– “Двенадцать – десять” – не особо обнадеживающий счет, – недовольно констатировала Венгирия, поднимаясь вместе с Таней на ноги и устремляясь на сбор к тренеру. – Если расслабимся – русские отыграются в легкую.
– Ага, “если”.
Минута – и вот запасные присоединились к основной команде, обступившей тренера и усыпающей пол каплями воды.
– В целом – неплохо, – наскоро резюмировал Нуссбаум. – Найра, ты зря думаешь, что я пошутил, когда велел тебе играть не на впечатления фанов, а на результат. Пожалуйста – чуть не доигралась… Людовика, активнее в центре поля: ты хорошо мешаешь им карты, но на второй трети воды это уже практически поздно – тебя на этом уже трижды ловили. А еще у нас две “красных” – Найра и Ягода, черт… Хотя, по-моему, вообще напрашивается замена в линии поддержки. Ягода – на скамью, Татьяна – на ее место. Формация на розыгрыше рыб – прежняя.
Таня постаралась кивнуть как можно увереннее и серьезнее, однако внутри у нее все сжалось.
– Простите, но вы уверены, что Юлю не стоит поменять? – влезла Венгирия. – Русские в последний раз ее поймали-таки на диагональном выходе.
– Нет, играем так, – отмахнулся Андреас. – Если полузащита не будет зевать – постоянно они на них выходить не смогут. Тем более, Таня тоже неплохо умеет мешать.
– Главное, чтобы не только своим! – осклабилась Найра.
Таня закатила глаза.
– Отставить, мы это уже проходили. Перерыв заканчивается – дуйте на поле, и покажите класс еще раз! Я в вас верю!
“Что ж, вот он, момент истины. Точнее – целых пятнадцать минут таких моментов…”
– Не бойся, Тань, ты справишься, – тихо, но твердо уверила ее Аска, наскоро приобнимая за плечи.
– А еще лучше – представь, что русские у тебя трусы отняли, и не отдают! – хохотнула Найра, шагавшая рядом. Однако, поймав скептические взгляд от матери и дочери, улыбнулась уже куда мягче. – Ладно, ладно, не проедайте во мне дыр взглядами, а то у меня водная динамика нарушится! Я тоже верю в Таню, но пусть только попробует расслабиться – я ей в кошмарах буду являться!
– О, ну хоть повеселее кошмары станут, – осклабилась Таня, не изменяя своему обычаю соскакивать в воду аккуратно.
Нырок, гребок – и вода будто смыла половину камней на душе! Таня никогда не ассоциировала себя с какой-то стихией, но все же подмечала порой невольно, что вода часто позволяет ей упорядочить чувства лучше остальных.
Еще несколько неспешных гребков и вот она уже на позиции – в нескольких метрах позади Аски, наблюдая как российская сборная выстраивается для начала игры: Мария, Светлана, Дарья, Лидия…
“Четверо на перехвате рыбок! Атакующая формация! Кажется, они всерьез вознамерились переломить игру в свою пользу…”
Но времени для переживаний уже не осталось – едва ли полминуты и над водой пронеслась почти роковая трель свистка.
Вторая половина игры началась.
Таня сразу почувствовала, что темп игры совсем не тот, что на тренировках – даже еще полминуты не прошло, как ей пришлось сталкиваться с соперницей в стремлении сорвать ее атаку.
Красная искра – толкнуть – попытаться выхватить рыбку – пихнуть – пальнуть еще одной искрой – и выроненная рыбка стремительно удирает вглубь бассейна. Первая в ее карьере настоящая атака противницы сорвана!
Приободрившись, Таня вынырнула, стремительно оглядываясь и оценивая обстановку.
Вопреки ее опасениям, игра разительно не переменилась, а смена начальной формации россиянкам помогла не сильно – атакующие сборной мира совершенно не собирались уступать им инициативу, и как минимум одна рыбка была у них (хотя девушка так и не сообразила, у кого). И только третья рыбка (вторая только что ускользнула от Таниной соперницы) сейчас была у Дарьи Шлик, маневрирующей по направлению к оборонительной зоне сборной мира. Однако было это на другой стороне поля, Тане туда быстро не добралась бы при всем желании, а потому она тут же принялась выискивать упущенную вторую рыбку.
А дальше были еще несколько стычек с противницами, два успешных перехвата и одна обставившая ее пара из Марии и Лидии. И тем не менее, Таня все больше проникалась игрой и – главное – уверялась в своих силах.
“У меня получается! Я все равно еще не так опытна, как остальные, я и сама вижу, но и не бесполезна!”
Еще полминуты позади – и перед ними с Людовикой вновь маячит атакующая пара из Марии и Дарьи! Однако едва Таня ринулась на перехват, как тут же будто на преграду налетела на очередной останавливающий игру пронзительный свисток.
Как и следовало ожидать – Найра-таки каким-то образом “допрыгалась”, заработав третье предупреждение и штрафной в корзину сборной мира.
“Ой бли-ин! Им же даже рыбку не нужно предоставлять – у них уже как раз поймана…”
И россиянки – в лице Дарьи, – не сплоховали, досадно сравняв счет (могли и вперед вырваться, но тут не сплоховала уже Юльгиза). Мрачно выругавшись под нос, Таня вновь возвращаясь к игре.
Нырнула, проплывая несколько метров, сменила курс, вынырнула, оглядываясь, заметила атаку противника, устремляясь на перехват… и даже вздрогнула внутренне. Тот момент, которого она втайне опасалась еще на сборах, настал – атаку, на перехват которой она вышла, вела Светлана!
Но сейчас времени на сомнения не было, так что Таня просто ринулась в схватку.
Красная искра – толчок руками – ответный толчком плечом – промелькнувшая мимо ответная искра – еще толчок… и, к удивлению Тани, рыбка оказалась в ее руках, а сама она, ловко извернувшись, ринулась на противоположную сторону поля! Родительница отступаться явно не собиралась, устремляясь за ней в погоню, однако девушка, заученным на досуге движением дважды сменила положение ног, посылая ей навстречу волну воды, а сама не слишком изящным зигзагом устремилась дальше.
И почти немедленно на ее запястьях осуждающе вспыхнули по две лимонно-желтые полосы! Ее первое настоящее предупреждение!
“Ну да, так делать нельзя, знаю. А что делать?..”
Впрочем, на поиски альтернативных вариантов времени тоже не было – противницы уже заметили ее и устремились на перехват.
Бросок в сторону – и красная искра проносится над головой, с шипением пронзая волны! Неглубокий нырок… и вдруг что-то ощутимо толкнуло ее в бок, кисти рук в мгновение ока ослабли, а пальцы рук едва не разжались!
Вторая искра все же догнала ее!
Чертыхнувшись, Таня вновь резко вильнула в сторону, одновременно отчаянно сжимая пальцы, затем резким прыжком вылетела из воды, одновременно стреляя глазами по сторонам и, обнаружив поблизости подоспевшую Сонинью, кое-как отдала пас ей. И, плюхнувшись обратно в бассейн, сделала сальто в воде, позволяя водным крыльям унести ее обратно на свою половину поля и наскоро растирая ладони (благо, те и сами уже почти отошли).
“Да-а, лихие соло-прорывы — это пока не про меня…”
И снова свисток останавливает игру! Снова штрафной! Но теперь, благо, со стороны сборной России. Правда, увы, на сей раз Сонинья сплоховала и ее бросок оказался напрасным.
“А счет… Оюшки, уже “двенадцать – четырнадцать”, они вырвались вперед! Караул! А времени?.. Седьмая минута. Ну ладно, еще пока не катастрофа”.
Следующие четыре минуты были наполнены напряженной борьбой.
Таня невольно сравнила сама себя со сторожевой собакой на бутафорской привязи: раз за разом она бросалась на переходящих в атаку россиянок, прилежно путая им карты, срывая атаки (аж целых пять!) и, однажды, даже начав ответную атакующую комбинацию. Благо, и сомневаться или раздумывать о чем-то постороннем времени не было совершенно. Даже про счет она вспомнила только в очередной раз удачно вылетев из воды и попадая под обрушившийся восторженный гул болельщиков.
Плюхнулась в воду, огляделась.
“Э! Э! Э! Что происходит?! Какого черта уже “тринадцать – семнадцать”, что за ботва?! Мы ж так сольем, блин!!!”
И, вдобавок, она только теперь опомнилась, что ее собственные запястья уже добрую минуту пылают алым цветом – сгоряча пальнула по кому-то искрой, не разобравшись, что рыбки у противницы-то и нет.
“Ой… мне теперь еще и осторожнее нужно быть: схвачу третье предупреждение – и здравствуй, очередной штрафной…”
Но в следующий момент девушка уже почти позабыла об этом – в ее сторону вновь неслась Дарья, и нужно было ее останавливать.
Раззадоренная угрозой провала, Таня, по собственным ощущениям, едва ли не смела противницу (ловкая и гибкая, Шлик все же несколько уступала ей в комплекции), снова завладев рыбкой! Подумала даже было, что сейчас над волнами вновь пронесется грозная трель, но нет: запястья продолжали рассеивать в воде красные блики – она умудрилась ничего не нарушить.
Нырок – прыжок – и рыбка усвистела в сторону вынырнувшей неподалеку Найры, а сама Таня, вильнув, вновь ринулась на перехват.
Конец тринадцатой минуты – счет “пятнадцать – восемнадцать”!
– Тань!!!
Резко обернувшись на окрик, Таня тут же устремилась за приемной мамой, пронесшейся мимо: Аска заметила завладевшей рыбиной Светлану и неслась к ней!
Лихой маневр, вихрь брызг, долетевший, кажется, до самого потолка – и Таня ворвалась в их борьбу так лихо и ловко, как ей, пожалуй, не удавалось ни на одной тренировке. Красная искра, ловкий финт – и рыба у нее, а Светлану относит волной в сторону.
Запястья Окады-старшей тотчас вспыхнули золотом, однако мать и дочь уже неслись в атаку!
Они с Аской и без того словно спелись за недели совместных тренировок, однако теперь Тане показалось, что они и объединили разумы, действую как одно целое. На пути Аски выросла Лидия – рыбка унеслась к Тане. Навстречу Тане метнулась Дилара – Таня вылетела из воды едва ли не раньше, чем сумела просчитать траекторию, ловко проносясь над противницей (и до последнего ожидая, что вот сейчас она все-таки чем-нибудь зацепит ее и на том полет и закончится) и в самый последний перед нырком момент вновь перебрасывая рыбку Аске. Вынырнула, чуть замедлив разбег водных крыльев, вильнула, вновь ловя рыбку и по широкой дуге обходя Няамяш.
Вот и оборонительная зона сборной России впереди, откуда на нее проголодавшимся хищником взирает Доната Кунцит.
Косой зигзаг в сторону (даже, пожалуй, куда более продолжительный, чем следовало бы) – отработанный, почти показательный прыжок из воды в воздух, – но вместо корзины рыбка по такой кривой траектории, что аж стыдно, летит в сторону… где все-таки оказывается Аска, которая уже, едва подпрыгнув, и совершила настоящий бросок – стремительно пролетевший мимо устремившейся к нему салатовой искры и четко завершившийся в клюве у корзины противника!
“ЕС!!!”
Ловкий маневр – поскорее миновать границу оборонительной зоны противника, куда она влетела, – устремиться на свою половину поля, на ходу отыскивая новую цель… и вдруг на нее обрушился громоподобный, показавшийся ей втрое более громким, чем прежние, свист!!!
Ошарашенная, Таня, замерла, оглядываясь и пытаясь сообразить, кому же выдали очередной предупреждение, обернувшееся штрафным… как вдруг ее взгляд наткнулся на громадное табло.
Счет “восемнадцать – восемнадцать”... и время 15 минут 00 секунд. Второй тайм завершен. А вместе с ним и игра.
Таня на какой-то момент показалось, что она задыхается.
“Все… Уже все! Дополнительного времени не будет – это не решающая игра Лиги, здесь и ничья – результат… Мы не сумели победить и даже ничью вырвали буквально на последних секундах…”
Закрыв глаза, она деактивировала водные крылья, на несколько мгновений позволяя притяжению и инерции увлечь себя на дно.
Шапочка и дыхательная маска сорваны и болтаются на запястье, а сама Таня, сложив руки за спиной и потупив взгляд, стоит перед тренером, роняя на пол редеющие капли воды. Рядом стоит и остальная сборная – молча. Молчит и Андреас Нуссбаум, с прищуром (замеченным Таней прежде, чем потупиться), обводя их взглядом.
Молчит… а затем вдруг негромко усмехается.
– Молодцы, девчонки! Отличный результат.
Изумившись, Таня вскинула голову, обнаруживая на лице тренера довольную улыбку.
– Отличный? – растерянно переспросила она. И почти тут же по негромким смешкам сокомандниц поняла, что, похоже, опять продемонстрировала свою неопытность.
– Вполне, – улыбка Нуссбаума тоже стала снисходительней, однако голос звучал почти отечески. – Вы первый сезон вместе и уже сыграли вничью с одной из сильнейших сборных мира. А ваш с Аской рывок в финале вообще что-то с чем-то.
Таня вновь смущенно устремила глаза в пол не удержав, впрочем, и улыбки.
– Все молодцы, – повторил тренер. – Недочеты обсудим на послеигровых сборах, а сейчас нас ждет испытание журналистами и – вас, – фанатами…
“Еще две-три таких игры – и моя малоизвестность окончательно канет в Лету и перестанет меня спасать… надо будет, как вернемся со сборов, попросить маму научить меня справляться с этим и вообще вести себя перед СМИ”.
Но, по счастью, на этот раз Тане все же повезло: слишком много вопросов ей не задавали, а потом и вовсе более именитые сокомандницы перетянули все одеяло на себя, позволив ей более-менее незаметно улизнуть.
Правда, то-то и оно, что более-менее: на входе в коридор, ведущий к раздевалке, толпились некоторые наиболее ретивые фанаты, а Тане хоть заботливая охрана и подсказала другой путь, но следом за ней отправиться не могла… в отличие от стайки предприимчивых журналистов. Последние пока держались на удалении, но девушка чувствовала, что это только пока она не останется одна.
“Мдем, в чем российская сборная пока однозначно опытнее – так это в организации общения с прессой, – скептически подумала Таня, ускоряя шаг и сворачивая в другой коридор. – Вечером после игры – железно пресс-конференция, а до этого идите все… к менее организованным соперникам. Правда, там уже точно никуда не ускользнешь…”
Еще один поворот – и вот перед ней приоткрытая дверь в какую-то техническую каморку. Туда-то девушка и юркнула, притворив за собой дверь.
“Кажется, они от меня отстали и не заметили, куда я делась. Если да – посижу тут минуток пятнадцать и спокойненько пойду переодеваться, если нет… ну, еще неизвестно, кому в результате будет хуже – я паиньку из себя ломать точно не буду”.
И, ухмыльнувшись, она огляделась повнимательнее вокруг, однако кроме полудюжины тянувшихся от потолка к полу труб с вентилями и парой развешанных тряпок, да невысокого покосившегося стола в каморке ничего и не было. Пахло сыростью и чем-то несвежим (возможно, теми же тряпками), но в целом было терпимо.
Вздохнув, Таня прошлась по каморке из конца в конец, и вдруг замерла, услышав за стеной голоса.
– …Света, ты что, совсем с ума сошла?! – вопрошала невидимая женщина.
Прислушавшись, Таня узнала голос Марии Кошкиной.
“Кажется, там раздевалка российской сборной… вот это меня угораздило…”
В голове метнулась было мысль отойти и не слушать, но продолжение беседы уже настигло ее.
– Я не знаю, о ком ты говоришь, – донесся до нее убийственно спокойный, даже скучающий голос родительницы, кажется, уже не в первый раз повторявшей свой ответ. – У меня нет никакой дочери.
Сердце у Тани вновь сжалось – точно и не было этих неполных двух лет.
– Да-а, да-а, Света, “нету” – у нас половина сборной слепая! Даже если бы ты ее никогда не брала с собой на сборы, а ваших фамилий бы не объявляли сегодня – у вас на лицах написано: “Мы мать и дочь”! Ладно вопросы человечности – ты понимаешь, что в прессе начнется?!
– Ага, “если”.
Минута – и вот запасные присоединились к основной команде, обступившей тренера и усыпающей пол каплями воды.
– В целом – неплохо, – наскоро резюмировал Нуссбаум. – Найра, ты зря думаешь, что я пошутил, когда велел тебе играть не на впечатления фанов, а на результат. Пожалуйста – чуть не доигралась… Людовика, активнее в центре поля: ты хорошо мешаешь им карты, но на второй трети воды это уже практически поздно – тебя на этом уже трижды ловили. А еще у нас две “красных” – Найра и Ягода, черт… Хотя, по-моему, вообще напрашивается замена в линии поддержки. Ягода – на скамью, Татьяна – на ее место. Формация на розыгрыше рыб – прежняя.
Таня постаралась кивнуть как можно увереннее и серьезнее, однако внутри у нее все сжалось.
– Простите, но вы уверены, что Юлю не стоит поменять? – влезла Венгирия. – Русские в последний раз ее поймали-таки на диагональном выходе.
– Нет, играем так, – отмахнулся Андреас. – Если полузащита не будет зевать – постоянно они на них выходить не смогут. Тем более, Таня тоже неплохо умеет мешать.
– Главное, чтобы не только своим! – осклабилась Найра.
Таня закатила глаза.
– Отставить, мы это уже проходили. Перерыв заканчивается – дуйте на поле, и покажите класс еще раз! Я в вас верю!
“Что ж, вот он, момент истины. Точнее – целых пятнадцать минут таких моментов…”
– Не бойся, Тань, ты справишься, – тихо, но твердо уверила ее Аска, наскоро приобнимая за плечи.
– А еще лучше – представь, что русские у тебя трусы отняли, и не отдают! – хохотнула Найра, шагавшая рядом. Однако, поймав скептические взгляд от матери и дочери, улыбнулась уже куда мягче. – Ладно, ладно, не проедайте во мне дыр взглядами, а то у меня водная динамика нарушится! Я тоже верю в Таню, но пусть только попробует расслабиться – я ей в кошмарах буду являться!
– О, ну хоть повеселее кошмары станут, – осклабилась Таня, не изменяя своему обычаю соскакивать в воду аккуратно.
Нырок, гребок – и вода будто смыла половину камней на душе! Таня никогда не ассоциировала себя с какой-то стихией, но все же подмечала порой невольно, что вода часто позволяет ей упорядочить чувства лучше остальных.
Еще несколько неспешных гребков и вот она уже на позиции – в нескольких метрах позади Аски, наблюдая как российская сборная выстраивается для начала игры: Мария, Светлана, Дарья, Лидия…
“Четверо на перехвате рыбок! Атакующая формация! Кажется, они всерьез вознамерились переломить игру в свою пользу…”
Но времени для переживаний уже не осталось – едва ли полминуты и над водой пронеслась почти роковая трель свистка.
Вторая половина игры началась.
Таня сразу почувствовала, что темп игры совсем не тот, что на тренировках – даже еще полминуты не прошло, как ей пришлось сталкиваться с соперницей в стремлении сорвать ее атаку.
Красная искра – толкнуть – попытаться выхватить рыбку – пихнуть – пальнуть еще одной искрой – и выроненная рыбка стремительно удирает вглубь бассейна. Первая в ее карьере настоящая атака противницы сорвана!
Приободрившись, Таня вынырнула, стремительно оглядываясь и оценивая обстановку.
Вопреки ее опасениям, игра разительно не переменилась, а смена начальной формации россиянкам помогла не сильно – атакующие сборной мира совершенно не собирались уступать им инициативу, и как минимум одна рыбка была у них (хотя девушка так и не сообразила, у кого). И только третья рыбка (вторая только что ускользнула от Таниной соперницы) сейчас была у Дарьи Шлик, маневрирующей по направлению к оборонительной зоне сборной мира. Однако было это на другой стороне поля, Тане туда быстро не добралась бы при всем желании, а потому она тут же принялась выискивать упущенную вторую рыбку.
А дальше были еще несколько стычек с противницами, два успешных перехвата и одна обставившая ее пара из Марии и Лидии. И тем не менее, Таня все больше проникалась игрой и – главное – уверялась в своих силах.
“У меня получается! Я все равно еще не так опытна, как остальные, я и сама вижу, но и не бесполезна!”
Еще полминуты позади – и перед ними с Людовикой вновь маячит атакующая пара из Марии и Дарьи! Однако едва Таня ринулась на перехват, как тут же будто на преграду налетела на очередной останавливающий игру пронзительный свисток.
Как и следовало ожидать – Найра-таки каким-то образом “допрыгалась”, заработав третье предупреждение и штрафной в корзину сборной мира.
“Ой бли-ин! Им же даже рыбку не нужно предоставлять – у них уже как раз поймана…”
И россиянки – в лице Дарьи, – не сплоховали, досадно сравняв счет (могли и вперед вырваться, но тут не сплоховала уже Юльгиза). Мрачно выругавшись под нос, Таня вновь возвращаясь к игре.
Нырнула, проплывая несколько метров, сменила курс, вынырнула, оглядываясь, заметила атаку противника, устремляясь на перехват… и даже вздрогнула внутренне. Тот момент, которого она втайне опасалась еще на сборах, настал – атаку, на перехват которой она вышла, вела Светлана!
Но сейчас времени на сомнения не было, так что Таня просто ринулась в схватку.
Красная искра – толчок руками – ответный толчком плечом – промелькнувшая мимо ответная искра – еще толчок… и, к удивлению Тани, рыбка оказалась в ее руках, а сама она, ловко извернувшись, ринулась на противоположную сторону поля! Родительница отступаться явно не собиралась, устремляясь за ней в погоню, однако девушка, заученным на досуге движением дважды сменила положение ног, посылая ей навстречу волну воды, а сама не слишком изящным зигзагом устремилась дальше.
И почти немедленно на ее запястьях осуждающе вспыхнули по две лимонно-желтые полосы! Ее первое настоящее предупреждение!
“Ну да, так делать нельзя, знаю. А что делать?..”
Впрочем, на поиски альтернативных вариантов времени тоже не было – противницы уже заметили ее и устремились на перехват.
Бросок в сторону – и красная искра проносится над головой, с шипением пронзая волны! Неглубокий нырок… и вдруг что-то ощутимо толкнуло ее в бок, кисти рук в мгновение ока ослабли, а пальцы рук едва не разжались!
Вторая искра все же догнала ее!
Чертыхнувшись, Таня вновь резко вильнула в сторону, одновременно отчаянно сжимая пальцы, затем резким прыжком вылетела из воды, одновременно стреляя глазами по сторонам и, обнаружив поблизости подоспевшую Сонинью, кое-как отдала пас ей. И, плюхнувшись обратно в бассейн, сделала сальто в воде, позволяя водным крыльям унести ее обратно на свою половину поля и наскоро растирая ладони (благо, те и сами уже почти отошли).
“Да-а, лихие соло-прорывы — это пока не про меня…”
И снова свисток останавливает игру! Снова штрафной! Но теперь, благо, со стороны сборной России. Правда, увы, на сей раз Сонинья сплоховала и ее бросок оказался напрасным.
“А счет… Оюшки, уже “двенадцать – четырнадцать”, они вырвались вперед! Караул! А времени?.. Седьмая минута. Ну ладно, еще пока не катастрофа”.
Следующие четыре минуты были наполнены напряженной борьбой.
Таня невольно сравнила сама себя со сторожевой собакой на бутафорской привязи: раз за разом она бросалась на переходящих в атаку россиянок, прилежно путая им карты, срывая атаки (аж целых пять!) и, однажды, даже начав ответную атакующую комбинацию. Благо, и сомневаться или раздумывать о чем-то постороннем времени не было совершенно. Даже про счет она вспомнила только в очередной раз удачно вылетев из воды и попадая под обрушившийся восторженный гул болельщиков.
Плюхнулась в воду, огляделась.
“Э! Э! Э! Что происходит?! Какого черта уже “тринадцать – семнадцать”, что за ботва?! Мы ж так сольем, блин!!!”
И, вдобавок, она только теперь опомнилась, что ее собственные запястья уже добрую минуту пылают алым цветом – сгоряча пальнула по кому-то искрой, не разобравшись, что рыбки у противницы-то и нет.
“Ой… мне теперь еще и осторожнее нужно быть: схвачу третье предупреждение – и здравствуй, очередной штрафной…”
Но в следующий момент девушка уже почти позабыла об этом – в ее сторону вновь неслась Дарья, и нужно было ее останавливать.
Раззадоренная угрозой провала, Таня, по собственным ощущениям, едва ли не смела противницу (ловкая и гибкая, Шлик все же несколько уступала ей в комплекции), снова завладев рыбкой! Подумала даже было, что сейчас над волнами вновь пронесется грозная трель, но нет: запястья продолжали рассеивать в воде красные блики – она умудрилась ничего не нарушить.
Нырок – прыжок – и рыбка усвистела в сторону вынырнувшей неподалеку Найры, а сама Таня, вильнув, вновь ринулась на перехват.
Конец тринадцатой минуты – счет “пятнадцать – восемнадцать”!
– Тань!!!
Резко обернувшись на окрик, Таня тут же устремилась за приемной мамой, пронесшейся мимо: Аска заметила завладевшей рыбиной Светлану и неслась к ней!
Лихой маневр, вихрь брызг, долетевший, кажется, до самого потолка – и Таня ворвалась в их борьбу так лихо и ловко, как ей, пожалуй, не удавалось ни на одной тренировке. Красная искра, ловкий финт – и рыба у нее, а Светлану относит волной в сторону.
Запястья Окады-старшей тотчас вспыхнули золотом, однако мать и дочь уже неслись в атаку!
Они с Аской и без того словно спелись за недели совместных тренировок, однако теперь Тане показалось, что они и объединили разумы, действую как одно целое. На пути Аски выросла Лидия – рыбка унеслась к Тане. Навстречу Тане метнулась Дилара – Таня вылетела из воды едва ли не раньше, чем сумела просчитать траекторию, ловко проносясь над противницей (и до последнего ожидая, что вот сейчас она все-таки чем-нибудь зацепит ее и на том полет и закончится) и в самый последний перед нырком момент вновь перебрасывая рыбку Аске. Вынырнула, чуть замедлив разбег водных крыльев, вильнула, вновь ловя рыбку и по широкой дуге обходя Няамяш.
Вот и оборонительная зона сборной России впереди, откуда на нее проголодавшимся хищником взирает Доната Кунцит.
Косой зигзаг в сторону (даже, пожалуй, куда более продолжительный, чем следовало бы) – отработанный, почти показательный прыжок из воды в воздух, – но вместо корзины рыбка по такой кривой траектории, что аж стыдно, летит в сторону… где все-таки оказывается Аска, которая уже, едва подпрыгнув, и совершила настоящий бросок – стремительно пролетевший мимо устремившейся к нему салатовой искры и четко завершившийся в клюве у корзины противника!
“ЕС!!!”
Ловкий маневр – поскорее миновать границу оборонительной зоны противника, куда она влетела, – устремиться на свою половину поля, на ходу отыскивая новую цель… и вдруг на нее обрушился громоподобный, показавшийся ей втрое более громким, чем прежние, свист!!!
Ошарашенная, Таня, замерла, оглядываясь и пытаясь сообразить, кому же выдали очередной предупреждение, обернувшееся штрафным… как вдруг ее взгляд наткнулся на громадное табло.
Счет “восемнадцать – восемнадцать”... и время 15 минут 00 секунд. Второй тайм завершен. А вместе с ним и игра.
Таня на какой-то момент показалось, что она задыхается.
“Все… Уже все! Дополнительного времени не будет – это не решающая игра Лиги, здесь и ничья – результат… Мы не сумели победить и даже ничью вырвали буквально на последних секундах…”
Закрыв глаза, она деактивировала водные крылья, на несколько мгновений позволяя притяжению и инерции увлечь себя на дно.
***
Шапочка и дыхательная маска сорваны и болтаются на запястье, а сама Таня, сложив руки за спиной и потупив взгляд, стоит перед тренером, роняя на пол редеющие капли воды. Рядом стоит и остальная сборная – молча. Молчит и Андреас Нуссбаум, с прищуром (замеченным Таней прежде, чем потупиться), обводя их взглядом.
Молчит… а затем вдруг негромко усмехается.
– Молодцы, девчонки! Отличный результат.
Изумившись, Таня вскинула голову, обнаруживая на лице тренера довольную улыбку.
– Отличный? – растерянно переспросила она. И почти тут же по негромким смешкам сокомандниц поняла, что, похоже, опять продемонстрировала свою неопытность.
– Вполне, – улыбка Нуссбаума тоже стала снисходительней, однако голос звучал почти отечески. – Вы первый сезон вместе и уже сыграли вничью с одной из сильнейших сборных мира. А ваш с Аской рывок в финале вообще что-то с чем-то.
Таня вновь смущенно устремила глаза в пол не удержав, впрочем, и улыбки.
– Все молодцы, – повторил тренер. – Недочеты обсудим на послеигровых сборах, а сейчас нас ждет испытание журналистами и – вас, – фанатами…
***
“Еще две-три таких игры – и моя малоизвестность окончательно канет в Лету и перестанет меня спасать… надо будет, как вернемся со сборов, попросить маму научить меня справляться с этим и вообще вести себя перед СМИ”.
Но, по счастью, на этот раз Тане все же повезло: слишком много вопросов ей не задавали, а потом и вовсе более именитые сокомандницы перетянули все одеяло на себя, позволив ей более-менее незаметно улизнуть.
Правда, то-то и оно, что более-менее: на входе в коридор, ведущий к раздевалке, толпились некоторые наиболее ретивые фанаты, а Тане хоть заботливая охрана и подсказала другой путь, но следом за ней отправиться не могла… в отличие от стайки предприимчивых журналистов. Последние пока держались на удалении, но девушка чувствовала, что это только пока она не останется одна.
“Мдем, в чем российская сборная пока однозначно опытнее – так это в организации общения с прессой, – скептически подумала Таня, ускоряя шаг и сворачивая в другой коридор. – Вечером после игры – железно пресс-конференция, а до этого идите все… к менее организованным соперникам. Правда, там уже точно никуда не ускользнешь…”
Еще один поворот – и вот перед ней приоткрытая дверь в какую-то техническую каморку. Туда-то девушка и юркнула, притворив за собой дверь.
“Кажется, они от меня отстали и не заметили, куда я делась. Если да – посижу тут минуток пятнадцать и спокойненько пойду переодеваться, если нет… ну, еще неизвестно, кому в результате будет хуже – я паиньку из себя ломать точно не буду”.
И, ухмыльнувшись, она огляделась повнимательнее вокруг, однако кроме полудюжины тянувшихся от потолка к полу труб с вентилями и парой развешанных тряпок, да невысокого покосившегося стола в каморке ничего и не было. Пахло сыростью и чем-то несвежим (возможно, теми же тряпками), но в целом было терпимо.
Вздохнув, Таня прошлась по каморке из конца в конец, и вдруг замерла, услышав за стеной голоса.
– …Света, ты что, совсем с ума сошла?! – вопрошала невидимая женщина.
Прислушавшись, Таня узнала голос Марии Кошкиной.
“Кажется, там раздевалка российской сборной… вот это меня угораздило…”
В голове метнулась было мысль отойти и не слушать, но продолжение беседы уже настигло ее.
– Я не знаю, о ком ты говоришь, – донесся до нее убийственно спокойный, даже скучающий голос родительницы, кажется, уже не в первый раз повторявшей свой ответ. – У меня нет никакой дочери.
Сердце у Тани вновь сжалось – точно и не было этих неполных двух лет.
– Да-а, да-а, Света, “нету” – у нас половина сборной слепая! Даже если бы ты ее никогда не брала с собой на сборы, а ваших фамилий бы не объявляли сегодня – у вас на лицах написано: “Мы мать и дочь”! Ладно вопросы человечности – ты понимаешь, что в прессе начнется?!
