Она неотрывно смотрела вперёд. Мы ехали на юг полуострова, туда, где располагались дома знати, в том числе дом бургомистра, который и проведёт церемонию. На неё был приглашён также даосский монах с учениками, так что мы получим и благословение святого тоже.
Мы остановились у красного дома. Небольшой, в два этажа, в колониальном стиле, с тонкими белыми колоннами. Кованые ворота были широко распахнуты, возле них уже стояли несколько машин самого представительного вида. Шофер подал руку маме, а мне помог выйти... Это дядя Юншэна? Я немного обиделась на него за его поведение на приёме, так что весьма неохотно подала ему руку. Но он подкупил меня тем, что застыл возле меня с таким видом, будто его молнией поразило. И прошептал, что за такую невесту не грех отдать всё, что у тебя есть. Я заулыбалась и поблагодарила его. Тогда он очнулся и повел меня внутрь.
Гости заняли весь холл. В центре стояла трибуна, на которой лежал толстый талмуд. Рядом в курильнице курились ароматные палочки, монах в жёлтой одежде читал молитву и перебирал чётки. Бургомистр вытирал потный лоб и поминутно поправлял галстук. Дамы восхищённо ахнули, мужчины просто просипели что-то невнятное. Журналисты защёлкали фотоаппаратами. У тумбы стояли мой отчим и Юншэн. Сердце неистово билось у самого горла, ноги стали непослушными, каждый шаг был будто первым или последним в жизни. Дядя моего демона волок меня уже почти силком. Мама улыбалась своему будущему мужу, она отпустила руку Цзян Канга и поспешила выйти вперёд.
Я ощутила чей-то взгляд. Почему он так обеспокоил меня? Не знаю. Но я стала оглядываться, высматривая... Юншэн? Я смотрела на точную копию моего любимого, не в силах понять, где реальность, а где галлюцинация? Перевела взгляд на тумбу. Но... он же здесь?! Ничего не понимаю! Мужчина рядом со мной почувствовал мою заминку и нашёл глазами того, кто меня так взволновал.
- Это мой сын Лианг. Правда, они с Юншэном похожи?..
Он говорил что-то ещё, а я ничего не слышала, только как сильно забилось сердце, оно набатом отсчитывало минуты до моего краха, позора! Лианг не только был схож с моим демоном! Тот, кому я вменяла холодность, чёрствость, кого почти силой заставила заняться со мной любовью... Это был не Юншэн... Сглотнула сухой ком, который царапал горло, улыбнулась слабо, стараясь ничем не выдать себя. Отвернулась от Лианга и пошла вперёд, к алтарю. Меня уже ждут...
Мама с тревогой смотрит на меня, подзывает рукой, что-то говорит. Не слышу, ничего не слышу. Я просто иду к ней, становлюсь рядом. Рука Юншэна легла на моё запястье, глаза моего демона светятся восторгом и гордостью. Я впитываю эти чувства, нежусь в них, будто в солнечных лучах. И обещаю себе забыть то, что произошло на террасе. Навсегда.
Бургомистр размахивал руками, зачитывал какие-то строки из талмуда, водя по ним костлявым пальцем, взял наши паспорта, проштамповал алыми штампами с золотым оттиском, нарисовал там что-то пером с алыми чернилами. Подошёл дядя Юншэна, поднёс на подушечке красного цвета два комплекта колец. Мама и отчим взяли одну пару. Я замешкалась, не понимая, зачем это. Но, поймав грустный и будто потерянный даже взгляд Юншэна, взяла кольцо в ладонь.
- Надевай! - сказал мой милый. - Так надо!
Я надела большое кольцо ему на палец, он - меньшее на мой. Нас осыпали рисом, лепестками цветов, всё плыло в тумане, я вцепилась в локоть Юншэна так сильно, что он с тревогой на меня посмотрел. Мы шли мимо гостей, поравнялись с его кузенами. И тогда Лианг вытянул руку и показал мне серьгу с персиком на ладони. Подозреваю, что в моих глазах застыл самый настоящий страх, потому что он поспешил сказать, что просто нашёл её в зале, у стола с напитками. Юншэн улыбнулся брату, обнял меня покрепче, и мы вышли на улицу.
Машинально опустилась на сидение, не заметила, как и когда мы приехали. Банкет я почти не запомнила. Конверты с деньгами ложились на деревянные подносики возле нас с мамой один за другим, гости говорили, говорили и говорили. Мы с мамой меняли платья, кланялись всем, благодарили за честь, за дружбу. В конце надели те же алые наряды, а когда вышли в зал, то оказалось, что и отец, и мой спутник одели такие же алые ципао. Юншэн был великолепен! Высокий, стройный, с выправкой воина, а также взглядом генерала или императора, он заставил моё сердце забиться с неистовой силой, я смотрела на него и с глупой улыбкой таяла под его пристальным взглядом. Монах повязал наши руки алой нитью, мы выпили одну на двоих чашу с вином.
Спустя три часа от начала банкета, гости смогли насладиться едой. Чего здесь только не было! И мясо, и овощи, и фрукты, столь экзотичные, что я таких даже на картинках не видела, горки цзунцзы, сыр тофу, маринованные овощи, тарелочки с димсамами, легкими закусками, пёстрыми разноцветными огоньками укрыли стол. Звенели бокалы, гости довольно переговаривались, деликатно почавкивали, чтобы не обидеть повара. Ну или поваров, что вернее, ведь блюд столько, что один Лю Юнчен вряд ли справился бы.
Всё это время мы с Юншэном просто молча сидели рядом. Я боялась, что он уже знает о моём грехопадении, а он просто о чём-то думал. И очнулся только тогда, когда у меня упала на пол вилка. Я нагнулась, чтобы поднять её, он тоже. Моя корона едва ему не оставила алую полосу на лбу, но мы оба успели отшатнуться.
- Мама сказала, что сегодня я еду к тебе...
- Да. Твои вещи уже там, - огорошил меня мой демон. Я набрала воздуха для возмущения, но он схватил мою руку и пристально посмотрел в глаза. - Я всё тебе расскажу, обещаю.
- Сегодня же! - прошипела я и отвернулась. Что вообще происходит?!
Через час мы встали, поклонились гостям, родителям, дяде Юншэна с кузенами, друг другу. Меня бросило в дрожь от тоски в глазах Лианга. Подумаешь... подумаешь ошиблась! С кем не бывает? Да ни с кем такого не бывает! Хоть и бытует мнение, что китайцы все на одно лицо, но это далеко не так! И оба Юншэна тому лучшее подтверждение! Подумала я и мысленно усмехнулась горько. Я не жалею о том, что произошло, нет. Это было невероятно, потрясающе! Откровение, нежность, нас захлестнула та самая первобытная страсть, о которой вспоминают с улыбкой на лице до самой старости. Но если я хочу быть с его братом, то должна вычеркнуть этот эпизод из своей памяти и жизни.
Особняк семьи Цзян находился недалеко от Ратуши. Ярко-лимонный, трёхэтажный дом в старинном стиле, легкий и воздушный. В нём сейчас светились только три окна: одно на первом этаже и два на втором. Но сам дом был освещён хорошо: по краям клумб, кустов и дорожек стояли фонарики на невысоких кованых стойках, придавая ночному дворику изысканно-романтичный вид. Я шла за Юншэном, осматриваясь. Цветочные композиции, аккуратные деревца, подстриженные старательным садовником, дорожка, посыпанная мелкими разноцветными камушками. Они тихо шелестели под нашими ногами. Дверь открыта? И не боятся никого? Хотя... Я оглянулась и увидела пост охраны у ворот, а также многочисленные камеры на всех углах, в том числе над входной дверью.
Когда вернутся его братья с дядей, я не знаю. Я даже не в курсе пока, здесь ли они живут. Одно я знаю точно: мистер Пенг сейчас дома, его комната оборудована всем необходимым, чтобы спасти ему жизнь при очередном приступе сердечной недостаточности. И что мамы Юншэна уже нет на свете. Она погибла в аварии в Гуанчжоу, когда ему было всего пять лет. А вот тётя, жена его дяди Канга, жива. Но она уже давно живёт в Европе, так что я её не увижу. Что же она не поделила с мужем, что сбежала на край света?
- Куда мы? - спросила я, когда мы остановились в тёмном холле.
- В нашу спальню, - ответил любимый и свернул к лестнице.
- Куда...
- С этого дня ты являешься супругой Цзян Юншэна. Ты... - пауза, достойная самой жуткой драмы. - Ты, Яо Софен, моя супруга. Что бы ты не думала, как бы не сомневалась и не хотела...
- Засветить тебе туфлей под глаз! - заорала я и сняла обе алые лодочки. - Кто это придумал? А ну говори!
Мы бегали по пустому, гулкому помещению, Юншэн хохотал довольно и уворачивался от статуэток, книг, шариков - светлячков, пепельниц, газет и тяжёлых журналов. Когда я увидела, что журнал в большинстве своём содержит полуголых барышень, то так рассвирепела, что порвала его на мелкие кусочки. Юншэн остановился недалеко от меня. А я... Я уже не хотела за ним бегать. Только завыть от злости и расплакаться! Они обманули меня! Навязали замужество как в каком-то средневековье!
- Мы будем так похожи! - передразнила я маму со слезами в голосе. - Алые платья для свидетельницы! А зачем свидетелю подавать свой паспорт? - говорила я сама с собой. Подошла к камину, попинала решетку, зашипела от боли.
- Софен! Больно? - подбежал мой демон. Взял ногу и аккуратно помассировал пальцы. - Перестань! Это не нам было решать. Но я рад, что у меня есть ты. Ты - самая прекрасная девушка в мире, Софен! Я люблю тебя с первого взгляда.
- С первого? - ревниво и вредно уточнила я.
- Да. Два месяца назад госпожа Анна показала твою фотографию. И тогда же мой отец и господин Цзиньлун договорились о нашей свадьбе. Ничего бы не было! - повысил он голос и словил меня в руки, оборвав гневную отповедь. - Если бы ты не согласилась. Я не обманывал тебя. Ни словом, Софен.
О-о! Я чувствовала, что он искренен, весь он был открыт передо мной. А я... Я была с его братом, вертелось в голове. И я посмела ещё попрекать его. Так что я повинно свесила голову и позволила увести себя к диванчику.
Поудобнее устроилась в его руках, с радостью впитывая его ласку, нежность. Юншэн говорил и говорил, рассказывал, что отец сделал из него что-то вроде личного телохранителя, душеприказчика, казначея, бойца для разборок. Нет, он рад помочь родителю, да и понимает, что скоро дела придётся взять в свои руки. Для меня было большим шоком и удивлением узнать, что его в восемь лет отдали в Шаолинь! До четырнадцати лет он ходил, как обычный монах, в желтом одеянии, простых войлочных тапочках и лысым. Так же, как и все, собирал милостыню, учил молитвы, собирал травы на склонах горы Суншань, вставал в пять утра для долгих и упорных тренировок, мог ребром ладони разбить доску или бетонный блок. А на его животе мог стоять другой ученик. На ноже. Лезвием вниз. Я содрогнулась, представив себе жуткую рану на его совершенном прессе. Мою руку накрыла с готовностью рука мужа. Да, теперь это мой муж. Странно думать о нём в таком плане. Я ведь даже не знала, чем наш роман закончится. А теперь...
- Потом школа, юридический факультет. У нас есть филиал Пекинского университета в Макао. Когда отец... заболел, мне пришлось управлять всем бизнесом самому. Хорошо хоть дядя Канг приехал из Пекина и помог мне.
- И что теперь? - спросила я.
- Будем жить... Жить здесь. Утром я покажу тебя отцу. Он болен, не смог быть на свадьбе. Но он рад за меня, - я улыбнулась довольно. Юншэн с таким теплом говорил об отце, да и еще гладил нежно мои волосы. Я млела и тёрлась об него щекой.
Спросила про монаха на церемонии. Оказывается, этот монах его учитель! Он приехал специально, чтобы соединить нас буддийской молитвой. Ну и повидать Юншэна. А также дать представление в Океанусе!
- С ним прилетели два его ученика. Знаешь, там, в Шаолине, есть два вида учеников. С некоторых пор туда принимают за деньги. Это новшество ввёл настоятель Ши Юнсинь. Он много чего сделал для монастыря. Отремонтировал много помещений, теперь монахи не голодают, у них есть одежда. И ученики могут увидеть мир: если покажут себя хорошо, то их заберут в группу, которая ездит на гастроли по всем странам. Я познакомлю вас завтра. Вижу, что ты устала. Идём уже спать! Не дуйся! Люблю конечно! И буду заботиться о тебе до самого последнего вздоха.
Я смотрела на просторную комнату, основное место в которой занимала огромная двуспальная кровать, застеленная алым покрывалом. На нём кто-то натрусил килограмма три лепестков роз и побрызгал чем-то таким... Будоражащим. Горячие руки легли на мои плечи, Юншэн шептал мне, что эту кровать привезли только в начале этой недели, её изготовили на заказ. Для нас. Для меня. И мужа... Чёртовы лепестки! Чертова корона, которая лишила меня множества волос. Но всё это стоило того: глаза моего демона были полны желания, жажды и страсти. Платье он снимал мучительно медленно, целуя открывшееся ему пространство. Каждый сантиметр моего тела... Задыхаясь от нежности, от кружащего голову удовольствия, прошептала ему, что в нашем случае родители не ошиблись: мы должны быть вместе!
А кровать замечательная! Крепкая...
Утром меня разбудил не муж, не солнце, не дворник за окном, а неистовый рёв голодного желудка. Ну да, вчера я не смогла съесть ни одного кусочка из тех закусок - всё думала о своей вине. А сейчас организм требует своё. Поднялась, огляделась. Платье аккуратно висит на спинке стула, под ним же приткнулись мои балетки, а на сидении... всё то, что с меня вчера сорвали, едва не разорвав.
Замоталась в одеяло и стала медленно обходить комнату. Помимо кровати, здесь были ширмы две штуки, две вместительные тумбочки по бокам ложа, длинная скамейка из темного дерева. На полу мягкий ковёр. А ещё большой свадебный портрет нас с Юншэном! Откуда? Я такого не помню... Это на вечере нас кто-то сфотографировал? Или простой фотошоп? На стенах еще два плаката. На них алыми чернилами нарисованы два иероглифа. А! Вспомнила! Это же для нас, вроде как я и он, а вместе счастье. Двойное счастье! Если Юншэн и дальше будет таким невероятным, то счастье может еще и удвоиться.
Пока мечтала, наслаждаясь ощущением длинного ворса, обхватившего ступни, вошёл мой благоверный. Синяя рубашка, брюки из мягкой ткани, легкие домашние туфли. Как же он хорош...
- А где я могу переодеться?
- Твоя комната вон там! - подтолкнул меня мягко влево Юншэн. - И все вещи там же. Если нужна помощь, я попрошу горничную моей матери. Твою сегодня пришлёт госпожа Анна из Океануса.
- Не! Не надо! - замахала я руками, и мой кокон рухнул вниз. Юншэн прошагал ко мне, поднял покрывало и укутал в него снова. В его руках было так хорошо, что я зажмурилась от удовольствия.
- Ничего не бойся! Теперь это твой дом, Софен. Прими ванну, отдохни. Я зайду за тобой через час и отведу к отцу. А потом будем завтракать все вместе. Я познакомлю тебя с семьёй Цзян. - я кивнула и улыбнулась.
Какая-то она непривычно - хлипкая, эта самая дверь в мою комнату. На ней почти всё пространство занимает витраж. Красиво, но это её делает прозрачной. За дверью действительно была комната, причем полная копия той, в которой меня поселила мама в Океанусе! Такого же песочного цвета диванчик, столик и трюмо. Персиковый ковёр, лёгкие шторы на двух узких окнах. На столике уже лежали мой телефон и планшет, паспорт, точнее оба паспорта. Полистала странички. Ничего не понятно, только и узнала, что свою фотографию, а так ни одной буквы не знаю. Золотистый штамп, в нем двумя столбиками несколько значков. Я? И Юншэн? Погладила буквы. Невероятно! Как так могло произойти? Я даже не думала о замужестве, полагая, что ещё успею до тридцати. Да я Фиме всегда говорила со смехом, что специально с нею останусь куковать, тем более, что кот у нас, как у двух классических старых дев, уже есть.
Мы остановились у красного дома. Небольшой, в два этажа, в колониальном стиле, с тонкими белыми колоннами. Кованые ворота были широко распахнуты, возле них уже стояли несколько машин самого представительного вида. Шофер подал руку маме, а мне помог выйти... Это дядя Юншэна? Я немного обиделась на него за его поведение на приёме, так что весьма неохотно подала ему руку. Но он подкупил меня тем, что застыл возле меня с таким видом, будто его молнией поразило. И прошептал, что за такую невесту не грех отдать всё, что у тебя есть. Я заулыбалась и поблагодарила его. Тогда он очнулся и повел меня внутрь.
Гости заняли весь холл. В центре стояла трибуна, на которой лежал толстый талмуд. Рядом в курильнице курились ароматные палочки, монах в жёлтой одежде читал молитву и перебирал чётки. Бургомистр вытирал потный лоб и поминутно поправлял галстук. Дамы восхищённо ахнули, мужчины просто просипели что-то невнятное. Журналисты защёлкали фотоаппаратами. У тумбы стояли мой отчим и Юншэн. Сердце неистово билось у самого горла, ноги стали непослушными, каждый шаг был будто первым или последним в жизни. Дядя моего демона волок меня уже почти силком. Мама улыбалась своему будущему мужу, она отпустила руку Цзян Канга и поспешила выйти вперёд.
Я ощутила чей-то взгляд. Почему он так обеспокоил меня? Не знаю. Но я стала оглядываться, высматривая... Юншэн? Я смотрела на точную копию моего любимого, не в силах понять, где реальность, а где галлюцинация? Перевела взгляд на тумбу. Но... он же здесь?! Ничего не понимаю! Мужчина рядом со мной почувствовал мою заминку и нашёл глазами того, кто меня так взволновал.
- Это мой сын Лианг. Правда, они с Юншэном похожи?..
Он говорил что-то ещё, а я ничего не слышала, только как сильно забилось сердце, оно набатом отсчитывало минуты до моего краха, позора! Лианг не только был схож с моим демоном! Тот, кому я вменяла холодность, чёрствость, кого почти силой заставила заняться со мной любовью... Это был не Юншэн... Сглотнула сухой ком, который царапал горло, улыбнулась слабо, стараясь ничем не выдать себя. Отвернулась от Лианга и пошла вперёд, к алтарю. Меня уже ждут...
Мама с тревогой смотрит на меня, подзывает рукой, что-то говорит. Не слышу, ничего не слышу. Я просто иду к ней, становлюсь рядом. Рука Юншэна легла на моё запястье, глаза моего демона светятся восторгом и гордостью. Я впитываю эти чувства, нежусь в них, будто в солнечных лучах. И обещаю себе забыть то, что произошло на террасе. Навсегда.
Бургомистр размахивал руками, зачитывал какие-то строки из талмуда, водя по ним костлявым пальцем, взял наши паспорта, проштамповал алыми штампами с золотым оттиском, нарисовал там что-то пером с алыми чернилами. Подошёл дядя Юншэна, поднёс на подушечке красного цвета два комплекта колец. Мама и отчим взяли одну пару. Я замешкалась, не понимая, зачем это. Но, поймав грустный и будто потерянный даже взгляд Юншэна, взяла кольцо в ладонь.
- Надевай! - сказал мой милый. - Так надо!
Я надела большое кольцо ему на палец, он - меньшее на мой. Нас осыпали рисом, лепестками цветов, всё плыло в тумане, я вцепилась в локоть Юншэна так сильно, что он с тревогой на меня посмотрел. Мы шли мимо гостей, поравнялись с его кузенами. И тогда Лианг вытянул руку и показал мне серьгу с персиком на ладони. Подозреваю, что в моих глазах застыл самый настоящий страх, потому что он поспешил сказать, что просто нашёл её в зале, у стола с напитками. Юншэн улыбнулся брату, обнял меня покрепче, и мы вышли на улицу.
Машинально опустилась на сидение, не заметила, как и когда мы приехали. Банкет я почти не запомнила. Конверты с деньгами ложились на деревянные подносики возле нас с мамой один за другим, гости говорили, говорили и говорили. Мы с мамой меняли платья, кланялись всем, благодарили за честь, за дружбу. В конце надели те же алые наряды, а когда вышли в зал, то оказалось, что и отец, и мой спутник одели такие же алые ципао. Юншэн был великолепен! Высокий, стройный, с выправкой воина, а также взглядом генерала или императора, он заставил моё сердце забиться с неистовой силой, я смотрела на него и с глупой улыбкой таяла под его пристальным взглядом. Монах повязал наши руки алой нитью, мы выпили одну на двоих чашу с вином.
Спустя три часа от начала банкета, гости смогли насладиться едой. Чего здесь только не было! И мясо, и овощи, и фрукты, столь экзотичные, что я таких даже на картинках не видела, горки цзунцзы, сыр тофу, маринованные овощи, тарелочки с димсамами, легкими закусками, пёстрыми разноцветными огоньками укрыли стол. Звенели бокалы, гости довольно переговаривались, деликатно почавкивали, чтобы не обидеть повара. Ну или поваров, что вернее, ведь блюд столько, что один Лю Юнчен вряд ли справился бы.
Всё это время мы с Юншэном просто молча сидели рядом. Я боялась, что он уже знает о моём грехопадении, а он просто о чём-то думал. И очнулся только тогда, когда у меня упала на пол вилка. Я нагнулась, чтобы поднять её, он тоже. Моя корона едва ему не оставила алую полосу на лбу, но мы оба успели отшатнуться.
- Мама сказала, что сегодня я еду к тебе...
- Да. Твои вещи уже там, - огорошил меня мой демон. Я набрала воздуха для возмущения, но он схватил мою руку и пристально посмотрел в глаза. - Я всё тебе расскажу, обещаю.
- Сегодня же! - прошипела я и отвернулась. Что вообще происходит?!
Через час мы встали, поклонились гостям, родителям, дяде Юншэна с кузенами, друг другу. Меня бросило в дрожь от тоски в глазах Лианга. Подумаешь... подумаешь ошиблась! С кем не бывает? Да ни с кем такого не бывает! Хоть и бытует мнение, что китайцы все на одно лицо, но это далеко не так! И оба Юншэна тому лучшее подтверждение! Подумала я и мысленно усмехнулась горько. Я не жалею о том, что произошло, нет. Это было невероятно, потрясающе! Откровение, нежность, нас захлестнула та самая первобытная страсть, о которой вспоминают с улыбкой на лице до самой старости. Но если я хочу быть с его братом, то должна вычеркнуть этот эпизод из своей памяти и жизни.
Особняк семьи Цзян находился недалеко от Ратуши. Ярко-лимонный, трёхэтажный дом в старинном стиле, легкий и воздушный. В нём сейчас светились только три окна: одно на первом этаже и два на втором. Но сам дом был освещён хорошо: по краям клумб, кустов и дорожек стояли фонарики на невысоких кованых стойках, придавая ночному дворику изысканно-романтичный вид. Я шла за Юншэном, осматриваясь. Цветочные композиции, аккуратные деревца, подстриженные старательным садовником, дорожка, посыпанная мелкими разноцветными камушками. Они тихо шелестели под нашими ногами. Дверь открыта? И не боятся никого? Хотя... Я оглянулась и увидела пост охраны у ворот, а также многочисленные камеры на всех углах, в том числе над входной дверью.
Когда вернутся его братья с дядей, я не знаю. Я даже не в курсе пока, здесь ли они живут. Одно я знаю точно: мистер Пенг сейчас дома, его комната оборудована всем необходимым, чтобы спасти ему жизнь при очередном приступе сердечной недостаточности. И что мамы Юншэна уже нет на свете. Она погибла в аварии в Гуанчжоу, когда ему было всего пять лет. А вот тётя, жена его дяди Канга, жива. Но она уже давно живёт в Европе, так что я её не увижу. Что же она не поделила с мужем, что сбежала на край света?
- Куда мы? - спросила я, когда мы остановились в тёмном холле.
- В нашу спальню, - ответил любимый и свернул к лестнице.
- Куда...
- С этого дня ты являешься супругой Цзян Юншэна. Ты... - пауза, достойная самой жуткой драмы. - Ты, Яо Софен, моя супруга. Что бы ты не думала, как бы не сомневалась и не хотела...
- Засветить тебе туфлей под глаз! - заорала я и сняла обе алые лодочки. - Кто это придумал? А ну говори!
Мы бегали по пустому, гулкому помещению, Юншэн хохотал довольно и уворачивался от статуэток, книг, шариков - светлячков, пепельниц, газет и тяжёлых журналов. Когда я увидела, что журнал в большинстве своём содержит полуголых барышень, то так рассвирепела, что порвала его на мелкие кусочки. Юншэн остановился недалеко от меня. А я... Я уже не хотела за ним бегать. Только завыть от злости и расплакаться! Они обманули меня! Навязали замужество как в каком-то средневековье!
- Мы будем так похожи! - передразнила я маму со слезами в голосе. - Алые платья для свидетельницы! А зачем свидетелю подавать свой паспорт? - говорила я сама с собой. Подошла к камину, попинала решетку, зашипела от боли.
- Софен! Больно? - подбежал мой демон. Взял ногу и аккуратно помассировал пальцы. - Перестань! Это не нам было решать. Но я рад, что у меня есть ты. Ты - самая прекрасная девушка в мире, Софен! Я люблю тебя с первого взгляда.
- С первого? - ревниво и вредно уточнила я.
- Да. Два месяца назад госпожа Анна показала твою фотографию. И тогда же мой отец и господин Цзиньлун договорились о нашей свадьбе. Ничего бы не было! - повысил он голос и словил меня в руки, оборвав гневную отповедь. - Если бы ты не согласилась. Я не обманывал тебя. Ни словом, Софен.
О-о! Я чувствовала, что он искренен, весь он был открыт передо мной. А я... Я была с его братом, вертелось в голове. И я посмела ещё попрекать его. Так что я повинно свесила голову и позволила увести себя к диванчику.
Поудобнее устроилась в его руках, с радостью впитывая его ласку, нежность. Юншэн говорил и говорил, рассказывал, что отец сделал из него что-то вроде личного телохранителя, душеприказчика, казначея, бойца для разборок. Нет, он рад помочь родителю, да и понимает, что скоро дела придётся взять в свои руки. Для меня было большим шоком и удивлением узнать, что его в восемь лет отдали в Шаолинь! До четырнадцати лет он ходил, как обычный монах, в желтом одеянии, простых войлочных тапочках и лысым. Так же, как и все, собирал милостыню, учил молитвы, собирал травы на склонах горы Суншань, вставал в пять утра для долгих и упорных тренировок, мог ребром ладони разбить доску или бетонный блок. А на его животе мог стоять другой ученик. На ноже. Лезвием вниз. Я содрогнулась, представив себе жуткую рану на его совершенном прессе. Мою руку накрыла с готовностью рука мужа. Да, теперь это мой муж. Странно думать о нём в таком плане. Я ведь даже не знала, чем наш роман закончится. А теперь...
- Потом школа, юридический факультет. У нас есть филиал Пекинского университета в Макао. Когда отец... заболел, мне пришлось управлять всем бизнесом самому. Хорошо хоть дядя Канг приехал из Пекина и помог мне.
- И что теперь? - спросила я.
- Будем жить... Жить здесь. Утром я покажу тебя отцу. Он болен, не смог быть на свадьбе. Но он рад за меня, - я улыбнулась довольно. Юншэн с таким теплом говорил об отце, да и еще гладил нежно мои волосы. Я млела и тёрлась об него щекой.
Спросила про монаха на церемонии. Оказывается, этот монах его учитель! Он приехал специально, чтобы соединить нас буддийской молитвой. Ну и повидать Юншэна. А также дать представление в Океанусе!
- С ним прилетели два его ученика. Знаешь, там, в Шаолине, есть два вида учеников. С некоторых пор туда принимают за деньги. Это новшество ввёл настоятель Ши Юнсинь. Он много чего сделал для монастыря. Отремонтировал много помещений, теперь монахи не голодают, у них есть одежда. И ученики могут увидеть мир: если покажут себя хорошо, то их заберут в группу, которая ездит на гастроли по всем странам. Я познакомлю вас завтра. Вижу, что ты устала. Идём уже спать! Не дуйся! Люблю конечно! И буду заботиться о тебе до самого последнего вздоха.
Я смотрела на просторную комнату, основное место в которой занимала огромная двуспальная кровать, застеленная алым покрывалом. На нём кто-то натрусил килограмма три лепестков роз и побрызгал чем-то таким... Будоражащим. Горячие руки легли на мои плечи, Юншэн шептал мне, что эту кровать привезли только в начале этой недели, её изготовили на заказ. Для нас. Для меня. И мужа... Чёртовы лепестки! Чертова корона, которая лишила меня множества волос. Но всё это стоило того: глаза моего демона были полны желания, жажды и страсти. Платье он снимал мучительно медленно, целуя открывшееся ему пространство. Каждый сантиметр моего тела... Задыхаясь от нежности, от кружащего голову удовольствия, прошептала ему, что в нашем случае родители не ошиблись: мы должны быть вместе!
А кровать замечательная! Крепкая...
ГЛАВА 4. Монахи
Утром меня разбудил не муж, не солнце, не дворник за окном, а неистовый рёв голодного желудка. Ну да, вчера я не смогла съесть ни одного кусочка из тех закусок - всё думала о своей вине. А сейчас организм требует своё. Поднялась, огляделась. Платье аккуратно висит на спинке стула, под ним же приткнулись мои балетки, а на сидении... всё то, что с меня вчера сорвали, едва не разорвав.
Замоталась в одеяло и стала медленно обходить комнату. Помимо кровати, здесь были ширмы две штуки, две вместительные тумбочки по бокам ложа, длинная скамейка из темного дерева. На полу мягкий ковёр. А ещё большой свадебный портрет нас с Юншэном! Откуда? Я такого не помню... Это на вечере нас кто-то сфотографировал? Или простой фотошоп? На стенах еще два плаката. На них алыми чернилами нарисованы два иероглифа. А! Вспомнила! Это же для нас, вроде как я и он, а вместе счастье. Двойное счастье! Если Юншэн и дальше будет таким невероятным, то счастье может еще и удвоиться.
Пока мечтала, наслаждаясь ощущением длинного ворса, обхватившего ступни, вошёл мой благоверный. Синяя рубашка, брюки из мягкой ткани, легкие домашние туфли. Как же он хорош...
- А где я могу переодеться?
- Твоя комната вон там! - подтолкнул меня мягко влево Юншэн. - И все вещи там же. Если нужна помощь, я попрошу горничную моей матери. Твою сегодня пришлёт госпожа Анна из Океануса.
- Не! Не надо! - замахала я руками, и мой кокон рухнул вниз. Юншэн прошагал ко мне, поднял покрывало и укутал в него снова. В его руках было так хорошо, что я зажмурилась от удовольствия.
- Ничего не бойся! Теперь это твой дом, Софен. Прими ванну, отдохни. Я зайду за тобой через час и отведу к отцу. А потом будем завтракать все вместе. Я познакомлю тебя с семьёй Цзян. - я кивнула и улыбнулась.
Какая-то она непривычно - хлипкая, эта самая дверь в мою комнату. На ней почти всё пространство занимает витраж. Красиво, но это её делает прозрачной. За дверью действительно была комната, причем полная копия той, в которой меня поселила мама в Океанусе! Такого же песочного цвета диванчик, столик и трюмо. Персиковый ковёр, лёгкие шторы на двух узких окнах. На столике уже лежали мой телефон и планшет, паспорт, точнее оба паспорта. Полистала странички. Ничего не понятно, только и узнала, что свою фотографию, а так ни одной буквы не знаю. Золотистый штамп, в нем двумя столбиками несколько значков. Я? И Юншэн? Погладила буквы. Невероятно! Как так могло произойти? Я даже не думала о замужестве, полагая, что ещё успею до тридцати. Да я Фиме всегда говорила со смехом, что специально с нею останусь куковать, тем более, что кот у нас, как у двух классических старых дев, уже есть.
