Итого: население в восторге, ибо у вас любовь с большой буквы; брату ничего не остается, как выдать тебя замуж за твоего Марка; а я получу кучу золота и свалю в закат.
— Ага, всё хорошо. Но мне целовать всех подряд?
Об этом я, признаться, не подумала. В моем мире целуются и при встрече, и на прощание, а уж поцелуй взасос с мужчиной вовсе не означает, что у вас отношения. Так, обоюдная симпатия.
Но у принцесс, наверное, высокие принципы, и они берегут свои губы для единственного и неповторимого.
— Пусть поцелуй будет в щечку. Никто ж не просит тебя насмерть засасывать кавалеров.
— Угу. А откуда ж взяться любви, если я этих мужиков знать не знаю и целуюсь с ними в щечку?
Тоже логично. Шестеренки в моей черепушке завертелись усерднее обычного.
— Так это любовь с первого взгляда. — Я возвела указательный палец к небесам. — Не поддающаяся логике. Взрыв, и всё. Легенда такая... Секретные службы королевства допросили какую-нибудь злую ведьму, и та сказала: мол, пока не разыщешь любовь всей жизни — ходить тебе троллем. И вот, он тебя целует в щеку, между вами пролетают искры. Ты всячески краснеешь, можешь даже в обморок бухнуться ради приличия. Тебя уносят в покои, где ты и расколдовываешься. А принц твой всё это время караулит у дверей и завывает, что ему без тебя жизнь не мила.
Виктория долго думала. Меж бровей залегла глубокая складка. Книгу принцесса отпустила, и та развернулась на странице, где герой добивался близости с героиней, и героиня вроде бы была не против, но всячески отказывала, дабы не показаться падшей. Я аж зачиталась, заинтересованная, когда же в итоге эта несговорчивая женщина с высокими моральными принципами отдастся своему рыцарю.
Как оказалось, в начале следующей страницы.
— Допустим, я соглашусь. — Вздохнула принцесса от безнадеги. — И допустим, мы провернем это так, что брат не узнает в первый же день и не повесит нас обеих. Он как раз на пару недель уехал из столицы. Но ничего страшного, что мы так резко меняем легенду? То зазывали людей сладкими речами, то теперь требуем целоваться?
Резкий обрыв одной пиар-акции в пользу другой — явление не одобряемое, но случающееся. Например, один из клиентов нашего агентства изготавливал лепешки на основе коровьего молока. И он очень хотел сделать акцент именно на том, как много молока в его продукции, потому сам придумал слоган: «Съешь лепешки от Матрешки». Ну, Матрешка — это такое стандартное коровье имя в понимании заказчика. Макет рекламного плаката он тоже придумал, потому от нас требовалось только воплотить задумку в жизнь и разнести рекламу по городу. Наши слабые попытки вразумить заказчика тот не слышал — ибо он бог лепешечного бизнеса, а мы так, пешки на большой шахматной доске.
В итоге на плакате красовалось следующее: чисто поле, на переднем фоне зазывно улыбающаяся корова, аккурат у зада которой пририсованы лепешки. В общем, покупатели подумали о тех самых коровьих лепешках, которые зад и производит.
Я подумала о том же.
Заказчику понравилось до жути. Реклама висела на каждом третьем билборде. Нас даже публиковали во всяких группах со смешными картинками. Что, кстати, неплохо, ибо черный пиар никто не отменял. Но в середине кампании, взглянув на свой креатив новым взглядом, заказчик прозрел и срочно потребовал всё изменить. В итоге слоган поменяли на безобидный: «Во мне много молока!» И вместо коровы к лепешкам приставили кувшин.
Получилось проще и без изюминки, но реклама зашла. Хотя я до сих пор нервно хихикаю, когда слышу о лепешках.
— Скажем, что только недавно узнали, как тебя сделать нормальной. Вот не кололась ведьма, и всё тут. Но теперь спешим донести эту весть до женихов. Ну и денежное вознаграждение отменять не будем. Поверь, народ разнесет сплетни моментально, и к приезду твоего брата все будут говорить только о великой любви между Викторией и...
— Марком, — промурлыкала принцесса, перебив меня на полуслове.
— Именно!
Она тяжко простонала.
— Ладно, — сказала, забирая книгу. — У меня ведь всё равно нет выбора. Только обещай, что в третий раз никаких изменений не будет, и мне не придется делать с женихами что-нибудь похуже. — Зарделась.
Краснота на зеленой коже смотрелась экстравагантно.
— Обещаю, что я не заставлю тебя лишать женихов девственности. — Я приложила ладонь к груди. — Только для начала мне нужно познакомиться с твоим Марком, чтобы понять, как его пропихнуть во дворец. Какой он вообще?
— Самый лучший! — выдохнула принцесса, и глаза её зажглись фанатичным блеском. — Договорились, сегодня вечером вы с ним встретитесь. Гарантирую, он тебя очарует.
Я кивнула, морщась как от зубной боли. Сдались мне эти любовные терзания. Жила себе спокойно, растила Мишаню, работала в рекламном агентстве. Угораздило же вляпаться в непонятные разборки, из-за которых можно и головы лишиться. В прямом смысле слова.
— Кстати. — Только сейчас принцесса вспомнила, что утром я уезжала по делам. — Как долина Роз?
Ну а на моем лице появилось такое очевидное смущение, что не пришлось ничего пояснять. Что поделать, если только от одного этого словосочетания «господин долины Роз», меня бросает то в жар, то в холод?
Виктория всё поняла.
— Будь осторожна, — повторила она сказанное ранее. — Демьян не так уж прост, как кажется.
Да он и не показался мне простым. Напротив, сложным до безобразия, запутанным, непонятным. И оттого особо притягательным, потому что его хочется испить как дорогого вина, вытянуть на свет все его тайны, рассмотреть под микроскопом достоинства и недостатки.
— Что с ним не так?
Но принцесса помотала головой.
— Только слухи. Я не могу распространять их.
Больше из неё не вышло выжать и слова. Мы договорились встретиться вечером в тихом ресторанчике подальше от центра столицы, и я отправилась к себе, комкая в руках контракт.
Раз уж освободился целый день, надо бы провести его с пользой. Прощупаю почву, дабы сбагрить кому-нибудь розы. Нет-нет, я пока не согласилась на предложение Демьяна, но почему бы не проработать мысль? Три килограмма золота, в самом деле. Куплю квартиру, съезжу в отпуск, обустрою Мишане мини-курорт в клетке с самыми элитными хомячихами города.
Я блаженно улыбнулась и нацепила на запястье браслет. Расчесалась и накрасилась. Мне понравилось отражение в зеркале. Круги под глазами исчезли (да здравствует восьмичасовой сон), глаза блестели, кожа сияла. Осталось подкрасить губы алым и напялить брендовые туфли. К походу в Россию нужно готовиться основательно. Особенно с учетом того, куда конкретно я решила нагрянуть.
Всё просто. Каким бы я ни была хорошим маркетологом (по правде, маркетологом я была откровенно плохим), но в одиночку сбыть целую долину роз — это нечто за гранью разумного. Поэтому мне требуется грамотный организатор.
На выходе из Иссы меня пристально осмотрели стражники с одинаково тупыми лицами и одной палкой-детектором на двоих. Та, к моему удивлению, заверещала как резаная.
— Запрещенные предметы? — пробасил левый стражник, пока правый пасмурно надвигался.
Я честно помотала головой. Да и откуда им взяться? Технику отбирают на входе, а магических безделиц не имею в принципе.
Стражники переглянулись, но ещё раз провели по мне палкой. Оказавшись возле браслета, та разразилась истошным воплем. Я осмотрела своё запястье и так, и этак. Любопытно. Видимо, на нем стоят очередные охранные чары от королевских магов — те напичкали ими весь замок под завязку. Браслет сняла и передала на хранение.
— Только попробуйте потерять, — погрозила пальчиком.
— Что вы, у нас всё хранится по протоколу, — обиделся стражник. — Проходите, — разрешил он, и стена передо мной обратилась в дверь.
В России было промозгло. Меня облепило дождевой водой, юбка прилипла к ногам, и до автобуса добралась не стильная девушка, а мокрая курица. М-да, часовые сборы насмарку.
В бизнес центре ничего не изменилось. Даже на стойке информации сидела всё та же девочка-администратор, лениво разгадывающая кроссворды.
— Привет, Полинка, — махнула она мне карандашом, даже не вспомнив о том, что меня уволили, а потому неплохо бы поинтересоваться целью моего визита.
А вот офис чем-то неуловимо поменялся. Наверное, дело было в кислых физиономиях сотрудников, которые одновременно подняли головы, когда звякнул колокольчик, но, увидев меня, понуро опустили их обратно и принялись заниматься своими делами. Кто-то буркнул приветствие, но без особого энтузиазма.
Я пожала плечами — ну и чего они смотрят как голодные волки на тощего собрата? — и двинулась в кабинет директора. Саша выпивал. Впрочем, вру. Выпивал он часов в девять утра, а сейчас уже был ужрат в сопли, ибо перед ним стояла ополовиненная бутылка из-под коньяка, а под столом валялась такая же, но пустая.
Мой бывший начальник сконцентрировал на мне затуманенный взгляд и громко икнул.
— Пришла позлорадствовать?
Да что у них стряслось?! Признаться, я почти так и представляла свое возвращение: вхожу вся такая красивая и разодетая, а коллектив плачет, падает ниц и просит у меня прощения. Представлять-то представляла, но объективно понимала, что отсутствие Полины Ивановой рекламное агентство как-нибудь переживет.
— У тебя что-то случилось?
Я села на стул напротив рабочего места шефа, положила ногу на ногу и отметила, с каким интересом Маркелов рассматривал мою оголенную коленку. Как будто там и не коленка, в самом деле, а ляжка напоказ.
— Да ну тебя, — засопел он обиженно, после чего потянулся к бутылке, которую я предусмотрительно забрала. — Отдай!
— Ага, ща, охлажу и верну, — уверила я Сашу и вышла из кабинета.
Миновала молчаливых коллег и добралась до туалета, где сначала вылила весь коньяк в унитаз, а после набрала из крана воды. Обратно я возвращалась с такой ухмылкой, что у меня даже спросили:
— Полин, ты чего такая счастливая?..
Ответить я не соизволила.
Маркелов подняться не пытался, да и вообще, кажется, начинал засыпать. Ну, что ж, будем выводить его из запоя проверенным способом. Я подняла бутылку над головой директора рекламного агентства, и ледяная вода полилась ему на макушку. Не стоит описывать все эпитеты, которыми меня наградили. О том, куда конкретно я должна была сходить, тоже лучше умолчать.
Впрочем, радикальные меры подействовали. Саша разозлился и поразительно быстро протрезвел. Вскоре он отпивался крепким кофе с лимоном, а я заварила себе чаю и сидела с ногами на любимом диванчике. Брендовые туфли валялись на ковре.
— Рассказывай.
Саша смущенно потупился, но всё-таки начал:
— Да этот дебил, именуемый начальником безопасности, совсем чокнулся. К нам приходила жена Ковалевского, понимаешь? — Он выразительно посмотрел на меня.
— Не понимаю, — честно ответила я.
— Ковалевского! Ну, того самого. — Маркелов ничего не добавил, но возвел палец к потолку, будто «тот самый» Ковалевский был, как минимум, президентом. — В общем, она-то безобидную рекламу хотела для своего салона красоты. Всё нормально шло, мы даже заключили предварительное соглашение. А потом этот дебилоид удумал устроить ей полный досмотр.
— Полный досмотр?..
Я отхлебнула чая и уставилась на Сашу во все глаза, потому что с трудом представляла, что именно может скрываться за этой фразой.
— Полнейший. Ему показалось, что Ковалевская вошла в туалет с пустой сумкой, а вышла с полной. Он решил, вдумайся только, что жена олигарха будет воровать у нас туалетную бумагу! — я поперхнулась, а Саша страдальчески закусил губу. — Короче, когда меня позвали, этот идиот пытался раздеть Ковалевскую, чтобы убедиться, что она не припрятала какие-нибудь канцтовары под платьем.
Меня разбирал абсолютно истерический смех. Черт, ну почему такая сцена и без меня?! Ох, да я бы подначивала босса, да я бы уверяла его, что у Ковалевской торчит из-под юбки кусок туалетной бумаги. Боги, да я бы лично подсунула ей в сумку дырокол, только бы продлить представление!
Саша моего веселья не оценил.
— Очень смешно, ага. Она пообещала устроить нам вендетту, а всё из-за какого-то дебила.
— Так дебил не он, а ты, Сашенька. Кто брал его под свою ответственность, кто уверял, что мальчик всего лишь развлекается? Кто просил дать ему чуть больше свободы? Ну и где наш герой?
— Я его уволил. Но с тех пор клиентов у нас нет. Думаю, Ковалевский дал негласную команду: потопить мою фирму.
— Тогда я ваша фея-крестная. У меня намечается крупный заказ, — после чего озвучила ему стоимость работ.
Глаза бывшего начальника загорелись жадным блеском. Не удивлюсь, если Маркелов моментально протрезвел и уже просчитывал в уме, какой процент можно будет ухватить от этой сделки.
— И что делать?
— Разрекламировать розы от производителя так, чтобы их оторвали с руками и в опте, и в рознице.
Саша мгновенно стух.
— Ну, блин, это не заказ, а форменная лажа. Ты сама знаешь, что такой продукт сбыть почти нереально. У всех крупных магазинов свои поставщики, а в мелкой рознице ловить нечего. Делать акцент на единичные продажи и завесить город баннерами? Бред. Не тот товар, которому поможет реклама.
— Так и у нас цветы не простые, а из долины Роз! — Я усмехнулась. — Короче, я тебе условия озвучу, ты над моим предложением подумай. Появятся идеи — проработаем. Нет — найду другого исполнителя. Я к тебе пошла исключительно из благих побуждений. Сам понимаешь, твое агентство ничем не лучше сотен других по городу.
Маркелов хотел было возмутиться, но передумал и махнул рукой, мол, хоть бегемотом называй, главное — плати. Мы обсудили детали, и я пообещала вернуться в конце недели за результатом.
— Хорошо выглядишь, Полин, — сказал Саша напоследок. — Если честно, я соскучился.
Я дернула плечиком и поспешила вырваться из душного офиса, который когда-то казался мне роднее дома.
Ну а вечером произошла долгожданная встреча с избранником принцессы.
Ресторанчик был хорош. В нем подавали филе семги на углях и отменное белое вино. Вид из окна открывался на озеро, по глади которого плыли белоснежные лебеди. Живая музыка ненавязчиво дополняла атмосферу.
Да, с ресторанчиком Виктория не прогадала. А вот Марк был, мягко говоря, так себе. Низкорослый и рыжий настолько, будто его щедро облили йодом. Веснушчатый до безобразия, ещё и щербатый. Он безостановочно чесал в шевелюре (невроз или вши?) и говорил быстро-быстро, глотая окончания фраз. Не мог обойтись без грубости и пошлых высказываний. Речь его была пересыпана словами-паразитами.
По сравнению с ним Виктория выглядела оригинальной, но симпатичной. Но на своего возлюбленного принцесса взирала с немым обожанием. Ни разу не перебила его, даже когда он похабно шутил, и заглядывала в рот.
Любовь зла, полюбишь и... Марка, по всей видимости.
Если первые полчаса я учтиво кивала, то после начала беспощадно глумиться и перебивать Марка всякий раз, когда тот открывал рот. Открыто не конфликтовала — не мне осуждать чужой выбор, — но и воспринимать спокойно не могла.
— Так чо, ты взаправду нас женишь? — закончив с прелюдиями, спросил он.
Я лениво подковырнула кусочек рыбы.
— Женить вас имеет право только священник, я же помогу случиться сему великому событию, — сказала безо всякого энтузиазма.
Не, ну с одной стороны: здесь точно любовь чистая и незамутненная, ибо с Марком можно целоваться только при наличии громадных чувств.
— Ага, всё хорошо. Но мне целовать всех подряд?
Об этом я, признаться, не подумала. В моем мире целуются и при встрече, и на прощание, а уж поцелуй взасос с мужчиной вовсе не означает, что у вас отношения. Так, обоюдная симпатия.
Но у принцесс, наверное, высокие принципы, и они берегут свои губы для единственного и неповторимого.
— Пусть поцелуй будет в щечку. Никто ж не просит тебя насмерть засасывать кавалеров.
— Угу. А откуда ж взяться любви, если я этих мужиков знать не знаю и целуюсь с ними в щечку?
Тоже логично. Шестеренки в моей черепушке завертелись усерднее обычного.
— Так это любовь с первого взгляда. — Я возвела указательный палец к небесам. — Не поддающаяся логике. Взрыв, и всё. Легенда такая... Секретные службы королевства допросили какую-нибудь злую ведьму, и та сказала: мол, пока не разыщешь любовь всей жизни — ходить тебе троллем. И вот, он тебя целует в щеку, между вами пролетают искры. Ты всячески краснеешь, можешь даже в обморок бухнуться ради приличия. Тебя уносят в покои, где ты и расколдовываешься. А принц твой всё это время караулит у дверей и завывает, что ему без тебя жизнь не мила.
Виктория долго думала. Меж бровей залегла глубокая складка. Книгу принцесса отпустила, и та развернулась на странице, где герой добивался близости с героиней, и героиня вроде бы была не против, но всячески отказывала, дабы не показаться падшей. Я аж зачиталась, заинтересованная, когда же в итоге эта несговорчивая женщина с высокими моральными принципами отдастся своему рыцарю.
Как оказалось, в начале следующей страницы.
— Допустим, я соглашусь. — Вздохнула принцесса от безнадеги. — И допустим, мы провернем это так, что брат не узнает в первый же день и не повесит нас обеих. Он как раз на пару недель уехал из столицы. Но ничего страшного, что мы так резко меняем легенду? То зазывали людей сладкими речами, то теперь требуем целоваться?
Резкий обрыв одной пиар-акции в пользу другой — явление не одобряемое, но случающееся. Например, один из клиентов нашего агентства изготавливал лепешки на основе коровьего молока. И он очень хотел сделать акцент именно на том, как много молока в его продукции, потому сам придумал слоган: «Съешь лепешки от Матрешки». Ну, Матрешка — это такое стандартное коровье имя в понимании заказчика. Макет рекламного плаката он тоже придумал, потому от нас требовалось только воплотить задумку в жизнь и разнести рекламу по городу. Наши слабые попытки вразумить заказчика тот не слышал — ибо он бог лепешечного бизнеса, а мы так, пешки на большой шахматной доске.
В итоге на плакате красовалось следующее: чисто поле, на переднем фоне зазывно улыбающаяся корова, аккурат у зада которой пририсованы лепешки. В общем, покупатели подумали о тех самых коровьих лепешках, которые зад и производит.
Я подумала о том же.
Заказчику понравилось до жути. Реклама висела на каждом третьем билборде. Нас даже публиковали во всяких группах со смешными картинками. Что, кстати, неплохо, ибо черный пиар никто не отменял. Но в середине кампании, взглянув на свой креатив новым взглядом, заказчик прозрел и срочно потребовал всё изменить. В итоге слоган поменяли на безобидный: «Во мне много молока!» И вместо коровы к лепешкам приставили кувшин.
Получилось проще и без изюминки, но реклама зашла. Хотя я до сих пор нервно хихикаю, когда слышу о лепешках.
— Скажем, что только недавно узнали, как тебя сделать нормальной. Вот не кололась ведьма, и всё тут. Но теперь спешим донести эту весть до женихов. Ну и денежное вознаграждение отменять не будем. Поверь, народ разнесет сплетни моментально, и к приезду твоего брата все будут говорить только о великой любви между Викторией и...
— Марком, — промурлыкала принцесса, перебив меня на полуслове.
— Именно!
Она тяжко простонала.
— Ладно, — сказала, забирая книгу. — У меня ведь всё равно нет выбора. Только обещай, что в третий раз никаких изменений не будет, и мне не придется делать с женихами что-нибудь похуже. — Зарделась.
Краснота на зеленой коже смотрелась экстравагантно.
— Обещаю, что я не заставлю тебя лишать женихов девственности. — Я приложила ладонь к груди. — Только для начала мне нужно познакомиться с твоим Марком, чтобы понять, как его пропихнуть во дворец. Какой он вообще?
— Самый лучший! — выдохнула принцесса, и глаза её зажглись фанатичным блеском. — Договорились, сегодня вечером вы с ним встретитесь. Гарантирую, он тебя очарует.
Я кивнула, морщась как от зубной боли. Сдались мне эти любовные терзания. Жила себе спокойно, растила Мишаню, работала в рекламном агентстве. Угораздило же вляпаться в непонятные разборки, из-за которых можно и головы лишиться. В прямом смысле слова.
— Кстати. — Только сейчас принцесса вспомнила, что утром я уезжала по делам. — Как долина Роз?
Ну а на моем лице появилось такое очевидное смущение, что не пришлось ничего пояснять. Что поделать, если только от одного этого словосочетания «господин долины Роз», меня бросает то в жар, то в холод?
Виктория всё поняла.
— Будь осторожна, — повторила она сказанное ранее. — Демьян не так уж прост, как кажется.
Да он и не показался мне простым. Напротив, сложным до безобразия, запутанным, непонятным. И оттого особо притягательным, потому что его хочется испить как дорогого вина, вытянуть на свет все его тайны, рассмотреть под микроскопом достоинства и недостатки.
— Что с ним не так?
Но принцесса помотала головой.
— Только слухи. Я не могу распространять их.
Больше из неё не вышло выжать и слова. Мы договорились встретиться вечером в тихом ресторанчике подальше от центра столицы, и я отправилась к себе, комкая в руках контракт.
Раз уж освободился целый день, надо бы провести его с пользой. Прощупаю почву, дабы сбагрить кому-нибудь розы. Нет-нет, я пока не согласилась на предложение Демьяна, но почему бы не проработать мысль? Три килограмма золота, в самом деле. Куплю квартиру, съезжу в отпуск, обустрою Мишане мини-курорт в клетке с самыми элитными хомячихами города.
Я блаженно улыбнулась и нацепила на запястье браслет. Расчесалась и накрасилась. Мне понравилось отражение в зеркале. Круги под глазами исчезли (да здравствует восьмичасовой сон), глаза блестели, кожа сияла. Осталось подкрасить губы алым и напялить брендовые туфли. К походу в Россию нужно готовиться основательно. Особенно с учетом того, куда конкретно я решила нагрянуть.
Всё просто. Каким бы я ни была хорошим маркетологом (по правде, маркетологом я была откровенно плохим), но в одиночку сбыть целую долину роз — это нечто за гранью разумного. Поэтому мне требуется грамотный организатор.
На выходе из Иссы меня пристально осмотрели стражники с одинаково тупыми лицами и одной палкой-детектором на двоих. Та, к моему удивлению, заверещала как резаная.
— Запрещенные предметы? — пробасил левый стражник, пока правый пасмурно надвигался.
Я честно помотала головой. Да и откуда им взяться? Технику отбирают на входе, а магических безделиц не имею в принципе.
Стражники переглянулись, но ещё раз провели по мне палкой. Оказавшись возле браслета, та разразилась истошным воплем. Я осмотрела своё запястье и так, и этак. Любопытно. Видимо, на нем стоят очередные охранные чары от королевских магов — те напичкали ими весь замок под завязку. Браслет сняла и передала на хранение.
— Только попробуйте потерять, — погрозила пальчиком.
— Что вы, у нас всё хранится по протоколу, — обиделся стражник. — Проходите, — разрешил он, и стена передо мной обратилась в дверь.
В России было промозгло. Меня облепило дождевой водой, юбка прилипла к ногам, и до автобуса добралась не стильная девушка, а мокрая курица. М-да, часовые сборы насмарку.
В бизнес центре ничего не изменилось. Даже на стойке информации сидела всё та же девочка-администратор, лениво разгадывающая кроссворды.
— Привет, Полинка, — махнула она мне карандашом, даже не вспомнив о том, что меня уволили, а потому неплохо бы поинтересоваться целью моего визита.
А вот офис чем-то неуловимо поменялся. Наверное, дело было в кислых физиономиях сотрудников, которые одновременно подняли головы, когда звякнул колокольчик, но, увидев меня, понуро опустили их обратно и принялись заниматься своими делами. Кто-то буркнул приветствие, но без особого энтузиазма.
Я пожала плечами — ну и чего они смотрят как голодные волки на тощего собрата? — и двинулась в кабинет директора. Саша выпивал. Впрочем, вру. Выпивал он часов в девять утра, а сейчас уже был ужрат в сопли, ибо перед ним стояла ополовиненная бутылка из-под коньяка, а под столом валялась такая же, но пустая.
Мой бывший начальник сконцентрировал на мне затуманенный взгляд и громко икнул.
— Пришла позлорадствовать?
Да что у них стряслось?! Признаться, я почти так и представляла свое возвращение: вхожу вся такая красивая и разодетая, а коллектив плачет, падает ниц и просит у меня прощения. Представлять-то представляла, но объективно понимала, что отсутствие Полины Ивановой рекламное агентство как-нибудь переживет.
— У тебя что-то случилось?
Я села на стул напротив рабочего места шефа, положила ногу на ногу и отметила, с каким интересом Маркелов рассматривал мою оголенную коленку. Как будто там и не коленка, в самом деле, а ляжка напоказ.
— Да ну тебя, — засопел он обиженно, после чего потянулся к бутылке, которую я предусмотрительно забрала. — Отдай!
— Ага, ща, охлажу и верну, — уверила я Сашу и вышла из кабинета.
Миновала молчаливых коллег и добралась до туалета, где сначала вылила весь коньяк в унитаз, а после набрала из крана воды. Обратно я возвращалась с такой ухмылкой, что у меня даже спросили:
— Полин, ты чего такая счастливая?..
Ответить я не соизволила.
Маркелов подняться не пытался, да и вообще, кажется, начинал засыпать. Ну, что ж, будем выводить его из запоя проверенным способом. Я подняла бутылку над головой директора рекламного агентства, и ледяная вода полилась ему на макушку. Не стоит описывать все эпитеты, которыми меня наградили. О том, куда конкретно я должна была сходить, тоже лучше умолчать.
Впрочем, радикальные меры подействовали. Саша разозлился и поразительно быстро протрезвел. Вскоре он отпивался крепким кофе с лимоном, а я заварила себе чаю и сидела с ногами на любимом диванчике. Брендовые туфли валялись на ковре.
— Рассказывай.
Саша смущенно потупился, но всё-таки начал:
— Да этот дебил, именуемый начальником безопасности, совсем чокнулся. К нам приходила жена Ковалевского, понимаешь? — Он выразительно посмотрел на меня.
— Не понимаю, — честно ответила я.
— Ковалевского! Ну, того самого. — Маркелов ничего не добавил, но возвел палец к потолку, будто «тот самый» Ковалевский был, как минимум, президентом. — В общем, она-то безобидную рекламу хотела для своего салона красоты. Всё нормально шло, мы даже заключили предварительное соглашение. А потом этот дебилоид удумал устроить ей полный досмотр.
— Полный досмотр?..
Я отхлебнула чая и уставилась на Сашу во все глаза, потому что с трудом представляла, что именно может скрываться за этой фразой.
— Полнейший. Ему показалось, что Ковалевская вошла в туалет с пустой сумкой, а вышла с полной. Он решил, вдумайся только, что жена олигарха будет воровать у нас туалетную бумагу! — я поперхнулась, а Саша страдальчески закусил губу. — Короче, когда меня позвали, этот идиот пытался раздеть Ковалевскую, чтобы убедиться, что она не припрятала какие-нибудь канцтовары под платьем.
Меня разбирал абсолютно истерический смех. Черт, ну почему такая сцена и без меня?! Ох, да я бы подначивала босса, да я бы уверяла его, что у Ковалевской торчит из-под юбки кусок туалетной бумаги. Боги, да я бы лично подсунула ей в сумку дырокол, только бы продлить представление!
Саша моего веселья не оценил.
— Очень смешно, ага. Она пообещала устроить нам вендетту, а всё из-за какого-то дебила.
— Так дебил не он, а ты, Сашенька. Кто брал его под свою ответственность, кто уверял, что мальчик всего лишь развлекается? Кто просил дать ему чуть больше свободы? Ну и где наш герой?
— Я его уволил. Но с тех пор клиентов у нас нет. Думаю, Ковалевский дал негласную команду: потопить мою фирму.
— Тогда я ваша фея-крестная. У меня намечается крупный заказ, — после чего озвучила ему стоимость работ.
Глаза бывшего начальника загорелись жадным блеском. Не удивлюсь, если Маркелов моментально протрезвел и уже просчитывал в уме, какой процент можно будет ухватить от этой сделки.
— И что делать?
— Разрекламировать розы от производителя так, чтобы их оторвали с руками и в опте, и в рознице.
Саша мгновенно стух.
— Ну, блин, это не заказ, а форменная лажа. Ты сама знаешь, что такой продукт сбыть почти нереально. У всех крупных магазинов свои поставщики, а в мелкой рознице ловить нечего. Делать акцент на единичные продажи и завесить город баннерами? Бред. Не тот товар, которому поможет реклама.
— Так и у нас цветы не простые, а из долины Роз! — Я усмехнулась. — Короче, я тебе условия озвучу, ты над моим предложением подумай. Появятся идеи — проработаем. Нет — найду другого исполнителя. Я к тебе пошла исключительно из благих побуждений. Сам понимаешь, твое агентство ничем не лучше сотен других по городу.
Маркелов хотел было возмутиться, но передумал и махнул рукой, мол, хоть бегемотом называй, главное — плати. Мы обсудили детали, и я пообещала вернуться в конце недели за результатом.
— Хорошо выглядишь, Полин, — сказал Саша напоследок. — Если честно, я соскучился.
Я дернула плечиком и поспешила вырваться из душного офиса, который когда-то казался мне роднее дома.
Ну а вечером произошла долгожданная встреча с избранником принцессы.
Ресторанчик был хорош. В нем подавали филе семги на углях и отменное белое вино. Вид из окна открывался на озеро, по глади которого плыли белоснежные лебеди. Живая музыка ненавязчиво дополняла атмосферу.
Да, с ресторанчиком Виктория не прогадала. А вот Марк был, мягко говоря, так себе. Низкорослый и рыжий настолько, будто его щедро облили йодом. Веснушчатый до безобразия, ещё и щербатый. Он безостановочно чесал в шевелюре (невроз или вши?) и говорил быстро-быстро, глотая окончания фраз. Не мог обойтись без грубости и пошлых высказываний. Речь его была пересыпана словами-паразитами.
По сравнению с ним Виктория выглядела оригинальной, но симпатичной. Но на своего возлюбленного принцесса взирала с немым обожанием. Ни разу не перебила его, даже когда он похабно шутил, и заглядывала в рот.
Любовь зла, полюбишь и... Марка, по всей видимости.
Если первые полчаса я учтиво кивала, то после начала беспощадно глумиться и перебивать Марка всякий раз, когда тот открывал рот. Открыто не конфликтовала — не мне осуждать чужой выбор, — но и воспринимать спокойно не могла.
— Так чо, ты взаправду нас женишь? — закончив с прелюдиями, спросил он.
Я лениво подковырнула кусочек рыбы.
— Женить вас имеет право только священник, я же помогу случиться сему великому событию, — сказала безо всякого энтузиазма.
Не, ну с одной стороны: здесь точно любовь чистая и незамутненная, ибо с Марком можно целоваться только при наличии громадных чувств.
