История 1 - Эхо прошлого
Вскрикнув, девушка рывком села в кровати, сжимая слабые со сна ладони в кулаки и нервно озираясь.
– Кира? Милая, что такое?
Девушка было рванулась в сторону, когда теплые мужские руки обвили ее, но тут же бессильно обмякла, приходя в себя.
– Кошмары?
– Да… – тихо выдохнув, Кира повернулась, обнимая любимого в ответ и утыкаясь лбом в его плечо. – Я… я опять видела ту ведьму во сне.
– Ведьму?
– Погибшую от рук Мики… – девушка всхлипнула. – Дар, я так устала от нее… Честно, мне поначалу даже было их жаль, но теперь…
– По-моему тебе надо плотнее работать с Касуми, – заметил парень, ласково поглаживая ее по спине.
– Я и так работаю, но это пока плохо помогает… – Кира прижалась крепче. – Прости, что разбудила, милый. Ой, и тебя тоже, Мурзенька…
Одеяло чуть потяжелело, прогибаясь под мягкими лапками, и рядом раздалось участливое "мр-мя?"
Слабо улыбнувшись, Кира ласково пригладила ушки любимице.
– Тебе лучше попытаться еще поспать, милая, – с мягкой настойчивостью напомнил Дарий. – Сегодня важный день, а твое не выспавшееся лицо наших фанов не порадует.
– Помню я, помню, – вздохнула девушка, поправляя подушку и вновь устраиваясь на ней. – Я постараюсь порадовать их, а они порадуют меня. Но вообще, наши маски никто полностью не отменял, если что... Обнимешь меня?
Улыбнувшись, Дарий тоже улегся обратно, прижимая любимую к себе. Мурзя задумчиво пошевелила ушками, а затем забралась хозяйке на грудь и, улегшись хлебушком, взялась мурчать
История 2 - Счастливое вместо
– Луна?, согласуй мне перформанс.
Высокая черноволосая девушка, дотоле одиноко сидевшая на лавочке в окружающем школу подобии парка, оторвалась от смартфона, в котором она увлеченно что-то тыкала последние десять минут и с изрядным скептицизмом поглядела на подсевшую к ней девушку. Хотя не знай она – могла бы и, пожалуй, решить, что беседует с парнем: невысокий рост, короткие каштановые волосы, с ничем не примечательными для любого, кто видит уроженцев Японии по десять раз на дню, чертами лица, в строгого вида синей рубашке и черных брюках, скрадывающих последние намеки фигуры.
– Скажи, Мики, почему все ваши перформансы – это вечно что-то спонтанное и придуманное в последний момент, а? – с утомленной вкрадчивостью поинтересовалась она. – Ни продуманности, ни изящества толком, ни возможности для творческой группы подготовиться? М?
– У остальных, наверно, потому, что они натуры творческие, а я человеку помочь хочу.
– Человеку помочь? – изумилась Луна, меняя позу на куда более заинтересованную и внимательно вглядываясь в лицо собеседницы. – ТЫ?! Это уже интересно. Хорошо, тогда вещай, чего ты там затеяла.
– Это ты, между прочим, уговорила меня пойти сюда.
– Да-да, я помню. Говори давай, в чем дело.
Идея сходить в школу, где в разные годы по воле судьбы они оба учились, принадлежала, разумеется, Луне: девушке было до ужаса любопытно там снова побывать и разузнать, кто из учителей до сих пор работает, а одной ей идти было скучно, так что Мики, приехавшая в родные края (которые в отрыве от проживающих там родственников любила) вместе с ней, немедленно была взята в оборот. И хотя подопечная и упиралась по началу, но, в итоге, составить любимой руководительнице компанию все-таки согласилась. Правда, при условии смены собственной внешности.
И вот теперь “любимую руководительницу” не покидало стойкое подозрение, что подопечная решила ей как-то заковыристо отомстить под благовидным предлогом.
– Ты же помнишь, что нас директор пригласила на школьный вечер сегодня?
– Разумеется, я на память особо не жалуюсь, – хмыкнула Луна. – И чего там?
…А пригласить их и правда пригласили.
В родные края они приехали с тем расчетом, чтобы оказаться там в теплое, но еще не жаркое (а главное – не загруженное работой) время года, так что конец мая показался всем решением более, чем удачным. А, как известно, май в школах – это не только подготовка к экзаменам, но и выпускные. И надо ж было такому случиться, что изобретательная директриса решила совместить очередной выпускной вечер девятиклассников с “вечером талантов” и днем открытых дверей сразу! И, разумеется, зазывала теперь туда всех, кого ни попадя.
Луна, правда, и без недовольства Мики хотела отказаться, но директриса умудрилась “сразить ее наповал” (как ей самой казалось) заявлением, что-де “среди талантов есть немало чудесных музыкантов-представителей современной музыки (которая столь любезна сердцу дорогой гостьи), и среди которых даже есть исполнители пары каверов на песни подчиненной ей группы!” Девушку, правда, подобные посулы не слишком впечатлили, однако понаблюдать музыкальную часть она, все же, согласилась. Особенно после напоминания от замаскированной спутницы о том, что предстоящий сезон шоу “Острова за дымкой”, за который они должны были отвечать, до сих пор совершенно недоукомплектован участниками…
Но сейчас Мики вместо ответа подсунула ей свой смартфон с каким-то видео не очень хорошего качества. Луна, скептически изогнув бровь, запустила его, задумчиво разглядывая участников: высокую сухопарую женщину с пучком выцветших волос на голове и обряженную в строгий коричневый костюм и стоящего напротив нее подростка… кажется, все-таки девушку – стройную, несколько нескладную, с коротким ежиком ярко-алых волос, в черном расписанном алыми молниями жилете и черных кожаных штанах. Запись при этом, очевидно, велась не с самого начала разговора.
– …ты никуда не пойдешь в таком виде, – сухо, твердо и, кажется, уже не в первый раз произносила женщина.
– Но у меня выступление, мама! Я подведу друзей!
– Это твои проблемы, Рита. Дома ходи хоть в трусах, когда гостей нет, но на приличные мероприятия изволь одеваться прилично. И прическа тоже должна быть приличной.
– Это приличная прическа – Мики с ней целых четыре концерта отыграла! И как ты себе представляешь игру на барабанах в моем “праздничном” костюме?! В нем ходить-то страшно! А педали в туфлях как нажимать?!
– Как хочешь. Либо иди переодевайся и придумывай что-то с волосами, либо сидишь со мной в дальнем конце зала.
– Какое “переодевайся” – наше выступление через час, а мне только до дома добираться сорок минут?! И я не собираюсь ничего делать с волосами! Это трибьют ударнице моей любимой группы, песню которой я играю!
– Твоя “любимая ударница” крайне безответственная личность, которая дурит молодежи голову. И она еще, кажется, не померла, чтобы ей “дань памяти” делать?
– Но!..
– Никаких “но”, я все сказала…
Тут видео прервалось, и чем кончилась беседа Луне воочию лицезреть было уже не суждено. Впрочем, она и сама примерно догадывалась.
Скептически скривив губы, девушка запрокинула голову, разминая затекшую шею.
– Это, типа, одна из тех ребят, кто каверы на вас играть будут? – уточнила она.
– Ага, они, – кивнула Мики. – Мы потом перебросились с этой Ритой парой слов – она моя большая фанатка, хотя я не открылась ей. Ненавижу таких людей, как ее мамка…
– Я тоже недолюбливаю, – кивнула черноволосая. – А в чем суть твоей перформансной помощи ей, говоришь?.. Ты же ей помочь собираешься?
– Да, ей. Если она все-таки прорвется на сцену – спою с ними. Если нет – сыграю вместо нее. А если они хорошо играют – то и на “Острова” их приглашу, мое приглашение все равно еще не реализовано.
– Думаешь, это хорошая идея? Ты же не хотела палиться?
– И не хочу. Но ей явно часто докучают подобными нравоучениями – я по себе помню, какого это, и сочувствую ей. В конце концов, мне уже не привыкать к вниманию, хотя здешнее и не так приятно будет, а для ребят это может кончиться личностной катастрофой. Если они старательны хоть немного больше, чем чтобы перед школой не опозориться – пусть будет радость ребятам. И шанс.
– А если у них возможности приехать к нам нет? – хмыкнула Луна, впрочем, уже поднимаясь с места и одергивая свой костюм.
– Значит просто порадуются выступлению с кумиром, – бросив взгляд по сторонам, ударница прищурилась и тряхнула волосами, меняя вдруг их цвет на темно-красный. – Так ты согласуешь?
– Согласую, куда я денусь… Кстати, сколько там времени до музыкальной части осталось? Мы успеваем хоть?
– Ага, еще двадцать минут. И дойдем не торопясь, и еще в зале соскучиться успеем.
Мест в первом и втором рядах им не досталось. Важные гости, директор с завучами, помощники организаторов – есть множество людей и позначительней, чем бывшие выпускники (пусть и небезызвестные). Впрочем, Луна с Мики вперед и не рвались, с удовольствием облюбовав пару мест с краю третьего ряда.
Окружающая их действительность ожидаемо имела внешний вид достаточно заурядного школьного актового зала: огромное помещение с раскинувшейся сценой и парой сотен заполненных зрителями сидений перед ней, потрепанное пианино в углу, украшенные и задрапированные чем попало стены, приоткрытые из-за жары окна, выложенный бессмысленными ромбиками плитки высокий потолок. Шумно, душновато, жарко, демонстративно торжественно – и скучно.
– Я так понимаю, жертвы нашего коварства выступают практически в самом начале музыкальной части? – скептически уточнила Луна.
– Агась, после вот этого безобразия, – кивнула Мики на сцену, где хор ребятишек класса шестого-седьмого как раз выводил нечто жизнерадостное и призванное воодушевлять к учебе еще их бабушек с дедушками в советское время. – Организаторы, кажется, решили выпустить ребяток с нашей и подобной музыкой почти в самом начале, чтобы взрослые потом не отвлекались от более “благопристойных” выступлений.
Беседа велась довольно тихо, да еще и на общеазиатском языке, что, вкупе с песней, практически минимизировало нежелательное внимание.
– Угу, похоже на то. Я бы сделала совершенно наоборот, – вздохнула черноволосая. – Наши юные звездочки ж сейчас раздухарят тех зрителей, что помладше, и они потом будут изнывать и думать только о том, как бы удрать отсюда или в чем напакостить. Если уже не думают.
– Да любой человек в здравом уме сделал бы совершенно наоборот! – скривилась ударница. – Я понять не могу, почему Ирина Владимировна так составила программу вечера?!
– Это учитель музыки?
– Агась. Она после тебя уже пришла?
– После. А “почему” – у меня смутное подозрение, что программу составляла директриса, которая решила оставить самое “сладкое” (по ее мнению) на десерт, а Ирину Владимировну особо и не слушал никто.
– Мде-м… Если бы не статус гостя – для меня было бы большим удовольствием взять и все испортить.
– Аналогично, – ухмыльнулась Луна, выуживая из сумки свой смартфон. – Однако, эти ребятки заканчивают. Момент истины, приготовься, радость моя.
Мики немедленно скисла еще больше, однако заметно собралась и навострила уши.
Школьники один за другим покидали сцену, где уже зиждились незамысловатая ударная установка и простенький синтезатор музыки. И почти сразу за этим на сцену поднялись один за другим два парня и девушка, одетые точно в таком же “черно-кожаном с молниями” стиле, что и виденная коварными гостями на видео ударница.
– Интересный стиль у ребят, – хмыкнула Луна, привставая и оглядывая зал. – Но да, нашей героини что-то и не видно нигде.
А участники кавер-группы уже махали со сцены, приветствуя зрителей, хотя на их лицах и читалось удивление. Парень-басист и вовсе не скрываясь оглядывал зал.
– Кажется, совести там у матери совсем нет, она даже приходить не стала и дочь забрала, – вздохнула черноволосая, продолжая приглядываться. – Ан нет, слушай, вон они! Они даже не на последнем ряду – они вообще от входа в зал смотрели.
А актовый зал, надо заметить, был спроектирован так, что основной вход в него располагался в самом дальнем конце, позади всех зрительских рядов.
Мики вкратце высказала свое мнение о происходящем, и оставалось только надеяться, что хороших знатоков общеазиатского поблизости не было.
– Эм-м, мы приносим вам свои извинения за задержку, уважаемые зрители, – возгласила со сцены девушка-гитаристка, снимая со стойки микрофон, – Но наша подруга-ударница отчего-то задерживается и не спешит к нам. Должно быть, возникла какая-то маленькая неприятность…
– Угу… и эта “маленькая неприятность” вашу ударницу и родила, – пробурчала Мики. – Да простят мне такие высказывания…
Луна кашлянула, маскируя смешок, а затем запустила видеозапись и тихо заговорила прямо в микрофон:
– Здравствуйте, уважаемые зрители нашего канала. С вами вновь Луна, и на сей раз нас с Мики занесло в стены школы, расположенной в славном городе Кейп Инносент, что в России. Именно эту школу волею судьбы мы некогда окончили, а теперь имеем честь присутствовать здесь на чем-то вроде концерта будущих выпускников. Среди которых – вот диво! – оказались ребята, играющие каверы на песни нашей очаровательной “Мечты из осколков”! – камера сперва показала сцену, а затем, проскользив по залу, оказалась направлена на его входные двери. – Правда – вот досада, – матушка их ударницы считает их наряды недостойными и прикладывает все усилия чтобы сорвать выступление и испортить замечательный вечер своим морализаторством. Впрочем, не будем ее осуждать – это непедагогично. Тем более, что наша Мики, в отличие от меня, такое солнышко, что героически решила спасти ситуацию!
И все то время, что девушка проговаривала свой текст, ее камера была направлена куда угодно, только не на спутницу. Которая тем временем сидела, уткнувшись лицом в ладони, точно расплакавшись, или глубоко шокированная происходящим вокруг и не желая этого видеть. Но едва руководительница назвала ее имя, Мики выпрямилась, обращая свое лицо сперва к Луне – в камеру, – а затем и к сцене с кавер-группой. Лицо, растерявшее все азиатские черты до единой и принявшее тот повседневно-сценический славянский образ трудноопределимого пола, с которым Мики обычно и выступала.
Луна улыбнулась, молча снимая, как ее подопечная встает и идет к сцене, собирая первые взгляды. Как поднимается по ступенькам и нарочито неспешно подходит к гитаристке. А затем приблизила кадр, стремясь не упустить ошеломленного выражения на лице девушки, узнавшей кумира.
– Дай-ка микрофон, пожалуйста, – расстояние съело эти слова, но Луна и по жестам все поняла.
Получив заветный микрофон, Мики не без иронии оглядела его, а затем поднесла к губам.
– Ну что, здравствуй, родная школа! – теперь на Мики смотрел весь зал, а довольнющая Луна не преминула сместить на несколько мгновений фокус кадра, запечатлев и перекошенное от непонятно какой эмоции лицо директрисы. – Не могу сказать, что меня сильно радует находиться в этих стенах, но… мне тут случилось разузнать, что у моих преданных фанатов назревают неприятности, и у меня не вышло проявить безучастность!
Из зала раздалось несколько возбужденных возгласов. Гитаристка кавер-группы же спрятала лицо в ладонях. Мики ухмыльнулась и продолжила:
– Рита, я вижу тебя, и твой трибьют греет мне сердце! Не стоит ссориться с мамой, хоть она и не права. Ты вырастешь, выучишься, и сможешь поступать так, как сама считаешь правильным. А я пока, если никто не против, разрешу вашу досадную неприятность и заменю тебя…
Луна аж поморщилась от дружного радостного вопля школьников в зале, но все же продолжила улыбаться, глядя, как ее подопечная возвращает микрофон вытирающей глаза гитаристке и направляется к барабанной установке.
Вскрикнув, девушка рывком села в кровати, сжимая слабые со сна ладони в кулаки и нервно озираясь.
– Кира? Милая, что такое?
Девушка было рванулась в сторону, когда теплые мужские руки обвили ее, но тут же бессильно обмякла, приходя в себя.
– Кошмары?
– Да… – тихо выдохнув, Кира повернулась, обнимая любимого в ответ и утыкаясь лбом в его плечо. – Я… я опять видела ту ведьму во сне.
– Ведьму?
– Погибшую от рук Мики… – девушка всхлипнула. – Дар, я так устала от нее… Честно, мне поначалу даже было их жаль, но теперь…
– По-моему тебе надо плотнее работать с Касуми, – заметил парень, ласково поглаживая ее по спине.
– Я и так работаю, но это пока плохо помогает… – Кира прижалась крепче. – Прости, что разбудила, милый. Ой, и тебя тоже, Мурзенька…
Одеяло чуть потяжелело, прогибаясь под мягкими лапками, и рядом раздалось участливое "мр-мя?"
Слабо улыбнувшись, Кира ласково пригладила ушки любимице.
– Тебе лучше попытаться еще поспать, милая, – с мягкой настойчивостью напомнил Дарий. – Сегодня важный день, а твое не выспавшееся лицо наших фанов не порадует.
– Помню я, помню, – вздохнула девушка, поправляя подушку и вновь устраиваясь на ней. – Я постараюсь порадовать их, а они порадуют меня. Но вообще, наши маски никто полностью не отменял, если что... Обнимешь меня?
Улыбнувшись, Дарий тоже улегся обратно, прижимая любимую к себе. Мурзя задумчиво пошевелила ушками, а затем забралась хозяйке на грудь и, улегшись хлебушком, взялась мурчать
История 2 - Счастливое вместо
– Луна?, согласуй мне перформанс.
Высокая черноволосая девушка, дотоле одиноко сидевшая на лавочке в окружающем школу подобии парка, оторвалась от смартфона, в котором она увлеченно что-то тыкала последние десять минут и с изрядным скептицизмом поглядела на подсевшую к ней девушку. Хотя не знай она – могла бы и, пожалуй, решить, что беседует с парнем: невысокий рост, короткие каштановые волосы, с ничем не примечательными для любого, кто видит уроженцев Японии по десять раз на дню, чертами лица, в строгого вида синей рубашке и черных брюках, скрадывающих последние намеки фигуры.
– Скажи, Мики, почему все ваши перформансы – это вечно что-то спонтанное и придуманное в последний момент, а? – с утомленной вкрадчивостью поинтересовалась она. – Ни продуманности, ни изящества толком, ни возможности для творческой группы подготовиться? М?
– У остальных, наверно, потому, что они натуры творческие, а я человеку помочь хочу.
– Человеку помочь? – изумилась Луна, меняя позу на куда более заинтересованную и внимательно вглядываясь в лицо собеседницы. – ТЫ?! Это уже интересно. Хорошо, тогда вещай, чего ты там затеяла.
– Это ты, между прочим, уговорила меня пойти сюда.
– Да-да, я помню. Говори давай, в чем дело.
Идея сходить в школу, где в разные годы по воле судьбы они оба учились, принадлежала, разумеется, Луне: девушке было до ужаса любопытно там снова побывать и разузнать, кто из учителей до сих пор работает, а одной ей идти было скучно, так что Мики, приехавшая в родные края (которые в отрыве от проживающих там родственников любила) вместе с ней, немедленно была взята в оборот. И хотя подопечная и упиралась по началу, но, в итоге, составить любимой руководительнице компанию все-таки согласилась. Правда, при условии смены собственной внешности.
И вот теперь “любимую руководительницу” не покидало стойкое подозрение, что подопечная решила ей как-то заковыристо отомстить под благовидным предлогом.
– Ты же помнишь, что нас директор пригласила на школьный вечер сегодня?
– Разумеется, я на память особо не жалуюсь, – хмыкнула Луна. – И чего там?
…А пригласить их и правда пригласили.
В родные края они приехали с тем расчетом, чтобы оказаться там в теплое, но еще не жаркое (а главное – не загруженное работой) время года, так что конец мая показался всем решением более, чем удачным. А, как известно, май в школах – это не только подготовка к экзаменам, но и выпускные. И надо ж было такому случиться, что изобретательная директриса решила совместить очередной выпускной вечер девятиклассников с “вечером талантов” и днем открытых дверей сразу! И, разумеется, зазывала теперь туда всех, кого ни попадя.
Луна, правда, и без недовольства Мики хотела отказаться, но директриса умудрилась “сразить ее наповал” (как ей самой казалось) заявлением, что-де “среди талантов есть немало чудесных музыкантов-представителей современной музыки (которая столь любезна сердцу дорогой гостьи), и среди которых даже есть исполнители пары каверов на песни подчиненной ей группы!” Девушку, правда, подобные посулы не слишком впечатлили, однако понаблюдать музыкальную часть она, все же, согласилась. Особенно после напоминания от замаскированной спутницы о том, что предстоящий сезон шоу “Острова за дымкой”, за который они должны были отвечать, до сих пор совершенно недоукомплектован участниками…
Но сейчас Мики вместо ответа подсунула ей свой смартфон с каким-то видео не очень хорошего качества. Луна, скептически изогнув бровь, запустила его, задумчиво разглядывая участников: высокую сухопарую женщину с пучком выцветших волос на голове и обряженную в строгий коричневый костюм и стоящего напротив нее подростка… кажется, все-таки девушку – стройную, несколько нескладную, с коротким ежиком ярко-алых волос, в черном расписанном алыми молниями жилете и черных кожаных штанах. Запись при этом, очевидно, велась не с самого начала разговора.
– …ты никуда не пойдешь в таком виде, – сухо, твердо и, кажется, уже не в первый раз произносила женщина.
– Но у меня выступление, мама! Я подведу друзей!
– Это твои проблемы, Рита. Дома ходи хоть в трусах, когда гостей нет, но на приличные мероприятия изволь одеваться прилично. И прическа тоже должна быть приличной.
– Это приличная прическа – Мики с ней целых четыре концерта отыграла! И как ты себе представляешь игру на барабанах в моем “праздничном” костюме?! В нем ходить-то страшно! А педали в туфлях как нажимать?!
– Как хочешь. Либо иди переодевайся и придумывай что-то с волосами, либо сидишь со мной в дальнем конце зала.
– Какое “переодевайся” – наше выступление через час, а мне только до дома добираться сорок минут?! И я не собираюсь ничего делать с волосами! Это трибьют ударнице моей любимой группы, песню которой я играю!
– Твоя “любимая ударница” крайне безответственная личность, которая дурит молодежи голову. И она еще, кажется, не померла, чтобы ей “дань памяти” делать?
– Но!..
– Никаких “но”, я все сказала…
Тут видео прервалось, и чем кончилась беседа Луне воочию лицезреть было уже не суждено. Впрочем, она и сама примерно догадывалась.
Скептически скривив губы, девушка запрокинула голову, разминая затекшую шею.
– Это, типа, одна из тех ребят, кто каверы на вас играть будут? – уточнила она.
– Ага, они, – кивнула Мики. – Мы потом перебросились с этой Ритой парой слов – она моя большая фанатка, хотя я не открылась ей. Ненавижу таких людей, как ее мамка…
– Я тоже недолюбливаю, – кивнула черноволосая. – А в чем суть твоей перформансной помощи ей, говоришь?.. Ты же ей помочь собираешься?
– Да, ей. Если она все-таки прорвется на сцену – спою с ними. Если нет – сыграю вместо нее. А если они хорошо играют – то и на “Острова” их приглашу, мое приглашение все равно еще не реализовано.
– Думаешь, это хорошая идея? Ты же не хотела палиться?
– И не хочу. Но ей явно часто докучают подобными нравоучениями – я по себе помню, какого это, и сочувствую ей. В конце концов, мне уже не привыкать к вниманию, хотя здешнее и не так приятно будет, а для ребят это может кончиться личностной катастрофой. Если они старательны хоть немного больше, чем чтобы перед школой не опозориться – пусть будет радость ребятам. И шанс.
– А если у них возможности приехать к нам нет? – хмыкнула Луна, впрочем, уже поднимаясь с места и одергивая свой костюм.
– Значит просто порадуются выступлению с кумиром, – бросив взгляд по сторонам, ударница прищурилась и тряхнула волосами, меняя вдруг их цвет на темно-красный. – Так ты согласуешь?
– Согласую, куда я денусь… Кстати, сколько там времени до музыкальной части осталось? Мы успеваем хоть?
– Ага, еще двадцать минут. И дойдем не торопясь, и еще в зале соскучиться успеем.
***
Мест в первом и втором рядах им не досталось. Важные гости, директор с завучами, помощники организаторов – есть множество людей и позначительней, чем бывшие выпускники (пусть и небезызвестные). Впрочем, Луна с Мики вперед и не рвались, с удовольствием облюбовав пару мест с краю третьего ряда.
Окружающая их действительность ожидаемо имела внешний вид достаточно заурядного школьного актового зала: огромное помещение с раскинувшейся сценой и парой сотен заполненных зрителями сидений перед ней, потрепанное пианино в углу, украшенные и задрапированные чем попало стены, приоткрытые из-за жары окна, выложенный бессмысленными ромбиками плитки высокий потолок. Шумно, душновато, жарко, демонстративно торжественно – и скучно.
– Я так понимаю, жертвы нашего коварства выступают практически в самом начале музыкальной части? – скептически уточнила Луна.
– Агась, после вот этого безобразия, – кивнула Мики на сцену, где хор ребятишек класса шестого-седьмого как раз выводил нечто жизнерадостное и призванное воодушевлять к учебе еще их бабушек с дедушками в советское время. – Организаторы, кажется, решили выпустить ребяток с нашей и подобной музыкой почти в самом начале, чтобы взрослые потом не отвлекались от более “благопристойных” выступлений.
Беседа велась довольно тихо, да еще и на общеазиатском языке, что, вкупе с песней, практически минимизировало нежелательное внимание.
– Угу, похоже на то. Я бы сделала совершенно наоборот, – вздохнула черноволосая. – Наши юные звездочки ж сейчас раздухарят тех зрителей, что помладше, и они потом будут изнывать и думать только о том, как бы удрать отсюда или в чем напакостить. Если уже не думают.
– Да любой человек в здравом уме сделал бы совершенно наоборот! – скривилась ударница. – Я понять не могу, почему Ирина Владимировна так составила программу вечера?!
– Это учитель музыки?
– Агась. Она после тебя уже пришла?
– После. А “почему” – у меня смутное подозрение, что программу составляла директриса, которая решила оставить самое “сладкое” (по ее мнению) на десерт, а Ирину Владимировну особо и не слушал никто.
– Мде-м… Если бы не статус гостя – для меня было бы большим удовольствием взять и все испортить.
– Аналогично, – ухмыльнулась Луна, выуживая из сумки свой смартфон. – Однако, эти ребятки заканчивают. Момент истины, приготовься, радость моя.
Мики немедленно скисла еще больше, однако заметно собралась и навострила уши.
Школьники один за другим покидали сцену, где уже зиждились незамысловатая ударная установка и простенький синтезатор музыки. И почти сразу за этим на сцену поднялись один за другим два парня и девушка, одетые точно в таком же “черно-кожаном с молниями” стиле, что и виденная коварными гостями на видео ударница.
– Интересный стиль у ребят, – хмыкнула Луна, привставая и оглядывая зал. – Но да, нашей героини что-то и не видно нигде.
А участники кавер-группы уже махали со сцены, приветствуя зрителей, хотя на их лицах и читалось удивление. Парень-басист и вовсе не скрываясь оглядывал зал.
– Кажется, совести там у матери совсем нет, она даже приходить не стала и дочь забрала, – вздохнула черноволосая, продолжая приглядываться. – Ан нет, слушай, вон они! Они даже не на последнем ряду – они вообще от входа в зал смотрели.
А актовый зал, надо заметить, был спроектирован так, что основной вход в него располагался в самом дальнем конце, позади всех зрительских рядов.
Мики вкратце высказала свое мнение о происходящем, и оставалось только надеяться, что хороших знатоков общеазиатского поблизости не было.
– Эм-м, мы приносим вам свои извинения за задержку, уважаемые зрители, – возгласила со сцены девушка-гитаристка, снимая со стойки микрофон, – Но наша подруга-ударница отчего-то задерживается и не спешит к нам. Должно быть, возникла какая-то маленькая неприятность…
– Угу… и эта “маленькая неприятность” вашу ударницу и родила, – пробурчала Мики. – Да простят мне такие высказывания…
Луна кашлянула, маскируя смешок, а затем запустила видеозапись и тихо заговорила прямо в микрофон:
– Здравствуйте, уважаемые зрители нашего канала. С вами вновь Луна, и на сей раз нас с Мики занесло в стены школы, расположенной в славном городе Кейп Инносент, что в России. Именно эту школу волею судьбы мы некогда окончили, а теперь имеем честь присутствовать здесь на чем-то вроде концерта будущих выпускников. Среди которых – вот диво! – оказались ребята, играющие каверы на песни нашей очаровательной “Мечты из осколков”! – камера сперва показала сцену, а затем, проскользив по залу, оказалась направлена на его входные двери. – Правда – вот досада, – матушка их ударницы считает их наряды недостойными и прикладывает все усилия чтобы сорвать выступление и испортить замечательный вечер своим морализаторством. Впрочем, не будем ее осуждать – это непедагогично. Тем более, что наша Мики, в отличие от меня, такое солнышко, что героически решила спасти ситуацию!
И все то время, что девушка проговаривала свой текст, ее камера была направлена куда угодно, только не на спутницу. Которая тем временем сидела, уткнувшись лицом в ладони, точно расплакавшись, или глубоко шокированная происходящим вокруг и не желая этого видеть. Но едва руководительница назвала ее имя, Мики выпрямилась, обращая свое лицо сперва к Луне – в камеру, – а затем и к сцене с кавер-группой. Лицо, растерявшее все азиатские черты до единой и принявшее тот повседневно-сценический славянский образ трудноопределимого пола, с которым Мики обычно и выступала.
Луна улыбнулась, молча снимая, как ее подопечная встает и идет к сцене, собирая первые взгляды. Как поднимается по ступенькам и нарочито неспешно подходит к гитаристке. А затем приблизила кадр, стремясь не упустить ошеломленного выражения на лице девушки, узнавшей кумира.
– Дай-ка микрофон, пожалуйста, – расстояние съело эти слова, но Луна и по жестам все поняла.
Получив заветный микрофон, Мики не без иронии оглядела его, а затем поднесла к губам.
– Ну что, здравствуй, родная школа! – теперь на Мики смотрел весь зал, а довольнющая Луна не преминула сместить на несколько мгновений фокус кадра, запечатлев и перекошенное от непонятно какой эмоции лицо директрисы. – Не могу сказать, что меня сильно радует находиться в этих стенах, но… мне тут случилось разузнать, что у моих преданных фанатов назревают неприятности, и у меня не вышло проявить безучастность!
Из зала раздалось несколько возбужденных возгласов. Гитаристка кавер-группы же спрятала лицо в ладонях. Мики ухмыльнулась и продолжила:
– Рита, я вижу тебя, и твой трибьют греет мне сердце! Не стоит ссориться с мамой, хоть она и не права. Ты вырастешь, выучишься, и сможешь поступать так, как сама считаешь правильным. А я пока, если никто не против, разрешу вашу досадную неприятность и заменю тебя…
Луна аж поморщилась от дружного радостного вопля школьников в зале, но все же продолжила улыбаться, глядя, как ее подопечная возвращает микрофон вытирающей глаза гитаристке и направляется к барабанной установке.
