделась. – Понятия не имею, что на него нашло. Роман очень авторитарный, да, и я жаловалась на это – но не думала, что он выкинет что-то в этом роде!
Андрей смягчился:
– Даш, он просто не привык. Для него никогда ничьё мнение не значило даже самую малость. Он ни с кем не считался. Всегда избегал общества, отношений, привязанностей. Теперь не знает, что делать и как. Просто говори ему, ладно? Ну как, успеваешь?
– Да, вполне. Спасибо.
– Отзвонись потом.
– Ладно. Пока.
– Пока.
Я заскочила в автобус.
187.
Звонила я Роману раза четыре, пока надежда не испарилась. Телефон он раньше с собой не таскал. Чаще всего не считал нужным. Стал пользоваться когда я появилась. Теперь вот не отвечает... Выкинул? Оставил где-то? Забыл? Не хочет общаться?
На пересадку нужно было пройти квартал, и я спешила – на всякий случай. Лучше раньше приду – как бы чего не случилось.
В воду глядела?
Как там?.. Если неприятность может случиться, она обязательно случается.
Возможно, от этого шага зависела вся жизнь – но я не могла поступить иначе. Серый шумный воронёнок не заслужил того, чтобы погибнуть на корм коту.
Наглый, холёный, полосатый, с блестящей шерстью, в противоблошином ошейнике. Тебя же явно дома кормят, зачем тебе эта кроха?
Не знаю, выпал ли он из гнезда, или его выбросили – птенца от слётка вряд ли так отличу. Но других ворон поблизости не было. Этим и пытался воспользоваться кот.
Усатый-полосатый шипел и атаковал. Птиц орал и защищался клювом. Слишком ещё неуклюжий, малыш проигрывал смертельную битву. Разорванное крыло, перья, клочками раскиданные в пыли... Коту досталось тоже, морда поблёскивала бурыми каплями. Но птенца это вряд ли спасёт.
Я затолкнула сумку повыше на плечо и полезла через кусты.
Тонкие мягкие веточки пропустили легко, гораздо больше досталось от животных: поймала кроху я только с четвёртой попытки. Он орал и бил клювом, наподдал и кот, увидевший конкурента. Впрочем, охотника я просто пнула подальше. Люблю кошек, но своя шкура дороже.
Впрочем, постарался и воронёнок. Как он умудрился разодрать мне блузку, я не поняла. Даже не почувствовала боли, пока кровь не капнула по груди вниз.
– Ты – балбес! – а если честно, сдержала мат. – Я же тебе помочь хочу!
На глазах выступили слёзы. Рискуя сломать крылья окончательно, перехватила птенца, сжав покрепче. Вот так, теперь ты для меня безопасен.
– Не стыдно?! – рявкнула на шипящего кота. – Он маленький совсем, а ты – как будто голодный! Вон пузо какое наел!
Малыш почти успокоился, и в голову снова пошли мысли. Страх за воронёнка сменился другим – глубокой растерянностью.
Блузка на груди разорвана, чулки до колена – тоже, плюс ко всему – слой грязи, пыли и крови.
Вряд ли меня такую пустят не то, что в клуб, но даже в автобус. Если в скорую не сдадут. Или полицию.
Я снова набрала Романа. Снова и снова.
К пыли на лице прибавились слёзы. Птиц в руках затих, иногда тихонько подавая голос. Всё из-за тебя!
Час. У меня ещё час. В голове всплыла карта города. За двадцать минут я должна добежать до дома, к счастью здесь недалеко. Пять минут привести себя в порядок, потом... потом такси, и я успею.
188.
Я бежала. А что? Всё равно зрелище из меня живописное. Пусть думают, что псих, лишь бы не мешали.
Несколько раз пытались остановить – «Девушка, вам помочь?» К счастью, ненавязчиво.
Бежала, пока совсем не выдохлась, пока не закололо в боку. Срезала через дворы.
Но всё равно опаздывала.
Такси вызвала сразу, с порога. Воронёнок уже сидел смирно, только насторожился при виде Жизельки. Кошка тоже заинтересовалась, но показала ей фигу и отнесла птенца на балкон. Он вслед сипло отругал меня.
– Вороны не шипят, вороны каркают. Прости, родной, знаю, надо тебя выкупать и перевязать, но из-за тебя я и так попала... Не скучай, скоро вернусь.
Грязную одежду содрала на пороге ванны, но не стала даже мыться – некогда. Одену джинсы, не страшно. Промыла только ссадины, натянула футболку.
Когда пришло такси, мой час уже практически закончился.
Со слезами я умоляла водителя поторопиться. Он старался, но – «самый час пик, что поделаешь». Непрерывно набирала Романа – бесполезно.
Гад!
Ну подожди же. Девушкам свойственно опаздывать. Это же так серьёзно – стоит подождать!
В клуб меня всё-таки пропустили с трудом.
Первые попавшиеся джинсы и футболка явно не внушили доверия персоналу. Хорошо, что в такое время не намечалось вечеринок и не было фейс-контроля.
За столиками сидели незнакомые люди, и отчаянную надежду стало сменять безнадёжное отчаяние. Я бродила, смотрела, пока мне не преградил дорогу администратор, спрашивая, ищу ли я кого-то.
Я описала Романа – уже не рассчитывая на что-либо. И правильно – ушёл пятнадцать минут назад.
Я не могла даже ответить. Кажется одна попытка – и разрыдаюсь.
– Хотите что-нибудь заказать? – сжалился администратор. Покачала головой и – уже медленно – пошла к выходу.
Плакать больше не хотелось.
Хотелось убивать.
Этого идиота.
Как можно?
Ну как?
Что за детские игры? Триста лет, нельзя же быть таким идиотом?! Что он устраивает?
Что он делает? Ну трудно было подождать лишние пятнадцать минут, а? Ему что, совсем было не важно? Ну и пусть тогда проваливает! Все эти разговоры о любви – не так уж я и нужна, а?
Дурак, дурак!
Что мне делать?
Я пойду к Андрею.
Пойду к Рольсену.
К главе нашей местной Ложи.
Полечу в Испанию, найду тамошних мистиков.
Может, через них найду Романа.
И набью этой сволочи морду!
189.
Сразу Андрею звонить не стала. Хотя знаю, он ждёт. Не могу. Не могу сейчас ни с кем разговаривать. Домой – покормлю и перевяжу эту воронью заразу.
И придумаю, что делать дальше.
Наверняка у Романа должны быть какие-нибудь увлечения. И что-то типа работы – где-то он берёт же деньги. Дом вон раздобыл не из дешёвых, машину. Специально для меня, ему самому не нужны дополнительные средства передвижения.
Значит, его можно где-то найти.
Конечно, я уточню у Андрея. Но когда-то он сказал, когда узнал про мой рак – что пытался найти и не смог. Спрошу сначала у Рольсена. Он же говорил об ужине? Вот и начнём. Конечно, очень не хочется посвящать Рольсена, подумает ещё, что у него снова есть шанс... Но найти Романа важнее.
Что угодно. Я найду.
190.
Чуть было не врезалась коленом в машину. Даша, хватит думать – смотри по сторонам. А нечего парковаться, где я хожу.
– Эй, Даша, привет! Осторожнее с этой тачкой, не из дешёвых.
Соседка. Машу рукой. К счастью, выходит из дома, а не заходит. Не будет долгого разговора.
Вежливо интересуюсь:
– Твоя?
– С ума? Ой, извини. На Майбахи пока не накопила.
Это оказалось последней каплей. Зачем? Зачем этому мажору обязательно машина которую обсуждали с Романом? Почему не БМВ, не Бентли, оно сейчас модно, не Ламборджини, в конце концов? Зачем напоминать?
Я давила рыдания. Только бы дотерпеть до квартиры. Успокоиться, немедленно успокоиться. Похоже, это новый сосед. Больше некому. Выкупил две квартиры в соседнем подъезде, объединяет в одну двухэтажную. Машина стоит как раз напротив его окон. А если так, то я зря злюсь – он милейший человек. Хотя хорошо, что наши квартиры не рядом. Ещё не хватало, чтобы моя несущая стена просела из-за его перепланировок.
Мусорка возле подъезда белела увядшими белыми цветами, и ярость охватила меня с новой силой. Орхидеи! Они издеваются? Зачем напоминать? Мне и так достаточно паршиво.
Тьфу, блин! Никакие это не орхидеи. Даша, ты злобный параноик.
Я добежала до квартиры и захлопнула дверь. Хотелось только шлёпнуться на кровать, свернуться калачиком и тосковать.
Добрела до спальни, на автомате сунула сумку на полку.
– Даша, – сказали мне с кровати глубоким упрёком, – ну что это такое, а?
191.
Несколько мгновений – испуг, облегчение, счастье. Я с визгом кинулась на него.
– Что с тобой? – удивился Роман, обнимая меня пониже спины.
– Ты придурок просто! Разве можно так пугать?
– Слушай, ну ты же хотела свободы? Хотела сама решать, что и как делать? Ну вот, я тебе предоставил свободу. А ты что же? – обиженно высказывал он. – Почему ты не пришла? Что опять?
– Я отбила Аристарха у кота!
Роман, вроде бы, обалдел.
– Кого?
– Аристарха. Воронёнка. Он просто каркает так сипло, как это имя.
– Эту ворону на балконе ты всё-таки притащила специально? О, Дашка...
Он тяжко вздохнул.
– Не трогай мою ворону! – возмутилась я. – Если бы я не отобрала её у кота, давно бы сожрал. А это девочка?
– Нет, мальчик. Так что можешь называть Аристархом. Очень сексуальная футболочка.
Роман просунул руку под неё и погладил мою грудь. Я ожидала продолжения отнюдь не разговора, но он спросил:
– То есть, пока я ждал тебя, пока решалась наша с тобой дальнейшая судьба, ты гонялась по грязи за воронами? Кстати, твою одежду я выкинул – она выглядела совершенно негодной. Ворону подлечил. Покормил.
– Чем? – забеспокоилась я. Откуда ему знать, чем кормить ворон?
– Фарш разморозил. Даш, ты что, меня не слушаешь? Ты же сама хотела свободы. Принимать решения. Я дал тебе возможность. И что?
Он выглядел таким обиженным и растерянным, что моё раздражение окончательно ушло. Так вот в чём дело! То есть это он так понимает свободу выбора?
Меня пробрал смех, но я пыталась сдержаться.
– Ром, ты вот так понимаешь свободу?
– Ну а что ещё тебе надо? – раздражённо спросил.
– Но это же не она, – я всё ещё пыталась не рассмеяться. – Либо ты ко мне придёшь, либо я к тебе приду. А? Телефон почему не взял?
– Для чистоты эксперимента.
Я поплотнее прижалась к нему и уткнулась лицом ему в шею. Глупый. Триста лет, а такой глупый.
– Даша, – упрямо ответил он, – я же говорил, что никуда тебя не отпущу.
– Никогда больше не делай так, – твёрдо велела я. – Не представляешь, что мне пришлось из-за тебя пережить.
– Милая, я просто не знаю, – неожиданно тихо сказал Роман. – Ты хочешь одного, а просишь другого. Ты говорила – триста лет, я хорошо знаю, чего надо женщинам, что может сделать их счастливыми. Ими на самом деле легко манипулировать, да...
