Утро вышло сумбурным: лисички требовали от меня обещания слать им письма с подробностями моей жизни с императором людей, я осторожно пообещала, что буду держать с ними связь. Мама Шинджи и Хикэру, добрейшая богиня этого мира, нежно обняла меня на дорожку и пообещала принять когда угодно обратно, если супруг снова причинит мне боль. Джи не было видно...
Шинджи оседлал волка, подождал, пока то же сделаю я, и взлетел. Обернулась в последний раз. Поместье было сказочным, будто игрушка! Мохнатые кроны деревьев, аккуратный двор, охровая крыша двухэтажного дома, ступеньки, спускающиеся с горы вниз, на просёлочную дорогу. Снизу махали лисицы, подпрыгивали лисята - мальчики, улыбалась ками Инари. Я вернусь к вам, светлые мои! Такого покоя, как здесь, нет нигде.
Путь до Идзумо занял три дня. По вечерам мы долго и подробно говорили с Шинджи. Лис был против моего возвращения в столицу, но признавал, что выяснить всё с Акихито необходимо. Он сказал, что Джиничи вернулся в Гнездо. После того, как я с грустью сказала, что ожидала ухода ворона со дня на день, друг дал мне лёгонький щелбан и уверил, что Джи ни за что не оставит меня! А домой он улетел за советом! Отец - мудрый, он может сказать то, что поможет им всем. У него есть дар пророка.
Киёто предстал перед нами уже частично восстановленный. Помощь ками была ощутима: дома были целыми, на них была свежая черепица, дороги усыпаны песком, стёрты малейшие признаки кровавых событий недельной давности. И по улочкам ходили люди: с тачками, полными камней и изломанной черепицы, кое-кто возил с собой что-то вроде прилавка, на нём были рядками уложены овощи, стучали молотки в кузнях, щёлкали ткацкие станки.
Мы сели у дворца и стали ждать. Я гадала, кого же пошлют за нами, но прихода самого Акихито никак не ожидала. Изумрудное одеяние шло ему безумно! Фиолетовые глаза смотрели с такой тоской и радостью! В волосах была прелестная заколка, драгоценности, во множестве усыпавшие цветочную композицию, словили свет солнца, когда юноша покорно склонился до самой земли. Остановился он только тогда, когда полностью лёг на землю...
Шинджи подозрительно косился на это действо, а я млела от красоты Акихито, дышала через раз и мечтала схватить в свои объятия, не выпускать, пока на щеках любимого не расцветут розы смущения и удовольствия.
- Я прошу прощения у вас, моя божественная супруга! - сладостная музыка, а не голос! Он прошёл волной по моему телу, я блаженно улыбалась, совсем забыв, что юный красавец стоит в такой униженной позе.
- Прощаю... - выдохнула и ринулась было его поднимать. Шинджи вовремя поправил моё движение, сделав вид, будто я просто склоняюсь в ответ. И этак незаметно дёрнул мой локоть влево. Обвела глазами двор. Да, свидетели жаждут увидеть подробности.
- Вы так добры, моя ками! - выдохнул восхищённо Акихито и поднял голову. Это был удар под дых, я утонула в его глазах улыбаясь блаженной идиоткой. Что он делает со мной... - Приглашаю вас во Дворец Тацуо, моего предка! И покажу вам ваши покои. На время... Или навсегда.
Эти его слова. Он... Хочет быть со мной? Чтобы я осталась здесь? Я не могу! Мои растерянные взгляды оценить было уже некому: Шинджи шагал за мной, будто суровый охранник президентской жены, а Акихито семенил впереди своими стройными, ровными, с маленькими, будто у ребенка, ступнями, ногами в белых носочках и чёрных штанах. Мы тоже переобулись с лисом, удивляясь чистоте и пустынности комнат.
Людей было мало, женщин и того меньше. Служанки низко кланялись, ни одна не подняла глаз, не проявила вполне законное любопытство. Министры в строгих мундирах сгибались в поклонах, но глаза были странно - злобные. И чего так относиться? Я ведь спасла их всех! А потом вспомнила слова Аки, что в той комнате были дочери этих чиновников. Вот оно что! Я их прямая конкурентка! Да даже более того - их дочери получат неминуемую отставку! Уж я постараюсь.
Мой милый привёл нас в красивую комнату с нежно - зелёными стенами, с уважением склонил голову перед лисом и сказал ему располагаться здесь. А мы пошли дальше.
Акихито шёл молча, не глядя на меня. Я грустно думала, что не пойму никогда, о чём он думает, нужна ли ему. Пока я тонула в своих сомнениях, мы прошли уже довольно много комнат, коридоров, поднялись на этаж выше. Ничего себе! Значит, Шинджи будет жить так далеко от меня? Хотя... Если Акихито хочет, чтобы нам не мешали... Я готова жить даже под крышей, как дикий голубь!
- Куда ты ведёшь меня? - решилась я спросить супруга.
- В наше крыло дворца, моя ками, - опалил он меня взглядом. Я поймала себя на том, что не дышу даже, просто смотрю на него, не в силах оторваться от его красоты, но на капризных губах мелькнула понимающая усмешка, и я тут же засомневалась в его искренности.
- Наше? Ты намерен жить со мной? - я старалась, чтобы в голосе была ирония, а не осторожная надежда.
- Если вы позволите, моя госпожа... - снова лесть, снова многозначительный взгляд из-под ресниц и изящный поклон. Каскад гладких, чёрных волос юноши с тихим шорохом скатился по его узкому плечу.
Я предпочла промолчать. Меня совершенно сбивало с толку его обращение: он покорен, вежлив и предупредителен. Он желает жить со мной, но при этом ни разу не дал понять, что я ему нравлюсь, что хоть в какой-то мере желанна. О сдержанности японцев я знаю не понаслышке, но с близкими они были более раскованны. А Акихито, выходит, не считает меня близкой?
В узком коридоре было всего несколько дверей, да и то отличить их от общей светло-персиковой гаммы можно было лишь по чёткому контуру деревянных планок на фусума. Нам навстречу выползли две женщины, распластались по полу.
- Всё готово? - мелодично вопросил мой супруг. Служанки молча кивнули и поползли вон из коридора. Я проводила их круглыми глазами.
- Здесь... Будем жить только мы? - помимо воли щёки полыхнули, я скосила глаза на Акихито, желая узнать, как же он отреагирует на вопрос.
Он стоял уже у открытой двери, узкая рука с тонкими пальцами лежала на серо-голубой тучке, нарисованной на полотне. Шёлковая грива его волос ниспадала до самого пола, она манила своей гладкостью и блеском. Да почему бы и нет? Шагнула к нему, обняла за пояс и зарылась в это богатство всем лицом. Как он пахнет! Отвела тяжёлые пряди от его шеи, коснулась осторожно губами белоснежной кожи. Я так люблю тебя...
- Моя ками... желает... - выдохнул юноша и умолк.
- Да! - прорычала я и повернула его к себе лицом. Снова глаза в пол? Не позволю! Ты должен видеть меня, а я - знать, что ты хочешь на самом деле! - Я желаю... тебя, Аки. А ты меня?
- Я не знаю... - предельно честный ответ. У меня даже руки опустились. Я отпустила его плечи, напоследок погладив шёлковые рукава кимоно. Горькая усмешка искривила мои губы: зачем же тогда это всё? Похоже, я показала все свои чувства в деталях, потому что юноша поспешно кинулся ко мне, даже рискнул сам взять меня за руки, - Я не знаю, что это... Я никогда не... И думал, что... умру без этого...
Мы прошли в комнату, держась за руки. Живое тепло Акихито грело мою душу, его глаза сияли, наполняя меня радостью и надеждой на счастье. Он пойдёт со мной! Я не оставлю его здесь ни за что!
Три огромных панели, служащих здесь окнами, были открыты. Проёмы выходили в сад. Слышно было пение птиц, сквозь листву прорывались солнечные лучи, ложились пятнами на бежевый татами в центре помещения. То же самое, что и в доме Цукиёми, госпожи Инари: комоды, стенные ниши, подставочки с курильницами. Небольшой столик с вазочкой, в ней две цветущих веточки. Чайник с чашечками, две пиалы со сладостями.
Акихито подвёл меня к алой подушечке, сам шагнул к той, что была напротив меня. Сидеть вот так, любуясь им, я могла бы вечность. Его узкими кистями, как он наливает чай в наши кружки, как замирает на миг, вдыхая аромат напитка, слегка кланяется мне и передаёт чашечку прямо в руку. Осторожное касание, косой взгляд, неспешные движения и он замирает, будто прелестная кукла. Солнечный свет искрится на его коже, моя рука так и висит в воздухе, ведь её хозяйка сейчас хочет отодвинуть стол и жадно ласкать это совершенное тело. Да что со мной?! Закрыла глаза и попыталась успокоиться.
- Аки... - позвала я, когда немного совладала с дикими желаниями, внезапно всколыхнувшими мою всегда спокойную натуру, - Скажи... Почему ты вдруг поменял своё мнение? Или... Ты просто делаешь вид, что принял меня?
Спокойствию моего супруга можно было только позавидовать. Он ничем не выдал, попала ли я своими словами в цель. Единственной реакцией на мои слова была его ласковая улыбка. Глаза не выражали ничего, он смотрел будто сквозь меня. Это злило, так и хотелось что-то сделать, чтобы он стал живым, чтоб истаял лёд в фиалковых озёрах!
- Я долго думал, моя ками, - какой всё же красивый у него голос! Несмотря на своё недовольство его безэмоциональностью, я всё же наслаждалась каждым мигом с ним, - Я не имею права осуждать вас, приказывать делать что-либо. Вы - высокородная госпожа, всесильная...
- Ты... - поразилась я, - Ты просто... покоряешься мне?! Ты не любишь меня, не желаешь, а просто отдаёшь себя всесильной ками?! О-о-о! Ты даже хуже, чем о тебе говорил ворон!
Я вскочила и ринулась к выходу. Ни минуты здесь не останусь! Лицемерие и показное смирение - это совсем не то, на что я надеялась! Уже на пороге обернулась... и остановилась. Акихито плакал. Тонкие, серебристые дорожки сбегали по щекам, а глубокие и тёмные от обуревающих его эмоций глаза смотрели с такой мольбой.
- Прости... - прошептала я и всё-таки отодвинула мешающую нам мебель в сторону. Магия убрала всё, что препятствовало моему порыву обнять любимого: стол улетел и приземлился у окна, чашка в руке Акихито исчезла и материализовалась на тумбочке у стены.
Мой любимый тихо выдохнул и робко обнял меня в ответ. Больше не нужно слов, сладость моя! Я и так вижу, что ты рад меня видеть, что робеешь перед всесильной ками, стыдишься своей неопытности, отчаянно хочешь казаться взрослым, ведь тебе всего восемнадцать лет, тебя даже министры через раз слушают. А тут... Поймала великолепные вселенные своими глазами, пожелала передать все мои чувства юному, прекрасному цветку, который так боюсь испачкать своими жадными мечтами.
- Не плачь... Аки... - и сама плачу навзрыд, потому что он понял, как дорог мне, что сейчас он - мой мир, да даже целый Космос! - Не старайся больше... обмануть, прошу! Я так люблю тебя... Даже если ты возненавидишь меня за них...
- За них? - выдохнул милый, и я тут же припала к его устам, нежно исследуя мягкие губы, мучая то верхнюю, то нижнюю. Лизнуть обе напоследок, ещё раз прижаться и со стоном отпустить сладкое чудо на волю.
- У меня есть семья, Аки. В том мире, откуда я пришла.
- Я не знал... - огорчённо прошептал мой юный бог.
- Но ты ведь уже знаешь, что я не Аматэрасу?
- Да. Ещё тогда, когда вы убили змею, а потом вылечили меня. Никто из ками не стал бы этого делать.
- Почему? - удивилась я.
- Ками очень редко снисходят до смертных, - сколько грусти в его словах. Он заслужил этот долгий поцелуй, нежность и ласка, это всё для тебя, любимый!
- Но госпожа Инари...
- Даже она не стала бы. Моя ками... - мелодия голоса юноши изменилась, он стал глубже и ниже. Неужели это от того, что я поглаживаю твою грудь и уже спускаюсь к бёдрам?
- Тш... Ничего не будет, если ты не захочешь... - а сама высматриваю малейшую эмоцию в его лице, ожидая сопротивления, отвращения к откровенным ласкам.
- Это всегда так... - выдыхает Акихито и поднимает на меня глаза.
- Когда любишь...
Подумав, я всё же решила, что расставить точки над I сейчас важнее соблазнения супруга. У нас будет вдоволь дней и ночей для любви, уж я постараюсь! Предвкушая блаженство обладания юным, невинным, принадлежащим лишь мне прекрасным телом супруга, закрыла глаза и приказала себе на время забыть о чувственных удовольствиях.
- Так вот. Я не Аматэрасу. Сюда меня привели ваши ками для того, чтобы я изгнала Сусаноо, - Акихито внимательно слушал. Я немного отодвинулась от него, но руки мы так и не расцепили. Я гладила токние пальцы, млея от их хрупкости, - Подозреваю, что ваша богиня исчезла не случайно.
Рассказ занял довольно много времени. Иногда Акихито уточнял детали, я умилялась, насколько же он умён! Он, как и я, подметил странности моего поведения здесь, совпадения, наличие двух мужчин со знаком Агни.
- Теперь ты понимаешь, почему я сказала, что ты - мой муж?
- Да, моя ками. Но я не помню ничего из той жизни.
- Шинджи также не помнил! - уверила я его, - Не беспокойся! Я отпустила его, ведь мы не любим друг друга.
- Вы хотели тогда отказаться от меня? - проницательно заметил мой юный любимый.
- Да. Ты был таким... Неприступным, пустым! Ты не любил меня... Аки? А сейчас? Что ты ко мне чувствуешь?
- Госпожа... - умоляюще простонал Акихито, - Я не знаю, как описать это!
- Прости... Я слишком давлю на тебя. Ты столько лет был одинок, а я желаю получить так много!
- Вы говорили, что у вас семья... - напомнил Аки.
- Да, мужья и дети.
Некоторое время он молчал, потом я ощутила его расстройство, сомнения. Пришлось снова обнимать худенькие плечи, шептать, что они примут его, раз уж я не могу без него! Сомнений прибавилось. Как ни билась я, но юноша был очень грустным и подавленным.
- Я должен покинуть вас, моя госпожа! - внезапно сказал он, - Меня ждут на совет министры. Нужно решить много вопросов...
- Но ты вернёшься? Аки? - как ни пыталась я подавить панику в голосе, но страх, что он будет скрываться от меня под любым благовидным предлогом, резанул по сердцу.
- Я вернусь, - коротко ответил он и мягко отвёл мои руки от своего лица.
С тихим шорохом открылась перегородка, и Акихито ушёл. Я перешла к краю оконного проёма и долго сидела там, вдыхая запахи весеннего утра. Или уже вечер. Какая разница? Просто нужно подождать, и он придёт снова! Минуты шли, складывались в часы. Пришлось встать и найти уборную, ахнуть от её суровой красоты, обрадоваться наличию почти современной сантехники. Горячая вода поступала по трубам снизу, наличие отдельной кабинки уединения было так кстати.
- Что? - живот скрутило, и я поняла, что внезапно все мои планы полетели к ёкаям! Ежемесячные неприятности, как они есть.
Принесли ужин, но я замоталась в одеяло и даже голову не повернула в сторону входа, где угодливо топтались две престарелых служанки. Пришёл Шинджи, что-то говорил, потом отчаялся услышать ответ, поцеловал в лоб, пожелал сладких снов и ушёл.
Акихито не было.
1. Тануки - Традиционные японские звери-оборотни, символизирующие счастье и благополучие, обычно выглядящие как енотовидные собаки. Второй по популярности зверь-оборотень после кицунэ. В отличие от кицунэ, образ тануки практически лишен негативной окраски. Считается, что тануки — большие любители саке. Поэтому без его присутствия нельзя сделать хорошего сакэ. По этой же причине фигурки тануки, порой весьма большие, являются украшением многих питейных заведений. Они изображают тануки толстяком-добряком с заметным брюшком.
Бытует поверие, что если в шкуру тануки завернуть кусочек золота и поколотить, он увеличится в размерах. Благодаря этому тануки почитается не только как покровитель питейных заведений, но и как покровитель торговли.
Шинджи оседлал волка, подождал, пока то же сделаю я, и взлетел. Обернулась в последний раз. Поместье было сказочным, будто игрушка! Мохнатые кроны деревьев, аккуратный двор, охровая крыша двухэтажного дома, ступеньки, спускающиеся с горы вниз, на просёлочную дорогу. Снизу махали лисицы, подпрыгивали лисята - мальчики, улыбалась ками Инари. Я вернусь к вам, светлые мои! Такого покоя, как здесь, нет нигде.
Путь до Идзумо занял три дня. По вечерам мы долго и подробно говорили с Шинджи. Лис был против моего возвращения в столицу, но признавал, что выяснить всё с Акихито необходимо. Он сказал, что Джиничи вернулся в Гнездо. После того, как я с грустью сказала, что ожидала ухода ворона со дня на день, друг дал мне лёгонький щелбан и уверил, что Джи ни за что не оставит меня! А домой он улетел за советом! Отец - мудрый, он может сказать то, что поможет им всем. У него есть дар пророка.
Киёто предстал перед нами уже частично восстановленный. Помощь ками была ощутима: дома были целыми, на них была свежая черепица, дороги усыпаны песком, стёрты малейшие признаки кровавых событий недельной давности. И по улочкам ходили люди: с тачками, полными камней и изломанной черепицы, кое-кто возил с собой что-то вроде прилавка, на нём были рядками уложены овощи, стучали молотки в кузнях, щёлкали ткацкие станки.
Мы сели у дворца и стали ждать. Я гадала, кого же пошлют за нами, но прихода самого Акихито никак не ожидала. Изумрудное одеяние шло ему безумно! Фиолетовые глаза смотрели с такой тоской и радостью! В волосах была прелестная заколка, драгоценности, во множестве усыпавшие цветочную композицию, словили свет солнца, когда юноша покорно склонился до самой земли. Остановился он только тогда, когда полностью лёг на землю...
Шинджи подозрительно косился на это действо, а я млела от красоты Акихито, дышала через раз и мечтала схватить в свои объятия, не выпускать, пока на щеках любимого не расцветут розы смущения и удовольствия.
- Я прошу прощения у вас, моя божественная супруга! - сладостная музыка, а не голос! Он прошёл волной по моему телу, я блаженно улыбалась, совсем забыв, что юный красавец стоит в такой униженной позе.
- Прощаю... - выдохнула и ринулась было его поднимать. Шинджи вовремя поправил моё движение, сделав вид, будто я просто склоняюсь в ответ. И этак незаметно дёрнул мой локоть влево. Обвела глазами двор. Да, свидетели жаждут увидеть подробности.
- Вы так добры, моя ками! - выдохнул восхищённо Акихито и поднял голову. Это был удар под дых, я утонула в его глазах улыбаясь блаженной идиоткой. Что он делает со мной... - Приглашаю вас во Дворец Тацуо, моего предка! И покажу вам ваши покои. На время... Или навсегда.
Эти его слова. Он... Хочет быть со мной? Чтобы я осталась здесь? Я не могу! Мои растерянные взгляды оценить было уже некому: Шинджи шагал за мной, будто суровый охранник президентской жены, а Акихито семенил впереди своими стройными, ровными, с маленькими, будто у ребенка, ступнями, ногами в белых носочках и чёрных штанах. Мы тоже переобулись с лисом, удивляясь чистоте и пустынности комнат.
Людей было мало, женщин и того меньше. Служанки низко кланялись, ни одна не подняла глаз, не проявила вполне законное любопытство. Министры в строгих мундирах сгибались в поклонах, но глаза были странно - злобные. И чего так относиться? Я ведь спасла их всех! А потом вспомнила слова Аки, что в той комнате были дочери этих чиновников. Вот оно что! Я их прямая конкурентка! Да даже более того - их дочери получат неминуемую отставку! Уж я постараюсь.
Мой милый привёл нас в красивую комнату с нежно - зелёными стенами, с уважением склонил голову перед лисом и сказал ему располагаться здесь. А мы пошли дальше.
Акихито шёл молча, не глядя на меня. Я грустно думала, что не пойму никогда, о чём он думает, нужна ли ему. Пока я тонула в своих сомнениях, мы прошли уже довольно много комнат, коридоров, поднялись на этаж выше. Ничего себе! Значит, Шинджи будет жить так далеко от меня? Хотя... Если Акихито хочет, чтобы нам не мешали... Я готова жить даже под крышей, как дикий голубь!
- Куда ты ведёшь меня? - решилась я спросить супруга.
- В наше крыло дворца, моя ками, - опалил он меня взглядом. Я поймала себя на том, что не дышу даже, просто смотрю на него, не в силах оторваться от его красоты, но на капризных губах мелькнула понимающая усмешка, и я тут же засомневалась в его искренности.
- Наше? Ты намерен жить со мной? - я старалась, чтобы в голосе была ирония, а не осторожная надежда.
- Если вы позволите, моя госпожа... - снова лесть, снова многозначительный взгляд из-под ресниц и изящный поклон. Каскад гладких, чёрных волос юноши с тихим шорохом скатился по его узкому плечу.
Я предпочла промолчать. Меня совершенно сбивало с толку его обращение: он покорен, вежлив и предупредителен. Он желает жить со мной, но при этом ни разу не дал понять, что я ему нравлюсь, что хоть в какой-то мере желанна. О сдержанности японцев я знаю не понаслышке, но с близкими они были более раскованны. А Акихито, выходит, не считает меня близкой?
В узком коридоре было всего несколько дверей, да и то отличить их от общей светло-персиковой гаммы можно было лишь по чёткому контуру деревянных планок на фусума. Нам навстречу выползли две женщины, распластались по полу.
- Всё готово? - мелодично вопросил мой супруг. Служанки молча кивнули и поползли вон из коридора. Я проводила их круглыми глазами.
- Здесь... Будем жить только мы? - помимо воли щёки полыхнули, я скосила глаза на Акихито, желая узнать, как же он отреагирует на вопрос.
Он стоял уже у открытой двери, узкая рука с тонкими пальцами лежала на серо-голубой тучке, нарисованной на полотне. Шёлковая грива его волос ниспадала до самого пола, она манила своей гладкостью и блеском. Да почему бы и нет? Шагнула к нему, обняла за пояс и зарылась в это богатство всем лицом. Как он пахнет! Отвела тяжёлые пряди от его шеи, коснулась осторожно губами белоснежной кожи. Я так люблю тебя...
- Моя ками... желает... - выдохнул юноша и умолк.
- Да! - прорычала я и повернула его к себе лицом. Снова глаза в пол? Не позволю! Ты должен видеть меня, а я - знать, что ты хочешь на самом деле! - Я желаю... тебя, Аки. А ты меня?
- Я не знаю... - предельно честный ответ. У меня даже руки опустились. Я отпустила его плечи, напоследок погладив шёлковые рукава кимоно. Горькая усмешка искривила мои губы: зачем же тогда это всё? Похоже, я показала все свои чувства в деталях, потому что юноша поспешно кинулся ко мне, даже рискнул сам взять меня за руки, - Я не знаю, что это... Я никогда не... И думал, что... умру без этого...
Мы прошли в комнату, держась за руки. Живое тепло Акихито грело мою душу, его глаза сияли, наполняя меня радостью и надеждой на счастье. Он пойдёт со мной! Я не оставлю его здесь ни за что!
Три огромных панели, служащих здесь окнами, были открыты. Проёмы выходили в сад. Слышно было пение птиц, сквозь листву прорывались солнечные лучи, ложились пятнами на бежевый татами в центре помещения. То же самое, что и в доме Цукиёми, госпожи Инари: комоды, стенные ниши, подставочки с курильницами. Небольшой столик с вазочкой, в ней две цветущих веточки. Чайник с чашечками, две пиалы со сладостями.
Акихито подвёл меня к алой подушечке, сам шагнул к той, что была напротив меня. Сидеть вот так, любуясь им, я могла бы вечность. Его узкими кистями, как он наливает чай в наши кружки, как замирает на миг, вдыхая аромат напитка, слегка кланяется мне и передаёт чашечку прямо в руку. Осторожное касание, косой взгляд, неспешные движения и он замирает, будто прелестная кукла. Солнечный свет искрится на его коже, моя рука так и висит в воздухе, ведь её хозяйка сейчас хочет отодвинуть стол и жадно ласкать это совершенное тело. Да что со мной?! Закрыла глаза и попыталась успокоиться.
- Аки... - позвала я, когда немного совладала с дикими желаниями, внезапно всколыхнувшими мою всегда спокойную натуру, - Скажи... Почему ты вдруг поменял своё мнение? Или... Ты просто делаешь вид, что принял меня?
Спокойствию моего супруга можно было только позавидовать. Он ничем не выдал, попала ли я своими словами в цель. Единственной реакцией на мои слова была его ласковая улыбка. Глаза не выражали ничего, он смотрел будто сквозь меня. Это злило, так и хотелось что-то сделать, чтобы он стал живым, чтоб истаял лёд в фиалковых озёрах!
- Я долго думал, моя ками, - какой всё же красивый у него голос! Несмотря на своё недовольство его безэмоциональностью, я всё же наслаждалась каждым мигом с ним, - Я не имею права осуждать вас, приказывать делать что-либо. Вы - высокородная госпожа, всесильная...
- Ты... - поразилась я, - Ты просто... покоряешься мне?! Ты не любишь меня, не желаешь, а просто отдаёшь себя всесильной ками?! О-о-о! Ты даже хуже, чем о тебе говорил ворон!
Я вскочила и ринулась к выходу. Ни минуты здесь не останусь! Лицемерие и показное смирение - это совсем не то, на что я надеялась! Уже на пороге обернулась... и остановилась. Акихито плакал. Тонкие, серебристые дорожки сбегали по щекам, а глубокие и тёмные от обуревающих его эмоций глаза смотрели с такой мольбой.
- Прости... - прошептала я и всё-таки отодвинула мешающую нам мебель в сторону. Магия убрала всё, что препятствовало моему порыву обнять любимого: стол улетел и приземлился у окна, чашка в руке Акихито исчезла и материализовалась на тумбочке у стены.
Мой любимый тихо выдохнул и робко обнял меня в ответ. Больше не нужно слов, сладость моя! Я и так вижу, что ты рад меня видеть, что робеешь перед всесильной ками, стыдишься своей неопытности, отчаянно хочешь казаться взрослым, ведь тебе всего восемнадцать лет, тебя даже министры через раз слушают. А тут... Поймала великолепные вселенные своими глазами, пожелала передать все мои чувства юному, прекрасному цветку, который так боюсь испачкать своими жадными мечтами.
- Не плачь... Аки... - и сама плачу навзрыд, потому что он понял, как дорог мне, что сейчас он - мой мир, да даже целый Космос! - Не старайся больше... обмануть, прошу! Я так люблю тебя... Даже если ты возненавидишь меня за них...
- За них? - выдохнул милый, и я тут же припала к его устам, нежно исследуя мягкие губы, мучая то верхнюю, то нижнюю. Лизнуть обе напоследок, ещё раз прижаться и со стоном отпустить сладкое чудо на волю.
- У меня есть семья, Аки. В том мире, откуда я пришла.
- Я не знал... - огорчённо прошептал мой юный бог.
- Но ты ведь уже знаешь, что я не Аматэрасу?
- Да. Ещё тогда, когда вы убили змею, а потом вылечили меня. Никто из ками не стал бы этого делать.
- Почему? - удивилась я.
- Ками очень редко снисходят до смертных, - сколько грусти в его словах. Он заслужил этот долгий поцелуй, нежность и ласка, это всё для тебя, любимый!
- Но госпожа Инари...
- Даже она не стала бы. Моя ками... - мелодия голоса юноши изменилась, он стал глубже и ниже. Неужели это от того, что я поглаживаю твою грудь и уже спускаюсь к бёдрам?
- Тш... Ничего не будет, если ты не захочешь... - а сама высматриваю малейшую эмоцию в его лице, ожидая сопротивления, отвращения к откровенным ласкам.
- Это всегда так... - выдыхает Акихито и поднимает на меня глаза.
- Когда любишь...
Подумав, я всё же решила, что расставить точки над I сейчас важнее соблазнения супруга. У нас будет вдоволь дней и ночей для любви, уж я постараюсь! Предвкушая блаженство обладания юным, невинным, принадлежащим лишь мне прекрасным телом супруга, закрыла глаза и приказала себе на время забыть о чувственных удовольствиях.
- Так вот. Я не Аматэрасу. Сюда меня привели ваши ками для того, чтобы я изгнала Сусаноо, - Акихито внимательно слушал. Я немного отодвинулась от него, но руки мы так и не расцепили. Я гладила токние пальцы, млея от их хрупкости, - Подозреваю, что ваша богиня исчезла не случайно.
Рассказ занял довольно много времени. Иногда Акихито уточнял детали, я умилялась, насколько же он умён! Он, как и я, подметил странности моего поведения здесь, совпадения, наличие двух мужчин со знаком Агни.
- Теперь ты понимаешь, почему я сказала, что ты - мой муж?
- Да, моя ками. Но я не помню ничего из той жизни.
- Шинджи также не помнил! - уверила я его, - Не беспокойся! Я отпустила его, ведь мы не любим друг друга.
- Вы хотели тогда отказаться от меня? - проницательно заметил мой юный любимый.
- Да. Ты был таким... Неприступным, пустым! Ты не любил меня... Аки? А сейчас? Что ты ко мне чувствуешь?
- Госпожа... - умоляюще простонал Акихито, - Я не знаю, как описать это!
- Прости... Я слишком давлю на тебя. Ты столько лет был одинок, а я желаю получить так много!
- Вы говорили, что у вас семья... - напомнил Аки.
- Да, мужья и дети.
Некоторое время он молчал, потом я ощутила его расстройство, сомнения. Пришлось снова обнимать худенькие плечи, шептать, что они примут его, раз уж я не могу без него! Сомнений прибавилось. Как ни билась я, но юноша был очень грустным и подавленным.
- Я должен покинуть вас, моя госпожа! - внезапно сказал он, - Меня ждут на совет министры. Нужно решить много вопросов...
- Но ты вернёшься? Аки? - как ни пыталась я подавить панику в голосе, но страх, что он будет скрываться от меня под любым благовидным предлогом, резанул по сердцу.
- Я вернусь, - коротко ответил он и мягко отвёл мои руки от своего лица.
С тихим шорохом открылась перегородка, и Акихито ушёл. Я перешла к краю оконного проёма и долго сидела там, вдыхая запахи весеннего утра. Или уже вечер. Какая разница? Просто нужно подождать, и он придёт снова! Минуты шли, складывались в часы. Пришлось встать и найти уборную, ахнуть от её суровой красоты, обрадоваться наличию почти современной сантехники. Горячая вода поступала по трубам снизу, наличие отдельной кабинки уединения было так кстати.
- Что? - живот скрутило, и я поняла, что внезапно все мои планы полетели к ёкаям! Ежемесячные неприятности, как они есть.
Принесли ужин, но я замоталась в одеяло и даже голову не повернула в сторону входа, где угодливо топтались две престарелых служанки. Пришёл Шинджи, что-то говорил, потом отчаялся услышать ответ, поцеловал в лоб, пожелал сладких снов и ушёл.
Акихито не было.
1. Тануки - Традиционные японские звери-оборотни, символизирующие счастье и благополучие, обычно выглядящие как енотовидные собаки. Второй по популярности зверь-оборотень после кицунэ. В отличие от кицунэ, образ тануки практически лишен негативной окраски. Считается, что тануки — большие любители саке. Поэтому без его присутствия нельзя сделать хорошего сакэ. По этой же причине фигурки тануки, порой весьма большие, являются украшением многих питейных заведений. Они изображают тануки толстяком-добряком с заметным брюшком.
Бытует поверие, что если в шкуру тануки завернуть кусочек золота и поколотить, он увеличится в размерах. Благодаря этому тануки почитается не только как покровитель питейных заведений, но и как покровитель торговли.
