- Игорь Петрович, хорошо, если вам так будет нужнее - курите, но не тяните время таким образом, перед смертью - правильная поговорка есть - не надышишься!
Игорь ничего не ответил, не спеша докурил сигарету, переоделся в комбинезон, аккуратно сложил свою одежду на кровать, несколько секунд постоял в размышлении, сумрачным и серьезным взглядом окинул комнату и сказал профессору:
- Я готов.
- Прошу следовать за мной, Игорь Петрович!
Игорь с профессором вышли в коридор, через несколько закрытых дверей, проскользнувших мимо глаз Игоря, появился вход в просторную операционную, залитую ярким светом, с хирургическим столом, анестезиологическим оборудованием для подачи наркоза. Три медсестры суетились с инструментами, перекладывали скальпели разных размеров, ножницы, салфетки, раскручивали из темно-коричневых марлевых свертков стеклянные шприцы. Черепков помог лечь Игорю на стол а сам ушел за ширму в углу, переоделся в зеленый костюм хирурга, надел маску на лицо, принялся мыть руки в раковине, четырьмя разными мыльными составами по локоть, поочередно то левым, то правым предплечьем двигая из стороны в сторону длинный вертикальный кран, потом к нему подбежала одна из медсестер, начала поливать на руки из прозрачного сосуда с белой наклейкой "Спирт" и закрыли входную дверь.
Остальные медсестры привязывали руки и ноги Игоря к столу, ставили капельницу и над лицом Игоря начала нарастать черная резиновая маска, с тянущимся от нее рубчатым шлангом в руке Черепкова, его глаза видневшиеся из за маски с неестественно расширенными зрачками словно прожигали Игоря и этот взгляд был не по человечески глубок, такая бездна в нем виделась, настолько там не было видно дна, что Игорь не выдержал и закрыл глаза.
- Я сейчас опущу маску на лицо, а вы дышите как можно глубже и дольше - послышался голос Черепкова.
Следом Игорь почувствовал, как от глаз до подбородка лицо закрыла удушающая резина и сразу же пошел сладковато-тошнотворный запах, он начал дышать, ощущая как с каждым вздохом, все больше и больше сознание покидает его, после четвертого-пятого вдоха и выдоха он уже не мог двигать ни рукой ни ногой, не мог повернуть голову. Он слышал как сквозь туман голос Черепкова, попросивший медсестру перевязать покрепче руки Игоря, ему как манекену сдвигали, перекладывали с места на место руки, Игорь чувствовал сквозь все больше и больше слабеющее тело грубость привязывания рук. Последнее что он увидел, с трудом сумев открыть глаза на мгновение - это как открылась дверь и в помещение стали вливаться множество людей в зеленых брючных костюмах и белых масках на лицах, очень быстро заполонившие все свободное место, стоявшие впритык друг к другу, потом они окружили стол, где лежал Игорь и он отключился.
Игорь проснулся от того, что жутко замерз. Он лежал у себя в палате, укрытый тонкой белой простыней. Кружилась голова, очень хотелось курить, на щиколотках обеих ног с внутренних сторон виднелся целый клубок из капельниц. Игорь попробовал подняться, но тут же за плечи сзади его уложила на кровать пожилая медсестра, одновременно дотянувшись до кнопки вызова над столом.
Буквально тут же в комнату забежал Черепков, чрезвычайно возбужденный и чуть ли не подпрыгивающий на месте:
- Все хорошо, Игорь Петрович, все просто отлично! Лежите, вам как минимум часов шесть нужно лежать и не вставать ни в коем случае с постели!
Игорь кое как смог со второй попытки разлепить губы и прохрипеть:
- Пить ... Воды ... И закурить.
- Да, да, конечно! Серафима, дайте воды!
Игорю поднесла медсестра стакан воды, который он с жадностью и стуча нижней челюстью о край выпил, Черепков дал ему сигарету и помог прикурить. Он сделал несколько затяжек, откинулся на подушку, с перерывами спросил:
- Что ... с ... моими ногами ...?
- А это Игорь Петрович первейшие датчики, введенные в ваш организм через разрезы в лодыжках. Мы идем снизу, сначала ноги до пояса они заполняют и вживаются в каждую мышцу, потом идем выше и выше, до головного мозга и черепа. Болевые ощущения у вас есть какие либо?
- Нет, только голова ... кружится ...
- Это ничего, скоро пройдет, от наркоза. Вылечили за одним ваше сердце, Игорь Петрович, позвоночник, несколько суставов в порядок привели, легкие у вас тоже как у младенца после нашего вмешательства, желудок в идеальном состояние сейчас. Зрение пока оставили не меняя, вы же хотели бы и дальше очками пользоваться?
- Да.
- Хорошо, пусть будет как вам заблагорассудится. Необходимо потерпеть, Игорь Петрович часов 5-6, скорее всего организм ваш через высокую температуру и кратковременные потери сознания будет сопротивляться вживлению инородных веществ.
- Я выдержу, не беспокойтесь - сказал Игорь, рука его с непотушенной сигаретой начала падать на простынь, он терял сознание, глаза его начали закатываться, голова резко откинулась назад, Серафима успела подхватить руку с сигаретой и выкинуть ее в пепельницу.
Черепков послушал сердце Игоря через стетоскоп, спросил медсестру:
- Температура?
- 39,8
- Капельницы?
- Четыре сильнодействующих лекарств для мобилизации сил организма.
- Если что, сразу меня вызывайте, не отходите никуда от него.
- Конечно, Федор Николаевич.
Черепков еще постоял возле кровати Игоря задумавшись о чем то, осмотрел капельницу и подняв простынь тщательно, сантиметр за сантиметром долго разглядывал разрезы на ногах Игоря. Потом аккуратно подложил стерильные салфетки под левую ногу и вышел.
Через шесть часов профессор вернулся, осмотрел Игоря, который так и не приходил в сознание, распорядился увезти его в операционную и процедура повторилась. Только ввод субстанции с миллионами мельчайших передающих устройств, должных вжиться во все клетки, мыщцы, суставы и кости Игоря происходил на этот раз через разрез на животе и через нос, закачивая лобные пазухи и откуда расходились, агрессивно вживляясь в мозг и кости черепа, шейные позвонки, заполняя все остальное пространство организма.
В итоге Игорь оказавшись в своей палате после последнего вмешательства, кратковременно очнувшись несколько раз увидел себя всего в проводах и трубках, грудь по самый пояс была залита кровью. Черепков теперь сам не отходил от него, привезли контролирующее сердце, легкие и мозг оборудование, занявшее половину палаты. Так продолжалось более двух суток, прежде чем профессор, основываясь на показаниях приборов и состоянии Игоря, все больше и больше приходившего в себя, выдал распоряжение о поэтапном отключении капельниц и завершении всех необходимых работ по восстановлению.
Через три дня Игорь смог самостоятельно встать с постели, пройтись по своей палате с подстраховкой Серафимы, заказать кофе и переговорить с Черепковым.
- Поздравляю, искренне за вас рад, Игорь Петрович что так все быстро и легко для вас это прошло! Это удивительно, насколько ваш организм силен и мог так все перенести! Обычно все проходит намного и намного тяжелее, хуже и страшнее. Как вы себя ощущаете, расскажите мне пожалуйста, а?
Игорь неторопливо закурил, отхлебнул из чашки и сказал:
- Все отлично, Федор Николаевич. Только странно ... как будто чувствую что в каждой частичке тела, в каждом его сантиметре изнутри нежно воткнута игла. Похоже на китайское иглоукалывание, ощущения такие же, как и когда после вхождения иглы в кожу она слега колышется из стороны в сторону некоторое время по инерции, только во всем организме.
- Это ничего, это пройдет скоро, еще два дня вы у нас побудете и я вас отпущу, если не будет никаких осложнений.
Черепков поставил чашку с кофе на стол, многозначительно посмотрел на Игоря и сказал:
- Должен вам сообщить Игорь Петрович, что в вашей власти сейчас жизнь и смерть окружающих. Вам дана отныне, с сегодняшнего дня, сила забирать жизнь человека. Но не всех подряд, а только тех кого вы хоть раз видели своими глазами, неважно кто это - соседка по дому, ваш коллега, враг, соперник или просто прохожий на улице и что самое главное - это не действует в отношении ваших, теперь уже можно наверное это так назвать, собратьев. То есть вы не сможете убрать неугодного вам политика или общественного деятеля, известного шоумена, актера, президента из телевизора, если раньше вы его никогда своими глазами не видели. Вам всего лишь нужно мысленно поставить на этом человеке, на его фигуре, на лбу, лице, на любом участке тела жирный черный крест, символ "X" и все, он пропадает навсегда из этого мира ровно в течении одних суток, минута в минуту. Заметьте, как все казалось бы просто, никаких колдовских ритуалов, никакой дальнейшей ответственности ни перед кем из людей, носящих милицейские и прокурорские погоны, никаких улик - ничего, был человек и нет его, растворился, никто и никогда его больше не увидит. Его забирают к себе для своих многочисленных опытов те, кто вам помог в вашей ситуации.
В связи с этим встает очень важный, на мой взгляд вопрос, непосредственно касающийся теперь именно вас - вы никогда не задумывались, почему на войне размывается эта граница в убийствах? Почему, например, вчерашний законопослушный бюргер, ничем не примечательный и спокойный, еще вчера имевший свою семейную булочную и радующий свежим, горячим хлебом людей вдруг звереет на глазах? С удовольствием пытает, стреляет в затылок или вешает на памятнике Ленину в осажденном городе на вытянутой его руке какого нибудь цыгана или пойманную местную бабу, да и детей ее тут же рядом сует в петлю?
- Вероятно потому, что никакой ответственности за его деяния не будет, кроме того пропаганда и провокации тоже имеет свою немалую силу для недалеких и психически ненормальных людей - ведь несмотря на все ужасы, вытворяемые нацистами, сами они думали что делают благое дело, освобождают мир от коммунистов, помимо всего прочего. А раз нет никаких последствий за убийство, мало того, это поощряемо в виде наград, общественного признания, льгот, пожизненных пенсий, званий и даже взятия тех же трофеев - это я полагаю сильно расслабляет человека, он бог жизни и смерти на данной территории, волен делать практически все что угодно, по крайней мере на данном отрезке времени и наказания, в общепринятом смысле, не будет. Не каждый устоит перед таким соблазном, сможет уйти от этого либо все таки несмотря ни на что остановиться перед чертой и не сжигать заживо, насиловать, убивать целенаправленно.
- Вы умница, Игорь Петрович! Я полагаю, вы уже поняли, к чему я вел?
- Хотите сказать, что существует такая же угроза в будущем в отношении меня? Зная и понимая то о чем вы говорили, я не смогу со временем сдерживаться и отдавать на опыты всех подряд?
- Да, именно об этом я хотел бы вас предупредить. Но не потому что я такой пацифист, филантроп или альтруист, я отнюдь не исповедую безусловную христианскую любовь к миру, человеку и не являюсь сторонником космополитизма, но в тоже время не приверженец расизма и ксенофобии. Во мне, как и в каждом из нас, намешано много всего, доброго и злого, белого и черного, как темных сторон психики и природных инстинктов, идущих с первобытных времен от которых так и не избавился никто из людей до конца на протяжении всего пути, так и положительных качеств. Дело не во мне, да и кто я вам такой, чтобы начитывать вам морали? Я исполняю свою работу, делаю то что необходимо для вас и в конечном счете мне самому, не в моей компетенции как давать такую возможность - отнимать жизнь, так и бить вас по рукам. Если вы решитесь на это, вас никто останавливать само собой не будет, им это выгодно, биологический материал нужен всегда, в любое время, сами они этого делать не могут, уж не знаю почему, поэтому играют на таких струнах человеческой натуры. Но, пожалуйста, послушайте старого врача - не пользуйтесь этой страшной силой до последнего, не будьте таким бывшим гражданином, осатаневшим от неконтролируемой власти, поверьте, это отвратительное зрелище. И почему то мне кажется, что вы сумеете установить границы, за которые не перешагнете. Повторюсь, ваше право поступать так как вам заблагорассудится в этом плане, ограничений нет, кроме как я уже сказал, таких же как вы.
- А как я узнаю что этот человек наш или не наш?
- Вы к концу вашего выхода отсюда будете видеть от тела часть волн матово-желтого цвета исходящих от передатчиков к инопланетным существам, длина их около пятидесяти сантиметров, равномерно идущая по своим краям от всей внешней поверхности кожи, не имеет значение в какой одежде субъект, они проходят через все, даже защитные, твердые и композитные материалы ими пробиваются. Вы наверняка видели в смутную эпоху всяких Чумаков, Кашпировских и Джун якобы снимки аур человека? Примерно так это будет выглядеть. Если этих волн нет - значит этот человек не связан с нами.
Игорь нахмурился и отошел к окну, смотрел как на козырек крутящегося вентилятора сел бодрый, жизнерадостный воробей, безостановочно зачирикавший, зазывая своих друзей к себе. Лопасти затягивали плавный идущие потоки дыма, это похоже было на течение синевато-прозрачной речки, появившейся ниоткуда и уходящей в никуда.
- Я вас услышал, Федор Николаевич. Как вы сами понимаете, клясться я не собираюсь и расписываться кровью в подтверждение своих обещаний что такого не произойдет, тоже не буду.
- Да Господь с вами, Игорь Петрович! Собственно, я и не должен был вам всего этого говорить, небольшое отступление, вот и все. Уж простите меня, я слишком много болтаю и очень часто на отвлеченные, не имеющие отношения к делу темы. Позвольте засим откланяться, Игорь Петрович, до завтра.
Черепков затушил сигарету в круглой пепельнице и стремительно вышел из палаты Игоря.
"... А вот это уже становится интересным по настоящему для меня. Ведь таким образом я могу отомстить за Артура и его семью. Если ... если конечно они мне
помогут найти
их,
именно тех кто убивал и перерезал горла ... "
Игорь включил телевизор, по которому шел очередной выпуск "Поле чудес", Якубович после выпитой с казаком преподнесенной рюмки водки на кривой сабле заорал, вытерев перед этим свои усы "Любо, братцы!". Игорь презрительно поморщился, выключил звук, оставив только изображение на экране и лег на кровать.
"... Но ведь за всем этим должна же последовать вполне закономерная плата. На бескорыстных и добрых инопланетян, заботящихся о судьбе человечества и переживающих за планету Земля они явно не похожи и действуют в своих интересах, понятно без всяких дополнений, мало того планы их, ни краткосрочные, ни долговременные скорее всего неизвестны. Спрашивать об этом кого либо из окружения теперешних моих ... как Черепков сказал? Собратьев? ... бесполезно и глупо. В чем она будет состоять? Что они возьмут или вырвут с кровью за все то что дали и предоставят в будущем ...?"
Рука Игоря потянулась за сигарой, он покрутил ее в пальцах, не закуривая, отсутствующим взглядом наблюдая за подмигивающей красной лампочкой на видеокамере.
" ... И возможно ли потом будет со всем этим багажом уйти от них? Нет ... нереально. Это невыполнимо, по крайне мере не в человеческих силах. А значит? Значит я с ними навсегда, до самой своей смерти. Только если они не потеряют интерес к Земле, не поменяются их установки в отношении захвата человечества ..."
