– Эта была лишь минутная встреча, а первое впечатление может быть обманчивым. Так теперь скажи, на второй встрече, пробыв вместе весь вечер и всю ночь, что ты почувствовала? Он казался тебе всё тем же родным, или же это была иллюзия, что ты испытывала? – всё с тем же напором, с серьезным тоном и взглядом говорил Али. Я слушала его не совсем внимательно, потому что прокручивала в голове вторую встречу. Только из-за слов Али я взглянула на ситуацию иначе.
– Что я испытывала? – повторила я за ним.
– Что ты испытывала? Не думай, говори.
– Я почувствовала, что я дома. – Недолгая пауза. – Мне было хорошо. Я не думала ни о чем, что имело и не имело смысл за стенами кофейни. А он, он... он был теплом... Он не боялся быть смешным, не боялся выглядеть глупо или нелепо. С ним я испытала эмоциональные горки. То мы говорили о грустном, то о смешном, иногда о великом, о глубоком. Мы говорили на все темы, которые лезли на ум. Мы танцевали, как сумасшедшие, мы делали напитки сами, готовили еду тоже сами... Мы залезли на стол и уснули вместе. Это было чудесно. Подобного я и представить не могла, а это случилось всё в один день, в одном месте, с одним человеком, на первом свидании.
– Наконец-то ты поняла, – просиял Али. Его глаза загорелись.
– Мне больше не стыдно! Мне больше не стыдно! – повторяла я снова и снова, пока Али не начал повторять за мной, но обращаясь ко мне.
«Тебе больше не стыдно». Мы кричали это вместе. Я не сказала ему, но я благодарна за то, что он есть у меня и я могу поговорить с ним. Он понимает меня как никто другой. Мой любимый друг Али.
Поговорив с ним, я перезвонила Майлзу. Мы болтали с ним около часа и договорились встретиться ещё раз. Я и представить не могла, что за пару дней до отъезда домой я познакомлюсь с мужчиной, с которым захочу провести остаток своей жизни. Возможно, я наивна, но мне этого очень хотелось. Не знаю почему, но иногда в жизни случается такое, что чужие люди кажутся родными. Возможно, это из-за переселения душ, и в предыдущей жизни мы были знакомы и даже близки друг другу. И если все так, то разве это не прекрасно? Если человек испытывает к другому человеку, которого не знает, тёплые чувства, если он ревнует незнакомца или незнакомку, быть может, это душа? Она помнит все, но, к сожалению, разум помнить не в силах. И надо же такое, ты проживаешь полжизни и находишь среди восьми миллиардов людей того, с кем ты был или хотел быть в предыдущей жизни.
Позже, мы, как и договаривались, встретились с Майлзом. Он заехал за мной на своей машине, и мы поехали кататься по городу, купили кофе и теперь сидели на парковке в машине, разговаривая обо всём на свете. На каждой встрече с ним мне казалось, что я влюблена в этого парня, и каждый раз влюблялась заново. Не знаю, замечает ли это Майлз, а, быть может, он и сам влюблён? «Как же мне хотелось бы этого». Ну а если нет? Я задумалась.
– О чем ты думаешь? – спросил он, заметив мой задумчивый вид.
– Я закончила университет, и мне нужно возвращаться домой, – проговорила я тихим, спокойным голосом, на что Майлз ничего не ответил. Он достал сигарету из кармана, опустил стекло автомобиля, чиркнул зажигалкой и сделал несколько больших затяжек, выдыхая дым тонкой струйкой в открытое окно. У него был уставший вид, и к тому же теперь и загруженный после моих слов. Он задумался.
– Тебе обязательно ехать сейчас? Ты не можешь остаться на неделю-другую? – наконец ответил он.
– Нет. Мама будет переживать. Они ждут меня. Да и что я им скажу? Почему я осталась?
– Скажи, что встретила кое-кого.
– И кого же я встретила? – я тянула из Майлза каждое слово.
– Парня, – ответил он быстро и просто.
– И кто этот парень?
– Тайна.
– А фотография этого парня есть? – на выдохе спросила я, разрушив нашу игру, в которой я хотела вытянуть из него то, что мы пара, но не стала дожимать его. Пусть сам захочет, чего я навязываться буду. А то скажет ещё, что сам хотел сказать, а я потом буду думать, что он так сказал из-за того, что я захотела, чтобы он так сказал. «Да уж, сама себя в мыслях запутала».
– Фотография? – удивился Майлз.
– Ну да, я знаю свою маму, она спросит фотографию, – я соврала. Мама не попросила бы фотографию, ведь она знает, что я не отправила бы, но имя с фамилией спросит точно.
– А ты скажи ей, что приедешь с ним, – произнес Майлз без тени улыбки, с серьёзным выражением лица, продолжая втягивать в себя никотин.
– Я ведь сказала, что не могу остаться.
– А кто говорит остаться? Я поеду с тобой, – уверенно и твёрдо заявил Майлз.
– Что? – Я выпучила глаза, переведя взгляд на Майлза. Он выдохнул дым, повернул голову в мою сторону и, поймав мой взгляд на себе, выждал несколько секунд, после чего уверенно кивнул. Я замешкалась. Мне хотелось бы, чтобы это было правдой, но что я скажу маме?
– Что-то не так? – спросил Майлз после затянувшийся паузы.
– Я ведь говорила тебе о том, как принято у нас в семье, и мама будет против того, что у меня есть парень, – сказав эти слова, я осознала, что повесила ярлык и назвала его своим парнем. Никакую реакцию Майлз не выдал, лишь край губ слегка приподнялся и вернулся в тоже обычное положение, прижавшись к сигарете. Он принял это так, словно мы и были в отношениях.
– Не волнуйся. Мы не скажем, что мы в отношениях, – спокойным голосом подтвердил Майлз наш статус, чему я улыбнулась так, что аж скулы затряслись. Но как только щеки растянулись в разные стороны, я тут же скрыла улыбку. «Надеюсь, он не увидел».
– Она ведь сказала, что сначала магистратура?
– Да.
– Так ты ведь её закончила. И к тому же, маме не обязательно сразу говорить, что мы в отношениях. У тебя ведь есть друг Али, так почему бы не быть и другому другу, – убедительно высказался Майлз. Он был прав. Конечно, дружба с Али – это совсем другое, но всё же хороший аргумент. «Разве у меня не может быть друзей?»
– Я сегодня же позвоню маме и сообщу, что приеду не одна, – решительно ответила, держа в голове мысль, что перед этим нужно поговорить с Али.
Его мнение для меня крайне важно. Хоть я и делаю в основном по-своему, но всё же его совет мне нужен. Я надеюсь, что он поддержит меня, скажет, чего лучше не делать. А если друг увидит, что я хочу это сделать, и не важно, что за этим последует, он станет искать плюсы вместе со мной, дабы развеять сомнения.
– О чем ты задумалась? – спросил Майлз.
Выбросив окурок, он развернулся ко мне и начал внимательно слушать. В его глазах я увидела желание что-то сказать. Будто он читал мысли и знал, о чем я сейчас думаю. Я решила проверить это и ответила:
– О том, что порой нужно поступать так, как желает сердце, даже если голова понимает, что из-за этого могут быть проблемы.
– Я так не считаю, – отрезал он.
– Считаешь, что сердце слушать не нужно?
– Считаю, что от сердца ты ничего не услышишь, лишь можешь почувствовать его биение, и только.
Теперь мне стало интересно, что он думает по этому поводу. Майлз рассуждал глубоко, его приятно слушать, его мнение о тех или иных вещах отличалось от мнений других.
– Объясни.
Майлз освободил руки из своих карманов, чтобы жестикулировать, и принялся рассуждать:
– Эта фраза… Нужно слушать своё сердце, а не голову. Она же для кого-то наоборот. Я не верю в эту фразу.
– Почему же?
– Всё просто. Когда в человеке несколько личностей, они же не живут внутри него, как в матрёшке, верно? – задал он риторический вопрос, хоть и сделал паузу на секунду, но я всё же не понимала, к чему он ведёт. Майлз продолжил: – Человек, в котором несколько личностей… Как они проявляются? Один засыпает внутри тела, а второй просыпается? Нет! Там органы, там спать негде! Это болезнь мозга. Наш мозг слишком нагружен и потому решил скинуть половину обязанностей на глупый орган, на сердце, чтобы все могли винить не только мозг, но и глупое сердце. Основная причина боли человека – это любовь, привязанность, то, что он принимает всё близко к сердцу, и поэтому мозг отбросил обязанности чувств и боли на сердце, чтобы разгрузить себя... Вот представь, человек любит человека, чем он его любит: головой или сердцем? Если головой, то, значит, моя теория верна. Ну а если сердцем, то значит, если этому человеку вырезать сердце и обменять на другое, он больше не будет любить этого человека? Ведь его сердца уже нет, или оно в груди другого человека, и тот незнакомец полюбит ту, что никогда не видел? Нет! Пересадив сердце, человек будет также любить, хоть сердце и другое, но мозг-то тот же... Зря люди мучают себя размышлениями, как быть: так, как говорит голова или как велит сердце. Это всё мозг, и, чем быстрее окружающие это поймут, тем проще будет им самим. Всё просто. Хочешь – делай, не хочешь – не делай. Но если стоит выбор, то опять же, сомневаешься? Сделай. Нет сомнений, подумай ещё.
Майлз замолчал. Он потянулся к карману, достал новую сигарету и начал прикуривать ее. Я молчала. Повернула голову вправо и на стекле, указательным пальцем прорисовала невидимую половину сердца. «Раз он так считает, значит, он не верит в любовь!»
– Знакомьтесь, мама, это Майлз. Майлз, это мама.
На мгновение, когда я подняла глаза на молодого человека, то уже не слышала, что мне говорила дочь. Передо мной стоял Ангел. Тот самый Ангел, с которым я последний раз видела Сэма. Я думала, что Сэм его убил, но нет. Сердце мое бешено колотилось. Ноги практически не слушались меня, но горячий жар, заполняющий мою грудь, дал силу продолжать двигаться. Когда мы встретились глазами, время остановилось на мгновение. Все вокруг замерло, казалось, что мы целую вечность смотрим друг другу прямо в души. Мир вокруг исчез, остались только мы вдвоем, на перекрёстке прошлого и настоящего. Волнение нарастало, и я не могла определить, была ли это радость от внезапной встречи или страх перед тем, что он вновь станет частью моей жизни. Казалось, время замедлило свой бег, и каждая секунда стала вечностью. Он выглядел как источник бесконечной тревоги, будто его присутствие непрерывно напоминало о прошлых обидах и мучениях. В его глазах я увидела тьму, бездонные пустоты и алчность, которые только усиливали мою тревогу и страх. «Как он посмел сюда явиться?!» Он стоял передо мной, ни капельки не изменившийся, его молодое тело, лицо без морщин – всё такое же, как и пятнадцать лет назад. Он смотрел на меня легко и просто, словно не узнал. Я не знала, как реагировать на нашу встречу, что мне ему говорить, хотя вопросов было предостаточно. Я сделала шаг вперёд, пытаясь найти слова, которые могли бы выразить бурю чувств внутри. Но в тот момент, когда я собиралась заговорить, он сделал первый шаг. Его голос прозвучал тихо, но уверенно:
– Здравствуйте.
Это простое слово разрушило все барьеры между нами. Я стояла, ошеломлённая, не в силах сразу ответить. Слишком много лет прошло, слишком много неизречённых слов зависло в воздухе.
– Привет, – наконец прошептала я, чувствуя, как слёзы подступают к глазам. В этот момент я поняла, что не смогу избегать этой встречи. Она была неизбежной и, возможно, необходимой для того, чтобы начать новую главу моей жизни.
– Мама. У тебя всё хорошо?
Вновь услышав голос Сары, я откинула мысли в сторону, и ответила:
– Да. Приятно познакомиться, проходи в дом.
Я просто повернулась и пошла на кухню. Эмоции переполняли меня изнутри, хотелось отвести его в сторону и расспросить обо всём произошедшем, но я не могла это сделать по той причине, что между моей дочерью и ним что-то есть, и мне нужно понять, что именно. Я не хотела, чтобы Сара узнала всю правду об этом человеке, всю правду обо мне, о своём отце и нашей истории. «Как он посмел подойти к ней! Он ведь в отцы ей годится», – эта фраза крутилась в моей голове, как вопрос: как у него получается оставаться таким же спустя столько лет. «Быть может, это вовсе не он», – подумала я.
Сев за стол, я начала разговор:
– Майлз, чем вы занимаетесь?
– Я бизнесмен.
После его ответа я ещё раз осмотрела его, и он действительно выглядел хорошо. Его на вид дорогое пальто, что он повесил у двери, белая рубашка идеально отглажена, сидела на нем так, словно сшита на заказ, а на манжете были даже инициалы. Дороги часы, несколько колец и браслетов из дорогого метала. «Действительно, может и не он», – меня посещали такие мысли, так как тот Ангел, которого я знала, стал человеком, и ангельские силы пропали, он должен был стареть. У него не было документов, денег, и он не смог бы построить свою жизнь так хорошо, к тому же при последней встрече его голова была разбита, и он истекал кровью. Возможно, тот Ангел давно умер, а это его перерождение, или Ангел вселился в этого человека, а после смерти оставил тело… Или же я вновь схожу с ума? На удивление, он вел себя нормально, видно было его волнение, но всё же он не показывал вида, что помнит меня, и все происходящее в данный момент ему казалось абсолютно нормальным. Стало душно, я попросила дочь включить кондиционер и расстегнула верхнюю пуговицу на блузке, и подвеска в виде ангельских крыльев выглянула наружу. Я только сейчас вспомнила, что не сняла ее. Тут же бросив взгляд на Ангела, я увидела, что он заметил. Он посмотрел на подвеску, после поднял взгляд на меня. И в тот момент я почувствовала боль в груди – он узнал меня. В уголках его глаз начали собираться слезы, и он начал растирать шею, словно хотел размять накатившийся ком, чтобы не дать волю слезам. Я вижу, как его лицо меняется, черты становятся мягче, губы дрожат в попытке сформулировать слова. «Ты…» — едва слышно прошептал он, не веря в происходящее. Его голос дрожал, как если бы он говорил впервые за много лет. Когда наши пальцы встретились, я почувствовала электрический разряд, как будто сам воздух вокруг нас стал заряжен эмоциями. Сейчас я убедилась: это ангел, и он меня не узнал.
Я взял из своего кабинета уже полупустую бутылку виски и направился к барной стойке. Налил виски в стакан, сделал несколько больших глотков, как вдруг открылась входная дверь и озарила помещение ярким солнечным светом. Шум улиц ворвался внутрь громким гулом. Я обернулся, подумав, что это один из работников что-то оставил на работе, ведь иначе как дверь могли открыть, когда был уверен, что закрыл её, после того как пришёл сюда утром и дал всем оплачиваемый выходной, спустил жалюзи на окнах и выключил свет во всём помещении.
Я обернулся. У двери стоял чёрный силуэт девушки. Я привстал со стула и сделал несколько шагов ей навстречу. Как только незнакомка подошла чуть ближе и на нее попал солнечный свет от сломанных четырёх полос жалюзи на окне, я рассмотрел ее. Это была Элли.
Моё дыхание сбилось, сердце застучало сильнее, в глазах появилась пелена, и неожиданно кольнуло в груди. Она настоящая. Я вижу сейчас ее перед собой и готов поклясться, что это она. С каждым днём ее лицо становилось более размазанным в памяти. Она была словно сном, что хорошо помнится утром, но в обед, как бы ни старался, вспомнить не удаётся. Девушка шагнула ещё ближе, и вот передо мной стоит голубоглазая девушка с прямыми волосами и маленьким ровным носом. Это была не Элли. Но меня все равно словно током ударило. Кожа покрылась мурашками, все тело дрожало. Лицом девушка была похожа на Элли, и лишь поэтому я принял ее за нее.
– Что я испытывала? – повторила я за ним.
– Что ты испытывала? Не думай, говори.
– Я почувствовала, что я дома. – Недолгая пауза. – Мне было хорошо. Я не думала ни о чем, что имело и не имело смысл за стенами кофейни. А он, он... он был теплом... Он не боялся быть смешным, не боялся выглядеть глупо или нелепо. С ним я испытала эмоциональные горки. То мы говорили о грустном, то о смешном, иногда о великом, о глубоком. Мы говорили на все темы, которые лезли на ум. Мы танцевали, как сумасшедшие, мы делали напитки сами, готовили еду тоже сами... Мы залезли на стол и уснули вместе. Это было чудесно. Подобного я и представить не могла, а это случилось всё в один день, в одном месте, с одним человеком, на первом свидании.
– Наконец-то ты поняла, – просиял Али. Его глаза загорелись.
– Мне больше не стыдно! Мне больше не стыдно! – повторяла я снова и снова, пока Али не начал повторять за мной, но обращаясь ко мне.
«Тебе больше не стыдно». Мы кричали это вместе. Я не сказала ему, но я благодарна за то, что он есть у меня и я могу поговорить с ним. Он понимает меня как никто другой. Мой любимый друг Али.
Поговорив с ним, я перезвонила Майлзу. Мы болтали с ним около часа и договорились встретиться ещё раз. Я и представить не могла, что за пару дней до отъезда домой я познакомлюсь с мужчиной, с которым захочу провести остаток своей жизни. Возможно, я наивна, но мне этого очень хотелось. Не знаю почему, но иногда в жизни случается такое, что чужие люди кажутся родными. Возможно, это из-за переселения душ, и в предыдущей жизни мы были знакомы и даже близки друг другу. И если все так, то разве это не прекрасно? Если человек испытывает к другому человеку, которого не знает, тёплые чувства, если он ревнует незнакомца или незнакомку, быть может, это душа? Она помнит все, но, к сожалению, разум помнить не в силах. И надо же такое, ты проживаешь полжизни и находишь среди восьми миллиардов людей того, с кем ты был или хотел быть в предыдущей жизни.
Позже, мы, как и договаривались, встретились с Майлзом. Он заехал за мной на своей машине, и мы поехали кататься по городу, купили кофе и теперь сидели на парковке в машине, разговаривая обо всём на свете. На каждой встрече с ним мне казалось, что я влюблена в этого парня, и каждый раз влюблялась заново. Не знаю, замечает ли это Майлз, а, быть может, он и сам влюблён? «Как же мне хотелось бы этого». Ну а если нет? Я задумалась.
– О чем ты думаешь? – спросил он, заметив мой задумчивый вид.
– Я закончила университет, и мне нужно возвращаться домой, – проговорила я тихим, спокойным голосом, на что Майлз ничего не ответил. Он достал сигарету из кармана, опустил стекло автомобиля, чиркнул зажигалкой и сделал несколько больших затяжек, выдыхая дым тонкой струйкой в открытое окно. У него был уставший вид, и к тому же теперь и загруженный после моих слов. Он задумался.
– Тебе обязательно ехать сейчас? Ты не можешь остаться на неделю-другую? – наконец ответил он.
– Нет. Мама будет переживать. Они ждут меня. Да и что я им скажу? Почему я осталась?
– Скажи, что встретила кое-кого.
– И кого же я встретила? – я тянула из Майлза каждое слово.
– Парня, – ответил он быстро и просто.
– И кто этот парень?
– Тайна.
– А фотография этого парня есть? – на выдохе спросила я, разрушив нашу игру, в которой я хотела вытянуть из него то, что мы пара, но не стала дожимать его. Пусть сам захочет, чего я навязываться буду. А то скажет ещё, что сам хотел сказать, а я потом буду думать, что он так сказал из-за того, что я захотела, чтобы он так сказал. «Да уж, сама себя в мыслях запутала».
– Фотография? – удивился Майлз.
– Ну да, я знаю свою маму, она спросит фотографию, – я соврала. Мама не попросила бы фотографию, ведь она знает, что я не отправила бы, но имя с фамилией спросит точно.
– А ты скажи ей, что приедешь с ним, – произнес Майлз без тени улыбки, с серьёзным выражением лица, продолжая втягивать в себя никотин.
– Я ведь сказала, что не могу остаться.
– А кто говорит остаться? Я поеду с тобой, – уверенно и твёрдо заявил Майлз.
– Что? – Я выпучила глаза, переведя взгляд на Майлза. Он выдохнул дым, повернул голову в мою сторону и, поймав мой взгляд на себе, выждал несколько секунд, после чего уверенно кивнул. Я замешкалась. Мне хотелось бы, чтобы это было правдой, но что я скажу маме?
– Что-то не так? – спросил Майлз после затянувшийся паузы.
– Я ведь говорила тебе о том, как принято у нас в семье, и мама будет против того, что у меня есть парень, – сказав эти слова, я осознала, что повесила ярлык и назвала его своим парнем. Никакую реакцию Майлз не выдал, лишь край губ слегка приподнялся и вернулся в тоже обычное положение, прижавшись к сигарете. Он принял это так, словно мы и были в отношениях.
– Не волнуйся. Мы не скажем, что мы в отношениях, – спокойным голосом подтвердил Майлз наш статус, чему я улыбнулась так, что аж скулы затряслись. Но как только щеки растянулись в разные стороны, я тут же скрыла улыбку. «Надеюсь, он не увидел».
– Она ведь сказала, что сначала магистратура?
– Да.
– Так ты ведь её закончила. И к тому же, маме не обязательно сразу говорить, что мы в отношениях. У тебя ведь есть друг Али, так почему бы не быть и другому другу, – убедительно высказался Майлз. Он был прав. Конечно, дружба с Али – это совсем другое, но всё же хороший аргумент. «Разве у меня не может быть друзей?»
– Я сегодня же позвоню маме и сообщу, что приеду не одна, – решительно ответила, держа в голове мысль, что перед этим нужно поговорить с Али.
Его мнение для меня крайне важно. Хоть я и делаю в основном по-своему, но всё же его совет мне нужен. Я надеюсь, что он поддержит меня, скажет, чего лучше не делать. А если друг увидит, что я хочу это сделать, и не важно, что за этим последует, он станет искать плюсы вместе со мной, дабы развеять сомнения.
– О чем ты задумалась? – спросил Майлз.
Выбросив окурок, он развернулся ко мне и начал внимательно слушать. В его глазах я увидела желание что-то сказать. Будто он читал мысли и знал, о чем я сейчас думаю. Я решила проверить это и ответила:
– О том, что порой нужно поступать так, как желает сердце, даже если голова понимает, что из-за этого могут быть проблемы.
– Я так не считаю, – отрезал он.
– Считаешь, что сердце слушать не нужно?
– Считаю, что от сердца ты ничего не услышишь, лишь можешь почувствовать его биение, и только.
Теперь мне стало интересно, что он думает по этому поводу. Майлз рассуждал глубоко, его приятно слушать, его мнение о тех или иных вещах отличалось от мнений других.
– Объясни.
Майлз освободил руки из своих карманов, чтобы жестикулировать, и принялся рассуждать:
– Эта фраза… Нужно слушать своё сердце, а не голову. Она же для кого-то наоборот. Я не верю в эту фразу.
– Почему же?
– Всё просто. Когда в человеке несколько личностей, они же не живут внутри него, как в матрёшке, верно? – задал он риторический вопрос, хоть и сделал паузу на секунду, но я всё же не понимала, к чему он ведёт. Майлз продолжил: – Человек, в котором несколько личностей… Как они проявляются? Один засыпает внутри тела, а второй просыпается? Нет! Там органы, там спать негде! Это болезнь мозга. Наш мозг слишком нагружен и потому решил скинуть половину обязанностей на глупый орган, на сердце, чтобы все могли винить не только мозг, но и глупое сердце. Основная причина боли человека – это любовь, привязанность, то, что он принимает всё близко к сердцу, и поэтому мозг отбросил обязанности чувств и боли на сердце, чтобы разгрузить себя... Вот представь, человек любит человека, чем он его любит: головой или сердцем? Если головой, то, значит, моя теория верна. Ну а если сердцем, то значит, если этому человеку вырезать сердце и обменять на другое, он больше не будет любить этого человека? Ведь его сердца уже нет, или оно в груди другого человека, и тот незнакомец полюбит ту, что никогда не видел? Нет! Пересадив сердце, человек будет также любить, хоть сердце и другое, но мозг-то тот же... Зря люди мучают себя размышлениями, как быть: так, как говорит голова или как велит сердце. Это всё мозг, и, чем быстрее окружающие это поймут, тем проще будет им самим. Всё просто. Хочешь – делай, не хочешь – не делай. Но если стоит выбор, то опять же, сомневаешься? Сделай. Нет сомнений, подумай ещё.
Майлз замолчал. Он потянулся к карману, достал новую сигарету и начал прикуривать ее. Я молчала. Повернула голову вправо и на стекле, указательным пальцем прорисовала невидимую половину сердца. «Раз он так считает, значит, он не верит в любовь!»
Глава 37. Элли Джэй
– Знакомьтесь, мама, это Майлз. Майлз, это мама.
На мгновение, когда я подняла глаза на молодого человека, то уже не слышала, что мне говорила дочь. Передо мной стоял Ангел. Тот самый Ангел, с которым я последний раз видела Сэма. Я думала, что Сэм его убил, но нет. Сердце мое бешено колотилось. Ноги практически не слушались меня, но горячий жар, заполняющий мою грудь, дал силу продолжать двигаться. Когда мы встретились глазами, время остановилось на мгновение. Все вокруг замерло, казалось, что мы целую вечность смотрим друг другу прямо в души. Мир вокруг исчез, остались только мы вдвоем, на перекрёстке прошлого и настоящего. Волнение нарастало, и я не могла определить, была ли это радость от внезапной встречи или страх перед тем, что он вновь станет частью моей жизни. Казалось, время замедлило свой бег, и каждая секунда стала вечностью. Он выглядел как источник бесконечной тревоги, будто его присутствие непрерывно напоминало о прошлых обидах и мучениях. В его глазах я увидела тьму, бездонные пустоты и алчность, которые только усиливали мою тревогу и страх. «Как он посмел сюда явиться?!» Он стоял передо мной, ни капельки не изменившийся, его молодое тело, лицо без морщин – всё такое же, как и пятнадцать лет назад. Он смотрел на меня легко и просто, словно не узнал. Я не знала, как реагировать на нашу встречу, что мне ему говорить, хотя вопросов было предостаточно. Я сделала шаг вперёд, пытаясь найти слова, которые могли бы выразить бурю чувств внутри. Но в тот момент, когда я собиралась заговорить, он сделал первый шаг. Его голос прозвучал тихо, но уверенно:
– Здравствуйте.
Это простое слово разрушило все барьеры между нами. Я стояла, ошеломлённая, не в силах сразу ответить. Слишком много лет прошло, слишком много неизречённых слов зависло в воздухе.
– Привет, – наконец прошептала я, чувствуя, как слёзы подступают к глазам. В этот момент я поняла, что не смогу избегать этой встречи. Она была неизбежной и, возможно, необходимой для того, чтобы начать новую главу моей жизни.
– Мама. У тебя всё хорошо?
Вновь услышав голос Сары, я откинула мысли в сторону, и ответила:
– Да. Приятно познакомиться, проходи в дом.
Я просто повернулась и пошла на кухню. Эмоции переполняли меня изнутри, хотелось отвести его в сторону и расспросить обо всём произошедшем, но я не могла это сделать по той причине, что между моей дочерью и ним что-то есть, и мне нужно понять, что именно. Я не хотела, чтобы Сара узнала всю правду об этом человеке, всю правду обо мне, о своём отце и нашей истории. «Как он посмел подойти к ней! Он ведь в отцы ей годится», – эта фраза крутилась в моей голове, как вопрос: как у него получается оставаться таким же спустя столько лет. «Быть может, это вовсе не он», – подумала я.
Сев за стол, я начала разговор:
– Майлз, чем вы занимаетесь?
– Я бизнесмен.
После его ответа я ещё раз осмотрела его, и он действительно выглядел хорошо. Его на вид дорогое пальто, что он повесил у двери, белая рубашка идеально отглажена, сидела на нем так, словно сшита на заказ, а на манжете были даже инициалы. Дороги часы, несколько колец и браслетов из дорогого метала. «Действительно, может и не он», – меня посещали такие мысли, так как тот Ангел, которого я знала, стал человеком, и ангельские силы пропали, он должен был стареть. У него не было документов, денег, и он не смог бы построить свою жизнь так хорошо, к тому же при последней встрече его голова была разбита, и он истекал кровью. Возможно, тот Ангел давно умер, а это его перерождение, или Ангел вселился в этого человека, а после смерти оставил тело… Или же я вновь схожу с ума? На удивление, он вел себя нормально, видно было его волнение, но всё же он не показывал вида, что помнит меня, и все происходящее в данный момент ему казалось абсолютно нормальным. Стало душно, я попросила дочь включить кондиционер и расстегнула верхнюю пуговицу на блузке, и подвеска в виде ангельских крыльев выглянула наружу. Я только сейчас вспомнила, что не сняла ее. Тут же бросив взгляд на Ангела, я увидела, что он заметил. Он посмотрел на подвеску, после поднял взгляд на меня. И в тот момент я почувствовала боль в груди – он узнал меня. В уголках его глаз начали собираться слезы, и он начал растирать шею, словно хотел размять накатившийся ком, чтобы не дать волю слезам. Я вижу, как его лицо меняется, черты становятся мягче, губы дрожат в попытке сформулировать слова. «Ты…» — едва слышно прошептал он, не веря в происходящее. Его голос дрожал, как если бы он говорил впервые за много лет. Когда наши пальцы встретились, я почувствовала электрический разряд, как будто сам воздух вокруг нас стал заряжен эмоциями. Сейчас я убедилась: это ангел, и он меня не узнал.
Глава 38. Майлз Саллес
Я взял из своего кабинета уже полупустую бутылку виски и направился к барной стойке. Налил виски в стакан, сделал несколько больших глотков, как вдруг открылась входная дверь и озарила помещение ярким солнечным светом. Шум улиц ворвался внутрь громким гулом. Я обернулся, подумав, что это один из работников что-то оставил на работе, ведь иначе как дверь могли открыть, когда был уверен, что закрыл её, после того как пришёл сюда утром и дал всем оплачиваемый выходной, спустил жалюзи на окнах и выключил свет во всём помещении.
Я обернулся. У двери стоял чёрный силуэт девушки. Я привстал со стула и сделал несколько шагов ей навстречу. Как только незнакомка подошла чуть ближе и на нее попал солнечный свет от сломанных четырёх полос жалюзи на окне, я рассмотрел ее. Это была Элли.
Моё дыхание сбилось, сердце застучало сильнее, в глазах появилась пелена, и неожиданно кольнуло в груди. Она настоящая. Я вижу сейчас ее перед собой и готов поклясться, что это она. С каждым днём ее лицо становилось более размазанным в памяти. Она была словно сном, что хорошо помнится утром, но в обед, как бы ни старался, вспомнить не удаётся. Девушка шагнула ещё ближе, и вот передо мной стоит голубоглазая девушка с прямыми волосами и маленьким ровным носом. Это была не Элли. Но меня все равно словно током ударило. Кожа покрылась мурашками, все тело дрожало. Лицом девушка была похожа на Элли, и лишь поэтому я принял ее за нее.
