Поиски Дики не увенчались успехом. Зак предположил, что она сбежала.
Признаться, я не ожидала такого поворота. Написанные вчера обвинения — блеф, не имеющие к Дике никакого отношения. Она — тот человек, которого я совершенно не подозреваю, ведь история берет свое начало с химической фабрики, задолго до ее появления.
Я намеренно оставила дневник открытым, чтобы поймать мерзавца с поличным. Прочитав мои последние записи, он обязательно подставил бы ее. Каюсь, я поступила не совсем честно, используя ее как приманку, но другого способа доказать предательство и развеять сомнения я не видела. Что если во время моего ночного дежурства она тайком прокралась ко мне в комнату и прочитала о себе те ужасные обвинения, не предназначавшиеся для ее глаз? Ее нужно отыскать. И Марту тоже. Им обеим, всем нам грозит опасность.
С рассветом отправлюсь на поиски. Этого ждут от меня. Мое поведение не должно спугнуть его и вызвать подозрения. Я устрою ему ловушку, в которую он сам и попадет.
Голова взрывается от нереальности происходящего. Мир кажется иллюзорным, придуманным каким-то гадким извращенцем!
Солнце вот-вот зайдет, а я так и не нашла выхода. Проведу ночь среди перекрученных балок, труб и прутьев, стоя в ржавой воде. Неверный шаг — и стальные листы бритвенными лезвиями искромсают мою плоть.
Пока различаю буквы, вкратце изложу события дня.
Этим утром отправилась со Стиксом на поиски пропавших. Зак, вызвавшийся меня охранять, составил компанию. Я настаивала, чтобы он помог с антенной, но он был непреклонен. В итоге согласилась, так как знала, что поиски надолго не затянутся. Он выпросил у меня навигационный прибор, чтобы научиться им пользоваться.
Разведку начали со старинного Оклендского кладбища. Дика сгинула бесследно, зато Марту заприметили плетущейся как раз в том направлении. Остановить ее никто не пытался.
Стикс взял след. Он накручивал зигзаги, как при охоте на грызунов. Чуткий нюх привел нас к спуску в подземную галерею.
— Собаку брать бесполезно, — сказала я. — Следов не учует, да и пораниться может. Посмотри, какая там грязища.
Зак согласился, и мы спустились в галерею, оставив собаку у входа в подземный торговый центр, какие возводились компанией K&K. Зак на скорую руку смастерил факел. Он подсвечивал, а я прокладывала путь длинной палкой, которой водила по дну. Вода доходила до щиколоток, но ступать неизвестно куда было чревато: можно споткнуться или провалиться в открытый люк; воспоминания о клоаке озера Окатиббе были свежи как никогда.
Блуждали долго. Поворачивали и спускались множество раз, пока не забрели в подтопленный атриум. Из узкой бреши в потолке лился солнечный свет, разбиваясь на тысячи солнечных зайчиков о пыльный рекламный баннер. Было по-своему красиво: многоуровневые торговые площадки, потемневшие стекла лифтовых шахт, переплетенные эскалаторы. Утопая по колено в воде, я представляла, что стою посередине цирковой арены.
— Мы потеряли след, тут нечего ловить. — Зак забурчал в точности как его отец.
Неожиданно я услышала свое имя — не то шепот, не то приглушенный стон.
— Слышал? Мужской голос зовет меня.
— Хорошо, что Стейси не с нами. Она-то ловко с призраками в контакт входит.
Мне было не до смеха, когда вновь послышались звуки откуда-то из глубины второго уровня.
— А теперь услышал?
Стук подошв исходил явно не от крыс.
— Сматываемся!
Мы устремились к эскалатору, но вдруг Зак замер, потянув меня за рукав. Попятились.
— Стой! Не двигайся! — Он направил пистолет в пустоту. — Кто такой?!
— Зак, это не смешно! Прекрати эти идиотские шуточки!
— Дорианна, не бойся, — прозвучал незнакомый голос. Меня охватил озноб. Я озиралась по сторонам, беспомощно ища источник звука. — Я иду к тебе.
— Дори, ты ослепла? Он перед нами.
— Кто?
— Протри шары. Он смотрит на тебя.
— Ты активировал НБИ, вот и видишь несуществующие голограммы. Успокойся, я все объясню.
— Какая, твою мать, голограмма? — взвыл Зак.
— Я пришел за тобой, — тот же ледяной голос. И тут я поняла: будь у Зака НБИ, я никак не услышала бы его мыслей, ведь звуки формируются непосредственно в слуховом центре головного мозга.
— Убери пистолет! — завопил Зак.
— О’кей, — ответила пустота, а эхо повторило: — Кей… Кей… Кей…
Цоканье ботинок возобновилось. С поручня посыпалась пыль.
— Чем-то похожа на тебя, Дорианна. — Со ступеньки взмыла голова манекена. Она повисла в воздухе, а мгновением позже, крутясь и подпрыгивая, покатилась вниз, будто с эшафота.
Некто невидимый зашел в воду. От двух сухих колодцев побежали круги.
— Дори, драпай отсюда!
Зак всучил мне тлеющий факел, и я рванула в первый попавшийся переход, отключив отвлекающий НБИ. Пробиралась сквозь завалы по нескончаемому лабиринту, пока звуки возни и всплески не стихли. Факел разгорелся, но затем быстро затух. Жуткая тьма сомкнулась, но я продолжила блуждать наощупь. Скользкие лестницы, клацающие переходы, валяющиеся тележки, цепляющиеся провода, хрустящие стекла, зловонные тупики — настоящая выгребная яма, нескончаемое рукотворное подземелье. Казалось, что с того момента, когда мы разлучились, минули дни.
Тусклый свет вдалеке ослепил тысячами солнц. Я выбежала навстречу свободе, но очутилась на дне высокого помещения с рухнувшим потолочным окном, в которое окунались предзакатные лучи. Громоздкие оконные обода клубком гремучих змей расползлись по полу. Они обвились вокруг ног в ожидании, когда я оступлюсь, чтобы ужалить. Первой мыслью было включить НБИ. Если Зак догадается, как функционирует навигатор, он обязательно меня найдет. А потом с ужасом представила, что прибор достался тому невидимому существу. Или, что еще страшнее, у него имелся собственный, по которому он разыскал меня.
Вот-вот стемнеет. Дождусь рассвета и с первыми лучами выберусь на поверхность.
Не сомкнула глаз, беспокойно перебирая в голове случившееся. Объяснений не находилось. Я могла бы допустить, что чужак носил военную камуфляжную форму, делающую его прозрачным, но тогда почему Зак видел его, а я нет? И он вовсе не был голографическим продавцом-консультантом, раз взаимодействовал с окружающей реальностью.
Едва рассвело, выкарабкалась на поверхность. Знакомые очертания небоскреба узнала сразу. Проскользнув меж расставленных ловушек, зашла в холл, где Стейси несла ночное дежурство. Завидев меня, она раненой мышью завопила от счастья. Прибежали Фроди и Брюс, засыпали вопросами, где я пропадала и что приключилось.
— Где Стикс? — спросила Стейси. Больше всего ее расстроило исчезновение пса. Она обыденно озвучила мое предчувствие: — Зак погиб. Он не вернулся, имея при себе навигатор и оружие, а значит, мы потеряли его навсегда. Так, где мой пес?
Я созналась, что мы оставили его без присмотра. Собачница обвинила меня в безалаберности, а мимолетная радость сменилась резким недовольством. Она потребовала отправиться на поиски немедля, грозясь, что пойдет в одиночку.
Терять еще одного человека было непозволительно. Я пообещала дойти до входа в галерею и, не мешкая, — обратно. Тщетность затеи была очевидна, но на препирательства ушло бы больше времени.
Собачница бежала, я еле поспевала за ней. Дошли быстро, срезав путь через Оклендское кладбище с разрытыми могилами. Я постоянно озиралась, нет ли кого поблизости. Странное чувство, будто кто-то неустанно наблюдает.
У спуска в галерею нас ждало горькое разочарование. Стейси, ни слова не говоря, понеслась по ступенькам вниз, но вздувшаяся от сырости краска, куски изоляции, гниющая облицовка и темнота дали отпор.
— Огонь. Мне нужен факел. Немедленно!
— Стейси, мы сделали все возможное.
В который раз осмотрелась по сторонам, одержимая боязнью, что неосязаемое существо наблюдает за нами. Моя тревога не скрылась от Стейси.
— Что случилось с Заком? Из тебя слова не вытащить. Что-то замалчиваешь? У тебя аж аура скукожилась. Говори же!
— Кто-то напал на нас из тьмы. Стилски задержал его, а я убежала.
— Трупоеды?
— Сомневаюсь. Я не разглядела нападавшего, но его могильный рев еще звучит у меня в ушах, — сгустила я краски, взывая к ее примитивной суеверности.
— Уходим! — поторопила меня Стейси.
По возвращению нашлась Дика. Мертвая.
Брюс, обходя периметр, случайно заметил в грязи оборванную цепочку со знакомым медальоном. Ее закоченевшее тело с перерезанной глоткой лежало поблизости, прикрытое листом железа.
— Покойся с миром, моя печальная подруга. — Короткая заупокойная речь от Стейси.
Другие постояли, безмолвствуя, переминаясь с ноги на ногу. Смерть настолько обыденна, что они не задумались, кто оборвал ее жизнь. Интересно, они догадывались, что это я убила ее — убила своей самоуверенностью. Я слишком доверяла им. Как же я была слепа и глуха! Уже поздно что-то менять.
Виртуальный ассистент появился в неподходящий момент. Я проигнорировала рекомендацию принять нанокапсулу, которые у меня закончились. Мне следовало отменить свои чувства к Заку, но мне было страшно включать имплантат. Придется полагаться на свой ум и ждать, когда чувства к Стилски остынут сами собой.
Возложение ржавого листа поверх Дики назвали «похоронами», а после поднялись на крышу, где в небо взирала сконструированная антенна, готовая к отправке сообщения. Для меня было неожиданным сюрпризом, что обычные люди, чьи навыки сводились к одному — выживанию, воплотили инженерную задумку. Из хлама они собрали чудо техники, выглядевшее не хуже фантастической лазерной пушки.
Брюс с упоением обрисовал процесс создания технического детища:
— В подземном гараже нашли коллекционную Теслу — ни единой царапинки! Скрутили колесо с электродвигателем и подсоединили к инвертору, который открутили из гаражного электрощита. А дальше просто: собрали детали — и оно заработало! — Он раскрутил автомобильное колесо, и панельный компьютер, снятый с того же автомобиля, ожил. Человекоподобный голос сообщил, что парковка в данном месте запрещена.
— Отлично! Дождемся полуночи и направим антенну на самую яркую скользящую точку. Мощности сигнала хватит, чтобы дотянуться до орбит низколетящих спутников. Ночь встретим в эвакуационном космолете или на пресс-конференции.
— Стена близко! Надо поторопиться, — указала Стейси на серую мглу, шагнувшую в пригород.
— Должны успеть! Другого не дано. Пойду вздремну. Разбудите ближе к вечеру.
Фроди заговорщицки переглянулся с товарищами.
— Что вы затеяли? — спросила я.
— В твоей комнате тебя ожидает сюрприз.
Временные апартаменты выглядели вполне обыденно: картины, столы, засохшая пальма и коптящие свечи. Моему удивлению не было предела, когда я зашла в ванную комнату. Заполненная прозрачной водой джакузи манила сверкающей рябью.
— Перед спасателями мы обязаны выглядеть чистенькими, — пояснила Стейси.
— У нас полно мебели, чтобы в чане разогреть воду, — уточнил Фроди. — Девушки пойдут первыми.
— Для начала пошлем сигнал. У нас будет время привести себя в порядок, — распорядилась я. — После пережитого мне действительно хотелось побыть одной и хорошенько выспаться.
Когда за ними закрылась дверь, я обернулась пледом и немедля провалилась в чернильный вакуум без сновидений.
Фроди насилу растолкал меня. От услышанной новости подскочила: никто иной как Джон Расмус собственной персоной объявился в нашем штабе со сворой верных ему головорезов.
Перелетая через три ступеньки, ворвалась в холл. Я ожидала лицезреть армию бойцов, но передо мной стояли трое оборванных, еле дышавших человеческих существа. Они выглядели значительно хуже, чем мы после Бирмингема. Джона — облезлого, худого, бородатого и с трясущимися руками — поддерживали мужчина и женщина. Шамкая гнилым ртом, он представил своих ратников. Разобрать имен не удалось. Женщину звали то ли Вайлет, то ли Виолетта, а имени мужчины вообще не уловила, но потом слышала, как его называли Виктором.
— Моих людей пропустили через желудки. А эти посланы самой Вселенной. Настоящие бойцы. Звери! Но что-то я не вижу моей воспитанницы Ирэн.
Я вложила в его грубую ладонь цепочку с кулоном. Его сухие глаза увлажнились. Рука, теребящая противогаз, используемый как защита от ультрафиолета, затряслась пуще прежнего. Он не поинтересовался подробностями ее смерти. Вообще ничего не сказал. Склонился и прогудел какую-то молитву.
Они ответили на несколько вопросов, благодаря которым мы убедились, что они те, за кого себя выдают. Клинок Брюса опустился, а Стейси спрятала мачете за пояс. Джон хмыкнул, не торопясь оглядел нас, а потом сообщил, что на окраине Атланты трупоеды вырезали всех его людей.
— Они скоро будут здесь. Нужно уходить. Немедленно.
Я рассказала об антенне, но он будто не слышал:
— Нельзя терять ни секунды. Они близко! Я не могу сейчас умереть — я слишком грешен. Мое сознание на краю голографической сферы будет порождать этот проклятый мир и всех вас бесконечное число раз, пока я не исправлюсь. Дорианна, это касается и тебя: покайся и прими нашу веру. Или будешь вечно ввергаться в зацикленный континуум.
Мне показался забавным поиск утешения во лжи, но так устроена их психика. Раньше верующие довольствовались простыми объяснениями, а теперь теология придуманной религии опиралась на научные данные. Для ведения богословских споров одного НБИ и отключенной логики было бы маловато.
— Дай мне прощение, — припал Брюс к ногам старика. — Верую в многомерную Вселенную, Сильное Взаимодействие, Большой Взрыв, породивший голографический космос и Землю, все видимое и невидимое… — повторял он символ веры, совершенно размытый даже для здравого понимания.
Джон с легкостью обретал новую паству: без козней, кровопролития, угроз или шантажа. Они принимали его сторону, ожидая приказов оставить форпост и бежать.
— Джон, разрешишь высказаться? Нет?
Он нехотя мотнул в знак согласия.
— Зачем ты пытаешься отнять у людей будущее?
— Наоборот, я дарю им его через вероучение. Что может сравниться со спасением?
— Бегство ты приравниваешь к спасению? Почему спасением не может быть отпор на такой выгодной позиции, какую мы занимаем?
— Спасением я называю веру в Понятых.
— А чем вера в Понятых в укрепленном здании отличается от веры в чистом поле? Почему бы не дать людям шанс вырваться отсюда? У нас есть возможности и способ, требуется лишь чуточка веры в себя, самая малость — с горчичное зернышко.
Я не стремилась сразить их громкими речами, удивить красноречием и уж тем более переубеждать, но накипевшее –– слова, брошенные сгоряча, были услышаны.
— Говоришь, у вас есть радиопередатчик?
На семнадцатый этаж карабкались медленно. Виктор волочил ногу, зажатую деревяшками, смущенно сетуя, что всех задерживает. Отшучивался, что проворнее удирал от людоедов. На полпути он вспотел так, что, казалось, его оружие — зазубренный длиннющий нож, болтающийся на поясе — к концу восхождения проржавеет насквозь. У женщины за спиной висел лук и колчан с несколькими стрелами. Ее самодельные очки в виде двух скрепленных осколков от солнечных панелей скрывали зрачки, беспорядочно дрейфующие на выкатившихся белках. Только их голограммному богу известно, что они пережили. Когда мы вышли на крышу, она поспешила надеть их, хотя небо уже темнело.
Джон Расмус ознакомился с конструкцией антенны. Он проявил заинтересованность, но был настроен предельно скептически.
Признаться, я не ожидала такого поворота. Написанные вчера обвинения — блеф, не имеющие к Дике никакого отношения. Она — тот человек, которого я совершенно не подозреваю, ведь история берет свое начало с химической фабрики, задолго до ее появления.
Я намеренно оставила дневник открытым, чтобы поймать мерзавца с поличным. Прочитав мои последние записи, он обязательно подставил бы ее. Каюсь, я поступила не совсем честно, используя ее как приманку, но другого способа доказать предательство и развеять сомнения я не видела. Что если во время моего ночного дежурства она тайком прокралась ко мне в комнату и прочитала о себе те ужасные обвинения, не предназначавшиеся для ее глаз? Ее нужно отыскать. И Марту тоже. Им обеим, всем нам грозит опасность.
С рассветом отправлюсь на поиски. Этого ждут от меня. Мое поведение не должно спугнуть его и вызвать подозрения. Я устрою ему ловушку, в которую он сам и попадет.
Глава - 20 апреля
Голова взрывается от нереальности происходящего. Мир кажется иллюзорным, придуманным каким-то гадким извращенцем!
Солнце вот-вот зайдет, а я так и не нашла выхода. Проведу ночь среди перекрученных балок, труб и прутьев, стоя в ржавой воде. Неверный шаг — и стальные листы бритвенными лезвиями искромсают мою плоть.
Пока различаю буквы, вкратце изложу события дня.
Этим утром отправилась со Стиксом на поиски пропавших. Зак, вызвавшийся меня охранять, составил компанию. Я настаивала, чтобы он помог с антенной, но он был непреклонен. В итоге согласилась, так как знала, что поиски надолго не затянутся. Он выпросил у меня навигационный прибор, чтобы научиться им пользоваться.
Разведку начали со старинного Оклендского кладбища. Дика сгинула бесследно, зато Марту заприметили плетущейся как раз в том направлении. Остановить ее никто не пытался.
Стикс взял след. Он накручивал зигзаги, как при охоте на грызунов. Чуткий нюх привел нас к спуску в подземную галерею.
— Собаку брать бесполезно, — сказала я. — Следов не учует, да и пораниться может. Посмотри, какая там грязища.
Зак согласился, и мы спустились в галерею, оставив собаку у входа в подземный торговый центр, какие возводились компанией K&K. Зак на скорую руку смастерил факел. Он подсвечивал, а я прокладывала путь длинной палкой, которой водила по дну. Вода доходила до щиколоток, но ступать неизвестно куда было чревато: можно споткнуться или провалиться в открытый люк; воспоминания о клоаке озера Окатиббе были свежи как никогда.
Блуждали долго. Поворачивали и спускались множество раз, пока не забрели в подтопленный атриум. Из узкой бреши в потолке лился солнечный свет, разбиваясь на тысячи солнечных зайчиков о пыльный рекламный баннер. Было по-своему красиво: многоуровневые торговые площадки, потемневшие стекла лифтовых шахт, переплетенные эскалаторы. Утопая по колено в воде, я представляла, что стою посередине цирковой арены.
— Мы потеряли след, тут нечего ловить. — Зак забурчал в точности как его отец.
Неожиданно я услышала свое имя — не то шепот, не то приглушенный стон.
— Слышал? Мужской голос зовет меня.
— Хорошо, что Стейси не с нами. Она-то ловко с призраками в контакт входит.
Мне было не до смеха, когда вновь послышались звуки откуда-то из глубины второго уровня.
— А теперь услышал?
Стук подошв исходил явно не от крыс.
— Сматываемся!
Мы устремились к эскалатору, но вдруг Зак замер, потянув меня за рукав. Попятились.
— Стой! Не двигайся! — Он направил пистолет в пустоту. — Кто такой?!
— Зак, это не смешно! Прекрати эти идиотские шуточки!
— Дорианна, не бойся, — прозвучал незнакомый голос. Меня охватил озноб. Я озиралась по сторонам, беспомощно ища источник звука. — Я иду к тебе.
— Дори, ты ослепла? Он перед нами.
— Кто?
— Протри шары. Он смотрит на тебя.
— Ты активировал НБИ, вот и видишь несуществующие голограммы. Успокойся, я все объясню.
— Какая, твою мать, голограмма? — взвыл Зак.
— Я пришел за тобой, — тот же ледяной голос. И тут я поняла: будь у Зака НБИ, я никак не услышала бы его мыслей, ведь звуки формируются непосредственно в слуховом центре головного мозга.
— Убери пистолет! — завопил Зак.
— О’кей, — ответила пустота, а эхо повторило: — Кей… Кей… Кей…
Цоканье ботинок возобновилось. С поручня посыпалась пыль.
— Чем-то похожа на тебя, Дорианна. — Со ступеньки взмыла голова манекена. Она повисла в воздухе, а мгновением позже, крутясь и подпрыгивая, покатилась вниз, будто с эшафота.
Некто невидимый зашел в воду. От двух сухих колодцев побежали круги.
— Дори, драпай отсюда!
Зак всучил мне тлеющий факел, и я рванула в первый попавшийся переход, отключив отвлекающий НБИ. Пробиралась сквозь завалы по нескончаемому лабиринту, пока звуки возни и всплески не стихли. Факел разгорелся, но затем быстро затух. Жуткая тьма сомкнулась, но я продолжила блуждать наощупь. Скользкие лестницы, клацающие переходы, валяющиеся тележки, цепляющиеся провода, хрустящие стекла, зловонные тупики — настоящая выгребная яма, нескончаемое рукотворное подземелье. Казалось, что с того момента, когда мы разлучились, минули дни.
Тусклый свет вдалеке ослепил тысячами солнц. Я выбежала навстречу свободе, но очутилась на дне высокого помещения с рухнувшим потолочным окном, в которое окунались предзакатные лучи. Громоздкие оконные обода клубком гремучих змей расползлись по полу. Они обвились вокруг ног в ожидании, когда я оступлюсь, чтобы ужалить. Первой мыслью было включить НБИ. Если Зак догадается, как функционирует навигатор, он обязательно меня найдет. А потом с ужасом представила, что прибор достался тому невидимому существу. Или, что еще страшнее, у него имелся собственный, по которому он разыскал меня.
Вот-вот стемнеет. Дождусь рассвета и с первыми лучами выберусь на поверхность.
Глава - 21 апреля
Не сомкнула глаз, беспокойно перебирая в голове случившееся. Объяснений не находилось. Я могла бы допустить, что чужак носил военную камуфляжную форму, делающую его прозрачным, но тогда почему Зак видел его, а я нет? И он вовсе не был голографическим продавцом-консультантом, раз взаимодействовал с окружающей реальностью.
Едва рассвело, выкарабкалась на поверхность. Знакомые очертания небоскреба узнала сразу. Проскользнув меж расставленных ловушек, зашла в холл, где Стейси несла ночное дежурство. Завидев меня, она раненой мышью завопила от счастья. Прибежали Фроди и Брюс, засыпали вопросами, где я пропадала и что приключилось.
— Где Стикс? — спросила Стейси. Больше всего ее расстроило исчезновение пса. Она обыденно озвучила мое предчувствие: — Зак погиб. Он не вернулся, имея при себе навигатор и оружие, а значит, мы потеряли его навсегда. Так, где мой пес?
Я созналась, что мы оставили его без присмотра. Собачница обвинила меня в безалаберности, а мимолетная радость сменилась резким недовольством. Она потребовала отправиться на поиски немедля, грозясь, что пойдет в одиночку.
Терять еще одного человека было непозволительно. Я пообещала дойти до входа в галерею и, не мешкая, — обратно. Тщетность затеи была очевидна, но на препирательства ушло бы больше времени.
Собачница бежала, я еле поспевала за ней. Дошли быстро, срезав путь через Оклендское кладбище с разрытыми могилами. Я постоянно озиралась, нет ли кого поблизости. Странное чувство, будто кто-то неустанно наблюдает.
У спуска в галерею нас ждало горькое разочарование. Стейси, ни слова не говоря, понеслась по ступенькам вниз, но вздувшаяся от сырости краска, куски изоляции, гниющая облицовка и темнота дали отпор.
— Огонь. Мне нужен факел. Немедленно!
— Стейси, мы сделали все возможное.
В который раз осмотрелась по сторонам, одержимая боязнью, что неосязаемое существо наблюдает за нами. Моя тревога не скрылась от Стейси.
— Что случилось с Заком? Из тебя слова не вытащить. Что-то замалчиваешь? У тебя аж аура скукожилась. Говори же!
— Кто-то напал на нас из тьмы. Стилски задержал его, а я убежала.
— Трупоеды?
— Сомневаюсь. Я не разглядела нападавшего, но его могильный рев еще звучит у меня в ушах, — сгустила я краски, взывая к ее примитивной суеверности.
— Уходим! — поторопила меня Стейси.
По возвращению нашлась Дика. Мертвая.
Брюс, обходя периметр, случайно заметил в грязи оборванную цепочку со знакомым медальоном. Ее закоченевшее тело с перерезанной глоткой лежало поблизости, прикрытое листом железа.
— Покойся с миром, моя печальная подруга. — Короткая заупокойная речь от Стейси.
Другие постояли, безмолвствуя, переминаясь с ноги на ногу. Смерть настолько обыденна, что они не задумались, кто оборвал ее жизнь. Интересно, они догадывались, что это я убила ее — убила своей самоуверенностью. Я слишком доверяла им. Как же я была слепа и глуха! Уже поздно что-то менять.
Виртуальный ассистент появился в неподходящий момент. Я проигнорировала рекомендацию принять нанокапсулу, которые у меня закончились. Мне следовало отменить свои чувства к Заку, но мне было страшно включать имплантат. Придется полагаться на свой ум и ждать, когда чувства к Стилски остынут сами собой.
Возложение ржавого листа поверх Дики назвали «похоронами», а после поднялись на крышу, где в небо взирала сконструированная антенна, готовая к отправке сообщения. Для меня было неожиданным сюрпризом, что обычные люди, чьи навыки сводились к одному — выживанию, воплотили инженерную задумку. Из хлама они собрали чудо техники, выглядевшее не хуже фантастической лазерной пушки.
Брюс с упоением обрисовал процесс создания технического детища:
— В подземном гараже нашли коллекционную Теслу — ни единой царапинки! Скрутили колесо с электродвигателем и подсоединили к инвертору, который открутили из гаражного электрощита. А дальше просто: собрали детали — и оно заработало! — Он раскрутил автомобильное колесо, и панельный компьютер, снятый с того же автомобиля, ожил. Человекоподобный голос сообщил, что парковка в данном месте запрещена.
— Отлично! Дождемся полуночи и направим антенну на самую яркую скользящую точку. Мощности сигнала хватит, чтобы дотянуться до орбит низколетящих спутников. Ночь встретим в эвакуационном космолете или на пресс-конференции.
— Стена близко! Надо поторопиться, — указала Стейси на серую мглу, шагнувшую в пригород.
— Должны успеть! Другого не дано. Пойду вздремну. Разбудите ближе к вечеру.
Фроди заговорщицки переглянулся с товарищами.
— Что вы затеяли? — спросила я.
— В твоей комнате тебя ожидает сюрприз.
Временные апартаменты выглядели вполне обыденно: картины, столы, засохшая пальма и коптящие свечи. Моему удивлению не было предела, когда я зашла в ванную комнату. Заполненная прозрачной водой джакузи манила сверкающей рябью.
— Перед спасателями мы обязаны выглядеть чистенькими, — пояснила Стейси.
— У нас полно мебели, чтобы в чане разогреть воду, — уточнил Фроди. — Девушки пойдут первыми.
— Для начала пошлем сигнал. У нас будет время привести себя в порядок, — распорядилась я. — После пережитого мне действительно хотелось побыть одной и хорошенько выспаться.
Когда за ними закрылась дверь, я обернулась пледом и немедля провалилась в чернильный вакуум без сновидений.
Фроди насилу растолкал меня. От услышанной новости подскочила: никто иной как Джон Расмус собственной персоной объявился в нашем штабе со сворой верных ему головорезов.
Перелетая через три ступеньки, ворвалась в холл. Я ожидала лицезреть армию бойцов, но передо мной стояли трое оборванных, еле дышавших человеческих существа. Они выглядели значительно хуже, чем мы после Бирмингема. Джона — облезлого, худого, бородатого и с трясущимися руками — поддерживали мужчина и женщина. Шамкая гнилым ртом, он представил своих ратников. Разобрать имен не удалось. Женщину звали то ли Вайлет, то ли Виолетта, а имени мужчины вообще не уловила, но потом слышала, как его называли Виктором.
— Моих людей пропустили через желудки. А эти посланы самой Вселенной. Настоящие бойцы. Звери! Но что-то я не вижу моей воспитанницы Ирэн.
Я вложила в его грубую ладонь цепочку с кулоном. Его сухие глаза увлажнились. Рука, теребящая противогаз, используемый как защита от ультрафиолета, затряслась пуще прежнего. Он не поинтересовался подробностями ее смерти. Вообще ничего не сказал. Склонился и прогудел какую-то молитву.
Они ответили на несколько вопросов, благодаря которым мы убедились, что они те, за кого себя выдают. Клинок Брюса опустился, а Стейси спрятала мачете за пояс. Джон хмыкнул, не торопясь оглядел нас, а потом сообщил, что на окраине Атланты трупоеды вырезали всех его людей.
— Они скоро будут здесь. Нужно уходить. Немедленно.
Я рассказала об антенне, но он будто не слышал:
— Нельзя терять ни секунды. Они близко! Я не могу сейчас умереть — я слишком грешен. Мое сознание на краю голографической сферы будет порождать этот проклятый мир и всех вас бесконечное число раз, пока я не исправлюсь. Дорианна, это касается и тебя: покайся и прими нашу веру. Или будешь вечно ввергаться в зацикленный континуум.
Мне показался забавным поиск утешения во лжи, но так устроена их психика. Раньше верующие довольствовались простыми объяснениями, а теперь теология придуманной религии опиралась на научные данные. Для ведения богословских споров одного НБИ и отключенной логики было бы маловато.
— Дай мне прощение, — припал Брюс к ногам старика. — Верую в многомерную Вселенную, Сильное Взаимодействие, Большой Взрыв, породивший голографический космос и Землю, все видимое и невидимое… — повторял он символ веры, совершенно размытый даже для здравого понимания.
Джон с легкостью обретал новую паству: без козней, кровопролития, угроз или шантажа. Они принимали его сторону, ожидая приказов оставить форпост и бежать.
— Джон, разрешишь высказаться? Нет?
Он нехотя мотнул в знак согласия.
— Зачем ты пытаешься отнять у людей будущее?
— Наоборот, я дарю им его через вероучение. Что может сравниться со спасением?
— Бегство ты приравниваешь к спасению? Почему спасением не может быть отпор на такой выгодной позиции, какую мы занимаем?
— Спасением я называю веру в Понятых.
— А чем вера в Понятых в укрепленном здании отличается от веры в чистом поле? Почему бы не дать людям шанс вырваться отсюда? У нас есть возможности и способ, требуется лишь чуточка веры в себя, самая малость — с горчичное зернышко.
Я не стремилась сразить их громкими речами, удивить красноречием и уж тем более переубеждать, но накипевшее –– слова, брошенные сгоряча, были услышаны.
— Говоришь, у вас есть радиопередатчик?
На семнадцатый этаж карабкались медленно. Виктор волочил ногу, зажатую деревяшками, смущенно сетуя, что всех задерживает. Отшучивался, что проворнее удирал от людоедов. На полпути он вспотел так, что, казалось, его оружие — зазубренный длиннющий нож, болтающийся на поясе — к концу восхождения проржавеет насквозь. У женщины за спиной висел лук и колчан с несколькими стрелами. Ее самодельные очки в виде двух скрепленных осколков от солнечных панелей скрывали зрачки, беспорядочно дрейфующие на выкатившихся белках. Только их голограммному богу известно, что они пережили. Когда мы вышли на крышу, она поспешила надеть их, хотя небо уже темнело.
Джон Расмус ознакомился с конструкцией антенны. Он проявил заинтересованность, но был настроен предельно скептически.
