Вдруг тот, который держал топор, взмахнул им и с силой запустил в Василия. Василий толи не успел, толи был не готов к такой подлости, но лезвие топора влетело ему точно в лоб, раскроив голову на две, практически, равные части, до самой шеи. Обе половинки развалились, упав ему на плечи, и из развала фонтаном хлестанула кровища. Недолго помахав руками для эффекта, Василий поднял обе половинки и сжал голову с обеих сторон. Голова тут же воссоединилась в одно целое, кровь исчезла, как будто ее и не было вовсе (и правда, откуда бы ей взяться?).
— Больно мне, больно! — закричал Василий, театрально заламывая руки, а потом разразился таким адским хохотом, что двое мужиков упали в обморок, а третий упал на колени и начал громко кричать молитву.
Понятно, на шум собрались соседи, вызвали полицию, грабителей арестовали, а Василий тем временем уже перелезал через забор родного Ваганьковского кладбища и настроение у него было отличное! Кстати, те две лошади с пролетками, погуляв часик, сами вернулись к магазину – так им нашептал в ушко Василий, а ослушаться его они не посмели.
На следующий день Василий с нетерпением ждал наступления ночи и вновь отправился на охоту. И опять, как в прошлый раз, вначале все было тихо и спокойно. Господа с семейством или друзьями, после вечерних развлечений, рассаживались по пролеткам и разъезжались по домам. На улице чинно прогуливались городовые. Конечно, были кварталы с плохой репутацией, где пьянствовали и дрались и днем и ночью, но Пафнуша в таких местах в карты не играл и искать обидчиков там не следовало.
Вскоре улицы опустели, февральский холод загнал городовых в теплые норы – Москва засыпала праведным сном. Вот именно в это время на улицу и выходят всяческие тати, дабы напасть на припозднившихся одиноких прохожих и облегчить их карманы и кошельки. По улице на встречу Василию с криком: «Помогите! Грабят!» бежал мужчина без пальто. За ним, с зимним пальто в руках, бежали двое мужиков. Убегавший добежал до Василия, вцепился в него и заверещал:
— Спасите, спасите, Христа ради! — потом отпустил Василия и побежал дальше. Василий подождал, пока преследователи подбежали к нему, растопырил свои руки в стороны и они у него стали быстро удлиняться и выросли до трех аршин каждая! Преследователи обескураженно остановились.
— Позвольте обнять вас, дорогие друзья? — спросил Василий.
Мужики стояли молча.
— Ах, простите. Я очень плохо слышу. Мне нужно прочистить ушки.
И Василий засунул в правое ухо указательный палец правой руки – палец прошел через всю голову и вышел наружу через левое ухо, брызнув фонтанчиком крови, Василий покрутил в башке пальцем и вытащил его наружу.
— Вот теперь совершенно другое дело – слышимость великолепная! Так о чем мы говорили? Разрешите подержать это зимнее пальто, а то вам оно явно мешает? — и он зажал воротник пальто беглеца своей длинной левой рукой и потянул к себе. Преследователь безропотно разжал руки и выпустил пальто. Затем они, сначала один, потом другой, повернулись к Василию спиной и бросились бежать, на бегу крестясь и выкрикивая молитвы. Именно в тот момент Василий впервые задумался, почему это все разбойники, когда хотят сделать какую-нибудь подлянку, не крестятся и не молятся, а когда убегают, то непрерывно крестятся и читают молитвы? И почему одни кидаются топором, а другие спокойно отдают чужое? Но поскольку эти вопросы очень сложные, то он решил обдумать их как-нибудь днем, лежа в своей домовинке.
Василий не побежал за грабителями, а, вернув руки в первоначальное состояние, решил поискать хозяина пальто. Развернулся и пошел вдоль улицы.
Вскоре перед ним появились бегущие навстречу городовой и жертва ограбления. Жертва быстро надела пальто, потому как сильно тряслась от февральского холода, и рассыпалась в благодарности, называя Василия «Мой благородный спаситель». У городового, видимо, имелся к Василию ряд вопросов, но он почему-то не стал их задавать, а взял под козырек и попрощался.
Василий решил, что на сегодня хватит, и отправился к себе.
Настроение у него было не очень хорошее. Он был собой недоволен, потому как не встретил искомых обидчиков и не отомстил им.
Понятное дело, что Василий не хвастался своими подвигами и ничего никому не рассказывал. Однако, многовековая мудрость говорит, что шило в мешке не утаишь и земля слухом полнится. Вот Ваганьковская земля и наполнилась слухами о героических поступках Василия. Многие подходили к нему и высказывали свое восхищение, другие предлагали свою дружбу, а старички Охлопковы, в знак признательности за спасенный магазин, принесли ему шубу, шапку и рукавицы – подарок от благодарного сына.
В Москве, правда, стали ходить совсем иные слухи. Будто бы объявился в городе отставной капитан Копейкин, весь израненный, с кровоточащими ранами, и будто бы по ночам нападает он на ночных прохожих, отнимает у них деньги и выпивает кровь для восполнения кровопотери из своих ран.
Василий не привык быть в центре внимания и очень стеснялся. Шубу и шапку он поносил несколько ночей, чтобы не расстраивать стариков Охлопковых, а потом тихонько подарил какому-ту болезному бродяге, сквозь драный пиджак которого просвечивали синюшные ребра. Бродяга гордо проносил обновки целых полдня, затем заявил: «В феврале цыган шубу продает», продал меховые рукавицы, за ними шапку, затем шубу. Вырученные деньги пропивал целую неделю со своей братией. Когда деньги закончились, все питейцы передрались из-за последней чекушки и одного даже забили до смерти. Василий, узнав про это, только хмыкнул.
Приходил к Василию и поручик Вольдемар Уваров. Долго тряс руку и просил взять в компанию, мол, вместе они такое замутят, что ого-го. Вася обещал подумать. Собственно, поручик мужик неплохой, в ранней молодости был любимцем полка, но пристрастился к вину и превратился в банального пьяницу. Друзей растерял, стал много играть в карты. В свой последний день, сильно напившись, проиграл в карты все, что имел. Захотел отыграться и поставил на кон свой фамильный перстень с черным камнем, который, по слухам, обладал какой-то сверхъестественной силой. Проиграл его хозяйке дома графине Барятинской. Стал требовать, чтобы ему дали денег в долг, и он смог отыграть перстень назад, но денег никто не дал. В принципе, графиня уже было собралась вернуть ему перстень, но из-за хамского поведения поручика, решила этого не делать. Под конец скандала поручик вызвал четырех офицеров на дуэль и требовал драться на пистолетах немедленно, обзывая их трусами. На первой же дуэли ему вкатили пулю в грудь и он успокоился. Правда, после похорон, он и на кладбище любил пошуметь и поскандалить, а если учесть, что однополчане положили в гроб его набор дуэльных пистолетов с запасом пороха и пуль, то он частенько вызывал соседей постреляться. Никто, правда, не соглашался.
Вот таким манером и текла загробная жизнь на Ваганьковском кладбище.
Первое совместное патрулирование
Был день. Василий лежал в своей домовине и размышлял. Последнее время он пытался понять, что он есть такое на самом деле. Точнее, что конкретно вылезает по ночам на воздух и почему нельзя вылазить днем. Следует пояснить, что и до, и после смерти Василия, никто не проводил с ним никаких бесед и не давал инструкций, как покойнику надлежит себя вести. Никто не говорил, что нельзя вылазить на воздух днем и Василий несколько раз очень хотел это сделать, но каждый раз начинал испытывать панический ужас – ему начинало казаться, что на свету он тут же рассыпится в прах и перестанет вообще существовать, и тогда прощай его ночные прогулки! Хотя он не раз слышал от соседей, что некоторые отчаянные головы вылезают и днем, бродят по Москве и прекрасно себя ощущают. Но Василий себя пересилить не мог.
Еще более неясным оставался вопрос, кто он есть такой: ходячий труп, душа умершего, призрак, привидение или еще кто? Вообще не ясно. Он, правда, разговаривал тут недавно с одним бывшим профессором из Московского Университета. Тот посоветовал Василию не заморачивался, потому, как, в соответствии с философским законом единства и борьбы противоположностей, существуют миры познаваемые и непознаваемые. Мир мертвых принадлежит к мирам непознаваемым, а посему совершенно бесполезно пучить голову разными мыслями – все равно ответа на большинство вопросов получить не удастся и надо просто воспринимать все, как есть и радоваться загробной жизни. И не только загробной.
К ночи опять заявился Вольдемар, и стал звать Василия на защиту слабых и обездоленных. За поясом у него торчали два дуэльных пистолета. Василий вздохнул, и они пошли в сторону центра Москвы.
Погода была на редкость хороша – слабый морозец, небо чистое, полная луна ярко освещала улицы города.
— Небось, полно наших на воздух сегодня вылезет — подумал Василий, имея в виду полнолуние.
Неспешно они подошли к Коммерческому Купеческому Банку. Вдоль него по улице ночью всегда прогуливался городовой. Сейчас его не было.
— Подожди, Вольдемар — сказал Василий и подошел к двери банка. Наружный висячий замок был сорван и пустые петли наводили на некоторые размышления. Вольдемар, как и полагается начинающему сыщику, принял стойку курцхаара и, с двумя дуэльными пистолетами наперевес, встал у двери, приготовившись войти во внутрь.
— Только тихо, — сказал Василий, открыл дверь, и они вошли в залу.
Слева от входа, на полу, лежал полицейский. Под головой у него была лужица крови, сознания не было, сердце очень слабо, но билось. Видимо, грабители, на улице, подкравшись, ударили его по голове, а потом затащили в банк, чтобы на него никто не наткнулся.
По стенам залы находились двери, ведущие в различные помещения. Одна из них вела в коридор и в подвал, где, скорее всего, размещалось главное хранилище денег. На это указывали доносившиеся оттуда радостные мужские крики и смех. Видимо, грабители уже получили доступ к желаемому и были уверены в своей полной безнаказанности.
Надо сказать, что банк был создан купцом Степаном Епифановым. Все последующие владельцы банка были его сыновьями и внуками. Банк был на хорошем счету у купечества и промышленников, работал честно и безотказно. И все бы хорошо, но последний владелец из рода Епифановых, Николай, душевной тяги к банковским делам не имел, больше увлекался балами и иными ассамблеями, и все дела свои переложил на нанятого им ушлого стряпчего Матвея Острецова. Мотя был парень не дурак, готовил и приносил на подпись Николаю все деловые бумаги, которые тот зачастую подписывал не глядя, и таким образом, втихаря, Мотя переписал всю недвижимость и движимость Епифановых на себя. Когда об этом было объявлено, Николай уже ничего изменить не мог, чувствовал себя погубителем всего рода Епифановых и застрелился. Перед тем как спустить курок, как утверждала молва, он пришел к своему погубителю и проклял его, а затем выстрелил себе в висок. Известно, что если человек проклинает кого-либо перед своей смертью, то это проклятье всегда сбывается. Свидетелей этого разговора не было, но что он пожелал Мотьке подавиться уворованными деньгами, так это уж точно, потому как вскоре Мотька за обедом подавился рыбьей косточкой (рыбу-то он купил на деньги Епифановых) и преставился. И что-то еще было упомянуто в проклятье, потому как каждую ночь Матвей Острецов, против своей воли, являлся в хранилище банка, сторожил его, как цепной пес, и непрерывно пересчитывал деньги.
И еще, надо сказать, что в древней Москве многие увлекались рытьем подземных ходов на случай тайных вылазок и иных целей. В некоторых местах, земля была изрыта, как термитник. Вот и Степан Епифанов, при строительстве, соединил подземным ходом хранилище банка и подвал своего дома, благо, здание банка он построил недалеко от своего жилья. Этим ходом и пользовался Мотька каждую ночь, тем более что жилой дом теперь принадлежал его домочадцам.
В то время, когда Василий и Вольдемар рассматривали раненного городового, Матвей Острецов явился на свой пост в хранилище, открыв известную ему потайную дверь. Каково же было его удивление и удивление четырех грабителей, когда они неожиданно столкнулись нос к носу.
Больше всего, конечно, напугались грабители. Еще бы, после смерти внешность Матвея успели значительно подпортить могильные червячки и прочие личинки, да и одежда была далеко не в лучшем виде, поэтому вид у него был просто ужасный. Грабители вынести этого не могли и, побросав уложенные в мешки деньги вкладчиков банка, понеслись наверх к выходу, где и попали в руки нашей парочки с Ваганьковского. Нет нужды говорить, что Вольдемар тут же воспользовался предоставленной ему возможностью выстрелить сразу из обоих пистолетов и наполнил залу страшным грохотом. Это окончательно сломило незадачливых грабителей, они попадали на колени и слезно молили не убивать их (кстати, видок у Василия и Вольдемара тоже был еще тот!).
Убивать никто не собирался, поэтому их связали, в чем помог поднявшийся в залу Матвей Острецов. С ним наши друзья держались очень холодно, ибо им была хорошо известна история этого банка. Раненного полицейского отправили на пролетке в ближайшую больницу, строго наказав извозчику заехать потом в ближайший полицейский участок и сообщить о происшествии. Острецов остался и дальше сторожить банк и грабителей, и пересчитывать деньги, а наши герои отправились на родное Ваганьковское отдохнуть от дел праведных.
Настроение у них было хорошее.
Террористический кружок
Не нужно думать, что Василий каждую ночь в одиночестве бродил по Москве, разыскивая пострадавших и восстанавливая справедливость. Понемногу он сдружился с Вольдемаром, оказавшимся мужиком шебутным, любителем разных веселых проделок и совершенно безбашенным.
Вы наверняка слышали или читали рассказы о том, как кто-то ночью на дороге встретил женщину в белом или старичка с клюкой или, наконец, просто черного кота, которые потом исчезали, растворяясь в воздухе. Не буду оценивать достоверность этих сведений, но могу сказать, что на самом деле совершенно необязательно, что это были именно женщина или старичок или кот. Это мог быть кто-то совершенно другой, но принявший этот образ! К слову, лет двадцать назад, мне пришлось встретиться с Черным Котом, который потом исчез из запертой комнатки неизвестным образом, о чём я готов поклясться на Евангелии!
Очень часто мы видим сны, в которых к нам приходят друзья детства, коллеги по работе, умершие родственники или знакомые. Вы говорите домочадцам: «Сегодня ночью во сне ко мне приходил покойный дедушка Миша и предлагал выпить стаканчик уксусной эссенции» или «Сегодня ночью приходила покойная бабушка, говорила, что у нее ножки мерзнут, и просила принести ей шерстяные носки». Это совершенно не значит, что приходил действительно дедушка Миша, и именно он хотел, чтобы вы выпили стаканчик эссенции, или, что приходила именно Ваша бабушка, и если Вы отнесете носки ей на могилку, то их будет носить именно она! И непонятно, какие силы, Темные или Светлые, принимают тот или иной образ, и что они, на самом деле, из себя представляют и как выглядят. Понятно только, что эссенцию пить не стоит, а приемлемые просьбы усопших надо выполнять, иначе могут возникнуть значительно большие проблемы!
Подобные перевоплощения одних в других, бывший профессор из Московского Университета, называл «визуализацией идей».
— Больно мне, больно! — закричал Василий, театрально заламывая руки, а потом разразился таким адским хохотом, что двое мужиков упали в обморок, а третий упал на колени и начал громко кричать молитву.
Понятно, на шум собрались соседи, вызвали полицию, грабителей арестовали, а Василий тем временем уже перелезал через забор родного Ваганьковского кладбища и настроение у него было отличное! Кстати, те две лошади с пролетками, погуляв часик, сами вернулись к магазину – так им нашептал в ушко Василий, а ослушаться его они не посмели.
На следующий день Василий с нетерпением ждал наступления ночи и вновь отправился на охоту. И опять, как в прошлый раз, вначале все было тихо и спокойно. Господа с семейством или друзьями, после вечерних развлечений, рассаживались по пролеткам и разъезжались по домам. На улице чинно прогуливались городовые. Конечно, были кварталы с плохой репутацией, где пьянствовали и дрались и днем и ночью, но Пафнуша в таких местах в карты не играл и искать обидчиков там не следовало.
Вскоре улицы опустели, февральский холод загнал городовых в теплые норы – Москва засыпала праведным сном. Вот именно в это время на улицу и выходят всяческие тати, дабы напасть на припозднившихся одиноких прохожих и облегчить их карманы и кошельки. По улице на встречу Василию с криком: «Помогите! Грабят!» бежал мужчина без пальто. За ним, с зимним пальто в руках, бежали двое мужиков. Убегавший добежал до Василия, вцепился в него и заверещал:
— Спасите, спасите, Христа ради! — потом отпустил Василия и побежал дальше. Василий подождал, пока преследователи подбежали к нему, растопырил свои руки в стороны и они у него стали быстро удлиняться и выросли до трех аршин каждая! Преследователи обескураженно остановились.
— Позвольте обнять вас, дорогие друзья? — спросил Василий.
Мужики стояли молча.
— Ах, простите. Я очень плохо слышу. Мне нужно прочистить ушки.
И Василий засунул в правое ухо указательный палец правой руки – палец прошел через всю голову и вышел наружу через левое ухо, брызнув фонтанчиком крови, Василий покрутил в башке пальцем и вытащил его наружу.
— Вот теперь совершенно другое дело – слышимость великолепная! Так о чем мы говорили? Разрешите подержать это зимнее пальто, а то вам оно явно мешает? — и он зажал воротник пальто беглеца своей длинной левой рукой и потянул к себе. Преследователь безропотно разжал руки и выпустил пальто. Затем они, сначала один, потом другой, повернулись к Василию спиной и бросились бежать, на бегу крестясь и выкрикивая молитвы. Именно в тот момент Василий впервые задумался, почему это все разбойники, когда хотят сделать какую-нибудь подлянку, не крестятся и не молятся, а когда убегают, то непрерывно крестятся и читают молитвы? И почему одни кидаются топором, а другие спокойно отдают чужое? Но поскольку эти вопросы очень сложные, то он решил обдумать их как-нибудь днем, лежа в своей домовинке.
Василий не побежал за грабителями, а, вернув руки в первоначальное состояние, решил поискать хозяина пальто. Развернулся и пошел вдоль улицы.
Вскоре перед ним появились бегущие навстречу городовой и жертва ограбления. Жертва быстро надела пальто, потому как сильно тряслась от февральского холода, и рассыпалась в благодарности, называя Василия «Мой благородный спаситель». У городового, видимо, имелся к Василию ряд вопросов, но он почему-то не стал их задавать, а взял под козырек и попрощался.
Василий решил, что на сегодня хватит, и отправился к себе.
Настроение у него было не очень хорошее. Он был собой недоволен, потому как не встретил искомых обидчиков и не отомстил им.
Понятное дело, что Василий не хвастался своими подвигами и ничего никому не рассказывал. Однако, многовековая мудрость говорит, что шило в мешке не утаишь и земля слухом полнится. Вот Ваганьковская земля и наполнилась слухами о героических поступках Василия. Многие подходили к нему и высказывали свое восхищение, другие предлагали свою дружбу, а старички Охлопковы, в знак признательности за спасенный магазин, принесли ему шубу, шапку и рукавицы – подарок от благодарного сына.
В Москве, правда, стали ходить совсем иные слухи. Будто бы объявился в городе отставной капитан Копейкин, весь израненный, с кровоточащими ранами, и будто бы по ночам нападает он на ночных прохожих, отнимает у них деньги и выпивает кровь для восполнения кровопотери из своих ран.
Василий не привык быть в центре внимания и очень стеснялся. Шубу и шапку он поносил несколько ночей, чтобы не расстраивать стариков Охлопковых, а потом тихонько подарил какому-ту болезному бродяге, сквозь драный пиджак которого просвечивали синюшные ребра. Бродяга гордо проносил обновки целых полдня, затем заявил: «В феврале цыган шубу продает», продал меховые рукавицы, за ними шапку, затем шубу. Вырученные деньги пропивал целую неделю со своей братией. Когда деньги закончились, все питейцы передрались из-за последней чекушки и одного даже забили до смерти. Василий, узнав про это, только хмыкнул.
Приходил к Василию и поручик Вольдемар Уваров. Долго тряс руку и просил взять в компанию, мол, вместе они такое замутят, что ого-го. Вася обещал подумать. Собственно, поручик мужик неплохой, в ранней молодости был любимцем полка, но пристрастился к вину и превратился в банального пьяницу. Друзей растерял, стал много играть в карты. В свой последний день, сильно напившись, проиграл в карты все, что имел. Захотел отыграться и поставил на кон свой фамильный перстень с черным камнем, который, по слухам, обладал какой-то сверхъестественной силой. Проиграл его хозяйке дома графине Барятинской. Стал требовать, чтобы ему дали денег в долг, и он смог отыграть перстень назад, но денег никто не дал. В принципе, графиня уже было собралась вернуть ему перстень, но из-за хамского поведения поручика, решила этого не делать. Под конец скандала поручик вызвал четырех офицеров на дуэль и требовал драться на пистолетах немедленно, обзывая их трусами. На первой же дуэли ему вкатили пулю в грудь и он успокоился. Правда, после похорон, он и на кладбище любил пошуметь и поскандалить, а если учесть, что однополчане положили в гроб его набор дуэльных пистолетов с запасом пороха и пуль, то он частенько вызывал соседей постреляться. Никто, правда, не соглашался.
Вот таким манером и текла загробная жизнь на Ваганьковском кладбище.
Первое совместное патрулирование
Был день. Василий лежал в своей домовине и размышлял. Последнее время он пытался понять, что он есть такое на самом деле. Точнее, что конкретно вылезает по ночам на воздух и почему нельзя вылазить днем. Следует пояснить, что и до, и после смерти Василия, никто не проводил с ним никаких бесед и не давал инструкций, как покойнику надлежит себя вести. Никто не говорил, что нельзя вылазить на воздух днем и Василий несколько раз очень хотел это сделать, но каждый раз начинал испытывать панический ужас – ему начинало казаться, что на свету он тут же рассыпится в прах и перестанет вообще существовать, и тогда прощай его ночные прогулки! Хотя он не раз слышал от соседей, что некоторые отчаянные головы вылезают и днем, бродят по Москве и прекрасно себя ощущают. Но Василий себя пересилить не мог.
Еще более неясным оставался вопрос, кто он есть такой: ходячий труп, душа умершего, призрак, привидение или еще кто? Вообще не ясно. Он, правда, разговаривал тут недавно с одним бывшим профессором из Московского Университета. Тот посоветовал Василию не заморачивался, потому, как, в соответствии с философским законом единства и борьбы противоположностей, существуют миры познаваемые и непознаваемые. Мир мертвых принадлежит к мирам непознаваемым, а посему совершенно бесполезно пучить голову разными мыслями – все равно ответа на большинство вопросов получить не удастся и надо просто воспринимать все, как есть и радоваться загробной жизни. И не только загробной.
К ночи опять заявился Вольдемар, и стал звать Василия на защиту слабых и обездоленных. За поясом у него торчали два дуэльных пистолета. Василий вздохнул, и они пошли в сторону центра Москвы.
Погода была на редкость хороша – слабый морозец, небо чистое, полная луна ярко освещала улицы города.
— Небось, полно наших на воздух сегодня вылезет — подумал Василий, имея в виду полнолуние.
Неспешно они подошли к Коммерческому Купеческому Банку. Вдоль него по улице ночью всегда прогуливался городовой. Сейчас его не было.
— Подожди, Вольдемар — сказал Василий и подошел к двери банка. Наружный висячий замок был сорван и пустые петли наводили на некоторые размышления. Вольдемар, как и полагается начинающему сыщику, принял стойку курцхаара и, с двумя дуэльными пистолетами наперевес, встал у двери, приготовившись войти во внутрь.
— Только тихо, — сказал Василий, открыл дверь, и они вошли в залу.
Слева от входа, на полу, лежал полицейский. Под головой у него была лужица крови, сознания не было, сердце очень слабо, но билось. Видимо, грабители, на улице, подкравшись, ударили его по голове, а потом затащили в банк, чтобы на него никто не наткнулся.
По стенам залы находились двери, ведущие в различные помещения. Одна из них вела в коридор и в подвал, где, скорее всего, размещалось главное хранилище денег. На это указывали доносившиеся оттуда радостные мужские крики и смех. Видимо, грабители уже получили доступ к желаемому и были уверены в своей полной безнаказанности.
Надо сказать, что банк был создан купцом Степаном Епифановым. Все последующие владельцы банка были его сыновьями и внуками. Банк был на хорошем счету у купечества и промышленников, работал честно и безотказно. И все бы хорошо, но последний владелец из рода Епифановых, Николай, душевной тяги к банковским делам не имел, больше увлекался балами и иными ассамблеями, и все дела свои переложил на нанятого им ушлого стряпчего Матвея Острецова. Мотя был парень не дурак, готовил и приносил на подпись Николаю все деловые бумаги, которые тот зачастую подписывал не глядя, и таким образом, втихаря, Мотя переписал всю недвижимость и движимость Епифановых на себя. Когда об этом было объявлено, Николай уже ничего изменить не мог, чувствовал себя погубителем всего рода Епифановых и застрелился. Перед тем как спустить курок, как утверждала молва, он пришел к своему погубителю и проклял его, а затем выстрелил себе в висок. Известно, что если человек проклинает кого-либо перед своей смертью, то это проклятье всегда сбывается. Свидетелей этого разговора не было, но что он пожелал Мотьке подавиться уворованными деньгами, так это уж точно, потому как вскоре Мотька за обедом подавился рыбьей косточкой (рыбу-то он купил на деньги Епифановых) и преставился. И что-то еще было упомянуто в проклятье, потому как каждую ночь Матвей Острецов, против своей воли, являлся в хранилище банка, сторожил его, как цепной пес, и непрерывно пересчитывал деньги.
И еще, надо сказать, что в древней Москве многие увлекались рытьем подземных ходов на случай тайных вылазок и иных целей. В некоторых местах, земля была изрыта, как термитник. Вот и Степан Епифанов, при строительстве, соединил подземным ходом хранилище банка и подвал своего дома, благо, здание банка он построил недалеко от своего жилья. Этим ходом и пользовался Мотька каждую ночь, тем более что жилой дом теперь принадлежал его домочадцам.
В то время, когда Василий и Вольдемар рассматривали раненного городового, Матвей Острецов явился на свой пост в хранилище, открыв известную ему потайную дверь. Каково же было его удивление и удивление четырех грабителей, когда они неожиданно столкнулись нос к носу.
Больше всего, конечно, напугались грабители. Еще бы, после смерти внешность Матвея успели значительно подпортить могильные червячки и прочие личинки, да и одежда была далеко не в лучшем виде, поэтому вид у него был просто ужасный. Грабители вынести этого не могли и, побросав уложенные в мешки деньги вкладчиков банка, понеслись наверх к выходу, где и попали в руки нашей парочки с Ваганьковского. Нет нужды говорить, что Вольдемар тут же воспользовался предоставленной ему возможностью выстрелить сразу из обоих пистолетов и наполнил залу страшным грохотом. Это окончательно сломило незадачливых грабителей, они попадали на колени и слезно молили не убивать их (кстати, видок у Василия и Вольдемара тоже был еще тот!).
Убивать никто не собирался, поэтому их связали, в чем помог поднявшийся в залу Матвей Острецов. С ним наши друзья держались очень холодно, ибо им была хорошо известна история этого банка. Раненного полицейского отправили на пролетке в ближайшую больницу, строго наказав извозчику заехать потом в ближайший полицейский участок и сообщить о происшествии. Острецов остался и дальше сторожить банк и грабителей, и пересчитывать деньги, а наши герои отправились на родное Ваганьковское отдохнуть от дел праведных.
Настроение у них было хорошее.
Террористический кружок
Не нужно думать, что Василий каждую ночь в одиночестве бродил по Москве, разыскивая пострадавших и восстанавливая справедливость. Понемногу он сдружился с Вольдемаром, оказавшимся мужиком шебутным, любителем разных веселых проделок и совершенно безбашенным.
Вы наверняка слышали или читали рассказы о том, как кто-то ночью на дороге встретил женщину в белом или старичка с клюкой или, наконец, просто черного кота, которые потом исчезали, растворяясь в воздухе. Не буду оценивать достоверность этих сведений, но могу сказать, что на самом деле совершенно необязательно, что это были именно женщина или старичок или кот. Это мог быть кто-то совершенно другой, но принявший этот образ! К слову, лет двадцать назад, мне пришлось встретиться с Черным Котом, который потом исчез из запертой комнатки неизвестным образом, о чём я готов поклясться на Евангелии!
Очень часто мы видим сны, в которых к нам приходят друзья детства, коллеги по работе, умершие родственники или знакомые. Вы говорите домочадцам: «Сегодня ночью во сне ко мне приходил покойный дедушка Миша и предлагал выпить стаканчик уксусной эссенции» или «Сегодня ночью приходила покойная бабушка, говорила, что у нее ножки мерзнут, и просила принести ей шерстяные носки». Это совершенно не значит, что приходил действительно дедушка Миша, и именно он хотел, чтобы вы выпили стаканчик эссенции, или, что приходила именно Ваша бабушка, и если Вы отнесете носки ей на могилку, то их будет носить именно она! И непонятно, какие силы, Темные или Светлые, принимают тот или иной образ, и что они, на самом деле, из себя представляют и как выглядят. Понятно только, что эссенцию пить не стоит, а приемлемые просьбы усопших надо выполнять, иначе могут возникнуть значительно большие проблемы!
Подобные перевоплощения одних в других, бывший профессор из Московского Университета, называл «визуализацией идей».
