Эта дрянь – так рассуждал демон – даже не догадывалась сколько лет он бился над одними переходами, что только напугали Хаду, и ни капли восхищения.
Демон. Хочет. Жить!
- Ещё слово! – сильнее сдавил горло, до хрипа и закатившихся глаз, раздвигая ноги у ослабшего тела, - Ещё слово и я убью тебя! Хоть один звук…
Демон не остановится. Хада задыхалась, уставшая, испуганная уже готова сдаться, лишь бы не чувствовать этой пустоты. Какое забавное ощущение, когда уверен: твоё тело не твоё.
- Господин… - просипела, когда глаза стали закрываться. – Господин Мо…
Пташка не закончила, потеряла сознание.
Змеиные глаза демона вспышкой рассеялись по радужке, искривляя ровные границы, заполняя белок. Вместе с глазами взорвался сам Ли. Не демон, а мужчина, что и представить не мог, что способен ощутить на себе грязь.
Напуганный собой, своими руками, ранами на обнажённом теле девушки соскочил с кровати и прижался к противоположной стене, как испуганное животное.
Большими, всё ещё не ясным взглядом шарил по своим окровавленным рукам. Оглядывал собственную спальню, будто чужую и не понимал, как демон выгнал его из собственной головы.
- Нет-нет, - тряс головой, хватаясь за волосы, - какой демон, это ты… Будь я проклят…
Из-под волос глаза всё поднимались на Хаду. Жива ли она? Змей слышал биение сердца, но был готов сбежать на дно океана подальше от позора. Она назвала его тем уродом, тем самым Господином Мора Лира. Тем, кто насиловал ребёнка, тем…
Есть ли разница? – этот вопрос подкидывал внутренний голос мужчины.
Бежать. И пусть умрёт, но хоть с каплей достоинства. Не насильником, а остальное не важно. Да, сбежать с гордостью труса.
Давай, Ли, брось девушку, что сам искалечил. Это так по-мужски, - снова издевался внутренний голос.
На дрожащих ногах – без шуток, он действительно дрожал – подошёл к постели. Сломанные ногти говорили о много, сам он не помнил и не чувствовал ран. Что ещё больше подлило яда в душу Ли. Да, он собирался изнасиловать эту хрупкую девушку.
С мыслью, что сам Конн Ли попробовал многое, чего она не видела; прожил больше, чем Хада; не существовал в том страхе и страданиях, что испытала пташка, пора дать и ей шанс на свободу. Пусть она упорно возвращается обратно к боли.
Осторожно взяв на руки Хаду, Ли, уже уверенный в своей смерти, понёс её в ванную. Где опустил в теплую воду. Даже без сознания она дрожала, из-под опущенных век катились такие же солёные слёзы, что и вода озера.
Демон осторожно вытирал их, залечивая каждую рану, даже не надеясь на прощение. Говорить о том, что она его Избранная, что именно с ней должен пройти всю жизнь рука об руку, не сможет.
Марвин Неил вместе со всеми грузил товар в трюм корабля. Эта рухлядь, имя ей было «Раненая Крыса», скрипела от каждого шага и, казалось, вот-вот пойдёт ко дну. Но имя своё заслужила не просто так: в шторм пробивалась сквозь волны и летела к спасению, как самая настоящая крыса, а во время штиля неслась к суше, как бегущая от кошки мышь. Скрипучий, но шустрый; старый, но опытный; побитый, но живучий — именно такого корабля Марвин Неил был капитаном.
Его команда относилась к нему с опаской, как и каждый в Сонной Лощине. Однако он заслужил их уважение своим чутьём и каким-то шестым чувством, что не один раз спасало их жизни. Даже эти тринадцать человек видели, что с капитаном что-то не так. Слишком погружён в свои мысли, будто не думает об отплытии, что намечено на утро через день.
Его старпом, попавший сюда за свои проделки и дурные наклонности, подошёл к Неилу и склонился к его лицу — у него было скверное зрение, — чтобы спросить:
— Что думаешь о море? Оно какое-то неспокойное.
Волк поднял на него глаза. Старпом был до ужаса худой и высокий, на голову выше Неила.
— К отплытию успокоится.
Если волк сказал, значит, так и будет. Шестое чувство его никогда не подводило.
— О чём тогда думает мой капитан?
— О том, — оскалился волк, — что одному хорьку нужно на хвост наступить.
Старпом цокнул языком и усмехнулся.
— И всё же команда беспокоится.
Неил только кивнул и взял новый ящик. Молча дал понять, что хватит с него расспросов. Но поводов подумать у волка было много: тот же маршрут, на котором он вновь надеялся встретить ту незнакомку, однако этого он боялся как огня. И Уна, его подруга, должна уплыть с ним, но оправдан ли этот риск?
Так много мыслей бросались из угла в угол, как не привязанный старпом во время шторма в последнем плавании.
Обещал ли Неил ей? Нет. Но надеялась ли Уна? Определённо.
В тёмной трюме, куда он сносил ящики, под разрывные мысли всё же оставил место, где можно укрыть девушку. Делал это машинально, ведь знал, что возьмёт. Дело осталось за малым: сообщить прекрасную новость и быть готовым положить голову на плаху.
— Тоска! — вдруг заорал старпом. — Скука смертная!
Да, этот хорек любил попасть в бурю и получать увечья. Малоприятный, но резковатой.
— Закрой рот! — хор команды закрыл ему рот.
А как иначе, когда после каждой его подобной фразы их швыряет по морю, как бумажный кораблик в тазике.
В это время Уна стирала руки в кровь о стиральную доску, проклиная несправедливость её положения. Если бы она убила хозяйку цирка, а не ту пару в переулке, то не было бы этой жгучей обиды в груди. Даже сияющая сфера не освещала подвального помещения, а пар затуманил всё вокруг, что дышать было тяжело. Несколько девушек упало в обморок, одна Уна с особой яростью начинала скатерть.
— Это что такое? — главная прачка в прошлом была лисицей, а сейчас просто злобной женщиной, ударила Уну по затылку. — Ты что натворила, дура?
Кровь пятнами окрасила белоснежную скатерть, а вода уже была мыльно-розовой.
— Страх потеряла? — кошка не кричала, прошипела. — Сама стирай.
Лисица, вроде звали её Горда Но, но Уна не уверена, хотела снова поднять руку на кошку, но слишком проворная Уна схватила ту за волосы и лицом в воду. Да так сильно, что нос разбила о стиральную доску.
— Я покажу тебе сладкую жизнь, мразь! — шипела кошка, смотря на пузыри вокруг головы почти утопленницы.
О, она утопит эту дрянь, и ничего ей не сделают, хуже не будет.
Схватили за руки, оттащили, швырнули к стене и давали вставать. А эта мерзкая лисица шлёпнулась на пол и хватала воздух ртом.
— Давай, — кричала Уна, — покажи свои коготочки!
Что говорить, её за шкирку вывели и прямиком к Конн Ли, даже руки связали.
— Убрали руки! — гаркнула и выпрямилась, с гордой осанкой шла к демону. Сейчас и он задаст ей трёпку.
В сопровождении пяти девушек шла по двору, пока глаза не зацепили груженный корабль на пирсе. Острый взор чётко увидел Неила, что выпрямился и также вцепился в кошку. Она даже споткнулась, когда волк кивнул. А это значит...
Глаза Уны расширились, колени ослабли, а ноги подкосились. Холодный пот пробежал по спине, а после и слёзы в уголке глаз, когда на губах Неила расплылась улыбка. А это значит...
Два солнца жгли, оба в зените, и оранжевыми всполохами окрашивали небо над Сонной Лощиной.
— Я люблю тебя!
Уна не удержала слова в глотке, они вырвались, а Неил просто расхохотался и скрылся из её вида.
— Больная ты, — сказала ей одна девушка.
— О да, — хихикала кошка, — Райан Уна больна на всю голову.
Конн Ли, будто чужой в своей комнате, сидел на краю кровати и с опустошением на глубине своей демонской натуры смотрел на пташку. Та лежала без сознания, но дышала ровно. Раны на её теле затягивались быстро благодаря переплетениям, что путал Ли. Нет сферы восстановления или же воскрешения, но есть плетения времени, которые стоит точно и умело поменять местами и пустить время в обратную сторону. Так демон и выпустил нежить, и этот же фокус провернул с Хадой, жаль, на его ситуацию нет плетения. Или же он ещё не смог его увидеть.
Демон бы и дальше смотрел на пташку, но в дверь настойчиво стучали, и явно кулаком.
Накинул рубашку и вышел в кабинет, а там его уже ждала Уна в сопровождении трёх недовольных лиц.
- Она избила Горду!
- Утопить хотела!
- И скатерть испортила.
Сразу выдали кошку. Та сложила руки на груди и презрительно закатила глаза. Ли усмехнулся уголком губ:
- Выметайтесь.
Уна первой рванула к двери.
- А ты останешься.
Уна, разумеется, прокляла демона, но только в своих мыслях, а когда они остались наедине, села в кресло и из-под лба следила за демоном.
- Ты думала, что будешь делать, если рассмотрят твоё освобождение?
Уна забыла, как дышать?
- Меня рас...
- Нет, - хохотнул демон, - и даже не собираются.
- Ну ты и ублюдок, Ли, - прошипела и снова заняла позицию наблюдателя.
- Знаю, не стоит сорить комплиментами. Я просто хочу знать, какие у тебя планы на будущее... Или есть они вообще.
Что заметила Уна: демон не хромал, забыл про трость и вообще выглядит значительно лучше.
- Нет их, - буркнула, а после сдалась: - зачем тешиться иллюзиями.
Ли не ответил. Налил вина в один стакан и протянул девушке, сам же пил из горла.
- Я рад, что ты трезво смотришь на своё положение.
Смеётся. Как есть издевается над ней. Всегда он так: с самым серьёзным видом говорит гадости, чтобы уколоть побольнее. Именно это она считает сарказмом. Такой умный и такой тупой.
- До твоей трезвости мне далеко.
Намёк понял и оценил. Посмеялся даже. У Уны брови поползли вверх, у демона хорошее настроение. Пусть так, чем начнёт читать мораль. В этом у демона тоже неверное понимание: натации у него имеют исключительно физический характер.
- Да-да, - с улыбкой кивал Конн Ли, а после добил Уну: - Выпей со мной как друг.
От трезвых мыслей Уна могла бы проваливаться сквозь землю.
- Друг? Не ты ли говорил, что я лишь...
- Я много говорил, Уна, - перебил демон, - столько, что и не вспомню, да и поступал с тобой, как... - Тут задумался, пытался подобрать слово.
- Демон? - подсказала кошка.
Махнул головой.
- Это я скотина, демона зачем обижать?
Уна не понимала, что не так с этим вечно раздражительным, переменчивым, как морской ветер, демоном. Почему честен с ней? С чего вдруг эта душевная открытость? Зачем намеренно лезет туда, куда никого не пускал?
- Ты пытаешься извиниться?
Демон задумался. В полумраке его глаза блестели больным лихорадочным блеском. Но что видела кошка точно, так это то, что он здоров, не собирается умирать. Она ничего не понимала, а каждая догадка такая глупая, но только эти глупости объясняли поведение демона.
- Плохо получается? - Ли, искрине, не знал, как это делать.
- Что происходит?! - Уна не выдержала, поставила стакан на стол и нависла над демоном. - Ты здоров, даже хромать перестал, я тебе больше не нужна, но при этом добиваешь меня извинениями!
- Я нашёл свою избранницу.
Уна села. Она бы открыла рот от шока, но ещё не осознала...
- Где? - кошка имела вопросы и один ответ: - Эта новенькая? Та, что Хада?
Демон не ответил. Он смотрел на кошку и поражался её сообразительности. Даже не будь Уна той, кто согласился стать изгоем в этом сборище изгоев, она бы ему понравилась. Никогда не скрывала своей жажды выгоды, всегда смотрела трезво, часто падала и никогда не была слабой.
Лёгкая улыбка демона не дала чёткого ответа Уне, она бы ни за что не догадалась, что ему известно о её побеге. И точно не подумает, что Конн Ли не просто закроет на это глаза. Ведь за помощь нужно благодарить?
Демон. Хочет. Жить!
- Ещё слово! – сильнее сдавил горло, до хрипа и закатившихся глаз, раздвигая ноги у ослабшего тела, - Ещё слово и я убью тебя! Хоть один звук…
Демон не остановится. Хада задыхалась, уставшая, испуганная уже готова сдаться, лишь бы не чувствовать этой пустоты. Какое забавное ощущение, когда уверен: твоё тело не твоё.
- Господин… - просипела, когда глаза стали закрываться. – Господин Мо…
Пташка не закончила, потеряла сознание.
Змеиные глаза демона вспышкой рассеялись по радужке, искривляя ровные границы, заполняя белок. Вместе с глазами взорвался сам Ли. Не демон, а мужчина, что и представить не мог, что способен ощутить на себе грязь.
Напуганный собой, своими руками, ранами на обнажённом теле девушки соскочил с кровати и прижался к противоположной стене, как испуганное животное.
Большими, всё ещё не ясным взглядом шарил по своим окровавленным рукам. Оглядывал собственную спальню, будто чужую и не понимал, как демон выгнал его из собственной головы.
- Нет-нет, - тряс головой, хватаясь за волосы, - какой демон, это ты… Будь я проклят…
Из-под волос глаза всё поднимались на Хаду. Жива ли она? Змей слышал биение сердца, но был готов сбежать на дно океана подальше от позора. Она назвала его тем уродом, тем самым Господином Мора Лира. Тем, кто насиловал ребёнка, тем…
Есть ли разница? – этот вопрос подкидывал внутренний голос мужчины.
Бежать. И пусть умрёт, но хоть с каплей достоинства. Не насильником, а остальное не важно. Да, сбежать с гордостью труса.
Давай, Ли, брось девушку, что сам искалечил. Это так по-мужски, - снова издевался внутренний голос.
На дрожащих ногах – без шуток, он действительно дрожал – подошёл к постели. Сломанные ногти говорили о много, сам он не помнил и не чувствовал ран. Что ещё больше подлило яда в душу Ли. Да, он собирался изнасиловать эту хрупкую девушку.
С мыслью, что сам Конн Ли попробовал многое, чего она не видела; прожил больше, чем Хада; не существовал в том страхе и страданиях, что испытала пташка, пора дать и ей шанс на свободу. Пусть она упорно возвращается обратно к боли.
Осторожно взяв на руки Хаду, Ли, уже уверенный в своей смерти, понёс её в ванную. Где опустил в теплую воду. Даже без сознания она дрожала, из-под опущенных век катились такие же солёные слёзы, что и вода озера.
Демон осторожно вытирал их, залечивая каждую рану, даже не надеясь на прощение. Говорить о том, что она его Избранная, что именно с ней должен пройти всю жизнь рука об руку, не сможет.
Прода от 18.03.2025, 12:51
ГЛАВА 15
Марвин Неил вместе со всеми грузил товар в трюм корабля. Эта рухлядь, имя ей было «Раненая Крыса», скрипела от каждого шага и, казалось, вот-вот пойдёт ко дну. Но имя своё заслужила не просто так: в шторм пробивалась сквозь волны и летела к спасению, как самая настоящая крыса, а во время штиля неслась к суше, как бегущая от кошки мышь. Скрипучий, но шустрый; старый, но опытный; побитый, но живучий — именно такого корабля Марвин Неил был капитаном.
Его команда относилась к нему с опаской, как и каждый в Сонной Лощине. Однако он заслужил их уважение своим чутьём и каким-то шестым чувством, что не один раз спасало их жизни. Даже эти тринадцать человек видели, что с капитаном что-то не так. Слишком погружён в свои мысли, будто не думает об отплытии, что намечено на утро через день.
Его старпом, попавший сюда за свои проделки и дурные наклонности, подошёл к Неилу и склонился к его лицу — у него было скверное зрение, — чтобы спросить:
— Что думаешь о море? Оно какое-то неспокойное.
Волк поднял на него глаза. Старпом был до ужаса худой и высокий, на голову выше Неила.
— К отплытию успокоится.
Если волк сказал, значит, так и будет. Шестое чувство его никогда не подводило.
— О чём тогда думает мой капитан?
— О том, — оскалился волк, — что одному хорьку нужно на хвост наступить.
Старпом цокнул языком и усмехнулся.
— И всё же команда беспокоится.
Неил только кивнул и взял новый ящик. Молча дал понять, что хватит с него расспросов. Но поводов подумать у волка было много: тот же маршрут, на котором он вновь надеялся встретить ту незнакомку, однако этого он боялся как огня. И Уна, его подруга, должна уплыть с ним, но оправдан ли этот риск?
Так много мыслей бросались из угла в угол, как не привязанный старпом во время шторма в последнем плавании.
Обещал ли Неил ей? Нет. Но надеялась ли Уна? Определённо.
В тёмной трюме, куда он сносил ящики, под разрывные мысли всё же оставил место, где можно укрыть девушку. Делал это машинально, ведь знал, что возьмёт. Дело осталось за малым: сообщить прекрасную новость и быть готовым положить голову на плаху.
— Тоска! — вдруг заорал старпом. — Скука смертная!
Да, этот хорек любил попасть в бурю и получать увечья. Малоприятный, но резковатой.
— Закрой рот! — хор команды закрыл ему рот.
А как иначе, когда после каждой его подобной фразы их швыряет по морю, как бумажный кораблик в тазике.
В это время Уна стирала руки в кровь о стиральную доску, проклиная несправедливость её положения. Если бы она убила хозяйку цирка, а не ту пару в переулке, то не было бы этой жгучей обиды в груди. Даже сияющая сфера не освещала подвального помещения, а пар затуманил всё вокруг, что дышать было тяжело. Несколько девушек упало в обморок, одна Уна с особой яростью начинала скатерть.
— Это что такое? — главная прачка в прошлом была лисицей, а сейчас просто злобной женщиной, ударила Уну по затылку. — Ты что натворила, дура?
Кровь пятнами окрасила белоснежную скатерть, а вода уже была мыльно-розовой.
— Страх потеряла? — кошка не кричала, прошипела. — Сама стирай.
Лисица, вроде звали её Горда Но, но Уна не уверена, хотела снова поднять руку на кошку, но слишком проворная Уна схватила ту за волосы и лицом в воду. Да так сильно, что нос разбила о стиральную доску.
— Я покажу тебе сладкую жизнь, мразь! — шипела кошка, смотря на пузыри вокруг головы почти утопленницы.
О, она утопит эту дрянь, и ничего ей не сделают, хуже не будет.
Схватили за руки, оттащили, швырнули к стене и давали вставать. А эта мерзкая лисица шлёпнулась на пол и хватала воздух ртом.
— Давай, — кричала Уна, — покажи свои коготочки!
Что говорить, её за шкирку вывели и прямиком к Конн Ли, даже руки связали.
— Убрали руки! — гаркнула и выпрямилась, с гордой осанкой шла к демону. Сейчас и он задаст ей трёпку.
В сопровождении пяти девушек шла по двору, пока глаза не зацепили груженный корабль на пирсе. Острый взор чётко увидел Неила, что выпрямился и также вцепился в кошку. Она даже споткнулась, когда волк кивнул. А это значит...
Глаза Уны расширились, колени ослабли, а ноги подкосились. Холодный пот пробежал по спине, а после и слёзы в уголке глаз, когда на губах Неила расплылась улыбка. А это значит...
Два солнца жгли, оба в зените, и оранжевыми всполохами окрашивали небо над Сонной Лощиной.
— Я люблю тебя!
Уна не удержала слова в глотке, они вырвались, а Неил просто расхохотался и скрылся из её вида.
— Больная ты, — сказала ей одна девушка.
— О да, — хихикала кошка, — Райан Уна больна на всю голову.
ГЛАВА 16
Конн Ли, будто чужой в своей комнате, сидел на краю кровати и с опустошением на глубине своей демонской натуры смотрел на пташку. Та лежала без сознания, но дышала ровно. Раны на её теле затягивались быстро благодаря переплетениям, что путал Ли. Нет сферы восстановления или же воскрешения, но есть плетения времени, которые стоит точно и умело поменять местами и пустить время в обратную сторону. Так демон и выпустил нежить, и этот же фокус провернул с Хадой, жаль, на его ситуацию нет плетения. Или же он ещё не смог его увидеть.
Демон бы и дальше смотрел на пташку, но в дверь настойчиво стучали, и явно кулаком.
Накинул рубашку и вышел в кабинет, а там его уже ждала Уна в сопровождении трёх недовольных лиц.
- Она избила Горду!
- Утопить хотела!
- И скатерть испортила.
Сразу выдали кошку. Та сложила руки на груди и презрительно закатила глаза. Ли усмехнулся уголком губ:
- Выметайтесь.
Уна первой рванула к двери.
- А ты останешься.
Уна, разумеется, прокляла демона, но только в своих мыслях, а когда они остались наедине, села в кресло и из-под лба следила за демоном.
- Ты думала, что будешь делать, если рассмотрят твоё освобождение?
Уна забыла, как дышать?
- Меня рас...
- Нет, - хохотнул демон, - и даже не собираются.
- Ну ты и ублюдок, Ли, - прошипела и снова заняла позицию наблюдателя.
- Знаю, не стоит сорить комплиментами. Я просто хочу знать, какие у тебя планы на будущее... Или есть они вообще.
Что заметила Уна: демон не хромал, забыл про трость и вообще выглядит значительно лучше.
- Нет их, - буркнула, а после сдалась: - зачем тешиться иллюзиями.
Ли не ответил. Налил вина в один стакан и протянул девушке, сам же пил из горла.
- Я рад, что ты трезво смотришь на своё положение.
Смеётся. Как есть издевается над ней. Всегда он так: с самым серьёзным видом говорит гадости, чтобы уколоть побольнее. Именно это она считает сарказмом. Такой умный и такой тупой.
- До твоей трезвости мне далеко.
Намёк понял и оценил. Посмеялся даже. У Уны брови поползли вверх, у демона хорошее настроение. Пусть так, чем начнёт читать мораль. В этом у демона тоже неверное понимание: натации у него имеют исключительно физический характер.
- Да-да, - с улыбкой кивал Конн Ли, а после добил Уну: - Выпей со мной как друг.
От трезвых мыслей Уна могла бы проваливаться сквозь землю.
- Друг? Не ты ли говорил, что я лишь...
- Я много говорил, Уна, - перебил демон, - столько, что и не вспомню, да и поступал с тобой, как... - Тут задумался, пытался подобрать слово.
- Демон? - подсказала кошка.
Махнул головой.
- Это я скотина, демона зачем обижать?
Уна не понимала, что не так с этим вечно раздражительным, переменчивым, как морской ветер, демоном. Почему честен с ней? С чего вдруг эта душевная открытость? Зачем намеренно лезет туда, куда никого не пускал?
- Ты пытаешься извиниться?
Демон задумался. В полумраке его глаза блестели больным лихорадочным блеском. Но что видела кошка точно, так это то, что он здоров, не собирается умирать. Она ничего не понимала, а каждая догадка такая глупая, но только эти глупости объясняли поведение демона.
- Плохо получается? - Ли, искрине, не знал, как это делать.
- Что происходит?! - Уна не выдержала, поставила стакан на стол и нависла над демоном. - Ты здоров, даже хромать перестал, я тебе больше не нужна, но при этом добиваешь меня извинениями!
- Я нашёл свою избранницу.
Уна села. Она бы открыла рот от шока, но ещё не осознала...
- Где? - кошка имела вопросы и один ответ: - Эта новенькая? Та, что Хада?
Демон не ответил. Он смотрел на кошку и поражался её сообразительности. Даже не будь Уна той, кто согласился стать изгоем в этом сборище изгоев, она бы ему понравилась. Никогда не скрывала своей жажды выгоды, всегда смотрела трезво, часто падала и никогда не была слабой.
Лёгкая улыбка демона не дала чёткого ответа Уне, она бы ни за что не догадалась, что ему известно о её побеге. И точно не подумает, что Конн Ли не просто закроет на это глаза. Ведь за помощь нужно благодарить?
