-Всё таки страх перед змеями во всех сидит неистребимо. Генетически,- меня тоже потряхивало от ужаса, то ли Стёпка так явно транслировал мне свою боязнь, то ли мне самой было жутко от всяких ядовитых гадов,- я тоже могла бы так сидеть. Два раза чуть не нарвалась.
Что делать со змеиными укусами я не знала, потому стала теребить вопросами Сильвера. И с умным видом стала передавать ту информацию, что он мне накопал.
-Во первых, не бойся,- уговаривала я Стёпку,- от укуса гадюки можно сильно пострадать только при аллергии. А мы шли к вам и набрали для деревни лекарств, в том числе и антигистамины. Сейчас на всякий случай выпьешь, а потом надо как можно больше пить. Яд выводится через почки. У меня есть кофе, он как раз очень хорошее мочегонное. Только много нельзя, поэтому вы, Анатолий, поищите бруснику, можно сделать из неё чай. Будешь пить попеременно. Ранку просто прикроем повязкой, чтоб ещё какая инфекция не попала. Скажешь, когда начнётся зуд, это будет значить, что отравление закончилось и организм начал бороться. То, что рука отекает и голова кружится, не страшно, так и должно быть.
Торин знал за счёт каких ресурсов я хожу с такой важной мордахой, поэтому взял мальчишек и дотащил тушу до лагеря. Тут они достали из неё внутренности и стали жарить к обеду печёнку.
-Крокодилы перетопчутся и оставшимся,- наставительно сказал он Сёмке, который стал было возражать, что это жертва,- а вот Стёпке надо железо, у гадюк яд действует на кровь. А печёнка самый лучший источник железа.
Мне стало стыдно за свой умный вид. Торин, в отличие от меня, свои знания получил сам. И вправду старается. Я по сравнению с ним лентяйка.
Костёр уже горел. Котелок с водой тоже уже стоял у края кострища. Санёк всё приготовил к обеду и ждал друзей. Так что мне осталось дать лекарство и заварить кофе для Стёпки. Он заметно успокоился, хотя рука опухла изрядно. Но признаков того, что он задыхается не было, даже лицо не набрякло и не покраснело. Есть правда он хотел не очень, но запах свежей печёнки вернул ему аппетит, хоть и не надолго.
Анатолий вскоре принёс листиков и подсохших ягод брусники. Всё таки была уже осень. Но на чай и этого было достаточно. Часа через два Стёпка сказал, что чувствует зуд. Значит всё шло как надо. Но рука у него ещё здорово болела и отёк пока не спал.
Дело шло к ночи и, если мы хотели не пропустить полнолуние, надо было перебираться к капищу.
После обеда со Стёпкой оставался Синдж, правда с большими уговорами, очень ему хотелось идти за мной и Сашок с Анатолием. Мы же с Сёмкой и Сталкером пошли подробнее осмотреть жертвенник и подумать как должен выглядеть ритуал. Я попросила Сильвера влезть во все старые упоминания о капище, крокодилах и Ведьминой гати.
На удивление Сильвер ничего подобного не нашёл. Видно материалы были слишком незначительны и малоправдоподобны.
Придётся что-то своё выдумывать. А что, даже в голову не укладывается. Правда крокодилов этих мы тоже пока не видели и связана ли жертва чудищам с переходом на остров. Больше вопросов, чем ответов.
Кострище охотников мы наполнили хворостом и приготовили всё чтоб разжечь его. Огонь всегда присутствует при всяких обрядах. От этого у меня в голове и родилась мысль про всякие там стихии. Огонь есть. Вода в болоте тоже. Что там ещё нужно? Ветер.. железо.. А, кстати, и железо есть. Руда болотная. Полная луна тоже будет. Облаков на небе нет. А куда жертву пристроить? В болото бросить? Тогда как раз туда все крокодилы, если они есть и сползутся. И как тогда переходить? Может возле статуи тушу оставить?
Я осмотрела место возле статуи, даже листья расчистила.
-А наши охотники жертву в болото бросали,- влез Сашок, который поменялся с Сёмкой. Тот устал после охоты и решил отдохнуть, пока не настала ночь.
-Не живьём часом, чтоб вопила погромче?- пошутила я.
-Не-а, не живьём.. а что, надо?- после лечения Стёпки он вдруг решил, что я знаю всё на свете.
-Да откуда мне знать?- рассердилась я.
В конце концов я решила, что никаких заклинаний мы говорить, конечно, не будем. Иначе я пожалуй своим гомерическим хохотом всех крокодилов распугаю. А заодно и ведьм с колдунами. Логичнее всего, забросить в болото кишки, чтоб по воде запах пошёл, проложить кровью дорожку до статуи и там оставить тушу. Если какая-то дорога в болоте покажется, то звери, если они есть конечно, будут жрать свою жертву там, а мы себе пойдём болотом. Костёр от воды далеко, он будет освещать поляну и капище, а мы уж как-то проберёмся по краю.
Вечер подобрался, как кот на мягких лапках. Сначала над болотом и лесом начал опускаться туман, заквакала прорва всяких лягух на разные голоса. Потом дымка стала розово-оранжевой. Мы сидели пока ещё вдали от воды, но и там кружили полчища комаров. Все жались к костру, но это спасало мало. Бедный Стёпка накрылся с головой. Руку мы ему приподняли повыше, но больно ему было по-прежнему. Изредка он ворочался тогда постанывал от боли. Тащить его за собой в болото смертоубийство. Поэтому, чтоб не обидно было мальчишкам, мы решили, что пойдём одни. А Анатолий с пацанами будут ждать нас. Возражали все. Но мы спор выиграли.
Когда совсем стемнело, мы подобрались поближе к капищу и проделали всё задуманное с оленьей тушей. Страшно было неимоверно. Тем более что костра пока не зажигали. Решили прежде посмотреть, для чего же нужно полнолуние. Раздавались какие-то странные всплески, шорохи и вздохи. Как будто кто-то ворочался там в болоте.
Луна выплыла как по заказу. Большая круглорожая, с ехидным прищуреным глазом. До двенадцати было ещё далеко. Но звуки на воде разносились далеко и мы сидели молча. Зашуршал рогоз и темнота медленно поползла от зарослей вытягиваясь под косым светом луны в неестественно длинную плоскую тень. Тень зашипела, как сдувающаяся шина и оторвалась от шелестящей заросли. Теперь она была сама по себе и было видно как, неторопливо встряхивая головой, чудище заглатывает спутанный клубок оленьих кишок. Висящие по краям пасти ошмётки рывками исчезали всё глубже. Редкие острые зубы были загнуты вовнутрь. Она не жевала, пропихивала еду внутрь целиком. Но такие зубки и отрывать куски способны.
Почти беззвучно рядом проявилась ещё одна тень и вцепилась в волочащуюся за первым чудищем требуху. Оторвала малую толику, которая тут же исчезла в жабьей пасти и укусила собрата. Голова у чудовища была удлинённой, но не совсем как у крокодила. Что-то среднее, между ящером и огромной лягушкой резко развернулось и, прошипев что-то явно оскорбительное, неуклюже потащилось по кровавому следу.
Луна всё выше поднималась над болотом и освщала берег ярким мертвенно-белым светом. Тени на воде двигались гораздо проворнее и вот уже с десяток ихтиостег пировали за дармовым столом, но дороги через болото видно не было, как мы туда не пялились. Мы сидели очень близко от чавкающей стаи, прямо за квадратной каменной хаткой без окон и дверей, перед которой и стояла статуя с жертвенником. Тушу обкусали со всех сторон и вот один из так называемых крокодилов выбрался на помост. Другие, побоявшись остаться в неравных условиях тут же полезли следом.
-Смотрите,- прошептала я. В отличие от остальных, которые пялились на болото, я наблюдала за зверюшками. Кто знает их аппетиты и обонятельные возможности..
Плита под тяжестью ихтиостег опускалась всё ниже. Раздался сухой щелчок и камень на стене капища тоже сдвинулся с места, открывая тёмную щель, которая становилась всё больше по мере того, как плита с чудищами ехала вниз. Видимо, задним ходом они двигались ещё хуже, потому что когда передние лапы оказались совсем немного ниже уровня земли, их потащило в яму, а развернуться и выбраться на своих коротких ножках они не могли. Через несколько минут в яме, стиснутые как сельди в банке, оказались все приглашённые на банкет. А дыра в стене приглашала нас совершенно неоднозначно.
Мне, в отличие от всех прочих, кроме Торина, который тут же полез за диггерскими линзами, было проще всех. Мои ночгое зрение автоматом подстраивалось под нужную освещённость. Не даром я вбухала в апгрейд такую гору деньжищ. Зато сколько раз мои линзы мне помогали. Я носила их постоянно и им не требовался специальный уход, потому что со временем они соединились нервными волокнами с роговицей глаза, точно так, как мой сканер. Из-за такой возможности и цена была запредельная. Плюс первые полгода я ещё и специальные капли капала, что тоже вылетело в копеечку. Вкупе с моей модификацией обоняния, мне осталось только слухом заняться. Но, помня сколько я промучилась привыкая к обилию запахов, и ходила с затычками в носу, я полагала, что генмодифицировать слух не стану. Куплю что-то съёмное. А то башка треснет.
Вот всё само и решилось. Мы "помахали ручкой" пацанам с их "дедом" во главе и спустились в открывшийся ход. Сойдя с последней ступени, услышали уже знакомый щелчок и поняли, что механизм дал обратный ход.
-Подставьте камень, чтоб не закрылось до конца,- заорала я и подумала,- поди знай, получится ли потом найти механизм открытия. И что там чем управляет, луна или те тушки, что на плиту выперлись. Я услышала грохот вставляемого камня. А потом топот ног. Наверное, крокодилы всё же выбрались из ямки. Надеюсь они за нами не отправятся. Хотя с их лапками-коротульками они по лестнице не спустятся. Скатятся разве что. Да и ползают они медленно.
Коридор, а скорее выработка, была узкая и низкая. Я со своим ростом шла, почти касаясь головой потолка. А бедному Торину, который в последнее время здорово вырос, приходилось идти согнувшись и у него очень быстро разболелась спина. Мы оставили большую часть вещей в лагере и я предложила забрать рюкзак. Торин для вида повозражал, но было видно, что топать в положении буквы "зю" весьма неприятно.
Через полкилометра я притормозила и заставила его посидеть, прислонившись спиной к стене. Он распрямился с удовольствием. Ещё бы! Я знала, он в жизни сам не попросил бы остановиться. Мне не хотелось его выставлять слабаком, казалось, что коридор вот-вот должен закончиться, но болото оказалось больше, чем я полагала. Крыски прыгали вокруг, играя в догонялки. Для них этот поход совсем не был утомительным. Больше напоминал знакомые диггерские места, чем странные мягкие зелёные пласты мха под лапками, пахнущие незнакомыми живыми и не живыми запахами.
Стена колола спину. Она так же как и камень постамента изобиловала язвочками и пупырышками. Скорее всего под болотом пролегал большой пласт железосодержащей руды. Видимо когда-то добывать её начали на местах, где вода отступила.
Там где такой возможности у людей не было, в давние времена её вытаскивали прямо из-под воды. Этот способ добычи был очень трудоёмким и возможность не возиться в холодной воде, набирая в корзины жидкую грязь, чтоб получить, и так не слишком богатую, болотную руду , заставила местных жителей упорно трудиться, проходя по такому удобному подземному пласту. А, когда они поняли, что выработку можно превратить в тайный ход под озером, они, конечно же, этим воспользовались.
Я думаю дальше, ход строился в тайне. Людей продолжали перевозить, как и раньше по воде, а секрет хода оставался у избранных. Как страховка или стратегическая возможность. Может изостеги, появившись в больших количествах в описанный летописью год, отвадили добытчиков от болота и ставя святилище военноначальники селения позаботились о том, чтоб ход закрыли капищем и заставили большинство позабыть о его существовании. А какие-то обрывки местных преданий сложились в эту причудливую сказку про Ведьмину гать. Может в семействе колдунов и целителей когда-то были люди приближённые к верхушке, что, исходя из их талантов, не странно, и они сохранили тайну, воспользовавшись ей для своего спасения.
Ход был узкий, но не смотря на то, что шёл под болотом - сухой. Наверное, выработка проходила не выходя за рудный пласт. Передохнув, мы продолжили путь и вскоре, к нашему удивлению, наткнулись на каплевидную пещерку. Но никакого выхода наружу в ней видно не было.
-Не докопали, что-ли?- расстроился Торин.
Возвращаться не солоно хлебавши и трудить уставшую спину было обидно. Он уселся в коридорчике и даже заходить в пещеру не стал.
Я же устала гораздо меньше и стала внимательно осматривать стены на предмет тайных дверей. Мои линзы, при всех их достоинствах, всё равно не давали возможности видеть в красках, как на свету. Видимость в темноте была чёткой, но почти чёрно-белой. Только очень яркие цвета показывали слабые оттенки. Я больше шарила руками по стенам. А ногами пыталась найти что-то типа той плиты в начале коридора. Потом решила посмотреть в самой пещерке. Только я ступила шаг, как плита нашлась. Знакомый щелчок и, пока я ждала раздвигающихся стен, за мной шлёпнулась тяжёлая кованая решётка. Я очутилась в ловушке. Торин вскочил и, вцепившись в решётку, затряс её, как ненормальный.
-Прекрати эту бесполезную трату энергии,- плюнула я,- то-то проход показался мне слишком длинным. Похоже выход на остров мы пропустили. А это ловушка для слишком любопытных. Слава богу, не придётся сидеть со сгнившим скелетом. Если он тут и был, то его вовремя прибрали, чтоб дураков не пугать. Давай, поищи снаружи. Должна же она как-то открываться. Надеюсь, всё же, что не сверху.
-А вы, как вам не стыдно!- Торин сердито упёр руки в бока, выговаривая Сталкеру и Синджу,- как вы могли не предупредить о ловушке?
-Что ты к ним прицепился?- удивилась я,- им откуда знать? Попроси лучше пусть поищут выход.
Крыски, не смотря на мою защиту, выглядели виноватыми. Синдж пролез между решёток и потёрся о мои ноги, потом выбрался назад и после недолгих разъяснений Торина, поскакал обратно по коридору. Сталкер задрал мордочку и старательно нюхал. Потом вскарабкался по пористой стене, ловко перебирая лапками, и смешно возя по ней носом. Наконец он заскрёб когтем по породе, которая казалась цельным монолитом, и, вдруг, неровная пластинка вывалилась из стены и упала на пол. За ней оказался тяжёлый камень правильной квадратной формы. Торин попробовал сдвинуть его. Не вышло. Тогда он навалился всем весом. Со скрипом камень вдавился вовнутрь и, с радующим душу, грохотом, решётка поднялась.
Я выскочила, как будто меня ихтиостега схватила за зад.
Торин со вздохом согнулся, и мы пошли искать Синджа. Он сидел всего-то метрах в пятидесяти и копался внизу коридора.
-Не надо рыть, глупышка, надо замок искать. Сталкер, помоги ему, он, наверное, такой же как там.
Сталкер полез вверх. Синдж тыкался рядом, мешая ему своим любопытным рылком. Потом он чихнул и они вдвоём заскребли стену. Замок нашёлся. Давить в этот раз пришлось вдвоём, и то камень двигался неровно, с большим трудом, пока не застрял окончательно. Полностью проход не открылся, но протиснуться получилось. Снаружи мы увидели, что камню мешает открыться большая куча опавших листьев и клочья пожелтевшей травы. Если бы на острове были люди, наверное, здесь всё держали бы в чистоте. Если те, кто здесь поселился, не забыли о подземном ходе. Всякое могло случиться.
Снаружи стояло совершенно такое же капище. Задняя стенка каменного параллелепипеда выпустила нас, но мы не стали испытывать судьбу и как только выбралась я, тут же нашла подходящий валунчик, чтоб застопорить ход. Хватит ненужных приключений, достаточно тех, что есть.
Что делать со змеиными укусами я не знала, потому стала теребить вопросами Сильвера. И с умным видом стала передавать ту информацию, что он мне накопал.
-Во первых, не бойся,- уговаривала я Стёпку,- от укуса гадюки можно сильно пострадать только при аллергии. А мы шли к вам и набрали для деревни лекарств, в том числе и антигистамины. Сейчас на всякий случай выпьешь, а потом надо как можно больше пить. Яд выводится через почки. У меня есть кофе, он как раз очень хорошее мочегонное. Только много нельзя, поэтому вы, Анатолий, поищите бруснику, можно сделать из неё чай. Будешь пить попеременно. Ранку просто прикроем повязкой, чтоб ещё какая инфекция не попала. Скажешь, когда начнётся зуд, это будет значить, что отравление закончилось и организм начал бороться. То, что рука отекает и голова кружится, не страшно, так и должно быть.
Торин знал за счёт каких ресурсов я хожу с такой важной мордахой, поэтому взял мальчишек и дотащил тушу до лагеря. Тут они достали из неё внутренности и стали жарить к обеду печёнку.
-Крокодилы перетопчутся и оставшимся,- наставительно сказал он Сёмке, который стал было возражать, что это жертва,- а вот Стёпке надо железо, у гадюк яд действует на кровь. А печёнка самый лучший источник железа.
Мне стало стыдно за свой умный вид. Торин, в отличие от меня, свои знания получил сам. И вправду старается. Я по сравнению с ним лентяйка.
Костёр уже горел. Котелок с водой тоже уже стоял у края кострища. Санёк всё приготовил к обеду и ждал друзей. Так что мне осталось дать лекарство и заварить кофе для Стёпки. Он заметно успокоился, хотя рука опухла изрядно. Но признаков того, что он задыхается не было, даже лицо не набрякло и не покраснело. Есть правда он хотел не очень, но запах свежей печёнки вернул ему аппетит, хоть и не надолго.
Анатолий вскоре принёс листиков и подсохших ягод брусники. Всё таки была уже осень. Но на чай и этого было достаточно. Часа через два Стёпка сказал, что чувствует зуд. Значит всё шло как надо. Но рука у него ещё здорово болела и отёк пока не спал.
Дело шло к ночи и, если мы хотели не пропустить полнолуние, надо было перебираться к капищу.
После обеда со Стёпкой оставался Синдж, правда с большими уговорами, очень ему хотелось идти за мной и Сашок с Анатолием. Мы же с Сёмкой и Сталкером пошли подробнее осмотреть жертвенник и подумать как должен выглядеть ритуал. Я попросила Сильвера влезть во все старые упоминания о капище, крокодилах и Ведьминой гати.
На удивление Сильвер ничего подобного не нашёл. Видно материалы были слишком незначительны и малоправдоподобны.
Придётся что-то своё выдумывать. А что, даже в голову не укладывается. Правда крокодилов этих мы тоже пока не видели и связана ли жертва чудищам с переходом на остров. Больше вопросов, чем ответов.
Кострище охотников мы наполнили хворостом и приготовили всё чтоб разжечь его. Огонь всегда присутствует при всяких обрядах. От этого у меня в голове и родилась мысль про всякие там стихии. Огонь есть. Вода в болоте тоже. Что там ещё нужно? Ветер.. железо.. А, кстати, и железо есть. Руда болотная. Полная луна тоже будет. Облаков на небе нет. А куда жертву пристроить? В болото бросить? Тогда как раз туда все крокодилы, если они есть и сползутся. И как тогда переходить? Может возле статуи тушу оставить?
Я осмотрела место возле статуи, даже листья расчистила.
-А наши охотники жертву в болото бросали,- влез Сашок, который поменялся с Сёмкой. Тот устал после охоты и решил отдохнуть, пока не настала ночь.
-Не живьём часом, чтоб вопила погромче?- пошутила я.
-Не-а, не живьём.. а что, надо?- после лечения Стёпки он вдруг решил, что я знаю всё на свете.
-Да откуда мне знать?- рассердилась я.
В конце концов я решила, что никаких заклинаний мы говорить, конечно, не будем. Иначе я пожалуй своим гомерическим хохотом всех крокодилов распугаю. А заодно и ведьм с колдунами. Логичнее всего, забросить в болото кишки, чтоб по воде запах пошёл, проложить кровью дорожку до статуи и там оставить тушу. Если какая-то дорога в болоте покажется, то звери, если они есть конечно, будут жрать свою жертву там, а мы себе пойдём болотом. Костёр от воды далеко, он будет освещать поляну и капище, а мы уж как-то проберёмся по краю.
Вечер подобрался, как кот на мягких лапках. Сначала над болотом и лесом начал опускаться туман, заквакала прорва всяких лягух на разные голоса. Потом дымка стала розово-оранжевой. Мы сидели пока ещё вдали от воды, но и там кружили полчища комаров. Все жались к костру, но это спасало мало. Бедный Стёпка накрылся с головой. Руку мы ему приподняли повыше, но больно ему было по-прежнему. Изредка он ворочался тогда постанывал от боли. Тащить его за собой в болото смертоубийство. Поэтому, чтоб не обидно было мальчишкам, мы решили, что пойдём одни. А Анатолий с пацанами будут ждать нас. Возражали все. Но мы спор выиграли.
Когда совсем стемнело, мы подобрались поближе к капищу и проделали всё задуманное с оленьей тушей. Страшно было неимоверно. Тем более что костра пока не зажигали. Решили прежде посмотреть, для чего же нужно полнолуние. Раздавались какие-то странные всплески, шорохи и вздохи. Как будто кто-то ворочался там в болоте.
Луна выплыла как по заказу. Большая круглорожая, с ехидным прищуреным глазом. До двенадцати было ещё далеко. Но звуки на воде разносились далеко и мы сидели молча. Зашуршал рогоз и темнота медленно поползла от зарослей вытягиваясь под косым светом луны в неестественно длинную плоскую тень. Тень зашипела, как сдувающаяся шина и оторвалась от шелестящей заросли. Теперь она была сама по себе и было видно как, неторопливо встряхивая головой, чудище заглатывает спутанный клубок оленьих кишок. Висящие по краям пасти ошмётки рывками исчезали всё глубже. Редкие острые зубы были загнуты вовнутрь. Она не жевала, пропихивала еду внутрь целиком. Но такие зубки и отрывать куски способны.
Почти беззвучно рядом проявилась ещё одна тень и вцепилась в волочащуюся за первым чудищем требуху. Оторвала малую толику, которая тут же исчезла в жабьей пасти и укусила собрата. Голова у чудовища была удлинённой, но не совсем как у крокодила. Что-то среднее, между ящером и огромной лягушкой резко развернулось и, прошипев что-то явно оскорбительное, неуклюже потащилось по кровавому следу.
Луна всё выше поднималась над болотом и освщала берег ярким мертвенно-белым светом. Тени на воде двигались гораздо проворнее и вот уже с десяток ихтиостег пировали за дармовым столом, но дороги через болото видно не было, как мы туда не пялились. Мы сидели очень близко от чавкающей стаи, прямо за квадратной каменной хаткой без окон и дверей, перед которой и стояла статуя с жертвенником. Тушу обкусали со всех сторон и вот один из так называемых крокодилов выбрался на помост. Другие, побоявшись остаться в неравных условиях тут же полезли следом.
-Смотрите,- прошептала я. В отличие от остальных, которые пялились на болото, я наблюдала за зверюшками. Кто знает их аппетиты и обонятельные возможности..
Плита под тяжестью ихтиостег опускалась всё ниже. Раздался сухой щелчок и камень на стене капища тоже сдвинулся с места, открывая тёмную щель, которая становилась всё больше по мере того, как плита с чудищами ехала вниз. Видимо, задним ходом они двигались ещё хуже, потому что когда передние лапы оказались совсем немного ниже уровня земли, их потащило в яму, а развернуться и выбраться на своих коротких ножках они не могли. Через несколько минут в яме, стиснутые как сельди в банке, оказались все приглашённые на банкет. А дыра в стене приглашала нас совершенно неоднозначно.
Мне, в отличие от всех прочих, кроме Торина, который тут же полез за диггерскими линзами, было проще всех. Мои ночгое зрение автоматом подстраивалось под нужную освещённость. Не даром я вбухала в апгрейд такую гору деньжищ. Зато сколько раз мои линзы мне помогали. Я носила их постоянно и им не требовался специальный уход, потому что со временем они соединились нервными волокнами с роговицей глаза, точно так, как мой сканер. Из-за такой возможности и цена была запредельная. Плюс первые полгода я ещё и специальные капли капала, что тоже вылетело в копеечку. Вкупе с моей модификацией обоняния, мне осталось только слухом заняться. Но, помня сколько я промучилась привыкая к обилию запахов, и ходила с затычками в носу, я полагала, что генмодифицировать слух не стану. Куплю что-то съёмное. А то башка треснет.
Вот всё само и решилось. Мы "помахали ручкой" пацанам с их "дедом" во главе и спустились в открывшийся ход. Сойдя с последней ступени, услышали уже знакомый щелчок и поняли, что механизм дал обратный ход.
-Подставьте камень, чтоб не закрылось до конца,- заорала я и подумала,- поди знай, получится ли потом найти механизм открытия. И что там чем управляет, луна или те тушки, что на плиту выперлись. Я услышала грохот вставляемого камня. А потом топот ног. Наверное, крокодилы всё же выбрались из ямки. Надеюсь они за нами не отправятся. Хотя с их лапками-коротульками они по лестнице не спустятся. Скатятся разве что. Да и ползают они медленно.
Коридор, а скорее выработка, была узкая и низкая. Я со своим ростом шла, почти касаясь головой потолка. А бедному Торину, который в последнее время здорово вырос, приходилось идти согнувшись и у него очень быстро разболелась спина. Мы оставили большую часть вещей в лагере и я предложила забрать рюкзак. Торин для вида повозражал, но было видно, что топать в положении буквы "зю" весьма неприятно.
Через полкилометра я притормозила и заставила его посидеть, прислонившись спиной к стене. Он распрямился с удовольствием. Ещё бы! Я знала, он в жизни сам не попросил бы остановиться. Мне не хотелось его выставлять слабаком, казалось, что коридор вот-вот должен закончиться, но болото оказалось больше, чем я полагала. Крыски прыгали вокруг, играя в догонялки. Для них этот поход совсем не был утомительным. Больше напоминал знакомые диггерские места, чем странные мягкие зелёные пласты мха под лапками, пахнущие незнакомыми живыми и не живыми запахами.
Стена колола спину. Она так же как и камень постамента изобиловала язвочками и пупырышками. Скорее всего под болотом пролегал большой пласт железосодержащей руды. Видимо когда-то добывать её начали на местах, где вода отступила.
Там где такой возможности у людей не было, в давние времена её вытаскивали прямо из-под воды. Этот способ добычи был очень трудоёмким и возможность не возиться в холодной воде, набирая в корзины жидкую грязь, чтоб получить, и так не слишком богатую, болотную руду , заставила местных жителей упорно трудиться, проходя по такому удобному подземному пласту. А, когда они поняли, что выработку можно превратить в тайный ход под озером, они, конечно же, этим воспользовались.
Я думаю дальше, ход строился в тайне. Людей продолжали перевозить, как и раньше по воде, а секрет хода оставался у избранных. Как страховка или стратегическая возможность. Может изостеги, появившись в больших количествах в описанный летописью год, отвадили добытчиков от болота и ставя святилище военноначальники селения позаботились о том, чтоб ход закрыли капищем и заставили большинство позабыть о его существовании. А какие-то обрывки местных преданий сложились в эту причудливую сказку про Ведьмину гать. Может в семействе колдунов и целителей когда-то были люди приближённые к верхушке, что, исходя из их талантов, не странно, и они сохранили тайну, воспользовавшись ей для своего спасения.
Ход был узкий, но не смотря на то, что шёл под болотом - сухой. Наверное, выработка проходила не выходя за рудный пласт. Передохнув, мы продолжили путь и вскоре, к нашему удивлению, наткнулись на каплевидную пещерку. Но никакого выхода наружу в ней видно не было.
-Не докопали, что-ли?- расстроился Торин.
Возвращаться не солоно хлебавши и трудить уставшую спину было обидно. Он уселся в коридорчике и даже заходить в пещеру не стал.
Я же устала гораздо меньше и стала внимательно осматривать стены на предмет тайных дверей. Мои линзы, при всех их достоинствах, всё равно не давали возможности видеть в красках, как на свету. Видимость в темноте была чёткой, но почти чёрно-белой. Только очень яркие цвета показывали слабые оттенки. Я больше шарила руками по стенам. А ногами пыталась найти что-то типа той плиты в начале коридора. Потом решила посмотреть в самой пещерке. Только я ступила шаг, как плита нашлась. Знакомый щелчок и, пока я ждала раздвигающихся стен, за мной шлёпнулась тяжёлая кованая решётка. Я очутилась в ловушке. Торин вскочил и, вцепившись в решётку, затряс её, как ненормальный.
-Прекрати эту бесполезную трату энергии,- плюнула я,- то-то проход показался мне слишком длинным. Похоже выход на остров мы пропустили. А это ловушка для слишком любопытных. Слава богу, не придётся сидеть со сгнившим скелетом. Если он тут и был, то его вовремя прибрали, чтоб дураков не пугать. Давай, поищи снаружи. Должна же она как-то открываться. Надеюсь, всё же, что не сверху.
-А вы, как вам не стыдно!- Торин сердито упёр руки в бока, выговаривая Сталкеру и Синджу,- как вы могли не предупредить о ловушке?
-Что ты к ним прицепился?- удивилась я,- им откуда знать? Попроси лучше пусть поищут выход.
Крыски, не смотря на мою защиту, выглядели виноватыми. Синдж пролез между решёток и потёрся о мои ноги, потом выбрался назад и после недолгих разъяснений Торина, поскакал обратно по коридору. Сталкер задрал мордочку и старательно нюхал. Потом вскарабкался по пористой стене, ловко перебирая лапками, и смешно возя по ней носом. Наконец он заскрёб когтем по породе, которая казалась цельным монолитом, и, вдруг, неровная пластинка вывалилась из стены и упала на пол. За ней оказался тяжёлый камень правильной квадратной формы. Торин попробовал сдвинуть его. Не вышло. Тогда он навалился всем весом. Со скрипом камень вдавился вовнутрь и, с радующим душу, грохотом, решётка поднялась.
Я выскочила, как будто меня ихтиостега схватила за зад.
Торин со вздохом согнулся, и мы пошли искать Синджа. Он сидел всего-то метрах в пятидесяти и копался внизу коридора.
-Не надо рыть, глупышка, надо замок искать. Сталкер, помоги ему, он, наверное, такой же как там.
Сталкер полез вверх. Синдж тыкался рядом, мешая ему своим любопытным рылком. Потом он чихнул и они вдвоём заскребли стену. Замок нашёлся. Давить в этот раз пришлось вдвоём, и то камень двигался неровно, с большим трудом, пока не застрял окончательно. Полностью проход не открылся, но протиснуться получилось. Снаружи мы увидели, что камню мешает открыться большая куча опавших листьев и клочья пожелтевшей травы. Если бы на острове были люди, наверное, здесь всё держали бы в чистоте. Если те, кто здесь поселился, не забыли о подземном ходе. Всякое могло случиться.
Снаружи стояло совершенно такое же капище. Задняя стенка каменного параллелепипеда выпустила нас, но мы не стали испытывать судьбу и как только выбралась я, тут же нашла подходящий валунчик, чтоб застопорить ход. Хватит ненужных приключений, достаточно тех, что есть.
