- Всё в порядке, Шинджи. Я просто уйду, дав ему время подумать. Если он захочет увидеть меня...
       - Куда мы... - горячие руки ворона были так кстати, они согревали саму суть дурной вороны, которая падка на мнимое, принимая его за правду.
       - В поместье Инари-но-ками, - сказал лис и обнял меня с другой стороны. Рассмеялась и повисла на их сильных шеях. Мои любимые! Мой преданный друг Шинджи и любящий, страстный и невозможно желанный Джиничи.
       И надо же было в это время проплывать мимо Цукиёми! Ками Луны искривил губы в подобии улыбки, но туман выдал его истинное отношение к нам. И чего так возмущаться? Будто застал свою неверную жену в объятиях любовника! Я фыркнула и уложила голову на плечо ворону.
       - А я пытался уверить юного Акихито, что вы любите его! - клянусь, этот сволочной бог любит бить по самому больному месту! Я дёрнулась вперёд, намереваясь всё высказать в не слишком цензурных выражениях, но слово взял лис.
       - Господин Цукиёми, дядя, не делайте нашей светоносной ками ещё больнее, чем ей сделал ваш... подопечный! Вы наверно видели грозу, когда летели сюда?
       - Да. Это было так страшно! - бог стал обмахиваться веером и закатывать глаза.
       - Это были эмоции ками. Этот... - лис сжал губы, обрывая гневную речь, - Акихито обидел её, показав свою холодную натуру.
       Я могла бы поспорить, ведь живой отклик от юноши был неподдельным! Он так же, как и я наслаждался нашей близостью. Но в общем-то Шинджи был прав: Акихито действительно обидел меня своей высокомерной выправкой, презрением в глазах. На Хикэру я злилась всё время, поэтому его натуру успела изучить, принять и понять, что он будет таким всегда. Но мой юный супруг... Его глаза смотрели с таким теплом, с таким восхищением! Куда всё ушло? Почему он так переменился в лице?
       - Вышло недоразумение! - льстиво склонил головку к плечу Цукиёми, - Акихито ожидал, что ками станет ему супругой, верной супругой, - добавил он и искривил губы в намёке на мою любвеобильность. Я мрачно смотрела на эти ужимки комедианта, не испытывая ни капли того восхищения, какое имело место быть в его поместье.
       - Я пояснила бы ему...
       - Я уже всё объяснил, - просто и спокойно сказал ками, - Ему нужно время, чтобы осознать изменения в своей жизни. Он привык быть один, созерцать природу, заниматься государственными делами. Ваше появление выбило его из колеи, перевернуло его мир. Но он примет вас, не сомневайтесь!
       Я удивленно смотрела на бога. Он что, за меня?! Похоже, такое отношение Цукиёми удивило не только меня, но и моих спутников. Лис щурил алые глаза, подозрительно рассматривая бога. Мелкие признаки волнения и лжи можно было увидеть уже сейчас: тонкие пальцы сжимали веер с силой, удивительной для такого хрупкого существа, туман ползал по его лицу, плечам и волосам.
       - Как... мне узнать об этом? - выдавила из себя. Тошно идти на поводу у этого лукавого ками, но я хочу увидеть Аки ещё раз.
       - Печать... - прошелестел он и удалился.
       Спозла по стенке вниз. Шинджи заботливо укрыл мои плечи тёплой тканью, а Джи обнял и поцеловал в висок.
       - Змея! - процедил ворон.
       - Да, ещё какая, - согласился лис, - Ками... Почему вы...
       - Влюбилась? Да без понятия! - честно ответила я, - Просто не могла отойти от него. Я и сейчас хочу туда, где он. Припасть к его ногам, молить о прощении. Глупая, да? Я знаю, что это унизит меня, что ками не должны так себя вести.
       - Чары?
       - Если только чары самого Акихито... - мрачно дополнил слова ворона лис.
       - Всё равно мы пока летим в поместье лисов, так что не будем об Акихито! Иди спать, моя сладкая! Нет, так не пойдёт! - сказал со смешком ворон и поймал меня уже на пороге, зацеловал до обморока, дождался моего жадного и страстного отклика, удовлетворённо выдохнул в мои губы, - Вот теперь порядок! Не думай о высокородных засранцах! Думай лучше обо мне. Или о своих мужьях и детях. Ну?
       - Ты прав, Джи. Ты всегда прав, мой ворон...
       
       
       Утром собирались быстро, суетливо умывались у колодца, перекусили тем, что осталось от пира. А потом сели на оками. Я поражённо смотрела, как госпожа Инари и её дочери седлают великолепных зверей, много больших, чем мой Оби. У них на шкуре светились мелкие заряды тока, из глаз били молнии.
       - Это райдзю, Алойя-сама! - пояснила богиня, - Когда мы летели сквозь твою грозу, то насытили их до отвала. Райдэн был очень доволен такому разгулу стихии, он до сих пор метает молнии!
       - А они безопасны?
       - Для нас - да! Для они будут неумолимой смертью. Ну? Летим?
       Шинджи весело оскалился, махнул откуда-то вылезшим шикарным хвостом и улетел вдаль, понукая поспешить за ним. Тенгу кувыркнулся в воздухе, потом завис напротив меня и послал воздушный поцелуй, прижал руку к сердцу и стал имитировать шаги по воздуху. Комедиант! Так, со смехом и лёгкостью вылетели мы к поместью, где родился мой Хикэру.
       Пролетая сквозь город, я выискивала глазами такую важную для меня фигуру, но Акихито не пожелал увидеть меня напоследок. Привычная уже боль мелькнула и исчезла. Я не одна, со мной друзья, со мной мой ворон. Такой же падкий на приключения, как и глупая ворона.
       
       
       - Цукиёми-доно! - вскричал юный император и возмущённо вскинул свою узкую руку, показывая своё несогласие со словами ками.
       - Малыш! - вкрадчиво журчал бог, оплетая юношу, подобно змею-искусителю, - Нам нужна сила ками! Я понимаю твоё возмущение... Ками весьма... горячая девушка, она так любит мужчин и удовольствия! Но ведь нам нужно немного...
       - Вы сказали, что она хочет уйти... - Акихито растерянно глядел на проём окна в сад, ветер донёс весеннее благоухание, напомнив о силе богини. Которая не была Аматэрасу! Она обманула создателя! И обманывала всех! Но как же она нежна, как хороша...
       - Мы и не станем ей препятствовать! - втолковывал серебристый бог юному подопечному, - Наоборот... Мы всячески поддержим её!
       - Что?!
       - Слушай меня, Акихито! Слушай и запоминай!
       Фиалковые глаза юноши сменяли свою привычную холодность на удивление, смущение, горячую жажду, сомнения, жалость, ожесточение, снова на сомнения. Коварный ками Луны преподавал науку обольщения, обмана и спокойной лести, ожидая покорного согласия от ученика. Наконец, выслушав речь ками, юный император кивнул и взял из рук бога белоснежный свиток с серебряной лентой.
       
       Мы жили в поместье лисов уже неделю. За это время произошло многое. В первый же день я очистила поместье светом. Удалось это подозрительно легко и просто. Джиничи удивлённо вскидывал брови, показывая, что не ожидал такого. Я сама не думала, что смогу. Снимая метки с тенгу или очищая Идзумо, я пылала положительными эмоциями. Сейчас же... На сердце была грусть, и как ни пытался ворон её унять нежностью и горячими ласками ночи напролёт, я всё-таки тосковала за фиалками глаз Акихито. Тенгу понимал это, злился, улетал с утра и на весь день. Но ночью неизменно возвращался, чтобы вырвать неистовые крики из моей глотки, а также очередное обещание не оставить его здесь.
       Госпожа Инари окружила меня материнской заботой, а её дочери стали мне верными наперсницами и подругами. Мы могли говорить обо всём на свете! Я рассказывала им о современном мире, о том разнообразии рас и стран, обычаев и верований, что расцветили его пёстрыми красками. Лисички были жутко любопытные! Подробности моей личной жизни выпытывались осторожно и неспешно: будто кошечки на мягких лапках, они подбирались к моим тайнам, манили сочувствием и простыми женскими разговорами. Я сдалась и рассказала о своих мужьях, о том, как Хикэру признался мне и отдал свиток. Вздыхая и пряча алые щёки в ладошках, сестрички восхищённо галдели, уверяя, что столько событий в жизни - это радость для богов! У них, дескать, в этом плане весьма бедно.
       Я сказала, что в Оногоро много мужчин, достойных внимания, на что лисицы захихикали смущенно и признались, что иногда принимают личины обычных человеческих женщин и заводят романы с кем-то из Идзумо.
       - Но они ведь такие грубые! - я имела в виду простых вояк и крестьян, которые редко моются, не чистят зубы и вообще отличаются от утончённых ками, богатых аристократов и просто мужчин моего мира.
       - Но такие страстные...
       С таким не поспоришь. Предложила им знакомство с тенгу. На меня замахали руками, возмущённо уверяя, что обычай забирать ребёнка у матери им совсем не по нраву! Но ведь можно жить как обычная семья! Мы с Джи так договорились.
       - Джиничи-сама - самый непохожий на всех тенгу, Алойя-но-ками! - уверила меня Акеми, старшая из сестёр, - Да и ради такой женщины, как вы, любой мужчина пойдёт на край света!
       Мне бы вашу уверенность, Акеми! Я грустно вздыхала, девушки тоже поникли ушками. Мой дар эмпатии заражал всё вокруг моими эмоциями. Девочки совсем этого не заслуживают! Нужно как-то отвлечься!
       - А давайте я вам спою! - предложение встретили с энтузиазмом. Лисички сбегали в свою комнату и принесли флейту и гитару. Или что-то вроде.
       Играли две старшие: Юки и Акеми. Мелодия была несколько унылой и тягучей, полностью подходила под моё настроение. Мрачно усмехнулась, оценив совпадение и решительно прервала игру сестёр. Минута ушла на то, чтобы приловчиться к новому инструменту, а затем подарок Сарасвати - дар игры на любом музыкальном инструменте и голос - показали себя во всей красе. Тягучая мелодия красочно сплеталась с глубоким голосом, которым я пела невесть на каком языке. Вроде бы это был японский, но возможно, что я срывалась и на свой. Однако, лисички понимали каждое слово! Они завороженно ловили каждое моё движение, закрывали глаза, впитывая в себя каждую ноту. Это льстило, не скрою.
       - О, ками Алойя! Это вы пели? - вплыла в мою комнату госпожа Инари, - Это так невероятно... Спойте ещё, прошу!
       Меня не отпускали ещё долго. На звуки мелодии пришли Шинджи и Джиничи, младшие лисы - братья Хикэру. Маленькие, сероглазые, такие же, каким я представляла его сына. Боли и тоски в музыке прибавилось, желание счастья, мира в душе, возвращения упрямцев к моему порогу - вот, о чём я пела. Когда один из мальчишек упрямо поджал губки, чтобы не расплакаться, я задохнулась от волнения - до того он был похож на Хикэру. Извинившись, я попросила перерыв. Ещё раз получив восхищённые отзывы, осталась с Джи наедине.
       - Что мне сделать, чтобы ты снова улыбалась? - обнял меня ворон.
       - Вернуть домой... - ответила предельно честно.
       - Через десять месяцев и тринадцать дней, - отсчитал ворон, - Давай завтра сходим к реке?
       - Давай. Устроим пикник? - пришлось пояснить, что это. Тенгу согласно закивал, а потом повалил на татами и пристально уставился мне в глаза.
       - В поместье прилетела печать, ками. Но не советую верить...
       - От кого? - я вскочила и уже было кинулась вон из комнаты на поиски госпожи Инари.
       - Если от него, то ты скоро узнаешь... Ты разбиваешь мне сердце!
        И он картинно схватился загрудь, этак случайно раскрыв кимоно на скульптурном прессе. Я заинтересованно обернулась от двери. Ворон решил закрепить эффект и швырнул пояс в дальний угол, жилет плавно съехал с могучих плеч. Ступила шажок назад, к футону. Джи закинул руки за голову и мечтательно уставился в потолок. Над нами плыли звёзды, но увидеть их удалось лишь тогда, когда ворон вдоволь насытился моим телом и насытил меня своей страстью.
       - Ты пойдёшь к нему? Если позовёт...
       - Я должна поговорить с Акихито, - сказала не слишком уверенно, - Он - перерождение моего супруга.
       - Шинджи тоже был перерождением! Но ты его отпустила! - ревнивый тенгу мне не нравился. Я досадливо отвернулась от него, но настойчивые руки с чёрными когтями всё тянули и тянули меня за волосы назад.
       - Потому что... не люблю! А Акихито...
       - Ясно, - разочарованно выдохнув, Джи схватил свои вещи и просто ушёл.
       Вот ведь как. А говорил, что уйдёт со мной. Да стоит ему увидеть мою семью, как меня зацелуют Джун с Или или нежность якшаси - тут же почернеет от злости! Как и Хикэру, ворон был собственником. Ночь вышла беспокойной, полной сомнений и дум. В конце концов я решила, что если кто-то из парней решит остаться здесь, то так тому и быть. Возможно, так будет даже лучше, если я похороню совершённое здесь под толстой, могильной плитой.
       Утром ворон, как ни в чём не бывало, пришёл пожелать мне доброго утра, вежливо подождал, пока я оденусь в платье, причешусь и соберу корзинку с едой для пикника на берегу. Потом подхватил груз, меня и взмыл ввысь. Я наслаждалась прогулкой, шутками Джи, его наглыми и прозрачными намёками и попытками соблазнить меня. Мы целовались, ласкали друг друга, смотрели в небо, ясное и чистое, радуясь новому дню, тому, что больше нет ёкаев и они, что господин Идзанаги ушёл в своё поместье Яхиродоно и больше не показывался. Мне было странно его обращение ко мне как к родной дочери. Неужели он забыл облик своей Аматэрасу? Или же я в самом деле схожа с нею? Или у него в сознании всё смешалось за века бездействия?
       - Нет, ками, - уверил меня ворон, когда я задала этот вопрос, - Я однажды видел её. Она высокая, у неё широкие плечи, грозные глаза, широкие брови и тяжёлая челюсть. Ей бы родиться мужчиной... А ты - сама нежность... Как ты хороша, моя сладкая ками...
       Руки ворона поползли по ногам, нашли мои слабости поразительно быстро и уверенно стали совершать атаку на мою выдержку. Всхлипнув, я прижала его к себе и выгнулась, приглашая к активным действиям. И тогда прямо на лоб мне упала печать! Как ни старался ворон её сбросить, выкинуть или хотя бы отодвинуть, но она далась в руки только мне.
       - Ками! - накрыл рукою мою ладонь с зажатым в ней свитком тенгу, - Ты помнишь о моём предостережении?
       - Что Акихито - обманщик? Помню, Джи, помню.
       - Но ты хочешь его... - устало выдохнул он и отвернулся от меня, - Читай! Вслух! Я хочу знать, что пишет его величество.
       Акихито писал... что осознал, как я дорога ему, что истосковался по мне, он видит меня во сне, бредит моей красотой и ищет в каждой девушке. Все они не идут ни в какое сравнение со мной. Цветистые речи вначале не трогали меня, но письмо пахло также, как его волосы. Я вспомнила его нежную шею, как билась жилка под моими губами, как он выдохнул томно и отдался в мои руки.
       Император приглашал свою супругу погостить, наладить отношения между нами. Он отдельно оговорил, что в качестве спутника я могу взять только лиса. Ворон злобно зарычал и попытался выхватить письмо из моих рук. В результате свалился на меня и зажал в своих руках, долго пытал глазами и своей близостью.
       - Я лечу с тобой! - сказал он.
       - Не думаю, что наладить отношения, - сделала я акцент на этом слове, - Удастся в твоём присутствии! Джи, прошу! Я только попробую... попытаюсь уговорить его.
       - Расскажи ему о своём браке! - предвкушающе скалился ворон, - Пусть нежный цветочек подёргается!
       Я показала послание госпоже Инари, Акеми с Юки округлили глаза и восхищённо замерли. Их моя жизнь приводила в восторг. А я уже забыла, когда была спокойна! Только дома... Вызвали оками. Оби с товарищем в нематериальном мире всегда ждали возможности воплотиться. Шинджи собрал вещи и уверил мать, что присмотрит за мной.
       В эту ночь ворон не пришёл. Я долго лежала без сна, вспоминая нашу встречу с Акихито. Он странный. Я ничего не знаю о нём, кроме того, что у него знак Агни. Какой у него характер? Что он любит? О чём мечтает? Какую супругу хотел бы... И скажет ли он это мне? Или снова будет сидеть как ледяная статуя и игнорировать меня...