У главного шлюзового отсека Леся, обрадованная, что обошлось без выяснения отношений, махнула парням рукой. Утром практика, надо выспаться, все такое.
Скафандр сняла, шапочку оставила. В основном из упрямства: сказочную девочку в красной шапочке волки съели. Или там был один волк? Ну, будем считать, что это в память обо всех наивных девицах освоенного пространства. К тому же, не надо забывать: это все-таки визитная карточка и хэндмей.
Только у переходника она вдруг поняла, что Артур и Дзен никуда не ушли, топают следом. Не обгоняя и не отставая, то ли являя собою безмолвный конвой, то ли нервируя просто так.
Леся остановилась. Обернулась к ним. Уставилась на Артура в ожидании. Что еще скажет? Что придумает?
Он придумал. Обернулся к Дзену:
– Дим, иди в корпус, я попозже.
Оказывается, Дзен на самом деле Дима. А Леся думала, что «Денис».
Тот понятливо кивнул и ушел. Ну вот, разбор полета все же состоится. Спасибо, что один на один…
– Прости, – быстро сказал Артур, при этом глядя куда-то в сторону. – Сильно испугалась? Это была… извини, дурацкая шутка была. Но мы были уверены, что ты сразу догадаешься и… в общем, мы не хотели тебя пугать… Может, только немножко.
– Чего?
…совсем не то, что она ожидала услышать. Какой «прости?», Это же она, Леся, «отстала от группы», не воспользовалась «экстренной связью» и не попыталась вернуться хотя бы в ледяную пещеру или вообще на выход, как было оговорено. Или нет?..
– Знаешь, Красная Шапочка, я никогда еще так сильно не пугался. Я подумал, мы тебя потеряли совсем… что ты заблудилась… черт-те что. Знаешь, я был уверен, что ты догадаешься, где нас искать, и просто ну… будешь злиться… а ты…
Ну вот. Теперь даже непонятно, что лучше. Чтобы тебя считали трусливой дурочкой или тоже дурочкой, но мстительной?
– Я догадалась, – вздохнула она, предпочтя быть дурочкой честной. – Только подумала, что это работает в обе стороны. А потом увидела глаза в коридоре. Там ведь не может быть никаких глаз? А я увидела. А еще там следы были…
– Погоди. Догадалась???
Подвижные брови Артура взлетели вверх.
– Да. Извини. Ладно, надо идти, завтра вставать рано. До встречи!
Леся сбежала. И прикрыла за собой дверь. Плотно.
Значит, Артур счел, что она испугалась и, растерявшись, потеряла ориентацию, ушла вдаль по коридорам. То самое, чего она и хотела. Но почему так гадостно на душе?
Два дня прошли в усиленных и прилежных занятиях, даже Король отметил особое рвение стажерки Чижовой. Ни Артура, ни его приятеля она так ни разу и не встретила. Может, к лучшему. А ночью на третий день, сразу после полуночи, оставив в своем сетевом пространстве записку, она забрала один из всегда готовых к работе скутеров дежурной смены и помчалась к айсбергу. До прилета корабля с Титана оставалось еще несколько дней, а до начала работ и того больше. Но вдруг доступ к айсбергу закроют уже завтра?
Все было иначе.
Когда ты в компании, пусть даже малознакомой, мир выглядит проще. Есть иллюзорное чувство, что тебя прикроют и вытащат, чего бы ни случилось.
Но прошлая вылазка еще раз напомнила, что чувство это ложное, и рассчитывать нужно только на себя.
Тайна эта – твоя тайна.
Но и жизнь – это твоя только жизнь.
Леся, оказывается, все помнила до мельчайших деталей – и фрагмент надписи по борту, и заиндевелые фермы, возле которых в прошлый раз они швартовали скутеры, и черные провалы входных люков…
Вот сердечко с именами, вот темно-красная стрелка, ведущая на «маршрут для чайников».
Темнота и тишина. Но времени на сентиментальные размышления нет.
Она, безусловно, собиралась совершить глупость. Полностью это осознавала, но все равно спешила вперед. Словно ее разум, минуя сознание, собрал в кучу какие-то тайные подсказки и уже знал ответ, но ему нужно подтверждение. Нужно посмотреть в глаза серому волку.
В ледяную сначала? Пожалуй, гуляя по темному лесу в поисках страшных серых волков, не стоит сходить с уже знакомой тропинки так рано. Волки наверняка будут стеречь ее где-то подальше… где-то в том коридоре с глазами.
Леся поспешно включила запись нашлемной камеры. Надо было и в прошлый раз так сделать, потом просто просмотрела бы и все…
…Волки не нападают, им, скорее всего, нечем. Возможно, это действительно балуется здешний искусственный интеллект. Хотя это сомнительно: слишком мертвое все вокруг, пустое и холодное.
Или это последствия шуток предыдущих поколений студентов, изучавших корабль. Они здесь, может, устраивали квесты, прятались, дурили друг друга. Готовили нестрашные загадки и таинственные подсказки.
Здесь еще никто не умер. Даже тот, давний, древний экипаж успел эвакуироваться.
Да, так наверняка и было, ведь иначе об этой катастрофе было бы написано много статей, о ней бы снимали фильмы. Катастрофы таких огромных судов всегда привлекали к себе внимание, с тех времен, когда корабли были только морскими…
Леся пробиралась по знакомым отсекам, коридорам и шлюзам, одновременно узнавая их и не узнавая. Они казались больше, холодней. Они давили.
Они намекали: людям здесь не место, уходи. Брось, предай. Забудь. Что ты можешь, слабый человечек? Только погибнуть вместе с нами, остаться здесь навсегда. Если захочешь.
Они уверяли: мы не злые, мы не хотим тебе беды. Все, что с тобой случится – это только твой выбор…
Она остановилась под тем ходом, где в прошлый раз прятались от нее парни. Подняться туда? Посмотреть, какой сюрприз они ей готовили, если готовили?
Наверняка же что-то было. Во всех мелких тайных обществах существуют обряды посвящения. Леся это знала довольно хорошо: даже в студенты ее посвящали и требовали произнести шуточную клятву.
Но место, где она видела глаза, и привлекало и пугало ее куда больше…
Там ожидаемо было пусто, но ведь можно идти дальше, идти в темноту, оставляя пометки на стенах. Идти, пока не придешь…
В глубине корабля вдруг что-то глухо ахнуло, низкий жалостный звук прокатился по всей конструкции, заставив ее замереть. А действительно, кто сказал, что корабль вмерз в ледяную корку Энцелада намертво, и всякие подвижки и усадки исключены? Может, он продолжает потихоньку погружаться в ледяной массив, может, там, под толщей, его искореженная носовая часть достигла уровня жидкого океана? До него, по последним данным, километра два льда и вулканических осадков. Но ведь гейзеры как-то вырываются, значит, где-то толщина льда может быть меньше. И даже значительно меньше. И если все время идти вниз…
Все те секунды, пока гул раскатывался по стенкам корабля, она стояла, застыв, прикусив губу, и ждала, не содрогнется ли корпус, не сдвинется ли вниз, в океан, чтобы избежать куда более печальной участи?
Ничего не случилось. Просто звук. Как стон.
Она тряхнула головой и решительно пошла дальше. Вперед, к очередной развилке и очередному коридору-провалу…
Отсек не был заперт, и сверху хорошо видно, что это какой-то совсем небольшой отсек. Но потом фонарь выхватил легкие следы на инее – все те же ровные ряды легких лап, что она видела в прошлый раз!
Леся почти не удивилась. Скорей, она удивилась бы, если бы их там не оказалось.
Предусмотрительно закрепив на комингсе страховочный трос, она спрыгнула к следам.
Цепочка их оборвалась возле прикрытой, но перекошенной прозрачной двери, которая из-за положения корабля была почти на полу. Сквозь стекло в свете фонарика она увидела сначала просто мешанину непонятных предметов, беспорядочно сваленных почти точно под этим импровизированным окном. И только потом поняла: игрушки. Потускневшие от инея, почти черно-белые в луче фонаря детские игрушки! Какие-то мишки, пирамидки… столики. Значит, на борту были дети…
Леся рукавами счистила иней со стекла, чтобы было лучше видно.
Про игрушки Артур не рассказывал. Наверное, ни он, и никто из его друзей, в этой части судна еще не бывали. И никто из предыдущих поколений искателей приключений. И, наверное, те люди, которые осуществляли «тщательную проверку всех узлов и помещений». Да разве возможно без схем и планов на такой махине изучить все помещения…
А потом вдруг внутри вспыхнул тусклый свет, как будто на ее нашлемный фонарь отозвался датчик движения внизу, и в шлеме – прямо в шлеме, не сквозь скафандр, а напрямую, вдруг заиграла простенькая колыбельная. С середины такта, резко, как радиосигнал во время подстройки… Знакомая с детства, она вдруг врезалась в уши, заставив сжаться в комок, и прикусив губу ждать, случится ли что-нибудь еще?
Мелодия стихла так же внезапно, как началась. Погас и свет внизу, но Леся долго-долго не могла заставить себя еще раз попробовать активировать этот датчик. А вдруг сработает? Или, что еще хуже – а вдруг не сработает?
Если честно, хотелось бежать. Возвращаться назад, прочь от мрачных тайн этого лукавого леса…
Датчик сработал.
В этот раз обошлось, правда, без мелодии. Всхлипнув, Леся все-таки отлипла от стекла. Следы вели туда, в детскую… но надо ли ей туда? И есть ли из нее другой выход?
Она внимательно и очень тщательно изучила пол у этой прозрачной двери и нашла еще следы. Странный зверь уходил оттуда и туда возвращался, кажется, где-то там и было его логово.
Кроме следов сбоку от двери она обнаружила темную табличку, и когда почистила, смогла разобрать: «МЕД. ОТСЕК, 4 ДЕК, ЛАЗАРЕТ, ДЕТСКОЕ ОТДЕЛЕНИЕ».
Оставалось только надеяться, что детей здесь к моменту катастрофы тоже не было – как людей в тех каютах, которые они изучали с парнями два дня назад… вот ведь гадство, глаза чешутся, а не потереть.
– Эй, – сказала она дрогнувшим голосом. Сама удивилась, какой он сиплый и жалкий. – Эй, серые волки, слышите? Это я, К-красная Шапочка… я уже очень сильно, просто ужасно боюсь, слышите? Вы меня правда напугали. Вы к-крадетесь в темноте, шуршите, включаете свет… вы включаете часы, и оставляете следы на инее, как будто кто-то ходит здесь без скафандра… давайте с этим как-то заканчивать, а? Смотрите, я к вам пришла. А вы где? Где смелые и страшные волки?
– Леська, – прозвучал в шлеме в ответ зловещий шепот. – Эй, ты с катушек едешь? Ты где вообще?
– Четвертый дек, – стеклянно ответила она, – Медицинский отсек, лазарет, детское отделение. Артур, вы только не очень торопитесь. Я, кажется, нашла серого волка…
Белый пушистый кот смотрел на нее из темноты внимательными зелеными глазами. Пасть его беззвучно открывалась.
– Привет, – сказала Леся коту. – Ты откуда здесь? Ты тут один? У тебя есть хозяин?
– Чижова, – На этот раз голос принадлежал не Артуру, а кое-кому похуже. С Королем шутки плохи… – Оставайтесь на месте. Вы знаете, где находитесь?
– Артур знает, – с досадой ответила она. Кот ведь мог услышать, испугаться и убежать! – От того места, где они прятались, там стрелки на стенах…
Кот слегка наклонил голову набок, будто прислушиваясь. Потянулся… и вдруг потрусил прочь от игровой комнаты, в хитросплетения помещений медицинского отсека.
Он пробирался сквозь полуприкрытые, примерзшие двери, он прыгал в темные колодцы все новых комнат, но при этом всегда останавливался и ждал. Словно действительно куда-то вел новую знакомую.
Возле операционного блока Леся поняла, что тьма вокруг не такая плотная: кое-где из под инея едва заметно светили аварийные огоньки. Это было неожиданностью и маленьким чудом: она-то думала, что корабль давно мертв, а оказывается, это не совсем так.
– Эй, – позвала она снова, – зверь лесной, а ты не галлюцинация?
Но коту было плевать на ее вопросы. У него была цель. Уже много лет, со счета можно сбиться, сколько лет! Он ждал этого момента. Ждал, когда кто-то придет и откроет ТУ САМУЮ дверь…
Дверь была диафрагмой переходного шлюза – почти такой, как на их станции. И ее можно открыть… вот только, если там есть воздух, он непременно вылетит…
И если там, внутри, кто-то живой…
– …жова! Твою мать! Сказано, сиди на месте! Вот где ее искать?.. – связь, которой какое-то время не было, снова возобновилась.
– Леська, – это уже голос Артура, – ты кому чего доказываешь? Ты понимаешь, что эта вылазка тебе дорого обойдется?
– Погодите…
Но Артур не услышал, и продолжал бубнить в микрофон.
Кот нетерпеливо привстал на задние лапы, уперев передние в комингс. Ему очень нужно было туда, внутрь.
При ближнем рассмотрении оказалось, что шерсть у него свалялась, а движения вовсе не такие плавные и «натуральные». Кот не был ни призраком, ни искином. Он был игрушкой, чьим-то интерактивным любимцем. В космос живого кота ведь не повезешь… а такого вот необременительного пушистика, которому и в безвоздушном пространстве ничего не сделается – легко!
Сколько же лет он вот так бегает по коридорам? Одинокий, никому не нужный, одичавший серый волк? Бегает в поисках людей, во исполнение программы – быть нужным, быть расчесанным и поглаженным… и поигранным… быть с людьми, слышать их голоса…
– Бедный мой… – вздохнула Леся. – Хочешь, я тебя заберу отсюда?
Кот снова обернулся к волновавшей его двери и открыл пасть: замяукал.
Леся поискала глазами и быстро нашла рычаг механического открывания люка. В космосе ведь бывает всякое, все системы продублированы по многу раз.
В шлеме продолжал ругаться Артур. Король, один раз высказавшись, молчал.
Механизм, как ни странно, оказался в порядке. Как только появилась маленькое отверстие, кот туда мгновенно просочился, словно все-таки был привидением, а игрушкой только прикинулся, специально для Леси.
Да, шлюз. Они не сильно изменились за полвека. Только в этом темно, пусто: ни скафандров, ни оборудования. Скорей всего по ту сторону – чернота стартового ангара спасательной капсулы…
Когда-то хозяева кота поспешно покинули корабль, а игрушку свою забыли внутри.
А он – ждет.
Кот уселся у следующей двери, недвусмысленно намекая, что не просто ждет, а намерен дождаться…
– Прости, парень, – вздохнула Леся, – Никого там…
И не договорила.
Пусковая кнопка, едва заметная в наслоении инея, мерцала красным. Значит, внутри если и есть воздух, то совсем мало. Однако горящая кнопка означала, что ангар не пуст. Что много лет назад что-то пошло не так. И спасательная капсула, вместо того, чтобы вместе с другими автоматически покинуть гибнущий транспорт, осталась на месте.
– А они хотели тебя взорвать… – пробормотала Леся. – А ты их спасал, да? Своих людей…
Говорила она уже вроде бы и не с котом. Кот, он лишь чуткие уши, острые глаза да быстрые лапы. Он – маленькое олицетворение огромного замерзшего мира…
Когда корабль падал…
Леся вдруг увидела, как будто сама была там: тревожный голос системы аварийного оповещения, тусклый свет…
Люди идут к спасательным капсулам, все спокойны и знают, что делать, как на учениях. И только один спешит навстречу потоку, мальчик лет десяти. Почему-то представляется, что это мальчик, щуплый и темноволосый, и что в руке у него небольшой белый пульт, а по щекам текут слезы: в суете он забыл где-то своего любимца…
Кот, выполняя игровую программу, куда-то умчался, и теперь надо спешить, а его нет. Если мальчик не повернет сейчас же назад, пропадут оба, но мальчик не понимает… ему крайне нужно найти своего друга…
Или вот… женщина. Может, медик? Эта капсула ближе всего к медицинскому блоку…
Вот она подхватывает мальчика под мышки. Он брыкается, но не выпускает пульт: пульт это последняя связь, если его потерять, кот не найдется уже никогда…
Скафандр сняла, шапочку оставила. В основном из упрямства: сказочную девочку в красной шапочке волки съели. Или там был один волк? Ну, будем считать, что это в память обо всех наивных девицах освоенного пространства. К тому же, не надо забывать: это все-таки визитная карточка и хэндмей.
Только у переходника она вдруг поняла, что Артур и Дзен никуда не ушли, топают следом. Не обгоняя и не отставая, то ли являя собою безмолвный конвой, то ли нервируя просто так.
Леся остановилась. Обернулась к ним. Уставилась на Артура в ожидании. Что еще скажет? Что придумает?
Он придумал. Обернулся к Дзену:
– Дим, иди в корпус, я попозже.
Оказывается, Дзен на самом деле Дима. А Леся думала, что «Денис».
Тот понятливо кивнул и ушел. Ну вот, разбор полета все же состоится. Спасибо, что один на один…
– Прости, – быстро сказал Артур, при этом глядя куда-то в сторону. – Сильно испугалась? Это была… извини, дурацкая шутка была. Но мы были уверены, что ты сразу догадаешься и… в общем, мы не хотели тебя пугать… Может, только немножко.
– Чего?
…совсем не то, что она ожидала услышать. Какой «прости?», Это же она, Леся, «отстала от группы», не воспользовалась «экстренной связью» и не попыталась вернуться хотя бы в ледяную пещеру или вообще на выход, как было оговорено. Или нет?..
– Знаешь, Красная Шапочка, я никогда еще так сильно не пугался. Я подумал, мы тебя потеряли совсем… что ты заблудилась… черт-те что. Знаешь, я был уверен, что ты догадаешься, где нас искать, и просто ну… будешь злиться… а ты…
Ну вот. Теперь даже непонятно, что лучше. Чтобы тебя считали трусливой дурочкой или тоже дурочкой, но мстительной?
– Я догадалась, – вздохнула она, предпочтя быть дурочкой честной. – Только подумала, что это работает в обе стороны. А потом увидела глаза в коридоре. Там ведь не может быть никаких глаз? А я увидела. А еще там следы были…
– Погоди. Догадалась???
Подвижные брови Артура взлетели вверх.
– Да. Извини. Ладно, надо идти, завтра вставать рано. До встречи!
Леся сбежала. И прикрыла за собой дверь. Плотно.
Значит, Артур счел, что она испугалась и, растерявшись, потеряла ориентацию, ушла вдаль по коридорам. То самое, чего она и хотела. Но почему так гадостно на душе?
Два дня прошли в усиленных и прилежных занятиях, даже Король отметил особое рвение стажерки Чижовой. Ни Артура, ни его приятеля она так ни разу и не встретила. Может, к лучшему. А ночью на третий день, сразу после полуночи, оставив в своем сетевом пространстве записку, она забрала один из всегда готовых к работе скутеров дежурной смены и помчалась к айсбергу. До прилета корабля с Титана оставалось еще несколько дней, а до начала работ и того больше. Но вдруг доступ к айсбергу закроют уже завтра?
Все было иначе.
Когда ты в компании, пусть даже малознакомой, мир выглядит проще. Есть иллюзорное чувство, что тебя прикроют и вытащат, чего бы ни случилось.
Но прошлая вылазка еще раз напомнила, что чувство это ложное, и рассчитывать нужно только на себя.
Тайна эта – твоя тайна.
Но и жизнь – это твоя только жизнь.
Леся, оказывается, все помнила до мельчайших деталей – и фрагмент надписи по борту, и заиндевелые фермы, возле которых в прошлый раз они швартовали скутеры, и черные провалы входных люков…
Вот сердечко с именами, вот темно-красная стрелка, ведущая на «маршрут для чайников».
Темнота и тишина. Но времени на сентиментальные размышления нет.
Она, безусловно, собиралась совершить глупость. Полностью это осознавала, но все равно спешила вперед. Словно ее разум, минуя сознание, собрал в кучу какие-то тайные подсказки и уже знал ответ, но ему нужно подтверждение. Нужно посмотреть в глаза серому волку.
В ледяную сначала? Пожалуй, гуляя по темному лесу в поисках страшных серых волков, не стоит сходить с уже знакомой тропинки так рано. Волки наверняка будут стеречь ее где-то подальше… где-то в том коридоре с глазами.
Леся поспешно включила запись нашлемной камеры. Надо было и в прошлый раз так сделать, потом просто просмотрела бы и все…
…Волки не нападают, им, скорее всего, нечем. Возможно, это действительно балуется здешний искусственный интеллект. Хотя это сомнительно: слишком мертвое все вокруг, пустое и холодное.
Или это последствия шуток предыдущих поколений студентов, изучавших корабль. Они здесь, может, устраивали квесты, прятались, дурили друг друга. Готовили нестрашные загадки и таинственные подсказки.
Здесь еще никто не умер. Даже тот, давний, древний экипаж успел эвакуироваться.
Да, так наверняка и было, ведь иначе об этой катастрофе было бы написано много статей, о ней бы снимали фильмы. Катастрофы таких огромных судов всегда привлекали к себе внимание, с тех времен, когда корабли были только морскими…
Леся пробиралась по знакомым отсекам, коридорам и шлюзам, одновременно узнавая их и не узнавая. Они казались больше, холодней. Они давили.
Они намекали: людям здесь не место, уходи. Брось, предай. Забудь. Что ты можешь, слабый человечек? Только погибнуть вместе с нами, остаться здесь навсегда. Если захочешь.
Они уверяли: мы не злые, мы не хотим тебе беды. Все, что с тобой случится – это только твой выбор…
Она остановилась под тем ходом, где в прошлый раз прятались от нее парни. Подняться туда? Посмотреть, какой сюрприз они ей готовили, если готовили?
Наверняка же что-то было. Во всех мелких тайных обществах существуют обряды посвящения. Леся это знала довольно хорошо: даже в студенты ее посвящали и требовали произнести шуточную клятву.
Но место, где она видела глаза, и привлекало и пугало ее куда больше…
Там ожидаемо было пусто, но ведь можно идти дальше, идти в темноту, оставляя пометки на стенах. Идти, пока не придешь…
В глубине корабля вдруг что-то глухо ахнуло, низкий жалостный звук прокатился по всей конструкции, заставив ее замереть. А действительно, кто сказал, что корабль вмерз в ледяную корку Энцелада намертво, и всякие подвижки и усадки исключены? Может, он продолжает потихоньку погружаться в ледяной массив, может, там, под толщей, его искореженная носовая часть достигла уровня жидкого океана? До него, по последним данным, километра два льда и вулканических осадков. Но ведь гейзеры как-то вырываются, значит, где-то толщина льда может быть меньше. И даже значительно меньше. И если все время идти вниз…
Все те секунды, пока гул раскатывался по стенкам корабля, она стояла, застыв, прикусив губу, и ждала, не содрогнется ли корпус, не сдвинется ли вниз, в океан, чтобы избежать куда более печальной участи?
Ничего не случилось. Просто звук. Как стон.
Она тряхнула головой и решительно пошла дальше. Вперед, к очередной развилке и очередному коридору-провалу…
Отсек не был заперт, и сверху хорошо видно, что это какой-то совсем небольшой отсек. Но потом фонарь выхватил легкие следы на инее – все те же ровные ряды легких лап, что она видела в прошлый раз!
Леся почти не удивилась. Скорей, она удивилась бы, если бы их там не оказалось.
Предусмотрительно закрепив на комингсе страховочный трос, она спрыгнула к следам.
Цепочка их оборвалась возле прикрытой, но перекошенной прозрачной двери, которая из-за положения корабля была почти на полу. Сквозь стекло в свете фонарика она увидела сначала просто мешанину непонятных предметов, беспорядочно сваленных почти точно под этим импровизированным окном. И только потом поняла: игрушки. Потускневшие от инея, почти черно-белые в луче фонаря детские игрушки! Какие-то мишки, пирамидки… столики. Значит, на борту были дети…
Леся рукавами счистила иней со стекла, чтобы было лучше видно.
Про игрушки Артур не рассказывал. Наверное, ни он, и никто из его друзей, в этой части судна еще не бывали. И никто из предыдущих поколений искателей приключений. И, наверное, те люди, которые осуществляли «тщательную проверку всех узлов и помещений». Да разве возможно без схем и планов на такой махине изучить все помещения…
А потом вдруг внутри вспыхнул тусклый свет, как будто на ее нашлемный фонарь отозвался датчик движения внизу, и в шлеме – прямо в шлеме, не сквозь скафандр, а напрямую, вдруг заиграла простенькая колыбельная. С середины такта, резко, как радиосигнал во время подстройки… Знакомая с детства, она вдруг врезалась в уши, заставив сжаться в комок, и прикусив губу ждать, случится ли что-нибудь еще?
Мелодия стихла так же внезапно, как началась. Погас и свет внизу, но Леся долго-долго не могла заставить себя еще раз попробовать активировать этот датчик. А вдруг сработает? Или, что еще хуже – а вдруг не сработает?
Если честно, хотелось бежать. Возвращаться назад, прочь от мрачных тайн этого лукавого леса…
Датчик сработал.
В этот раз обошлось, правда, без мелодии. Всхлипнув, Леся все-таки отлипла от стекла. Следы вели туда, в детскую… но надо ли ей туда? И есть ли из нее другой выход?
Она внимательно и очень тщательно изучила пол у этой прозрачной двери и нашла еще следы. Странный зверь уходил оттуда и туда возвращался, кажется, где-то там и было его логово.
Кроме следов сбоку от двери она обнаружила темную табличку, и когда почистила, смогла разобрать: «МЕД. ОТСЕК, 4 ДЕК, ЛАЗАРЕТ, ДЕТСКОЕ ОТДЕЛЕНИЕ».
Оставалось только надеяться, что детей здесь к моменту катастрофы тоже не было – как людей в тех каютах, которые они изучали с парнями два дня назад… вот ведь гадство, глаза чешутся, а не потереть.
– Эй, – сказала она дрогнувшим голосом. Сама удивилась, какой он сиплый и жалкий. – Эй, серые волки, слышите? Это я, К-красная Шапочка… я уже очень сильно, просто ужасно боюсь, слышите? Вы меня правда напугали. Вы к-крадетесь в темноте, шуршите, включаете свет… вы включаете часы, и оставляете следы на инее, как будто кто-то ходит здесь без скафандра… давайте с этим как-то заканчивать, а? Смотрите, я к вам пришла. А вы где? Где смелые и страшные волки?
– Леська, – прозвучал в шлеме в ответ зловещий шепот. – Эй, ты с катушек едешь? Ты где вообще?
– Четвертый дек, – стеклянно ответила она, – Медицинский отсек, лазарет, детское отделение. Артур, вы только не очень торопитесь. Я, кажется, нашла серого волка…
Белый пушистый кот смотрел на нее из темноты внимательными зелеными глазами. Пасть его беззвучно открывалась.
– Привет, – сказала Леся коту. – Ты откуда здесь? Ты тут один? У тебя есть хозяин?
– Чижова, – На этот раз голос принадлежал не Артуру, а кое-кому похуже. С Королем шутки плохи… – Оставайтесь на месте. Вы знаете, где находитесь?
– Артур знает, – с досадой ответила она. Кот ведь мог услышать, испугаться и убежать! – От того места, где они прятались, там стрелки на стенах…
Кот слегка наклонил голову набок, будто прислушиваясь. Потянулся… и вдруг потрусил прочь от игровой комнаты, в хитросплетения помещений медицинского отсека.
Он пробирался сквозь полуприкрытые, примерзшие двери, он прыгал в темные колодцы все новых комнат, но при этом всегда останавливался и ждал. Словно действительно куда-то вел новую знакомую.
Возле операционного блока Леся поняла, что тьма вокруг не такая плотная: кое-где из под инея едва заметно светили аварийные огоньки. Это было неожиданностью и маленьким чудом: она-то думала, что корабль давно мертв, а оказывается, это не совсем так.
– Эй, – позвала она снова, – зверь лесной, а ты не галлюцинация?
Но коту было плевать на ее вопросы. У него была цель. Уже много лет, со счета можно сбиться, сколько лет! Он ждал этого момента. Ждал, когда кто-то придет и откроет ТУ САМУЮ дверь…
Дверь была диафрагмой переходного шлюза – почти такой, как на их станции. И ее можно открыть… вот только, если там есть воздух, он непременно вылетит…
И если там, внутри, кто-то живой…
– …жова! Твою мать! Сказано, сиди на месте! Вот где ее искать?.. – связь, которой какое-то время не было, снова возобновилась.
– Леська, – это уже голос Артура, – ты кому чего доказываешь? Ты понимаешь, что эта вылазка тебе дорого обойдется?
– Погодите…
Но Артур не услышал, и продолжал бубнить в микрофон.
Кот нетерпеливо привстал на задние лапы, уперев передние в комингс. Ему очень нужно было туда, внутрь.
При ближнем рассмотрении оказалось, что шерсть у него свалялась, а движения вовсе не такие плавные и «натуральные». Кот не был ни призраком, ни искином. Он был игрушкой, чьим-то интерактивным любимцем. В космос живого кота ведь не повезешь… а такого вот необременительного пушистика, которому и в безвоздушном пространстве ничего не сделается – легко!
Сколько же лет он вот так бегает по коридорам? Одинокий, никому не нужный, одичавший серый волк? Бегает в поисках людей, во исполнение программы – быть нужным, быть расчесанным и поглаженным… и поигранным… быть с людьми, слышать их голоса…
– Бедный мой… – вздохнула Леся. – Хочешь, я тебя заберу отсюда?
Кот снова обернулся к волновавшей его двери и открыл пасть: замяукал.
Леся поискала глазами и быстро нашла рычаг механического открывания люка. В космосе ведь бывает всякое, все системы продублированы по многу раз.
В шлеме продолжал ругаться Артур. Король, один раз высказавшись, молчал.
Механизм, как ни странно, оказался в порядке. Как только появилась маленькое отверстие, кот туда мгновенно просочился, словно все-таки был привидением, а игрушкой только прикинулся, специально для Леси.
Да, шлюз. Они не сильно изменились за полвека. Только в этом темно, пусто: ни скафандров, ни оборудования. Скорей всего по ту сторону – чернота стартового ангара спасательной капсулы…
Когда-то хозяева кота поспешно покинули корабль, а игрушку свою забыли внутри.
А он – ждет.
Кот уселся у следующей двери, недвусмысленно намекая, что не просто ждет, а намерен дождаться…
– Прости, парень, – вздохнула Леся, – Никого там…
И не договорила.
Пусковая кнопка, едва заметная в наслоении инея, мерцала красным. Значит, внутри если и есть воздух, то совсем мало. Однако горящая кнопка означала, что ангар не пуст. Что много лет назад что-то пошло не так. И спасательная капсула, вместо того, чтобы вместе с другими автоматически покинуть гибнущий транспорт, осталась на месте.
– А они хотели тебя взорвать… – пробормотала Леся. – А ты их спасал, да? Своих людей…
Говорила она уже вроде бы и не с котом. Кот, он лишь чуткие уши, острые глаза да быстрые лапы. Он – маленькое олицетворение огромного замерзшего мира…
Когда корабль падал…
Леся вдруг увидела, как будто сама была там: тревожный голос системы аварийного оповещения, тусклый свет…
Люди идут к спасательным капсулам, все спокойны и знают, что делать, как на учениях. И только один спешит навстречу потоку, мальчик лет десяти. Почему-то представляется, что это мальчик, щуплый и темноволосый, и что в руке у него небольшой белый пульт, а по щекам текут слезы: в суете он забыл где-то своего любимца…
Кот, выполняя игровую программу, куда-то умчался, и теперь надо спешить, а его нет. Если мальчик не повернет сейчас же назад, пропадут оба, но мальчик не понимает… ему крайне нужно найти своего друга…
Или вот… женщина. Может, медик? Эта капсула ближе всего к медицинскому блоку…
Вот она подхватывает мальчика под мышки. Он брыкается, но не выпускает пульт: пульт это последняя связь, если его потерять, кот не найдется уже никогда…
